У дяди Якова и тёти Ревекки году в 26-27-м родилась ещё дочь Мира.
Мира была совершенно не похожа на старшую Тасю. По рассказам, она уже в детстве попортила немало крови своим родителям. Родственники даже шутили, будто её подменили в роддоме. Роста она была высокого, во дворе командовала мальчишками. В школе, например, могла подвывернуть все лампочки и, когда в связи с отсутствием электричества школьников отпускали по домам, она организовывала группу нарушителей для похода в кино. Дралась. Родителей без конца вызывали в школу.

Когда в 1951 году мы приехали и заняли нашу крохотную комнатушку, Мира была в самом живом молодёжном возрасте. Она только что окончила педагогический институт и преподавала в школе английский язык. Ещё она обладала замечательными музыкальными способностями. В доме, в большой комнате, стоял здоровенный рояль, на котором она, вернувшись с друзьями с очередного нового фильма, мгновенно исполняла все услышанные в кино мелодии и песни.

Однажды у дяди Якова случился обширный инфаркт, и он, как тогда было принято, лежал больше месяца, не вставая.

Года через два, когда тёмным осенним вечером он возвращался с работы, его ударили сзади по голове в нашей длинной тёмной подворотне и забрали полученную в этот день зарплату. Кто-то обнаружил его, лежащего без сознания. рядом с мусорными ящиками.

Он тогда выздоровел, несмотря на огромный пролом на голове, но прошло меньше года и 13-го ноября 1956-го года дядя Яков умер на работе от инфаркта. Мне было девять лет. Я собирался днём в школу и вдруг услышал страшный, дикий крик обычно такой сдержанной тёти Ревекки.

Это была первая из смертей, с которыми мне пришлось потом сталкиваться. Гроб на рояле. Запах невысушенных сосновых досок. Изменившийся, незнакомый дядя в цветах. Запах формалина. Несколько дней ждали приезда Таси из Банаула. Рыдания.
Я не знаю, как мне нужно себя вести. Отец объясняет мне естественность и неизбежность смерти, необходимость вести себя спокойно и достойно. Почерневшее лицо мамы.

(Продолжение следует)