Наконец-то, вчера, моя производственная проблема замечательным образом разрешилась.
Такое, похожее на мистическое, литературно-театральное переживание, со мной случалось несколько раз в жизни.

Каждый из нас, наверное, может припомнить из своей биографии подобные случаи, когда всё непоправимо рушится, ничего не ладится, последняя надежда потеряна и вы, отчаявшись, уже совсем согласились сдаться, признать поражение,
отдать себя на растерзание злорадствующего противника и и растоптанного самолюбия, вдруг, у самого входа в ад, приходит спасительная идея, такая, на первый взгляд, неказистая, тривиальная, никчёмная, которую и пробуешь лишь для успокоения собственного самоедства.

И вот она-то, эта последняя, идейка, ничтожная по сравнению с затраченными ранее усилиями и фантазиями, волшебным образом переворачивает всё с головы на ноги, в единый миг превращая вас из жалкого, всеми презираемого неудачника, в победителя, принца, триумфатора, вполне заслуживающего снисхождения и даже уважения.

А было так.
В компанию, где я уже два с половиной года проектирую оснастку, приспособления и программы для обработки металлических коленных
протезов, приняли меня из отчаяния.

Дело в том, что в компании не умели делать программы для обтачивания этих самых протезов на универсальных цифровых шлифовальных станках.
Я уже здесь писал, что задача эта не простая, и вроде бы, делают такие программы пока что только в самой большой и дорогой графической системе
под названием Unigraphics, которую они тогда покупать, ни в коем случае, не собирались.

Принимая на работу, генеральный директор, он же сын президента и владельца фирмы, мне так и сказал. Дескать, я должен внедрить в компании графическую систему Solid Edge, вместо используемой всеми инженерами компании (их человек 15) Professional Engineering, а также обеспечить разработку программ для точения коленных протезов, пользуясь сделанной нам по специальному заказу, разработанной внутри другого транснационального графического пакета технологического программирования под названием Gibbs. Эта система - Gibbs, уже много лет применяется у них для создания технологических программ всех ЧПУ станков компании, коих добрая сотня.

Нужно сказать, что до поступления на эту работу, я ничего о названных выше системах не знал. Мне до того довелось поработать на разных версиях программы AutoCad, который я освоил, уже прибыв в Америку и устроившись единственным инженером на маленькую металлообрабатывающую фирму. До того, в России, я занимался совсем другим.

На мой робкий вопрос: - А ни купить ли нам Unigraphics? - было категорически, без объяснений, отрезано, что Unigraphics мы никогда покупать не станем.

Я послушно полгода осваивал Gibs и пытался приспосабливать всё новые и новые версии Gibsовских программ, присылаемых мне из Лондона неким Майклом, но когда очередная, одиннадцатая версия также не заработала, лондонский Майкл убыл в отпуск на полтора месяца, а потенциальные заказчик и прибыли к нам, чтобы посмотреть, как мы точим образцы их коленок, я решил действовать.

В результате примерно месячных усилий я надыбал первую версию программы на Вижуал Бейсике, которая, взаимодействуя с Solid Edge, и вполне наглядно двигая на экране коленку с оснасткой и шлифовальный круг собирала точки и выдавала приличную программу для шлифовального станка.
У моей программы был существенный недостаток, который я намеревался в будущем преодолеть. Она работала довольно медленно.
Пять-шесть секунд на точку. Поиск 3-х мерной точки допотопными методами машинной графики дело не быстрое.
Маршрут шлифовки состоит из примерно из 200 линий, а в каждой линии около 400 точек. Так что люди, сильные в арифметике, могут даже посчитать сколько требуется часов и дней.
Тем не менее работоспособная технология создания шлифовальных программ у нас появилась.

Каково же было моё удивление, когда обнаружилось, что ни коллега инженер, ни начальство, не хотят не только посмотреть, как работает моё детище, но даже и
слышать об этой программе.
По их сценарию, мои усилия должны были провалиться, что уже происходило со многими и много раз. Это подтвердило бы их убеждённость в неразрешимости проблемы в местных условиях:
- Вон даже "русского программиста" принимали. И тот не смог. Ну до чего же тупой. Даже выругаться толком по английски не может. Тьфу!

Прямой начальник, главный менеджер нашего отделения фирмы, когда я на следующий день после первого успешного протачивания коленки новой программой, пришёл обсудить планы на дальнейшее, так сразу мне и объявил:
"Эта твоя программа. Она мёртвая. Мы вчера решили покупать Unigraphics."
Всё б ничего, если не представлять усилий, которых мне всё это стоило.

С того времени прошло почти два года. Сначала представители фирмы Unigraphics в течение года посещали нас, безуспешно пытаясь продемонстрировать точение
коленок сделанными ими программами. Параллельно с ними мне приходилось принимать представителей пары других международных фирм, которые тоже
норовили всучить свои системы для тех же целей и с тем же успехом.

Да, Unigraphics они в начале этого года за $40000 купили, так и не дождавшись от них нужного качества обтачивания поверхности.

Однако, то, что мы получили, это лишь здоровенный набор инструментов, который необходимо освоить мне же. Подозревая, что я из личных амбиций, сопротивляюсь покупке системы Unigraphics, начальство, не дожидаясь моего согласия, купило систему.

А всё это время - до и после покупки Unigraphics, нынешней весной, коленки-то нужно было точить, новую оснастку и программы создавать. Что я и делал.
Раздираемый идеями, противоречиями и недостатком времени, я, сталкиваясь с проблемами, постепенно дорабатывал свои программы, добившись очень высокого качества поверхности деталей и скорости порядка 1/5-1/2 секунды на точку.
Это работало уже вполне приемлемо. При наличие двух компьютеров, я с уверенностью делал программу шлифовки за одну ночь.
Сделал многие десятки таких программ.

И вот, когда я вернулся из отпуска, что нужно срочно делать новый пробный заказ: совершенно кривые во всех направлениях коленки, десять размеров - левые и правые. Заказчик приедет через месяц смотреть, как мы это делаем.
Сначала нужно было получить у заказчиков 3-х мерные модели, спроектировать на все размеры оснастку и передать в цех на изготовление.
Именно у этих заказчиков модели обычно невысокого качества и вынуть их них файлы с моделями трудно. Сильный бардак в чертёжном и файловом хозяйствах.
Занимаясь оснасткою о программах и не думал. Они себя уже зарекомендовали.
Нужно было всё приготовить к 16 июля, чтобы заказчикам продемонстрировать товар 20-го.

И вот, проделав всю необходимую, немалую подготовку, я, под пристальными довольно недоброжелательными взглядами коллег, запускаю свою программу, и... О ужас! Она даже на самом быстром компьютере работает в пять-шесть раз медленнее, чем раньше.
Каждая точка достаётся за 10-13 секунд, а то и дольше.
К тому же, если медленный компьютер работает, хотя бы, стабильно, без остановок, то моя надежда - быстрый, восьми-процессорный гигант фирмы Dell зависает каждые пятнадцать минут.

Чего я только не предпринимал. И программы свои переделывал, а там столько накручено, что сделать это без ошибок не удавалось, тем более, что параллельно продолжался шаг за шагом процесс формирования программы для первой коленки. Мои манипуляции на тех же компьютерах расчёт ещё замедляли.

Догадываюсь что проблема в структуре файлов модели. Но как эти файлы переделать?

Стало ясно что создать программу не только для демонстрации, но и для промышленного точения деталей к сроку 25 июля мне не удастся.

Вот уже начальство угрожающе дышит в затылок. Сотрудники, ранее откровенно недоброжелательные, начали здороваться и выражать сочувствие.
Коллега, местный ветеран, который постоянно норовит садануть в нос, дескать, ты здесь не нужен, уже, с подачи начальства, пытается с группой товарищей сделать
программу своими старыми, когда-то забракованными, методами. Это не удаётся. Уже обращаются к другим фирмам, которые, вроде бы, когда-то помогали. И те присылают три свои варианта программ. Но программы их не годятся. На меня уже никто не смотрит. Лузер.

Я работал по двенадцать часов и ещё приезжал ночью, чтобы оживить зависший компьютер. Ну не успеваю.

К приезду визитёров я всё же собрал из кусочков какой-то вариант программы шлифовки для демонстрации. Вручную.
Предупредил шлифовщика-станочника, чтобы он предварительно проверил всё медленно без деталей.
Но осторожный директор фирмы решил в день визита шлифовальные работы прекратить и гостям самый главный процесс не демонстрировать.
Показали оснастку, измерительные штучки, процесс фрезеровки этих же деталей. Но не шлифовку.
Ну и всё тихо.

На следующий день, часов в девять утра, прибегает оператор-шлифовщик. Его зовут Джейсон. В руках у него изуродованная деталь коленки.
Устремляюсь за ним на шлифовальный участок.
Там на станке погнутая и развороченная вся моя оснастка, а вокруг с хмурыми улыбками стоят начальники, вместе с проверяющими гостями, которые почему-то вчера не уехали и вовремя подошли посмотреть на успешное начало производство их детали.

Ну что делать? Исправляю ошибку, но продолжаю точка-за-точкой формировать полноценный вариант программы для производства на трёх зависающих компьютерах.
На следующий день к семи часам вечера мне становится ясно, что при сложившихся скоростях программа для данной детали будет готова не раньше, чем через неделю. А их десять размеров. Да ещё левые и правые.
Собираюсь домой. Рабочий день ведь начался в 6-00.
Думаю о прелестях тихой жизни на маленькое пособие. Утром спать сколько хочешь. Только бы хватило на интернет. Ну и на кефир.

Эх, думаю, всё равно ничем не поможешь. Дай-ка я напоследок всё остановлю. По-перевожу ещё эту модель во все доступные мне форматы и обратно. Я почти все пробовал. Да вот ещё про три последних не помню, делал ли?
Первый - всё то же.
Второй - ещё хуже, всё сразу зависло. Идти надо.
Третий...
Может у меня галлюцинация? При таком утомлении, и ожидании легко принять желаемое за действительное.

Моя программа скачет, как в лучшие времена. Четверть секунды - точка. Прыг-скок. Прыг-скок.
Всё останавливаю. Закрываю глаза и сижу минут пять недвижимо. Отдыхаю.
Дрожащими руками запускаю снова.
Скачет!

Ну всё. Настраиваю три компьютера на расчёт обновлённой модели в разных участках и отправляюсь домой.
Главное теперь не въехать в автомобильную катастрофу. Неровно еду.

На следующее утро все точки меня ждут и программа готова за полчаса.
Радуюсь! Радуюсь?
Тихо, не без удовлетворения, но и не без печали, наблюдаю противоречивую реакцию окружающих - смесь радости (работа-то получается) и досады (опять этот ... вывернулся).

Этот правдивый, безразмерный отчёт был задуман, как извинение перед друзьями, которым я так долго не отвечал на письма и комментарии.
Как всегда извинение превратилось в наказание тех, перед кем норовишь извиниться.
Единственная надежда остаётся, что друзья не осилили прочитать до конца и наказания избежали.