В 1964 -м году мне было семнадцать лет. Я провёл целый месяц в Ленинграде у своего дяди Лёвы, старшего брата отца, военного врача в звании подполковника, и его жены Евгении Давыдовны.
Они жили в Озерках. Каждый день в течение этого месяца я утром отправлялся электричкой в Эрмитаж и возвращался после закрытия.
Помимо прочего, у Евгении Давыдовны была гигантская библиотека, а в ней меннее 2000 книг, большей частью связанных с историей, архитектурой и живописью.

Вот тогда-то я и познакомился с творчеством Питера Брейгеля (мужитского).

Этот художник оказал сильнейшее воздействие на становление моего, тогда ещё неустановившегося мировоззрения.

Брейгеля назвали мужицким уже потом, за его картины, в которых он изображал простых крестьян. Тогда, в 16-м веке, это не было принято.
Нередко Брейгеля ставят рядом с Иеронимом Босхом, тоже жившим в Голландии на четветь века раньше Брейгеля и, несомненно, оказавшего влияние на Питера.
Но моё сердце более тяготеет к Брейгелю потому, что у него меньше фатасмагорий, которыми они сходны сильнее всего, а брейгелевский взгляд на мир с полуптичьей высоты. Его отстранённость, способность показать тщету и суету расхожих человеческих заблуждений.

У Брейгеля нет героев, нет личностей. Люди на его картинах не видят друг-друга.
Эти фигурки, это копошение жизни. Окружающей красоты природы они тоже не видят. Они смотрят внутрь себя, заняты своими делами или развлечениями, но не раздумьями или созерцанием окружающего прекрасного мира.
Они совсем не похожи на нас.
И везде свидетели - птицы.

Между прочим, там где Брейгель прямолинейно декларирует свои идеи, например, в "Падении Икара" декларируется тщетность и ненужность бессмысленного подвига, именно эта прямолинейность нравилась мне меньше всего.

Мне кажется, что, не считая пейзажей, многим людям картины Брейгеля нравиться не должны. Очень уж некрасивы там люди. Обидно.

Для меня же семнадцатилетнего, ищущего, было тогда очень важно обнаружить художника, который ещё четыре сотни лет назад сумел углядеть и показать наивность и несерьёзность человеческого бытия, сумел подняться над средневековой ограниченностью и отказаться от пафоса, столь свойственного "поющему тростнику".

Картина, которую я здесь показываю, называется "Безумная Гретта". Это картина заслуживает детального рассмотрения.
К сожалению, я не располагаю её большой копией.
Безумная Гретта идёт по земле и видит то, чего не видят люди, увлечённо, самозабвенно занятые глупостями.

Чего только они не выделывают, эти небезумные люди, иные из которых просто без головы?
И всё всерьёз.