История, о которой я хочу рассказать, произошла не со мной и очень давно. Может быть, она не бог весть какая необычная, и даже психологическая подоплёка, мне, как-будто, понятна, но вот дать моральную оценку поступку я не могу, хотя знаю я эту историю очень и очень давно.

У меня есть жена. Если вы её знаете, то, пожалуйста, не говорите ей, что я её здесь упоминал. Она мне этого не разрешает, во избежание превратного описания мною её особы, к которому у меня наблюдается необъяснимая склонность.

У жены моей есть мать - тёща. Так вот история эта произошла с тёщиным отцом. Уж и не знаю, как он для меня называется согласно семейной этимологии.

Сам я отца тёщи не видел. Он погиб где-то в начале 50-х годов, сбитый грузовиком, когда утром возвращался с рыбалки. Кто в момент катострофы был пьянее: шофёр или жертва, не смогли выяснить ещё тогда, а уж сейчас и не важно. Про отца тёщи я знаю также, что, помимо любви к выпивке и рыбалке, был он прирождённый музыкант-самоучка. Играл сходу на любых инструментах. Гармонист, конечно, в первую очередь. На всех свадьбах и гулянках. И звали его Иван.

Когда тёщиному отцу было лет 15-16, в первом десятилетии 20-го века, в их доме однажды случился пожар. Детей было несколько, а Иван самый старший. Был ещё, по-видимому, у Ивана и отец, но о нём история умалчивает. И это естественно, поскольку, испокон в семействе этом, женщины были сильным полом, всем заправляли и командовали, а мужей использовали для всяких несерьёзных, подсобных надобностей, таких, как: продолжения рода, выпивки, рыбалки, поддержать там что-нибудь, пройтись куда.

Ну так вот. Случился пожар и сгорел дотла весь дом Гуськовых. Что ни делали, как вёдрами воду ни лили, что там пожарные, конные, ни качали, всё сгорело. Спасибо, хоть семья спаслась. Выскочить успели.
А годы, сами понимаете, какие были. Жили бедно.
Вот, значит, сидит всё семейство у пепелища. Пригорюнилось. В центре сидит сама глава семейства. Звали её согласно фамилии и положению – Гусиха.

Людей добрых много. Сочувствуют. Нашлись доброхоты. Взяли шапки, пошли по улице по домам деньги в помощь погорельцам собирать. Набрали сколько-то. В тряпочку завязали и Гусихе принесли.
– Вот вам, горемыкам, от добрых людей на обзаведение.
Только, значит, дарители отошли, подкатывает к Гусихе из отдаления старший сынок, Иван, и начинает канючить:
- Ма-ам! Я гармонь хочу. Ты мне когда ещё гармонь-то обещала. Теперь ведь и не купишь. Ма-ам!
Глянула Гусиха на него, вдруг, улыбнулась и протянула ему полученную тряпицу с деньгами, которые даже не разворачивала:
- На, покупай.
И купил он на все деньги самую лучшую гармонь.