Я не умер, а просто работал до опупения, и в выходные, и ночью считал на собственном компьютере..

Даже в интернет некогда было сходить. Вот ведь стыд!

Что за работа?

Уже год обитаю на фирме, которая, среди прочего, производит коленные протезы из титанового сплава. На коленках я и работаю.

Раньше я думал, что протезирование коленок редкостная операция. Оказалось, в Америке множество больших фирм занимаются производством этих самых коленок. Наша среди них - крохотулечка.

Меня приняли в надежде, что я сумею делать программы для точения протезов на автоматических шлифовальных станках. Они много лет пытались это освоить, но никак не могли.

Вообще-то мне, чучмеку косноязычному, не особенно доверяли, но взяли от безнадёжности. Всё равно ни у кого не получается, а вдруг у этого дикаря выйдет.

Теперь уже, без лишней скромности, можно сказать, что я с задачей справился.
Сделал программу, которая сканирует поверхность компьютерной, парасолид, модели коленки и выдаёт надёжную траекторию для шлифовального круга.

В жизни задача несколько сложнее, чем она звучит на словах.

На следующих двух картинках вы видите одну из многочисленных разновидностей коленного протеза нижней части бедренной кости.



Чтобы гладко шлифовать эту штуку, мне приходится нашупывать 50-80 тысяч точек.

Как ни старался ускорить свою программу, всё равно, на каждую точку пока требуется около секунды.
Можете прикинуть сколько требуется часов.

Сделаешь программу для станка, попробуешь. Глядь, опять нужно что-то поменять и пересчитывать.
На работе два компьютера и ещё мой домашний считают дни и ночи.

Сейчас становится чуть полегче.

Соскучился по вас!

А уж сколько всякого отчётного материала накопилось...!

Так получается, что в этом дневнике мне приходится, пожалуй, чаще писать за упокой, чем за здравие.

27-го января в пять утра умерла моя тёща, Лидия Ивановна Капелюш, до замужества Гуськова.

Об её отце и бабушке Гусихе я писал вот здесь: http://www.liveinternet.ru/journalshowcomments.php?journalid=665280&jpostid=2591773 .

В званиях тёща-зять мы с Лидией Ивановной находились 37 лет. Все эти годы я ощущал на себе её заботу, внимание и любовь
.
Она была женщиной очень властной, с огромной волей. Зная за собой это свойство, и почувствовав ещё в первые месяцы нашего родственничества, что прямые воспитательные действия могут невыносимо осложнить жизнь, Лидия Ивановна сумела выработать по отношению ко мне осторожную, ласково-предупредительную дистанцию, которая только одна и могла находить с моей стороны иронично-вежливое послушание.

Мы никогда не ссорились хотя первые восемь лет из тридцати семи, даже жили в одной квартире. Наиболее сложные проблемы, Лидия Ивановна пыталась решать через посредницу, и, как правило, в случае согласия несговорчивой посредницы, ей это удавалось.

Вот короткая биография мамы моей жены.

Она родилась в посёлке под Сталинградом 85 лет назад и была единственным ребёнком у родителей. Её отец, тот самый Иван, который получил после пожара гармонь, был балагур, музыкант, весельчак и пьяница. Жена его, Татьяна Ивановна, была портнихой. Она многократно сходилась и разезжалась с мужем, в основном, из-за его непросыхания. Лида ненавидела отца за пьянство.

Окончив с отличием школу, она сразу же уехала учиться в другой город.
Интересно, что этим городом оказалась Одесса. Помню, как я был приятно удивлён, что моя, почти родная, Одесса занимала место также и в биографии моей тёщи.
Я подозреваю, что Одесса была выбрана не случайно. Возможно она уже тогда имела прицел на то, чтобы встретиться с подходящим еврейским парнем, непьющим. Впрочем, всё это мои домыслы.

В Одессе, в институте связи, Лидия Ивановна, с первого семестра стала первой студенткой и получила так называемую Сталинскую стипендию. А шёл сороковой год.

В конце учебного года, в весеннюю сессию, один из профессоров, жена даже знает его фамилию - Преображенский, сказал любимой, лучшей ученице.

- Я точно знаю, что скоро будет война. Уезжай-ка ты пока не поздно назад в глубинку, в Сталинград.

И она уехала.

А в Сталинграде был тогда только Тракторостроительный институт.
Там она и проучилась, опять же, получая Сталинскую стипендию, до момента, когда приблизился фронт и, благодаря помощи двоюродного дяди, директора большого строительного комбината, она с родителями смогла эвакуироваться в Сибирский посёлок Юрга Кемеровской области
По дороге в поезде украли чемодан со всей её одеждой. Носила отцовскую, благо, что роста была высокого.
В Юрге никаких высших учебных заведений не было.

Она отправилась зимой в Новосибирск.
Там находился эвакуированный из Москвы, созданный уже в войну на базе Московского Авиационного Института, МАТИ - Московский Авиационно Технологический Институт.
Сталинская стипендиатка, конечно, была принята, правда, с потерей курса. И в очередной раз досдав, и пересдав ряд предметов только на отлично, она опять начала учиться, получая свою Сталинскую стипендию.

Там она встретилась с Таниным отцом Ильёй Наумовичем Капелюш. Он начинал перед самой войной учиться в МАИ, куда приехал из Запорожья. Когда создавали МАТИ, то группу лучших студентов из МАИ приказным попрядком перевели в новый институт. Среди них оказался Илья Наумович.

Вместе с институтом они, уже вместе, в конце войны переехали в Москву доучиваться.

С тех пор тёща с тестем прожили не расставаясь шестьдесят лет.
Закончив институт на год раньше, Илья Наумович целый год перебивался в Москве, дожидаясь, когда закончит жена.

Они получили направление в Саратов, в небольшое, тогда только созданное, КБ, предназначенное для проектирования электрооборудования авиационных моторов.

В этом КБ супруги вместе проработали в разных должностях до выхода на пенсию: он - уже в должности ведущего конструктора, она – начальника отдела стандартизации.

Отдел стандартизации Лидия Ивановна создавала сама, выполняя приказ начальства и закончив специальные курсы в Минске. Ей было тогда шестьдесят лет.
Не считая этих курсов, производственных командировок и небольшого периода, когда Лидия Ивановна в конце 46-го года уезжала в Сталинград к маме рожать Таню, супруги Капелюш не расставались. Во все отпуска они ездили вместе.
Работали он и она почти до семидесяти лет. Уже выйдя на пенсию, продолжали зимой ходить вдвоём на лыжах, обрабатывали два сада: свой и наш, который они же нам и купили.
Не буду перечислять всё то доброе, что танины родители и, в частности, Лидия Ивановна сделали для семьи дочери, внуков и правнуков за долгую жизнь. Всего не перечислить. В последние годы Лидия Ивановна, которая ещё много лет назад, в Саратове, перенесла две тяжеленные операции, очень болела. Мы знали об этом.
Она принимала регулярно изнурительные курсы лечения, но никому, даже себе не признавалась, что больна.

Всегда прямая, стройная, молодая, она в августе прошлого лета ещё купалась в бассейне. Несметные листья с нашего бэкярда пошедшей осенью убрали, как всегда, танины родители. А убрать осенние листья, я вам скажу, огромная работа.

На похоронах и на поминках было много народу. Люди не верили, что она болела. Думали, это скоропостижная смерть.
Очень высоко Лидия Ивановна держала голову и красиво ходила.

Сегодня уже прошла целая неделя.

У Окри Нирова вчерась выскочил день рождения.
Честное бебибумское слово, он ни в чём не виноват. Его втравили.

Однако, несмотря на это, на имя преступившего возрастной норматив пришла добрая сотня поздравлений по всем теле-компьютерным каналам.
Как-будто бы он того заслуживает?

Как администратор данного дневника, немного знакомый с днерождённым, смею усомниться в правильности положительных оценок и характеристик поступивших на имя преступившего.

Потерявший от поздравлений тормоза, О.Н. решил, что он пуп, хотя нам-то известно, что он не пуп, а гораздо хуже.

В последнее время Окряниров совсем отбился от клавиатуры, перестал поститься, жрёт, что ни попадя, не комментирует и на комментарии не отвечает.

И ещё находятся люди, которые не исключили этого злоботряса из списка друзей и не запретили ему читать и комментировать дневники.
Мало того. Есть даже такие, кто выражает ему симпатию и, страшно сказать, любовь.
Да уж!

Сам О.Н. объясняет своё поведение техническими причинами. Он, дескать, весь погрузился в технические проблемы на работе, но обещает всем за всё ответиь лично.

Что ж. поверим ему и в этот последний раз.

Окря Ниров попросил администрацию дневника от его имени поблагодарить всех любимых, друзей и друзей любимых за поздравления и тиснуть сюда его автопортрет, ну и пару стишков для начала.

Спасибо, Жизнь, что состоялась
Дождём любовей и забав.
Вот жаль, так быстро промоталась,
На память память отобрав.

Автопортрет с подбородком.



Земную жизнь пройдя до серединки,
Не понял, кто мне нравится: блондинки,
Или брюнетки, или рыжий цвет,
Или окрас, какого в жизни нет.
А может, лучше всё-таки шатенки,
У них бывают разные оттенки...
Да, впрочем, масть не очень-то важна.
Теперь уж привлекает седина...
А также стала нравиться луна
Своею негорячею повадкой
И лысиной, всегда приятно гладкой.
Не спит со мной в бессонницу она.
Но даже с ней ревнуется жена.

Kirr-biker поместил полезный пост.
Вот он.

Ох уж этот ЭТИКЕТ!
Понедельник, 09 Января 2006 г. 09:39

1. Придя в гости, мужчина помогает женщине снять верхнюю одежду и лишь после этого снимает пальто с себя (порядок одевания такой же).

2. Спускаться по лестнице впереди нее.

3. Входя или выходя из комнаты, не следует идти впереди женщины. Мужчина проходит впереди нее лишь в тех случаях, если на пути возникло препятствие. В ресторан, кафе мужчина всегда должен входить первым, женщина за ним.

4. Когда в помещение входят женщины, мужчины встают.

5. Если в ресторане мужчина встретил своего знакомого и пригласил присоединиться к компании, его нужно представить всем окружающим за столом.

Представляемый, независимо от того мужчина это или женщина, стоит. Мужчины, которым представляют нового знакомого, должны встать, женщины могут сидеть. Когда подходит женщина, встают все: и мужчины, и женщины. Обмениваться рукопожатиями в данной ситуации необязательно.
6. Сопровождая женщину к столу, нужно предложить ей правую руку, а затем помочь сесть на стул.

7. Сев за стол, мужчина подает женщине меню и дает ей возможность выбрать для себя блюдо. Затем решает, что выбрать для себя лично. Заказывать же блюда для себя и для женщины должен всегда мужчина.

8. Мужчины должны подождать, когда начнут есть сидящие рядом женщины.

9. За столом мужчина преимущественное внимание оказывает даме, сидящей от него по правую сторону. Но, ухаживая за ней, он не должен забывать, что слева сидит тоже женщина. Собираясь отведать угощение с общего блюда, мужчина сначала предлагает его соседке справа.

10.Наливать вино даме. сидящей справа, следует левой рукой, слегка повернувшись к ней из только что открытой бутылки с напитком, мужчина сначала наливает немного в свою рюмку, затем в рюмку дамы и только после этого доливает вино в свой бокал.
11.После того, как из-за стола встали женщины, мужчинам тоже следует подняться и стоя проводить их из комнаты. После этого можно вновь сесть,
побеседовать, покурить сигареты.

12 Садясь в автомобиль, мужчина сначала пропускает женщину. Выходит же мужчина из автомобиля первым, открывает дверцу и, предложив женщине руку, помогает ей выйти.

Что должна знать женщина, приглашенная на прием:

1. За столом женщина может сидеть в шляпке, если она дополняет ее вечерний наряд, но перчатки она должна обязательно снять.

2 Пользоваться расческой за столом нельзя, пудриться и подкраши- вать губы можно только после окончания еды.

3. Женщина имеет по этикету привилегированное положение, но она не должна забывать, что, в свою очередь, может оказывать знаки внимания мужчинам,
особенно, если они старше ее по возрасту и рангу.

4. Когда женщина садится в автомобиль, ей не следует "вступать" в него сначала одной, а потом другой ногой. Удобнее и красивее поступить так: слегка присесть на сиденье, втянуть ноги в салон, а выходя из него, обе ноги поставить на асфальт.

5. Все знаки внимания, которые оказывают женщине мужчины, должны приниматься ею с благодарностью.

6. Правила курения распространяются также и на курящих женщин.


______________________________________________________________
Уважаемый Kirr-biker!

Спасибо тебе за этот пост. Жаль только, что ты не написал откуда этот этикет и как осторожно им нужно пользоваться.

Я всё прочитал и напечатал, чтобы оказать жене знак внимания и поучить её этикету. Но, поскольку пункт о благодарности за внимание расположен в конце, перед курением, то жена до него не дочитала и до благодарности не дошла.

Когда я ей это всё принёс, она сразу же неэтично обозвала мня нахалом и сказала, что давно знает все правила этикета без меня.

На это я остроумно заметил, что неплохо бы ей знать и правила этикета поведения и со мной тоже. Она ответила, что со мной... Ну не важно, как обозвала. И всё равно читать не захотела, некультурная.

Тогда я ей сказал, что не прочитав правила, она никогда не узнает, что женщина должна садиться в автобус двумя ногами и выходить двумя ногами.

Что у мужчины, когда входит женщина, должно вставать, но рукопожатия при этом не обязательны.

Что мужчина должен терпеть, пока его не начнут есть сидящие рядом женщины.

Что предлагать женщине руку можно только выйдя из машины.

Что, в отличие от мужчины, женщина может сидеть за столом не на стуле, а в шляпе, но при этом она не должна забывать подавать знаки другим мужчинам.
И не в коем случае не отказывать старшим по возрасту и рангу.

Поняв свою невоспитанность, жена всё же начала читать принесённые мною правила этикета.

Однако первый же пункт этикета вызвал у неё неуместный женский вопрос:

- Как это, порядок одевания такой же?

На это я ей остроумно заметил, что, вообще-то, порядок одевания меня не интересует потому, что я специалист по раздеванию, а не по одеванию женщин.

Но пункт очень правильный и важный потому, что, если мужчина будет раздеваться первым, то он может замёрзнуть потом, когда будет разбираться, где у женщины верхняя, а где нижняя одежда.

Что же касается порядка одевания, то я это понимаю так, что одевание должно происходить в обратном порядке. А именно, что женщина должна одевать на мужчину.

Получив ясный и логичный ответ на свой женский вопрос, жена, почему-то раскипятилась, как у них принято, и засомневалась в моём владении этикетом.
Она сказала, что никогда не замечала у меня больших навыков по части женского раздевания.

На это я этично заметил, что на то она и жена, чтобы раздеваться самой.

В ответ на это, этически необразованная женщина начала драться.

А вот, как должен вести себя мужчина с дерущейся женщиной, правила этикета, почему-то, умалчивают.

В приведённой цитате, Миша упоминает книгу чешского поэта Людвика Ашкенази. С этой книгой связан один розыгрыш, который я позволил себе по отношению к Ланцбергу.

Сборник представлял собой небольшую книжку в чёрном переплёте и суперобложке. На каждой второй странице размещались чёрно-белые фотографии на самые разные темы, а рядом на пустой странице распологался короткий, в две-три строчки поэтический комментарий Людвика Ашкенази. Тексты без всякого стихотворного размера и рифмы были наполнены потрясающим поэтическим пафосом. Впрочем, сами фотографии того заслуживали.

Эту книгу я в числе других принёс на наше первое сценарное заседание. Володе она очень понравилась и он попросил её у меня домой, чтобы внимательнее прочитать и задействовать в спектакле.

Случилось так, что у него эта книжечка пропала.

Всё бы ничего, но книгу эту, в отличие от других, я выпросил на время у отца.
Отец мой тщательно собирал библиотеку многие годы, отказывая себе во многом другом и носясь с каждой книгой, как с писаной торбой.

Зная отцовскую щепетильность в книжом вопросе, я при первом удобном случае побытался забрать Ашкенази у Ланцберга обратно. После нескольких неудачных попыток вернуть книгу выяснилось, что книги у него нет.

Некоторое время поканючив в разных формах у Ланцберга, я затих в надежде, что отец не вспомнит об утраченном сборнике.

Не тут-то было. Где-то через годик отец всё же вспомнил и начал ко мне приставать, чтобы я вернул книгу. Я, соответственно, снова навалился на Володю, в надежде, что книга всё-таки найдётся. Нет, не нашлась. Он так переживал, что я сам же принимался его успокаивать.

Пришлось мне признаться отцу, что книга потеряна, о чём он мне потом припоминал почти до самой своей смерти.

Прошло лет десять. И вот наступил момент, когда Ланцберг, у которого к тому времени уже была другая семья, объявил, что он собирается покинуть Саратов и уехать в Туапсе.

В то время я уже почти не посещал КСП, ограничиваясь больше ролью зрителя и слушателя на концертах.
Однако, вместе со многими другими испытывал чувство обиды за то, что он покидает любимый Саратов, нас и клуб.

Мы воспринимали Ланцберга, как наше и нашего города ценное достояние, а его отъезд, как грабёж среди белого дня.
То, что он выкрадывал у нас сам себя, не сильно меняло дело.

Хотя он и покидал нас, но мы все его очень любили и решили устроить запоминающиеся проводы.

К тому времени у нас был уже немалый отыт проведения разных весёлых клубных вечеров как на территорииях клуба, так и на дому.
К проводам мы приготовили много разных частушек, прибауток, танцулек и песенок. Развесили разные шуточные прощальные плакаты, организовали торжественную закладку кирпича в мемориал его памяти, причём, несколько человек говорили прощальные речи шутливо поминая покидающего нас лидера. Увы, теперь это стало настоящей необратимой правдой.

Кроме многого другого, всего и не припомнишь, почти каждый из нас дарил ему от себя и от клуба какой-нибудь символический подарок, отражаюший нашу любовь, память и укор за отъезд.

И вот когда мы обсуждали кому какие подарки дарить, мне пришла коварная мысль.

- Эх, а нет ли у кого-нибудь из вас такой книги "Чёрная шкатулка" Ашкенази? - спросил я, без особой надежды.

Оказалось, что такая книга была у Эллы.

И вот, в самый разгар проводов любимого барда, под конец торжественного вручения сувениров, выходит Элла и говорит, что она никак не могла придумать, походящего подарка для отезжающего, и решила вернуть ему его же собственную книгу которую он ей когда-то подарил, но которую он так любит.
При этом она достаёт злополучную "Чёрную шкатулку" и прежде, чем передать Володе, всем её показывает.

Тут я вскакиваю с места и начинаю гомерически орать:

- Как же так! Ведь это же моя книга!

Вы бы видели выражение Володиного лица!

Честно говоря, я ни тогда, ни сейчас не был уверен в этичности такого рода шуток. Но очень уж хотелось пошутить и разыграть его за то, что уезжает.
Конечно же, после небольшой паузы, мы всё объяснили и заизвинялись.

До этого в течение многих лет у нас было много весёлых капустников.

Невозможно припомнить все задумки и развлекалки, которые мы придумывали для этих вечеринок. Несмотря на наличие на столах бутылок со спиртным, никто у нас не пил. Нераскрытые бутылки годами кочевали с праздника на праздник.

Хотя скромность автора этих строк и не имеет границ, он не может не отментить, что ему тоже выпало приложить немало нестриженой и непричёсаной фантазии на эти праздничные выдумки.

В недолгую бытность Ланцберга Директором дворца культуры, мы организовали в клубе Новогодний Маскарад. Все, кто хотел присутствовать на вечере, обязаны были иметь костюм, имя и игровой номер, который этот костюм обыгрывал. Специальные стражи у дверей проверяли наличие всего этого и, в случае отсутствия, мягкими, но обидными пинками выталкивали нерадивого визитёра.

К маскараду мне удалось протолкнуть одну идею. Я уговорил Берга сделать и обыграть костюм Мефистофеля. Он должен был появиться перед уже собравшимися клубниками в начале вечера, но когда все уже соберуться,. При этом он должен был исполнить арию Мефистофеля, усиленную громкоговорителями.

По моей версии она должна была звучать так:

- Ланцберг сам там правит бал! Там правит бал!

Он принял эту задумку и был очень хорош в костюме Мефистофиля с маленькими рожками. Только вот ария Мефистофиля, к некоторому моему разочарованию, была исполнена не им, а прозвучала с магнитофонной записи какого-то оперного баса.

http://img.liveinternet.ru/images/attach/2/3508/3508990_ne_vyshe_poyasa.mp3

Новый Год опять у двери!
Быстро сроки пробежали.
Сколько там осталось серий
В нашей жизни сериале,

Вволю чтоб потусоваться
На нескучном этом вече,
Где сподобилось собраться
Всё собачье и овечье,
Грачье племя человечье?

Всё же, чем судьба капризней,
Тем, пожалуй, интересней,
Чтоб узоры наших жизней
Не одной озвучить песней,

Чтоб за год успеть забыться
От ранений и контузий
И опять суметь влюбиться
В тайны ласковых иллюзий,

Чтобы много раз проснуться
От чарующего зова
И от гонки не загнуться
Года нового, борзого,

Пожелаем всем удачи
Мы опять в начале круга
И хвостами по-собачьи
Поприветствуем друг-друга!

мы даём тебе развод.

Нас ты, старый, обманул:
занимал, но не вернул.

Ты нас разочаровал,
врал и много изменял,

Фенек всяких надарил,
но не удовлетворил.

И наш главный аргумент:
ты утратил свой патент!

Хоть порой ты был, Година,
настоящая скотина,

Мы за прошлые дела
на тебя не держим зла,

Но для старостей своих
поищи себе других.

Если не уйдёшь из дому,
сами дунем к молодому.

Нас уже у двери ждёт
Молодой Красавец-Год.

Этот нас не подведёт.

Уймись, мгновенье, и замри!
Утихни, время, и постой!
Пока две тысячи шестой
Не наскочил в календари,
Подобно тем, другим годам.
Пока не вылился слезой,
Пока не гонится борзой
По нашим заячьим следам...

Я поздравляю вас всех - друзей с Новым Годом!

Извините, пожалуйста, за то, что не часто пишу и нерегулярно отвечаю.

Ну ничего не успеваю ни в будни, ни в праздники.

Однако, вчера всё же рискнул. В ночь, перед рабочим днём напридумывал пару стиханий к Новому Году. Праздник, всё же.

Уж как получилось. Не обессудьте.

Счастья вам!

Окря Ниров - сукин сын.

Раза два или три по выходным мы встречались в детском садике, где я тогда работал сторожем.

В результате этих встречь родилась рукописная схема некой композиции, состоящей из уже не новых для нас песен, стихов и кратко описанных мизансцен, которые, по нашему замыслу, впоследствии должны были превратиться в небольшой спектакль о грусти, любви, дружбе, радости и надежде.

Именно во время одного из наших тройственных заседаний Полина и выступила со своим, явно провокационным, заявлением о том, что, по её сведениям, венцом развития каждого настоящего поэта является создание венка сонетов.

Не будучи избалованным творческими подначками и вызовами, да и в раздражении от компиляционного характера работы, которую мы совершали, я сразу же с ней заспорил, что это дело не столь уж сложное. Была бы охота. Нужно только взяться. Я, дескать, даже готов настрогать венок сонетов на любую, заданную тему. Дайте только тему и срок.

Интересно, что Ланцберг в спор не вмешивался, а продолжал, усмехаясь, что-то чиркать в тетрадке с черновиком будущего спектакля.
Когда Полина выдала тему и срок в два месяца, мы попросили Володю разбить наши руки и быть свидетелем. Он сделал это совершенно индифферентно, продолжая усмехаться с видом, выражающим ласковое неодобрение двум дурачкам, развлекающимся, в то время, как серьёзные люди заняты важным делом.

Честно говоря, когда я спорил, то и понятия не имел о том, что это такое "Венок сонетов". На следующий день побежал в библиотеку и выписал из энциклопедии определение сонета и венка сонетов.
Впопыхах, некоторые из правил я пропустил.

Веник сонетов, который мне удалось надыбать за два месяца, я уже продемонстрировал в ранних постах этого дневника.

Оказалось, что Ланцберг вовсе не был, как он это изображал, совершенно равнодушным к венково-сонетному спору.
Когда через два месяца я притащил Полине и ему своё произведение, уже зная, что труд мой, увы, не отвечает строгим канонам сонетного венкоплетения, Ланцберг тут же обнародовал свой законченный венок сонетов.

Хотя его сонеты и были напечатаны на машинке в нескольких экземплярах, к сожалению, я не имею копии.

Мне их дали тогда всего на пару дней почитать. Помню только, что в отличие от меня, он сумел выполнить буквально все правила.
Это показало тогда мне насколько он был беспощаден к себе в своей творческой работе.
Помню, как кто-то в те времена в беседе со мной ссылался на его сонеты, как на мудрое жизненное руководство.

Если у кого-нибудь сохранился экземпляр Венка Сонетов Ланцберга, я был бы очень рад их получить и поместить здесь.

Судьба задуманного нами песенного спектакля была забавной.

Уже не испытывая к этому делу нежных, отеческих чувств (всё-таки не оригинальная опера, а монтажная компиляция) и увлёкшись сонетами, я стал редко посещать клуб песни. Мне приходилось тогда работать в трёх местах, собирая деньги на квартиру.

Однажды, явившись в клуб, я обнаружил, что сценарий спекткля уже многократно переделан и получил название "Зримая песня" и что в его подготовке задействованны десятки людей. Главным художественным руководителем оставался Ланцберг, но кроме него появился красивый, молодой, профессиональный режисёр по фамилии Белинский. В спектакль были включены самодеятельные коллективы из других дворцов культуры: мимы, оркестр, хор и, кажется, даже балет.

Как раз и тот период Ланцбергу предложили занять пост Директора, по тем временам самого большого дворца культуры г. Саратова "Россия" того, что на площади Ленина.

Он согласился, хотя это и была для него, инженера, совершенно новая форма деятельности.

Клуб Самодеятельной Песни обрёл помещение, а грядущий спектакль начал раскручиваться в событие общегородского масштаба.
Уже были заказаны декорации на несколько тысяч рублей и расклеены афишы.

Я тоже имел в спектакле какую-то крохотную роль, прохожего, кторый задавал кому-то несколько вопросов, но потом заболел и не появлялся в клубе месяца два.

Вот что об этом написал Миша Бяльский:
"
Но из самого, пожалуй, тут явного и запавшего - инцидент со снятием столь
долго вынашивавшегося, можно сказать - выпестованного, за многие месяцы
(порядка года), клубного спектакля "Зримая песня". Спектакль являл собой
первую крупную работу клуба, как бы подводя некие итоги всей его
деятельности, в то же время будучи попыткой сделать что-то на более
серьезном и сложном уровне, по сравнению с исполнением отдельных песен.
Спектакль был задуман по форме как литературно-песенная композиция,
с элементами пантомимы, хореографии и др. По сути же - декларацией тех
песен-стихов (читай - мыслей-взглядов), которые волновали нас тогда.
Окуджава, Кукин, Дольский, Людвик Ашкенази (стихи), многое еще.
Помимо многих членов клуба, занятых непосредственно в игре на сцене,
привлеченными оказались и профессионалы сочувствующие-друзья клуба.
Режессировал же спектакль Олег Белинский - очень хороший, молодой еще тогда режиссер из драмтеатра Карла Маркса, симпатизировавший клубу и вообще СП.
И как-то на этой почве впрягшийся с нами в общую авантюру. Надеялся он на этой ниве создать свою театральную нетленку. (Через несколько лет, когда в Саратове, и еще где-то на Волге, у него в итоге не сильно пошло, Олег перебрался в Ташкент, режиссером в ТЮЗе).

Вообще же над спектаклем работал и с энтузиазмом, можно сказать, весь клуб, начиная от написания сценария (большая часть - Ланцберг, Воробьев), неоднократно переписываемого, и до многих-многих репетиций-прогонов.
(Скр. автор сего текста принял активное участие в важнейшей части работы - создании фонограммы к спектаклю, записи звуков 'городского шума', дождя, трамвая и тп. :) Делалось это, правда, в облегченных условиях - в звукомастерской театра К.Маркса, под непосредственным водительством О.Белинского..)

Конец же печален. Уже после всех прогонов и ген. репетиций, и сдач-принятий спектакля, и даже после расклеенной по городу афиши:
"СКМП "Дорога", ЗРИМАЯ ПЕСНЯ".

Помню показанное мне Ланцбергом в душевном смятении (ему его тоже кто-то одолжил на время, из хорошего отношения) письмо из гк партии, с каким-то грифом типа "для служебного пользования" и "по исполнению съесть".
Текст-директива гласил: "Городскому рекламному агенству: Заклеить афиши
"СКМП "Дорога", ЗРИМАЯ ПЕСНЯ" повсеместно по месту их расклейки
афишей: "Решения XXV съезда КПСС - выполним!" "
(Необходимое примечание: текст точен, без всяких наложений черного и прочего юмора; скопирован мною вручную на месте как образец непреходящей исторической ценности.)

"Но вы смейтесь.."
"

Рисунок В. Ланцберга.
http://img.liveinternet.ru/images/attach/1/3508/35...uslovimsya_trupov_ne_budet.mp3

Сейчас десятый час вечера.
Только что приехал из командировки в город Провиденс, что рядом с Бостоном.
Мы летали туда на реактивном самолёте, который принадлежит хозяину и президенту нашей фирмы и, соответственно, фирме.

Вот этот самолёт.


Хозяин и пилот запирает машину.
Вообще-то, он бывший военный лётчик.

Это вид на самолётик из здания аэропорта. Уж очень мне аэроплан понравился.



Этот самолёт родился в 2001 году. В нём совсем не трясёт,
и одновременно может лететь 8 человек.

Вот, что внутри.

Это двое моих сотрудников, которые с нами летели.

Кабина пилота. Рядом с пилотом его сын - руководитель производственной части фирмы.


Летим домой уже ночью, поэтому впереди так темно.

И наконец, перед приземлением, дома.

Пара предыдущих постов была, наверно, не совсем в тему. Мне только хотелось продемонстрировать, откуда была такая уверенность, что Ланцберг не сможет отказаться от моего предложения написать оперу.

Он и не отказался:

- Я подумаю.

И посмотрел на меня рыжим, встревоженным взглядом.

Заручившись таким обещанием, я зачастил на еженедельные заседания Клуба Самодеятельной Песни.

Появляясь посредине клубного времени, в часто менявшихся дворцах культуры или других заведениях, которые на время пригревали бездомный КСП, я усаживался в удобной позиции и, ни с кем особенно не общаясь, неотрывно смотрел на композитора, выражая лицом почтенное ожидание и немой укор.

Те, у кого дома есть собаки или кошки, это поймут и посочувствуют бедному барду.

Обычно в клубе присутствовало человек пятнадцать-тридцать. Ланцберг представлял новых исполнителей или авторов. Кто-то показывал свои или чужие песни., рассказывал о посещении того или иного фестиваля, или же КСП. Часто это делал сам Ланцберг. Показывали фотографии. Обсуждали, какого известного автора пригласить и как принять. Пели песни.

А я сидел и смотрел на Берга. Он меня, вроде бы, не замечал. Правда, иногда как-то странно подёргивался в мою сторону.

Тогда, улучшив момент, когда он оказывался один, я подходил и задавал свой главный вопрос:

- Ну?

Он опять подёргивался, и его лицо приобретало совершенно отвлечённое сомнабулическое выражение. Он бормотал что-то про "был занят", "не успел", после чего я, обиженно раскланявшись, удалялся из клуба с видом неудовлетворённого заимодателя.

Вообще-то, Володю осаждал не только я. Почти все, кто посещал клуб, чего-то от него хотели, что-то предлагали, на что-то рассчитывали. По крайнеё мере, на то, что их глубоко запрятанный, не всем заметный, талант певца, гитариста, сочинителя песен, художника, мимического актёра, радио-аудио-любителя, организатора или просто хорошего человека будет сразу же обнаружен острым взглядом и чутким ухом любимого автора песен и руководителя клуба. После чего всему этому наконец найдётся достойное применение.

Мне казалось, что методы, которыми я тогда его атаковал, были сродни его собственным приёмам.

В одно из таких моих посещений, я, как обычно, задал свой коронный вопрос:

- Ну?

Ожидалось, что он он поделится со мной своими встречными предложениями о теме, сюжете и названии оперы, и мы наконец договоримся, когда и как начнём разработки.

На самом деле, в глубине души я рассчитывал принять немалое участие в создании оперного шедевра и нового жанра - бардовской оперы, но немного зная превратности творческого процесса, и с подлинным уважением относясь к возможностям самого Ланцберга, готов был ограничить своё участие многократно заданным вопросом "Ну?".

Помимо творческих соблазнов, был ешё такой козырный довод, что клубу нужно какое-нибудь общее дело, что-то, в чём все смогли бы принять участие и организовать клубу своё, ни на кого не похожее лицо.

И вдруг, вместо обычного "не успел" Ланцберг, торжествующе, как освободительный тезис, объявил, что он не сможет делать оперу.

- Но почему?

Ему, как он сказал, не хватает музыкального образования для такой работы.
Это была, конечно, отговорка.

И вы знаете? Я его понимал.

У него, и правда, не хватало времени. Но главное, он хотел создавать свои песни, а не оперу под моим восьмидесятипятикилограммовым давлением. Было множество замыслов, мелодий, недоделанных стихов и песен. Был его творческий мир, созданный огромным душевным трудом, который нужно поддерживать и охранять.

Он нашёл повод, чтобы наконец избавиться от соблазна и от меня.

Но и к такому повороту событий я, хоть и не без разочарования, но был готов.

В клуб Ланцберг обычно приходил пиджаке поверх свитерочка.

Когда он, изложив свой вердикт, собрался победоносно отчалить от меня в сторону терпеливо ожидавших клубных девочек и мальчиков, я сватил его за пуговицу пиджака и начал торопливо уговаривать, что для начала вовсе не нужно создавать оригинальную оперу. Что мы можем сделать композицию из уже известных песен и стихов, что это будет первая собственная сценическая работа клуба, что без его участия ничего не получится, что...
Бог знает, чего я только не приплетал.

Лишиться одной пуговицы на пиджаке означало, что придётся их перешивать все. А в то время подобрать в магазине пуговицы, походящие к пиджаку по цвету и размеру, да ещё в нужном количестве было почти невозможно.

Пришлось Лацбергу согласиться в следующий выходной прийти днём в детский сад, где я работал сторожем, для создания сценария. Третьей с нами согласилась быть Полина Пикман. На её присутствии настаивал я, не без основания опасаясь Берга. Да и вообще, когда двое деруться, всегда желателен третий. Кроме того, Полина обещала принести, редкие в то время, сборники стихов Цветаевой, Мандельштама, Пастернака, Ахматовой.

Пуговица была спасена.

http://img.liveinternet.ru/images/attach/1/3506/3506944_den_kazalos_tolko_nachat.mp3

Самое главное начнётся, когда мы будем исполнять, играть, когда пойдёт действие и время заживёт придуманной нами жизнью.
A ведь и сама подготовка - это тоже игра.

Начнём с названия. Как назвать?

Идея! Рабочее название "Через тернеты к звёздам".

Сначала, разумеется, увертюра .

Сколько у нас найдётся гитаристов? Пять? Шесть? Пусть они вместе настроются. Ну могут же они как-то настроиться.
Что, один? И одного хватит.
Ещё нам нужны ударники. Хорошо бы барабан. Можно два.
Что, нет барабана? Пойдут кастрюли, тазы, сковородки.
Скрипочка? Скрипочка совсем не помешает.

Звучит гитарная увертюра. Вступают гитары то справа, то слева. Они играют вместе и поотдельности. Можно добавить и голоса, хор. Мы все знаем, для чего нужна увертюра. Настроить и подготовть зрителей. Чтобы успокоились.

Действие первое.

Тенор является домой после работы. Его встречает жена - бытовое сопрано. Она устраивает ему музыкальный скандал, попрекая тем, что он слишком много времени проводит в интернете. Тенор слабо отпевается, часто и вожделенно поглядывая на компьютер.

В самый разгар семейного дуэта вступает компьютер. У него трансформаторный бас, поддержанный хором.
Заслышав компьютер, жена, бытовое сопрано, впадает в истерику. У неё начинаются схватки и она уезжает к маме, даже не предложив тенору похлебать щей и не помыв вчерашнюю посуду.
Оставшись один, тенор поёт каватину. Он обедает своими же пересолёными слезами, а компьютер его утешает.

Действие второе .

Одинокий тенор бредёт по интернету.
Он поёт: "Ничего на свете лучше не-е-ету, чем бродить всю ночь по интерне-е-ету..."

Со всех сторон слышны разные интернетные блоги. Объединённый хор исполняет кантату тысячеголосого одиночества.

Привстав коленями на ципочки, герой заглянул ухом в интернетную замоченую скважену чата блогородных девиц.

Вдруг Тенор слышит, нестройный, густой, мужской хор. Он направляется туда.
Это Мачо.ру. Там идёт форум. Обсуждается вопрос: "Кого давно уже пора мачить на земле?"

Мачо не стесняются в выражениях. Нецензурные слова удачно заглушаются и заменяются ударными инструментами.

Интеллигент Тенор пытается вставит пару нот своим козлиным голосом.

Заметив чужака, непримеримо спорящие мачо, сразу объединяются и изгоняют интрудера. Особенно сильно наскакивает унитазный баритон.

Отверженный, брошенный Тенор исполняет арию изгоя. (Говорят, что был такой изпанский живописец.)

Его стенания прерываются прелестными женскими голосами.

Это Ева.ру. Слышится песня. "Девицы, красавицы и душеньки-подруженьки. Собирайтесь, девицы да собинайтесь милые..." "Не ходи подсматривать и не ходи подслушивать сайты наши девичьи..."

Тенор весь загорается.

(Перерыв)
Все в буфет.

Действие третье .

Тенор быстро переодевается в женское платье и примеривает Комариное контральто. Мужчинам, даже тенорам, туда нельзя.

На Еве.ру царит матерьщина.

Женщины соло, хором, дуэтами и трио обсуждают наши женские проблемы.
Тенор проникает на форум. Тема форума: "Имеет ли право замужняя женщина влюбиться."
Особенно активно выступает еврушка с ником Вронский.

У Тенора есть, что спеть по трудному вопросу. Он подключается к пароходному сопрано Вронского.

Между Вронским и Карениной (ник Тенора на Еве.ру) возникает музыкальная симпатия.

Запевшись, они незаметно переходят в асю, а потом и в личку.

В личке, разомлев от речетатива, Вронский обнаруживает, что он, оказывается, женщина. Каренин признаётся, что он тоже не женщина.

Поборов недоверие и смущение, четырёхголосая пара поёт двусмысленный дуэт, во время которого их симпатии крепнут и отношения переходят в виртуальные интимные. Они договариваются о виртуальном свидании аж через целых полчаса и уходят спать. Время и место действия должно быть сохранено.

Действие четвёртое .

Герой мечется головой по монитору и тычется всеми членами в клавиатуру. Вронский не вышел в условленный час.
Компьютер смеётся над ним напевным мефестопольским, уголовным сипом.

Герой поёт о превратностях виртуальной жизни.

Кто-то крутит в двери ключ соль.

Дверь с музыкальным скрипом раскрывается и нежданно появляется жена Тенора - буратинистое, визгливое контральто, с небритым ребёнким на руках.

Оказалось, что во время родов она приобщилась к интернету и вся ему отдалась. У неё теперь есть свой блог и ник "Летучая Моль".

Тенору наконец-то есть, чем заняться. Он будет вскармливать ребёнка потому, что жена должна постоянно находиться в интернете. Иначе она умрёт.

У ребёнка многодецибельный паровозный баритон.
Чтобы его заглушить, жена исплняет интернетную, колыбельную арию.

Улышав знакомую мелодию, Тенор вместе с нами догадывается, что Вронский и Летучая Моль это одно музыкальное и, стало быть, реальное лицо.

Втроём они запевают прощальный туш. Все встают, танцуют и поют.

Занавес .

Ну? Захотели?
Захотели поучаствовать в опере или хотя бы её сочинить?

Если нет, то бросьте в меня ключ. Нет, не гитарный. Ключ скрипичный. Вы будете зрителем-слушателем.

Но главное удовольствие - сыграть.

http://img.liveinternet.ru/images/attach/1/3506/3506745_v_anape_ne_zhdut.mp3

Когда-то близкий друг сказал мне, ссылаясь на нашего общего знакомого, фразу, которую, как мне казалось, я сам задолго до того много лет проповедовал.
Поэтому, не рискую обьявлять себя автором этого изречения.
Звучит оно так:

Человек живёт пока играет.

Лучше всех это, конечно понимают дети. Они хорошо знают, что без игры нет жизни.
А что значит играть?
В наше время понятие игры настолько девальвировалось и размылось, что совсем непросто отделить вершки от корешков.

Можно ли считать игрой профессиональную работу спортсмена на хоккейной площадке, конечной целью которой является обеспечение себе высокого рейтинга и неслабого уровня жизни. Можно ли считать таковой исполнение нашим симфоническим оркестром симфонии Гайдна, или постановку школьным драматическим кружком шекспировского Гамлета? Является ли игрой опускание дрожащей рукой последнего жетона в щель игрового автомата?

Вообще-то да. По большому счёту вся жизнь - игра.

Но дети и мы с вами знаем, что настоящей игрой можно назвать только чистые виртуальные действия. Любая реальная корысть или взрослая, гнусная правда разрушает игру. В игру нужно играть, в ней нужно участвовать. Игра может быть только низачем, для самой себя. Для того, чтобы побывать в другом мире, в котором есть волшебная жизнь.

В этом мире всё, или хоть что-то должно быть не так. Ну например, там поют вместо того, чтобы говорить, изьясняются стихами, вместо прозы, танцуют, вместо того, чтобы чинно, строем шагать навтречу смерти, или убегать от неё в том же самом направлении.

Человек живёт пока играет.

С тех пор, как я это осознал, меня не оставляло желание, собравшись с друзьями, организовать игру.

Давайте поиграем! Давайте притворимся, что мы не мы. Вырвемся из плена своих затёртых, занудных я. Разрушим всё больше сковывающую нас коросту бытия и расхожих истин.
Ведь были же мы детьми. Ведь мы же умели.

Давайте придумаем роли, сюжет, диалоги, монологи, хоры и сыграем пьесу.
А лучше давайте сделаем оперу.

Это неважно, что у нас небольшие голоса и нестройный хор. Мы будем играть. Зачем нам вся эта реальная жизнь, если мы не будем играть.
Как выйдет. И не важно, как выйдет.

Зато мы будем знать, что мы играли. Ведь дети, дети знают, что нет ничего важнее хорошей игры.

Что же может быть лучше для игры, чем маленькая опера с красивыми мелодиями? Ведь поём же мы разные песни. Ну почему не оперу?

Нужен сюжет, либретто. Да я сейчас напридумываю вам их сотню.

Впрочем, это уже в следующем посте.

Кроме перечисленного, чтобы сделать оперу, вам всего-то нужен хороший композитор, такой, как Володя Ланцберг.

http://img.liveinternet.ru/images/attach/1/3506/3506458_a_eti_domishki_kogda_to.mp3

Несколько дней назад gateya написала про песню "Над небом голубым есть город золотой..", которую когда-то пел Гребенщиков.

А я вспомнил, что на один из немногих дней рождения у меня дома, в начале 70-х, Володя Ланцберг подарил мне несколько пластинок. Среди них была такая, которая называлась, кажется, "Итальянские виуэлисты 15-16 веков". Среди прочих, там была и мелодия этой песни.

Помню я после не раз восторгался перед женой музыкальным вкусом Ланцберга. Эту пластинку мы любили, пожалуй, больше других. Под эту музыку становилось легко и прозрачно.
Мы сильно удивлялись, много после, услышав Гребенщиковскую песню.

Так что же за предложение я собирался сделать Бергу, чтобы обезоружить его и покорить?

О, я с этим не торопился. Идея появилась задолго до первой встречи с маэстро.
Почему-то ещё тогда, когда я только обнаружил факт проживания автора любимых песен в одном со мной городе, мне подумалось, что если когда-нибудь с ним доведётся познакомиться, то я обязательно ему это предложу, убедю и заставлю.

Эта была идея - написать бардовскую оперу.

Не смейтесь!
Вот в следующем посте я объясню, и вы тоже поймёте, почему это так здорово.

И вы тоже не сможете отказаться от задумки написать оперу. Современную бардовскую оперу.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/3505962_vot_vyxodit_iz_podezda.mp3

Вам только нужен очень хороший композитор, например, такой, как Ланцберг.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/35...oslushajte_ved_esli_zvezdy.mp3

Что же давал самому Ланцбергу его клуб? Зачем он не жалел времени и сил на его создание и поддержание?

Позволю себе об этом высказать мои собственные соображения.

Вот считается, что солдатами не рождаются, а в поэтов и бардов Господь прицельным огнём запускает таланты в самый момент зачатия, порочного или непорочного, как там у мамы с папой получилось.

Да, действительно, с раннего детства люди имеют большую или меньшую расположенность к той или иной деятельности. В этом смысле и солдатами тоже рождаются. Разный у людей от природы разброс нервной, физической и мыслительной деятельности, обоняния и осязания, сострадания и боевых качеств.

Но всё равно, чтобы добиться истинной высоты, человек должен сам, начиная с первого вздоха от маминого соска, растить в себе поэта или музыканта, художника или артиста, или воспитателя. Это постоянный, самоотверженный, тяжёлый труд.

И нигде не сказано, что даже чувствуя своё призвание, веря себе, отдавая здоровье, жизнь, молодость человек не обманывается.

Мы так склонны принимать желаемое за действительное. Особенно, если это новорожденное, действительное нами же порождено.

Например, песня.

Как проверить, что придуманная и выстраданная тобой мелодия действительно хороша и оригинальна? Может-быть ты вчера безсознательно уловил её из хрипов магнитофона прошедшего мимо тинейжера, а сегодня она явилась тебе твоим собственным откровением.

Как уметь не слышать других?
Как при этом слышать других?

Ланцберг пел, что песни уходят от него, как женщины в ночи. Эта неосторожная строчка давала мне тогда, давно повод острить на его счёт, но по сути это было так.

Песни похожи на детей. Каждую нужно выносить, в каждую поверить, вырастить. И вот наступает момент, когда она подросла, её хочется показать, проверить. Для начала нужны свои, доброжелательные люди. Песня ещё не отделилась от автора. Как легко можно принять свою ошибку за песню. Как ранимы ещё и песня и автор.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/35...j_iz_poslezavtra_vo_vchera.mp3


Клуб это то место, куда можно приносить свои новые песни и чужие старые и новые возлюбленные песни. Где же ещё найти такое место?

Но ведь сложившееся лидерство, стереотипы авторитетства, известности, аплодисменты поклонников тоже опасны.
Как проверить, что новая песня, и правда, хороша безо всех этих накладок?

Ланцберг часто пел в клубе новые песни не объявляя своего авторства.
Он показывал песни других авторов. Многие из бардов были его друзьями. По просьбам исполнял разные песни.
И вот. как бы между делом вставлял свою новую песню. Смотрел на реакцию, невнятно отвечал на вопрос, откуда эта песня. И потом уже, через время, признавался, что песня его.

А после песня набирала силу, её уже знали, она становилась общим достоянием и покидала своего родителя.

Ушедшие песни, как бы, ему уже не принадлежали и жили своей жизнью.
Он просто становился их лучшим исполнителем. Но если бы он их не пел, то они бы возвращались к нему со стороны. изменившимися, как чужие.

Такова судьба любого нашего удачного творения, включая детей.

Володя всегда мне казался душевно стеснительным человеком. И он был очень честным, даже с собой. Иначе, песни бы не получались.


У меня отыскалась эмблема КСП "Дорога", сделанная Людой Лебедянцевой к пятилетию клуба.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/3505758_v_poslednij_nash_vecher.mp3

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3504/3504964_koster_u_podnozhya.mp3

Вот отрывочек из воспоминаний самого Ланцберга.

"Как родился клуб.

В 1971 г. я впервые выехал за пределы области со своими песенками - на 4-й
Грушинский, с туристами политеха. Затем с университетскими - на смоленский,
памяти Круппа, в декабре. С начала 1972 пошли мои авторские концерты по
Союзу, и первый - в Челябинске, где в 1971 образовался клуб турпесни (КТП).
Понятия "самодеятельная песня", а тем более "авторская" еще в массе не
существовало. Это чуть потом.
Но по городам я насмотрелся на все это, а в Саратов привозил пленочки с
записями. которые мы слушали в компании туристов СНИИМа и других знакомых.
Среди них были мои одношкольники, уже выпускники универа Полина Пикман,
Галка Хохлова... Начали появляться другие ребята.
Слушали по квартирам и в комнатах общаги СНИИМа на Шехурдина.
Захотелось клуба, "как у людей".
Пошли по инстанциям. Не помню, кто и куда ходил, но вроде в комсомол и,
может, в профсоюзы.
отозвался горком ВЛКСМ, и в апреле 1974 г. был утвержден устав клуба.
Кажется, 28 апреля.
Назваться КТП нам не разрешили, но разрешили - клубом молодежной песни. СКМП
"Дорога".
Гимном взяли песню Берковского - Сухарева.
Президентом выбрали меня из представительских соображений: меня знали по
Союзу."


Здесь он скромничает. Навряд ли бы в клуб пришло столько людей и потом он так долго просуществовал, если бы не притягательная личность основателя.

В тексте есть небольшие неточности, но я процитировал всё так, как получил.

Для чего это всё было Ланцбергу нужно?
Он ведь уже тогда был известным автором песен. Его знали и приглашали на все традиционные и только нарождающиеся песенные фестивали. Организация клуба была канительной, часто неприятной, работой, требующей уйму времени и сил. Нужно было ещё ведь жить обычной советской инженерной жизнью и заниматься, как я понимаю, главным - творчеством, вынашивать и сочинять песни.

Ну причиной появления множества бардов и клубов в то время являлась, предположим, сама культурная среда, которая их порождала.
Людям требуются выразители их духовных надежд и чаяний, того, что не всегда получается сказать или додумать. Именно здесь нужны поэты-барды. Не всех удовлетворял официальный, процензированный культурный поток или блатное песенное старьё. Уже миллионными тиражами гуляли по магнитофонам Окуджава и Высоцкий. Но ведь нужны свежие источники и живое общение.

Тем, кто приходил в клуб, хотелось вырваться из среды лицемерных запретов и фальшивых лозунгов, встретить единомышленников, попробовать свои, смутно тревожащие, творческие силы. Все ведь ещё немножечко хотят прикосновения к чуду.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/3505102_poka_ostyvayut_tribuny.mp3

За долгое время существования Клуба Самодеятельной Песни Дорога, появляясь там набегами, на несколько минут, я наблюдал многократную смену поколений.
С периодичностью в один-два-три года новые люди волнами приходили и удалялись. Некоторые возвращались, некоторые - никогда. Были представители разных возрастов и судеб. Встречались супружеские пары с детьми и без таковых.

Иные отдавали клубу всё свободное время, старались не пропускать ни одного сборища, участвовали во всех мероприятиях.

Другие появлялись в основном на концертах или праздничных тусовках.

Стараясь быть быть честным, не могу не отметить, что в течении многих лет, за исключением нескольких эпизодов, я, скорее всего, относился к последней из перечисленных категорий.

Мы с женой называем это - "работать чучеловкой". Фигура у меня от природы курпулентная. Так что, появляясь на массовых мероприятиях, мы представляли собой некое заметное пятно. Ну и возрастом я всё же был ничего так - , на полтора года старше самого Ланцберга. Это сейчас он старше на целую смерть. Только этим я могу объяснить, почему нас потом неизменно приглашали почти на все концерты клуба.

В этом клубе мне довелось встретиться и подружиться с многими людьми. Были потрясающе талантливые, уникальные исполнители и авторы песен, поэты, художники, обладатели неповторимых душевных и эмоциональных качеств. Большинство из них и сейчас, несмотря на растояния и время, остаются моими близкими друзьями.
Однако, я не хочу здесь никого называть и припоминать эпизоды совместных деяний.
Не хочу оказаться в роли незадачливого дядюшки, пытающегося раздать всем сёстрам по серьгам. Известно, что невозможно при этом не обидеть буквально всех.

Я просто благодарю судьбу и клуб Дорога, за то, что они дали мне эти встречи в третьей трети двадцатого века, в не всегда тёплом и уютном пространстве миллионного города Саратова и обогатили мою жизнь дружбами и песнями.

И всё же душою КСП Дорога был Володя Ланцберг. Тут никто усомниться не сможет.
И, конечно, ему клуб был нужен тоже.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3505/3505101_ya_ne_znayu_chto_delat.mp3

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3504/3504503_nu_kak_dela_tvoi.mp3

Так оно и пошло.

Я навещал клубные посиделки нерегулярно, раз-два в месяц, как получалось.

То, что мои идеи не нашли достаточной поддержки у Ланцберга, меня не слишком обескуражило. Тогда, да и сейчас, я придерживаюсь такой позиции, что задавая себе или кому-то цель, совсем не нужно непременно добиваться её осуществления.

Всё равно результат не будет таким, как ты его изначально воображал.
Зачем ломать копья и портить жизнь себе и другим. Не лучше ли, обьявив свои соображения, наблюдать, куда это всё прикатится и наслаждаться тем, что колёса вертятся.

Такая позиция, как мне кажется, вполне согласуется с концепцией о том, что жизнь, в сущности, штука не слишком серьёзная.

Ну а в отношении Ланцберга у меня была ещё одна задумка, которую я придерживал, и до поры - до времени не выдавал. Мне казалось, что как только я ему это выдам, он сразу загорится, и начнётся великое изменение всего человечества к лучшему. Что-то вроде того, о чём в знаменитом "Крёстном Отце" мафиози папаша Карлеоне говорил так:

- Мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Сборища переносились с одного места на другое, поскольку руководители дворцов культуры и общежитий либо получали по мозгам от партийного руководства, либо просто боялись неприятностей.
О новых местах явок, обычно я узнавал от той же Полины и загуливал туда на полчасика с дочкой.

Ланцберг сообщил о намерении назвать клуб словом:"Дорога". Не помню, как другим, но мне название сначала не понравилось, о чём я и заявил, ибо считал, что это слово пыльное и никому ничего не говорит. Однако, когда Володя показал блестящую, чеканную песню Берковского на слова Сухарева, которая должна была стать гимном клуба, я поменял своё мнение.
Вот эта песня.

http://www.bard.ru/cgi-bin/mp3.cgi?id=356.06

Что же касается эмблем и символов, то и здесь, глядя на моё ехидно разочарованное лицо, Ланцберг нашёл убедительный аргумент, чтобы утвердить их с Лебедянцевой идеи.
Это тоже была песня.
Он сказал, что поскольку официальное название Дорога и песня звучат несколько маршево, то у нас будет также и другое, кулуарное название и соответствующая песня. Это песня Егорова "Пьяный Пьеро".
Соответственно на эмблеме клуба и был изображён тощий парнишка с узелком на палочке.
Вот эта песня в исполнении автора.

http://www.bard.ru/cgi-bin/mp3.cgi?id=48.13

Она мне очень понравилась.

Вообще-то, мне казалось, что многие, из тогда уже известных песен самого Ланцберга, могли претендовать на то, чтобы быть источником названий и символов не одного клуба. Однако, он, из скромности, естественно это не предлагал, а мы, всецело и не без основания, полагались на его чутьё и вкус.

Появляясь в различных явках клуба Дорога изредка и на чуть-чуть, я не считал себя вправе, чего-то сильно предлагать и на чём-то очень настаивать. Тем не менее, удержаться от главной своей критики не мог. Я считал, что каждое клубное сборище должно обязательно иметь какое-то объявленное центральное событие, именнованное действие. Это могло быть чьё-то выступление на какую-то тему, какой-нибудь концерт, обсуждение какого-то проекта, осуждение или изгнание проштрафившегося члена клуба, игра, репетиция, лекция на тему: "Есть ли туристы на Марсе", что угодно.
Необходимо центральное событие каждого вечера. Люди должны вместе чего-то делать, а не только ждать. Это кажется понятным само-собой.
Вольно же мне было вот это заявлять и удаляться с видом завзятого мудреца. Кто должен был всё придумывать и делать? Ланцберг? У него уже тогда народилось двое детей, он также работал инженером, выступал по приглашениям с концертами , создавал новые песни. И он старался создать клуб. И создал.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3504/35...strannoj_grusti_bezuteshen.mp3

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3504/3504215_zima_kupaetsya_v_snegu.mp3
С чем - с чем, но с идеями у меня всегда было тяжело. Ну в том смысле, что их было слишком много.

Вот и тогда я напридумывал с десяток названий и эмблем, кучу церемоний по приёму в клуб, положение о членстве в клубе, всякие опознавательные значки и нашивки для членов, список мероприятий для нового сообщества, кодекс членов клуба и ещё не помню чего.

В те времена для всех участников моих походов я обязательно самолично рисовал нашивку с эмблемой именно этого похода и делал знамя. Мне казалось, что это помогает людям острее почувствовать свою сопречастность, оставляет более глубокую и оригинальную память о каждом походе.

Помню, что среди придуманных мною для клуба эмблем и названий был Поющий Медведь с гитарой, который тогда у меня, почему-то, ассоциировался с самим Ланцбергом. Была также Поющая Рыба, опять же с гитарой, и много метаморфоз самой гитары, например, в гуся.

В красном уголке, как и в первый визит, царила атмосфера ожидания. Часть людей была та же, появились и новые лица. Никакого действа не происходило и, видимо, не предполагалось.

Как и в прошлый раз, Ланцберг тихонечко беседовал, переходя от группы к группе. На этот раз я уже сам перехватил его, дочка была при мне, и время Ч оставалось прежним.

Торопливо разложив свои бумажки и зачитав первую страницу предложений, я почувствовал, что мой любимый автор песен и основатель нового клуба несколько смущён и даже испуган моим напором, изобилием и откровенной несерьёзностью.

- Ты знаешь, - сказал он, - Мы всё это обязательно используем, но не сейчас. Мы решили, что наш клуб будет называться не Клубом Туристской Песни, а Клубом Самодеятельной Песни - КСП. Для этого есть много политических причин. Нам нужно себя утвердить. Ты знаешь, как трудно получить разрешение и помещение?
Я знал.
- А насчёт эмблемы и флага, у нас здесь появились девушки из художественного училища. Ты поговори с ними, изложи свои идеи, они всё нарисуют и сделают - завершил нашу беседу Основатель.

Тут он представил меня хорошенькой, молоденькой, тоненькой, розовой девушке по имени Люда Лебедянцева. Вот не помню, была ли Люда тогда одна, или вдвоём с Юлей Киндер, тоже молоденькой и хорошенькой.

Ну что я мог им сказать?

Стыдливо и торопливо раскинул на минуту перед ними свои наброски, пробормотал что-то про эмблемы и знамя, обьявил, что я, как непрофессионал, полностью полагаюсь на них - профессионалок, и поскорее убежал с папкой и с дочкой подмышками, чтобы окончательно не влюбиться.

Пишу эти строки и думаю: - Ну зачем всё это рассказывать, изображать себя этаким генератором идей, извлекать из склерозов памяти собственные небесспорные впечатления? Не означает ли это, что я полусознательно пытаюсь спекульнуть на любви к Ланцбергу, подсунуть вам себя, любимого на его фоне?
Нет, ребята. Стараюсь, как выходит, предельно честно, рассказать что припоминаю. Всю жизнь чурался корысти.

Конечно, лучше бы было обо всём говорить при жизни. Ланцберг хотел написать о Клубе Самодеятельной Песни Саратова и собирал для этого материал. Именно с его подачи Полина пару лет назад переслала мне списки фактов-воспоминаний о том, что, где и как было, составленных Мишей Бяльским и самим Ланцбергом.
Мог бы поместить их сюда, но они требуют обработки, и, боюсь, уж совсем не достигну цели, объявленной вначале.

Я пишу не о Клубе Песни, а о своих чувствах к песням Ланцберга. Хочу делить их с вами.
http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3504/35...tixo_na_sever_katitsya_den.mp3

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3503/3503675_mne_na_vsex_perekrestkax.mp3

Решил я назвать эти заметки “С Ланцбергом” совсем не потому, что с Володей много-чего творил и сотрудничал, а потому, что, как уже говорил, впервые услышав его вещи, не будучи ещё с ним знаком, влюбился в них. И уже потом моя последующая жизнь была этими песнями наполнена.
Это случилось году, кажется, 1973-ем. Я так считаю, потому, что дочке было годика два, ну, может три.
Однажды Полина пригласила меня подойти в среду вечером в красный уголок общежития завода... (уже не помню, как он назывался). Поля со мной к тому времени не раз ходила в походы, знала, как мне нравятся его песни. Сама то она раньше училась с Ланцбергом в одной школе. И Галя Хохлова там училась.

- Ты ведь знаешь, кто такой Ланцберг?

- А как же! .."Над головой прошелестел листопад..."

- Он хочет организовать клуб турстской песни. Я ему сказала, что ты хорошо рисуешь, и он просил тебя прийти. Нужно придумать и нарисовать эмблемы и решить, что это будет за клуб.

Упустить шанс познакомиться с Лацбергом, да ещё и что-то вместе создать было недопустимо.
Как раз по средам моя жена вечером преподавала, а я выгуливал перед сном маленькую дочку.
Общежитие, к счастью, находилось в двадцити минутах ходьбы с дочерью на шее. Так сказать, полезное с интересным, и алиби было обеспечено.

Мы пригарцевали в общежитие.

Для строгой вахтерши у входа паролем было "Ланцберг". Она тут же начинала по-вахтёрски криво улыбаться и объясняла, как попасть в красный уголок.

В большой пыльной комнате со знаменем, бюстом и стульями собралось человек тридцать.
Все чего-то ждали.

- Который из них Ланцберг? - спросил я Полину, и она указала мне на на слегка грузноватого, молодого тогда ещё мужчину рыжего, еврейского типа.
У меня создалось впечатление, что он тоже чего-то ждал, при этом тихо переговариваясь то с одним, то с другим из присутствующих.

Когда же начнётся?

Подождал полчасика и я. Ничего не происходило.

Мою дочь и сейчас невозможно заставить минут пять спокойно посидеть. А уж в три-то года... Время повалило к восьми вечера. Я начал отлавливать дочку, чтобы вернуться домой в ещё безопасный период, до возвращения жены.
Заметив передвижение, Ланцберг подошёл, и мы познакомились.

Очаровать и соблазнить он умел.
Оказалось, именно меня, только меня, он ждал на этом первом собрании задуманного им клуба самодеятельной песни, и без меня такой клуб создать невозможно.

- Я про тебя много слышал. Нам таки люди нужны. Если у тебя есть хоть какие-нибудь идеи, рисунки, организационные предложения, обязательно приходи через неделю в среду, раз уж срочно нужно уходить.

Нужно ли говорить, что домой мы с дочкой летели. Она на моей шее, а я, как воздушный шар, утратив гравитацию от раздувших меня творческих перспектив.

Позже я узнал, что подобным же образом Володя говорил со всеми. Это был продуманный психологический подход. Правильно ли это? Думаю, что да.
Всем нужна востребованность, надежда и вера. Вера в свою уникальность, в свою предназначенность.
А как ещё приманить людей туда, где нет ни денег, ни застолий, ни зрелищь?

Это так, но в последствии, многие из очарованных Ланцбергом испытывали чувства вполне похожие на ощущения обманутых любовников.
Как раз меня это коснулось меньше, чем некоторых других, ибо в силу прирождённого скептицизма и хохмачества, я никогда и ничего в жизни на полный серьёз не принимал.
Тем не менее, в следующую среду я потащился в красный уголок с дочкой на шее, с папкой рисунков для возможной эмблемы клуба и списком организационных идей.

http://www.liveinternet.ru/images/attach/1/3503/3503676_ne_speshi_trubit_otboj.mp3