Помню, был у меня один приятель француз. Человек довольно неглупый, молодой, богатый и весёлый. Подружились мы с ним потому, что он обожал всё русское.

– Гастон, – спросил я его однажды. – Вот вы так любите все русское. Почему бы вам не жениться на русской?

Он серьезно посмотрел мне в глаза. Потом улыбнулся.

– Вот видите ли, мой дорогой друг, – раздумчиво начал он, – для того, чтобы жениться на русской эмигрантке, надо сперва... выкупить все ее ломбардные квитанции. А если их нет, то ее подруги. Раз! Потом выписать всю ее семью из Советской России. Два! Потом купить ее мужу такси или дать отступного тысяч двадцать. Три! Потом заплатить за право учения ее сына в Белграде, потому что за него уже три года не плачено. Четыре! Потом... положить на ее имя деньги в банк. Пять! Потом... купить ей апартамент. Шесть! Машину. Семь! Меха. Восемь! Драгоценности. Девять! и т. д. А шофером надо взять обязательно русского, потому что он бывший князь. И такой милый. И у него отняли все-все, кроме чести, конечно. После этого... 

Он задумался.

– После этого она вам скажет: «Я вас пока еще не люблю. Но с годами я к вам привыкну!» И вот, – вдохновенно продолжал он, – когда она к вам, наконец, почти уже привыкла, вы ловите ее... со своим шофером! Оказывается, что они давно уже любят друг друга и, понятно, вы для нее нуль. Вы – иностранец. «Чужой». И к тому же хам, как она говорит. А он все-таки бывший князь. И танцует лучше вас. И выше вас ростом. Ну, остальное вам ясно. Скандал. Развод. На суде она обязательно вам скажет: «Ты имел мое тело, но души моей не имел!» Зато ваш шофер имел и то и другое. Согласитесь, что это сложно, мой друг!

 

Александр Вертинский. Из книги «Дорогой длинною…».

 

 

***

 

 

Вере Холодной

 

Ваши пальцы пахнут ладаном, 

И в ресницах спит печаль. 

Ничего теперь не надо нам, 

Никого теперь не жаль. 

 

И когда Весенней Вестницей 

Вы пойдете в синий край, 

Сам Господь по белой лестнице 

Поведет вас в светлый рай. 

 

Тихо шепчет дьякон седенький, 

За поклоном бьет поклон 

И метет бородкой реденькой 

Вековую пыль с икон. 

 

Ваши пальцы пахнут ладаном, 

И в ресницах спит печаль. 

Ничего теперь не надо нам, 

Никого теперь не жаль.

 

Александр Вертинский, 1916