Я – не Мастер, но ты – Маргарита.
Так печально сложилось в судьбе,
Что не волен признаться открыто:
Всё, чем грезил, нашёл лишь в тебе.
Что мне делать с собою? – Не знаю.
С Сатаною веду я бои,
На бумаге в стихах воплощая
Сумасшедшие мысли мои.
С головою ли броситься в омут?
Ведь мой мир без тебя словно пуст.
Разрешит ли сомнения Воланд?
Или всё же поможет Исус?
Пленник фарса, поэт (не Бездомный!)
Консультанта
ищу, как в бреду.
В тесноте сумасшедшего дома
Каждый день подкрепления жду.
В коридорах душевной темницы
Двери все открываются в ад.
Пусть не завтра, но это – случится.
Раз войдёшь – нет дороги назад.
Знойный воздух сгустился под вечер.
Запах лип был назойлив и сух.
Сатанинские странные речи
Будоражили разум и слух.
Было тихо – ни стука, ни грома.
Но доныне живу, как в бреду:
В тесноте сумасшедшего дома
День за днём подкрепления жду.
И теперь не хочу и не смею
Жить в любви и душевных трудах
После встречи в тенистых аллеях
На святых Патриашьих прудах.
Гром не грянул, но бросило навзничь,
Сквозь кровавый просвет меж колёс
Головою, отрезанной напрочь,
Показал мне язык Берлиоз.
Где-то звуки унылого джаза,
Словно шабаш при полной луне.
Это мой помутившийся разум
От меня отдыхает вполне.
Азазелло теперь мой товарищ,
Воланд – друг и наперсник души,
Гелла каши на завтрак мне варит,
Бегемот – на диване лежит.
И уже не противен Коровьев –
Славный рыцарь, совсем не Фагот.
Пунш кровавый я пью за здоровье,
Вместе с ним, а не наоборот.
Да и я – только с виду приличный,
Стать иным мне уже не дано.
Уходящее мне безразлично
Что грядёт, мне уже всё равно.
Абадонна мой страж и попутчик,
Ран души не залечит елей.
Жизнь превратна – ласкает и мучит.
Но не жить во сто крат тяжелей.
От рожденья был вытянут жребий.
В нём не Воланд-чудак виноват.
Не у каждого в жизни свой Левий,
Но у каждого – Понтий Пилат.
Если кажется – жизнь удаётся,
Поищи среди лучших друзей
Может быть среди них и найдётся
Твой единственный Левий Матвей
Да не судит судья мой суровый
То, о чём я поведал в стихах.
День грядёт ослепительно новый –
Все раскаются в прежних грехах.
Не погубит бессмертную душу
Пыл по-детски наивных страстей.
Свой карающий мечь не обрушит
На невинных Пилат-фарисей.
В ком таинственной силы не стало,
Тот наказан самою судьбой.
Только жизнь, без любви – слишком мало.
Я живу, и доволен собой.
Верю вновь в колдовские приметы.
Что ж, уйти от судьбы – не дано.
Всё, как минимум, кануло в Лету,
А, как максимум, мёртво давно.
В ожидании нового чуда
Я живу, как простой человек,
С верой, что твоим Мастером буду,
Ты – моей Маргаритой – навек!
