Там, за речкой, за далёкою,
где прилёг туман в излучине,
проживает моя лёгкая,
и из всех на свете лучшая.

В птичьих криках будто зов её.
Только смежу очи - вот она.

Голова моя садовая
ой, кручиною измотана.

Петь-плясать - никто не ровня ей.
Выйдет в круг - народ от искр ослеп.

И теперь враги мне кровные,
на неё кто глянет искоса.

Смех её, что колокольчики.
Светел лик, хоть в красный угол ставь.

Не даётся, хоть и хочется
приобнять, да целовать в уста.

До рассвету подымается,
да ведёт хозяйство справное.

Два сезона долгих маюсь я,
опоили будто травами.

Я, как есть, как был горячечный -
утонул в озёрах глаз её.

А она - завидит - прячется.

Только знаю, что - согласная!

Из-под век полуопущенных
замечал я взгляды синие.

От того огонь всё пуще мой.

И согласья не спросив её,
я гребу во все  уключины
вдоль по речке, за излучину
сватать девку, ту, что лучшая.
***
Ту, что так меня измучила...