«Не мы завели, не нам и менять» – это, кажется, один из самых живучих церковных мемов.
Когда человек приходит в Церковь, он абсолютно уверен, что здесь все неизменно, все пришло из глубины веков.
Проходят годы, прихожанин видит, что и окружающий мир, и церковная жизнь меняются, и начинает отчаянно защищать традиции,
усвоенные им в первые годы церковной жизни.
Мы любим архаику и видим седую древность во всем, что возникло не на наших глазах.

Например, мы привыкли к тому, что Символ веры и «Отче наш» поет весь храм.
И нам это кажется давней традицией.
Между тем, эта традиция возникла где-то в середине 1930-х годов. Раньше «Верую» и «Отче наш» пел хор,
и это были наиболее торжественные и красивые моменты службы. Когда же вместо хора стали петь прихожане,
любители благолепия вознегодовали.

Вот, например, что думал об этой новой традиции профессор МГУ А.Ч.Козаржевский (он начал прислуживать в московском храме Илии
Обыденного в шестилетнем возрасте, то есть в 1924 году, и хорошо помнил московский церковный уклад).
«На первый взгляд, – писал он, – это кажется оправданным: верующие невольно заучивают наизусть Символ веры и Молитву Господню. Однако эта практика далеко не безспорна.
Главную молитву, «Отче наш», раньше пел хор, а все прихожане во главе с духовенством благоговейно слушали ее, стоя на коленях.
Теперь же все стоят и увлекаются самим процессом пения (чем громче – тем лучше), часто не вдумываясь в слова.
Кроме того, мы, наверное, навсегда лишились возможности слушать замечательную, глубоко молитвенную музыку:
«Верую» А.Костальского, А.Гречанинова,
«Отче наш» Кедрова, К.Шведова, П.Чеснокова».

Иначе православная женщина выглядеть не может

Вопреки расхожему мнению, платок превратился в униформу православной женщины лишь в 60-е годы XX века.
Нет, я не хочу сказать, что раньше женщины ходили в храм с непокрытой головой.
Но головные уборы были куда разнообразнее.
До революции женщины, принадлежавшие к образованным сословиям, ходили в шляпках (чуть позже – в беретах), а крестьянки – в платках.
Это были обычные детали туалета: так ходили и на прогулку, и по делам, и в храм.
По платку узнавали крестьянку, по шляпке – образованную женщину.

Превращением платка в униформу прилежной прихожанки мы обязаны советской власти.
Дело в том, что в годы гонений на Церковь в храмах было куда больше женщин из народа.
То есть в глаза бросались именно платки, а не шляпки.
И послевоенная молодежь – первое поколение начинавшегося в больших городах советского религиозного возрождения – считала,
что иначе православная женщина выглядеть не может.
Интеллигентные прихожанки с недоумением смотрели на девушек из хороших семей, зачем-то нарядившихся домработницами.
В воспоминаниях о митрополите Питириме (Нечаеве) есть вот такой колоритный рассказ,
относящийся уже к постсоветскому времени:

«Однажды в монастырь приехала экскурсия студентов и православных преподавателей, несколько переусердствовавших в “форме одежды”.

Владыка потом спросил:

“А что это за тетки были с ребятами?”
– “Это преподаватели, сотрудники кафедр института”.
– “Да?.. А я думал – технический персонал!”»

Точно так же реагировал на интеллигентную молодую женщину в платке и святитель-исповедник Афанасий (Сахаров).
Одна из женщин, навещавших его в начале 60-х годов, вспоминала:
«Как-то, когда я собиралась к владыке, мне кто-то посоветовал надеть платочек, а я всю жизнь ходила только в берете, в самом простом.
Был Великий пост, я была в платочке, а Нина Сергеевна собиралась куда-то ехать и надела нарядную шляпку.
И вот мы с ней выходим вместе, а владыка смеется <…>:
“Барыня с горничной!”
А у кого-то платочки вызывали и раздражение.
Есть мемуарный рассказ о сотруднице Патриархии, которая стала ходить на работу в платке.
Увидев в очередной раз эту женщину, Патриарх Алексий Первый показал на платок и с любопытством спросил:
«Что это за гадость такая у тебя на голове?»
Сейчас эта советская церковная мода триумфально шествует по миру. Выходцы из постсоветской России
успешно объясняют потомкам старых эмигрантов, что без платка не может быть настоящего православия.
_
#ПравославныйКатехизис