ПРОСТО ПЯТНИЦА
Как я понимаю, ты окончательно забился в свой насморк. Ну я же не робот, сколько можно ждать? До воскресенья не дотяну. Солнце сияет вовсю, насмехаясь надо мной, бледной поганкой. Пушкин говорит: "Проснись, красавица, проснись", но я хочу тебя услышать, а не Пушкина.
Всё, помру окончательно. Неужели... неужели ты такой холодный на самом деле? "Солнце и холод несовместимы" - из моей песни. Поэтому развей скорее мои глупые сомнения и причуды. Ты же не будешь ждать моей смерти.
Незнание не освобождает от тюрьмы. Ты чувствуешь, как сжимаются твои стены? Исчезают роскошные ковры, стулья и диван, обои обретают кирпичный цвет заключения, форточка становится решёткой. Забудь, что когда-то у тебя было окно, из которого можно было выпасть. Всё, ты несвободен. Вот так заключаются брачные союзы.
Но я не собираюсь превращать тебя в зека. Надо будет - сам таким станешь. Все мы зеки у инопланетян.
Я жду только одного - твоего письма. Что ещё ждать? Конечно, я сама себя ограничиваю, но что поделаешь - не хочу быть проституткой. Это не самоцель...
Хочу написать больше, но получается как всегда немного. Моё время, видимо, тоже имеет свою границу. Да что я пишу? Твоя безответность меня ограничивает! Прости, прости за всё... Это был отчаянный крик души. Впереди - похороны.
---
Я решила, что буду ждать ответа и не писать, как бы сильно мне этого не хотелось. Ужасная мука... Бессилие, невозможность сделать шаг... даже полшага... Связана по рукам и ногам, как на фотографии у моря... Снова хочется написать письмо, но я должна отказаться от своего фанатического желания. Хватит. Где лекарство? Где?
"ЛЕКАРСТВО ОТ ФАНАТИЗМА" - да! Да! Я должна узнать, чем кончается эта книга. Это и есть "помоги себе сам". Последняя страница:
"... ушёл. Свет в туннеле оказался не в его вкусе.
Разыгравшаяся трагедия камнем висела на его теле. Изнемозжённый, изуродованный, выдыхающий последние признаки жизни, Фанат полз к своей картине.
- Да ты больной, тебе лечиться надо, бомж, - проходившие мимо люди толкали его в спину. Лежа на мокрой грязной земле, Фанат не мог произнести ни одного внятного слова. Ещё метр... Руки и ноги едва шевелятся. Ещё чуть-чуть! Но... что-то оборвалось, будто лопнула невидимая струна, соединяющая прошлое, настоящее и будущее... Теперь этого нет... нет ничего, кроме тайны. Это загадочное лекарство от фанатизма - смерть"
Все дороги - в смерть... в ад...
Ни строчки, ни точки...
Неизвестность - верная гибель под червями сомнений, которые вопьются в мозг с неведомой силой и клетку за клеткой будут пожирать тебя. Нервы на пределе и даже выше. Внутри - иголки, не дающие спать, требующие своего костюма. Окно просмотрено до дыр, не в пример валявшемуся в углу пыльному телевизору, почтовый ящик держится на соплях и слезах.
Я просыпаюсь с надеждой, что я умерла. Но всякий раз надежда умирает вместо меня. Всегда первая и последняя, она должна быть занесена в книгу Рекордов Гиннеса по числу смертей. Героическая женщина.
Я подумала, что, вероятно, первый человек, произнёсший слова: "Да здравствуют Вера, Надежда и Любовь", подразумевал своих тёлок, а не некий глубокий смысл. Прошлое - преукрашено, настоящее - развращено, будущее - предсказано. Красивое слово "прогресс" сделало своё дело. Я могу годами сидеть на одном месте, а потом услышать: "уровень жизни граждан вырос в 2,5 раза". У меня? Нет, у верхушки. Верх колокольни. Скоро колокольня не выдержит, и всё разрушится. Обломки будут разграблены, а на пустом месте вырастает только идеология.
Но мне душно... Душно! Свежий воздух - сказка для детей? Для тех, которым мамы вместо песенок и детских книжек включают боевики и триллеры? Которым в подъездах и подвалах преподают уроки секса и наркомании? И они предпочитают эту школу обычной... Я не могу кричать, потому что мой рот набили рекламой. Я пытаюсь её выплюнуть, но вместо этого выплёвываются во всякие дыры мои деньги. Выражение дикого непреодолимого ужаса на моём лице. "Непередаваемых ощущений" грязного топкого болота и укусов насекомых. Больно? Уже щекотно. Я погибаю... правда, смешно? Смешно читать мои нелепые бредни перед едой, думать о новом компьютере и усмехаться от своей гордости. А потом прийти и заткнуть мне рот... Чтож, приходи, я жду.
Я жду конца света и тьмы, конца всего, что есть и могло бы быть во Вселенной. Это и есть рай в понимании рая...
Завтра утром я в который раз обнаружу пустой почтовый ящик и остатки крошек в холодильнике. Прочитаю очередные несколько глав Генри Миллера и представлю себя в роли проститутки. Буду ходить с набитой головой, которая вот-вот треснет. Буду рвать обои, дабы вместо красивой оболочки увидеть истину...
Запреты - ничто. Жизнь - всё.
Презерватив - не дай себе забеременеть.
Уйти, забыв про всё под возглас Ильи Лагутенко...
Я думала, прошло целое столетие, прежде чем я наткнулась на странную вещь - довольно объёмное чудо в бумаге, положенное безразличной рукой почтальона в старый ящик.
Я не могла ни радоваться, ни плакать, ни прыгать до потолка, ни падать в подполье, ни орать или молиться. Я вошла в состояние сухого получателя - раскрыла конверт, достала оттуда всё содержимое и принялась читать:
"Здравствуйте, уважаемая О.В. Благодарю Вас за предоставленный материал для журнала "Crazy Russia". Ваши мемуары Вы сможете увидеть в номерах 2-7 в разделе ЮМОР/САМОЕ ДУРАЦКОЕ ПИСЬМО НОМЕРА
Главный редактор А.Я.Бесновский"
Далее - возвращённые письма и гонорар. Только злость... Что-либо делать - сил нет. Желания нет. Выгоды нет.
Чужой адрес, который подкинул мне М.М. вместо своего... Все мои переживания, вся моя жизнь... всё как на мизинце - волоске от паутины.
С М.М. я смогла бы забыться... хотя бы на пару дней, утопая в безграничной любви и нежности - видно, и этого не дано. Не дано мне быть проституткой, не дано уметь удовлетворять все свои потребности. Таким нет места...
Почувствовав внезапную решительность, я рвала всё подряд: детские игрушки, коряво намалёванные ноты, искуственные слова на такой же бумаге, фотографии с едва влезавшим в объектив М.М., который теперь мне казался огромной длинной коброй, задушившей меня своей подлостью, ненужный гонорар, свои волосы, всю наведённую "красоту", настоящее имя которой - прикрытое уродство, клочья своих мыслей, нервных окончаний, сердца... Боль... Щекотка... Щеколда...
Моя дверь закрыта для тех, кто в это поверил. Я нашла вечный покой в своей могиле... какого чёрта мне возвращаться назад? Перебери матерные слова в своей голове. Двухсотый день настал... Я нашла своё лекарство... от сумасшествия. И если ты, М.М., в очередной раз будешь жрать мороженое - ты уже не будешь ощущать прежнего тепла от столь горячего для твоего ледяного сердца блюда. Ты застрянешь на первом куске и выплюнешь его на стопку номеров 2-7 "Crazy Russia". Не сознавая, что в мороженое забрался мой дух - твой яд, ты обплюёшь безвкусными, не тающими ни во рту, ни в руках кусками все страницы номеров журнала. И тогда я буду спокойна... я пойму, что письма дошли до адресата...