Если бы…

Часто мы слышим такую фразу:

— Если бы Ленин был жив... Что бы было?

Ну, я-то знаю, что было бы. Если бы Ленин был жив, он бы тут же умер.

А вот что бы было, если бы Сталин был жив, не дай Бог, конечно. Но, допустим, чисто теоретически. Вот в один прекрасный день просыпаемся, а он жив. Появился в Москве. Идет по улице Горького. Заходит в магазин, допустим, в Елисеевский. Походил, посмотрел, спрашивает у продавца, молодого парня:

— А почему икры нет, крабов? Продавец говорит:

— Папаша, ты что, с Луны свалился?

Сталин себе под нос буркнул:

— Расстрелять.

И пошел к директору. Тот человек пожилой, дар речи потерял. Сталин опять свое:

— Почему икры нет, крабов?

Директор на колени упал, говорит:

— Не губите, завтра все верну.

— А почему, — говорит Сталин, — продукты такие дорогие? Когда в последний раз цены снижали?

— В 52-м году, — говорит директор, — с тех пор одни повышения.

— Так, — говорит Сталин, — а ну позвать ко мне Берия!

— Так его же расстреляли, Иосиф Виссарионович.

— И правильно сделали, — говорит Сталин, — Я сам хотел это сделать, но не успел.

Выходит Сталин на улицу, а тут его уже встречают бывший прокурор с хлебом-солью и со товарищи, еще человек 10 верных сталинцев. Сталин дары принял и говорит директору Елисеевского:

— Хлеб в продажу пустить, а соль рассыпать по земле.

— Почему рассыпать? — спрашивает директор.

— Потому что я вернулся, — говорит Сталин.

Дальше Сталин пошел по улице Горького в сторону Кремля, а бывший прокурор рядом идет и все ему рассказывает:

— Без вас, товарищ Сталин, здесь такие безобразия начались. В 56-м году всех заключенных выпустили.

Сталин аж трубку выронил:

— Быть такого не может. Какой же соцлагерь без заключенных?

— Точно говорю, товарищ Сталин, это все Хрущев, он ваш культ развенчал.

Сталин говорит:

— Расстрелять!

— Да умер он уже, — говорит прокурор.

А Сталин свое:

— Расстрелять посмертно!

— Да это еще не все, — говорит бывший прокурор.— Брежнева помните?

— Помню, — говорит Сталин, — из Молдавии, с бровями.

— Точно. Так он когда генеральным был, себя четырежды героем сделал.

— Расстрелять, — говорит Сталин.

— Да умер он уже.

— Тогда отобрать все ордена, а семью посадить!

— Да посадили уже одного — Чурбанова, зять его, пил, взятки брал.

— Расстрелять!

— Нельзя, товарищ Сталин, у нас теперь правосудие, демократия, одним словом, кошмар.

Подошли к Мавзолею, Сталин говорит:

— Хочу поклониться учителю, замечательному борцу за дело Сталина товарищу Ленину.

И заходит внутрь. Бывший — за ним. Сталин зырк-зырк по Мавзолею и говорит:

— Я хорошо помню, здесь еще один человек лежал.

Бывший в слезы:

— Вынесли вас, товарищ Сталин, вы уж простите, недоглядели.

— Так, — говорит Сталин, — будем бить врага его же оружием.

Выходит из Мавзолея, а на Красной площади уже толпа:

— Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!

На руки его — и в Кремль.

А там Съезд Советов идет. Толпа со Сталиным в зал заседаний и к трибуне. А председательствующий говорит:

— Погодите, товарищи, кого это вы несете, давайте по порядку, а то выключим микрофон.

Прокурор кричит:

— Вы что, не видите, это же Сталин, он выступать будет.

Народ оцепенел, а председательствующий надел очки и говорит:

— Сталин. Сейчас посмотрим, записывался ли он в прениях. Нет, товарищи, никакой Сталин у нас не записан.

Прокурор говорит:

— Вы на фамилию Джугашвили посмотрите!

Председательствующий говорит:

— И Джугашвили никакого нет. Так что несите его назад.

Прокурор кричит:

— Требую дать слово товарищу Сталину!

Тут некоторые стали аплодировать, а остальные затопали ногами. Тогда председательствующий говорит:

— Я вижу, товарищи, что надо ставить вопрос на голосование.

А те, которые Сталина на руках держат, кричат:

— Голосуйте быстрее, нам его на руках держать тяжело.

Председательствующий говорит:

— А кто сказал, что будет легко? Это, товарищи, перестройка. Тут важно не спешить. Потихонечку начать, потом принять, затем углубить. Давайте в конце концов посоветуемся с народом.

Тут эстонский депутат на трибуну выскочил, говорит:

— Вот теперь как раз мы имеем возможность напрямую спросить у «отца народов», где он спрятал оригиналы пакта Молотова — Риббентропа.

Председательствующий говорит:

— Товарищи, давайте же не отвлекаться по пустякам.

Стали проверять, и оказалось, что Сталин вообще не депутат этого съезда. А те, которые на руках его держат, свое кричат:
— Какая разница, если он генералиссимус и отец народов!

Тут начались дебаты. Экономист один знаменитый говорит:
— Он нам опять всю экономику испоганит, уж лучше Ельцин, чем он.

Ельцин говорит:

— Я, товарищи, Сталиным быть не хочу, беру самоотвод.

Сурово посмотрел Сталин на Ельцина и сказал:

— Борис, ты не прав!

Председательствующий говорит:

— Так, я вижу, мнения уже сформировались, ставлю вопрос на голосование.

Начали голосовать. Пока один сектор считали, пока другой, потом на машине проверять стали, затем снова пересчитывали, эти, которые держали Сталина, не выдержали и бросили его. Один бывший прокурор пытался Сталина удержать, да не смог, оба они на пол и грохнулись. Сталин встает злой, а тут Съезд как раз решил слова ему не давать, потому что у нас теперь демократия и гласность.

Сталин говорит:

- А пропадите вы пропадом со своей демократией. Вспомните еще обо мне.— Плюнул в прокурора и ушел.

А председательствующий говорит:

— Вот видите, товарищи, не у всех еще хватает элементарной парламентской культуры, чтобы конструктивно и взвешенно работать у нас на Съезде. Давайте сейчас сделаем перерыв. Поработаем в комиссиях, подкомиссиях, в комитетах и подкомитетах так, чтобы сегодняшний инцидент никогда не смог повториться.

Лион Измайлов

«Огонек» №6, 1990 г .

http://www.agitclub.ru/museum/satira/perestr/gor02.htm

Если бы Сталин был жив!