Я старательно совал хуй в рот Сталину. Сталин попёрхивался; его усы щекотали мне яйца. Поскольку Сталин не удосужился снять шинель, я безнадёжно запутался в шерстяных хитросплетениях шинели, кителя, и генералиссимусовских брюк, пытаясь отыскать его крошечный грузинский хуёчек. Тем временем Сталин активно сосал мой большой русский хуй, и агрессивно хватал меня за голую жопу, как будто пытался присоединить к СССР Монголию и Прибалтику. Я впал в отчаяние и честно спросил, "Товарищ Сталин, так где же у тебя хуй?". Сталин перестал облизывать мне яйца, вытащил мой хуй изо рта своими жирными волосатыми пальцами, строго посмотрел, прищурился по-отечески, "Да ты никак враг народа?" — "Враг или не враг, но хуй-то где?" — "Да на тебе хуй, держи" — Сталин вытащил из хитросплетенья кремлёвских трусов карликовую сливку на тонкой ножке. "И это всё???" — закричал я, — "Я так не играю!". Сталинская сливка скукожилась и опала. "Ну, давай я тебя хоть в жопу потрахаю для приличия, а то перед потомками неудобно", предложил я. "Ух, расстрелять бы тебя в Бутово", проворчал Сталин, и со вздохом перевернулся на живот.