Аргументы и факты, № 28, 2014 г.

А. Керенский: от главы правительства до изгнанника

Александр Керенский – одна из самых противоречивых фигур русской револю­ции. Возглавив Временное правительство в июле 1917 года, 36-летний Керенс­кий стал самым молодым ненаследным правителем России, а уже в 37 – изгнан­ником на всю оставшуюся жизнь.

Столько слухов и сплетен, сколько ходило вокруг Керенского, не приписывали даже вождю мирового пролетариата. Чего только стоит история с побегом из Зимнего дворца в женском платье. Каким из них можно верить, «АиФ-Петер­бург» рассказал Михаил ФЁДОРОВ, историк, до­цент кафедры новейшей истории России СПбГУ.

Очаровал свергнутого царя

Имя Керенского стало из­вестно еще до революции, как отличного защитника на про­цессах участников различных революционных выступлений, в ходе которых ему удавалось заметно смягчать выносимые приговоры В феврале 1917-го Керенский оказывается в со­ставе двух организаций, учас­твовавших в создании новой власти. Он был членом Времен­ного комитета Госдумы и заместителем председателя Петроградского Совета. В эти дни он спас жизни многим сановникам прежнего режима, избавив их от самосуда наэлектризованной толпы. Керенский превратил балконы для публики Тавриче­ского дворца в импровизированную тюрьму. И до перевода в Петропавловскую крепость там находились такие одиозные фигуры как глава МВД Протопо­пов, его заместитель Белецкий, генерал Сухомлинов, обвинён­ный в шпионаже в пользу Гер­мании. Благодаря незаурядным ораторским данным Керенс­кий не боялся выступать перед многотысячной аудиторией и охотно ездил на митинги, будоражившие революционный Петроград. Популярность и политический вес Керенского быстро росли. Газеты его называли не иначе как: «рыцарь революции», «солнце свободы России», «первая любовь рево­люции». Впоследствии Керен­скому удастся очаровать даже свергнутого царя. «Этот человек положительно на своём месте в нынешнюю минуту; чем боль­ше у него власти, тем лучше», – в июле напишет в своём дневнике Николай II.

Советская Россия, 4 марта 1987 г.

.

События между февралем и октябрем 1917 года, прежде всего деятельность буржуазно­го Временного правительства, тесно связаны с именем А.Ф. Керенского. Западная буржу­азная историография и сегод­ня уделяет Керенскому много внимания. Ему, его «ошиб­кам» и «промахам» во мно­гом приписывается ответствен­ность за то, что «демократи­ческий режим» февраля был, якобы, перечеркнут Октябрем, открывшим путь «тоталита­ризму». Фигура Керенского занимает, таким образом, немаловажную роль в социоло­гических схемах, искажающих историю революций 1917 года.

В редакцию «Советской России» приходят письма с просьбой рассказать в рубри­ке «Переписка на исторические темы», что представляла собой эта личность. В. Сидорин из г. Горького, в частно­сти, пишет: «Взять, например, жизнь Керенского... Что мы о нем знаем? Говорят, чтоего отец работал вместе с отцом В.И. Ленина, а сам он чуть ли не учился с Владими­ром Ильичем. Но почему именно он стал руководите­лем Временного правительства, каковы были его полити­ческие взгляды„ почему само понятие «керенщина» олицетворяется с режимом, враждеб­ным революции, как сложи­лась судьба Керенского после Октября 1917 года?»

Труд, 3 декабря 1989 г.

МЫ сегодня уже получаем ту сумму сведений, которая позволяет более реально судить: каким все же было наше прошлое? Как сочеталось в нем героическое и трагическое? Каковы подлинные роль и место в нашей истории Сталина и его окружения?

Жаль только, что из поля зрения исследователей как-то вы­падают некоторые политические фигуры, заслуживающие большего внимания. Те, кто добровольно или по-другому ушел на жизни, дабы не оказаться в ряду пособников тирана. Среди них – Серго Орджоникидзе.

Что обо всем этом думает человек, по воле судьбы ока­завшийся с восьми лет на воспитании в семье Орджоникидзе после того, как был арестован и расстрелян старший брат Сер­го Павел? С этого вопроса начался наш разговор с военным атташе СССР в НРБ, генерал-майором Гиви Павловичем Орд­жоникидзе.

Труд, 14 и 15 августа 1990 г.

Через несколько дней – 20 августа исполнится 30 лет со дня убийства человека, чье имя было проклято и вытравлено со страниц нашей истории, – Льва Давыдовича Троцкого. Сегодня мы начинаем публикацию состоявшейся в Мадриде беседы корреспондента «Труда» А. Полонского с братом убий­цы Луисом Меркадером.

«Мой брат не был вульгар­ным убийцей –

это был человек, беспредельно, фанатично преданный делу коммунизма».

Луис Меркадер

В ТЕПЛЫЕ летние дни последнего предвоенного го­да не так уж много людей в огромной стране, наверное, обратило вникание на крохотную заметку ТАСС, напечатанную в «Правде» 24 августа. Однако можно достоверно утверждать, что по крайней мере в трех ме­стах в Москве она была прочи­тана с особой заинтересованностью: в Кремле – в кабинете Сталина, на Лубянке – в каби­нете Л. Берия и в скромной мо­сковской квартире, где жила одна из многочисленных испан­ских семей, эмигрировавших в Союз после падения Испанской республики в 1939 году. Сооб­щение было кратким: в Мексике в больнице умер Троцкий от пролома черепа, полученного во время покушения на него одним из лиц его ближайшего окруже­ния.

Для Иосифа Виссарионовича и его зловещего приспешника это, разумеется, уже не было новостью: четырьмя днями раньше в кабинете Сталина ликую­щий Лаврентий Павлович докладывал «отцу народов» о том, что одно из важнейших «зада­ний партии и правительства» выполнено: органы успешно за­вершили операцию, порученную им лично вождем. Сам шеф НКВД узнал о происходящем одновременно из двух источни­ков: из донесения своих агентов в Мексике и из информации мировых телеграфных агентств, которые в тот же день, 20 ав­густа 1940 года, сообщили: во второй половине дня в своей резиденции Койоакан в Мехико убит представитель ленинской гвардии, основатель Красной Армии и Четвертого Интернационала Лев Давыдович Троц­кий. Убийца – человек из близ­кого его окружения по имени Жак Морнар.

Впрочем, у него было и еще второе имя – Франк Жексон и третье – настоящее Хайме Ра­мон Меркадер дель Рио.

В «Правде» имя убийцы не указывалось. И в московской квартире, где жила испанская семья, 17-летний Луис Мерка­дер, отложив газету, с трево­гой посмотрел на невесту брата – сотрудницу НКВД Лену Инберт. Та не выдержала и призналась: «Я точно знаю: в этом деле замешан Рэмон...»

Было это ровно полвека назад. Теперь Луису Меркадеру, брату убийцы Троцкого, 67 лет. Он – советский пенсионер, преподаватель Мадридского университе­та, живет в поселке Алуче под Мадридом в квартире, напоминающей московскую: на стенах – русские пейзажи, за стеклами шкафов – обложки русских книг, матрешки, хохлома, гжель. Говорят здесь тоже по-русски: 40 лет своей жизни Луис Мерка­дер провел в Советском Союзе. Остальные годы – в Испании и Франции. И ни разу за все вре­мя никому ни слова не говорил о своем брате. Сейчас, через 50 лет после убийства, Луис решил заговорить. Свое первое в со­ветской прессе интервью он дал корреспонденту «Труда» в Мад­риде.

Видимо, необходимо сразу уточнить: нарушение обета мол­чания – не субъективное решение­ Луиса Меркадера и не ре­зультат настойчивости коррес­пондента. Скорее всего, это стало возможным с приходом в СССР гласности и перестройки, которые многое изменили, убра­ли из нашей жизни страх, сде­лали сегодня реальностью то, что еще вчера было невероят­ным. Уход из жизни лидера ис­панских коммунистов Долорес Ибаррури, тесно причастной к событиям того времени, также приблизил время гласности, по­зволил осветить одну из тем­ных страниц советской и испан­ской истории.

Труд, 11 апреля 1991

О жизни и смерти Льва Троцкого в Мексике рассказывает его внук

Через открытую во двор дверь видно, как с деревьев падают листья. Ветер тихо кружит их в воздухе и опускает на пожухлую траву, из которой тянутся вверх кактусы и ромашки. Я делаю вдох – такой воздух бывает в Москве поздней осенью. Когда говорю «в этом Эстебану ВОЛКОВУ, он грустно улыбается, глядя во двор. Потом переводит взгляд на стеллажи с книгами, поднимающиеся от пола по стенам залы, где мы находимся. «Не знаю, с чего начать, – говорит он. – Все-таки пятьдесят лет прошло. Хотя нет, больше. Это смотря от чего считать…»

– Троцкий приехал в Мексику в январе 1937-го, –пытаюсь я предложить точку отсчета.

– Да, а до этого провел долгие годы в Турции, жил во Франции, в Норвегии...

Час пик, 6 августа 1990 г.

Между убийцей Троцкого Рамоном Меркадером и его младшим братом Луисом в начале 60-х годов произошел в Москве следующий разговор.

– Как могло случиться, – спросил Луис, – что покушение было организовано столь непрофессионально?

– Что ж тут удивительного? – возразил Рамон. – Ведь до этого мне не случалось кого-либо убивать,

Ленинградская правда, 5 ноября 1989 г.

ВПЕРВЫЕ я услышал о нем в середине 60-х годов, когда пришел из армии, поступил на исторический факультет Ленинградского  университета и стал заниматься на спецкурсе Аллы Викторовны Красиковой. Вот она-то и рассказывала о странном студенте, что жил в университетском общежитии в конце 40-х годов.

«Мы все жили бедно, полуголодно, – вспоминала она, – но вот он ел только раз в день, а потом, чтобы не тратить силы, почти все время лежал и читал. Мы все, при­шедшие с войны, читали взахлеб, но он, ка­залось, все делал, либо держа перед собой книгу, либо скосив на нее глаза. Такой худенький, тихий, совсем молодой мальчик сра­зу после школы, и вдруг – как гром среди ясного неба – в 1950 году его арестовали. Впрочем, нас поразил не сам факт ареста, тогда это не было такой уж редкостью. Мы были удивлены, что этот тихий, способный мальчик, Володя Глебов – сын Каменева. Да, да, тогoсамого Льва Борисовича Камене­ва –одного из самых ярких политических деятелей страны».

Смена, 4 мая 1989 г.

Последним из могикан сталинского окружения является Л. М. Каганович, «железный Лазарь», как любил назы­вать его И.В. Сталин. 22 ноября про­шлого года в своей квартира в Моск­ве на Фрунзенской набережной он от­метил 95-летие. Попытки корреспондентов различных газет и журналов про­биться к нему не увенчались успехом. На их настойчивые звонки он отвечал: «Лазарь Моисеевич здесь не проживает!» Позже, правда, прошел слух, что одно интервью он все же дал, но с журналиста взял слово, что оно будет опубликовано только после его смерти.

Комсомольская правда, 24 августа 1985 г.

Штрихи к политическому портрету: тринадцать месяцев из жизни К.У. Черненко

МОЖНО до бесконечности спорить, был ли К.У. Чер­ненко случайной фигурой в должности Генсека. Во вся­ком случае сегодня мне, и не только мне, ясно: нет, не был.

Он родился 24 сентября 1911 года в деревне Большая Тесь Красноярского края. На­чав карьеру аппаратчиком, он в 40-х годах был секрета­рем Красноярского крайкома, а затем Пензенского обкома партии. Ощущая нехватку образования (тем не менее не мешавшую ему занимать ответственные должности), Чер­ненко в 1945 году оканчивает Высшую школу парторга­низаторов при ЦК ВКП(б). С 1948 года он находился на работе в аппарате ЦК Ком­партии Молдавии, где с 1950 года попадает в подчинение Л.И. Брежневу, направлен­ному в республику на долж­ность первого секретаря ЦК.

Аргументы и факты, № 46, 1990 г.

Алексей Николаевич Косыгин занимал самые высокие и ответственные посты в правительствах при всех авторитарных режимах – от сталинского через хрущевский к брежневскому. Не означает ли это, что Косыгин органично совмещал личные принципы с принципами или беспринципностью очередного диктатора? В то же время народ сохранил о нем добрую память.

Объяснить этот феномен наши корреспонденты В. РОМАНЕНКО и А. БИНЕВ попросили академика Д. ГВИШИАНИ, зятя А.Н. Косыгина.

– Алексей Николаевич ни­когда и ни к кому не приспосаб­ливался. Он был прежде всего честным и добросовестным чело­веком, компетентным специалис­том с чувством большой ответст­венности за порученное дело.

Для «очередного диктатора» он был «скорой правительствен­ной помощью».

Комсомольская правда, 15 января 1988 года

В январе 1945-го он был избран первым секретарем Ленинградского обкома и горкома партии. Это, по сути, явилось признанием его роли в обороне города, в прорыве блокады, в победе над врагом. Через четыре года А.А. Кузнецов был репрессирован по «Ленинградскому делу»…

Аргументы и факты, № 17, 1988 г.

Как возникло «ленинградское дело», о котором говорил М.С. Горбачев в докладе 2 ноября 1987 г.? Чем оно завершилось

Б. Соловьев, Вологда

В. Дробот, Вознесенск

«Ленинградское дело» — это се­рия дел, сфабрикованных против ряда видных партийных, советских и хозяйственных работников Ленин­града в конце 40-х — начале 50-х го­дов. В результате этой акции были осуждены и физически уничтожены многие руководители, которые вы­двинулись накануне и в годы Вели­кой Отечественной войны.

Комсомольская правда, 17 марта 1988 г.

«...Нюра, ты должна простить мне, что я так мало тебе писал. Но я ничего но могу поделать – просто нет времени. На заводе все работают сверхуроч­но – некоторые смены по семнадцать-восемнадцать часов. Общая напряженность достигла предела. Мы с девяти утра до глубокой ночи находимся в за­воде».

Знакомые слова, узнавае­мые проблемы. Процитирован­ные строки из письма «правди­ста» Якова Ильина жене Анне Северьяновой датированы 1931 годом. Именно тогда председатель ВСНХ Г.К. Орджоникидзе обратился к Центральному  Комитету ВЛКСМ с просьбой помочь на Сталинградском тракторном.

Комсомольская правда, 29 сентября 1989 г.

Что было определяющим в работе НКВД – установки «сверху» или все-таки личности его руководителей? Об этом беседует с нашим корреспондентом доктор исторических наук, профессор, генерал-майор В.Ф. Некрасов.

– Владимир Филиппович, прочел ваши очерки о наркомах но хотелось бы обсудить другую линию. Как влиял аппарат власти на первых лиц органов внутренних дел?

– Небезынтересный подход. Действительно, НКВД и МВД – плоть от плоти государственного аппарата, политической системы. Их задача – воплощение в жизнь господствующей идеологии. От этого зависит, естественно, и выбор человека, чье влияние на успешное осуществление политики нельзя недо­оценивать.

«Ленинградская правда», 1 декабря 1987 г.

В 1964 году – через тридцать лет после того страшного декабрьского дня – прислала в редакцию свои воспоминания об убийстве Сергей Мироновича Кирова профессор Мария Давыдовна Гальперина. В 1934 году она работала врачом в амбулатории Смольного, и, когда случилось несчастье, ее срочно вызвали наверх, на третий этаж…

Эти воспоминания не были опубликованы в газете. И вот теперь, когда минуло еще двадцать с лишним лет, мы хотим познакомить с ними читателей — ничего не меняя, в таком виде, в каком сохранились они в редакционном архиве.

«Труд», 19 ноября 1998 г.

Верховный суд и Генеральная прокуратура России поставили, как считается, последнюю точку в уголовном деле об убийстве С. М. Кирова. Выявлены некоторые новые обстоятельства, кото­рые позволили полностью реабилитировать всех казненных в те жестокие сталинские времена по обвинению в организации теракта (кроме непосредственного убийцы — Л. В. Николаева), а также положить конец различным кривотолкам, возникавшим на почве противоречивости обоснования официальных версий убийства. В ныне рассекреченных томах уголовного дела собраны материалы шести расследований, проведенных в разные годы. Любопытно, что едва ли не каждый новый генсек, приходя к власти, начинал свою деятельность с пересмотра «дела Киро­ва», трактуя его к своей политической выгоде.

Аргументы и факты, № 52, 2000 г.

ПРОДОЛЖАЕМ публико­вать воспоминания Николая ЗАХАРОВА – генерал-полков­ника в отставке, первого заме­стителя председателя КГБ, на­чальника 9-го управления, обеспечивавшего охрану пер­вых лиц государства.

1960 ГОД выдался для СССР невероятно сложным. Сбитый под Свердловском летчик-шпион Пауэрс вызвал осложнение отношений с Америкой. Четырехсто­ронняя встреча «ядерного клуба» в Париже практически провали­лась. И на этом фоне последовало известие о приезде советской де­легации во главе с Н.С. Хруще­вым в Нью-Йорк для участия в XV сессии Генеральной Ассамб­леи ООН.

Советская делегация прибыла в Нью-Йорк 19 сентября на элек­тротурбоходе «Балтика».

Московские новости, № 37, 1996 г.

Леониду Хрущеву один моряк предложил сбить бутылку с его головы... Когда Хрущев выстрелил и отбил у бутылки горлышко, моряк сказал, что это не считается. Второй выстрел сына Хрущева попал моряку в лоб.

Время от времени в российской прессе проскакивают сенсации. К ним отно­сятся рассказы о необыкновенной судьбе сына Хрущева от первого брака. Эхо этих историй даже перелетело океан. В выходящей в США газете «Новое русское слово» (26 января 1996 года) была перепечатана из декабрьского но­мера за 1995 год московской «Экспресс-газеты» заметка бывшего генерала КГБ Вадима Удилова о том, как сын Хрущева Дмитрий был выкраден из не­мецкого плена генералом КГБ Судоплатовым и расстрелян за предательство — он-де согласился сотрудничать с врагом.

Здесь все — вранье.

«Молодой дальневосточник» (Хабаровск)

Двадцать семь лет назад, 1—3 июня, в Новочеркас­ске разыгралась трагедия, которую, возможно, следу­ет поставить в один ряд с событиями 9 января 1905 года, 4 апреля 1912 года на Ленских приисках и, на­конец, 9 апреля нынешнего года в Тбилиси Почти три десятилетия о подавлении рабочей демонстрации официальная пресса хранила молчание. Поэтому тем бо­лее ценными должны быть для нас немногочисленные, увы, документы, свидетельства участников событий тех июньских дней, которые могли бы помочь восстановить картину трагедии во всей полноте.

Аргументы и факты, № 20, 1989

Октябрьский (1964 г.) Пленум ЦК КПСС. События, связанные с ним, долгое время не предавались огласке.

Сейчас стало возможным осветить их. О подготовке к Пленуму нашему корреспонденту рассказывает  В.Е. СЕМИЧАСТНЫЙ, бывший в то время председателем КГБ при Совете Министров СССР.