Тебя ещё так не любили,
не знаю, хорошо это
или плохо,
мне от тебя ни тепло,
ни холодно,
мне рядом с тобой
и без тебя
одиноко.

Холодает просто на улице,
и я думаю, как ты там,
как у тебя дела,
у меня интерес к тебе
без срока годности,
да, я многое выдумываю
сама.

И какая разница,
что там было у нас
в сердцах,
нас давно уже, кстати,
забыли,
мы живём теперь только
в моих стихах,
и, поверь,
тебя ещё так не любили.

Боже, если надумаешь дать мне любви взаимной
Вместо моих соплей
И чужих страданий по мне безжалостных -
Пусть она будет скорая, бьющая прямо в цель,
Доводящая до ожогов, до беспредела,
До долгих совместных лет.
И сильнее меня.
Сильнее меня, пожалуйста.

"Ниоткуда с любовью..."

Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря,
дорогой, уважаемый, милая, но неважно
даже кто, ибо черт лица, говоря
откровенно, не вспомнить, уже не ваш, но
и ничей верный друг вас приветствует с одного
из пяти континентов, держащегося на ковбоях;
я любил тебя больше, чем ангелов и самого,
и поэтому дальше теперь от тебя, чем от них обоих;
поздно ночью, в уснувшей долине, на самом дне,
в городке, занесенном снегом по ручку двери,
извиваясь ночью на простыне —
как не сказано ниже по крайней мере —
я взбиваю подушку мычащим "ты"
за морями, которым конца и края,
в темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало повторяя.

1976

Иосиф Александрович Бродский

Любите люди втихомолку,
Храните тайны грез своих,
Я ж не пишу на тротуаре,
Что я люблю вино и спать.

рвут и рвут за судьбы
может все это надо
почему люди злые
ведь мы все что-то любим

я прекрасно лажу
сама с собой и с другими
я пытаюсь менять
и меняться с ними

есть стимул, но что происходит
это все не погода для счастья
но я люблю эту жизнь, ее нельзя не любить
она так пролетает и как вспышка сверкает
и мы пишем и пишем, поем и играем
но ничего не знаем

мои ладони расскажут, но я читать не желаю
и несмотря сколько денег, комфорт надоедает
и мы опять унываем, подавай нам другое
человек недоделан, но может в этом весь кайф

каплями и остальным моя любовь будет вечна
и я надеюсь и верю в то, что она будет встречна

Человек романтического склада относится ко всему интеллектуальному с тайным подозрением; именно в этом корень абсурдного увлечения, называемого мечтательностью. Ошибаются те, кто считает мечты игрой интеллекта. Нет, мечты – нечто противоположное, это – бегство от разума.

— Вы принимаете феназепам? — спросил меня Аркадий Семёныч.
— Нет... Но я принимаю ванну. — ответила я.
— Хм, мне кажется, вы принимаете ванну слишком близко к сердцу... — Аркадий Семёныч нахмурился.
— Может быть, — ответила я. — А вы неплохо выглядите, Аркадий Семёныч... Неплохо выглядите идиотом.
— Спасибо...
Усы Аркадия Семёныча вспорхнули с лица и уселись на край стоящей на столе тарелки. Немного поклевав осеннего депрессняка, усы вернулись на место и уныло повисли. А мне подумалось, что спаржа — это нечто дерзкое и агрессивное... Возможно, я спутала её со шпагой... Однако, я бы ничуть не удивилась, если бы прочитала где-нибудь "он был великолепным фехтовальщиком на спарже". Я подняла глаза... Глаза были чужие, холодные... Положила на место. Вспомнив о прерванной беседе, пришла в себя, но моего собеседника уже не было. Зато на столе сидел таракан. Зря вы это, Аркадий Семёныч. Тапок. Хлопок. Непреднамеренное убийство. Такой был день...

- Ты любишь меня? - спросил я. Она отрицательно покачала головой.
- А ты меня? - Нет. Вот счастье, правда?
- Большое счастье.
- Тогда с нами ничего не может случиться, не так ли?

-Я уже умер?-спросил человек.
-Угу,— кивнул Демиург, не отрываясь от изучения толстой внушительной книги.— Умер. Безусловно.
Человек неуверенно переступил с ноги на ногу.
-И что теперь?
Демиург бросил на него быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу.
-Теперь тебе туда,— он не глядя указал пальцем на неприметную дверь.— Или туда,— его палец развернулся в сторону другой, точно такой же, двери.
-А что там?— поинтересовался человек.
-Ад,— ответил Демиург.— Или рай. По обстоятельствам.
Человек постоял в нерешительности, переводя взгляд с одной двери на другую.
-А-а… а мне в какую?
-А ты сам не знаешь?— слегка приподнял бровь.
-Ну-у,— замялся человек.— Мало ли. Куда там мне положено, по моим деяниям…
-Хм!— Демиург заложил книгу пальцем и наконец-то посмотрел прямо на человека.— По деяниям, значит?
-Ну да, а как же ещё?

-Ну хорошо, хорошо,— Демиург раскрыл книгу поближе к началу и стал читать вслух.— Тут написано, что в возрасте двенадцати лет ты перевёл старушку через дорогу. Было такое?
-Было,— кивнул человек.
-Это добрый поступок или дурной?
-Добрый, конечно!
-Сейчас посмотрим…— Демиург перевернул страницу,— через пять минут эту старушку на другой улице переехал трамвай. Если бы ты не помог ей, они бы разминулись, и старушка жила бы еще лет десять. Ну, как?
Человек ошарашенно заморгал.
-Или вот,— Демиург раскрыл книгу в другом месте.— В возрасте двадцати трёх лет ты с группой товарищей участвовал в зверском избиении другой группы товарищей.
-Они первые полезли!— вскинул голову человек.
-У меня здесь написано иначе,— возразил.— И, кстати, состояние алкогольного опьянения не является смягчающим фактором. В общем, ты ни за что ни про что сломал семнадцатилетнему подростку два пальца и нос. Это хорошо или плохо?
Человек промолчал.
-После этого парень уже не мог играть на скрипке, а ведь подавал большие надежды. Ты ему загубил карьеру.
-Я нечаянно,— пробубнил человек.
-Само собой,— кивнул Демиург.— К слову сказать, мальчик с детства ненавидел эту скрипку. После вашей встречи он решил заняться боксом, чтобы уметь постоять за себя, и со временем стал чемпионом мира. Продолжим?
Демиург перевернул еще несколько страниц.
-Изнасилование — хорошо или плохо?
-Но я же…
-Этот ребёнок стал замечательным врачом и спас сотни жизней. Хорошо или плохо?
-Ну, наверное…
-Среди этих жизней была и принадлежащая маньяку-убийце. Плохо или хорошо?
-Но ведь…
-А маньяк-убийца вскоре зарежет беременную женщину, которая могла бы стать матерью великого учёного! Хорошо? Плохо?
-Но…
-Этот великий учёный, если бы ему дали родиться, должен был изобрести бомбу, способную выжечь половину континента. Плохо? Или хорошо?
-Но я же не мог всего этого знать!— выкрикнул человек.
-Само собой,— согласился.— Или вот, например, на странице 246 — ты наступил на бабочку!
-А из этого-то что вышло?!
Демиург молча развернул книгу к человеку и показал пальцем. Человек прочел, и волосы зашевелились у него на голове.
-Какой кошмар,— прошептал он.
-Но если бы ты её не раздавил, случилось бы вот это,— Бог показал пальцем на другой абзац. Человек глянул и судорожно сглотнул.
-Выходит… я спас мир?
-Да, четыре раза,— подтвердил Демиург.— Раздавив бабочку, толкнув старичка, предав товарища и украв у бабушки кошелёк. Каждый раз мир находился на грани катастрофы, но твоими стараниями выкарабкался.
-А-а…— человек на секунду замялся.— А вот на грань этой самой катастрофы… его тоже я?..
-Ты, ты, не сомневайся. Дважды. Когда накормил бездомного котёнка и когда спас утопающего.
У человека подкосились колени и он сел на пол.
-Ничего не понимаю,— всхлипнул он.— Всё, что я совершил в своей жизни… чем я гордился и чего стыдился… всё наоборот, наизнанку, всё не то, чем кажется!
-Вот поэтому было бы совершенно неправильно судить тебя по делам твоим,— наставительно произнёс Демиург.— Разве что по намерениям… но тут уж ты сам себе судья.
Он захлопнул книжку и поставил её в шкаф, среди других таких же
книг.
-В общем, когда решишь, куда тебе, отправляйся в выбранную дверь. А у меня еще дел по горло.
Человек поднял заплаканное лицо.
-Но я же не знаю, за какой из них ад, а за какой рай.
-А это зависит от того, что ты выберешь,— ответил Демиург.

Что такое, собственно говоря, аура? Странное сплетение места и времени: уникальное ощущение дали, как бы близок при этом рассматриваемый предмет ни был.

Таково своеобразие мира. Один человек может застрять в тебе.
Чем дальше, тем больнее избавляться от него. В конце концов остается только образ. Пересечение плюсов и додуманности.
Но, к сожалению, образ отличается от реальности. И чтобы это понять нужно не мало времени. А как вытащить это из себя? Как занозу из раны. Аккуратно, медленно и прижгите сразу. Конечно, без боли не обойдется, а что делать?

Стоит ли говорить о вселенной и то что все люди, что нам даны, не просто так? Цените каждого, кто когда то был рядом. Цените моменты, но оставляйте их в прошлом.

Можно много раз ошибаться перед тем как найдешь нужного человека.
Но не кидайтесь из стороны в сторону как на палубе корабля в шторм. Всему свое время и пережить можно все.

Берегите сердце, ищите нужных, не зацикливайтесь на образе.

Можно ли говорить о справедливости природы, когда она заставляет тебя видеть то, что, по сути, ты не должна видеть?
Зато я точно знаю, что можно говорить о связи природы с тобой, когда то, что ты видишь, идет из твоего подсознания.

Человек, который год или пять лет назад разбил тебе сердце, от которого уползла в слезах и соплях, ненавидя или прощая — нет разницы, — которого не забыла до сих пор, как нельзя забыть удаленный аппендикс, даже если все зажило, хотя бы из-за шрама. Который ясно дал понять, что все кончено.
Зачем — он — возвращается? Раз в месяц или в полгода, но ты обязательно получаешь весточку. Sms, письмо, звонок.
И каждый, давно не милый, отлично чувствует линию и раз от разу набирает номер, чтобы спросить: «Хочешь в кино?» И я отвечаю: «Я не хочу в кино. Я хотела прожить с тобой полвека, родить мальчика, похожего на тебя, и умереть в один день — с тобой. А в кино — нет, не хочу».
Ну то есть вслух произношу только первые пять слов, но разговор всегда об одном: он звонит, чтобы спросить: «Ты любила меня?» И я отвечаю: «Да». Да, милый; да, ублюдок; просто — да.
Я давным-давно равнодушна, мне до сих пор больно.
Я до сих пор выкашливаю сердце после каждого коннекта.
Не знаю, как сделать так, чтобы они, возвращенцы эти, перестали нас мучить.
Вывод напрашивается, и он мне не нравится. Может, самой слать им эсэмэски раз в месяц? Расход небольшой, покой дороже: «Я любила тебя». Уймись.

Марта Кетро "Горький шоколад. Книга утешений"

Все больше масок, все меньше искренности.
Много наигранности я вижу в каждом прохожем, знакомом, приятеле...
Либо паранойя, либо прозрение пробивается сквозь третий глаз.
Да снимите же вы с себя этот актерский грим. Не идет он да и подавно никому не нужна столь безрассудная игра.
Намного выше оценят "игру в бисер".

Настоящие вы, когда одни. Не важно где: будь то твоя комната, либо одинокое купе в поезде, побережье реки/моря/океана, а может в машине или сидя на мосту... У всех свои мысли, которые принадлежат только самому себе, которые и есть самое настоящее, искреннее, не испорченное.

И вот ты остаешься сам с собой. Маска растворяется. Воспоминания, как ни крути, всплывают. У всех свои проблемы. И крутишь и вертишь свои мысли по всякому. В голове дырка. Возьми дрель, видишь стену? Ты знаешь, что делать. Эффект тот же.

Когда ты утром выходишь в серый город (а серый он от людей же) и снова грим, маска...
Смотрите не развалитесь, стена ведь непрочная, трещин и дыр с каждым разом все больше. А снаружи цветные обои. Улыбайтесь дальше, вы фальшивые.
"Да кому какое дело до тебя и твоих дум". Не думайте так, ведь так человек теряется. А искренность всегда вознаграждается. Не играйте. Тем более много плохих актеров и фальшь видно сразу.

Ой, я тебя порезал? Извини. Ой еще раз. Ой и еще. Ой прости. Ой я тебя убил? Извини

У меня создается чувство, что кто то наверху просто меня не любит.
Знаю все наверняка, а все равно поддаюсь.
Изнутри меня калечат и калечат, а я позволяю.
Как у меня это получается, я не понимаю.
Это как на эскалаторе в обратную сторону бежать, все пытаешься, стараешься убежать вверх и вроде почти получается, но силы кончаются и ты просто останавливаешься и лестница сама тебя тянет вниз.
Мне не хватает сил и порой я боюсь сама себя, что когда то силы совсем закончатся и все.это будет действительно все.
От этого еще страшнее.
Хочется забиться в угол.
Спасите меня.
Просто наверху меня кто то не любит.

Скажите мне, что со мной не так

Заварю отвар из шиповника
И вылечу тебя от простуд.
Томно поцелую до вторника,
Только чтобы не было температур.

...важно быть благодарным за все, что было. Это ведь привело нас к тому хорошему, что мы имеем… Верить в завтра наперекор всему и быть благодарным за вчерашнее.
В остальном надо просто жить. Баловать себя вкусным, строить семью или не строить, делать карьеру или не делать, уезжать в другие страны, читать красивые книги, ходить босиком по весенней траве, собирать полевые цветы, булькать лимонадом через трубочку и временами поворачиваться задом к стереотипам общества.

Я утром просыпаюсь с содроганием
И чуть не плачу, зная наперёд,
Что день пройдёт, глухой к моим желаньям,
И в исполненье их не приведёт.

Люблю придумывать себе то, чего нет,
Верить в это,
А потом разбиваться о реальность.

Я хотела быть для тебя почерком,
Твоим последним позвоночником.

Я могла бы растворяться в тебе,
Как сладкий сахар тает в воде.

Но едким ядом до конца в суете
Ты убил больных бабочек в моем животе.

в себе можно утонуть