Глава 7. Каллефер.

– И куда мне деваться? – хрипловато спросил я, глядя на преградившую мой путь гигантскую скалу на шести колоннообразных ногах. Скала фыркнула и медленно пошла прочь, гулко сотрясая почву при каждом шаге. Я проводил ее глазами, потом опять двинулся вперед, ища хоть какой-то ориентир, способный хотя бы дать зацепку за реальность, а возможно, и подтолкнуть в нужном направлении. Окружение менялось уже три раза, в данный момент оставив меня посреди серой скалистой местности под сумеречно-сиреневыми небесами. Вокруг возвышались невысокие старые горы, ближе, дальше, словно вспарывая всю поверхность планеты, как уродливые шрамы. В этот момент последовала очередная перестройка. Поверхность и скалы вокруг меня поплыли, словно тающий воск, а сквозь них стала просачиваться мутная вода. Процесс был мягким, текучим, равномерным, и глобальным, потому что даже небеса словно плавились над моей головой, их темная фиолетовая беззвездность отступала все дальше, пропуская сквозь себя серый облачный туман. Доносились очень тихие звуки потрескивания и шорохи, похожие на то, как ветер раздувает песок, или как рассыпается глыба подтаявшего снега.
Недвижимым остался только пятачок черных скал, у меня под ногами, площадью не больше квадратного метра.
Я оглянулся по сторонам, вспоминая одну программу, которую смотрел очень давно по некоему научно-популярному каналу — там был показан компьютерно-смоделированный процесс эрозии на протяжении миллионов лет, где скалы таяли под действием воды и ветра, а вода стремительно мелькала, отбрасывая короткие блики под несущимся солнцем. Происходящее было очень похоже, только куда более неспешно, даже красивее, если не учитывать не слишком приятные оттенки черного и коричневого и появившийся внезапно запах затхлой болотной воды. И вода текла очень медленно, словно была намного гуще, чем ей положено, тускло-грязная, фактически непрозрачная, хотя в паре мест я заметил водовороты кристальной чистоты. Издалека донесся глухой рокочущий звук, нараставший некоторое время, а затем замерший без перемен в тональности на уровне слышимого ночью гула городских улиц. В наступающие воде, покрывшей отступающие скалы, остались только редкие островки камней разного размера, неизвестно откуда появились парочка кустов, топорщивших свои почти голые прямые ветви в сторону неба, словно вскинутые в мольбе руки. Темп перестройки пространства замедлился, я вновь повернулся и вздрогнул от неожиданного открытия — метрах в трехстах позади меня неизвестно откуда появилось огромное бетонное здание. Оно было около сотни метров в высоту, но при этом я насчитал всего шесть этажей, бетонная коробка с прямоугольниками разбитых или грязных окон, с мрачным входом, едва прикрытым покосившейся металлической дверью, когда-то покрытой темно-синей краской, но сейчас облупившейся и проржавевшей. По голым бетонным стенам фасада неровными пятнами и полосами струился некий мох или плесень, а местами были прилеплены яркие кристаллы чего-то, похожего на лед. Было заметно, что из некоторых окон струится слабый, едва приметный даже в сумеречном полумраке голубоватый или желтоватый свет самого неприятного оттенка. Меня невольно передернуло от отвращения. Все здание производило впечатление уродливой и озлобленной старости. Но, с другой стороны, оно являлось ориентиром — впервые за все это время хоть что-то. И к тому же оно было единственным, что я встретил на пути, что выглядело более-менее земным.
Тихий рокот продолжался, к нему прибавился едва уловимый плеск воды, хотя никакого движения или ветра тут не было. Я встряхнул головой и осмотрелся вновь, решая, стоит ли двигаться к зданию или от него — меня по-настоящему захлестнула та глубокая апатия безнадежности, которая следует за паникой, если выхода нет. Пожав плечами, я перешагнул на соседний осколок скалы, торчащий над поверхностью воды. Тот выдержал мой вес, не покачнулся и не откусил мне ногу — это уже обнадеживает. Следующая скала. И еще одна... Их цепочка вела меня прямиком ко входу, но остаток личности прежнего Каллефера убеждал меня не идти напрямую, а сначала разведать обстановку вокруг, и, по возможности, заглянуть в пару циклопических окон.
Мне пришлось совершить довольно большой прыжок к скале, которая отстояла метрах в трех от моей, я едва не провалился в воду, замочив левый ботинок, но я попал на иную трассу скал, по которым можно было добраться к задней части здания, хотя особого порядка в их расположении, размерах и форме не было. Но у меня и не было желания проверять глубину воды вокруг скал, к тому же внутреннее чутье подсказывало мне, что и не стоит этого делать — уж не знаю почему, я уже давно решил, что я мертв. Было бы странно умереть дважды, но инстинкты даже посмертно остаются сильнее.
Движения вокруг не было никакого, кроме мерного пульса воды, признаков жизни, кроме полумертвых кустов тоже, но я ощутил некоторое нездоровое любопытство относительно тихого, но гулкого рокота, доносившегося откуда-то слева от здания, как мне показалось. Это направление я и выбрал.
По мере моего продвижения, грохот становился все сильнее, настойчивее, затем я заметил, что из-за угла здания разбегаются небольшие волны, вызванные источником звука. Как ни странно, но громкость рокота почти не увеличивалась, пока я подбирался ближе – я списал это на эффект полного безмолвия, которое правило тут, не перекрывая единственный звук иными помехами.
По мере приближения угла, я стал пригибаться и старался держаться острых выступов скал, за которыми меня было не столь заметно. Затем я увидел конструкцию, издававшую звуки. И наконец ощутил хоть какую-то эмоцию – что-то среднее между удивлением и ужасом. Это оказалась гигантская ржавая клетка, состоящая из множества вертикальных перекладин, скрепленная широкими стальными лентами, грубо склепанная и устремляющаяся куда-то в небо под не совсем правильным углом. И она довольно быстро двигалась вниз, уходя в воду. Ее движение не замирало и не изменялось, а верха видно не было. И самое страшное – внутри кто-то был. Четыре человеческих силуэта, которые лихорадочно цеплялись за прутья клетки, поднимаясь вверх ровно с той скоростью, чтобы оставаться над водой, лишь изредка обгоняя движение клетки или же наоборот, частично окунаясь в воду, что заставляло их резко прибавить темп. Я минут пять как зачарованный рассматривал это безумие, потом выпрямился и по относительно ровному длинному фрагменту скалы подошел ближе. Один из людей заметил меня и тут же крикнул, не переставая двигаться:
– Помоги нам!
Я задрал голову, рассматривая клетку, которая терялась в тусклых облаках, немного изгибаясь и с расстоянием превращаясь в тонкую темную линию. Потом я вновь посмотрел на человека, который с надеждой смотрел на меня. Сквозь рокот и плеск воды, я слышал тяжелое прерывистое дыхание этих существ(я не мог поручиться, что это люди, учитывая тонкости окружения), видел их мокрые лица и обрывки темной одежды, едва скрывающей их тела. Все четверо со смесью страха, надежды и ужаса бросали на меня взгляды, не прекращая карабкаться вверх по клетке, которая продолжала с той же скоростью опускаться в воду. Я решил, что это происходит уже очень давно – характерно для ада. Я внимательно присмотрелся к решетке, потом вновь оценил небольшой наклон клетки, затем разочарованно пожал плечами:
– Я не знаю как.
Человек, заговоривший со мной вдруг потерял стройность движений и упал в воду, тут же скрывшись из глаз. Кто-то из его «коллег» горестно вскрикнул, я немного напрягся, все еще думая, есть ли способ помочь им, но тут упавший все же выплыл и вновь схватился за решетку, начав лезть вверх. Он посмотрел на меня с дикой тоской.
– Это ужасно! – крикнул он.
– Я вижу. Но я и правда не знаю, как помочь вам. Даже если я перебью прутья, отверстие тут же уйдет под воду.
– Мы здесь уже вечность!
– Вам не сказали, как это прекратить, когда... посадили туда?
Человек замолчал и отвел глаза, а другой, справа, ответил:
– Да, сказал... Он сказал, если мы захотим, то придет верхний конец этой колонны.
– Так что вам мешает?
Новая пауза.
– А вдруг там будет не выход из клетки, а решетка?
Я задумался, потом пожал плечами и отвернулся, возобновляя свой экскурс вокруг здания. Сзади раздалось множество стонов. Когда я удалился на приличное расстояние и свернул за угол здания, я вновь обернулся и посмотрел в небо, на едва видимую полоску клетки, приходящую с неба. И вдруг понял ее легкий изгиб – скорее всего она заключалась в гигантское кольцо. Я закрыл глаза и вздохнул. Потом пошел дальше.
Скалы тут были расположены ближе друг к другу, а окна – ниже к воде. Я осторожно издалека заглянул в одно из них. Но за обломками мутных стекол и веревками плесени, частично закрывающих окно, не было ничего особенно примечательного – те же голые бетонные стены, с подтеками грязи, но большую часть комнаты занимали продолговатые, со сглаженными углами, кристаллы льда или неких камней. Хотя это может быть и животное или растение – я что-то слышал в прежней жизни о кремний-органике. Тем более мне показалось, что они немного не в лад двигаются. Это заставило меня передернуть плечами и двинуться дальше. Почему-то я испытывал желание зайти внутрь здания, возможно, я просто хотел ощутить стены вокруг себя, вместо плывущего непостоянства, а возможно надеялся найти там что-то человеческое. Мне никогда не были свойственны подобные эмоции, я действительно был близок к той грани, когда личность ломается и сходит с ума. Но пока я еще немного держался – возможно за счет почти полной парализации эмоций из-за моральной передозировки. Все равно.
Я подошел к узкой двери, ведущей внутрь здания сзади и потянул ее за себя. Ржавая ручка распалась у меня под рукой, рыжей чешуей посыпавшись вниз и влажно испачкав мне ладонь. Я с омерзением вытер руку о штаны, затем толкнул дверь ногой. Та медленно, едва ли не величественно осела, складываясь пополам, словно была сделана из размоченного картона, открыв моим глазам нелицеприятный грязный коридор с невероятно высоким потолком, который едва угадывался между грязным подобием густой паутины, составленной из той самой черной плесени, которая спускалась по стенам к полу и частично покрывала его. Запах влажного, но почти стерильного разложения, пахнувший оттуда, был мерзок до крайности. Я вновь содрогнулся, но все же перешагнул то, что осталось от двери и вошел внутрь. Я хотел забраться на крышу по возможности или хотя бы как можно выше, чтобы осмотреться. Желание бессмысленное – мир вокруг мог вновь смениться, но делать что-то было надо, иначе можно было сразу забраться в ту круговую клетку безысходности. Видимо, я еще не сломался, раз возможно почти бессознательно, но искал выход из этого места... из ада.
Я пошел по коридору, старательно перешагивая островки плесени, ибо они не вызывали во мне доверия, внимательно прислушиваясь и оглядываясь по сторонам. Но царила полная тишина, лишь изредка доносились резкие звуки треска – я думаю, это были разрушающиеся от влаги стены. Коридор кончился, открыв мне вид на огромный пустой зал. Откуда-то сверху лился слабый желтый свет, проникающий сквозь вездесущую плесень. Признаков жизни все не было. Я повернул налево, увидев там лестницу, погруженную во мрак, расположенную в узком проеме на стене, которая почему-то отстояла от соседней под очень тупым углом. Я медленно подошел к лестнице и посмотрел вверх, изучая свой маршрут на последующие несколько метров. Бетонные ступени уходили в полумрак и куда-то сворачивали, они частично раскрошились, открывая потемневшую стальную арматуру. Часть ее была скрыта черной плесенью, а посередине бледно сверкало пятно того самого льда, очень похожего на те полукруглые наросты, которые образуются на асфальте, когда во время мороза с крыш капает ледяная вода. И я не ошибся в первоначальном суждении – каждый из них медленно вздымался и опускался, независимо от других. Выглядело это в высшей степени отвратительно. Наступать на подобную вещь мне дико не хотелось, я задумался на секунду, решая, как поступить. Затем я подобрал небольшой кусок крошащегося бетона и кинул на эти кристаллы. Я, конечно, ожидал, что нечто произойдет, но не ожидал столь бурной реакции – эти недокристаллы вздыбились, вмиг пробив потолок, посыпавшийся вниз серым крошевом, затем метнулись, разрастаясь в разные стороны. Я отпрыгнул назад, но не успел – они окружили меня в доли секунды, заключив в бело-голубую пульсирующую клетку. Я замер на миг, потом, потеряв, к своему стыду, контроль, бросился к кристальной стене и принялся стучать кулаками по ее ледяной подрагивающей поверхности. Это не произвело ни малейшего эффекта. Хотя, возможно, и произвело – спустя секунд тридцать кристаллы опали, оставив меня посреди идеально ровного поля с сероватой травой, простиравшегося в бесконечность. Буквально в бесконечность – даже линия горизонта терялась в мареве атмосферы в непостижимой дали. Светила не было, но свет лился сразу отовсюду, с серого пасмурного неба. Порывисто отпрыгнув от того места, где в земле скрылись белые зубья кристаллов, я зашатался, а потом почти упал на землю. Меня била крупная дрожь. Я протер лицо ладонями, а потом посмотрел вдаль и вдруг на самой грани видимости увидел что-то, напоминающее низкие строения. Судить было очень трудно – на этой идеальной плоскости расстояния дико искажались. Но вокруг не было иных ориентиров. Я ощутил дикую апатию, желание просто лечь здесь и лежать, лежать... Лежать до тех пор, пока я не усну, не растворюсь, сливаясь с этой серой безжизненной травой...
Но что-то заставило меня подняться на ноги и направиться к далекому объекту, прохрипев себе под нос:
– Я не найду тут ничего...

Глава 6. Итерри

– Всегда!!! – прорычал я, с угрозой надвигаясь на очередного шалопая. – Всегда слушай старших, а главное – меня!!
Малыш сжался и кивнул, но рот не открыл.
– А ну выплюни!
Малыш покачал головой. Я придвинулся еще ближе.
– Выплюни!!!
Глаза ребенка округлились еще больше, и он все же открыл рот, выпуская из него небольшую рыбку, которая тут же поспешила ретироваться в самых растрепанных чувствах. Я же схватил детеныша за спинной плавник и поволок к берегу, по пути сцапав еще одного. Я вытащил их на песок и отпустил, нависнув над ними. Оба тут же закрыли глаза, открыли рты и завопили, сопровождая свои причитания топаньем, размахиванием руками и хвостами и заявлениями о жалобах родителям. Я фыркнул и сказал:
– Тихо!
Ноль реакции. Я возвел глаза к небу, внутренне интересуясь, был ли я таким же маленьким засранцем в детстве.
– Итерри! Что у вас там? – спросила амританка, проходящая мимо, с большим подносом подозрительных на вид водорослей. Я обличающе ткнул в детенышей пальцем и провозгласил:
– Едят сырую рыбу, путаются в водорослях, пытаются заплыть далеко!
Женщина улыбнулась, потом присела возле детей и погладила обоих по мокрым головкам.
– Я думаю, ты слишком суров с ними, – ласково сказала она. Я поморщился. Женщина же порылась среди водорослей и достала две съедобные раковины, которые дала малышам. Те тут же умолкли и схватились за угощение.
– Ну вот! Итерри, сможешь отнести это ко мне домой? Я послежу за детишками.
– Спасибо, Тиа! – с чувством ответил я, поднимая поднос. – Я просто проходил мимо и увидел, что они тут безобразничают без присмотра. Я же не мог оставить их.
Женщина кивнула, потом улыбнулась мне.
– Скорее уже ищи себе девушку, будут такие же, только свои.
Я поморщился и усмехнулся.
– Вариант девушки прельщает, детей же – нет.
Тиа тихо рассмеялась, потом, поймав решившего было ускользнуть детеныша за хвост, ответила:
– Все приходит с возрастом… Хотя я родила первенца будучи твоей ровесницей.
Я пожал плечами, потом, поблагодарив ее еще раз, устремился с водорослями к ее дому.
Отдав их отпрыскам Тиа, я встряхнулся и вновь направился по собственным делам. Моя очередь ловить рыбу была лишь завтра. Сегодня я был свободен, потому решил провести время с толком.
Я вышел из поселения, направляясь к стоянке, потом запрыгнул в свою машину и поднял ее в воздух. Пролетая над нашим поселением, я невольно вновь полюбовался им. Огромные строения, словно состоящие только из воздуха и стекла, они вились сквозь лес, уходя в воду и под нее, потому что многие амритане предпочитают жить под водой. И все столь тщательно прикрыто зеленью растений, что с высоты обнаружить это поселение фактически невозможно. Я улыбнулся, вывернул руль и, набирая высоту, направился к отдаленному от нас острову, где жила милая моему сердцу амританка. Кто сказал, что у меня нет любимой? Просто я не хочу афишировать такие вещи.
Подо мной пролетала гладь океана, покрытая рябью и редкими высокими волнами, предвещающими большой прилив. В одном месте я заметил возвышающиеся над водой огромные плавники прекрасного мирного животного, в другом месте промелькнули настоящие паруса. Я пролетел несколько островов, и, наконец, вдали показался берег единственного нашего крохотного материка, называемого Омериам. Я приземлился на его берегу, потом припарковал машину под деревьями, растущими на прибрежной полосе, и пошел сквозь лес, на всякий случай придерживая свой автомат, чтобы суметь быстро схватить его, если это будет надо. Да, наши леса были несколько опасны. Наша раса развивалась и эволюционировала в воде, только со временем начав осваивать берега, как следствие на суше, без помех со стороны разума, возникли несколько видов опаснейших хищников. Они попадаются не столь часто, но и избавляться от них нам не дает чувство справедливости – все же тут, на суше, вторженцы мы. И к тому же, это создания природы, истреблять их – наносить урон родной планете. По секрету – пуль у меня в автомате нет, он заряжен снотворным. К тому же война все равно еще не затронула нашу родную планету, оставаясь в колониях, особенно со стороны созвездия Сирены – там мы потеряли сразу две планеты. Я нахмурился таким мыслям, потом пожал плечами, возвращаясь на Амриту. Это ведь не наша война… Хотя мы уже тоже оказались в нее втянутыми. Ладно, сейчас я тут. И я рад тому, что скоро увижусь с Кейнрой.
Я свернул за последние деревья, увернулся от неожиданно полетевшей в меня рыбьей головы, выругался, решив, что дети – это вселенское Зло, и, наконец, подошел к искомой двери. Нажав на кнопку звонка, я приготовился долго ждать, как это всегда бывало, но дверь распахнулась почти мгновенно, явив моему взору сияющую от радости Кейнру, которая тут же вихрем налетела на меня, едва только на руки не запрыгнув. Я слегка опешил, но еще более обрадовался, прижимая к себе ее податливое тело и, по возможности незаметно, сдувая со своего лица пряди ее ярко-голубых волос. Она обвила мою шею руками и, слегка откинув голову назад, с улыбкой заглянула мне в глаза.
– Ты так быстро, я даже не успела соскучиться, – с сарказмом в голосе произнесла она. Я усмехнулся.
– А ты такая красивая, я просто не могу налюбоваться.
Кейнра отвесила мне подзатыльник и тихо рассмеялась.
– Ты невыносим.
– Знаю. Извини за опоздание, а про твое личико я говорил без иронии. По какому поводу ты так прихорошилась?
– Ты забыл?! – негодующе спросила девушка.
– Конечно, нет! – возмущенно соврал я. – О чем именно?
– Сегодня день нашего клана!
– Ну, вот, потому я и здесь!
Девушка приподняла одну бровь, с подозрением глядя на меня. Я же не дал ей слишком задуматься, коротко поцеловав и повторив:
– Ты на самом деле красавица!
Ее хвост неопределенно вздрогнул, говоря о ее некотором недовольстве, я же широко и максимально невинно улыбнулся и добавил:
– И хватит на меня дуться без повода! Я же все-таки здесь.
Кейнра покосилась на меня, потом расслабилась и улыбнулась.
– Ладно, ты прощен! Ты же останешься сегодня?..
Я коварно улыбнулся, потом кивнул.
– Конечно, останусь. И к тому же разве у меня есть, куда деваться?

Глава 5. Эаллэйр

– Смысл есть всегда, – нахмурившись, ответил я, пресекая очередные фатальные измышления Квилла. – Даже если наш дракон улетел, это еще не значит, что мы должны погибнуть вместе с нашей вселенной. В конце концов, мы находимся в самом начале пути, потому что путь бесконечен.
Квилл передернул плечами, потом отвернулся, приподняв крылья и полностью скрыв себя от меня. Я вздохнул, потом вновь вернулся к управлению кораблем.
Наш огромный корабль медленно плыл сквозь вселенную, выйдя из межмирового пространства. Скорость была несколько ниже скорости света, что и позволяло нам не переходить между мирами. Правда сейчас готовили корабли с двигателями, способными выходить в червоточину, которые, как следствие, могли перемещаться только в этой вселенной, правда очень и очень быстро. Мы решили, что стоит искать планету с драконом, суть центр вселенной, потому что мы могли либо колонизировать ее, если она свободна, либо вступить в контакт с населяющей ее расой, потому что, безусловно, если тут и были существа, близкие к нам в развитии и по духу, то лишь там. Собственно, это опорный пункт плана по спасению нашей цивилизации.
– Квилл… – не оборачиваясь, позвал я. – Скажи… почему ты тогда полетел с нами, а не остался дома?
Я услышал позади тяжелый вздох, потом он негромко ответил:
– Потому что я не смог отпустить мою дочь одну.
Я улыбнулся, потом ответил:
– Это лучший ответ, что я предполагал.
Тихий смешок, потом он подошел ко мне и хлопнул по плечу. Потом довольно чувствительно сжал его.
– И если ты будешь плохо с ней обращаться, сынок, я тебя крылья пообрываю!
Квилл рассмеялся, я улыбнулся чуть шире и изрек:
– Она более чем может сама постоять за себя.
– Молодежь… – проворчал Квилл, впрочем вполне дружелюбно, потом посерьезнел и спросил. – Ну что, вам дали разрешение на пробный исследовательский полет?
– Да, даже на три. Я буду присутствовать во всех полетах, каждый будет захватывать сферу исследования в два раза большую, чем предыдущий полет.
– Хм… А ты уверен, что это не опасно?
Я посмотрел ему в глаза и кивнул. Это на самом деле не могло быть особенно опасно, а я сам желал увидеть своими глазами новый для нас мир. Тем более, как ученый-физик, специализирующийся на пространственных проблемах, я могу узнать многое, что недоступно другим. Сначала меня не хотели отпускать в эту экспедицию, несущую некоторый риск, но я все же уговорил всех. Хотя, сам себе я мог признаться, хотя и со стыдом, что мне, представителю высокоразвитой цивилизации, просто не хватает порции адреналина. Я чуть вздохнул, потом опять со спокойным видом повернулся к Квиллу.
– Мы вылетаем завтра с утра, по циркадному отсчету времени. Вернемся через пять часов плюс-минус час. Это совершенно не страшно. Вылазка не далее, чем на пятнадцать парсеков. Просто более полная оценка местной среды.
Старый этер кивнул.
– Я думаю, ты знаешь, что делаешь.
– Это верно, – ответил я, поднимаясь на ноги и направляясь к выходу из комнаты управления. Выйдя на свежий воздух, я глубоко втянул в себя его, потом расправил крылья и, оттолкнувшись от скалы ногами, взлетел. Я поднимался все выше, почти добравшись до защитного поля, потом сложил крылья и позволил гравитации пару секунд тянуть меня к океану, потом спланировал в ином направлении. Настроение у меня, к сожалению, сильно испортилось, и, как и любой этер, я поспешил остаться один из уважения к окружающим. Мне было столь жаль всех тех, кто остался на нашей родной планете… Это их выбор, но все же, мы нашли новый дом, мы сбережем наши знания, нашу культуру и будущее наших потомков, а они… живы ли они еще?
Я приземлился на высокий уступ вдали от основных трасс передвижения, потом сел на ствол упавшего дерева и вновь вспомнил свою родину. Часть ее мы унесли с собой, в этом корабле, который является ничем иным, как отделенным от остального мира кусочком планеты полем эллипсоидной формы, не пропускающим никакие излучения, газы и частицы. Интересно, когда мы найдем планету, подходящую для жизни, этот корабль останется музеем для будущих поколений? Кажется, Квилл заразил меня своим фатальным настроением. Наверное, это что-то сродни периоду адаптации. Старый мир утерян, а новый еще не скоро станет домом. Хотя… Я чуть нахмурился и задумался над странностью. Почему–то именно здесь, в этой вселенной, я чувствовал себя уютно… Даже неестественно уютно. Может, именно из этого проистекает чувство вины к родному миру? Наша вселенная была стара, эта же – юна и полна жизни. Кто знает, что мы увидим здесь, что переживем, и чему научимся… Это, я думаю, в любом случае будет что-то совершенно невообразимое. Потому я откинул все мысли, поднялся и вновь взлетел, направляясь к нашим с Илмари комнатам. Мне очень захотелось увидеть ее, увидеть свет родного мира, все еще сияющий в ее глазах.
Войдя внутрь наших комнат, я сначала не нашел Илмари, но затем я услышал очень тихие всхлипывания. Я нахмурился и тревожно поспешил в самую дальнюю комнату, являющуюся спальней. Илмари была там. Она сидела на кровати, смотря в окно, слезы текли по ее лицу, судя по всему, уже давно, она даже не пыталась вытереть их. Девушка повернулась ко мне, и тут же закрыла лицо руками.
– Лэй… ты не должен видеть меня такой…
Я подошел к ней и сел рядом. Потом обнял и притянул к себе, успокаивающе положив ладонь ей на голову.
– Что случилось, любимая?
Илмари тихо всхлипнула еще раз, потом едва слышно ответила:
– Мне страшно… Мы все здесь, а что тут… Я просто боюсь.
Я закрыл глаза, стараясь проникнуться бурей ее эмоций, потом кивнул.
– Понимаю… Ты так хорошо держалась все время перелета. Но мы тут все вместе и мы справимся…
– Кто знает, что тут?
– Никто… Но мы научимся жить в этом мире. И мы будем счастливы здесь…
Илмари подняла ко мне свое личико и слабо улыбнулась, прижимаясь ко мне плотнее.
– Я должна тебе кое-что сказать… Мне почти две тысячи лет… как и тебе.
Я слегка нахмурился, непонимающе глядя на нее. Илмари опустила глаза и ее щеки подернулись нежным румянцем. Я вдруг все понял.
– О, Боже… Ты серьезно?!
– Да… Первая в моей жизни фаза любви совсем близка, я чувствую…
– Значит… Значит, мы сможем завести ребенка?
– Да, – еще совсем немного краснея, ответила Илмари. Я счастливо рассмеялся и поцеловал ее, девушка ответила мне тем же.
– Это же потрясающе!
– Да, но… – она вновь немного погрустнела. – В каком мире и как он вырастет? Фаза любви бывает не чаще, чем раз в сто лет, потому упускать возможность не хочется, но…
– Я вновь понимаю, – кивнул я, уже совершенно серьезно, хотя радость продолжала петь внутри. – И я сделаю все, чтобы он вырос в прекрасном новом мире.
– Я тебе верю. Мы научимся. И мы будем счастливы.
– Да. Всегда…

Глава 4. Каллефер

– Это бессмысленно… – вслух сказал я, не в силах выносить более бесконечную смену дней. Я брел по склону горы уже не менее двух часов. За это время уже один раз наступила зима, а сейчас вполне определенно была весна. Усталости я не чувствовал, голода тоже, что подтверждало мою версию о бреде из-за ранения. Но реальность происходящего, боль в многочисленных порезах и ушибах, кровь, засохшая на коже и стягивающая ее – это было слишком реальным. Отчаяния я не чувствовал. Еще точнее – я не ощущал ничего, кроме зудящего чувства ожидания. И на самом деле, совсем скоро что-то произошло. Я не понял сначала, не сумел уловить ту неощутимую перемену в мире вокруг. Я остановился, оглядываясь вокруг и хмурясь. Затем я осознал, что светила не летят по небу, а деревья замерли. Причем не притормозили, нет. Время остановилось. Потом раздался женский смех, неуловимый, доносящийся со всех сторон, и в то же время почти материальный, двигающийся по невидимой орбите вокруг меня. Я вновь положил руку на потертую рукоять пистолета, ни разу не подведшего меня, внимательно прислушиваясь и вглядываясь в окружение. Затем я увидел ее. Тонкий эфемерный силуэт, парящий, словно в танце, вокруг. Он наливался бело–голубым свечением, становясь все явственнее и являя мне неимоверно красивую женщину. Но ее красота была отстраненной, словно потусторонней. Я, внезапно осознав, что дико хочу пить, и что горло у меня совершенно пересохло, хрипло спросил:
– Кто… кто ты?
– Твой кошмар! – весело ответила женщина, замирая на один миг и вновь закружившись в танце.
– Где я?
– Неужели ты еще не понял? – она вновь остановилась, но на более долгий промежуток времени, достаточный, чтобы я смог разглядеть ее. И это меня испугало в достаточной степени, чтобы подавиться собственным криком, который мне удалось удержать лишь с огромным трудом.
– Ты и правда не понял? – вновь смех. – Тогда вспомни, кем ты был при жизни. Добро пожаловать в ад! Ты ведь угадал, не так ли?
– Нет!! – крикнул я, и тут вселенная вновь раскололась, оставив меня посреди идеальной серой пустоты. Я чувствовал, что под ногами у меня нет ничего, тем не менее, я стоял. И воздуха тут не было, но мои легкие продолжали двигаться, лихорадочно быстро вздымая грудную клетку. Я обхватил голову руками и упал на колени, а женщина продолжала стоять передо мной и весело смеяться. Тогда я вскочил на ноги и выхватил пистолет, выстрелив в нее, хотя знал, что это не окажет на нее никакого воздействия. Тем не менее, смех прекратился, а лицо женщины исказилось болью и криком. И из раны на ее теле хлынула кровь. Она лилась потоком, водопадом, рекой, сбив меня с ног, увлекая за собой. Я закричал, чего не было уже последних лет десять, пытаясь хотя бы удержаться на плаву. А вопль женщины разрывал все вокруг. Поток крови уносил меня прочь от него, пространство трещало, извивалось в судорогах. Я с ужасом понял, что она права… И тут напор крови ослабел. Затем перестал быть столь густым. Откуда-то ударил яркий солнечный свет, я вдруг заметил берег, покрытый травой. Над головой возникло голубое небо, поплыли белые пушистые облака. А кровь побледнела, иссякла и прекратилась в реку. Только от моей одежды продолжали исходить тонкие завитки крови, почти сразу растворяющиеся в воде. Я быстро поплыл к берегу, и выбрался на него, убедившись, что он довольно-таки материален. Минуту я лежал на берегу, пытаясь вернуть себе дыхание и самообладание, потом вскочил на ноги и вновь опустился в воду, смывая с кожи, волос, одежды остатки крови, пытаясь избавиться от ее густого навязчивого запаха. Потом я перебрался дальше по берегу и, найдя небольшую, но чистую заводь, жадно напился, чувствуя, как вода возвращает мне силы и способность мыслить чуть более трезво. Хотя от глотка чего-нибудь крепкого я бы не отказался. Я поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда льется река. Она уходила за горизонт, признаков присутствия той женщины-призрака или еще чего-то неестественного пока не было. Местность вокруг выглядела довольно обыкновенно, даже уютно. Слишком уютно. Я нахмурился, потом сообразил, что выронил пистолет из руки на берегу, что было для меня непростительной халатностью и нелепейшей ошибкой. Я, выругавшись, помчался назад, с облегчением найдя его на том же месте. Из него продолжала струйками сочиться кровь. Я быстро разобрал его, исследуя, все ли детали целы и не слишком ли вода испортила его, но тут же с ужасом откинул его прочь, увидев, что вместо боека в нем бьется крохотное кровоточащее сердце. Я постоял минуту над ним, затем ногой скинул с берега в воду. Потом проверил два метательных ножа в ботинках, два, укрепленных на запястьях и кинжал, пристегнутый к бедру. Холодное оружие не подводило… потому я всегда его уважал.
Я вновь оглянулся, потом стянул с себя рубашку, встряхнув ее и расстелил на траве, сев рядом и удерживая рукой на всякий случай. Все равно, даже элементарно – мокрая одежда может сильно замедлить движения. И теперь у меня появились хотя бы несколько минут все обдумать. Итак… допустим, что я умер. Тем не менее, я тут, я ощущаю боль, жажду, чувство голода, кажется, тоже стало возвращаться, правда пока я не мог и думать о еде. Значит, я оказался в иной реальности. Для простоты назовем ее ад. Особенно учитывая то безумие, что происходит тут. Теперь второй вопрос – что делать? Есть ли смысл искать выход отсюда? И к тому же – если я захочу, я смогу умереть? Я вновь содрогнулся, потом потер переносицу и пальцами откинул назад волосы. Да, иного смысла, кроме как искать выход, я не видел. Но ведь смысл есть… Я поднял голову, смотря в слепящее-яркое небо, и спросил:
– Ведь смысл есть всегда, правда?..

Глава 3. Итерри

– Нашли!! Мы нашли его! – крикнул я, выныривая из-под воды и утягивая за собой смеющегося Акилльза. Я подавил желание рассмеяться тоже, напустил на себя суровый вид, потом выдохнул воду и втянул в себя воздух, балансируя в воде, удерживая вертикальное положение при помощи ног и хвоста. Потом отвесил парню хороший подзатыльник и с силой окунул под воду. Затем заявил:
– Еще раз заплывешь туда – вытаскивать не буду! А еще лучше – лично отдам на съедение ведер’канделу!
Акилльза это явно не испугало. Он вынырнул, хитро посмотрев на меня, потом напустил на себя виноватый вид и расслабился. Я разжал руки и сурово указал пальцем в сторону суши. Он поплыл к берегу, где его поджидала мать, явно со зверскими намерениями. Потом, уже почти добравшись, Акилльз обернулся через плечо и заметил:
– Тут, кстати, еще и талаты водятся!
Я погрозил ему кулаком, и тут ощутил, как что-то весьма крепко обвило мою лодыжку. Решив, что это еще один негодник, я нырнул, собираясь показать ему, что такое ярость, но увидел три пары бледных глаз вышеуказанной талаты, которая смотрела на меня с откровенным аппетитом. Еще несколько щупалец собирались ухватить меня за вторую ногу, а четыре трехпалых руки уже тянулись к моей незащищенной юной плоти… с которой я пока не собирался расставаться. Я отшатнулся вбок, заодно выхватывая небольшой клинок, закрепленной на моей спине рядом с одним из плавников, потом резко рубанул им по щупальцам, высвобождая ногу. Удалось мне это лишь частично, потому что она успела схватить меня лапой за хвост. С хвостом так просто я тоже не желал расставаться. Я резко и быстро вздохнул пару раз, насыщая кровь кислородом, потом очень быстро, недоступно для столь крупной и неповоротливой твари, вошел в штопор, опускаясь глубже и выдернув хвост из ее лапы. Потом развернулся в воде, опустившись прямо под тварь и, отталкиваясь от воды, бросился вверх, целясь в незащищенное сейчас мягкое брюхо чудовища. Мой клинок вошел в него целиком, вместе с рукоятью и до середины моего предплечья. Талата дернулась и взревела, размахивая щупальцами и лапами. На моей стороне были законы инерции – я был меньше и шустрее, потому, с отвращением выдернув из нее руку, я быстро отплыл в сторону, наблюдая за агонией чудовища. Но талата явно оказалась более живучей, чем можно было надеяться. Что, собственно, и случилось. Тогда я, не особо раздумывая, на всех парах дернул к берегу, на который вылетел как самонаводящийся снаряд. Я перекувыркнулся через спину, слыша крики разбегающихся амритан, потом оглянулся. К берегу столь же быстро приближался комок щупалец, лап и глаз, вспенивая воду, поднимая волны, дико воя и явно не собираясь упускать столь вкусную добычу, как я. Я был против. Потому схватил свой автомат и, не скупясь, всадил в талату всю обойму. Если уж это ее не остановит, тогда я уже не знаю… Получилось так, что я все знаю, потому что талата вдруг замерла, содрогнулась и ушла под воду, оставив на поверхности мутное мастянисто-бурое пятно. Я опустил оружие, после развернулся и увидел, как ко мне бегут Акилльз, его мать, мой старший брат и еще парочка амритан. Я тут же схватил Акилльза за спиной плавник, встряхнул и отвесил мощную оплеуху. И тут же абсолютно такой же меня наградил мой брат. Я развернулся и покачал пальцем, глядя в его разъяренные глаза, потом гордо откинул с глаз пряди синих волос и заметил:
– Молчи, презренный! Я опять победил!
– Ты наглый, нахальный, халатный, бездумный…
– …дыхание-то переведи.
– … безалаберный идиот!!! – возопил мой брат, яростно прожигая меня взглядом.
Я пожал плечами.
– Я же спасал Акилльза, ты зря на меня накинулся.
Иннес тут же развернулся к парнишке и вперил грозный взгляд в него. Тот виновато опустил глаза, мой брат же взвыл:
– А ты уже в который раз нарушил правила поведения! Марш в дом и чтобы я тебя до завтра не видел дальше двора!!!
Его мать, по совместительству являющаяся нашей теткой, подошла ко мне и взяла за ладонь дрожащими пальцами, прошептав:
– Спасибо… Ведь он бы не справился, спасибо…
Я молча кивнул ей и вновь повернулся к брату, успокаивающе сжав его плечо.
– Расслабься, все кончилось. Я могу постоять за наш клан, я это сделал.
Иннес выдохнул воздух, явно набранный для очередной гневной тирады, потом просто вздохнул. Покачал головой и направился к нашему дому. Я же закинул автомат на плечо и оглянулся на море, жалея о потере своего клинка, который уже не раз выручал мой хвост. Возможно, попозже, я его достану… Сам сглупил, в конце концов. Ну и подумаешь, зато все довольны, и наш клан и хищные обитатели дна. Я усмехнулся, потом встряхнулся, чувствуя, как горячее солнце быстро высушивает капли воды на моей коже, и направился к моему дому.
Вообще, наша раса является весьма интересной, возможно самой необычной в освоенной части вселенной. Выглядят амритане в принципе не столь необычно. Большинство нас довольно высокие, но совсем антропоморфные. Кожа амритан бледно-голубоватая, иногда отливающая бирюзой(как у меня), глаза синие, голубые, фиолетовые(ага, как у меня), волосы всех оттенков зеленого и синего(и да, у меня волосы синие). На спине, предплечьях, икрах ног есть плавники, в наземном состоянии сложенные и прижатые к коже. Между пальцами на руках есть выпускаемые по желанию перепонки, которых нет на ногах – их отсутствие сполна компенсирует хвост. А легкие столь тонко устроены, что мы можем дышать и воздухом и водой. Главное, чтобы не одновременно. Живем мы кланами, довольно далеко рассеянными друг от друга по поверхности планеты. Суть крупных городов у нас нет – их традиционно уничтожило изобретение очень быстрых и дешевых кораблей. Цивилизация носит техногенный характер, но издревле так повелось, что семья – это все, потому мы и живем кланами, которые суть – одна единая семья. Но самое главное – это темпы нашего развития. И то, что именно вокруг нашей планеты вращается дракон… Я поднял голову и сощурился, прикрывая глаза ладонью, глядя, как чешуя дракона сверкает сквозь редкие облака нашего кобальтового неба. Красиво в любой ситуации…
– Итерри!
Я встрепенулся и посмотрел вперед.
– Быстрее!
– Что случилось?! – воскликнул я, переходя на бег.
Мой брат поморщился и изрек:
– Обед, чтоб тебя!
Я тут же притормозил и скривился.
– Если его готовил ты, я воздержусь и лучше пойду отъем пару щупалец у убиенной талаты.
Инесс фыркнул и скрылся за дверью. Я усмехнулся. Потом вновь повернулся к морю и затем уселся на песок нашего острова, любуясь линией горизонта, из-за которой торчала только одна одинокая гора другого далекого острова. Сзади я услышал тихие шаги. Я обернулся и тут же широко улыбнулся, увидев моего лучшего друга – Трента. Тот кивнул мне, потом сел рядом и дернул меня за спинной плавник.
– Ты совсем что-то сходишь с ума, – заметил он.
Я пожал плечами.
– Наверное.
– Все еще мечтаешь попасть в экспедицию?
– А кто не хочет? Увидеть звезды иных планет, другие галактики…
Трент слегка усмехнулся.
– Ты больше поэт, чем воин. Это комплимент, учитывая, что ты победишь любого в нашем клане.
Я покачал головой, потом хмыкнул.
– Да ладно тебе! Это же просто жизнь обязывает.
– Место мечтам всегда остается.
– Иначе просто бессмысленно…

Глава 2. Эаллэйр

– Вот черт. – прошептал я, глядя внутрь расплавленного двигателя. Тот был почти полностью уничтожен. Хотя, я мог попробовать заменить несколько деталей, а потом, если выправить главный стержень и…
– Лэй… – произнес голос совсем рядом, а затем я ощутил горячую ладонь на своем плече. – Из тридцати двигателей у нас осталось только двадцать два.
Я обернулся и заглянул в бледно-голубые глаза Квилла, моего ассистента. Потом вновь повернулся к двигателю и кивнул.
– Я предупреждал, что технология отнюдь не идеальна…
Квилл подошел к двигателю, потом опустился на колени и дернул за один из проводов. Выскочили несколько искр, двигатель фыркнул, но не заработал.
– Да, ты говорил. И к тому же, я помню, ты сказал, что хватит даже десяти, верно?
– Да. – ответил я, потом толкнул крышку, закрывающую двигатель, вновь превратив того в подобие каменного холмика, поросшего мхом, затем оглянулся и вздохнул. Наш корабль был прекрасен, как и все предметы, выходящие из под рук моей расы. Но не агония ли это? Ведь наш дракон улетел а, значит, и наше время кончилось… или нет? Ведь и дракон не остался. По сути, наш корабль является фрагментом нашей планеты, старательно отгороженным от окружающей среды. Вода... Океан, синий, сияюще-синий. И из него как клыки торчат скалы, покрытые зеленой пеной деревьев, едва прикрывающих черный камень. И в основании каждой - площадка. На ней стоят летающие корабли, между ними курсируют водоплавающие лайнеры. Небо…оно меняется, как когда смешиваешь на бумаге акварельные чистые цвета - плавно захватывает как замедленный взмах крыла синий, затем его сменяет расползающийся как чернила в воде зеленый, потом как волна северного сияния приходит розовый. Так все и было до тех пор, пока не улетел дракон. Наш корабль. Мой корабль… Ведь это я изобрел технологию перехода между мирами. Совпадение или нет, но дракон проснулся и улетел именно после этого. Я передернул плечами, потом, предупредив Квилла, что отправляюсь в нашу лабораторию за инструментами, побежал вперед и спрыгнул с обрыва, резко расправив крылья и тут же ощутив, как мощный восходящий поток ветра ударяет в них, захватывая меня и увлекая за собой. Я несколько раз взмахнул крыльями, выравнивая полет, а потом перешел в парение, направляясь к нашей вершине. Кусочек нашего мира скользил подо мной, пролетающий мимо этер приветливо взмахнул рукой, я улыбнулся в ответ.
Я спикировал к нужному мне острому выступу на вершине одной из скал, приземлился на него и потянулся, вновь оглядываясь назад. Потом развернулся, нашел вход в пещеру и оказался в нашей лаборатории. В отличие от подавляющего большинства иных рас, мы предпочитали маскировать высоту наши технологий, сливая ее с природой хотя бы визуально. Изнутри лаборатория представляла собой сложный научный комплекс, пронизывающий всю скалу. Меня встретила Илмари со слегка тревожным выражением на точеном лице. Как и любая представительница нашей расы, она была прекрасна. Я думаю даже по большинству канонов красоты многих антропоморфных рас. Очень высокая, со смуглой кожей, но идеально белыми волосами, которые львиной гривой спускались по шее, лопаткам, длиной достигая середины спины. Ее руки с тыльной стороны тоже были покрыты коротким белым пушком, а пальцы оканчивались изящными коготками. Ноги ее более походили на конечности кошки – они намного длиннее тела, с ровными коленями, но слегка отставленными пятками, из-за чего казалось, что она, как и любой этер, ходит па цыпочках. Что не может не придавать ее походке дополнительное очарование. Ну и, естественно, крылья, огромные, покрытые мягким пушком, с длинными хрящевыми выростами, похожими на перья птиц, но намного более прочными. А для меня в образе Илмари было что-то еще более привлекательное. Проходя мимо, я ненароком провел пальцами по ее бедру, она же в ответ слегка ударила меня пушистым кончиком хвоста.
– Все в порядке, – шепнул я, Илмари улыбнулась одними глазами и кивнула. Я же взял все необходимое и направился обратно, к двигателю и Квиллу. Тот поджидал меня с крайне мрачным видом, нервно хлеща себя хвостом по ногам. Я улыбнулся ему, потом вновь открыл кожух двигателя и склонился над ним, решая с чего начать. Затем я приступил к ремонту. Нередко приходилось прикладывать силу, настолько сильно сплавились некоторые детали. Квилл помогал мне, как мог, советуя и ворча, наблюдая за моими действиями. Он был намного старше меня, почти на девять тысячелетий, потому я не говорил ему в ответ ничего, хотя все его комментарии вызывали внутри меня улыбку. Наконец, спустя почти полдня, мы закончили ремонт. Я подключил двигатель и тот с рокотом начал работу. Мгновенно прозрачная стена, отделяющая наш корабль от пространства метрах в пятнадцати от которой мы находились, слегка завибрировала. И затем за ней проступили яркие всполохи какой-то неизвестной туманности. Которые тут же сменились видом на некий кроваво-красный мир. А затем вспыхнула яркая спиральная галактика, повернутая к нам почти всей плоскостью. Я кивнул, оценивая темпы нашего продвижения. Скорее бы найти подходящую нам вселенную. Пунктов ведь сотни тысяч… За время этих коротких остановок все наши приборы полностью оценивали параметры среды и посылали сигнал двигаться дальше. Или же наоборот, отправят сигнал остановки, если мир подойдет. Такого пока не было, хотя мы в пути более трех лет. Возможно, путь будет продолжаться намного дольше, а возможно, кончится завтра. Трудно сказать.
– Эаллэйр!!!
Я вздрогнул и резко обернулся. Все та же спираль галактики мерцала за барьером. Я ощутил прилив дикой надежды, которой не дал шанса пока.
– Эаллэйр!! Мы нашли его! – кричала Илмари, подлетая к нам и бешено размахивая крыльями. Она резко приземлилась фактически сразу в мои руки. Я крепко прижал е к себе и спросил, глядя в ее громадные, бледно-зеленые глаза:
– Подходит?
– Да! – с широкой улыбкой воскликнула девушка. – Гравитационная постоянная, измерения, обмен веществ, массы элементов, все!
Я прижал ее к себе еще крепче. Девушка рассмеялась и обняла меня в ответ, целуя в щеку.
– Это все ты… – прошептала она. – Ты сделал это возможным…
– Нет… – столь же тихо ответил я. – Все мы… Мы спаслись.
– Да… – совсем уже беззвучно ответила Илмари. Я поцеловал ее, потом повернулся лицом к стене барьера, к которой уже летели множество крылатых силуэтов.
– Наш новый дом.
– Время покажет… Но мы его на самом деле нашли.

Глава 1. Каллефер

Я умер. Думаете, на этом все закончилось? Я заблуждался так же жестоко.
Я помнил засаду, крики, потом выстрел. Короткую обжигающую боль, а потом краткий миг беспамятства. И вот я здесь. Я чувствовал спиной твердую землю и колючую траву. Глаза я уже открывал и пока не желаю повторять это – по ту сторону век творилось нечто совершенно безумное. Я в этом месте уже около десяти минут. Обычно достаточно для моего тренированного мозга, чтобы разобраться в ситуации и оценить ее со всех сторон. Но не в этот раз.
Все также не открывая глаз, я нахмурился и сосредоточился. Что же случилось… Скорее всего следующее: меня подстрелили, причем серьезно, у меня шок и все это – образы охваченного бредом сознания. Да, скорее всего все именно так. В этот момент я ощутил острый укол в левое плечо. Я резко дернулся в сторону, но тут что-то столь же больно укололо мою ногу. Я проворно вскочил на ноги, разворачиваясь и готовясь к бою. Но вокруг не было никого. Равнина, укрытая радужным, слегка искристым туманом. Вдали, над туманом видны вершины гор. А небо и вовсе сходит с ума. И этот туман… все цвета в нем были невероятно яркими, сбивающими с толку, находящимися в бесконечной игре дисгармонии друг с другом. Я позволил себе поморщиться, а потом оттянул воротник рубашки и посмотрел на свое плечо. Там был крохотный, но вполне откровенный укус, капелька крови набухла и поползла по моей коже вниз. Я вытер ее ладонью, потом опустился и взглянул себе под ноги. Трава… Серая, жесткая. Ничем не примечательная. Но нет. На моих глазах одна из травинок потянулась ко мне, и самый ее кончик раскрылся надвое, демонстрируя крохотную пасть, тем не менее, полную белоснежных клыков. Я содрогнулся и выпрямился, наступив и раздавив это растение. Омерзительно. И вся трава вокруг была такой же. Бред не бред, но боль, да и рана, были вполне реальными. Ну, что же. Я оглянулся и принюхался. В воздухе висел странный, неприятный запах, смешавший в себе синтетическую вонь горелого пластика и иногда разбавляемый слабыми потоками прелого аромата разлагающихся растений. Но ветра не было. Ничто не разгоняло этот туман и эту вонь. Из звуков наличествовал только монотонный гул, низкий до грани слышимости, иногда едва ощутимо меняющий тональность. Я огляделся, сориентировался и направился к горам. Так и быть, пойду на поводу своего подсознания. Первое, что стоит сделать – найти холм повыше и осмотреться. Второе – убедиться в безопасности. Все мое оружие было при мне. О еде я пока не думал, тем более что, скорее всего эта проблема и не должна возникнуть, так как я в своем собственном разуме.
Я направился сквозь туман, к горам, которые показались мне ближайшими. Трава хрустела под моими ботинками, иногда пытаясь вгрызться в их твердую кожу, но никакого вреда причинить не могла. Небо непрестанно менялось, плыло, то становясь монолитным панцирем, нависающим над самой головой, то растворяясь до идеальной пустоты, оставляя с чувством дикой агорафобии. Никаких светил не было вообще, освещение не менялось, полностью отнимая чувство времени. Я подумал, что иду уже более часа, но горы не приблизились ни на миллиметр, как казалось. В этот момент я услышал сбоку, справа резкий треск. Я замер, и настороженно прислушался, положив ладонь на рукоять пистолета. Треск повторился, из иного места, эхом отразившись от тумана и неба, что само по себе было уже неправильно. Хотя, что тут может быть правильного?.. Треск в этот раз сопровождался грохотом и доносился у меня из-за спины. Я подавил желание крикнуть, интересуясь, кто тут, и только поворачивался, внимательно вглядываясь в туман и пытаясь различить хоть какие-то очертания в этой дисгармоничной мгле. Тут из тумана вынырнула и побежала ко мне сияющая трещина. Я отскочил с ее пути. Трещина же вновь скрылась в тумане, становясь все шире, озаряя окружение слепяще-ярким белым светом. Я нахмурился и отступил еще немного, а потом заметил, что такие же трещины бегут по земле, небу, туману, даже сквозь воздух, разбивая пространство в осколки. Почти идеальная тишина этого места сменилась раздирающим уши грохотом. А потом резкий удар сотряс пространство, рассыпав его осколки, разметав их в абсолютной пустоте, скрывавшейся по ту сторону мира…или моего разума… Я ощутил что падаю и рефлекторно сжался, ожидая ударов осколков, но они просто проходили насквозь меня, друг с другом же сталкиваясь с дикой силой и дробясь на еще меньшие кусочки. Мы продолжали падать с осколками мира, и вдруг я заметил внизу сияние. Тоже равнина, похоже, что такая же. До нее было несколько километров, но, тем не менее, мы оказались там намного быстрее, словно сама равнина полетела нам навстречу. Осколки предыдущей равнины падали на новую плоскость, продолжая разбиваться, выбивая куски почвы и травы из нее. Я зажмурился и приготовился к удару, но вдруг понял, что вокруг идеальная тишина. И что я не лечу, а парю. Я открыл глаза и увидел, что просто прошел насквозь той равнины, остановившей прочие осколки. А потом я все же упал, основательно ударившись о каменный склон. Камни поползли вниз, увлекая меня за собой. Я быстро сменил положение тела, упираясь ногами в осыпь, но мне это плохо удалось. Потому, чтобы не покатиться кубарем, я вновь сжался, чувствуя, как камни ударяют по мне, рассекая кожу, едва не ломая кости. Но затем скорость замедлилась, а потом все и вовсе замерло. Мне повезло – осыпь была совсем крохотной. Я открыл глаза, потом опустил руки, которыми защищал лицо. Над головой было до черноты темное синее небо, усыпанное мириадами росчерков, по которому летели облака. Да, именно летели, с умопомрачительной скоростью. А потом из-за горизонта столь же быстро показался край солнца, которое стремительно поползло по нему. В течение полуминуты наступил полдень, еще через минуту вновь стемнело. И эти же росчерки-звезды вновь метнулись по небу. Я с трудом перевел дыхание и перевернулся, пытаясь встать. Это мне не удалось. Я вновь уронил себя на камни, краем глаза видя, как занимается новый рассвет, а потом понял, что теряю сознание. Впервые с того момента, как я тут оказался, мне стало страшно. Еще точнее – меня просто охватил ужас. Как бы ни было, но в бреду сознание не теряют. Я глубоко прерывисто вздохнул и, пытаясь удержать ниточку ускользающего разума, вдруг понял, что я… не знаю… В аду?.. Я с трудом разжал губы и прошептал:
– Вот черт…

Собственно, я хотел бы сказать пару слов о том, что я собираюсь делать. Как уже понятно из предыдущего сообщения - я писатель. Но пишу я довольно специфичную литературу. Например, произведение, которое я хочу публиковать тут по мере написания, по моей собственной характеристике относится к куче жанров сразу - научное фэнтези, псевдонаучная фантастика, гротеск, психоделика и даже немного философии). Данная повесть называется "Не В Этот Раз". Она местами сложная по восприятию, местами страшная, местами смешная, иногда даже немного романтичная. Три разных персонажа, три судьбы, три сюжета. Я надеюсь, кто-то откажет мне честь и прочтет хотя бы пару глав сего произведения. Приятного чтения! :3

Я начинающий писатель. Не слишком редкая фраза, правда? Тем не менее, я действительно претендую на сие звание - во-первых, у меня есть свои изданные работы(пара аудио-книг(сказок о драконах) и анимационных книг для Android). Во-вторых я отринул все лишнее и сутками просиживаю за клавиатурой - усидчивости подобного рода редко кому хватит хотя бы на неделю). Здесь я хочу попробовать выкладывать свою повесть(грозящую перелиться в роман), которую недавно начал и которая, на мой предвзятый взгляд, может оказаться кому-то интересной. Посмотрим, что из этого получится).