Понимаешь, больше не прощается.
Ни обид в меня не помещается,
Ни предательств (мелких и больших)
Всех, кто в душу влез и «от души»
Натоптал, следов оставил грязных
И, нагадив, попросту исчез.
Знаешь ли, потерян интерес
К этим псевдо-дружбам, псевдо-счастью,
Псево-бескорыстию и к тем,
Кто к приставке «псевдо» был причастен.
Всё переболела. А затем
Правило усвоила простое:
Кто бы что не пел и не галдел,
Все слова красивые – пустое,
Коль за ними нет достойных дел.

Юлия Вихарева

ИЗМЕНА

Он уходил. Она сидела,
Сжав в кулаке, у горла, шаль.
Бледна, как тень. Едва дыша.
Кусая губы то и дело.

«Давно пора идти, поверь!
Нельзя здесь оставаться боле…»
В ней каждый звук отдался болью:
И громко хлопнувшая дверь,
И шум его шагов спешащих,
И с полки вдруг упавший зонт…
И день, что плыл за горизонт,
Как будто стал ненастоящим.

Ни этот, в чашках, стылый чай,
Ни этот тлеющий окурок,
Ни шарф, в шкафу повисший хмуро,
Забытый как бы невзначай,
(Что привезла ему из Польши),
Ни стойкого парфюма взвесь -
Ничто не подтверждало больше
Его присутствия вот здесь.
....
А он бежал по грязным лужам,
Забыв про зонт, оставив шарф,
Забрызгав грязью плащ, спеша
Домой к шести часам, на ужин.
И эта женщина в пути
Ему совсем не вспоминалась -
Потрёпанная жизнью, малость,
Со старой шалью на груди…

Весь дом её (за краткий путь!)
И даже скрип дверной истошный,
И плач за дверью - стали прошлым,
Которое нельзя вернуть.

Юлия Вихарева

Непогода. Не видно ни зги за метелью.
Всё же зря посчитала я вечер пропащим:
Пусть вернулся ты поздно сегодня, но с елью! -
ПрипорОшенной снегом пушисто-блестящим.

Ель росточком мала и собой неказиста…
Отчего же вдруг в горле слова встали комом? -
Оттого ли, что пахла она так душисто
Чем-то очень родным и до боли знакомым?!

Вдруг наполнился дом этим запахом пряным:
Настоящим, забытым, таким непривычным…
Как же рады мы были игрушкам стеклянным,
Мишуре, ангелочкам и куклам тряпичным!

Что случилось? Мы стали такими смешными:
Были счастливы старой гирлянде, как дети.
Нашей ёлке зачем-то придумали имя
И считали её лучшей ёлкой на свете.

Ель сияла огнями на веточках колких,
Будто этот восторг принимала отчасти…
Ты купил на базаре последнюю ёлку -
Кто-то прОдал тебе «за недорого» счастье.

Автор: Юлия Вихарева

Обо мне никто не позаботится.
Я совсем один на всей Земле.
— Выбраковка! Хилый! Второсортица! -
Говорила женщина во зле.
— Остальные вышли — просто лапочки!
Этот — как «не свой», как «ни при чём»…
Я лежал, пришипившись, на тряпочке —
От сестёр и братьев отлучён —
Как дурное что-то… Что-то грязное…
Порожденье ужаса и зла!
И меня, такого безобразного,
Женщина к помойке отнесла.

Обо мне никто не позаботится.
Третий день за баком прячусь я От собак бродячих, что охотятся
По помойкам, и от воронья.
У меня есть дом — коробка рваная,
Вместо молока — из луж вода.
Я так и не понял: в чём вина моя?
Что плохого сделал я тогда?
С неба льёт и льёт — с утра и дО ночи,
Я продрог, и голод «валит с лап».
Я пищу, мяукаю о помощи,
Но мой голос очень-очень слаб…

Обо мне никто не позаботится…
Жизнь моя на чёрной полосе.
Так уж в этом мире, видно, водится:
Нет в нём места НЕТАКИМКАКВСЕ.
Но случилось чудо этим вечером:
Мимо шла Она — и вот дела! -
Заглянув в коробку (опрометчиво!),
С громким «Ой!» в ладонь меня взяла.
— Кто ж такого взять к себе отважится? -
Я хотел спросить, но не спросил,
А ещё — лизнуть ей руку, кажется,
Но на это не хватило сил…
…
Обо мне никто не позаботится.
Или это, всё-таки, враньё?
У Неё под курткой так колотятся
И Её сердечко, и моё.
Я сижу в «укрытии» тихонечко,
Приоткрыв один зелёный глаз:
Как же так? — Её совсем, нисколечко
Не пугает жуткий мой окрас!
И, уткнувшись носом в мех доверчиво,
Я заснул впервые зА три дня…
Может в этом мире переменчивом
Есть одно местечко для меня?

Юлия Вихарева

Молчи...

Молчи. Молчи. И я смолчу о том,
Как мы живём, каков наш быт и дом.
От вездесущих, любопытных глаз
Убереги святым молчаньем нас.

От разных сплетен нас убереги:
Друзья бывают хлеще, чем враги.
Чтоб не навлечь ни зависти, ни зла,
Запри на ключ семейные дела.

Что любишь ты, что я в тебе люблю —
Не выставляй на суд людской, молю!
Жизнь под чужим прицелом, на виду
Накличет в дом разлуку и беду.

Пусть всё сегодня в мире напоказ,
Не клюй на внешний лоск и всякий раз
Тверди, как мантру, истину одну:
Любовь и счастье любят тишину.

Юлия Вихарева

Смотрит вслед мне, скрывая в усах улыбку,
Продавец. И с десяток зевак — прохожих.
Я купила себе золотую рыбку.
И аквариум круглый купила тоже.

Я, держа его крепко, домой шагаю.
Я, его обнимая, трясусь в трамвае.
Кто заводит собаку. Кто — попугая.
А по мне и рыбёшка — душа живая!

Я наполню аквариум пустячками:
Две ракушки на дно (никакого хлама!)
Стану рыбку я потчевать червячками
И читать ей рубаи Омара Хайяма.

Расскажу о себе и, не шутки ради,
Ей любимые песни включу послушать.
Сяду рядом, в глаза её честно глядя,
И увижу в них грустную рыбью душу.

Пусть молчит моя рыбка, при всём при этом,
Она самая верная мне подружка,
Потому что умеет хранить секреты
В перламутрово-жёлтой морской ракушке.

И виляет мне хвостиком, как собака,
Моя рыбка — отдушина и отрада.
Не бывает такого? И что ж… Однако,
Я-то знаю — она мне безумно рада!

Юлия Вихарева

Пусть горько потерять кого-то, братцы,
Иль жить в разлуке долгие года,
Порой страшнее — разочароваться
В том, в ком ты так уверен был всегда.

Как много разных слов — таких, к примеру:
«Прости его!», «Он просто жил, как мог!»
…
И ты простишь. Ты скажешь: «сдали нервы…»
Но кто из вас, друзья, ответит первый:

Как дальше быть, когда утратил веру
В того, кто был тебе почти как бог?!

Юлия Вихарева

Я распустила свитер старый,
Смотала шерсть в клубок тугой.
Пять лет, как мы с тобой не пара,
Пять лет, как ты ушёл к другой.

С какой заботой я когда-то
Узоры спицами плела!
Из толстой пряжи грубоватой
Любовь, как гнёздышко, вила.

Смеялся ты: «Носить веками
Готов, что на душу легло:
Тепло, что создано руками —
Живое женское тепло»

Петелька за петелькой — туго
Вязались спицами ряды:
Плела от хворей, от недуга,
От непогоды, от беды…

Всё ворожила — заклинала:
«Храни себя да будь здоров…»
…Ушёл к другой ты, хоть (я знала)
Она не вяжет свитеров.

А я, как — будто отомстила —
Да расплела тот свитер. Вновь! -
Всё до петельки распустила —
Заботу, преданность, любовь.

Юлия Вихарева

Понедельник. Утро. Пытка.
Сон. Подъем. Ещё попытка.
Звон. Будильник. Кот некстати.
Поиск. Тапок под кроватью.
Окна. Форточка. Прохлада.
Вялость. Ванна. Лень, но надо!
Обливанье. Душ контрастный.
Мыло. Гель. Зубная паста.
Тюбик с кремом. Сухость кожи.
Глядя в зеркало: «О, Боже!»
Бигуди. Вихры. Укладка.
Кофе. Крепко и несладко!
Яйца всмятку. Бутерброды.
Радио. Прогноз погоды.
Муж. Вопросы без ответа.
Шкаф. Носок. Второго нету.
Пудра. Тени. Тушь. Помада.
Сумка. Деньги клянчит чадо.
Плащ. Сапожки. Шарфик. Мило!
Дождик. Слякоть. Зонт забыла!

Холодно. Плюс семь. Не шутка!
Бабки. Полная маршрутка.
Смесь духов. Тяжёлых. Сладких.
Пробки. Душно. Тесно. Гадко.
Хохот. Гул. Наплыв народа.
Остановка. Вздох. Свобода.
Стол. Компьютер. Кактус. Спамы.
Телефон. Звонки. Реклама.
Сделки. Шум. Разбор полетов.
Офис. Вздох. Когда суббота?
Интернет. «Ютуб» украдкой.
Чай. Остывший. Шоколадка.
Консультации. Клиенты.
Стресс. Рабочие моменты.
Вечер. Плащ. Опять маршрутка.
Магазин. Устала жутко!

Дом. Котлеты. Кухня. Ужин.
На диван – с котом. И мужем.
Телевизор. Много. Вредно.
Пульт опять исчез. Бесследно!
Чай «Ахмад». Сто раз. За вечер!
Интернет-знакомства. Встречи.
Философия. Беседы.
Поиск жизненного кредо.
Блок. Ахматова. И.Бродский.
Муза в позе идиотской.
Карандаш. Бумагу в руки.
Буквы. Строчки. Рифмы. Муки.
Кот некстати. Наважденье.
Злость. Клочки. Стиха рожденье.
Валерьянка. Полстакана.
Ночь. Окно. Луна. Нирвана.
Звон. Будильник. Сон. Напрасно.
Утро. Вторник. Жизнь прекрасна!

Юлия Вихарева

Встали часы в опустевшем доме,
Словно о нашей судьбе скорбя.
Я ничего не умею, кроме
Как безгранично любить тебя.

Что уготовано в жизни Богом,
Значит, мой друг, так тому и быть.
Много чего ты умеешь...Много! -
Кроме как просто меня любить…

Юлия Вихарева

Октябрьское

Не дождь, не морось даже... Взвесь.
Ветра тоскуют за дверями.
Я брежу солнцем и морями,
И тихо раскисаю здесь:
В плену хандры и непогоды,
Среди теней и серых туч,
Где даже солнца редкий луч –
И тот не радует природу.
Пришёл октябрь... Да, да, уже!
Свернулось разом бабье лето.
Мне остро не хватает света,
И октябрит в моей душе.
В ней та же смесь дождей, ветров,
Что бьются в стёкла мутных окон.
Я заворачиваюсь в кокон
Из тёплых кофт и свитеров.
Октябрь берёт своё. Победа!
Я ухожу в анабиоз
И сплю, как кошка, пряча нос
В пушистых и уютных пледах.

02.10.2015
Автор: Юлия Вихарева

Богом молю, как молила и ранее:
Как бы ни била жизнь,
Только, пожалуйста, не предавай меня
И за семью держись.

Срывы, обиды бывают у каждого –
Всё это я прощу.
Только любви нашей – самого важного –
Не предавай, прошу!

Нет у предательств ни правды, ни истины…
(Истина – в простоте),
Нет срока давности, нет и амнистии -
Ни по одной статье.

«Самый верный признак истины - это простота и ясность. Ложь всегда бывает сложна, вычурна и многословна» (Л.Н. Толстой)

(с) Юлия Вихарева

маме...

Слабая… Слабая… Бог мой, какая ты слабая!
Бродишь по саду, галошами старыми хлябая.
Всё-то не спится тебе, всё о чём-то хлопочется,
Всё –то воркуется, бедной тебе, да лопочется.

Ах ты моя сердобольница, ах ты, прилежница,
Ведь на тебя посмотреть – в чём душа только держится!
Сколько всего ты снесла – никогда не снесла бы я,
Ты моя самая сильная – женщина слабая.

Юлия Вихарева

В старом городе пахнет осенью.
Дождь промозглость в дома принёс.
То ли прямо он, то ли косвенно
Стал причиной хандры и слёз.

Где залатано, где залечено –
Сердце ноет, печаль храня.
Может время кого-то лечит, но
Полагаю, что не меня.

Принимаю в нутро прилежно я
Этот терпкий, осенний яд.
И не то что болячки свежие,
Даже шрамы – и те болят.

Утро в сером тумане плавится…
(Ах, как плачет дождём оно!)
Без тебя мне никак не справиться,
А с тобой быть – не суждено.

Юлия Вихарева

И он сказал: - Смешные люди!
Зачем всё это нужно вам?
Что нынче в моде – завтра будет
В помойку выброшено. Хлам.

Готовы на любые траты,
Чтоб вызвать зависть у других.
Суть слов "достаток" и "богатый"
Отнюдь не в шмотках дорогих.

Коль в этом смысл мирозданья,
Тогда ему – полнейший крах.
В душе копить воспоминанья
Всё ж лучше, чем тряпьё в шкафах.

Крутые цацки, побрякушки,
«Прикид», «богемная» еда –
Всё лишь никчёмные игрушки.
Играйте дальше, господа!

Но в этом мире вами, други,
Какой оставлен будет след?
Что будет вспомнить на досуге
На самом склоне ваших лет?

Не для других – себя же ради! –
Цените в жизни каждый миг…
- Иди своей дорогой, дядя! –
Старик застыл на месте. Сник.

Махнув рукой, побрёл обратно
К хрущёвкам, к маленьким дворам…

- Ты снял его? Придурок знатный!
Зальём в YouTube и в Instagram!

Юлия Вихарева

Я не умею сильной быть… Прости…
Прости, что пред тобой сейчас я плачу.
Такая слабость нынче не в чести,
Такие женщины, как я, — тем паче.

Другая отвернула бы лицо,
Нарисовав на нём покой и скуку,
И с пальца сняв поблекшее кольцо,
Тебе его вложила гордо в руку.

А я опять всё делаю не так,
И говорю не те слова, что нужно,
Дрожа в своём тонюсеньком пальто,
Не подходящим для январской стужи.

И за тобою вслед сбежав с крыльца
В обутых наспех летних босоножках,
Я вместо обручального кольца
В твою ладонь кладу свою ладошку.

Юлия Вихарева

Любовь, мой друг, не строится на лжи.
(Гнилой фундамент – дому не основа)
Спроси сто раз, и я отвечу снова:
Любовь – дар божий, им и дорожи.

Духовно слеп корыстный человек,
Душою беден без любви и веры.
Ты ради денег, славы и карьеры
Не предавай любовь свою вовек.

Ведь не спасут ни деньги, ни враньё,
Не дай-то бог всерьёз её обидишь!
Любовь уйдёт, и ты, мой друг, увидишь,
Как всё теряет смысл без неё.

08.02.2016





© Copyright: Юлия Вихарева, 2016

Дилемма

Юлия Вихарева

Она была не очень-то красива,
Других ничем не лучше, не умней,
И он не понимал, какая сила
Его тянула, как магнитом, к ней.

А главной сутью этой личной драмы
Являлся «незначительный пустяк»:
Она была чужой, замужней дамой.
Он был закоренелый холостяк.

Родители сочувственно молчали.
Друзья крутили пальцем у виска.
Он плохо спал. Бессонными ночами
Его точила чёрная тоска.

Он нервничал. Худел. Курил помногу.
Напился с горя пару раз «в дугу».
В мозгу вертелось: «Брось! Побойся бога!»,
Но сердце отвечало: «Не могу…»

А дальше всё - по замкнутому кругу,
(Где плёлся он пешком, не на коне.)
Она жила, по-прежнему, с супругом,
Но не гнушалась встреч на стороне.

Но даже в те короткие свиданья
Вздыхала, будто чувствуя вину:
Что, мол, негоже ей, приличной даме…
Что, мол, семья и статус на кону…

И как-то раз она, при тайной встрече,
Сказала, что настроена всерьёз.
Устроила ему прощальный вечер -
Надрывный, полный горечи и слёз.

«Попали в сеть любовной паутины…»
«Страданье врозь - таков судьбы удел…»
Он тёр рукой трёхдневную щетину
И хмурил лоб, и тупо в пол глядел.

А позже встал, не проронив ни звука
Поплёлся вдаль, наткнулся на скамью.
И вслед ему, заламывая руки,
Она кричала что-то про семью…

Сел. Затянулся жадно сигаретой.
Подумал вдруг: "Любовь - и смех, и грех…"

Вот почему (никто не дал ответа...)
Вокруг полно свободных, милых, светлых,
Красивых, умных, верных, но при этом
Нас то и дело тянет не на тех?!

Люби меня. Пожалуйста, люби! –
Как любит свет проснувшийся подснежник,
Как любит небо ветер безмятежный,
Что утром в окна радостно трубит.

И буду я… И буду я в ответ
Любить всем сердцем – преданно и честно.
А по-другому мне неинтересно.
А по-другому не умею, нет.

Пускай любовь настигнет разом, вдруг! -
Как дождь весенний, хлынувший лавиной.
Ведь невозможен полу-дождь, мой друг?! -
Вот и любить нельзя наполовину.

14.03.2016


© Copyright: Юлия Вихарева, 2016

Вдруг встали стрелки у часов,
Скорбя в тиши о дне вчерашнем,
И дом, закрытый на засов,
Затих торжественно и страшно.

Затих камин, а в нём, в золе,
Три обгорелых хворостины;
И стол (и ваза на столе)
В пустой нетопленой гостиной;

И джем на кончике ножа,
И чай на дне в фарфоре нежном,
На кресле - брошенный пиджак,
На стуле шаль - комком небрежным.

Но дом дышал (вчера ещё!),
Как чрево тёплое, живое:
О чём-то споря горячо,
В нём за столом сидели двое.

Часы на полке били в такт
Словам - размеренно и зычно.
Но что-то вдруг пошло не так...
Не так, как в доме шло обычно.

Вдруг он вспылил. Она, дрожа,
Сказала что-то со значеньем.
И джем на кончике ножа
Застыл над вазочкой с печеньем.

Вдруг с плеч на стул упала шаль,
Задребезжала с чаем чашка,
Когда ругаясь и спеша
Он в сумку стал пихать рубашки.

Забыв пиджак и портсигар,
Он вышел вон и хлопнул дверью.
И дом почувствовал удар,
И дом почувствовал потерю.

А вслед за ним ушла она,
Плеснув воды на хворостины.
Затух камин, и тишина
Повисла тягостно в гостиной.

И встали стрелки у часов,
И омертвели разом вещи,
Когда в тиши дверной засов
За нею лязгнул так зловеще.

Лишь дождь, за окнами скорбя,
Стучался очень-очень робко
В тот дом, что в первый раз себя
Почувствовал пустой коробкой.

23.03.2016


© Copyright: Юлия Вихарева, 2016

Да пошло бы оно всё к чертям собачьим!
Этот город – не город, а так, дыра…
Эти хмурые лица и этот мальчик,
Что стоит в переходе метро с утра.

Я шагаю, как будто не замечая,
Будто вовсе не вижу (в который раз!)
Светло-русых кудрей над его плечами
И пронзительных, с лёгким прищуром, глаз.

Вот худой подбородок, прижатый к скрипке.
Вот печальный изгиб приоткрытых губ…
Но для музыки этой надрывной, зыбкой
Переход так ужасен и пошло-груб!

Люди мимо проходят. Футляр в сторонке,
И никто не кидает в него монет.
Страшный марш каблуки отбивают звонко,
Всхлипы плачущей скрипки сводя на нет.

Вдруг встаю рядом с ним. И ещё поближе.
Просто слушаю музыку и молчу.
Душат слёзы (почти ничего не вижу) -
Я одна аплодирую скрипачу?!

Люди, люди, нельзя ли чуть-чуть потише!
С губ срывается возглас: - Вот здесь, сейчас
Для кого ты играешь? Никто ж не слышит!
И скрипач улыбается мне:
- Для Вас.

11.04.2016


© Copyright: Юлия Вихарева, 2016

Юлия Вихарева

Какую мирную картину
Рисует память в ярких красках:
Наш дом, в нём шторки из сатина,
За ними сад и прудик в ряске,
На ветках серенькие птахи
Клюют пунцовую черешню,
Я у окна сижу в рубахе
Цветочно-рюшево-потешной...

Бабуля (юркая, простая)
Блины румянит в жаркой печке.
Смотрю, как масло мягко тает -
На эту сливочную «речку»,
Что растекается по тесту,
По блинным краешкам дырявым...
И признаю, что в кухне тесно,
Но как в ней славно, Боже правый!

Как славно всё! - И утро в дЫмке,
И небо в розовых оттенках,
И молоко в пузатой крынке,
Слегка подёрнутое пенкой;
И то, что пью из «взрослой» кружки,
(Я так себе её просила!)
И то, что верю простодушно
В его живительную силу.

И свет в окне, и кот на стуле,
В лугах - мычание коровы,
И голос ласковый бабулин:
«Пей молоко и будь здорова!»;
Кровать (и печка по–соседству)
И зуб молочный под подушкой…

Что у меня осталось с детства? -
Большая бабушкина кружка.

Жизнь, как книгу, пролистала:
Всё жила «шаляй-валяй».
Отчего друзей не стало,
А врагов – хоть отбавляй?
Жить бы проще да наглее –
Для забавы и утех,
Отчего я всех жалею?
Отчего люблю «не тех»?
Хуже малого дитяти:
«Что увижу – то пою».
Отчего враньём мне платят
За доверчивость мою?
Кто-то спит, не беспокоясь
О намЕреньях благих.
Отчего таскаю совесть
За себя и за других?
Юлия Вихарева

Девчушка с мягкими кудрями
Сидит, улыбки не тая,
На фото в деревянной раме…
Сама не верю: это я?
В глазах наивное кокетство,
Скатились локоны с плеча.
Она с азартом смотрит в детство,
Так беззаботно хохоча.
Сидит, прижав к груди медведя…
(А где он, старый друг, сейчас?)
Потрепан, где-то молью съеден,
Пришита пуговица – глаз.
Но руки пухлые обняли
Так крепко стертый, желтый мех,
Что усомнится кто едва ли:
Он был любимцем – лучше всех!
Резва, проказница, смешлива…
Куда девался этот пыл?
Уж нет осанки горделивой,
Восторг с годами поостыл.
Глаза не милое кокетство
Таят, а мудрый женский взгляд.
Знакомо им, где бродит детство,
Но нет туда пути назад.
Бог знает где, пропал средь хлама
(Не вспомнить никому из нас!)
Медведь, подаренный мне мамой:
На морде — пуговица – глаз.
Юлия Вихарева

Есть люди, с которыми, как ни крути,
Вам не по пути.
Пускай, хороши они тысячу раз! –
Увы, не для вас...
«Лишь вместе мы – сила, никчёмные - врозь!» -
Простое клише.
Не бойтесь, что с ними у вас «не срослось»,
Они – не к душе.
Верней не по правилам чьим-то идти,
А жить по уму.
И лучше, порой, чтоб не сбиться с пути,
Шагать одному.

Юлия Вихарева

Мы разучились смеяться, как прежде.
Что-то разлажено. Скомкано. Сломано.
Предпочитаем невзрачность в одежде.
Ходим с гримасами плачущих клоунов.
Тихо скорбим, что судьбою забыты.
Всю свою жизнь разложили по полкам и
Смотрим на мир зеркалами разбитыми:
Видим его не глазами — осколками.
Нас не смешат пустяки и, тем паче,
Не восторгают цвета сумасшедшие.
Копим усердно свои неудачи —
Помним о них, безвозвратно ушедших.
Но для чего нам всё это, скажи?
Нам ли с тобою скорбеть и печалиться?
А рассмеяться — вот так — от души
Не получается… Не получается…
Юлия Вихарева

И будет февраль. Будут вьюги скулить у порога.
И окна зажгутся. И свет будет — тёплая медь.
Наверно, зима для того и придумана Богом —
Чтоб людям почаще хотелось друг друга согреть.
Вдруг что-то простое покажется важным и нужным:
Давнишние письма иль фото за мутным стеклом.
Мне кажется, в мире нарочно придуманы стужи —
Чтоб людям хотелось согреться домашним теплом.
И кто-то достанет альбом с запылившейся полки,
И, может быть, вспомнит о ком-то забытом (как знать?!)
Ведь вечер зимою недаром придумали долгим —
Чтоб люди успели друг другу о многом сказать.
Юлия Вихарева

Могу поклясться на крови,
Поверьте, люди! –
Нет ничего важней любви
(И вряд ли будет).
Пусть разойдутся мненья врозь,
Твержу я снова:
Любовь – хребет, земная ось,
Основ основа.
И кто что мне не говори,
Ответ мой будет:
Нет смысла в жизни без любви
И смысла в людях.

Автор Юлия Вихарева

Радость горячей волною, нет-нет, да подкатит.
Вспыхнет румянцем и тут же отхлынет с лица.
Тихо сияя глазами, с утра баба Катя
Будто сама не своя. Достаёт без конца

Ложку из тумбы разбитой. Достанет – положит
В старую чашку с надтреснутым краем. Иль вдруг
В пальцах сожмёт эту ложку (так крепко – до дрожи!),
Грея её, как живую, теплом своих рук.

Ложка и впрямь хороша: серебро высшей пробы,
На черенке гравировка изящным витком.
…Жаль только, сын торопился и мало здесь пОбыл,
Чаю- и то не попИл с привезённым медком…
…
Комнатка снова не топлена. (Зябкие души
«Дом престарелых» не балует нынче теплом).
Там баба Катя, а рядышком с ней – баба Груша -
Смотрят на сад, облетевший, за мутным стеклом.

Греются чаем. От холода пальцы не гнутся.
Мёд бабы Кати чуть-чуть унимает озноб.
Груша задумчиво хлюпает чаем из блюдца,
Хмуря, изрытый морщинами, старческий лоб.

В этом тягучем молчанье недоброе что-то…
В нём бабыкатина радость – «бельмо на глазу».
Груша губами выводит сердитые ноты.
Пробует тщательно колотый сахар на зуб.
…
Бог обделил бабу Груню - ни деток, ни мужа...
С Катей иначе: есть сын, хоть живёт вдалеке.
- Лёнька привёз! - Прорывается радость наружу.
Катя с серебряной ложкой - как с флагом в руке.

Груня молчит. Баба Катя сияет: - Красиво!
Тут вензеля, позолота... Смотри, как блестит!
Лёнька заботливый. Жаль, приезжает в Россию
Из-за границы раз в год... Чтоб меня навестить.

Груня усталой рукой прикрывает зевоту.
Вяжет вокруг поясницы пуховый платок.
И обрывает соседку: - Ну, ложка... Всего-то!
Взял бы одёжки привёз - будь умнее чуток.
...
Катя трясётся. Трясутся и руки, и губы...
- Ложка пропала! - В глазах - воспалившийся страх.
Катя искала везде: под кроватью, за тумбой,
За батареей, в карманах, в пакетах, в шкафах.

Катя с утра пристаёт с наболевшим вопросом.
Мучает всех - персонал, поваров, стариков,
Груню - соседку... Та хмыкает, шмыгает носом:
- Разве сознается кто-то?! Ищи дураков!

Сердце заходится болью. И щемит. И щемит.
Время обеда... Прогулка... - уже всё равно.
Осень! Какое ужасное, мёртвое время! -
Катя бессмысленно тычется взглядом в окно.
...
В комнате няня. Меняет старушкам постели.
Грязные простыни нА пол сдирает рывком.
А у окна баба Катя - жива еле-еле.
Рядышком с ней баба Груня - хрустит сахарком.

Вдруг что-то звякнуло. (С Груниной ль это кровати?!)
На пол скатилось за серую кучу белья…
- Что это? - Шепчет встревожено бедная Катя,
И, обернувшись, бледнеет: - Пропажа моя!

Груня кидается к ложке, тряся телесами:
- Это моё! Не отдам!
– Груня, как ты могла?..
Катя сереет лицом.
- Разбирайтесь-ка сами, -
Охает няня, сгребая бельё из угла.
...
- Вот её вещи. Дневник. Фотокарточка мужа…
Няня вручает пакет: - Я Вам всё отдала.
Катя угасла за месяц. Расстроилась дюже
Из-за какой-то там ложки… Такие дела.

Тихо вздыхая: - Хоть Вам пригодится едва ли…
Он (побелев): - Умерла? Из-за ложки? Бог мой!
Я собирался забрать её…
- Что ж не забрали?
(Дальше сердито): - Езжайте, голубчик, домой.

… Дождь. Он садится в саду на сырую скамейку
Прямо в хорошем пальто. Раскрывает пакет.
Руки дрожат. Много курит. Струящейся змейкой
Дым устремляется в небо. Что ж…Катеньки нет…

…
Катин дневник. Крупный почерк (и детский немножко):
«Снова не топят… Сегодня кормила кота…
Сад облетел… (Дальше жирно) Потеряна ложка!!!»
Запись оборвана. После неё - пустота.

Автор Юлия Вихарева

Господа, научите меня равнодушию:
Чтобы я, как и вы, обросла толстой кожею,
Чтобы я не вникала... Чтоб больше не слушала
То, что сердце моё эти годы тревожило.

Чтоб на постном лице – ни морщинки, ни складочки;
Мотыльки в животе – вплоть до тазовой полости;
Чтобы милые розочки-котики-бабочки
Занимали отныне сознание полностью.

Я устала животных подкармливать брошенных,
Каждой бабке совать - как по зёрнышку курочке.
Научите меня видеть только хорошее,
Быть всегда беззаботной восторженной дурочкой.

Чтоб слова стали «смайлами», мысли – пунктирами,
Чтобы всем угодила – любому и всякому.
Я устала испытывать стыд перед сирыми,
Научите меня быть, как все - одинаковой.

Буду просто молчать (и кивать для приличия),
Обещаю не думать, безропотно слушаться.

Господа, научите меня безразличию.
Ну а мир...
Что нам мир? -
Да пускай себе рушится...




Автор Юлия Вихарева

Я тебя спрошу у порога:
- Ты меня любил хоть немного?

Хоть разок, забыв о гордыне,
Прошептал в тоске моё имя?

Вспоминал (пускай на минутку!)
Обо мне - серьёзно ли, в шутку?

Ты скажи, не бойся! Тем паче
Для тебя так мало я значу.

Ничего, поверь, мне не надо:
Знать простую правду – награда.

Я любое выдержу слово,
Я ко всем упрёкам готова.

Лишь одно мне – тяжкое бремя:
Как слепа была я всё время! 

Лишь одно гнетёт мою душу:
Страшное твоё равнодушие.

Юлия Вихарева

Ты снова горд, надменен и сердит.
Я так устала от твоих обид.
Я так устала, господи помилуй! -
Что ничего мне здесь уже не мило.

Мне хочется куда-нибудь уйти,
Мне хочется исчезнуть по пути,
Однажды утром тихо попрощаться
И никогда назад не возвращаться.

Оставить дом без всякого труда,
Где от меня – ни звука, ни следа,
Ни горьких слёз, ни скрипа половицы...
Нет ничего, на что ты смог бы злиться.

Автор Юлия Вихарева

И он сказал: - Смешные люди!
Зачем всё это нужно вам?
Что нынче в моде – завтра будет
В помойку выброшено. Хлам.

Готовы на любые траты,
Чтоб вызвать зависть у других.
Суть слов "достаток" и "богатый"
Отнюдь не в шмотках дорогих.

Коль в этом смысл мирозданья,
Тогда ему – полнейший крах.
В душе копить воспоминанья
Всё ж лучше, чем тряпьё в шкафах.

Крутые цацки, побрякушки,
«Прикид», «богемная» еда –
Всё лишь никчёмные игрушки.
Играйте дальше, господа!

Но в этом мире вами, други,
Какой оставлен будет след?
Что будет вспомнить на досуге
На самом склоне ваших лет?

Не для других – себя же ради! –
Цените в жизни каждый миг…
- Иди своей дорогой, дядя! –
Старик застыл на месте. Сник.

Махнув рукой, побрёл обратно 
К хрущёвкам, к маленьким дворам…

- Ты снял его? Придурок знатный!
Зальём в YouTube и в Instagram!

Юлия Вихарева

Как живётся тебе от меня вдали? -
Там, где спят в тихой гавани корабли.
Там, где ветер солёный – игривый пёс -
Лижет губы и пряди твоих волос.

В том далёком краю, средь холмов и гор,
Ты всё также свободен, всё также горд?
Иль умерил свой пыл и обрёл покой? -
И любим, и обласкан чужой рукой...

Напиши мне хоть что-то (я очень жду!) -
Как акации пахнут в твоём саду,
Как шумит беспокойное море днём,
Как чудесен твой дом, как живётся в нём...
.....
У меня всё по-прежнему, милый друг:
Снова слушаю песни февральских вьюг,
Греюсь чаем и кутаюсь в свитера,
И бессонницей мучаюсь до утра.

А в шкафу на крючке (как случилось так?)
Ты оставил/забыл/ шерстяной пиджак.
Хоть тебе он «ни сердцу и не уму»,
Но отдать не могу его никому.

И не стар, и приличен вполне фасон…
Знаю, милый, что я для тебя, как он -
Как и этот пиджак, сшитый на заказ,
Но тобою надетый лишь пару раз.

Юлия Вихарева

Снова холод и дождь. Но бывает и хуже. 
Ты куда-то бредёшь, о прошедшем скорбя. 
Страшных слов череда: «Ты мне больше не нужен!»
Как смертельный недуг подкосила тебя.

Стал не нужен, как вещь. Как немодная тряпка.
Стал не нужен – и кончен на том разговор!
Ты плетёшься один, передёрнувшись зябко,
По раскисшим тропинкам в октябрьский двор...

Стой же... Стой, человек! Погоди упиваться
Этой горькой потерей. Подумай о том:
Вдруг тебе предначертано с кем-то расстаться 
Для того, чтобы ЛУЧШЕЕ встретить потом?!

Нет, не верь, что теперь ты покинут и брошен.
Не ищи тайный смысл в жестокости фраз: 
Если кто-то ОДИН не нуждается больше -
Значит, ВСЕ от тебя отвернулись сейчас.

Знаешь, это не так... Ты отбрось все тревоги.
Не горюй над своей незавИдной судьбой.
Видишь: кто-то потерянно встал у дороги -
Может, именно он ищет встречи с тобой.

Юлия Вихарева

Я вам скажу без всякого кокетства, 
/Не отнесите это к болтовне пустой/
Я так скучаю по друзьям из детства,
По нашей дружбе – чистой и простой.

Большой альбом (а в нём ребячьи лица...)
Листаю, снова память вороша.
Но детской дружбы лучшие страницы
Хранят не снимки, а моя душа. 

Вот наш портрет на чёрно-белом фото,
Где мы стоим, плечом к плечу, смеясь…
Не из-за денег, выгоды, комфорта
Возникла эта дружеская связь.

Где вы теперь? – Серёжки, Димки, Светки…
Жизнь разбросала нас (кого – куда!)
И мы не просто выросшие детки:
Мы повзрослели. Раз и навсегда.

Предельно ясной жизнь была вначале:
Есть «злой и добрый», «умный и дурак». 
И мы не знали - славно, что не знали! - 
Что в мире взрослых всё совсем не так.
....
Года бегут. Свои метаморфозы
Мне преподносит «взрослая пора»:
Есть много дружб! – Для связей, ради пользы… 
У всех своё понятие добра.

Не от того ль всё чаще стали сниться 
/Найду ли я на свой вопрос ответ?/
Моих друзей восторженные лица,
Простая дружба давних детских лет.

Юлия Вихарева

И он опять идёт к себе домой,
Где ждут жена и маленькая дочка,
Где на окне бегония в горшочке
Цветёт за белой шторой с бахромой.

Жена не учинит ему допрос:
В каких краях его весь день носило?
Лишь улыбнётся тихо, через силу,
Лишь спрячет взгляд под прядями волос.

Из кухни пахнет мясом и борщом.
Блестят во тьме столовые приборы.
Он знает: пусть не сей же час, но скоро
Он будет вновь обласкан и прощён.

Горячий ужин. Десять на часах.
Он скупо хвалит соус и котлеты,
Не в силах видеть ни покорность эту,
Ни скорбь в её заплаканных глазах.
...
А ранним утром он спешил туда,
Где, предвкушая встречу, у окошка
Сидели двое – Женщина и кошка,
Где в кухне стыли кофе и еда.

Он, наспех сняв пальто, врывался в дом,
Чтоб заключить Её в свои объятья
И слушать сердца стук под тонким платьем...
И гладить кошку ласково потом. 

Всё было в радость. Завтрак очень мил.
Пусть масла нет, пусть даже хлеб вчерашний...
И так всерьёз (что было даже страшно!)
Он этот дом и Женщину любил.

И он твердил: «Пускай не в этот раз,
Но разведусь когда-нибудь. И точка!
Ты понимаешь, маленькая дочка...
Я не могу уйти от них сейчас».
...
Он с нежностью целует в щёчку дочь,
Что спит, свернувшись в маленький калачик.
«О, боже, если б было всё иначе!» -
Он гонит мысли тягостные прочь. 

В уютной спальне фото на стене:
На ней жених растерянный немножко.
(Он думает о Женщине и кошке,
О будущем ребёнке и жене).

Ах, это фото в рамке, у окна! -
Где он стоит с беременной невестой.
Роскошная фата (совсем не к месту),
Живот под платьем круглый, как луна...

Вдруг что-то так сжимается внутри,
Что хочется скулить, как зверю в клетке.
Он смотрит на комод, где на салфетке
Стоит портрет: там дочке ровно три. 
....
Жена ложится с краю. Надо спать.
Известно ей, чем «завтра» обернётся:
Он непременно вечером вернётся,
Пусть утром и уйдёт к другой опять.

А он ложится спать лицом к стене:
Шепча: «Как можно сделать выбор, боже?! -
Когда другая женщина дороже,
Но нужен ты и дочке, и жене...»

Юлия Вихарева

И он сказал: - я ухожу! 
И снял с гвоздя пальто и шляпу.
- Я понял всё и не прошу
Любить такого вот растяпу.

Я понимаю: я – смешон,
Не жеребец, не супер-мачо...
Такие мямли не для жён
(Не для таких, как ты, тем паче!)

О, да! Большому кораблю
Простая гавань не угодна...
Ты знаешь: я тебя люблю...
Так вот... Отныне ты свободна!

Очки блеснули в темноте,
Как две звезды в холодном мраке.
Он буркнул ей: - Суп на плите
И там же каша для собаки.

Смеёшься? Не смешно, поверь!
Рассеян я? Попала в точку... –
И он в пальто шагнул за дверь 
(...И в шляпке с розовым цветочком).

И так пошёл, чеканя шаг, 
(Как каблуки стучали гулко!) 
Он шёл впервые просто так –
Не в магазин за свежей булкой.

Он на этаж спустился вниз.
Он шёл и жизнь свою итожил,
Как вдруг услышал крик: - Вернись!
Ты дорог мне!.. И шляпка тоже...

Юлия Вихарева

«Ты точно не справишься!», «Лучше не трогай!»,
«Зачем тебе это, скажи?!»,
«Сперва подрасти/поумней хоть немного...»,
«Не порть себе глупостью жизнь.»

«Куда ты помчался?», «Во что ты полезла?»,
«Нельзя!», «Некрасиво!», «Грешно!»,
«Займись лучше чем-то серьёзным/полезным»,
«Ты выглядишь просто смешно!»

Есть бабушки-клушки, есть мамы-наседки,
Что учат своих непосед:
Ах, милые зайки, послушные детки,
Растите ТАКИЕКАКВСЕ!

Но птица в неволе не радует песней,
Не ярок рассвет за стеклом,
Птенец из гнезда не взлетит в поднебесье
С подрезанным, куцым крылом.

Пусть будет задача и сложной, и новой, 
Пусть малый не справится с ней.

Неверие наше, что вложено в слово,
Поверьте, гораздо страшней.

Юлия Вихарева

Буду любить тебя сильно-сильно.
Я буду жалеть тебя очень-очень.
Поверь, мой дружочек, что лучшей псины
На этой земле не найти мне точно.

Я буду сидеть с тобой долго-долго.
Чесать тебя за ухом нежно-нежно.
Ты только живи, слышишь? Ради бога,
Пожалуйста, стань, мой хороший, прежним.

А хочешь, я пледом тебя укрою?
А хочешь, спою тебе – не заплачу?
Ты только, пожалуйста, будь со мною…
Пусть даже и ждёт тебя рай собачий.

Юлия Вихарева

Подъезд трёхэтажки. Холодный. Заплёваннно-пыльный.
От лампы, засиженной мухами, сеется свет.
Ах, Оленька, Олюшка… Господи, девочка, ты ли,
Недвижно застыв у окна, наблюдаешь рассвет?

За мутным стеклом - дребезжание первых трамваев,
Всплакнувшее небо, унылый пейзаж. Ни души.
Бездомная псина, что грустно дождю подвывая,
Куда-то бесцельно плетётся в промозглой тиши.

Забрать бы собаку к себе! Но сама-то не лучше:
И в доме – нет дома, увы, - ни тепла, ни любви.
Тот мир, что слепил тебя, просто впихнул в тело душу
Да выплюнул за борт. А дальше, как хочешь, плыви.

Плывёшь… Недолюблена с детства. Никем не пригрета.
Семья - вечно пьяная мать. В день бутылка - шутя.
Душа для того, чтоб терзаться: а правда ли это,
Что мать – это та, кто не бросит родное дитя?

Забитая, бледная… Что там помада и пудра -
Совсем ещё девочка полных тринадцати лет.
Глядишь, как в окне, несмотря на неласковость утра,
Вовсю разливается трепетный, нежный рассвет.

И что-то внутри зарождается – тихо и хрупко, -
Пусть мир ненадёжен, непрочен, как тонкая нить.
Ах, Олюшка, Оля… Короткая, в складочку, юбка…
Ты всё-таки веришь, что сможешь его изменить.

За первый вздох – быть может, трудный самый!
За первый взгляд и первый жизни час 
Благодарите маму - вашу маму,
Что больше всех заботилась о вас.

За ваш покой, залеченные раны,
За каждый мудрый жизненный совет,
Благодарите маму – вашу маму,
Что защищала вас от разных бед.

За то, что в дом к ней, как к святому храму,
Идёте вы на исповедь души,
Благодарите маму – вашу маму,
Что вас всегда утешить поспешит.

Найдите время, измените планы -
То не составит страшного труда!
Благодарите маму – вашу маму 
Хотя бы вскользь. Хотя бы иногда…

Пишите письма, шлите телеграммы, 
Пускай коряво, глупо, без прикрас,
Благодарите маму – вашу маму,
Пока не поздно! Сделайте сейчас…

Юлия Вихарева

Она жила наощупь. Осторожно
Касаясь мира каждой клеткой кожи,
И осязая кончиками пальцев
Всё, что с рожденья видеть не могла.
Придумывала лица и улыбки,
И даже в самых слабых звуках зыбких
Ловила ритм. И в этом ритме танца,
Не понятая многими, жила.
По звукам и по запахам знакомым
Легко могла найти дорогу к дому.
Ей падали под ноги листья клёна,
Печально шелестя осенний блюз.
И иногда, гуляя у калитки,
Она, уже промокшая до нитки,
Почти как дождь, но ниже на пол-тона,
Всё пела с ним, с души снимая груз.
Хотелось ей постичь (но, как и где бы?)
Что значит это - «синее, как небо»?
Что означает – «видеть по-другому»?
Что значит - «некрасивая лицом»?
Пришлось бедняжке много натерпеться,
Но прошептало ей однажды сердце:
«Прозреть, поверь, под силу и слепому,
Но может даже зрячий быть слепцом».

Ты знаешь, что есть боль? – Навряд ли, детка.
Она – совсем не тот сопливый бред,
Что ты несёшь, смакуя сигаретку, 
О том, как больно жить в семнадцать лет. 

Ты отвлекись, "дожуй" свою корицу...
Теперь представь – серьёзно, не шутя:
Рассвет в окне. Обычная больница.
Мать нежно гладит бедное дитя.

Лежит ребёнок в капельницах, в трубках.
В прозрачных пальцах будто крови – ноль.
И в их глазах, и в детских сжатых губках 
Немая скорбь. Вот это, детка, боль!

Допей свой кофе и не морщи носик,
А глянь в окно: ненужный никому, 
Стоит старик в отрепьях, робко просит 
Чтоб кто-нибудь подал на хлеб ему. 

Совсем один. Где дом? Где дети, внуки?
Лишь рассказать о том ему позволь -
И ты услышишь в каждом слове, звуке
Такую боль... Такую, детка, боль!

Примеров масса. Не теряй из виду.
Они, как жизнь - просты и без затей.
Представь, солдат вернулся инвалидом...
Представь себя на месте тех людей.

Им хоть чуть-чуть, хоть каплю той удачи,
Что у тебя в судьбе «наперевес»...

Так не стони: «Как больно!», если мальчик
Не шлёт тебе со «чмоки» эсэмэс.

Автор Юлия Вихарева

Был день как день. Не в этом, впрочем, суть.
Всё было серо, буднично, обычно.
Но друг его спросил в беседе личной:
- Любил ли ты её когда-нибудь?

Как рыба поднимает с грунта муть,
И муть со дна пруда стремится к свету, - 
Так вызвал дрожь вопрос пытливый этот: 
- Любил ли ты её когда-нибудь?

Вдруг вспомнил он тот длинный скучный путь,
Что с нею пройден был в законном браке.
Была ль верна? О, да! - Верней собаки!
- Но он её любил когда-нибудь?

Внутри кипели страсти: «Брось! Забудь!
На кой теперь в себе копаться надо?
Она-то – да! В беде, в болезни – рядом…
А ты вот так любил когда-нибудь?»

Он сник. Какая боль сковала грудь!
Что было – не вернёшь. Всё с этим ясно.
Но сколько лет она ждала напрасно:
Полюбят ли её когда-нибудь?

И он сказал: - Сейчас бы хоть чуть-чуть 
Её любви, её тепла и света.
Прости, что я не дал тебе ответа,
Любил ли я её когда-нибудь,

Но что с того? Не в этом, братец, суть…
Теперь люблю… 
Но как её вернуть?

Так было... Не пустила в дом собаку,
Что шла со мною рядом всю дорогу.
И хоть мне было жаль её, однако,
Я с нею распрощалась у порога.

"Себе хозяев ищешь? - Понимаю!
Прости, но не ходи за мною дальше..."
Собака встала, лапу поджимая
И честно глядя мне в лицо, без фальши.

А я... А я была насквозь фальшива -
От ласкового голоса до взгляда.
Я ей сказала: "Мне и так паршиво.
Не до тебя, хоть взять была бы рада..."

И с тем исчезла в сером полумраке,
Закрыв перед беднягой дверь несмело,
Мне было стыдно, что для той собаки
Могла я другом стать... Да не сумела.
Юлия Вихарева

И вот пришла война…Разруха…
Огнями улицы пылают.
Бежит - торопится старуха,
К груди младенца прижимает.

Глотает город пыль и пепел:
Ещё вчера он был цветущий.
В руинах люди, словно в склепе,
Какой им срок теперь отпущен?

В стенАх, за сутки почерневших,
Они испуганно ютятся.
И им, случайно уцелевшим,
Нельзя бежать. Нельзя остаться.

И шепчут женщины молитвы,
И, отворачиваясь, плачут,
Как в гнёздах хрупких, наспех свитых,
Своих детей в подолы прячут.

Покрыты тропы пеплом белым,
В дыму, в угаре город тает.
Бежит старуха под обстрелом,
И голосит. И причитает.

Из дыр выглядывают лица:
Следят глаза прицельно, метко
За бабкой, что, пытаясь скрыться,
Бежит, кудахчет, как наседка.

А сзади танк…Прицелил в спину…
Подмял податливое тело…
И кто-то, глядя на картину,
Шепнул беззвучно: «не успела…».

Автор Юлия Вихарева

Я думала, нас не коснётся война –
Людей прогрессивного, «умного» века,
Что канули в прошлое те времена,
Когда человек убивал человека.

Но снова шагают отряды солдат,
Курки взведены и нацелены пушки,
И это, дружок, не военный парад -
То взрослые дяди «играют в войнушку».

И мир - хрупкий мир - полем стал игровым,
Кровавым, разгромленным, чёрным, сожжённым. 
Не страшно стрелять по мишеням живым,
Когда не твои это дети и жёны.

Не жалко на бойню отправить спецназ –
Пусть кто-то умрёт, кто-то станет калекой.
Ведь это не ты выполняешь приказ -
Жестокий приказ УБИВАТЬ ЧЕЛОВЕКА.

И что-то не так (чья же это вина?) 
Во всей этой яростной «службе Отчизне»,
Коль в ней игроками к нулю сведена 
Святая цена человеческой жизни.

Пусть горе чужое, чужая беда,
Но вы мне скажите, чего это ради?
И как же вам спится теперь, господа?
И как вам живётся со всем этим, дяди?

Автор Юлия Вихарева

 Есть женщины, похожие на утро:
Глаза - из голубого перламутра,
Спорхнувшие с изящных и душистых
Картин иных салонных портретистов.
Любовь таких – как дымка из тумана:
Полна и сладкой неги, и обмана,
Легка, непринуждённа и беспечна,
Но, словно сон под утро, быстротечна.
Есть женщины, похожие на полдень,
Сошедшие с Матиссовских полотен.
Глаза – огонь, ведь в них на самом
донце
Горячее полуденное солнце.
Любовь подобных дам – одни напасти:
(Подобно танго – танцу жгучей
страсти)
Пьяняще – обжигающе – прекрасна,
Но, как смертельный яд, она опасна.
Есть женщины, похожие на вечер:
Глаза мерцают тихо, будто свечи,
Из-под ресниц задумчиво темнея…
Те рождены полотнами Ромнея.
Любовь их – мудрость, что присуща
даме,
(Вино, в сосуде зревшее годами),
Спокойна, не несёт в себе упрёка,
Но к чувствам рассудительно-
жестока.
Есть женщины, похожие на ночи,
Глаза черны, рот чувственно-порочен.
Красавицы, что созданы (не даром!)
Французским живописцем Ренуаром.
Любовь их, пусть недолга и случайна, -
Загадка, обольстительная тайна.
Но таинство любовного урока
Несёт в себе, увы, следы порока.
А женщина, что сочетает мудро
В себе горячий полдень, лёгкость утра,
Загадку ночи, вечера блаженство, -
И есть самой природы совершенство,
Одна (средь миллионов, тысяч, сотен!)
Сошедшая с божественных полотен.
Юлия Вихарева

 ДОМ
Где его видела - вспомню с большим
трудом.
(Только кому, если честно, всё это
надо?)
Там, на отшибе, стоит одинокий дом
В мёртвой тиши, в глубине небольшого
сада.
Так и рисуется в памяти без конца
Он, почерневший, замотанный в плющ,
как в кокон.
Жалкий совсем... И с фасада - с его
лица
Смотрят мне в душу пустые глазницы
окон.
Как же тонка между жизнью и смертью
грань!
Ты понимаешь: ведь было же... Было
что-то!
В нём кто-то жил, поливал на окне
герань,
Красил крыльцо, ждал гостей на обед
в субботу.
В нём кто-то жил. Жил и дом - он
дышал и пел!
Он был большим и тёплым, звенел, как
лето.
Стёкла сияли, и свет был румян и
спел:
В каждом окне - по кусочку такого
света.
Только исчез хозяин и свет угас,
День ото дня становясь всё слабей и
уже...
Как умирают дома?.. Как любой из нас
-
Если он знает, что он никому не нужен.
27.01.2014
Автор: Юлия Вихарева