Автор: Виолет Олеви
Пэйринг: Филипп Киркоров/?
Рейтинг: NC-17/R
Жанр: Angst, слэш
Размер: Миди
Статус: Закончен
Варнинг: BDSM, сквик, grapefruit :)
Саммари: Иногда случается, что дядюшка Фрейд оказывается прав - наши не раскрытые чувства требуют выхода. Через основной инстинкт, разумеется. Хотя над некоторыми из нас старина Зигмунд просто плакал бы...
Все мегаполисы прекрасны ночью. Москва самый колоритный город в России, а может, и на планете. Сейчас он был похож на одно большое кабаре под открытым небом... Всё светилось, пьянило, женщины были милее, чем днём, и томное веселье столицы каждую ночь проходило под вечным “Sex, drugs & rock'n'roll”. Только ленивый не участвовал в этом. Москва была прекрасна в своём богемном разврате и каждый хотел быть частью этого.
Но могли бы вы восхищаться ночной Москвой, если за последний месяц Вы отработали 35 концертов, дали 40 интервью, проигнорировали сотню навязчивых репортёров и увернулись от тысячи объятий безумных поклонниц? Вряд ли...
Вот и он не мог. Безумие полуночной столицы выводило из себя, ездило по мозгам, как по стеклу пенопластом... Нервы Филиппа кричали “SOS!!!” и он в исступлении тыкал пальцем в кнопку заевшего стеклоподъёмника лимузина, шепча под нос: “Ну давай, чёртова хрень, поднимайся, ПОДНИМАЙСЯ!....ну плиииз, АААА...не могууу...бесит!” - зашипел Фил, со всей силы ударив кулаком по кнопке. Но кнопке было плевать на уговоры. Видно, статус Короля Эстрады на стекло впечатления не производил.
- Утром отвезу в салон, быстро отладят. — понимающе кивнул водитель.
- Завтра утром - это более чем актуально, просто то, что нужно — съязвил Филипп, но потом подумал, что водитель вообщем-то не виноват, и нервно заклацал кнопками мобильника.
“Ну хоть ты работаешь” - улыбнулся Филипп мобильному. “Так... вот...тетрис. Тетрис успокаивает.... Тетрис - это хорошо...”
Спустя пару туров Киркоров увлёкся и, высунув язык, даже подпрыгивал при неудачах. Но, в самый неожиданный момент, когда он почти побил свой предыдущий рекорд (а каждый из нас знает, насколько это важно!), мобильник издал противный звук, прощально мигнул экраном и...потух.
“Предатель...” - подумалось Филиппу. “И ты туда же...отдыхать хочешь...” - и отбросив телефон на сидение, тупо уставился в пустоту.
“Ничего, сейчас и я отдыхать буду. Завтра выходной...” - мечтал Киркоров. “Ни тебе концертов, ни репетиций, свобода... Можно будет целый день пить Колу, жрать чипсы и смотреть телек, хихикая над предсказуемым юмором воскресных программ. Завтра вроде “Вечерний Квартал”, Зеленский обещал, что будет смешно.” - подумалось Филу, он ещё раз глянул на телефон, и решил что фигушки, заряжать его он не будет и включать тоже. А ещё можно перекусить дверной звонок.
Мысли перетекали одна в другую, и вот родилась идея перестать платить провайдеру... Но его мечты стать отшельником прервал затихающий двигатель. Авто плавно подкатило к дому. Филипп выбрался наружу, но не стал вдыхать чистый ночной воздух, как часто пишут об этом, а просто достал ключи. В это время водитель вынимал вещи из багажника:
- Вещи куда?
- Как куда? На благотворительность! - раздражённо выплюнул слова Филипп.
- Кому? - удивлённо спросил водитель.
- Как кому? Детям, Санёчек, детям!- кривляясь ответил Филипп, его раздражение сменилось иронией. - Они в дождливую погоду накроются моим пиджаком от Лагерфельда, блёстки от влаги отлично защитят. Будет им плащ-палатка от Киркорова. Меня потом медалью наградят. И тебя, Санёчек, тоже!
- А меня за что? - похоже, Саня не улавливал издевательского тона Киркорова.
- За интеллект, Саня! - Филипп театрально возвёл руки к небу.
- А в какой детдом везти?.. - всё ещё с недоверием допытывался водитель.
- Ааа в какой хооочешь, на твоё усмотреэээние!- нараспев сказал Фил. - Или вон вообще бомжам отдай, что бы не париться... Может им что приглянётся из моего тряпья! - Киркоров направился в подъезд.
- Ааа, так это Вы, Филипп Бедросович, шутите? - вздохнул водитель, с облегчением поняв, что поездка в детский дом, на ночь глядя отменяется.
- Конечно, я ж решил в юмористы податься! Вот завтра фамилию сменю на Мартиросяна, и вперёд. - чеканил Филипп, поднимаясь по лестнице.
- Дак ведь есть же уже один Мартиросян, как же... - таща чемоданы за Филиппом, отдувался водитель.
- Да ничего. Я с ним уже договорился. Будем вдвоём выступать, блин! - Фил открыл квартиру. - Давай уже заноси эти баулы. И на сегодня свободен. Приедешь по звонку.
Небрежно снимая в холле ковбойские ботинки, он зацепил одну из шпор другой.
- Ковбой хренов, блин! - прорычал Филипп, грубо отбрасывая обувь в стену. На ходу стягивая свитер, Киркоров проследовал в спальню, и завалился на кровать, в позе морской звезды. “Был я звезда земная, теперь стал морская!” - усмехнулся про себя Фил и уткнулся лицом в подушку.
В открытом проёме двери робко засеменила домработница.
- С приездом, Филипп! Тут вот со студии звонили, счета вот прислали, - и серьёзным тоном добавила: - А ещё, вам письмо...
- От Рыжовой... — автоматически выдало подсознание Филиппа.
- А?... Дисконты пришли, приглашение на презентацию, опять же счета... - Люся растерянно перебирала письма. - Нет, от Рыжовой нет... - подняла виноватый взгляд домработница.
- М-да... Вещи сегодня не разбирай, иди смотри “Служебный роман”.
- Зачем?..
- За тем, что цитаты нужно знать в лицо! Погоди, что ты там про презентацию говорила?
- Вот! — протянула Люся конверт с золотым тиснением и стразами Филиппу и вышла.
- Ах ты ж, ёлки... стразики на конверт наклеили, видно крутая презентация... Наверное, не получится отмазаться... - печально подумал Киркоров и вскрыл конверт с выражением лица, будто там его приговор. И не ошибся. Приговор был назначен на завтра и обжалованию не подлежал. Приглашение было пафосным, обещались быть мегозвёзды, фотокоры глянцевых изданий и прочие прихлебатели гламура. Завтрашнее блаженное хуепинание накрылось медным тазом. Филипп грустно подумал о том, что как только ты чувствуешь себя баловнем судьбы, думаешь, что заткнул жизнь за пояс, она трясёт перед твоим лицом жирным целлюлитным задом, мол, не тут-то было. Внизу приглашение было подписано “Ждём Вас, уважаемый Филипп Киркоров + 1”.
“Никаких +1” - подумал Фил и небрежно швырнул конверт на тумбу. Завалившись на кровать, натянул на себя изумрудное покрывальце. “Если я даже найду себе “+1” - она не захочет рано уходить, а я не хочу тусоваться. Займу очередь к маститыми репортёрам первым, быстренько выскажусь, о том как тут прекрасно, прям лучше чем в Лувре.... нет, кажется про Лувр я говорил прошлый раз.... Ладно, пусть будет лучше чем в Эрмитаже. Дешёвый вискарь и просроченные креветки оставлю приглашённым мегозвёздам, а сам свалю по-тихому. Думаю часа за пол справлюсь, ещё и на “Вечерний квартал” успею” - успокоил себя Киркоров.
“Так, кажется всё. Батарея разряжена. Гейм овер” - подумал Филипп засыпая.
“Полетели сквозь окна, занавешенные дождём, что бы ты не промокла, я буду твоим плащём....” - навязчиво зудела мелодия.
“Я что, уснул на записи??!!” - подумал спросонья Филипп и резко поднялся в кровати. Открыл глаза и... вздохнул с облегчением. Он был в своей спальне, утро было в самом разгаре, а на тумбочке надрывался будильник.
- Блиииин, нужно бы сменить мелодию будильника... это даже для меня слишком. - Филипп встал с кровати и потёр лицо руками. Не снятая со вчера одежда, после сна ощущалась на теле ещё противнее, ему захотелось срочно снять это и принять душ. Ватные со сна ноги понесли его в ванную. Опёршись руками о раковину, он поднял мутные глаза на своё отражение...
Поэты с тонкою душою любят скулить о том, что ночь самое тяжёлое испытание, что в ней вылазят наружу душевные демоны. Его это не касалось. Утром, когда подсознание ещё не уступило реальности, он чувствовал нечто, что уже несколько лет, в шею гнал от себя подальше. Нет, это не одиночество, уяснил он давно. Долгожданная независимость, зрелость и возможность дома быть собой не угнетала, было что-то другое.... Иногда, он мог поклясться, утром, в отражении глаз — своих глаз, он видел, что в глубинах его души есть нечто скользкое. Иногда оно шевелилось, разворачивая кольца гибкого тела, словно у змеи... но чаще оно спало... Он слишком сжился с этим чувством и бороться со скользкой тварью хотелось всё меньше и меньше. Но ничто не длится вечно...
На автомате почистив зубы и приняв душ, Филипп расчёсывался перед зеркалом. Он во многом был хорош, но были вещи, в которых Поп-Король, мягко говоря, был криворучкой. Его волосы...Ему никогда не удавалось совладать с ними. Поэтому не раздумывая, Филипп включил мобильник и набрал знакомый номер. Теперь, когда Серёжка Зверев подался в артисты, Филипп нашёл себе нового стилиста. Он мало отличался от Зверева и профессионализмом и ориентацией. Величал себя супер мастер Эдуардо. Видимо, паспортное “Эдик Смирнов” для него было слишком просто.
Эдуардо взял трубку почти сразу.
- Гудмонин, гудмонин, гудмонин ту ю, гудмонин, гудмонин, айм глэд ту си ю! - весело проскандировал в трубку задорный высокий голосок. - Шо, соскучился, звезда моя? - мэтр калорирования похоже был в стельку. Это было всегда легко определить, по сквозящему хохловскому говору. - Желаешь провести с Эдуардо уик-энд? Это я вседа будь ласка, тока свисни!
- Я тебя тоже рад слышать. Уик-энд отменяется, мне срочно нужна причёска, на мего-крутую презентацию. Слышишь меня? Эдик, соберись!
- Эдика нет! Есть Эдуардо, великий мастер кудрей и блестящих прядей, но он к сожалению занят, он пьёт шампусик. - Манерно пролепетал в трубку высокий голосок.
- Ладно, отлично, извини за беспокойство, расслабляйся.
- А что, тебе уже плевать на твои волосы? - заискивающе спросил писклявый голос.
- Нет. Но раз ты так занят, то я сбегаю в ближайшую парикмахерскую за углом, пусть мне соорудят там неведомую хрень, а потом, я буду всем рассказывать, что это великий мастер Эдуардо “сделал мне искусство”. - лениво протянул Филипп. Слабые места есть у всех, это он знал точно. - Ну пока...
- Эй, аллллёёёёёё! - в трубке словно завыла пожарная серена. Не вешай трубку... - послышался грохот падающего с высоты тела. - Я уже из джакузи вылез. Уже такси вызываю. К тебе на дом приехать?
- Нет, не стоит. Я в салон подъеду. Тем более, что потом нужно будет по бутикам пройтись, подобрать соответствующий прикид. А то там ведь стразы, на приглашении. - усмехнулся Фил.
- Ааа, ну есси стразы... это, капец, серьёзно!
- Через сколько ты в салоне будешь? Ты где вообще? В своей “Голубой устрице”? - язвительно осведомился Филипп.
- В “Голубой лагуне”. На месте буду через минут 40. А ты, звезда моя, тем временем, заедь в шоп, купи мастеру золотых ножниц чекушечку “Джек Дэниэлс”. Не откажи просящему и да приведёт просящий в благодарность твою голову в образцовый порядок. Аминь, брат! - и с этим ликующим возгласом, мастер Эдуардо отключился.
Через час, Филипп шагнул в холл салона. Пройдя в персональную студию Эдуардо, он застал мастера за раскладыванием расчёсок и прочих штуковин, некоторые, из которых, походили скорее на хирургические инструменты. Эдуардо, заметив вошедшего, смахнул с лица косую чёлку и прыжком приблизился к Филу. Повиснув у того на шее, он залепетал:
- Звезда моя! Я думал, что ты уже не приедешь! - он ослабил объятия, и более серьёзно спросил. - Ты же принёс Эдуардо волшебную бутылочку? Предупреждаю, пока я не похмелюсь, будешь ходить как болонка нечесаная.
- Прошу! - протянул Киркоров бутылку Эдуардо. - Только смотри не укатайся по-новой. Времени нет. Мне и так всё это против шерсти. - Филипп плюхнулся в ярко-розовое лакированное кресло.
- Работаю со сверхурочными, в курсе? - сказал Эдуардо, торопливо наполняя стакан виски.
- Совсем охамел? - и без того большие глаза клиента поползли на лоб. - Я тебе виски купил! Пора искать другого цирюльника, не настолько притрушенного... - пробубнил Филипп, разглядывая себя в зеркало.
- Может я и притрушенный, но если бы ты, видел задницу того юного флейтиста, с которым я гулялся в джакузи и от которого ты меня оторвал, ты бы мне и лимузин свой отдал! - воскликнул стилист, залпом осушив бокал.
- Так что я теперь, задницу тебе должен?.. - подначивал Филипп.
- Ха, таких, как у того юнца, больше нет! Он когда штанишки концертные перед джакузи приспустил, я думал, Эдуардо-младший из моих собственных штанишек выпрыгнет, набросится на него и как даст...
- Эдик, избавь меня от подробностей своей гомо - жизни... - раздражённо прервал его Филипп. - Я человек без предрассудков, но про твою любовь присунуть в мужской зад, слушать не буду.
Стилист снял белые перчатки без пальцев, закатил рукава гавайской рубашки и сердито возразил:
- Ага, значит, как гнездо твоё на голове распутывать — так “милый Эдуардо”, а как посочувствовать — так “Эдик-Педик”, да? Ок, бэйби... - мстительно прищурился он, глядя на Филиппа. Спустя пару минут в тишине, Эдуардо принялся за работу.
- Киря, ты где валялся своей головой? Мне мама такую же на ощупь мочалочку презентовала, засохшие спагетти от тефлона оттирать... - причитал Эдуардо, раскладывая пряди Филиппа и сверяя их длину.
Филипп знал, что бравада Эдика - не злобная. Такой он есть - манерный скептик, с ужимками девочки-тинейджера... Но он умудрялся делать с его причёской невероятное за считанные часы, не приченяя дискомфорта. Его руки всегда были аккуратными, он скорее гладил драгоценную голову клиента, почти неощутимо расчёсывая... Не каждый релакс-массаж так влиял на клиентов Эдика, как нежная работа мастера. Филипп закрыл глаза, как всегда, когда Эдуардо, почти невесомо, копался в его волосах.
- Быстро голову мыть! - почти грубо сказал парикмахер, ляснув по плечу Филиппа, вырвав его, тем самым, из сонной неги.
Фил пошёл к раковине. Эдик вылил на ладони шампунь.
- А масочку? - расстроился Филипп. - Та, которая шоколадкой пахнет...
- Нет масочки. Закончилась!
“Злится, видимо...” - Филипп почувствовал себя виноватым и, со вздохом начал:
- Хорошо. Эдуардо, на какой вечеринке ты был? Расскажи мне, будь другом...
- Там про тугие задницы и насовывание! Ты ж не любишь про такое! - обиженно выплюнул Эдуардо.
- Можно обойтись и без грязных подробностей... - осторожничал Филипп.
- А никак без грязных подробностей! - сказал Эдик и повёл Филиппа обратно в кресло. - У меня новое хобби, твои чувствительные уши не выдержат. Хотя, не понимаю — они столько лет закалялись прокуренным баском твоей бывшей, вроде тренированные... - Филипп промолчал. Повода для ссоры не было. Но и отвечать не хотелось.
За спинкой стула, воинственно взирая, широко расставив ноги, Эдик, держа в одной руке золотистый фен, а в другой зажав щетинистую расчёску, кровожадно прошептал:
- А теперь всем заткнуться! Эдуардо будет делать искусство! - и приступил к укладке.
- Кстати, если тебя всё ещё интересует.... говорить не буду, но могу показать! - после 15 минут работы в полном молчании заулыбался Эдик. - Вуаля! - он развернул кресло с Филиппом к себе, гордо вздёрнул подбородок и сунул тому под нос свои запястья. На них красовались синюшные следы от наручников.
Филипп поднял недоверчивый взгляд на собеседника:
- Наручники?...Не думал, что скажу такое, но надеюсь, это последствия БДСМ, а не райотдела.
- Тьфу, блин, извращенец! - рывком повернул Фила обратно. - Конечно, БДСМ-пати! Какая ты у нас умняшка, сам догадался.
- Это я “извращенец”? - рассмеялся Фил. - Тебя лупят, издеваются над тобой, а у тебя от этого стоит. Из нас двоих, извращенец по-любому ты.
- Моя эрекция тут не при чём. Я так напряжение сбрасываю, даю волю, так сказать внутренним демонам. А ты вот поёшь себе — пой, а про то, о чём не знаешь, не суди! Кстати, тебе тоже полезно было бы... Хочешь, могу тебя как-нибудь с собой взять? - расплылся в похотливой улыбке мастер.
- Ну уж нет... спасибо... Мой психоаналитик говорит, что одного сеанса в неделю достаточно для моих демонов.
- Да видел я твоего мозгоправа, фригидная стерва, которая наверняка даже член в руке не держала, не говоря уж об остальном... - раздражался Эдик. - А вот я своим, три часа назад, накормил такого манекенщика, что твоя мозгоправша потекла бы из всех дырок. Так кого будешь слушать? - выжидающе уставился Эдик на Филиппа.
- Ну и как это у вас проходит? Собираетесь, привязываете друг друга к батарее и бьёте? - скептически спросил Фил.
- Ну мы же цивилизованные люди, у нас всё добровольно. Когда ты под кем-то — ты подчинённый, а вот когда ты сверху — ты царь, Бог и Властелин костлявого зада и не только... Так что выбор за тобой: или зажмись и страдай или расслабься и получай удовольствие. Партнёры все по жеребьевке, так что шанс встретить знакомого мал. А потом, по правилам, вы с партнёром меняетесь и тут тебе уже не до собственной эрекции. Потому что чувство абсолютной власти, жажда мести за жестокость пять минут назад, кроет так, что оргазм - это детский лепет! — разглагольствовал Эдик, выбирая средство для укладки.
- Поэтому ты такой довольный последнее время? - недоверчиво улыбался Филипп.
- Отчасти. Админ нашего клуба пол года меня за зад щипает. Я его не отшивал, мало ли, пригодится. - он вернулся к креслу и продолжил укладывать непослушные пряди волос “звезды”. - И что ты думаешь? Сижу я недавно на летнем баре, подъезжает знакомый “Лексус” поносного цвета и выпадает оттуда... кто бы ты думал?... Мой экс! Весь такой праздничный и с каким-то жирным, лысым колобком петляет внутрь. У меня аж в глазах потемнело... Сразу вспомнилось, как он меня в лохах оставил...Опозорил, блин, на всю Москву....гондон использованный... Идея пришла сама собой. Помурлыкал я с админом и, уже через 5 минут, в будуаре №8 я имел блядский рот своего экса, а потом и всё остальное... Дрючил я его три часа, как хотел, раком, боком и с пидскоком. - увлечённо рассказывал Эдик, закатывая подведённые глаза.
- Опять твой говор харьковский наружу рвётся. - заметил Киркоров, сдувая с лица прядь упавшую на глаз.
- О! Так ты меня слушаешь? А я думал я так, себя развлекаю... - Мастер взял расчёску и утюжки. - Закрывай глаза... ага... и голову чуть выше подними.... Так о чём это я... А, ну да... Натянул я бывшего в лучших традициях садистов. И по душе, как будто мёд разлился. С ним конечно я меняться не стал, так и оставил его, привязанного к ножкам кровати, раздолбанной задницей к двери. Пускай, думаю, и другие полюбуются... После того как я отомстил, мне уже было всё равно, кто его будет иметь. А чо, пусть люди пользуются, я-то парень не жадный.
- И как ты теперь к нему относишься? - скорее от нечего делать поинтересовался Филипп.
- Да никак... Славная шлюшка... - Эдик закончил укладывать звёздную чёлку и переместился к вискам. - Слушай, у тебя как-то седины по бокам до фига, давай подкрашу... мне тута новое средство прислали...
- Я как-то не сильно люблю эксперименты над собой ставить, - с сомнением покосился Филипп на банку стрёмного колера взбесившегося салата.
- Да не боись, Филюшка, фирма веников не вяжет — успокоил его великий Эдуардо и, не дожидаясь отповеди короля отечественной эстрады, макнул кисточку в странно пахнущую смесь и щедро намазал этим виски Киркорова. - Теперь 10 минут сидим, потом расчёсываем и всё.
- И что, даже смывать не нужно?
- Не-а, в этом вся малина.
Спустя 10 минут, Эдик вышел из санузла с новой причёской и свежим макияжем. Тщательно вычесал Филиппу остатки краски, гордо оглядел искусно уложенные волосы Киркорова и довольно сказал:
- Ну что, красопета, поехали шопиться? - и девственно уложил подбородок на плечо Фила. - Или как?
Киркоров на секунду завис, разглядывая собственное идеальное отражение, заулыбался, подмигнул сам себе и повёл плечом, культурно скинув голову Эдика.
- Поехали, любитель БДСМа, — пошутил Фил и встал с кресла.
- А да, чуть не забыл... — Филипп достал портмоне и выудил оттуда несколько приятно хрустящих зелёных купюр — вот, за работу... без сдачи.
Эдик быстро сгрёб, положенные Филиппом на столик, купюры и проворно пересчитал их.
- Ах, звезда моя, ты щедр как всегда!.. С тобой так приятно работать...
- Да, да, да, я тебя тоже люблю, пошли уже, великий и непревзойденный, машина ждёт.
- Третьяковский проезд, в «Billionaire», - Киркоров дал указание водителю.
- Неее, так не пойдёт, звезда моя. Я конечно понимаю, твой любимый бутик и всё такое, но сегодня одёжки Анжело Галассо не в тему, хотя сам не равнодушен к его дизайнерскому таланту...
«Ага... к заднице ты его не равнодушен» - думал про себя Фил, пока Эдик распинался о высоком чувстве стиля и тонкости вкуса.
- Так, значит едем в Шоу-рум «Г.А.Ш.» - подвёл черту Эдик.
- Это ещё что? - поморщив нос, устало спросил Киркоров.
- Ты что, не слышал ни разу? Ты где вообще живёшь, Киря? Это же самый крутой магазин шмотья! Там же есть всё, начиная от самых раскрученных трендовых марок и заканчивая шедеврами сумасшедших творцов московских подвалов. Там, кстати у меня близкий знакомый работает - многозначительно поднял брови Эдик - стилистом консультантом. Он реально крут. Недавно Тиесто, ну который ди-джей, так приодел, просто вынос мозга. Прикинь, пиджачок цветастый от Moschino, под него футболка-эквалайзер с блоком управления, бриджики атласные ну и мелочевка всякая, типа светящихся шнурков, кепки из дисков... Так что, Золушка, сейчас как соберём тебя на бал, все офигеют...
- О, Боже! - запрокинул голову Филипп. - Этого-то я и боюсь...
За окнами мелькали урбанистические пейзажи города, который понемногу отходил от ночного дебоша. Такая Москва нравилась Филиппу больше, ко всему безразличная, занятая рутинными делами... Он с грустью подумал, что уже через пару часов, город снова превратится в арену шумных тусовок и самое печальное, что ему придется наблюдать это с первых мест. На вечерней пати будут те же лица, темы для бесед, то же показушное веселье, что и обычно. Фууу...тошнит. Из мыслей о предстоящей вечеринке его вырвал вопрос Эдика.
- Чего кривишься? - улыбался Эдик, заглядывая Филиппу в глаза.
- Да так... вспомнил про твоё БДСМ — ляпнул Киркоров, не желая посвящать Эдика в свои раздумья.
- О, так ты почти уже в теме !— заржал мастер, — я вот позавчера тоже, так же кривился, под одним умельцем садо-мазо. Ты бы видел, какой у него потрясный набор инструментов для секс-пыток, я прямо от зависти слюной подавился...и не только!... — продолжал Эдик.
Но Фил его уже не слушал, машина остановилась и он, быстро выскочил наружу, не желая всё-таки узнать об особенностях игрушек для грубого секса.
Когда Киркоров вместе с Эдуардо вошли в бутик, секунду стояла тишина, ещё секунду по лицам персонала скользила паника, и вновь тошнотворные улыбки вернулись на лица продавцов.
- Они тебя боятся! — хихикнул Эдик в плечо Филиппа, и зашагал к администратору магазина.
- Мы так и будем стоять или кто-то обратит на нас внимание?! - яростно верещал Эдик на администратора. Женщина опешила от такого напора, Эдик подкатил глаза, цокнул языком и принялся сам раздавать указания:
- Готовьте примерочную, только размером с лифт не надо, нормальную примерочную! И шевелите задницами, не тут же «звезде» шмотки мерить! Я понимаю, этого вам бы и хотелось!... - проорал Эдик и в сторону добавил — сучки похотливые.
Киркорова провели в примерочную, а Эдик плюхнулся на диван и теперь спокойно промурлыкал:
- А мне кофе, пепельницу и вменяемого консультанта.
Филипп устало прислонился к стене в примерочной и тупо взирал в потолок. “Так, Эдик выбирает шмотки, это надолго. Скорее всего, минуты через 3, он забудет обо мне, нагребёт гору идиотских рубашек и сам отправится их мерить” - думалось Киркорову и он робко выглянул в зал.
- Что ты тупишь, какое «Burberry», я тебе что, Игорёчка Крутого привёл?! — заходился в истерике Эдуардо, вырывая из рук испуганной грудастой брюнетки голубую футболку.
- По-твоему, это аквамарин?! — он затряс ею перед самым лицом девушки — Это голубой, ПРОСТО голубой! По-твоему, Филипп Киркоров носит просто голубые футболки, да ещё с рисунком такой уродской бабы, как моя бабка Клава, бородавки только не хватает! На, забери это! — футболка полетела на диван, где уже валялась не малая куча отвергнутых великим мастером шмоток. Размахивая руками и выкрикивая «дальтоники» и «колхозники», Эдик убежал тиранить остальной персонал.
Филипп опустил шторку и стал ждать. Он не был против манеры Эдика издеваться над персоналом. По-честному, Филиппа в сфере обслуживания тоже не любили. Его дотошность и требовательность принимали за капризы, но ему было всё равно. “Не люблю не профессионалов” - усмехнулся Киркоров. Хотя, как Эдик он конечно не верещал.
К примерочной быстро приближались шаги.
- Не надо пиджак в звёздочку, Филипп не эмо-бой. — бросил на последок Эдик, какой-то несчастной, имевшей неосторожность выйти сегодня на работу, и рывком отдёрнул штору.
- Ты что, ещё одетый? - возмутился Эдик.
- Так, а вот на меня орать не надо. - строго отрезал Филипп. - Давай сюда вещи. — забрал у Эдика охапку разноцветных тряпок на тремпельках.
Эдик пытался прощимиться в примерочную.
- Да щас!!! Выходи. - Фил задёрнул шторку. - Мне гей-мазохист, в качестве зрителя, пока я раздеваюсь, не нужен.
- Ты всё перепутаешь, там нужно грамотно комбинировать! — дёргал шторку Эдик. - Я ж не ради твоих звездатых телес, это ради моды... — обиженно проскулил мастер.
- Вот стой там, и говори мне, что с чем по-твоему нужно комбинировать, я тебя хорошо слышу, у меня отличный слух. - улыбнулся Филипп, примеряя нечто блестящее и противно колющееся.
Стебаться с Эдика всегда было весело, тем более теперь, когда появился свежий повод — увлечение садо-мазо. Первый шок от рассказа стилиста прошёл и теперь мысль о том, что БДСМ для некоторых уникалов может быть отличной разрядкой, не казалась такой абсурдной. Филиппа смущало, что кто-то может получать от подобного удовольствие, как от секса. Но если рассматривать возможность таким способом унизить кого-то или отомстить... Такой вид насилия самый жуткий, а значит - действенный.
Вдоль спины пробежали холодные мурашки, Филипп уставился на себя в зеркало. “Снова оно” - мелькнуло в голове Киркорова. Мысли разбегались, тревожное чувство в груди, как будто что-то шевельнулось, скользкая тварь встрепенулась ото сна, и Филипп представил, как змея внутри него, медленно поднимает треугольную голову и, с интересом, сверлит в отражении зеркала его глаза своими. Филипп тряхнул головой, пытаясь прогнать это ощущение. Ничего не вышло.
- Что ты так долго копошишься? Ты уже оделся? Давай выходи! - пропищал Эдик.
“Да что со мной такое?” - подумал Филипп и вышел на суд великого Эдуардо.
- Этот пиджак, не от этой рубашки. Ты как ёлка новогодняя... хотя для тебя это наверное как комплимент. - противно хихикал Эдик.
- А мне нравится! - огрызнулся Киркоров, хотя толком даже не рассмотрел, во что он оделся. Он думал только о том тревожном чувстве, что испытал в примерочной. Что же вызвало это?..
- Не буду спорить с властелином перьев и повелителем страз, но давай хотя бы обувь поменяем.
Филипп кивнул. “О чём Эдик только что его спрашивал, с чем он согласился?” Инцидент в примерочной сбил его с толку.
Вернулся довольный Эдик с парой чёрных ботинок на металлическом каблуке. Филипп недовольно покосился на предлагаемую обувь.
- Эдик, я и так головой люстры цепляю, может лучше сразу ходули принесёшь - прикрикнул Киркоров. Он был зол. Он не понимал, что с ним происходит. Это пугало... Он злился на собственный страх.
- Киря, а давай ты во вьетнамках тогда пойдёшь, в тех миленьких, в которых по пляжу гасаешь, а? - съязвил Эдик, но туфли забрал и, по-женски виляя бёдрами, направился к новой жертве. - Эти не подходят — донеслось до Филиппа — по-вашему Филипп Киркоров люстры головой собирать должен?! — продолжал вещать Эдик белокурой, тощей девице. - Принеси другие, без каблуков, понятно тебе, дурища!
Через пару минут Филипп, стоял перед большим зеркалом в позолоченной раме и, прищурив карие очи, оглядывал себя в новом прикиде. На нём была футболка «Ed Hardy» с привычным для дизайнера ярким граффити, однотонный алый пиджак «DSQUERED», джинсы «Dolce & Gabbana» - “интересно, почему все талантливые мужики в мире моды — педики?!” - Джинсы украшала визитная карточка итальянских дизайнеров — идеально ровные разрезы с торчащей бахромой, а завершали образ спортивные туфли «Alexander McQueen». Больше всего Филиппу нравился пояс от «John Galliano», такой же сумасшедший, как и его творец.
- Ты хорош, как Бог! - в восторге запрыгал Эдик и сложив губы бантиком послал Филиппу воздушный поцелуй. Киркоров, бросив напоследок довольный взгляд на своё отражение, глянул на часы и подойдя к кассе, небрежно бросил на стол платиновую кредитку. Эдик семенил рядом, восхищённым взором окидывая результат своих дизайнерских потуг.
- Филичка... - заискивающе улыбался мастер, выходя из магазина, - а приглашеньеце у тебя на одного человека или «+1» имеется? Я мог бы составить тебя компанию. - Эдик состроил глазки и накрутил прядь волос на палец, с ярко-фиолетовым ногтем.
- Нееет, приглашение на одного! - поспешно ответил Киркоров. Мысль об Эдике в качестве «+1», заставила Фила улыбнуться. «Кем я только не был в глазах общественности, но заявиться на пати с геем-мазохистом... пресса будет рыдать от восторга.» - подумал Филипп и сказал: - Давай Эдик, пока.
- И это всё?! Всё, что ты можешь сказать человеку, который целый день положил на то, что бы сделать из тебя Аполлона, отложив личную жизнь и плотские утехи, пережив ужасное похмелье...
- Я тебе Виски купил. — ещё раз напомнил Киркоров.
- А я и не знал, что Филипп может быть жестоким... - противно пропел Эдуардо, тормознул такси и помахав Филу рукой, крикнул: - Адьёс!
Филипп скривился, пожал плечами и нырнул в автомобиль.
- Саня, нам на Братиславскую. — задумчиво смотрел в окно Филипп.
- Куда именно? - уточнил водитель.
- Судя по стразам на приглашении, мы увидим это чудесное место, которое столь не вовремя решило открыться. — хмыкнул Киркоров и всё таки полез в сумку за приглашением, дабы уточнить название чудесного места.
А чудесное место имело название «Малфой-Мэнор», и оповещало об этом гигантской светящейся вывеской, с лже изумрудами размером с кирпич и змеюками по краям. Фасад здания украшали две шестигранные колоны, а ко входу вела, аккуратно выстеленная, красная дорожка.
- Мило... - оценил Филипп внешний вид клуба, выходя из машины. - Похоже кто-то «Гарри Поттера» начитался...
«Так может надо было в мантии явиться... или на метле... или со шрамом..... если хозяин клуба не длинноволосый блондин, я плюну ему в лицо...» - развлекал себя Филипп мыслями. Но не успел Киркоров ступить и шагу по красной дорожке, как на него налетела стая репортёров и журналистов, обступив его и отрезав путь к отступлению. «Замечательно» - подумал Фил - «сейчас прям сразу выскажусь и даже заходить не стану, через 10 минут дома буду, зашибись!»
- Филипп скажите, Вы сегодня пришли один?
- Филипп, Вы не пытались пригласить Аллу Борисовну? Что она Вам ответила?
- Филипп, вы скрываете свою спутницу в машине? Это правда, что она дочь арабского шейха, вывезенная в Россию незаконно?
- Филипп, скажите Ани Лорак разводиться с мужем потому, что рискнула прийти сегодня с Вами? - посыпались со всех сторон вопросы.
Стоя и оглядывая беснующихся репортёров скучающим взглядом, он разочарованно понял, что пути назад к машине нет и если он дальше не хочет слушать этот бред, то идти придется вперёд — то есть внутрь.
Вырвавшись из цепких лап сумасшедших писак, Филипп бодро прошёл по дорожке, почти прыжком проскочил внутрь и попытался смешаться с толпой...
Смешаться с толпой не так просто, если ты двухметровый Киркоров в красном пиджаке. «Вот, дурак» - подумал Филипп и взял у проходящего официанта с подноса бокал шампанского и сушеную улитку. Отхлебнув из бокала, Киркоров скривился и выплюнул кислую газированную жидкость обратно в бокал. «Зачем я взял шампанское, я же не пью... да ещё и такое гадкое» - Фил закинул в рот улитку, что бы забить вкус кислятины. Но улитка была в разы отвратительнее шампанского, на вкус она напоминала воздушный шарик и жевалась так же тяжело...
- Привет, Филипп! — послышалось со стороны. Фил обернулся. Улыбаясь во все 32 зуба, на него пялился Золотой Голос России — Коленька Басков. На Коле красовался розовый атласный пиджак и чёрные брючки из дешевенькой «чешуи». Киркоров, разглядывая наряд Золотого Голоса, скептически поднял бровь и подумал, что интерьер в стиле английского замка если и выдержит его собственный красный пиджак, то при взгляде на Колю хотелось вырвать себе глаза и кинуть их в него же.
- И тебе Коль, привет! - с трудом размыкая челюсти, сцепленные противной улиткой, промямлил Филипп.
- Что это ты такой перекошенный? Галкина, что ль увидел? - ехидничал Басков.
- Это всё мерзкая улитка... - предпринял новую попытку высказаться Фил. - Ну и гадость... Столько денег у них, а они улиток жрут.
- Но это же деликатес. — поумничал Николай.
- Хорошо... приятно... и жуётся долго... - скуксился Киркоров и выплюнул гадкую тварь в не менее гадкое шампанское. - Ты что там про Галкина говорил?
- Да видел его в толпе...тусует. Давай надаём ему лещей. - заговорщицким тоном начал Басков.
- Да, Коля, конечно надаём, прямо сейчас. — хмыкнул Филипп, всучил Баскову свой бокал с плавающей на дне тварью и вновь попытался раствориться в толпе.
Он лениво прошёл к бару думая, чем бы ему себя занять. Минутное общение с Басковым сыграло с ним злую шутку: Филипп подсознательно шарил в толпе глазами, опасаясь и одновременно желая увидеть тощего очкарика Галкина с его логичной «+1» - Примадонной Борисовной. Но пока взгляд Киркорова улавливал только мечущееся по залу, розовое пятно — Басков наворачивал круги в толпе. Завидя знакомого, Коля подходил к нему и подвывал его имя на весь зал, задерживался у каждого собеседника не более 2-х минут, нес околесицу про то, что гипсовые гарпии на фасаде лепились с его бывшей, в противной своей манере растягивал слова, выдирая у гостей из рук закуски с криками: «Выбрось, не ешь, ты что — Киркоров не одобрил!». И снова брался гасать по площади клуба, заходя на новый круг.
Иногда Филиппу казалось, что у Коли острый недостаток общения, когда у Баскова после бутылки шипучего «Сristal” активизировалась опция «шила в заднице». В такие моменты посещала мысль, что Басков повсюду таскает с собой клонов и на самом деле их — Басковых, около 10 особей, которые, расползаясь повсюду, захватывают всё большую территорию...
Стоя возле барной стойки и рассматривая разношерстную толпу, Филипп бросил взгляд в сторону фуршета. Взгляд зацепился за пышную рыжую причёску дамы стоявшей спиной. В груди что-то подскочило. Это было так очевидно: рыжие волосы, столик с десертами... Это могла быть только она - Алла. Филипп метнулся, беспардонно расталкивая компании, туда, где увидел Пугачёву. Пока он с грацией ледокола пробирался сквозь толпу, мираж уже исчез. Киркоров разочарованно вздохнул, через секунду к нему пришло осознание своей импульсивной реакции на Пугачёву.
- Умгрх!!! - прорычал Филипп в отчаянной злобе на себя. "Блядь! Взрослый мужик, веду себя как малолетка! Кто она мне такая в конце концов?! Она же со своим галчонком, вечно ведут себя со мной надменно, как будто это я, не они, просрал свою карьеру, и вступил в брак, смахивающий на инцест. Тоже мне, феодалы хреновы, замок они построили..." - Киркоров глянул на отражавшееся в алюминиевой чаше с пуншом своё перекошенное лицо и сам себя укорил: "Стыдно, Бедросович, стыдно!" В страстном желании заесть свой позор, он схватил блюдце с тирамису и, не церемонясь, отхватил от десерта добрую половину. Пирожное было необычайно вкусным, как раз такой гарнир стоит подавать к своему позору. От неожиданного удовольствия, растирая кофейный крем по нёбу, Филипп даже зажмурился. Но тут подсознание начало подкидывать ему жуткие картины его концертного мучителя - жёсткого корсета... Сцены того, как весь балет "Рецитал", под чутким руководством костюмера, втискивают артиста в этого монстра, а барабанщик своими мужественными руками потуже затягивает шнуровку по бокам...
Филипп быстро поставил блюдце на стол и отошёл на два шага, от греха подальше.
Как бы ни манило его итальянское пироженко доесть себя, он не поддавался: после таких затяжных приступов чревоугодия, корсет стал слишком частым партнёром на гастролях. Обычно после трёх часов мучений на сцене, он психовал в гримёрке: "Почему МЕНЯ подгоняют под костюмы, а не наоборот, как должно быть?!" Костюмер спокойно на это отвечал: "Костюмы дизайнерские, эксклюзив в одном экземпляре, вы так и задумывали, помните?", а потом отводил взгляд, в котором Киркоров успевал прочесть: "Сам виноват Филя, сам..."
"Какого хрена?" - повторно ругнулся на себя Филипп. - "Я терплю лишения, чтоб не терять лицо, и блин, получается же! А эта семейка в конец расслабилась, жрут что хотят, спят сколько хотят!... И, сука, умудряются регулярно делать меня лузером и чувствовать себя, как кусок дерьма! И все вокруг такие друзья сразу, типа, Филичка, мы тебе сочувствуем! Им сочувствуйте! Я блядь, Киркоров, или кто?.. - отметка злости на себя плавно переехала к "Филипп ненавидит Пугачёвых" - “Быстро забыли, кто чего стоит... Пора напомнить! Нашли себе игру - 100 способов унизить Киркорова... Сегодня я открою свой счёт в вашей забаве..."
Ничего, теперь они будут играть на его стороне поля, ведь Филипп решил использовать свою самую сильную сторону. Он исполнит дерзкую выходку, которая поставит звёздную чету в неловкое положение. Его воображение живо рисовало, как он пригласит Аллу на танец, та при муже откажется, тогда Филипп упадёт на одно колено, потребует микрофон, уставится ей в глаза щенячьим взглядом и будет страстно заливать ей о своей безграничной преданности, вечной благодарности и нескончаемой любви. Он станет хватать её за руки, блаженно восклицая "Пусть об этом узнают все!" Потом он дождётся, пока Галкин с супругой будут на грани взрыва. И тут он вскочит и заставит Аллу слушать, как он ей сейчас будет петь. Начнёт надрывно голосить любой припев из своей лирической песни, пособирает по всем столам декоративные букеты и примется осыпать ими Примадонну. А потом раскланяется, вернёт микрофон и пойдёт ржать с Басковым. И никто другой не сможет сделать это всё так искренне и с душой, как мог он. Конечно, Максимка будет тупо семенить за разъярённой и потерянной Аллой, в драку, как следовало бы, не полезет.
А уж наутро, акулы пера отделают их, как Бог черепаху. Кто-то из особо впечатлительных журналисток обязательно напишет: “Ах, как же глупо и необдуманно, со стороны Аллы Борисовны, было Киркорова - настоящего мужчину, талантливого непревзойдённого артиста и просто жгучего красавца, способного на сильные поступки ради любимой женщины (а на презентации “Малфой-Мэнора” мы в этом убедились), променять на эту безмолвную, бесхребетную пародию на особь мужского пола. Нам остаётся только пожалеть Примадонну и пожелать ей быть немного разборчивее в людях, тем более что её возраст обязывает. Что же касается Филиппа, ему мы можем очередной раз крикнуть “Браво, Король!”. Ну или что-то вроде этого. Цинично и открыто Максим станет хлюпиком, тряпкой или, наоборот, в очередной раз его упрекнут, что брак с Пугачёвой фиктивный и ему на неё плевать, раз он ничего Филиппу из ревности не ответил. АБ с лёгкой руки журналистов станет опозоренной, бесчувственной, впавшей в маразм, раз опять-таки не ответила ничего Филиппу. И это не будет злом. Это возвращение долга за их наплевательское к нему отношение.
“Как у вас выйдет закрыть на меня глаза на этот раз?..” - едва шевеля губами, Киркоров отрешённо задал вопрос, адресованный пугачёвской чете, параллельно комкая в руках серебристую салфетку.
Возле парадного входа началась возня. По долетавшим фразам, стало ясно, что прибыл сам владелец мего-клуба. Толпа расступилась и, в окружении своей компании, в помещение проплыл хозяин "Малфой-Мэнора". Он расплывался своим фирменным, гламурным оскалом перед объективами, крутился, как красна девица, демонстрируя свою шубу. Филипп застыл в насмешливой улыбке, разглядывая эту "верхнюю одежду" - сплошное полотно розовых фазаньих перьев, до самых пят. "Не совсем та мантия, которую я ждал..." - подумал Фил, сравнивая вошедшего, с хозяином "Малфой-Мэнора" из волшебного мира Гарри Поттера. "Тот мужик, кажется Люциус Малфой, был нордический, высокомерный аристократ, с длинными платиновыми волосами, в чёрных элегантных мантиях, эдакий злодей альбинос".
В реальной Москве, хозяином клуба "Малфой-Мэнор", оказался всем давно известный, приевшийся своей эпатажностью, бывший стилист Серёга Зверев.
Филипп подумал, что нужно бы поздороваться, отметиться так, сказать и стал ждать, пока внимание к Звереву немного поутихнет. Вскоре тот сам подошёл к нему.
- Приветики, Киркоров! - Сергей манерно расцеловался. - Конечно, король попсы пришёл поздравить короля гламура! Выглядишь как конфета. - он оценивающе оглядел Филиппа. - И кто нам теперь кудри укладывает?
- Эдуардо. - с улыбкой ответил Фил.
- Ой, Смирнов что ли? - Зверев надменно прищурился. - Это ж мой ученик. Притом не самая звезда, кого я учил...
- У него много интересных историй... - загадочно улыбался Киркоров.
Зверев пропустил это мимо ушей, присасываясь к бокалу. А потом задал главный вопрос:
- Ну как тебе? - и обвёл руками пространство.
- Как в Эрмитаже, Серёженька! Великолепие. Поддался моде на дворцы?
Зверев выпятил грудь:
- Я и есть мода, парень, я и есть тренд! Это не дворец. Вот все теперь любят фентези-разфентези всякое, а Зверев умеет воплощать волшебство в реальность. Вот утром встал я и решил : "Сказку в массы!" Заодно проверим, кто у нас читает модную литературу, а кто понты о своей продвинутости колотит. Это ж из "Гарри Поттера" название, такое стииильное! - закатывал густо накрашенные глаза Зверев.
- Да ладно? - дико выпячивал глаза Филипп в липовом удивлении. - Кто бы мог подумать! - он размашисто всплеснул себя руками по бокам и уставился на Зверева.
- Ой, все пришли, никто не отказался, только Лазарев чего там с очередным геморроем дома лежит, и Алла Борисовна позвонила, поздравила, но что-то там с самолётами у неё...
“Ну что за облом!” - Филипп был разочарован до максимума, он практически был в отчаянье.
- Вообрази, 200 человек сегодня кормлю ужином! - продолжал трещать Сергей, страдальчески всплеснув руками. - Это уже не презентация, а благотворительность какая-то! И все же до единого, своих пассий попритягивали. Иди лучше ешь, лапуська, все уничтожат! Эти модели худые -худые, а топчут как кони! - выпалил Сергей и отошёл принимать приветствия от запоздавших гостей.
Оставаться на презентации далее Киркоров не видел смысла. Убедившись, что никто из его знакомых не видит намечающегося манёвра, он поспешил на выход.
Уже практически рядом с выходом, кто-то невежливо схватил Филиппа за край пиджака. Этим кем-то был ненавистный Максик Галкин. Он сидел за барной стойкой, развалившись на стуле, держа в руке бокал с коньяком. Несмотря на богатый выбор бесплатных напитков класса V.I.P., он, как и всегда, предпочёл среднего качества коньячишку. Недорогой коньяк был его вечным спутником, и в годы начала карьеры пародиста, когда приходилось скитаться по грязным гримёркам и холодным залам ДК и сейчас, когда и статус и материальное положение, вроде бы позволяли ему дружить с более элитным алкоголем.
Видимо коньяк был любим за то, что убиться им было легче всего.
- Эй, а что ты уже и не здороваешься? - с наездом вякнул Галкин.
- Я не видел тебя. - Филипп выдернул край своего пиджака из цепкой лапы Галкина и отряхнул его, с выражение лица, как будто то был таракан.
- Ну конечно! Не видел он... Раз Галкин без Аллы — разговоры на ветер, да Филя? - странно всматривался Макс в Киркорова. Толи из-за выпитого он не мог сфокусировать взгляд, толи мешали перекосившиеся на лице очки. Да и вообще видок у Галкина был ещё тот... Волосы выглядели грязными, рубашка не свежей и мятой, пиджак свисал на пол, кокетливо ухватившись рукавом за спинку стула, чёрные туфли сплошь покрыты засохшей грязью. Лицо Макса было неприятного землистого оттенка. Судя по всему, в запое он был не первый день.
- Короче Макс, что ты хочешь? Если тебе есть, что сказать мне — говори, я уже домой собрался. — Киркоров не пытался скрыть раздражение.
- Чего ж так рано? Вечеринка в самом разгаре - неопределённо махнул рукой Макс. - Ты пойди покушай.
- Я на диете. — отрезал Киркоров.
- Ах, ну да... Тогда давай выпьем, за здоровье нашей любимой. — подмигнул Галкин.
- Я не пью. — рявкнул Филипп.
- Тогда может ещё чего хочешь?
- Чего “чего”? - уставился на Макса Фил.
- Ой, ну не будь занудой... - кривлялся Галкин. - Ты давно в шоу-бизнесе, и точно шаришь, чем ещё можно развлечь себя? Уверен, ты знаешь много средств, как оживить тусовку.
- Ты про наркоту?.. - разочарованно спросил Филипп. - Блин, Макс, не гони беса. Все этим увлекались, но если бы у меня это переросло в хобби, я давно бы продолжал свою карьеру в переходе на Черкизовском. Ты всё сказал? Можем наконец попрощаться? - Киркоров начал выходить из себя.
- Ой, да сейчас поедешь, не плакай Филя.
- Да чего я с тобой вообще разговариваю? Всё, до свидания! - Киркоров направился к выходу.
Макс неуверенно сполз с барного стула, покачиваясь поплёлся за Филиппом.
- Без обид, Филя... - мычал Галкин. - Я и не думал тебя обижать.
Филипп остановился: - До этого у тебя неплохо выходило, обижать и не думать при этом.
Макс, стоя прямо за его спиной, негромко проворчал Филу в затылок:
- Да ладно, Максим артиста не обидит.
Филипп резко повернулся лицом к Галкину.
- Галкин, отъебись! Не нарывайся! Ты так и просишь!...
Макс отпрянул от его испепеляющего взгляда.
- Да ладно тебе, извини... Я просто помощи хотел попросить у тебя, по старой дружбе, а ты сразу угрожать...
- Бляяяя... Достал! Попроси кого-нибудь другого! У меня нет ни малейшего желания вошкаться с тобой! - Филипп был в ярости.
Но Галкин не унимался, он верил в свои силы и продолжал донимать Киркорова: - Я не могу попросить кого-нибудь другого, мне нужен большой человек. Только ты мне и можешь помочь! Ну Филя! Ну что тебе стоит?
Киркоров выругался про себя, выдохнул и уставшим тоном изрёк:
- Ок, Макс, я тебе помогу... Потом, ты меня оставишь в покое?!
- Как пожелаешь. Идём со мной вон в ту тёмную нишу.
- Я не пойду с тобой в тёмную нишу, ты не в моём вкусе.
- Не в твоём? - обиженно уставился осоловевшими глазками Галкин на Филиппа. - Даже обидно как-то, Филипп. Да я вообще не о том... ничего пошлого... я же женатый человек!
- Ладно тебе скулить. Пойдём уже.
«Блин, вот жопой же чувствовал, что дома сидеть нужно. Нет блядь, в светского льва решил поиграть.» - злился на себя Филипп, протискиваясь через толпу веселящихся людей. «Нет бы отмазаться от этой тусовки... Вон Лазарев натрандел, что у него геморрой, теперь лежит себе дома и горя не знает... Ещё этот клоун, блин, на мою голову...» - зыркнул Фил на Галкина, который, обладая более мелкими габаритами, проворно просочился сквозь тусующие компании и уже выглядывал Киркорова из ниши.
- Ну и чего от меня надо? - Филипп присел на кожаный диван в нише.
Галкин присел рядом, со стороны стены и вынул из кармана зеркальце.
- Прелестно... макияж делать собрался? - язвительно осведомился Киркоров.
- Да... - рылся в кармане Галкин. - Носик нужно припудрить... - он извлёк из кармана небольшой пакетик с белым порошком.
«Кокс... мило... вот сраный нарик...» - подумал Филипп. - Алла знает? - спросил вслух.
Макс отрицательно помотал головой, высыпал на зеркальце половину содержимого пакетика и пластиковыми картами, любовно равнял порошок в красивые, аккуратные дорожки. Затем он проворно скрутил из новенького доллара трубочку, выдохнул, приставил трубочку к одной ноздре и закрыв пальцем вторую, снюхал первую дорогу.
- Так я тебе, на стрёме посидеть, был нужен? - с отвращением смотрел на Макса Филипп.
- Типа того... — пролепетал Галкин и снюхал вторую дорогу, запрокинул голову на диван и продолжая втягивать носом, постукивал пальцем то по одной, то по другой ноздре.
- Долго мне тебя ещё сторожить? - ёрзал на диване Киркоров.
- Не... всё... - Галкин свернул пакет с остатками кокса и рассовал набор нюхача по карманам. - Спасибо, друг! Ты Филя, просто Человечище! - расшаркивался Макс.
- Свинья ты, Макс! - с чувством сказал Филипп.
- С чего это вдруг? - поправил очки Галкин.
Киркоров уже было открыл рот, что бы во всех красках и подробностях расписать Галкину почему он свинья. Добавить несколько ярких прилагательных, для более точной характеристики, а ещё дать Максу рекомендации, куда бы ему пойти и насколько далеко... Но, в нескольких шагах, Филипп увидел надвигающуюся опасность... кучка репортёров, с хищным интересом поглядывала на Кикорова и Галкина.
Макс тоже узрел журналистов и радостно возвестил:
- Пойду, интервью дам. Я должен рассказать всему миру невероятно важную вещь.
Филипп посмотрел на Макса, зрачки его превратились в крохотные точки и, по всему было видно, что его, ох, как не хило напирает...
С одной стороны, можно было позволить Галкину, в таком разорванном состоянии нести, рождённый его тупым мозгом, бред, изливать абсурдные идеи бытия... короче говоря стать посмешищем. Тем более, что всего пару часов назад это и было желанием Киркорова.
С другой стороны, это был не тот вариант мести, которого бы хотел Филипп... Он считал, что всё должно быть продумано, чётко и по плану. К тому же «платить по счетам» должны были оба, не поодиночке...
Был ещё один минус — Филипп тоже косвенно был причастен к теперешнему состоянию Галкина, да и акулы пера видели их сейчас вместе. Решение было только одно.
- Валим отсюда! Бегом! - скомандовал Киркоров, схватил Макса за локоть и потащил к выходу, на ходу набирая водителя.
Кое-как, вдвоём с водителем, утрамбовав невменяемого Галкина на заднее сидение авто, Филипп вздохнул: - Ну и вечерок....
- Хорошо отдохнули, Филипп Бедросович? - с улыбкой спросил водитель.
- Изумительно, Саня! Просто перфектно! - пробубнил Филипп и сел в машину, потирая лодыжку.
- Ну, Галкин, блин... козёл! Лягнул меня своей грязной колошей... - возмущался Киркоров, оттирая со штанины грязь. - Мало того, что больно, так ещё и вымазал. Что за человек?!! - вздохнул Филипп и хлопнул дверью авто.
- Поехали уже.
- Вас домой везти? - спросил водитель.
- Фуууух...да.. Приедем, поможешь мне, если что, этого пациента до его квартиры довести.
- Эуууу, до какой квартиры?! Куда мы вообще едем? - вякнул Галкин.
- Домой Макс. Всем пора домой, спатки. - не поворачиваясь к Галкину сказал Филипп.
- Как это домой? Домой ещё рано! А я хочу зажигать и буду! Прямо сейчас! - Галкин попутно высунул голову из приопущенного окна, поэтому ему приходилось дико орать, высказывая свои мысли.
- Не наааадо! - Филипп втащил его за шкирку обратно. - Мои собаки ведут себя в машине приличнее! Саша, давай скорее! Сократи там как-нибудь дорогу...
Галкин меланхолично бубнил себе под нос, голосом Баскова “...в Париже она чужестранкаааа....”
- Ты другие песни знаешь вообще?.. - ухмыльнулся Филипп.
- Знаю! - подскочил на месте Максим, замахал руками и принялся визжать.
- “Секс и виски, кокс карибский, мак и диски, свежие, быстрые...! - и продолжил страстно петь хит Loc-Dog.
- Ещё лучше... Давай уж лучше “Шарманку”!
Галкин потерялся в своём сидячем танце, под свой же аккомпанемент. Киркоров думал, что его невольный подопечный успокоился, что кокаин сделал своё дело на славу и Максим погрузился в свою приватную дискотеку, на заднем сиденье.
Закончив с песнями и плясками, Галкин посмотрел в окно, буднично хлопнул водителя по плечу и сказал: - Друг, останови где-то тут. Я приехал.
- Куда приехал? - обернулся на него Филипп. - Ты чего, совсем того? Мы даже Братиславскую ещё не проехали.
- Так и не нужно её проезжать. Тут отличный стрип-клуб есть - “Пегас”. Там есть всё, что нужно одинокому мужчине. - ораторствовал Галкин.
- А ты ничего не попутал? Может это я, туда пойду? - Киркоров наградил Макса презрительным взглядом.
- Чего это тебе можно, а мне нет? - отвёл глаза Галкин.
- Потому что женатые мужики не должны пялиться на голые сиськи чужих баб. - припечатал Филипп.
- А чё тока пялиться и тока на сиськи? Бери больше.... - поумничал Максим.
- Ну и гандон ты, Максик! - отвернулся от него Фил.
- Не осуждай меня! - Галкин влез головой между Филиппом и водителем и заглянул Киркорову в лицо. - Я хороший человек! Это Я тебе говорю!
- Это кокаин говорит, а не ты! Не думал, что попрошу о таком, но лучше впредь пой, чем хвали себя при мне!
- Ой, неужели в твоём Киркоровлэнде никто сам себе не льстит?! - Максим начинал дебоширить. - Скажи своему водителю, чтоб остановился! Я пешком дойду до клуба! - на заднем сиденье намечался бунт.
- Саня, останови. - холодно сказал Филипп. Авто быстро свернуло к обочине. Киркоров вышел, и резко открыв заднюю дверь, через миг оказался рядом с Галкиным. Максим от неожиданности вжался в спинку сиденья.
Филипп навис над ним и сквозь зубы быстро заговорил:
- Слушай сюда. Ты вынудил меня помочь тебе, и я сделал больше, чем ты меня просил. Я спас тебя от позора, и я ещё много раз пожалею об этом, но я сделал это не ради тебя, поверь мне. Ты можешь пиздовать хоть на край света, но только после того, как я проверю, что ты зашёл в свою квартиру. - он почти шипел. - Я не собираюсь быть мальчиком для битья, когда вся Москва и ближнее зарубежье завтра будет трандеть о том, что ты алкоголик, наркоман и лузер, таскающийся по сомнительным заведениям...
- Это не сомнительное заведение, это элитный клуб для мужчин, он принадлежит моим друзьям! - тонко взвизгнул Макс и тут же втянул голову обратно в плечи, потому что Киркоров крепко схватил его за лацканы пиджака и вжал в сиденье ещё сильнее.
- Мне плевать, с какими из твоих друзей – извращенцев, ты будешь дебоширить, главное, что до этого тебя видели СО МНОЙ! То есть это Я недостаточно ответственный, чтоб позаботиться о тебе, то есть Я проебал своё благородство и позволил тебе опустить, ниже плинтуса и себя, и заодно супругу, у всех на глазах! - он переходил на рычащий крик. - Тебя Аллочка погладит по головке, покорит денёк, поумиляется и на этом забьет на твои похождения, а мне оставит с десяток обвинительных сообщений на голосовой почте, ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ЗАХОЧУ БРАТЬ ТРУБКУ ПОСЛЕ ОЧЕРЕДНОГО БЕССЛАВИЯ ПО ТВОЕЙ ВИНЕ!
Филипп отстранился от своей “жертвы” и молча, отодвинулся в другой конец сиденья. Галкин тяжело дышал и смотрел на него с откровенным испугом.
- Домой, так домой... - через пару минут давящей тишины тихо сказал Максим. - Не обязательно было хватать меня и орать... Это у тебя привычка - нападать на всех, кто с тобой не согласен?.. - обиженно, но всё ещё осторожно промямлил Максим.
- Только на тех, кто ведёт себя по-свински.... - со вздохом ответил Филипп. - Саша, поехали...
Остаток пути каждый, молча, думал о своём. В голове Филиппа осиным роем гудели мысли о произошедшем. Максим же пристально смотрел в тонированное окно, почти не шевелясь. Филиппа это бесило ещё больше, чем когда он вещал. Он раздражённо всматривался в лобовое стекло, чтоб разглядеть, где они сейчас и далеко ли ещё ехать.
На въезде в Филипповский переулок, Киркоров, неожиданно для себя, обнаружил Галкина сидящим почти вплотную с ним. Он только и успел сказать: “Галкин, мы не в метро в час пик...”, как Максим медленно взял его ладонь, крепко обхватив её своими руками. Он преданно, с некоторой пугающей нежностью заглянул Филиппу в глаза и сказал:
- Филипп... - он запнулся. - Нет, не так... Филичка! - нашёлся “оратор”. - Дорогой мой.... друг! Прости меня, Филичка, пожалуйста. Я тебе благодарен, я тебе должен, я тебе верну! - и снова заискивающе таращился в глаза объекту своих извинений. Глаза самого Киркорова удивлённо округлились. В тот миг, в них ясно читались крайнее замешательство и искренний шок. Он изумлённо посмотрел на свою ладонь, зажатую в руках у Макса, перевёл, полный непонимания взгляд, на водителя, как будто ища объяснения и снова на Галкина, который всё ещё взирал на Филиппа, странным затуманенным взором. Когда Максим сжал его ладонь сильнее, расплывшись в меланхоличной улыбке, Киркоров выдернул свою руку из плена чужих ладоней, машинально потерев её, как от ожога.
- Сп-пасибо... Не нужно ничего возвращать... - сказал Фил, всё ещё посматривая на свою руку.
Наконец, эта полная абсурда поездка, завершилась и авто деликатно припарковалось во дворе.
Филипп покосился на Галкина. Тот, смущённый и довольный одновременно, отрешённо улыбаясь, ковырял но
гтем свою ладонь.
“Дело — труба” - подумал Киркоров. - Макс, приехали уже...
Но Макс откровенно игнорировал его, продолжая манипуляции с рукой.
- Эмм... Максим! — осторожно, медленно заглянул Филипп в безмятежное лицо Галкина. - Давай, я тебя проведу, а?
Максим встрепенулся и повернул одухотворённое лицо к Филу:
- Конечно, проведи. Но прежде... ты должен знать это... Филипп, у меня такая красивая рука, самая лучшая в мире и такая мягкая — он ещё раз потёр свою кисть.
- Окей... — осторожно согласился Филипп. «Вот это торкнуло пацана...» - подумал он про себя. - Идём домой...- Киркоров вылез из машины. Вслед за ним, медленно и степенно вылез Максим, с достоинством закрыв дверь авто.
- А ты давно не был у нас в гостях! — очень серьёзно, с укором в глазах, сказал Максим Филу. - Решено! — он гордо вздёрнул подбородок — Ты идёшь ко мне в гости. Мы будем пить арабский кофе или кремовый ликёр...
- Или валерьянку... - тихо буркнул Филипп. - Саша, на сегодня всё. Завтра во второй половине дня много дел, так что будь готов. - Киркоров дал последние наставления водителю и обречённо вздыхая поплёлся за Галкиным, который подпрыгивая и размахивая ключами, нёсся впереди.
Поездка в лифте была ещё более захватывающей, чем дорога до дома. Максим, со знанием дела, расхваливал наряд Филиппа, периодически подбадривая лифт, криками в потолок “Быстрее”. Моментами он прекращал свой спитч, снова вспоминая о своей божественной руке.
Филипп с ужасом подумал о второсортных ужастиках, где компания людей остаётся в неисправном лифте с психом.
Наконец высшие силы сжалились, и лифт выпустил их на этаж. Максим спешил открыть дверь... Правой рукой, которая видимо была божественней, он решил не рисковать, поэтому неумело ковырял в замке левой. После 10 минут безуспешных попыток, дверь поддалась. Довольный Галкин влетел в прихожую, попутно расчищая ногой дорогу, среди обуви у входа. Широким жестом пригласил Фила войти. Киркоров прошёл в гостиную и скромно сел на диван. Вскоре из столовой показался Галкин с двумя бокалами бурой жидкости.
- Ой, я и забыл, что ты не пьёшь... Ну ничего, я выпью оба. - и плюхнулся на диван рядом с Филом. Коньяк из одного бокала щедро расплескался на джинсы Киркорова. Не успел Филипп выругаться, как Макс схватил со стола тряпичную салфетку и принялся неистово тереть запачканное бедро Киркорова.
- Не надо! Что ты делаешь?! Ты же ещё больше бухло в ткань втираешь... - с жалостью смотрел Филипп на испорченные джинсы.
- Я просто хочу тебе помочь, искупить свою вину, и отблагодарить за твою помощь. — быстро заговорил Максим. - Негоже Королю Эстрады в грязных штанах ходить. Снимай, я тебе свои дам! - жертвенно произнёс Максим и принялся расстегивать Филиппу ремень.
- Не надо!!!!!! — почти яростно завопил Филипп, хватаясь за пряжку и отодвигаясь подальше от Макса. - Не надо ни раздеваний, ни твоих штанов. И вообще Макс, иди спать.
- И бросить гостя одного?! - оскорблению Галкина не было предела. - Я так не могу, я гостеприимный хозяин. Я обещал тебе арабский кофе и я тебе сварю лучший в мире кофе, ведь ты помнишь, что у меня самые лучшие в мире руки? - пытливо уставился Макс на Филиппа.
- Да... это сложно забыть, поверь мне... - ответил Киркоров.
Макс улыбался, неподвижно пялясь на Филиппа.
- Макс! Оу! - щёлкнул пальцами, вкрай офигевший, Киркоров. - Ты чего? Завис?
Галкин заморгал и сложив ручки на груди воскликнул: - Просто ты такой замечательный! Ты просто даже себе не представляешь какой! И тебе совсем необязательно сидеть на диете. Ты в отличной форме!
Филипп молча, в полном недоумении глядел на Макса. Тот продолжал морозить ерунду, видимо поступающую в его мозг из космоса напрямую.
- А раз ты больше не на диете, я приготовлю тебе еду, по своему собственному рецепту!- довольно проговорил Галкин и двинулся в сторону кухни.
- Макс, не нужно ничего готовить. Я не буду есть. - поспешно сказал Филипп. - Макс! Ты меня слышишь?
Но Макс уже не слышал. Наверное в этот момент в его голове уже теснились списки чудовищных рецептов, невероятных ингредиентов и странных сочетаний. Филипп дал себе слово, что бы не случилось, не есть еду приготовленную Галкиным.
Он не пытался размышлять над поведением Макса. Всё было и так ясно — алкоголь, наркота... Анализировать его слова и поступки, было бы пустой тратой времени.
Филипп чувствовал себя опустошенным и уставшим. День был невероятно тяжелым в эмоциональном плане. За сегодня спектр его чувств менялся столько раз, что порой он сам не успевал замечать, как из одного состояния переходил в другое. Сейчас он хотел только одного, что бы поскорее явилась Пугачёва и приняла у него эстафету ответственности за своего горе-супруга. Киркоров глянул на часы.
- Начало третьего... — грустно констатировал он. Надежда выспаться таяла как мороженное в борще. Да, да, именно так бессмысленно и беспощадно.
В комнату вплыл Галкин с чашкой кофе. К роли шеф-повара он подготовился основательно. Короткий передник умилял нежно-розовым цветом и кружевными оборками, по центру голубыми нитками было вышито «I miss you». На голову Макс водрузил белоснежный поварской колпак. Дополняли образ пятна шоколадного цвета, произвольно расположившиеся по всей поверхности Галкина.
- Вот, Филичка, я тебе кофеёк сварил! — Макс поставил чашку на стол, перед Филиппом, шмыгнул носом, потёр левую ноздрю, внезапно рассмеялся и запел: «Nosa, nosa I se eu te pego...», переминаясь с ноги на ногу и размахивая руками на испанский манер.
Даже если не учитывать под носом у Галкина россыпь белого вещества, было понятно, что он догнался.
- Ну Макс, ну на фига ты столько кокса нюхачишь? Ну тупо же... Меру -то нужно знать. Ты же снюхаешься к чертям собачим. - укорил Киркоров Макса.
Тот глубоко вздохнул, сел на диван рядом с Филиппом и с надрывом изрёк:
- Ты думаешь это я от хорошей жизни? - посмотрел Макс в глаза Киркорову. - У меня горе... - он всхлипнул и закрыл лицо руками.
Филипп нервно сглотнул, на секунду ему показалось, что Макс сейчас заплачет. Он дружески положил ему руку на плечо и участливо спросил:
- Что случилось?
Галкин поднял глаза на Киркорова:
- Это ужасно. Я мечтал приготовить тебе моё фирменное фондю и вот... - он показал на шоколадные пятна украшавшие фартук, рубашку и его руки. - Вот оно всё... Я испортил блюдо, которое в течении последних лет 10, было моим коронным сюрпризом для всех моих пассий. - он встал с дивана. - Это уже традиция, все мои любовники, тусуя у меня в гостях, непременно должны попробовать его... - причитал Галкин.
- Ничего Макс, не расстраивайся... - усмехнулся Филипп. - Я-то не твой любовник, так что... - Киркоров вдруг осёкся на полуслове. Только что до него дошёл весь смысл Максовых стенаний, вызванных кокаиновой откровенностью...
Значит, он всё это время изменял Алле... даже когда отбивал её у Филиппа... водил любовниц в дом и... Стоп!.. Он сказал «любовники», не «любовницы»... Ну какая же подлая сволочь! Он ко всему ещё и педик... Грязный, нанюханый извращенец... Киркоров почувствовал, что его сейчас стошнит. Он ринулся в ванную. Умыл лицо холодной водой и прислонился к двери. Уйти сейчас он не мог... Не мог и всё тут... не позволяла ему совесть оставить, обезумевшего от лошадиной дозы кокса, Макса, по совместительству подлеца и гомосека. Филипп достал мобильник и набрал Аллу. Её телефон был отключен.
- Блядь! Вот дерьмо! - он медленно съехал спиной по двери вниз.
Было больно и обидно... Но чувства эти были поверхностными... Не было глубины переживаний... Скорее он ощущал досаду, осознавая, что их с Аллой брак, так легко и непринуждённо развалил такой никчемный человек, как Галкин. Нет, Аллу ему было не жаль... уже не жаль... Она сама сделала свой выбор и он не собирался ей сочувствовать. К тому же Пугачёва была не глупой женщиной и она вероятно знала всю подноготную о Максе... значит её это устраивало... устраивало больше, чем Филипп, со всей его невероятной любовью к ней. Да, ему было её НЕ ЖАЛЬ!
Было другое чувство, которое тревожило Филиппа гораздо больше... Оно камнем лежало у него на душе, сдавливало грудь, мешало дышать...
Он всегда верил в лучшее в людях... Прощал, легко забывая обиды, снова доверял предавшим его людям, веря в их искреннее раскаяние... Он поверил и Галкину... поверил в его любовь к Алле, в желание сделать её счастливой... потому и отпустил её... Никто не знает, как тяжело ему далось это решение, как рвалось на части сердце, как болела истерзанная душа, как хотелось докричаться до небес... Его тогда спасла лишь одна мысль... Мысль о их счастье. Он убедил себя, что раз так случилось, значит это не просто так... значит, так было нужно... Они нашли друг друга, и он уступил их любви. И теперь оказывалось, что всё это дешёвый фарс... ложь... Он благородно позволил мудаку, творить мудачество... так легко и просто... Не сумел вовремя разглядеть в нём фальши... Как он мог не увидеть, что всё это Галкину на хер не было нужно... это чмо просто пользовалось властью и деньгами Пугачевой, прикидываясь другом ему — Филиппу... а он ему верил... Верил этому гандону, помогал ему, искренне желал счастья...
