Впервые они повстречались на бале-маскараде зимой 1850–51 года в Петербургском Большом театре. Он сопровождал туда наследника престола, будущего царя Александра II. С детских лет он избран был товарищем игр цесаревича и, скрытно тяготясь этим, исправно нёс бремя избранности. Она появилась на маскараде потому, что после разрыва с мужем, конногвардейцем Миллером, искала случая забыться и рассеяться. В светской толпе он почему-то сразу обратил на неё внимание. Маска скрывала её лицо. Но серые глаза смотрели пристально и печально. Прекрасные пепельные волосы венчали голову. Она была стройна и изящна, с очень тонкой талией. Завораживал её голос — густое контральто.

Они говорили недолго: суета пёстрого бала-маскарада разлучала их. Но она успела поразить его точностью и остроумием своих мимолётных суждений. Она, конечно, узнала его. Тщетно он просил её открыть лицо, снять маску... Но его визитную карточку она взяла, дав лукавое обещание не забывать его. Но что было бы с ним, и с ними обоими, если б она не приехала тогда на тот бал? Быть может, именно той январской ночью 1851 года, когда он возвращался домой, сложились у него первые строки этого стихотворения: Средь шумного бала, случайно, В тревоге мирской суеты, Тебя я увидел, но тайна Твои покрывала черты...

Стихотворение это станет одним из лучших в русской любовной лирике. В нём ничего не придумано, всё так, как было. Оно полно реальных примет, документально, как репортаж. Только это «репортаж», излившийся из сердца поэта и потому ставший лирическим шедевром. И прибавивший ещё один бессмертный портрет к галерее «муз русских романсов». Будущее было скрыто от него. Он даже не знал, увидит ли её ещё раз... Вскоре после той встречи на бале-маскараде он получил приглашение от неё. — На этот раз вы от меня не ускользнёте! — сказал Алексей Константинович Толстой, входя в гостиную Софьи Андреевны Миллер.

Алексей Константинович Толстой, сочетавший доброту, нежность, деликатность и ранимость души с истинно мужской красотой, богатырским ростом и телосложением и огромной физической силой, был чистой, целомудренной, прямой натурой. Таким он был и в любви — однолюб, не склонившийся перед властным нежеланием матери признать эту любовь, ждавший двенадцать лет, пока Софья Андреевна получит развод, чтобы наконец соединить навсегда свою жизнь с нею. В 1878 году, через три года после смерти Алексея Толстого, Пётр Ильич Чайковский написал музыку к стихам «Средь шумного 6ала», музыку столь же чистую, нежную и целомудренную, как стихи.

Поют Г. Отс, М. Магомаев, Ю. Гуляев Использован материал со страницы петербургского певца Сергея Русанова.