Император тяжело шел по выставочному залу. У картины справа красовалась табличка:
"Продано г-ну Третьякову".У картины-слева такая же. Недовольный государь повернулся
к устраителям:"У вас,голубчики, что, все полотна московским купцом куплены?Этак мне,
бедному петербужцу, ничего не достанется!"

Услыша в московском купеческом клубе эту байку, Павел Михайлович только плечами пожал;
известное дело, коллекционирование-пагубная страсть. И коварна, и азартна, и расточительна.
Вот сегодня опять вышел из бюджета, поехал спозаранку "по художникам". Пока к одному на
чердак забирался-упарился. Теснехонькая мастерская вся красками перепачкана да холстами
заставлена. Картин-то много, а на столе-хлеб с квасом. Сам хозяин аж пожелтел с голодухи,
за занавеской жена кашляет. Посмотрел Третьяков холсты-не Бог весть что, но один эскиз
стоящий. Вынул"катеньку", а тут из-за занавески еще и писк послышался-детеныш
голодный. Совестно стало. В общем, оставил в убогой мастерской вместо сотни тристо рубликов.
За эскиз как за полноценную картину?! Но как припомнится голодный писк, сердце щемит-
все бы отдал...
Обособливо и отдавать нечего - не миллионщик! Отец оставил сыновьям капиталу по сто тысяч,
чтобы основали свое Товарищество. Павлу было тогда почти 19 лет, брату Сергею -17 лет.
Сестрам состояние было отписано особо. За 20 лет в текстильной торговле Павел нажил
еще 200 тысяч-по московским меркам деньги не большие. А все потому, что мимо хорошей
картины пройти не может. Да как не помочь русским художникам? Живут в проголодь.
Знатоки-академики от их "сюжетов" носы воротят: на сосну деревенскую что ли смотреть
или как кухарка щи варит? Да что говорить, он и сам так думал; красота на европейских
полотнах. А что в них красивого? Ну,Мадонна упитанная, как немецкая фрау, младенец
в раззолоченных пеленках... А где же трепет, где умиление? Лучше уж русские картины
собирать. Хоть без позолоты, зато жизнь понятная...
Павел Михайлович просмотрел еще раз записи в конторской книге... недостача выходит...
И так не вовремя. На днях получил письмо от Федора Васильева.

Талантливейший пейзажист,

молодой совсем, и надо же-чахотка! Пришлось дать денег на поездку в Ялту - может вылечится...
Столько денежных проблем! Старшая дочка любимица Верочка уж сколько дней хворает. Жена Вера
с годовалым Мишенькой возится - плохо растет мальчик, ночами не спит. Что-то с ним не то...
Суматошный выдался день. Что не говори, нет лучшего места на свете, чем родной дом.В его
кабинете большая образцовая печь, удобный стол,"медвежье" кресло. На стенах - картины. Любимая-
"Грачи прилетели"Саврасова.

Смотришь: вроде простая русская весна, а душа оттаивает, оживает...
Вдруг кто-то вскрикнул в доме, словно захлебываясь... Он вскочил с дивана. В неясном свете
ночной лампы навстречу вылетила шестилетняя Верочка и бросилась к отцу. Дочка рыдала.
Сбежались слуги. Жена бросилась сквозь толпу, схватила её на руки:
- Они звали меня,мама! А я не хочу к ним! У них страшно!
Третьяков глянул туда, куда указывала дочь. Напротив двери в её комнатку трепещущий свет лампы
выхватил из темноты "Русалок" Крамского.

Колдовское затягивающее озеро. Призрачные красавицы, вышедшие на ночной берег...
- Зачем ты повесил эту жуткую картину рядом с детской, Паша! - спросила Вера Николаевна мужа.
- А куда мне её девать? Я и так с ней намучился. Прислуга отказалась убирать в зале, где висят
эти утопленницы. Вот и взгромоздил картину на комод в коридоре.
- Намыкаемся мы,Паша,с твоими картинами. Я недавно мимо "Чаепития в Мытищах" Перова

прошла, так толстый поп с картины на меня столь презрительно глянул, будто я ему и вправду
чай пить мешаю!
- Я и сам, Веруша, чувствую, - тихо сказал Третьяков, - что картины своей жизнью живут.
Недавно принес два портрета на одну стену и сразу понял: не хотят они висеть рядом.
Один портрет даже утром упал - видать, выжил его соперник!
- Это они нас скоро выживут! - с вызовом сказала жена, - На улице жить станем!
- А разве плохо на свежем-то воздухе? - заулыбался Третьяков, - У нас щеки будут - кровь с молоком!
Станем на улице чаи распивать и целоваться...
Вот охальник! Говорят, он в детстве тихим, даже нелюдимым был, прятался у себя в комнате и на
улицу выходить гулять не хотел. А теперь готов весь дом картинам отдать. У других на стенах
портреты родственников красуются, а у него "Сельский ход на Пасхе" Перова,

"Привал аристантов"Якоби,

"Неравный брак" Пукирева.

Паша истории этих картин детям вместо сказок на ночь рассказывает...
Свою "русскую коллекцию" из 150 картин Павел Третьяков начал собирать в 1856 году,
когда ему было 24 года. Одно из первых им купленных было полотно "Искушение"Николая Шильдера.

На холсте старая сводня предлагает молодой девушке браслет. Та стоит у
постели больной матери и пытается отстраниться и от сводни,и от её подарка. Но долго ли она
продержится в нищите, в сыром полуподвале,когда наверху - все искушения огромного города...
Эта правдивая сценка так потрясла молодого купца, что он не только выложил за картину
приличную сумму, но и вставил странный пункт в свое завещание: 8 тысяч рублей серебром просил
"употребить на выдачу в замужество бедных невест за добропорядочных людей".
Позаботился о бесприданницах...
Павел был робок с женщинами.К Вере Николаевне боялся подойти два года.

Однажды так засмотрелся на неё в театре из ложи первого яруса, что чуть вниз не свалился.
- Кто это?, - поинтересовалась юная красавица Верочка Мамонтова.
- Молодой Третьяков, - ответила её сестра Зинаида. - Купец, торгует льняным полотном, текстильную
фабрику строит, пароходы покупает. Еще деньги тратит на собирание картин...
Близорукой Вере так и не удалось его увидеть, заметив их, вспыхнул и вообще убежал из театра.
Мамонтовым тоже не чуждо"науки красоты". Они жили в роскошном барском особняке с огромным
садом... Впрочем, вся семья было талантливой... Вот и решено было пригласить Павла на один
из музыкальных вечеров... Когда музыка отзвучала, Третьяков бросился к приятелю:
- Какая чудесная пианистка!
Да, она и её сестра Зина славились по Москве, как прекрасные пианистки... Наконец Верочка
увидела вблизи своего восторженного поклонника. Он ничуть не походил на купца,

хоть и был с бородой и усами: тонкое нервное лицо, высокий лоб, ясная улыбка. Да он казался красив, этот
Недотепа... С тех пор в доме Мамонтовых, как только с визитом приходил Павел, слышались
настовления прислуге:
- Не ставьте чашки на край! Уберите с дороги маленький столик! Придвиньте стулья к стене!...
Влюбленный недотепа ухитрялся смахивать на пол чашки, сворачивать столы и стулья...
Лишь через несколько месяцев,оставшись на едине с Верой, осмелился сказать:
- Сударыня, я задам вам вопрос, на который вы должны ответить откровенно! Желаете ли вы
жить с моей маменькой?
При чем здесь маменька?!... Пришлось Павлушиной родительнице съехать из дома сына,
но невестке она этого не простила. А Павлуша ездил к маменьке каждое утро поздороваться...
Свадьбу сыграли... Родились дети... Старшая Верочка /ни о каком другом имени
Павел и слушать не хотел/ ,через год - дочь Сашенька, затем Любушка и, наконец, сын. Одна беда-
Миша здоровьем слаб. Каких только врачей ни звали... Павел привез двух немецких светил...
Осмотрели всех детей. Наконец их оттослали и врачи вынесли вердикт:
- Девошк - есть норма, малшик - найн!
Потом заговорили друг с другом по-немецки. Вера разобрала только:"Idiotismus".
Всю ночь она рыдала... Время шло, Миша прибавлял в весе, но не в уме...
Тонкие пальцы Веры Николаевны бегали тревожно по клавишам... По вечерам мелодии
становились печальными и болезненными, словно она отдавала им свою тревогу...
Однажды дом огласился диким ревом. Оказалось девочки спрятались под инструментом...
- Зачем вы залезли под рояль?, - рассердилась мать.
- Надо же нам где-то играть. Папа говорит, по дому бегать и играть нельзя, потому что
от нашего топота картины могут со стен упасть. А море Айвазовского

вообще из рамы выплеснется!
Вечером состоялся разговор:
- Неужели не видишь, Павлуша, что в доме житья не стало. Воздуха нет -краска, лак, скипидар...
Одно из двух: либо я с детьми, либо твои картины!...

...Пару лет возводили пристройку. Самолично таскал и развешивал картины, что мог поднять сам.
Вымотанный, засыпал прямо в кабинете, а посреди ночи вскакивал и бежал смотреть на термометры-
боялся, картины замерзнут. А порой и жену будил, тащил в галерею посмотреть как их правильно
расположить. Наконец на исходе весны 1874 года на садовой калитке набили скромную вывеску:
"Картинная галерея".И потянулись зрители. Они хотели, чтобы он сам демонстрировал картины.
- Скажи, что муж выехал из города, или вообще съехал из дома неизвестно куда!...
Увы, не было в Павлуше ни обхождения, ни светскости. Он даже от своих художников требовал:
- Не надо мне ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения! Дайте
хоть лужу грязную, только бы правда в ней была!
Вот Пашин брат Сергей

совсем не таков: моден, остроумен, обходителен, проживает в огромном
особняке. Одевается в Париже. Со знатью дружбу водит. В 1877 году отцы города выбрали Сергея
Третьякова московским городским головой. Теперь он на высшем уровне радеет о культуре.Тоже
собирает картины, правда глубоких познаний не имеет. Просто покупает.
Когда Павел Третьяков получил почетное звание коммерции советника, совсем сконфузился,
неделю дома просидел. В дом Третьяковых зачастил Суриков.

Вере он очень нравился. Небольшой плотный, похожий на неуклюжего молодого медведя, он мог быть страшным и невероятно нежен.
- Со мной в Москве, что-то страшное творится. Выйду на Красную площадь и вдруг кажется:
у стены Кремлевской люди стоят...

Это полотно "Утро стрелецкой казни" Третьяков усмотрел еще в мастерской Сурикова. Решил выкупить. Но тут к Сурикову заехал Репин:
- Что ж у вас ни одного казненного нет? Вы бы хоть одного на правом плане повесили!
Суриков задумался... взял и пририсовал повешеного... Его старая нянька вошла, увидела-
и в обморок. В тот же вечер и Третьяков заехал. За голову схватился и заорал благим матом:
- Что вы картину портите?! Ведь ожидание казни страшнее, чем она сама!
Суриков согласился и стер повешенного... Огромное полотно с трудом пристроили в галереи.
- Вы этого полотна не бойтесь!, - объяснял Суриков Вере и девочкам, - я уж за все отбоялся, пока
писал. Ужаснейшие сны видел: казни каждую ночь, кровью кругом пахнет. Поверите ли, засыпать
боялся. Но Бог уберег! Всё в снах осталось - и ужас, и кровь!
Той осенью 17-летняя Верочка решила изучить Петровскую эпоху...Для наглядности пошла
посмотреть на полотно Сурикова. Её поразили не обреченные стрельцы, а молодой Петр-
сколько гнева и исступленности было в лице царя!

На следующий день снова пришла и простояла весь
вечер... На третий день стало не по себе; прилегла, а встать с кровати не могла. Врачи
определили горячку. Верочка бредила страшным царем Петром...
Появилось еще одно полотно Сурикова "Меньшиков в Березове".

Третьяков купил его вопреки резко отрицательным мнениям. Сам умница Крамской говорил:
- Может,картина и хороша, но написана безграмотно. Ведь если Меньшиков встанет, пробьет головой
потолок! Присмотритесь!
- Может и пробьет. Но разве не видите, что картина гениальна!
Привезли еще одну картину. Тайно. Запечатанная. В зале Третьяков завесил её полотном.
Жене коротко сказал:
- Картина Репина

"Иван Грозный и его сын Иван"
- Зачем ты её купил?!, - ахнула жена, - её хотели уничтожить по высочайшему указу!Зачем тебе
неприятности?
- Плевать мне на неприятности! Они теперь не посмеют!, - взорвался Третьяков.
Вера остолбенела: её стеснительный, интеллигентный Павлуша ругался как извозчик!
Грозного он повесил не в зале, а в маленькой комнатке. Показывал картину сам и только
избранным. Скидывал белое покрывало...

Красный персидский ковер, лежавший на полу оказался, как бы продолжением ковра на полотне. Вошедшим казалось, что убитый сын Грозного лежит прямо на полу этой комнаты. Люди испытывали шок. Домашние, зная об этой картине вообще не заходили, крестясь, пробегали мимо... Через год после показа началось что-то недоброе. Из зала стали воровать рисунки, сами художники свои картины заменяли копиями, конечно авторскими, но они же не оригиналы. А милейший Репин прямо в зале переписал некоторые свои картины.
- Меня не устраивало лицо ссыльного с полотна "Не ждали"

- оправдывался он перед Третьяковым.
- Зато теперь у него лицо безумца, как у вас! - кричал Павел.
Потом Третьяков обнаружил на картинах следы свежей краски. Оказалось, начинающие художники
копируя работы, сверяют свой цвет прямо на холсте мастера.
- Я решил закрыть галерею для посещений, - заявил он жене, - хочу просить московские власти
взять картины под свое крыло. Пусть будет городская галерея и в каждом зале смотритель.
Через два года 15 августа 1893 года открывается городская "Галерея П.и С.Третьяковых",
которую они передают городу Москве. Брат Сергей

не дожил до этого дня. Внезапно скончался в Петербурге. Свою великолепную коллецию французской живописи 19 века завещал для будущей галереи.
Говорят в галерею пожалует сам Александр 3 с семьей.

Надо выходить, встречать...
Встретившись,император первым пожал коллекционеру руку... Пили кофе, причем сначала кофе
разливала хозяйка, а затем - сама империатрица. Александр 3 захотел приобрести картину"Бояриня
Морозова"Сурикова

- она уже не моя. Принадлежит городу, а вместе с ним - России!
И Александр 3 низко поклонился Павлу Михайловичу.. Ему пожаловали "потомственное дворянство,
но он решительно отказался:
- Я купцом родился, купцом и умру!
1895 году по Москве поползли слухи о болезни Третьякова. Говорили, что у него расширение
желудка и наверное, язва. В 1898 году в марте, новая беда: Веру Николаевну разбил паралич,
нарушилась речь. Павел Михайлович не понимал жену, и она безвучно плакала...
Бледный и худой Третьяков бродил по галереи, снова и снова перевешивая картины. Из-за болей
и переживаний обесилел совершенно. 4 декабря 1898 года он вызвал священника... По окончании
исповеди сказал:
- Берегите галерею!... Верую!..
То ли жену звал, то ли Бога... На третьем "Верую" его не стало.
От Веры Николаевны хотели скрыть смерть мужа, но она догадалась и написала едва разборчиво:
"Требую быть там!"Дочери отвезли её в залу для прощаний. Она сидела в инвалидном кресле,
глядела на Пашеньку, и кивала ему:"Я скоро!"... Через 4 месяца она ушла вслед за мужем...
7 декабря при огромном стечении народа художники отнесли на руках гроб с телом Третьякова
на Даниловское кладбище. Речей не было... Он этого не любил...
Просто долго стояли у свежей могилы...