Советский кинематограф спустя десять лет после войны наконец-то начал говорить со своими зрителями не только о борьбе, но и о любви. Думаю, никто не будет спорить, что первым настоящим новогодним советским фильмом стала «Карнавальная ночь». Появился этот фильм с подачи режиссера и директора «Мосфильма» Ивана Пырьева, который решил воскресить к жизни давно пылившийся на полке сценарий Бориса Ласкина и Владимира Полякова. Задание снять фильм было дано молодому режиссеру Эльдару Рязанову, который до этого момента работал только в документальном жанре.

Сценарий Рязанову… не понравился – ведь он мечтал о драмах, а не о водевилях. Рязанов даже попытался удрать от съемок в отпуск, но Пырьев просто порвал его билеты и путевку, сказав, что «Надо, Эльдар, надо». Начался подбор актеров. Сперва на роль главной героини – Леночки Крыловой – планировалась... другая актриса, но что-то не задалось. И тут в коридорах ВГИКа Пырьев натолкнулся на тоненькую молоденькую студентку Люсю Гурченко. «Где-то я вас видел?» – прищурился режиссер. «На кинопробах «Карнавальной ночи», – ответила студентка. – Вы меня точно вспомните. Я единственная вживую пела песенку Лолиты Торрес». «Пели вы, действительно хорошо, – припомнил Пырьев. – Только зачем так кривлялись?». Слово за слово, и вот уже Гурченко пробуется на роль Леночки. Умение петь, безусловно, сыграло свою роль.

А песен в фильме хватало! Написал их композитор Анатолий Лепин – возможно вы вспомните его музыку из к/ф «Здравствуй, Москва», «Сын полка», «Девушка без адреса», «Мы где-то с вами встречались» и др. Финальная «Песенка про пять минут», после которой собственно и наступает Новый год, была написана на стихи Владимира Лившица.

Я вам песенку спою про пять минут. 
Эту песенку мою пускай поют. 
Пусть летит она по свету, 
Я дарю вам песню эту, 
Эту песенку про пять минут.

Пять минут, пять минут. 
Бой часов раздастся вскоре, 
Пять минут, пять минут, 
Помиритесь те, кто в ссоре. 
Пять минут, пять минут. 
Разобраться если строго, 
Даже в эти пять минут 
Можно сделать очень много. 
Пять минут, пять минут, 
Бой часов раздастся вскоре, 
Пять минут, пять минут, 
Помиритесь те, кто в ссоре.

Слова же второй знаменитой песни фильма написал другой поэт – Вадим Коростелев.

Если вы нахмуpясь выйдете из дома
Если вам не в pадость солнечный денек
Пусть вам улыбнется как своей знакомой
С вами вовсе не знакомый встpечный паpенек

И улыбка без сомненья
Вдpуг коснется ваших глаз
И хоpошее настpоение
Не покинет больше вас

В. Коростелёв:
«– Вот что, – без лишних вступлений начал Пырьев, – нам крайне необходима в фильме песенка о хорошем настроении, и ты должен срочно написать её текст. Что для этого нужно?
– Главное вы уже подсказали, – отвечаю ему, – в ней обязательны слова о хорошем настроении. Остальное приложится…
– Я тебе говорю о характере песни, а слова про хорошее настроение на музыку не ложатся, и петь такую галиматью никто и никогда не будет, – раздражённо бросил Пырьев.
– Постараюсь сделать так, чтоб запели, и вы первый их запоёте…
Иван Александрович не стал продолжать этот спор, а запер меня в своём кабинете, заявив, что, пока текст песни не будет написан, меня из студии не выпустит.
Через сутки или двое с рижским поездом от Лепина пришёл пакет с партитурой «Песенки о хорошем настроении». Пырьев прослушал её, остался доволен и приказал срочно записывать». Песни записывал оркестр Эдди Рознера. И поначалу они музыкантам не приглянулись.

Юрий Саульский:
«Однажды, это было летом 1956 года, ко мне на репетицию в клуб МИИТ (Рознера в этот день не было) приехали совсем молодой тогда режиссер Эльдар Рязанов, музыкальный редактор Мосфильма Раиса Лукина и какой-то неизвестный мне полный человек. К этому времени мы с нотным материалом уже познакомились. Большой радости он у меня не вызвал. Я – поклонник Эллингтона, Гершвина, Стена Кентона, изысканной французской эстрады... И вдруг – что-то, как мне показалось, старомодное, траченное молью. И на вопрос Лукиной: «Как вам нравится эта музыка?», не задумываясь, брякнул: «Совсем не нравится. Она какая-то нэпманская, напоминает немецкие шлягеры 30-х годов. Слишком благопристойная...». Все смутились. Потом за рояль сел толстый незнакомец. В одном месте должны были звучать куранты, и пианист стал советоваться, как их изобразить – может, с помощью уменьшенных трезвучий?». Я снова брякаю: «Неужели Лепин не мог что-нибудь пооригинальнее придумать?». Толстяк (в отчаянии): «Да это я – Лепин!». Немая сцена».

Саульский недооценил песни Лепина. Существует легенда, что когда-то на радио «Свобода» забрел сам Луис Армстронг. Он услышал по радио «Песенку о хорошем настроении», взял трубу, начал импровизировать, и, мол, кто-то это записал. Не знаю точно, правда или нет, но что касается одной шестой части суши, там «Карнавальная ночь» имела оглушительный успех. На показы фильма было продано 48 млн. билетов, и он вмиг сделал знаменитыми и режиссера, и актрису, и авторов песен. Ни Рязанов, ни Гурченко этого не ожидали. Эльдар Александрович понял, что недооценил ни жанр водевиля, ни Людмилу Марковну (которую считал слишком манерной). Впоследствии песни станут важной «изюминкой» в фильмах Рязанова, а Гурченко снимется в его «Вокзале для двоих» и «Старых клячах».