Знак Гундоровского Казачьего

полка

1681 - год образования станицы. Казак Кагальницкого городка Михайл Иванов с товарищами получил грамоту «на занятие Гундоровского юрта», «чтоб прокормиться». История донского казачества. По документам конца XVII - начала XVIII столетия можно представить, как зарождались казачьи поселения. Инициатор устройства нового городка прежде всего "обыскивал" подходящее незанятое место, а затем "бил челом" Великому Войску Донскому с просьбой «обысканный юрт занять и, собрав станицу, городок устроить и жить, как и иные казачьи городки». С грамотой заимщик являлся на место и просил разводчиков (казаков соседних станиц они в актах называются «правдами») «отмежевать ему юрт, сделать рубеж и грани поставить». Сам этот процесс производился с подобающей этому важному действию - выбору местожительства себе и потомкам - торжественностью. Вот как описывает его З. Щелкунов в статье «Об устройстве казачьих поселений и об юртовых при них довольствиях»: «Разводчики, взяв в руки образ Спаса, а иногда и два образа: Спаса и Пречистой Богородицы, в сопровождении многочисленных свидетелей шаг за шагом обходили границы вновь занимаемого юрта, указывая межевые знаки. Знаки эти состояли вначале из живых урочищ, впоследствии делались в виде земных крестов, кургашек, каменных куч и прочее, смотря по местности». Судя по дореволюционной войсковой карте, Гундоровский юрт был не мал - южные границы его доходили до нынешнего Зверьева, а северные приближались к Мякитинской станице. Станица перемещалась из-за капризов природы: то половодье заливало, то пески засыпали, то Донец менял русло, уходил далеко от станицы. Гундоровская перебиралась то туда, где осталась Старая Станица, то туда, где ныне находится Хутор Михайловский и, наконец, в 1851 году заняла место там, где она стоит сейчас. Казаки бродом Донец, перевозили деревянные дома. Согласно документам, дворов было 942, в них "мужска пола 2896, а женских 3162". Четкой планировкой станица обязана инженеру Родионову. Он, как только было получено разрешение на переселение, отвел место под станичное правление, храм, распределил место под курени. Частые переезды лишали жителей станицы возможности построить капитальную каменную церковь. Наконец, обосновавшись на правом берегу Донца, Гундоровцы воплотили свою давнюю мечту. Пятиглавая Успенская церковь - один из 84 храмов, уцелевших на донской земле в советские годы - до сих пор действует и является гордостью всего района. Гундоровские казаки не жалели на храм денег, украшали и расширяли. Гундоровцы были известны своей храбростью. В «Тихом Доне» М.А. Шолохова читаем: «К осени 1918 года только в таких частях, как Гундоровский георгиевский полк, спайка была крепкая, но в Донской армии их было не много». И дальше: «В слободе Бутурлиновке был устроен смотр только что вышедшему из боя Гундоровскому георгиевскому полку. Краснов после смотра стал около полкового штандарта. Поворачиваясь корпусом в право зычно крикнул: - Кто служил под моей командой в Десятом полку - шаг вперед! Почти половина гундоровцев вышла перед строем… Краснов перецеловался со всеми полчанами …пояснил: - Это те герои, с которыми я бил немцев под Незвинской, австийцев под Белжеца и Комарова и помогал нашей общей победе над врагом». Этот георгиевский полк отступал, чуть минуя родную станицу. На буграх у кирпичного завода держали оборону 12 офицеров с артиллерией: три раза брали Гундоровку наступающие со стороны Каменской красноармейцы и окончательно взяли лишь, когда обошли с тыла. Уцелевших в схватке гундоровских офицеров казнили у хутора ВЛАСОВКИ (теперь территория Украины). На окраине хутора - братская могила, там лежат одни ГУНДОРОВСКИЕ КАЗАКИ. В период коллективизации казаков, считавшихся кулаками, выгоняли из куреней, а в их дома привозили людей из Воронежской, Вологодской, Ярославской губерний. Запрещали носить фуражки и штаны с лампасами. Запретили религиозные обряды и праздники. Чудом уцелел храм. Но в нем устроили ссыпку зерна, а колокола сбросили с трехъярусной колокольни. Между тем СССР взял курс на индустриализацию. Строили новые заводы, искали новые месторождения полезных ископаемых. Геологи определили, что у Гундоровской станицы недра хранят ценный коксующийся уголь. В 1938 году в степь южнее станицы пришли шахтостроители начали сооружать три небольшие шахты. Вокруг шахт выросли поселки. В послевоенные годы Гундоровка обзавелась новыми шахтами, начала работать центральная обогатительная фабрика. В 1951 году объединившиеся шахтные поселки были преобразованы в город Гундоровку. В 1955 город переименовали в Донецк. В Донецке были созданы новые заводы, не связанные с угледобывающей отраслью. Здесь были построены экскаваторный завод, хлопкопрядильная, трикотажная фабрики. Наиболее интенсивно город развивался в 70-80 годы. После распада СССР оказалось, что Донецк связан транспортной сетью с Украиной, а не с Россией. Всвязи с реструктуризацией угольной промышленности закрылись шахты. Сейчас наиболее стабильными предприятиями города являются «Донецкая мануфактура» и «Трикотажная фабрика». Об истории станицы и города рассказывает школьный краеведческий музей, который располагает уникальными документами, письмами, фактами. Возможно, вскоре музей станет общегородским учреждением. Наступление донцов в Воронежскую губернию. Подвиги Гундоровского георгиевского полка. Мобилизация всего Войска поголовно Автор: П.Н. Краснов Размещено: 09.08.2003 Раздел: Книги Еще в начале августа Донская армия занимала часть Богучарского уезда. Донское правительство не вмешивалось в дела внутреннего управления уездом; оно восстановило разрушенную большевиками городскую думу и все земские учреждения и субсидировало богучарское казначейство деньгами для того, чтобы жизнь в уезде могла идти нормально. Атаман приказал приступить к занятиям во всех учебных заведениях, собрать суды и другие правительственные учреждения и впредь до устройства русского центрального правительства предписал сноситься с отделами в Новочеркасске. Войска генерала Алферова, работавшие здесь, были усилены освободившимися после удаления с берегов Азовского моря большевиков войсками Южного фронта, и им было приказано развить успех, воспользоваться благоприятным настроением среди жителей и овладеть городом Новохоперском, станцией Таловой и городом Калачом. 26 августа донцами был занят Калач, 22 сентября город Павловск и слобода Бутурлиновка. Противник громадными силами, около шести дивизий (однако не более 12 тысяч), в конце сентября перешел в наступление со стороны станции Таловой. Казачий отряд Гундоровского и Мигулинского полков, силою около 2 тысяч пехоты и 400 - конницы, под начальством генерала Гусельщикова прибегнул к своей обычной тактике. Быстрым отступлением до самой Бутурлиновки вовлек противника в мешок между своею пехотой и затем решительным ударом с обоих флангов сдавил его в долине Бутурлиновки и принудил к сдаче. Почти целый месяц противник не предпринимал ничего в этом районе. Имя гундоровцев было так известно большевикам, что при встрече с казаками красноармейцы спрашивали: "Гундоровцы?" - и, получив утвердительный ответ, сдавались безропотно. Это действительно был особенный полк. Великолепно одетый в новые шинели, серые папахи и обутый в прекрасные сапоги, с петлицами из георгиевских лент на шинелях и на воротниках защитных мундиров, с донскими синими погонами с номером того полка, в котором в германскую войну служил казак (преимущественно 10-го), за редким исключением все георгиевские кавалеры за германскую войну, иные имевшие по 2, по 3 и по 4 креста, эти люди не только отличались мужеством и храбростью, но и необычайным товариществом. Сила полка колебалась, в зависимости от потерь, от одной до другой тысяч человек пехоты, от 200 - 400 - конницы, полк имел два своих орудия. Атаман не нарушал его организации, настолько прекрасно она была сделана. Любовь к родине, неутолимая жажда славы и подвигов руководила этим полком. Раненые не залеживались здесь по госпиталям, но, едва оправившись, спешили снова в ряды полка. Гундоровца редко можно было встретить в Новочеркасске или Ростове - они все стремились к своему полку. После больших потерь, когда полк таял, уменьшался численно, не дожидаясь никаких мобилизаций или пополнений, гундоровцы писали в свою станицу: "Нас мало. Высылайте пополнения". И шли старые и малые. Шли все свободные, не взятые по мобилизации, но шли крепкие и бодрые. Конница сидела на прекрасных лошадях и щеголяла их уборкой, артиллерия имела отличные запряжки. Впрочем, и станица была особенная. В ней уже несколько лет существовало по почину станичников основанное и на их средства содержимое высшее политехническое училище. История борьбы с большевиками знает три таких полка - Марковский и Корниловский офицерские в Добровольческой армии и Гундоровский казачий в Донской армии - рыцарские полки, без страха и упрека, никогда не считавшие врага, не интересовавшиеся своими потерями, но жаждущие только славы и победы. В первых числах ноября гундоровцы обрушились неожиданно на врага и нанесли ему страшный удар. Озлобленный противник, в рядах которого уже появились коммунисты, перешел в контратаку, но гундоровцы бросились на него у слободы Васильевки с таким мужеством, в таком грозном боевом порядке не стреляющих и не ложащихся цепей, что красноармейцы побросали оружие и сдались. Было взято 5 тысяч пленных и богатая военная добыча. Командующий армией генерал Денисов учел, что на том месте, где было взято 5 тысяч пленных, образовалось пустое место, и приказал ударить туда всеми силами. Донские части после упорного боя овладели городом Бобровым, а 10 ноября штурмом заняли важный железнодорожный узел - станцию Лиски. Эта осень 1918 года была для Донской армии временем жестоких и упорных боев на севере и востоке Войска. Командование Красной армии для того, чтобы парировать успехи казаков в Воронежской губернии, где казаки доходили до станции Анны и были в 35 верстах от Воронежа, собрало значительные силы в Тамбовской и Саратовской губерниях, присоединило к ним всех красных казаков Миронова и, пользуясь тем, что в этом месте Грязе-Царицынская железная дорога охватывает северную границу Войска, бросило все это на Хоперский округ. 40 тысяч пехоты и конницы при 110 орудиях, шесть по-новому, отлично организованных дивизий были двинуты по направлению к Урюпинской и Усть-Медведицкой станицам. К войскам приезжал Троцкий; он говорил о том, что Красная армия должна очистить Дон от казаков и взять от них хлеб и каменный уголь. Операция этого наступления была задумана в широком масштабе, и с самого начала ее исполнения казаки увидали, что они имеют дело с регулярной армией, руководимой опытными и знающими свое дело штабами. Хоперцы были малочисленны. Их не было и 8 тысяч. Генерал Денисов пожертвовал успехами на Воронежском фронте, оставил Лиски и Бобров и спешно перебросил лучшие части Северного фронта к Усть-Медведицкой станице. Он ослабил нажим на Царицын, собрал конницу генерала Мамонтова и смелыми маневрами сбил неприятеля. К 10 ноября Красная армия была выброшена из Хоперского округа, а в Усть-Медведицком округе Миронов - "непобедимый" - был дважды разбит наголову и бежал в Саратовскую губернию. Троцкий заподозрил его в измене, и казаку-коммунисту Миронову пришлось снова паломничать в Москву и оправдываться перед Троцким и Реввоенсоветом. Казачья конница с орудиями подходила на 12 верст к городу Камышину на Волге. …Два раза здесь казачьи части генерала Мамонтова подходили к Царицыну, занимали уже Сарепту, и оба раза принуждены были отходить. Не было тяжелой артиллерии, чтобы парировать огонь царицынских батарей, мало было сил, чтобы преодолеть и взять опутанную проволокой и весьма пересеченную оврагами царицынскую позицию. Атаман не терял надежды до зимы овладеть Царицыным, чтобы этим закончить наступательные операции. Для усиления Царицынского фронта спешно укомплектовывались и вооружались 3-я Донская дивизия и 2-я стрелковая бригада Молодой постоянной армии и выписаны были пушки из Севастополя, для которых в Ростове, в мастерских Владикавказской железной дороги делали особые бронированные платформы. Чтобы закрепить до зимы все Войско Донское, на Дону были мобилизованы все казаки. Не было ни одной казачьей семьи, где кто-либо из мужчин не был убит или ранен. Были семьи, которые потеряли главу семьи и двух сыновей. Все отдавалось за свободу Родины - жизнь и достояние. Все лошади были отданы или в строй, или в обозы, коров и волов резали без сожаления, чтобы кормить фронт, хлеб возили туда же, туда же отдавали последнее платье и белье... Трогательную картину представляли в зимнее время казачьи транспорты, доставлявшие на позиции снаряды, колючую проволоку, хлеб и мясо. С оврага в овраг, с балки в балку по безграничной степи по широкому военному шляху в сумраке короткого зимнего дня тянется длинный обоз. Утомились лохматые лошаденки и везут тихо, упорно, усердно, точно понимая всю важность того, что они делают. Не слышно криков понукания, и не хлещут бичи над ними. Некому понукать. За подводами идут девочки и мальчики - подростки двенадцати - пятнадцати лет. Матери и старшие сестры остались дома заправлять хозяйством. Там без конца работы. Урожай был большой, а убирать его некому. Без всякой мобилизации труда все поднялось на работу. Женщины принялись жать, возить снопы, молотить, молоть, печь хлеба для своих кормильцев, которые все были на фронте. Тут захватила подводная повинность. Фронт ушел далеко от Войска, потребовались транспорты... И вот в зимнюю стужу дети возили тяжелые клетки со снарядами, ящики с патронами, без конвоя, без защиты, по глухой степи тянулись эти грозные транспорты, и детские голоса звонко перекликались над ними. Оттуда не шли порожняком. Везли страшную добычу... Добычу смерти!.. Везли раненых и тела убитых, чтобы похоронить на родном погосте. Хмуро маленькое личико, насупились юные брови, низко надвинута барашковая шапчонка на самые глаза. Мерно шагает казачок с ноготок за санями, на которых длинно вытянулись чьи-то тела, накрытые рогожами и кулями. Иногда любопытный ветер приподнимет холст, и почудится под ним чья-то вьющаяся мелкими завитками седая борода и рядом черные кудри казачьи. - Кого везешь-то, хлопчик? - Да вот деда да бачку... Обоих вчера снарядом убило... - И, помолчав, гордо добавит: - На штурму рядом шли! Ихних много побили. Наши-то, слышь, броневик ихний отбили да пушек не то шесть, не то восемь забрали... Две тяжелых... С лошадями, со всем... А вот бачку да деда убило. На фронте в полках стояли люди от 19 до 52 лет, но были охотники и старше. Шел казак с сыном, а с ними увязывался и дед. "Все помогать буду - вы в бой пойдете, а я вам кашу уварю! Так-то!.." И стоял дед у каши, но, когда услышал, что наша взяла, что на "уру пошли", и его раззадорило. Позабыл и про кашу и пошел бить красных!.. Таково было Войско Донское, одинокое в своей великой борьбе, но сильное своим глубоким патриотизмом и национальным чувством, когда произошло величайшее событие: победа союзников над центральными державами, отречение императора Вильгельма от престола, разложение германской армии и прибытие союзников на помощь добровольцам. На Дону эти события выразились в том, что в грозную минуту страшного напряжения борьбы, когда ни одного лишнего человека не было на фронте, прибавился новый, Западный Украинский фронт протяжением в 600 верст, и явилась глубокая вера, что союзники придут и выручат, и все данные для этой веры были налицо...