Figle-Migle (15:44:54 14/08/2012)

Послушай, девушка! Какой тебе резон,
со мной тягаться, истинным гигантом.
К тому ж не обделенному талантом,
пускай и не пою я как Кобзон.
Раз хочешь ты, допустим это так,
сойтись со мной в лирической дуэли -
прошу к барьеру, девушка из прерий.
Я докажу, что ваши вирши - брак!
 
Галя (16:06:08 14/08/2012)

С тобой дуэль?! Ну право же - смешно!
И хоть тебе не отказать в таланте,
Но если уж ты начал о гиганте...
То я боюсь, тебе предрешено...
Фиаско. Жаль, но это всё же пусть
тебе послужит истинным уроком,
не омрачив, однако ненароком
твой творческий, пока недолгий путь))

 Figle-Migle (16:11:37 14/08/2012)

О, вам смешно? Ну что же, поглядим,
кто хохотать последним будет в паре!
Не брызжить слюнкою в безудержном угаре,
а гоготать, когда он победит.
Уверен я, что ты не новичок.
Рад за тебя, мне правдо это лестно...
однако нам двоим тут малость тесно -
тебе сейчас я преподам урок!

 Галя (16:31:05 14/08/2012)

Урок теории? Боюсь, что мне уже
Теория порядком надоела!
Не стоит ли уж перейти бы к делу ?
И показать всю прелесть Фаберже)))
Мой милый мальчик, это я к тому,
что ты порой перегибаешь палку.
Поверь: мне слов давно уже не жалко,
я просто поражений не приму.
Ну не могу без боя отступать.
Зато тебе, отчасти, благодарна:
Ты гордость пробудил во мне не даром:
Я - гений рифмы! Эх, ядрена мать!

 Figle-Migle (16:42:55 14/08/2012)

К чему слова! Сумеет передать
Мое желание какой еще эпитет?
Кричать не думай после "помогите!"
Коль не могешь мальчишкам уступать.
Пора обрушиться дамоклову мечу:
В угоду нашего лиричного спектакля
Попробуй срифмовать мне слово "пакля"!
Подобное тебе не по плечу!

Галя (17:02:50 14/08/2012)

Ты испугать решил меня? Уймись)
Не в том ведь мастерство, чтоб слово "пакля"  
зарифмовать, к примеру, хоть с "пентаклем",
А в том, чтоб донести высокий смысл
В сердца людей... И здесь мне по плечу
любой размер и ритм, и даже рифма!
Я обойду любой из этих рифов!
Я Леди-Слово! Да, я так хочу!

 Figle-Migle (17:31:29 14/08/2012)

Дела-дела... признаться, поражен.
Уверен был - тебя это остудит.
И как смотреть в глаза смогу я людям,
Твоим напором будучи сражен?!
Но одолеть меня - ха-ха! - не просто так.
Высокий смысл нужен? Чтоб до сердца
Достала строчка, словно водка с перцем?
Не для тебя одной это пустяк!
Пускай лишь тот, кто сможет объяснить
Натуры женской суть и обаянье
Мне скажет строго, как бы в назиданье:
"Тебе, увы, ее не победить".

 Галя (00:35:33 15/08/2012)

Каких еще ты объяснений ждёшь?
И от кого так жаждешь назиданий?
Быть может от мужчины, раз уж знаний
Натуры женской требуешь... Ну что ж...

Тогда на свой вопрос ты дал ответ,
Что если сам понять не в состояньи
"Натуры женской суть и обаянье",
То, знать, в тебе уже погиб поэт))

А жаль... Ведь мог бы восхищать талантом свет,
Ковать из слов волшебную оправу
И называться гением по праву,
Но лишь признав, что МНЕ здесь равных нет!

КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ

 

«Космические скитальцы»

 

    Около десяти тысяч лет назад раса планетян, что позже получит имя «космических скитальцев», покинула свою родную планету, устремившись в далекий космос. Некоторое время спустя она обнаружила на своем пути новую планету и заселила ее. Свой новый дом раса планетян назвала Хелион.

    Чуть больше тысячи лет назад на Хелионе случился катаклизм, поверхность планеты покрылась извергающимися вулканами, и продолжать жить на ней стало невозможным. Космические скитальцы были вынуждены покинуть свою обитель в поисках нового пристанища.

    В итоге продолжительного исследования космоса их приборы засекли систему двойной звезды, на орбитах которой пребывало множество планет, годных для жизни. Выбрав из них самую благоприятную для заселения, космические корабли приземлились на нее, и пришельцы разбили свой лагерь.

    Однако планета не была бесхозной, как показалось космическим скитальцам изначально. Она принадлежала могущественному существу, именовавшему себя Ее Величество Тень. Тень-меж-крон – мир, в который вторглись пришельцы с далеких звезд – не был радушен, и в скором времени проявил свое коварство.

    Инопланетные гости стали замечать, что их собратья, отправляющиеся в тенистые пущи нового мира с исследовательской миссией, перестают возвращаться в лагерь. В скором времени неблагожелательность стали проявлять и близлежащие заросли, насильно утаскивающие незваных гостей в свои сокрытые тенью глубины. Не в силах противостоять враждебному миру, скитальцы покинули его, переместившись на единственном уцелевшем корабле на соседнюю планету.

    Арахтар – планета, принадлежащая разумным паукообразным существам – так же не проявила должного радушия. Гигантские арахтиды, истребившие почти все живое в своем мире, огромными колониями набрасывались на биологическую добычу. Не имея больше сил и ресурсов для космических перелетов, пришельцы вступили в схватку с местными монстрами и одержали над ними победу. С тех пор разоренный Арахтар стал их новым домом, а стремление выжить в суровом мире любой ценой – главной целью.

 

 

«Падение Альбиона»

 

    Без малого пятьсот лет назад супружеская чета ученых-археологов Митклана – Центра, главного города на Арахтаре – сумела раскопать один из памятников древней культуры, образец технологий цивилизации, жившей здесь задолго до воцарения арахтидов, так называемый «Монолит Памяти». В ходе изучения кодированной системы символов – Шифра – ученым удалось выяснить, что сокрытое в артефакте знание является кощунственно отвратительным и неприемлемым для планетян.

    Некоторое время спустя эпидемия страшной болезни стала выкашивать и без того немногочисленное население планеты, заставляя людей умирать от старости за считанные дни. Старший сын ученых, сраженный горем от потери любимой жены и лишившегося рассудка сына, отчаянно обращается к знаниям древней цивилизации Мортем. Готовый пойти на все, лишь бы остановить грядущее вымирание своей расы и родного брата, он отправляется на соседнюю планету Тень-меж-крон. Там он отлавливает местных жителей, наполовину животных, наполовину растения и готовит из их тел эликсир бессмертия.

    Вернувшись на родную планету, сын ученых платит страшную цену за избавление от скорой гибели: его разум меркнет, а на свободу вырывается таившееся в недрах Монолита зло.

 

    На одном из кораблей, прилетевшем с соседней планеты с трупами метаморфов – обитателей Тень-меж-крона – на Арахтар проникают сородичи безвинно уничтоженных инопланетян. Проникнув в Центр, они начинают кровавый бой на улицах города, в ходе которого погибают ученые, раскопавшие роковой Монолит.

 

    Произошел энергетический и продовольственный кризис. Планета с каждым годом приносила все более скудный урожай, а станции по выработке энергии не справлялись с растущим ее потреблением. Но один из ученых, представившийся Алым Чародеем – потомком зверски убитых в межпланетном конфликте археологов, предложил кардинально новую систему выработки энергии, основанной на жаре ядра планеты. Кроме того, он научил своих соплеменников изготавливать из смеси арахтарских руд идеальное вещество, способное копировать свойства любых неживых материй. В дальнейшем оно стало главной торговой единицей в Межпланетном союзе системы двойной звезды и основой процветания Митклана.

 

    Уже через триста лет небо над Арахтаром затмили тучи из пепла; разрушенная в ходе добычи энергии из планетарного ядра атмосфера не смогла защитить поверхность планеты от испепеляющих лучей двойного светила. Пространство вокруг защищенного куполом Центра превратилось в Пустошь, наполненную прахом и сажей. Тенеты – лишенная собственной тени раса бывших «космических скитальцев» – из-за злоупотребления Панацеей, эликсиром бессмертия, утратили способность к размножению и были вынуждены клонировать себя.

 

КОРОЛЬ СМЕРТЕЙ

 

Живёшь прекрасно ты при свете дня,
Но стоит солнцу за гору зайти,
И смежит веки стаж, уснёт земля,
Открыв для нечестивых дел пути. 

И вот один из тех, кому закон
Творить свои обряды запрещал,
Поднялся в ночь и скоро вышел прочь -
Источних бед и всех дурных начал.

Он - зависть грешников отвека,
Великий маг и чародей,
Хотя душой своей совсем калека,
Убийца, изверг и злодей.

Чудесным словом, жестом он собрал
Кошмары, нет каких нигде страшней,
В листы он зло вложил и том создал,
Несущий гибель для живых людей.

Он сплёл листы со смертью в фолиант -
Явленье всех его чернейших дел,
Хозяин Чёрных Врат имел талант -
Врагов своих он погубить сумел.

Всю мощь огромных армий разом
Скрывает толстый переплёт -
Жизнь отбирающие фразы
Тебе тот фолиант даёт.

А если вдруг в ночи нежданный враг
Захочет книгу ту украсть скорей,
То светлый ум тотчас накроет мрак,
Сойдёт с ума вор от больных идей.

Но если разум вдруг остался чист -
Другим не хочешь дать ты умереть -
То можешь смело рвать тот книжный лист,
Коль не боишься заживо сгореть.

Ну а покуда будет книга жить -
Собранье Смерти нечестивых слов -
Её хозяин сможет поглотить
Надежду, веру и убить любовь.

 

Песнь об участи лесного народа

 

Рождалось утро, занимался вновь рассвет,
Восход окрасил мир в багрово-алый цвет,
Ничто не предвещало жутких бедствий и потерь,
Мы так наивны были, мне открылось лишь теперь!

Звучали ранней птицей звонко песни на заре,
Никто не мог представить, что сокроются во мгле
Источник счастья мира - доброта и детский смех, -
Земля вкусит дар крови и познает смертный грех.

И небо потемнело, всё сплошь в язвах чёрных туч,
Нёс ветер запах смерти - был он грозен и могуч.
Деревья, словно щепки, выгорали до корней,
И пали братья-сёстры смертью срубленных ветвей.

 

АГРЕТТОН

 

Давным давно я путь открыл,
Он вёл с небес к земле,
И был один я белокрыл
В пустой безвестной мгле.

Тогда решил украсть я луч,
Сиял чтоб Нижний мир,
Но были мрачны сонмы туч,
И брат суров мой был.

За то, что я посмел желать
Дать миру Мрака свет,
За то, что я посмел плевать
На древний тот запрет,

Был  Агреттоном сокрушён,
Низвергнут в ночи мрак
И на погибель обречён,
Но вышло всё не так!

Брат солнцекрылый свет дарил
Живущим на земле,
А тем, кто путь суда открыл
Велел сидеть во тьме.

Но кэллдарин в грехе погряз -
Порок внутри сидит,
И защитить не смогут вас
Теперь ианорид.

Теперь настал и мой черёд
Сжать власть в своей руке,
Я кхалтов поведу в поход,
Чтоб мир достался мне!

ХРОНИКИ ЛИМИРХИНОВ

 

1. Верхний мир

 

К чему мы привыкли на грешной земле -
Всё это скрывалось от света во мгле,
А яркого света живительный луч
Сиял над плотнейшими сонмами туч.

Мир Верхний был раньше чем Низменный мир,
Не знал он печалей, скорбей и могил.
Для ныне живущих - как сладостный рай
Крылатых лимирхинов радостный край.

Чертоги небесной лазури полны -
Обитель правителей - ианорид,
Потомков создателей мира всего,
Небесных владык государства сего.

Средь высших - единый глава Агреттон, 
Хранитель светила от века есть он.
Весь облик его словно солнце сиял -
И ночью и днём миру свет он давал.

Тантеорра - сводов Закона Звезда,
Как жаркий огонь пламенеет она.
По левую руку от трона стоит -
Карает неправедных, верных щадит.

Была Эрмилерна сияньем луны,
Закутана днями в лазурь вышины,
Чьи стрелы - пророчеств вернейший остов,
Что звёздами гаснут за гранью миров.

Сестры Эрмилерны близнец Авлемор -
Заносчивей брата, гневливей сестёр.
В Чертогах был духом бунтарства всегда,
Кого Тантеорра лишь сдюжить могла.

С начала творения множество лет
Небесным народом тот правил квартет,
Но смутам начало дал брат Авлемор,
Навлекший на имя крылатых позор.

 

2. Нисхождение Авлемора

 

Был крайне заносчив тот ианорид,
Которому Верхний мир вечно претит.
Желал Авлемор в Нижний мир снизойти,
Ища неустанно на землю пути.

И пара лимирхинов - Тсара, Зарантд -
Сквозь вечных туманов могучий каскад
Во след Авлемору направились вниз,
Покинув по скалам небесную высь.

Осталась небесная твердь позади,
Пред взором - край мрака, что был нелюдим,
Но пала к ногам эрмилерны стрела -
Она тьму в округе развеять смогла.

Повсюду лишь камни, и черны как ночь
Бескрайние земли безжизненных почв.
Но стоило слёзам эрмилерны пасть -
Над миром теряло забвение власть.

Во свете негаснущем чудо-стрелы
Сквозь почву деревья пробиться смогли.
Земля зацветала, мир ширился, рос
От влаги целебной божественных слёз.

Чтоб мир распускался, чтоб он не зачах,
Чтоб радости свет зажигал он в очах,
Решил Авлемор ценой лёгких побед
Дать миру под миром божественный свет.

Вернувшись в обитель, в Небесный Чертог
Предстал перед братом, не видящем прок
От этих поистине глупых затей,
Рождённых от вольности смелых идей.

Крылатым народам вещали творцы:
Удел ваш - небесных покоев дворцы,
Земле же достался навечно тот мрак...
Ах, если навеки осталось бы так!

 

3. Изгнание лимирхинов

 

Едва лишь вернулся в Чертог Авлемор
Суровый ему предстоял разговор.
Был грозен и строг небожителей взгляд,
Но поздно уже отступаться назад.

Спросил Агреттон: "что ты в мире искал,
Где мрак воцарился над россыпью скал?"
"Желал я проведать, сколь жуток на вид
Тот мир, где тьма вечно над миром царит.

Но знаешь, сумел я узреть в нём красу -
Лишь только свет солнца в него принесу,
Как мир тот воспрянет, развеется мгла,
Затмит красотою он небо тогда!"

"Забудь этот мир, он не создан для нас", -
Закона Звезда возразила тотчас. - 
"И всякий, кто хочет оспорить закон
Лишён будет жизни - и так испокон!"

"Ах, вот как? - в ответ произнёс Авлемор. -
Уйду я обратно в земной Ианор,
Пускай по прошествии множества лет,
Но выбью я право на солнечный свет!"

Тогда Тантеорра свой выхватив меч
Сумела плоть брату меньшому рассечь,
Но буйство сумел усмирить Агреттон,
Издав свой последний суровый закон.

Поскольку смутьяну закон ни по чём,
Поскольку нет страха пред карой мечом,
Себя и народ свой отныне навек
К изгнанию с неба на землю обрек.

С момента того почернел Авлемор,
Неся в своем образе вечный позор.
Пускай белокрылый, но мысли темны -
Лишь местью и злобой пылали они.

 

4. Совет кэллдаринов

 

Был Авлемор свергнут, истерзан и бит,
Но кожистых крыльев орава парит - 
То верных лимирхинов падшая часть
Уносит на юг их вождя и печаль.

А те лимирхины, кто не заслужил
Среди мрачной тверди плодиться и жить,
Зовётся теперь кэллдаринами кто -
Дарован им солнечный свет и покой.

Мир Нижний потряс всех своею красой:
Животными, птицами - жизни такой
Доселе не ведал крылатый народ,
И Флифлэт младой слово первым берёт.

"Нас прокляли ианорид не за что,
Никто из нас вслед Авлемору не шёл,
И цель наша мне очень ясно видна -
Вернуться на родину надо, друзья!"

Лиарвинг, кто чтила Анрэлл, словно мать,
Его перебила: "Нельзя отступать!
Звездою Закона отмечены мы,
Прощенье добудем - лишь сгинут враги!"

Анрэллки её подхватили тотчас,
Но буйство прервал мудрой Иллии глас:
"Со мной Эрмилерны провидящий дух,
Зовёт он к смирению всех, кто не глух!

Не прокляли нас - дали вольный полёт,
Пусть Флифлэт отныне вперёд нас ведёт,
Не станем мы высших напрасно молить,
Докажем, что можем и сами мы жить!"

Однако арнэллки, одна за другой,
Ведомые в дали Закона Звездой,
Чьи крылья пылали багровым огнём,
Надолго пропали тем солнечным днём.

 

5. Решение ианорид

 

Скорбью накрыло небесный Чертог,
Плач Эрмилерны - земная печаль,
И Тантеорры глаз пламень не строг,
Лишь  Агреттон - безучастья печать.

Без лимирхинов пустынно кругом,
Только безмолвие - подданных тень,
Чтоб там навечно остаться потом,
Сгинула вниз, в зарождавшийся день.

О, Агреттон, за что изгнал
Крылатый свой народ?
Пути на землю не искал,
Не ел запретный плод!

Настиг так внезапно, как в спину удар,
Народов небесных сей злой приговор,
Утративших небо - бесценнейший дар
В расплату за помыслы вольных ветров.

Один был повинен - наказаны все,
Лишились единожды сразу всего,
Таков был навеки печальный удел,
Жесток был правителя тот приговор.

О, Агреттон, ты был не прав,
Но суждено понять
Ианорид, лишь ими став,
Не смертным тут решать.

Тогда Эрмилерна пустила стрелу -
Своё достоянье, пророчеств задел,
Что пламенем солнца развеела мглу,
Открыла народров дальнейший удел.

Явилась гора в белоснежных цветах,
Чей пик затерялся за гранью миров,
Лимихринов праведных, умерших там,
Возносятся души за высь облаков.

О, Агреттон, ты не привык
Смотреть с тоской назад,
Но даровал надежды миг
Вернуть всем небеса!

 

6. Пророчество Кэлвейратты

 

В далёких на юге темнейших краях,
Сокрытых в скалистых высоких горах,
Пылает отмщеньем великое зло -
Готовится всех уничтожить оно.

Предчувствием полон Небесный Чертог -
Грядут перемены - их близится срок.
Земные народы не знают о том,
От взора их скрыто что будет потом. 

Мир Нижний и Верхний вконец разошлись,
Утратила твёрдость лазурная высь,
Не могут сказать смертным ианорид
Каких испытаний каскад предстоит.

Тогда Эрмилерна вернувшийся дух,
Чей взор от рождения дочки потух,
Решила на землю обратно вернуть
И жизнь в бездыханное тело вдохнуть. 

Во граде Итирна был праздник большой -
Филфлэта сын Филиил вместе с семьёй
Справлял свой не первый уже юбилей
В кругу приближённых и верных друзей.

Но радость лимихринов, собранных там,
Живой Кэлвейратты глас громкий прервал:
"Два века промчатся, и вспыхнет земля
От пламени мести Смертей Короля!"

Но брат Эрмилерны близнец Авлемор
Прознав о таком на решенье был скор.
Чтоб план был порушен - не мог допустить,
Сумело пророчество тьма поглотить.

И вновь Кэлвейратта погибла. Теперь
Закрыта крылатым к спасению дверь,
Близка к Лимирхинии гибели длань -
Владыка всех кхалтов и тьмы господарь.

 

7. Наступление Авлемора

 

Тьма расползалась - затмился рассвет,
С юга тянуло незримой бедой:
Сонмы несчастий, кошмаров и бед
Встали по воле Темнейшего в строй.

Вестника выслал Небесный Чертог,
Чтобы погибель прошла стороной,
Но не был признан крылатый пророк -
Стрелы ему подарили покой.

Небо молчало, скорбело оно:
Предал забвенью былое народ,
И обратиться теперь суждено
Пламени жизни в погибели лёд.

Для всех теперь един был путь -
Его избрал Флифлэт.
Добра не потеряйте суть,
Во тьме ищите свет!

Яркою вспышкой развеялась мгла -
Пламя багровое, гибели знак.
Небо затмили исчадия зла,
Жуток был дикий, неистовый враг.

Чёрные крылья несли за собой
Голод и гибель, раздоры и мор,
Слуги порока все вышли на бой,
Кличем военным их был Авлемор!

Убийство собрата и наглая ложь,
Имущества кража, измена в любви,
Лишенье свободы - всё было, ну что ж,
Пора быть в ответе за ваши грехи!

Теперь ваш путь - не отступать,
Не пятиться назад,
Достойно бой со злом принять -
Был Эрмилерны знак!

Совет Героев

(Автор – jura-khan)

Фанатам серии HoMM посвящается...

 

    Таверна Героев, скитальцев приют…

    Здесь путников ждут и покой, и уют.

    Очаг обнимает домашним теплом,

    Беседа течёт за накрытым столом.

    А после заката их сон стережёт

    Большой умный пёс на цепи у ворот…

    Пёс коротко гавкает, выплюнув кость:

    В ворота стучит припозднившийся гость.

    Доспехи и шлем, круглый щит за спиной,

    Топор на ремне – настоящий Герой.

    Под весом немаленьким пискнул порог.

    «Хозяин, вина! Я изрядно продрог.

    Неделю в дороге, а кажется – век!

    Держи золотой, за еду и ночлег.

    Мой ужин поближе поставь у огня.

    Да крикни слуге, чтоб почистил коня!»

    А в зале, коль выпить решил и поесть,

    Не выберешь сразу, куда и присесть.

    Стоят, прислонившись друг к другу, в углу

    Копьё, посох мага, двуручник и лук.

    Надет на копьё чей-то шлем второпях.

    Кольчуга и плащ на соседних гвоздях…

    Владельцы их пьют, невзирая на час:

    Смешение гильдий, народов и рас.

    Там фея и гоблин играют в очко;

    Там гном наливается пивом молчком;

    Там рыцарь и вор спор о битвах ведут;

    Монах с некромантом, обнявшись, поют;

    Над шуткой нескромной, что выдал сосед,

    Костями гремя, веселится скелет…

    Повсюду знакомых Героев глаза,

    С кем часто сражался и «против» и «за».

    «Да, хоть я нередко входил в этот зал,

    А столько гостей здесь давно не видал!

    Должно быть, впервые за множество лет

    Здесь снова собрался Геройский Совет.

    А я был в походе, не знал ничего

    И только случайно попал на него!»

    Но тут по таверне разносится звук –

    Глухой деревянного посоха стук.

    Герои собрались, притихли и вот

    Седая волшебница слово берёт:

    «В условленном месте, в условленный час

    Мы встретились, чтобы подумать о нас.

    Каков же был повод Совет наш созвать?

    Героев всё реже зовут воевать.

    Всё чаще в тавернах сидим мы без дел,

    Как будто бы кто-то узнать захотел,

    Как долго способен нормальный Герой

    Выдерживать мир, тишину и покой?

    Причину для этого вижу одну:

    Наш мир постарел. Потерял новизну.»

    По залу прошла удивленья волна:

    «При чём же тут старость?» «Ну-ну!» «Вот те на!»

    «Да чем эта ведьма нам хочет грозить?!»

    «Спокойней, друзья! Дайте всё объяснить!

    Здесь многие юны в сравненьи со мной.

    Не спорю, бывает не просто порой

    Знакомое с детства представить другим –

    Но я помню мир наш совсем молодым.

    Простой и неброский, наивный подчас,

    Каким восхитительным был он для нас!

    Но время прошло, стали мы замечать,

    Что скучно одно много раз повторять.

    И стало понятно: чтоб был интерес,

    Нужны изменения, нужен прогресс.

    С тех пор не однажды, с теченьем веков,

    Менялся наш мир по веленью богов.

    Другие заклятья, войска, города;

    И бьются теперь уж не так, как тогда;

    И многих из тех, с кем встречалась в боях,

    Я больше не вижу на этих скамьях…

    Да, больно меняться, но после всегда

    Наш мир воскресал, возрождалась Игра!

    А нынче все что-то тревожное ждут,

    Дурные виденья пророков гнетут:

    Развилка дорог на проклятой земле

    И оба пути пропадают во мгле…

    Один путь знаком: боги спустятся вниз

    И новый обрушат на нас катаклизм.

    Но робости яд отравляет мне кровь:

    Насколько всё сильно изменится вновь?

    Кого из нас ветер времён унесёт,

    И кто им на смену в таверну придёт?

    Какие мы армии будем водить?

    Какие уменья мы будем учить?

    Ведь правила можно и так поменять,

    Что больше никто не захочет играть…

    Другие пророки твердят, что ни час,

    Что боги совсем позабыли про нас.

    Никто нас не тронет, всё будет, как есть,

    Пока окончательно всем надоест.

    А там ещё малое время пройдёт –

    И смерть от забвения всех нас найдёт.

    Вот так у нас ныне дела обстоят,

    Такие нам беды пророки сулят.

    Теперь же, друзья, я прошу вас решить:

    Что будем мы делать? Как нам дальше быть?

    О чём на изломе счастливых веков

    Мы будем просить всемогущих богов?»

    Но лишь тишину она слышит в ответ,

    Молчит изумлённый вопросом Совет.

    Прошли полминуты, минута и пять –

    Никто не решается ей отвечать.

    Тогда, придержав топорище рукой,

    Выходит вперёд опоздавший Герой.

    «Тяжёлый вопрос, но довольно молчать!

    Дозволь мне, наставница, слово сказать.

    Хоть крепко и молодо выгляжу я,

    Но видел, ты знаешь, не меньше тебя.

    Сменяются эры, корёжа миры,

    Меняются правила древней Игры.

    Одно неизменным и было, и есть:

    Геройская гордость, Геройская честь!

    Герои подвластны всесильным богам,

    Но боги порою завидуют нам!

    Ведь только Героя способна рука

    Направить отрядов удар на врага,

    Стрелкам цель указывать, чары творить,

    И раненых вовремя в тыл отводить.

    Богам же дано лишь взирать с высоты

    На битвы, в которых сражаемся мы…

    Рыдать над прошедшим – немного смешно:

    Оно в наших душах, оно не ушло!

    Детали походов, подробности битв

    Надёжней, чем летопись, память хранит.

    О будущем тоже не стоит гадать:

    Как будет – так будет, не нам здесь решать…

    Зато мы Герои, и, глядя вперёд,

    С достоинством встретим любой поворот!

    Изменятся правила? Что ж, не беда!

    Изучим, привыкнем, и в бой, как всегда!

    Богам надоела Игра? Может быть.

    Так что ж нам теперь, вовсе больше не жить?!

    Ведь есть ещё те, кто нас здесь нанимал,

    Давал артефакты, войска снаряжал,

    Кому грохот взрывов и посвист мечей

    Дороже еды и бессонных ночей.

    Пока кто-то рать отправляет в поход,

    Ходы рассчитав на неделю вперёд;

    Покуда кому-то врывается в сон

    Штурмующий замок костлявый дракон;

    Пока ему дни и потери важны –

    Мы будем при деле, мы будем нужны!

    Возможно, когда-то, столетья спустя,

    О нас позабудут – быть вечным нельзя…

    Но сердце уверенность твёрдо хранит:

    Ещё пригодятся мне шлем мой и щит;

    Заткнутый за пояс трёхгранный стилет;

    Защитник от вражеских чар – амулет;

    И верный топор, что ещё не отвык

    Врубаться с размаху в драконий кадык!»

    От криков на стенах дрожат факела:

    Пришлись всем по нраву Героя слова.

    «Он прав!» «Не сдадимся! Мы все здесь бойцы!!»

    «Пусть мир изменяют Вселенной творцы!»

    «Вниманье, друзья!» - поднял руку Герой, -

    «Тогда я прошу: кто согласен со мной,

    Мы вместе не медля поклясться должны,

    Что будем бороться, пока мы нужны».

    Герои в едином порыве встают:

    «Клянёмся!!!» «Бои не менять на уют!»

    «Клянёмся!!!» «Что будем, как прежде, честны,

    Как прежде, отважны, как прежде, верны».

    «Клянёмся!!!» «Что, если настанет пора

    Кому-то уйти, чтоб осталась Игра,

    Мы в памяти их навсегда сохраним

    И новеньким опыт их передадим».

    «Клянёмся!!!» «Когда мир наш станет другим,

    Он будет по-прежнему нами любим!»

    Клянутся Герои, крепчает их пыл,

    А зал стал как будто теснее, чем был.

    И кто-то, вглядевшись, не смог сдержать вздох:

    Меж ними Герои минувших эпох!

    Вернулись обратно в таверну свою

    И вместе со всеми, в едином строю

    Клялись командиры ушедших полков,

    Чьи подвиги ныне – преданья веков.

    Вдруг свет голубой озарил всё окрест

    И голос раздался с холодных небес:

    «Услышана клятва и принят обет.

    Мы будем решать и дадим вам ответ».

    В молчаньи немалое время прошло –

    К ответам богов привыкать тяжело!

    Опомнившись первым, отважный Герой

    К волшебнице вновь обратился седой:

    «Наставница, видишь сама ты сейчас:

    Пророки ошиблись, в который уж раз!

    Осталась развилка дорог позади

    И путь предстоит нам теперь лишь один:

    Вперёд, к переменам! А тьма там иль свет –

    Пожалуй, поймём через несколько лет.

    Когда сформируется новый наш мир,

    Тогда и увидим. А нынче – за пир!

    Отметим событье. И тот не Герой,

    Кто сможет уйти с нехмельной головой!»

   

    Назавтра таверна пустеет. С утра

    Героям к войскам возвращаться пора.

    Объятья, подначки, беззлобный тычок:

    Геройская братия – тесный мирок.

    «Прелестная фея, позвольте узнать,

    В какой части леса мне вас отыскать?»

    «Учите разведку, любезный сэр гном,

    И будет Вам счастье, бесплатно притом!»

    «Прощай, чернокнижник! Драконам привет!»

    «Ну, маг, попадёшься ты к ним на обед!

    Тогда не вопи – горячо, горячо!»

    «Меня – на обед?! Поперхнутся ещё!»

    «Ребята, куда вы пойдёте сейчас?»

    «На юг. Мы недавно слыхали рассказ,

    Что в новые земли открылась там дверь.

    Такое нечасто бывает теперь.

    Видать, постарался какой-то Творец

    И новую карту создал, наконец.

    Дел хватит на всех: города возводить,

    Ресурсы искать и нейтралов громить.

    Священниц красивых особенно ждут!

    Айда вместе с нами!» «Согласна, приду!»

   

    Дорога неспешно на холм взобралась.

    Узорят копыта подмёрзшую грязь.

    Герой и волшебница едут одни,

    Как часто бывало в минувшие дни.

    «Я рада, мой друг, что мы видимся вновь

    Не так, как обычно, сквозь толпы бойцов,

    Не в шумной таверне, где пир до утра,

    А так, будто снова вернулась пора,

    Когда на заре Героических дней

    Мы здесь начинали, четвёрка друзей.

    Ты помнишь?» «Ещё бы! Творили дела…

    Ты самою мудрой в четвёрке была,

    Давала уроки волшбы нам троим.

    Я всё восхищался уменьем твоим

    Из капелек влаги и струй ветерка

    Соткать громовую стрелу для врага».

    «А сам на заклятья не делал упор,

    Надеялся больше на крепкий топор!

    Да ты и меня всё пытался учить,

    Как мне лучше посох в бою применить:

    Подсечка, тычок, поворот, перехват;

    Освоить, как надо, отмашку назад

    И можно без магии биться самой».

    «А ты им махала, как старой метлой!»

    «С тех пор стал мой посох намного ловчей,

    Хотя всё же слаб против ваших мечей.

    Да, время… Союз по кусочкам развеялся вдаль,

    Как карта тех мест, где закопан Грааль.

    Наш рыцарь, я слышала, правит страной?»

    «Всё верно. Гощу у него я порой.

    Он с честью играет правителя роль:

    Отважный боец, справедливый король.

    Из нас четверых потерялся один:

    Я так и не знаю, где наш паладин?

    Где тот, кто всех лучше тебя понимал?»

    «При первом большом катаклизме пропал.

    Не скрою, потеря была тяжела.

    Я долго его возвращенья ждала,

    Искала следы его в разных краях

    И даже на зыбких астральных путях.

    Всё зря… Он покинул наш мир насовсем.

    С тех пор и живёт во мне страх перемен.

    Я раньше справлялась, теперь вот сдала.

    Устала, должно быть… И стала стара.

    И только вчера, с твоей помощью, друг,

    Смогла одолеть я досадный недуг».

    «Да я-то что сделал? К чему похвала?

    Сказал то, что думал. Простые слова».

    «Простые? Конечно. Но в годы тревог

    Они и бывают нужнее всего.

    Напомнить тому, кто душой стал слабеть,

    Про гордость, про стойкость, про верность, про честь.

    Про то, что в преддверьи больших перемен

    Достойнейший путь для решенья проблем –

    Не ждать, содрогаясь, чудес от Творца,

    А просто свой долг исполнять до конца».

    Волшебница плавно взмахнула рукой,

    Пред ней бледный свет заструился дугой.

    «Пора расставаться» - (свет свился винтом) –

    «Готовя Совет, позабыла про дом.

    Там, верно, давно накопиться успел

    Изрядный курган разной важности дел».

    «А я поспешу на Восточный рубеж.

    Разведка доносит – там зреет мятеж.

    Наверно, баронам пора объяснить,

    Как вредно присягу вассала забыть».

    «Ну вот, все при деле! И каждый готов

    Без страха дождаться решенья богов.

    Спасибо тебе за надежду твою.

    Прощай, ученик мой! До встречи в бою!»

    «До встречи!» Мигнул огонёк и пропал.

    «Хорошая магия – Таун портал.

    Ну, я по-простому… Сейчас день второй,

    К шестому успею. Вперёд, вороной!»

   

    А в старой таверне наводят уют:

    Столы отмывают и мусор метут;

    Ведомый слугой, тянет вол длинный воз

    (Пять бочек пустых к пивовару повёз);

    И пара лихих сорванцов-поварят

    Из ближней деревни несёт провиант.

    Вновь близится час, когда стёртый порог

    Почувствует тяжесть Геройских сапог.

    Пузатые кружки сомкнут тесный круг,

    Где каждый другим и соперник и друг.

    Пусть даже Герои другие придут –

    Их с радостью встретят, их здесь уже ждут!

    И пёс будет снова стеречь их покой –

    Хранитель Вселенной, лохматый Герой…

   

                    ***

   

    Однажды решишь ты, беспечный игрок,

    Погнавшись за модой, шагнуть за порог,

    Ступить за пределы любимой Игры

    На путь, уводящий в другие миры.

    А двери там густо стоят, словно лес,

    И каждая прячет немало чудес…

    От рёва моторов трясётся земля,

    Ладони свело на оплётке руля:

    В крутой автогонке болиды летят,

    Мотая на шины горящий асфальт…

    Манит новый шутер, крушитель основ,

    Богатством текстур и уродством монстрОв;

    А спейссимулятор порадует глаз

    Красотами взрывов и лазерных трасс…

    Войска тасовать успевает едва

    Трёхсотый по счёту апгрейд «Дюны-2»;

    И даже банальный девчоночий «Сим»

    Стремится, чтоб ты позабавился с ним.

    И вот ты гоняешь футбол и кун-фу,

    Оставив «Героев» пылиться в шкафу.

    А кто-то и вовсе уходит в отрыв,

    Забавы былые давно позабыв.

    Какие там битвы, какой там кураж?!

    Работа, семейство, фазенда, гараж…

    Но рано иль поздно ты вспомнишь опять,

    Как было приятно в «Героев» играть.

    И что-то потянет в вечерней тиши

    Туда, где оставил кусочек души.

    Потрёпанный диск угнездился в лотке,

    Послушная «мышка» приникла к руке,

    И, как бы далёко твой путь не пролёг,

    Ты снова увидишь родной огонёк.

    Ты только сверни вон за тот поворот,

    Пройди меж распахнутых створок ворот,

    Да дверь придержи – может дать по плечу!

    «Ну, здравствуй, таверна… Я снова хочу

    Коснуться рукою шершавых столов,

    Послушать рассказы проворных воров,

    Героев за кружку вина пригласить,

    Военной кампании план обсудить,

    И вызов принять от старинных друзей,

    С которыми раньше немало ночей

    Решали, кто круче: Солмир или Крэг,

    И кто из нас лучший на свете стратег?»

    Уходят недели, сливаясь в года,

    Таверна Героев на месте всегда.

    Призывно окошко во мраке мигнёт:

    Таверна всех помнит, таверна всех ждёт!

    Фанатов четвёрки, жрецов цифры 3

    И ждущих, что лучшая часть впереди…

    Да разве так важно, какая там часть?

    Ведь  home и  HoMM так похоже звучат!

    Вернитесь! Вас примет с любовью ваш дом

    И пёс вам помашет пушистым хвостом…

 В  С  Е  Л  Е  Н  С  К  А  Я     Л  Е  Т  О  П  И  С  Ь

«THE DECISIVE DRAFT»

 

Здесь будет описание.

 

СПИСОК ПЕРСОНАЖЕЙ

Амон – алюзорий (правитель Нижнего города), мастер и непревзойденный чемпион Арены Алюзиона, крупный наркоторговец и контрабандист. Высокий и статный, носит длинные светлые волосы. На момент рассказа имеет биологический протез вместо левого глаза, второй – настоящий – постоянно прячет под челкой.

Элисия Котц – метаморф с планеты Тень-меж-крон, тайный агент в мире Арахтара, долгое время скрывающийся под различными личинами. Рост имеет ниже среднего, хрупкое телосложение, круглое, заостренное к низу личико не то юноши, не то девушки. Коротко стриженные рыжие волосы, большие зеленые глаза, тонкие губы.

Саймон Тим – лейтенант планетарной службы безопасности, пилот истребителя-перехватчика «Черная стрела». Ведет охоту на шпионов с планеты Тень-меж-крон, выявляет предателей, готовых продать тайну Шифра вражеским агентам. Среднего роста, широкоплечий, крепкого телосложения. Угловатое непроницаемое, покрытое мелкими шрамами, лицо, растрепанные волосы. Зачастую небрит, много курит. Идеально белые и частично отсутствующие зубные протезы.

Имитатор Н'Арт – глава планетарного совета Арахтара, владелец корпораций по производству межзвездных кораблей и двигателей к ним, монополист в энергетике, управляющий лабораториями по изготовлению дорогой панацеи, именуемой «Ребис». Высокий, худой и бледный до синевы. Имеет в себе аристократические черты, длинные иссиня-черные волосы. Глаза прячет за непроницаемыми круглыми очками с черными стеклами.

 

Сэт - правая рука Н'арта, убийца и шпион.

Церея Сатар - архонт (правитель Верхнего города), монарх Арахтара.

Лефус Сатар - младший брат архонта.

Неметон Х'Арм - первый советник архонта, дядя Цереи и Лефуса, командующий дворцовой стражей.

Интро Стренджер - друг детства Амона.

Мирра - главный инженер лаборатории по производству "Ресбиса", невеста Тима.

Таукени - полковник планетарной службы безопасности, начальник Тима.

Эдмон Котц - метаморф, родственник Элисии.

Тэй-Рен - клон-девочка, лишившаяся своих хозяев и распространяющая наркотики в Верхнем городе.

Тэй-Хин - клон-парень, сбежавший от хозяев, постоянный участник боев на Арене Нижнего города, побратим Амона.

 

Ариман и Юма - чета ученых, откопавшие Монолит Памяти на Арахтаре.

Ватар - сын ученых, откопавших Монолит, сумевший разгадать Шифр.

 

ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ

Арахтар – один из миров Содружества, наиболее развитый в техническом плане. Является лидером межпланетной торговли, а так же монополистом по производству межзвездных кораблей с генератором подпространства и аккумуляторов к ним. 

Тенеты - жители планеты Арахтар.

Тень-меж-Крон – второй из миров Содружества, достигший небывалых высот в разработках биотехнологии и генной инженерии. 

Метаморфы - жители планеты Тень-меж-Крон.

Трон - планета, покрытая вулканами.

 

Уникальный - высший социальный класс тенетов, способны развить в себе телекинез, левитацию и телепатию, цвет глаз - белый. Представители: правительство, высшие управленческие чины. Место жительства: Центр.

Ущербный - средний социальный класс тенетов, которому доступна лишь телепатия, цвет глаз - один черный, другой - белый. Представители: рабочие, исполнительная власть. Место жительства: Центр, Нижний город.

Убогий - низший социальный класс тенетов, неразвитый в ментальном плане, цвет глаз - черный. Представители: черная рабочая сила. Место жительства: провинции Центра, в редких случаях - Нижний город.

 

Нижний город (Алюзион) - населенный пункт, расположенный глубоко под Центром, являющийся главным поставщиком-производителем наркотика Амброзия, а так же являющийся оплотом преступного мира во всех его проявлениях.

Центр (Митклан) - "Верхний город", единственный на планете крупный населенный пункт, имеющий выход в космос, ведущий торговлю с другими мирами, а так же производящий все необходимые для Арахтара ресурсы.

 

Монолит Памяти – информационный носитель цивилизации Мортем, хранящий в себе секреты технологий, основанных на смерти, зашифрованные при помощи индивидуального Шифра. Представляет собой вытянутый параллелограмм из прочного матового черного камня (размер которого может варьироваться) и испещренного систематически расположенными символами.

Шифр – система символов, особый индивидуальный код, на языке которого создатель Монолита сохранял информацию о технологиях цивилизации Мортем и основные алгоритмы, которыми задаются программы действий этим технологиям.

Планетарное содружество Мортема (Содружество) – несколько планет в данной галактике, на которых несколько тысяч лет назад процветала развитая цивилизация Мортем (древняя развитая цивилизация смерти, погибшая в результате межгалактической войны с соседствующими звездными системами). В число прочих входят Арахтар, Тень-меж-крон и Трон.

 

Пустошь - 90% поверхности планеты Арахтар, безжизненные земли, покрытые пеплом.

Магистериум - особый минерал, добываемый только на Арахтаре. При определенном воздействии на него копирует свойства любых других неорганических веществ и соединений.

Мараки ("камнеежки")

 

Панацея ("Ресбис") – дорогостоящий медицинский препарат, увеличивающий врожденную регенерацию в десятки раз. Излечивает любые болезни и является противоядием от старости, даруя, при регулярном использовании, неограниченную по продолжительности жизнь, но, при этом, вызывая бесплодие.

Абсолютное топливо – энергетический ресурс с высоким КПД и низкой себестоимостью, добываемый из земных недр и основанный на ядерных реакциях ядра планеты и его электромагнитном излучении. Вся техника на Арахтаре работает на абсолютном топливе.

Генератор подпространства – деталь двигателя космического корабля, позволяющая ему преодолевать межзвездные расстояния за минимальный временной промежуток. Работает исключительно на аккумуляторах с абсолютным топливом.

 

ГлаСС (Главная Сенсорная Система) - планетарная система ментального контроля, телепатическая сеть, оплетающая Центр и его окрестности. Дает возможность коммуникаций и получения информации - для частных лиц (горожан), а так же контроля их передвижений и действий - для планетарной службы безопасности. Оператор ГлаССа имеет возможность взять под контроль любого подключенного к Системе тенета, усилить или парализовать его нервную систему.

ПНГ (пушка нуль-гравитации) - наиболее разрушительное оружие тенетов, разрушает гравитационные связи между атомами вещества.

ТГМ (трансгрессорная машина) - телепортационное устройство, представляющее собой арку, генерирующую подпространство. Позволяет за короткий временной промежуток перемещаться на большие расстояния в масштабах планеты.

 

 

Эта подлая жизнь, и не раз, и не два
Окунала меня в лужу крови лицом.
Потому я давно и не верю словам,
И особенно – в сказки со счастливым концом.

Будешь ладить с людьми - проживёшь ты сто лет,
Не погибнув за призрачный свет впереди.
Четверть только протянет ответивший "нет",
Уж его-то судьба вряд ли станет щадить!

Если выжил герой вдруг всему вопреки
И с победой пришёл он в родительский дом,
Это – просто чтоб мы не подохли с тоски,
Это – светлая сказка со счастливым концом.

Пощадил, победивший в сражении враг,
Когда честно сражался с тобой грудь на грудь?
Не смешите меня! Не бывает ведь так,
Чтобы враг отказался нож в спину воткнуть.

Если новый рассвет вновь встает из-за крыш,
И любовь обручальным замкнулась кольцом,
Это – просто чтоб ты не заплакал, малыш,
Это – добрая сказка со счастливым концом.

Если в гибельный миг крикнул смело "Держись!"
И собой заслонил вас от гибели от друг –
Это тоже всё бред, ибо учит нас жизнь:
Не примчатся друзья – им всегда недосуг.

Но зачем этот бред не даёт нам прожить,
От несчастий чужих закрывая лицо?..
А затем, чтоб другому помочь сочинить
Рукотворную сказку со счастливым концом. 

 

Переделано из стихотворения Марии Семеновой.

Из века в век четыре брата,
Всё время равно поделив,
Идут в небесные палаты,
В свой срок корону получив.

Красоты земли и лесов возрожденье,
Цветов ароматы и зелень листвы
С собою природы несёт пробужденье
И юный мальчишка – Хозяин Весны.
Птиц щебетанье везде раздаётся,
И видятся детям красивые сны –
Вперёд на крылатом грифоне несётся
Под звонкую песню Хозяин Весны.

Всё силою пышет, красой затмевает,
И радуга меркнет на фоне цветов.
И летнее солнце теплом согревает
И радует душу – Князь Лета таков.
В танце мир звуков и красок кружится,
Природа цветёт, веселится, смеясь –
На красном коне в лучах солнечных мчится
Лета и силы единственный Князь.

Но лета красу подхватил быстрый ветер,
Дождями размыл, перекрасил, резвясь –
Рябиной закатное небо осветит
Царь Осени, ввысь на пегасе несясь.
Багряным узором деревья украсил
Ветров-листопадов седой государь –
Людей вдохновляя, летит на пегасе
Поэт и писатель и Осени Царь.

Вьюги морозные землю заносят,
Сугробы большие искрят серебром.
Конь белый по небу вдаль старца уносит –
Хозяин Зимы всё сковал крепким льдом.
Оконные стёкла в узорах красивых,
Снежинки танцуют при свете луны.
Бежит по сугробам конь с рогом единым,
На нём седый старец – Хозяин Зимы.

Как ныне на севере воют ветра –
Так было и прежде, суровой всегда
Была там природа. Капризы погоды
Губили народ, попадал что туда.

Студёной зимою жестокий буран
Заносит сугробом в пути караван,
И злые метели людей одолели –
Покинул народ нелюбимый свой стан.

И племя селькодов – могучий народ,
Что странствовал в поиске крова не год,
Ларгонну приметив, решил на совете
Её покорить, ратный ладя поход.

Подобно ветрам, завывавшим в степях,
В далёких, покрытых лишь льдами морях,
Могучее племя как вихрь налетело
Круша всё живое в кровавых боях.

Но дети Ларгонны – Тесар и Амол,
Правитель Лордон и кузнец Кальваор
Людей вдохновляли на битву с врагами –
Их меч до расправы над недругом скор.

Схлестнулись две силы в неравном бою,
Сражаясь и кровь проливая свою,
За земли Ларгонны, что слышала стоны
Людей, за неё погибавших в строю.

Но всё же, великий Лордон одержал
Победу над ратью селькодских держав.
Ценою немалой он в битве кровавой
Страну сохранил и престол удержал.

В той битве немало погибло людей,
Кто брал в руки меч не по воле своей.
На долгие лета над местностью этой
Нависла печаль из солёных дождей.

__________________________________________

As now the winds howl where shines northern star
It always has been so and always so far
The nature’s severe and men who are near
By whims of the weather so quickly killed are

One white ice cold winter severe snow-storm
The caravan covered with snowdrift like foam
And malicious blizzards could kill even wizards
They made people leave their small unloved home

The tribe of the selcodes was mighty and strong,
In search of a shelter they wandered so long
Largonna they noticed, decided on council
Тo subdue it singing their war loud song

Like winds that were howling in steppes and the fields,
In far deepest oceans and ice covered seas
Like whirlwind appeared the tribe that was feared
Destroying and killing, left blood and the tears

But sons of Largonna - Tesar and Amol,
The governor Lordon and smith Calvaor
Were people inspiring on that cruel fighting,
For punishment sword is now fast like before

And met that two forces in unfair fight,
In battles were loosing the blood and the might
And heard all the groan the land of Largonna
Of people who lost their life and the light

But nevertheless the great Lordon has won,
The fight against host of the selcodes is done
The price was too high: all the blood and the cry
But country and throne are still kept for the one

In that fight so many men lost their lives
Who held the sword not for the will of their minds
And since then for years in this land like tears
The grief from the salty rains people still blinds

(Перевод на английский - Екатерина Горячева)

Припев:

Йо-хо, голь морская!
Флаги вознесем!
Хэй-хо, Смерть оставим
в пене за бортом!

Король приказал
Королеву украсть
И в бренную плоть заточить.
Моря теперь наши,
И водную пашню
Вольны только мы бороздить.

Иные подохнут,
А наши пройдохи
Всегда будут плыть по морям.
Ворота от рая
Отмычкой взломают,
Не страшен и Дьявол им сам!

Набат раздается
Из бездны морской -
Могильный его слышишь гром?
Наплюй в лицо Смерти,
Сбеги прочь от тверди,
За бурей и штормом твой дом!

***

Ты шла по проспекту, тревогой томима.
Задумчиво ветер причёску трепал.
В потоке людском, протекающем мимо,
Твой взгляд лишь его в ту минуту искал.
То время, когда он назначил свиданье,
Ты помнила чётко, но час миновал –
Смеркалось. Волненье затмило вниманье,
И взор по проспекту твой слепо блуждал.
И в это мгновенье, толпой не замечен,
Бесёнок явился, застыв за плечом,
И в левое ухо шептать начал речи
Про ложь и предательство. Словно мечом,
Изрублен был образ прекрасного принца –
Противен и мерзок стал юноша тот,
Который не стоил с руки и мизинца.
А бес на плече уже гимны поёт
Про то, как ты мстить Ему будешь, скотине,
Как сладостен будет тот час и тот миг,
Когда сердце вырвешь тому ты мужчине,
Чтоб громко рыдал он, срываясь на крик.
И в это мгновенье, слегка припозднившись,
По правую руку возник ангелок
В божественном свете. Он, с неба спустившись,
Изящнейшим жестом разрушил мирок,
В котором пытала свою половинку
Ты с яростью бестии. Словно свеча,
Ту злобу развеяв, упала слезинка,
И скинула с плеч ты колпак палача.
И в битве сошлись, не на страх, а на совесть,
За душу и сердце частицы тебя,
В то время как выбора экстренный поезд
Прощался с перроном, призывно гудя.
__________________________________________

***

Мой разум затмился стеною тумана
От ваших речей, о, Святые отцы!
Вы учите люд жить без зла и обмана,
Хоть сами тому до сих пор не внемли.

Глаголете истину, зная украдкой,
Что всё, что вещаете – лепет глупцов;
Зачем обзаводитесь этой повадкой,
Скрываясь под ликом больших мудрецов?

Боитесь же сами вы собственно тени,
Хоть сколь ни руби – не страшны ей мечи;
И тот для вас враг – кто внушает сомненья,
Хоть гибели больше от искры печи.

Всё то, что принять за добро не хотите,
С ухмылкой надменной окрестите злом.
Но, люди, одно вас прошу я, поймите –
Вам зло в нимбе явится с белым крылом.

Не станет оно верещать что есть мочи,
Не станет стучатся к вам в дверь и окно,
А просто дождётся на улице ночи,
Чтоб яду подсыпать в бокалы с вином.
________________________________________

***

Я помню, как мы возвышались над всеми,
Я помню, как низко, предав всех, ты пал.
Но знай, что не кончилось прежнее время,
Я вновь тебя свергну, чтоб тленом ты стал.

Тебе не сломить мою волю во веки,
Я свыше был избран для битвы с тобой.
Не дам снова лить я багровые реки,
Восстану из пепла и выйду на бой!

Хоть боль и страданья обрушишь мне в душу,
Но веру тебе не удастся сломить.
Ведь всё что любил ты навеки разрушил,
И значит не в силах меня победить.

Но если воспрянешь из тлена ты снова,
Чтоб света мир грязью своей очернять,
То помни - воспрянуть вновь сила готова,
Чтоб планам чернейшим сбываться мешать.
_________________________________________

***

Их было двое – муж с женою,
Вполне довольные собою,
Друг друга до смерти любили,
Хоть разными по жизни были
Как день и ночь. Но вот, однажды
Случилось так, что битвы страшной
Волна отчизну захлестнула
И смерть дыханьем льдистым дула
Вслед тем, ушёл кто воевать,
За мир, за правду постоять
Перед лицом врага. И мужи,
Ремни затягивая туже,
С собою брали вострый меч
И шли вперёд на поле сечь.
Немногим позже враг отпрянул,
Убрался прочь, считая раны,
А вскоре и родной порог
Под тяжестью скрипел сапог
Мужей, что с битвы вновь вернулись,
И жёны снова улыбнулись
Своим любимым, только вот
К одним любимый не придёт.
И разлучённая жена
Подолгу плачет у окна,
Глотает горечь слёз своих.
Итак, вы помните двоих,
С которых сей рассказ был начат?
Так вот, та самая и плачет.
Хоть радостно вещают трубы,
Молитвы произносят губы
Жены пропавшего солдата.
В кровавых сумерках заката
Стоит она совсем одна
Роняя слёзы у окна…
Но вечно боль гореть не может –
Иные тяжбы сердце гложут.
И сумерки печальных дней
Навек остались бы при ней,
Но тут судьба сама вмешалась:
К вдове, которая осталась
Одна на белом свете том,
Иной пришёл мужчина в дом.
Ему в ответ был зимний холод.
Тот муж, хоть сам и не был молод,
Вдовы сумел расплавить лёд:
Его слова, как сладкий мёд,
Влились в разорванную душу.
И вскоре, стал он новым мужем,
Вдовы, теперь его жены.
И вновь в её глазах видны
Те радость, счастье, доброта,
Каких, казалось, навсегда
Она в отчаянии лишилась,
Но возродилась – вновь влюбилась.

Но рок с судьбою ходит рядом –
Узрев двоих влюблённых взглядом,
Фатально счастье их порушил.
Привнёс в безоблачные души
Злой дар язвительного рока:
В их судьбы, шуткою жестокой,
Вошёл тот самый человек,
Кто должен был окончить век
Героем пав на поле брани.
Но, выйдя из кровавой бани
Последним, смог не сразу он
Добраться до родных сторон.
Был ранен в ногу он серьёзно
И долго, месяцем морозным,
Он полз в родимые края –
Покрывшаяся льдом земля
Его к себе навек тянула.
Вновь ледяным дыханьем дула
Старуха-смерть из-за плеча,
Ему о гибели шепча.
Но, отогнав о смерти мысли,
Что в голове подолгу висли,
Добрался до родных краёв.
Насколько же он был суров,
Когда прознал, что все забыли
О нём – ведь мёртвым его мнили.
И муж, печали не тая,
Решил покинуть те края,
Где он, по толкам и по слухам
Героем пал. Единым духом
Вошёл в родной свой отчий дом.
Однако было что потом
Несложно далее представить:
Едва успел он переставить
Испачканный в грязи сапог
Чрез старый, стёршийся порог,
Ему на встречу вышел дюжий
Иной мужчина, был кто мужем
Жены «пропавшего» солдата.
Была ли в этом виновата
Судьба, что жизнь ему хранила?
Быть может, лучше бы могила
Была последним бы приютом,
Взамен пути под вихрем лютым
До дома, где тебя не ждут?
Насколько ж юмор рока крут…
Померкнул свет в очах незрячих,
И яростной волной горящей
Нахлынуло на сердце зло –
Безумие зажгло оно,
И разум пеленой затмился
Кипящей злобы – грех свершился.

"Тень былого"

Большой гружёный караван
С товаром из далёких стран
По морю плыл, а округ стыл
Зарёй рябиновый туман.

Торговый путь бежал вперёд,
На вёсла налегал народ,
Покуда ночь не вышла прочь
Из дальних гор на небосвод.

В ночи повисла тишина;
На небо поднялась луна,
И жёлтый лик её приник
К зеркальной глади до утра.

Но, разорвав тумана муть,
На караван нацелил путь
Косяк лихих судов морских,
В сердца людей вселяя жуть.

Навстречу шла гроза морей –
Эскадра чёрных кораблей,
Чей чёрный флаг был явный знак
Прочь убираться поскорей.

И тут поднялся жуткий шквал,
Над морем ветер завывал,
И гром гремел, и дождь ревел –
То шторм ужасный наступал.

Вздымалась за волной волна,
Суда не слушались руля;
И мачты шквал легко ломал –
То в мир иной была стезя.

В ту ночь прошёл кровавый бой;
На берег выносил прибой
Тела, обломки корабля,
С разбитой вдребезги кормой.

***

Привычная жизнь обернулась золою
В стране, где кровавая светит заря,
Где правила жёсткой своею рукою
Железная дама – вдова короля.
В годины жестоких гражданских сражений
Народ подневольный не смог порвать пут,
И цепи господства презлой королевы
Лишь туже стянулись на них после смут.
Восставший народ был посажен на пики.
Атласной перчатки коротенький взмах –
И вновь бесновались от пламени блики,
И люд непокорный горел на кострах.
Но вот вдруг явился нежданно, не прошен
Свободный разбойник, борец и смутьян.
Дворцовый совет очень был огорошен –
Настолько Громул в своём деле был рьян.
Поймать нарушителя не было силы –
Народ, кто как мог, бунтаря сберегал –
В ход шли топоры, колья, острые вилы;
К приходу солдат след его простывал.
По морю сбегал, увозя вдаль добычу;
Топил корабли на своём он пути.
И флот королевский в погоне обычной
Не мог супостата в стихии найти.

***

Совета зал полон чинами большими –
Все думают думу: что делать, как быть,
Смутьяна-вождя как своими руками
Схватить и пиратов суда потопить.

Зал Совета, королевский замок

1-й советник

Ну что ж, вот и собран наш тайный совет.
Все в курсе последних событий и бед?
Пришло теперь время решить поскорее
Что делать со зреющей смутой в ответ!

2-й советник

Народ неповинен в волнении том:
Люд знает – не заперт от нас ихний дом.
Восстания пламя Громул раздувает –
Мессия свободы со смертным лицом.

3-й советник

Бежавший колодник и смерть короля,
В народе он сеет волненье не зря –
Добьётся ненастья, дорвётся до власти,
И нам всем погибель настанет тогда!

1-й советник

Нам надо развеять сей вольности смог,
Схватить вольнодумца и бросить в острог.

2-й советник

Но как – мы не знаем! Поймать негодяя
Ещё ни один соискатель не мог!

3-й советник

Давно не видали мы смуты такой –
Народ за него заступился стеной.
Пускай – он пират, но его от солдат
Сбежавшийся люд защищает толпой.

2-й советник

А что нам народ – их лопаты да вилы?
Не уж то не сыщем на это мы силы?

3-й советник

Весь этот народ – глупой черни лишь сброд.
Мы их рассечём, как столярные пилы!

1-советник

Вы что – совершенно лишились ума?!
Начнёте кровавить – восстанет толпа!
Бессильна природа пред гневом народа –
Их праведный пыл не унять никогда!
И вспыхнут пожары по целой стране,
Спаля королевство в народном огне.
Конец нашей власти от этой напасти,
И нам за жестокость – гореть на костре!

3-советник

Пока мы тут спорим, стоя не у дел,
Решая повстанцев печальный удел,
Наш враг не зевает – войска собирает
Из тех, кто свободы от века хотел.

2-й советник

Мы сами бы рады его повстречать
На ратном просторе и с ним воевать.
Но хитрый Громул в одночасье смекнул
Что нашим полкам не чета его рать.
Хитер он и дерзок – поди разбери
Куда на сей раз сгонит он корабли.
Награбит в тихую и прочь в даль морскую,
А ты их попробуй суда догони!
Громульцы – приятели вольных ветров,
Что сил не жалеет для их парусов.

1-й советник

На почве их нужно врасплох застать дружно
Тогда и узнают – сколь пыл наш суров!

3-й советник

Но как вождя вольного люда заставить
Знамёна свои перед нами расправить
Не в водной стихии, где шансы плохие,
А там, куда выгодно сети расставить?

Стражник

Меня я простить вас прошу, господа –
Какой-то мужчина к вам рвётся сюда,
Рубцами покрытый, заморыш избитый –
Быть может его проводить со двора?

2-й советник

А что ему нужно в такой поздний час?

Стражник

Сказал мне, что ждёт он приёма у вас.
Поведать Совету ещё до рассвета
Желает какой-то секретный свой сказ.

3-й советник

Нам времени нету на разных глупцов,
Самим не сыскать у проблемы концов.
Велите гнать прочь сего нищего в ночь!

1-й советник

Напрасно ты, друг, столь сердит и суров.
Зовите беднягу, скорее, сюда,
Да киньте там клич, чтоб подали вина!

3-й советник

В твоём ли то духе?

1-й советник

Народные слухи
Порою, важнее, чем сон и еда.

Незнакомец

Я рад, что оказана мне эта честь.
Напрасно бранят – справедливость-то есть.
Могу я помочь вам, чтоб в час тот урочный
Свершилась моя стародавняя месть.
Я знаю – хотите того изловить,
Кто бунты народа мешает гасить.
Громула я знаю – от вас не скрываю,
И силу вам дам, как его победить.

1-й советник

Откуда тебе этот ведом секрет?

2-й советник

В чём тайна пиратских стабильных побед?

3-й советник

Давно ли знаком ты с пиратским вождём?
Мы ждём без утаек достойный ответ!

Незнакомец

В те дни, когда власть надо всею страной
Держал в своей длани почивший король,
Буянящий люд на проделки был крут –
И я был воров и убийц тех главой.
Но вот король умер, и встал на престол
Его старший сын – воплощенье всех зол.
Он, сидя на троне, забыл про законы,
И всякий неверный погибель нашёл.
Был схвачен я стражей на завтрашний день –
В неравном бою потерял всех людей.
Нас выдал за деньги проклятый изменник,
И воля сменилась на тяжесть цепей.
Наутро колодников ждал приговор –
Пожизненно каторга, вечный позор.
Но их командир в переплёт угодил –
Кто на руку твёрд и выдумки скор.
Ключи своровав из острога сбежать
Сумел, чтоб на воле свой век коротать.
За ним осуждённых, из плена спасённых,
Ушла на свободу великая рать.

1-й советник

И что же – никто про побег не прознал?

Незнакомец

Правитель о том слишком поздно узнал –
Громулом поднятый, народ бесноватый
В ту ночь королевский дворец штурмовал.
Немало людей полегло в битве той,
Сражённых булатом, копьём иль стрелой,
Но люд не сдавался – за правду сражался,
Рубился крестьянин как витязь-герой!
Громул смело дрался в передних рядах –
Ему перед сталью не ведом был страх.
Но вот перед людом предстал зверем лютым
Бездушный король с мечом древним в руках.
И вихрем разящим сбивал людей с ног
В руках королевских волшебный клинок.
Но дерзкий Громул на тот меч посягнул –
И лишь он один одолеть его смог.
Стремительный выпад и точный удар
Отнял длань тирана – пропал чудо-дар
Не знать поражений от ратных сражений.
Убитый Громулом, правитель тот пал.

2-й советник

О том нам известно, скажи о другом:
Что сделал Громул с этим чудо-клинком?

Незнакомец

Насколько я знаю, меч древний был спрятан,
Но только куда – не пытайте о том.

3-й советник

Продолжи вещать свой секретный нам сказ,
Скажи – как сбежал из страны он в тот раз?

Незнакомец

Ещё до зари все угнал корабли,
Сумев одурачить бессонный ваш глаз!
Ушли от погони на славных судах –
Искусной работы больших кораблях –
Под чёрным мы флагом, разбойничьим стягом,
И были грозою на вольных морях.
Да, кстати, возможно вас мучит вопрос:
Как им удаётся, под натиском гроз,
Сквозь злой ураган провести караван
Судов, что везут драгоценностей воз?
На то я отвечу – ведь те мастера,
Каких превзойти вам уже никогда,
В награду за труд получили лишь кнут
Да каторгу – сосланы были туда
Тем самым владыкой, кто прожил свой век
Не зная морали. Несчастных обрек
На цепи и гнеты, судов тех секреты
Чтоб больше не ведал иной человек.

1-й советник

Теперь нам понятно, в чём был ваш секрет:
Ведь буйство стихий – вот причина побед
На суднах прекрасных, каким не опасны
Ни козни ветров, ни валов ярых гнет!

2-й советник

Поведай теперь нам о мести причине,
Какая же корысть тебе – как мужчине,
Который делил громулянский тот пыл
Нам в руки его передать без кручины?

Незнакомец

С тех пор, как острожникам дали свободу,
Громул стал вождём их, я вышел из моды.
И так в неприязни, в кручине ненастья
Тянулись уныло бесславия годы.
Но вот, возвращаясь с кровавого дела,
Досталась в трофеи нам юная дева –
Кипучая нравом, сравнимым с пожаром,
Вся словно неистовый пламень горела.
Румянец здоровый пылал на щеках,
И сила в достатке была в кулаках,
А гневные очи метали средь ночи
Свирепые взгляды. В её я глазах
Был тем, кто поджёг и разграбил их дом,
Сгубив всё семейство во мраке ночном.
Однако девицу не смог я десницей
Сгубить – как забаву её на потом
Решил я оставить. И дал я наказ –
Пиратским собакам железный приказ –
Чтоб заперли в трюме ту деву младую,
Касаться её чтоб не смели подчас.
Вернулись с добычей в обитель свою,
Все в поте и крови, но в полном строю.
И всё, что добыли – то равно делили,
Но вздумали сильничать девушку ту,
Делить меж собою для плотских утех.
Пришлось мне иссечь своей саблею тех,
Кто враз не отстал и в бою пожелал
Оспаривать право добычи при всех.
Под сабельный звон я, как мастер клинка,
Противников сёк – не дрожала рука.
Убитые мною лежали горою,
И кровь их рекою багровой текла.
Но вот вождь пиратский про это узнал,
Про сечи причину допрашивать стал.
Увидев награду за бой тот кровавый,
Меня к поединку тот час же призвал.
Мы яростно бились, но ясен исход –
Я тяжко дышал, утирая свой пот,
В то время как он, скор, силён и умён,
Свой титул добыл – Гроза всех вольных вод.
С момента того вся моя неприязнь
Стократ возросла и на свет прорвалась.
Тогда я оспорил Громула-героя
Единое право на высшую власть.
Мы в море сражались под яростный шквал,
Что мачты ломал и стихию вздымал,
Но бились мы насмерть в жестоком ненастье,
И сабельный звон рёв волны заглушал.
Гремел канонадой взбесившийся гром,
И буря хлестала по лицам дождём,
Но грозные речи при яростной сече
В нас дико пылали взбешенным огнём.
Сразил меня саблей своею Громул,
Рассёк мне лицо и в пучину столкнул.
Что было потом я уже и не вспомню,
Но шторм меня к брегу волною приткнул.
С тех пор я покоя не знал день и ночь.
Мечтая о мести, забвенье гнал прочь.
Желая расплаты, пришёл к вам в палаты
Громулу-смутьяну чтоб сгинуть помочь.

3-й советник

Теперь нам понятен твой тайный задел –
Чужими руками отмстить захотел.
Какая награда достойна пирата,
И есть ли у этой корысти предел?

2-й советник

Щедра за работу твою будет плата –
Дадим, не скупясь, серебра мы и злата.
Лишь только дай знать где Громула искать,
Куда нам велеть отправляться солдатам?

Незнакомец

Не нужен мне ваш ненавистный металл –
Не ради него свою кровь проливал.
Мне нужно немедля, чтоб сгинул мой недруг –
Одно лишь условие. Я всё сказал.

1-й советник

Ну что же, согласны мы с этим, дружок –
Проклятый смутьян наш запомнит урок.
Дадим мы по чести свершиться той мести,
Но позже, а ныне для отдыха срок.
Эй, стража! Сего человека ведите
В приёмную залу и там накормите.
Вина не жалейте, попросит – налейте,
А после в покои его проводите.

3-й советник

Настолько ли дорог нам этот «дружок»?
Мы пыткой скорее добыли бы прок.

1-й советник

Для нас то – не бремя, всему своё время.
Предатель сей сгинет в положенный срок.

2-й советник

Коль вызвался он задарма помогать,
Какой же нам смысл его убивать?

1-й советник

Чтоб этот предатель бесчисленной рати
На смену Громулу вождём не смог стать.

ПИРАТСКАЯ САГА (ИЗБРАННОЕ)



Часть III. Дела давно минувших дней...



"История одного пирата"

* 1 *
Могучий правитель на смертном одре
Власть старшему сыну отдал своему –
Меч передал древний в пунцовой парче
И волю последнюю молвил ему:
«Запомни, наследник, слова ты мои,
Исполни отца благородный завет:
Пред этим клинком ниспадут все враги,
Однако, он сам и источник всех бед.
Нет силы, что может тебе угрожать,
Покуда во длани твоей этот меч,
Но сам и не вздумай войну начинать,
Страну превращая в арену для сеч».
Сказал он и помер. И власть перешла
Ко старшему сыну, в деснице своей
Сжимал кто великий реликт короля,
Что карою станет для сотен людей.
* 2 *
Вот годы прошли, и не знала земля,
Что вместо дождей умывалась в крови,
Страшнее на свете того короля,
Который ни чести не знал, ни любви.
По жесту его окроплялась луга
Багровыми каплями жизни людской.
Пылали деревни, сараи, дома –
По воле его обращаясь золой.
И не было силы, способной сломить
Правителя злого к могуществу страсть.
В цепях и колодках окончили жизнь,
Мечом кто хотел оборвать его власть.
* 3 *
Не все разделяли то зверство и пыл,
С которым наследник взошёл на престол.
И воин Громул, командиром кто был,
Хотел загасить безрассудства костёр.
С решимостью твёрдой войдя в тронный зал,
Пытался речами того убедить,
Кто в троне высоком пред ним восседал,
Чтоб кровь перестал у народа он пить.
Но с каменным ликом, во длани с мечом,
Бездушный правитель, не знавший морали,
Не внял словам оным, лишь дёрнул плечом,
Чтоб воина того в кандалы заковали.
* 4 *
В цепях за решёткой томился Громул
За правду свою и по воле злодея.
Однако, не только ему одному
Пришлось поплатиться за здравость идеи.
Полны были тюрьмы, и звоном цепей
Гремела в их стенах лихая свобода,
И песни слагались, что крыли хулой
Правителя, ставшего злом для народа.
И вот, как-то ночью ниспослан был знак,
То шанс небожители узникам дали:
Рекой текли пиво, вино и коньяк –
В тот день урожаю хвалу воздавали.
Не раз приложившись к бутыли с вином,
Пьяны были стражи, тюрьму охранявшие.
И, дверь отперев украдённым ключом,
Лишились цепей арестанты сбежавшие.
* 5 *
Со временем малые искры народные,
Под сердцем горящие злобой на власть,
По миру пошли как пожары огромные,
С престола согнать супостата стремясь.
Восстали крестьяне в бою против деспота,
Восстали работники, зла не забыв:
Восстали строители, конюхи, плотники,
Правителя замок кольцом окружив.
Порушены были запоры тюремные,
И каторжный люд вновь свободу обрёл –
Громул, что был некогда недруга пленником,
Народ против деспота в битву повёл.
Вот рухнули двери в покои правителя,
Пред праведным гневом свободных людей,
И всею толпой на тирана, губителя,
Обрушились в яростной злобе своей.
* 6 *
Но стали узорной не ведома жалость,
Не знала пощады рука короля,
И не было силы, что раз хоть смогла бы
Соперничать с древнею мощью клинка.
И падали люди булатом сражённые –
Не знал поражений владыка в бою,
Но руку утратив со сталью узорною,
Утратил волшебную силу свою.
И вострая сабля, что длани лишила
Правителя злобного с древним мечом,
Морозное сердце тирана пронзила –
Громулом был злобный король побеждён.


"Повелитель штормов"

* 1 *
В далёкой стране, цепью гор окружён,
На море стоял вольный град.
Ворам и убийцам приютом был он –
Кто жизни пиратской был рад.
Народ его грабил и жёг корабли
Вдоль долгих торговых путей,
Да так, что управы найти не могли
Советы торговых властей.
Свобода пиратам важней живота.
Трудясь на верфях день и ночь,
В кораблестроительстве их мастера
Сумели иных превозмочь.
На тех кораблях, что быстрее ветров
Носились по глади морской,
Пираты и в штиль и при буйстве штормов
Чинили в стихии разбой.
И не было равных в просторах морских
Свободным пиратским судам
С командою буйной матросов лихих,
Отважным сорвиголовам.
* 2 *
Во граде большом, окружённом водой,
В чьих жилах кипящая страсть,
Где висельник был каждый житель второй,
Шёл бой за верховную власть.
* 3 *
Тем городом правил всепризнанный вождь,
Свободу кто узникам дал,
Воздвигнул сей град и немалую дрожь
У многих людей вызывал.
Он узником был, но оковы цепей
Его удержать не смогли.
Свободный Громул убедить смог людей,
За ним чтоб к свободе пошли.
Однако, недолго же каторжный люд
Речам его смелым внимал –
К вершинам поднялся иной словоблуд,
Народ что на бунт подбивал.
И норов его непомерно был крут:
Когда он бывал очень зол,
Брал в руки свои длинный кожаный кнут –
Чужой пачкал кровью камзол.
Тарганас – злодея того нарекли.
Он саблей своею привык
Врагов заставлять захлебнуться в крови,
Во вражий врубаясь кадык.
* 4 *
Пиратских баронов совет порешил:
Во граде пускай правит тот,
Кто лучше соперника с морем дружил,
Ко дну пустя вражеский флот.
* 5 *
В бушующем море кипела волна,
Хлестая по кромке бортов;
Ревущей стихии вставала стена –
Страшнейший то был из штормов.
Ветра завывали, пророча беду,
Круша и топя корабли.
Но смертные стойко, как будто в бреду,
При шторме бой грозный вели.
Сходились борт о борт пиратов суда,
И воины шли на абордаж –
Под сабельный звон кровь рекою текла,
Смывая за борт экипаж.
Громул и Тарганас, пиратов вожди,
На бойню толкали людей;
И воины на смерть за вождей своих шли
Из сабель и острых ножей.
Ко дну отправлялись лихие суда,
И гром сокрушал тишину;
И с палубы трупы смывала волна,
Бойцов унося в глубину.
И к бездне морской чёрный шторм отправлял
Обломки пиратских судов;
И, дико резвясь, шквал на мачтах трепал
Остатки былых парусов.
А гордый Громул, свой клинок обнажив,
На палубе вражьей рубясь,
Вождя Тарганаса прикончить спешил,
С бунтарством покончить стремясь.
И вот с супостатом сошёлся Громул –
Звон сабель рёв волн заглушал.
Сражённый, в крови Тарганас потонул
И, саблей пронзённый, упал.
* 6 *
В ночи, Чёрной бездны ворота открыв,
Крушил демон волны о скалы;
От крыльев его ветра буйный порыв
Судов потопил уж не мало.
Он яркие молнии с неба метал,
Хвостом своим волны вздымая;
И острых зубов его жуткий оскал
Пугал, сердца смертных терзая…
* 7 *
Беснуется ветер, грохочет прибой,
И волны, вздымаясь одна за другой,
Ещё до зари потопить корабли
Стремятся при шторме ночною порой.
И, в скалы вгрызаясь, стихия ревёт.
Последний корабль по волнам плывёт.
Уже не как прежде хранимый надеждой
Под грома раскаты по морю идёт.
Поломана мачта того корабля.
Команда на вёслах, Громул у руля,
Сражаясь с пучиной в обнимку с кручиной –
Доплыть бы скорее, земля, до тебя!
Поломаны вёсла, пробита корма,
И страхом объяты матросов сердца.
Пред страхом не пала душа капитана,
Желавшая битву вести до конца.
И с демоном бури вступил он в борьбу;
Он крепко держался за веру свою.
Отвагой сражённый, вконец побеждённый,
Не смог шторм отправить пирата ко дну.
Но стоило людям не малых трудов,
Меж яростных волн и сквозь козни ветров,
До суши добраться, живыми остаться,
Взяв верх над ужасным Владыкой штормов.


"Сделка"

Тарганас

Пробил час отмщенья, пришёл за тобой,
Чтоб силу принять для вершения зла -
Сжимать меч волшебный своею рукой,
С которым никто не погубит меня!

Хранишь ли ты тайну, какую Громул
Пытался упрятать от взора на дне?
Использовать сам он тот меч не рискнул -
Достанется сила оружия мне!

Позволь же мне, демон, забрать этот меч,
Вручи мне заклад для готовых побед,
Чтоб вился по землям мой яростный смерчь,
И тьма свет сокрыла на множество лет!

Демон

Пусть будет так, как молвил сам,
Благодаря тебе
Покинул узник небеса,
Гореть врагам в огне!

Тарганас

О, да, эту силу, могущество, власть
Сжимаю теперь я во длани своей!
Не даст она мне от оружия пасть,
И больше нет ровни в сражениях мне!

Однако, противник сильнее меня,
Он дважды выигрывал, сможет и вновь,
Как некогда смог победить короля,
Который в безумстве забыл про любовь.

О, демон! Ты мощью своей поделись,
Вдвоём мы погубим врага наконец,
И это поможет нам вновь вознестись:
Тебе - вражьи души, мне - злата венец!

Демон

Пусть будет так, как молвил сам,
Благодаря тебе
Покинул узник небеса,
Гореть врагам в огне!

Тарганас

Отныне владею я мощью ветров,
Неистовством бури и яростью гроз.
Вручил мне сей дар сам Владыка Штормов,
Чтоб смерть я живущим на суше принёс.

Блистающих молний слепящий разряд,
Способный золою врага обратить,
И рёв дикой бури, и ветер, и град
Сумеет Громула вконец победить!

Восстань же, погибших немая орда,
Какая костями белеет на дне -
Настала для вас отыграться пора,
Плодить боль и ужас на грешной земле!

Демон

Пусть будет так, как молвил сам,
Благодаря тебе
Покинул узник небеса,
Гореть врагам в огне!

ПИРАТСКАЯ САГА (ИЗБРАННОЕ)



Часть I. Время легенд



"Рождение Демона"

(1)

Был я честным трудягой, простым рыбаком, никому не желал я вреда.
Все роптанья на жизнь запер я под замком - ведь судьба на улыбки скупа.

Но однажды во сне я на небо попал и предстал пред советом небес.
Исполненье желанья он мне даровал, что имело немалый бы вес.

"Хочешь как, так и будет, чего ни спроси - все дарует тебе наша власть:
Можешь ты во дворцах весь во злате ходить, пить и есть сколько хочется всласть".

И ответил я небу, что мне ни к чему звон монет и большие дворцы;
Что имею, того хватит мне самому - свет дороже, чем злата ларцы.

Вольный ветер дороже парчи полотна, детский смех - сотни гимнов и слов.
Дар отдайте тому, кому помощь нужна, ну а я пока жив и здоров.

С тем проснулся на утро - ревел дикий шквал, злобный дождь барабанил в окно,
Над морскою водой вал девятый вставал - порыбачить мне не суждено.

Уничтожена лодка и порвана сеть - в бездну всё утащил чёрный шторм.
Ввечеру стали вороны злобно галдеть, вторил им удалявшийся гром.

Где ещё заработать на хлеб я бы смог, кто захочет принять рыбака?
Но развеять сумел в думах пагубный смог, не упала безвольно рука.

Смастерил я посудину лодке во след, сети вынул я из тайника
И пошёл вновь рыбачить - таков был ответ всем стихиям назло рыбака.

(2)

День минул, после вслед ему вторил другой, мёртвым штилем внимало мне море:
Не желаю себя ли от жизни такой я избавить, иль мало мне горя?

Вот однажды пришёл ко мне в гости моряк - видно было, что чин он не малый.
Но узрев мою дочь на кровати обмяк волк морской и разбойник бывалый.

Много денег сулил мне за чадо моё: "Соглашайся, чего тебе стоит?
Ведь она бедняка променяет жильё на расшитые шёлком покои".

Было видно: не нравится ей этот гость, я о том ему тотчас поведал.
Понял это и он - безразмерная злость пропитала всю нашу беседу.

Словно молния шпага из ножен долой - рассекла мою грудь, словно масло:
Показал гость какой его нрав был лихой, и что спорить с ним - очень опасно.

Дочь мою подхватив он покинул мой дом, я за ним - хоть и было то трудно.
Я хотел проучить негодяя веслом, но отчалило чертово судно.

Было кинулся к лодке - куда там теперь, разве в лодке фрегат ты догонишь?
Взвыл у берега словно израненный зверь: "Чтоб ты сдох, пусть ты в море утонешь!

И пускай сам владыка всех чёрных ветров снизойдёт, раздавая всем горе,
И сокроет в пучине ужасных штормов трижды клятое чёртово море!"

Содрогнулась тогда, словно в страхе, земля, мрак сокрыл высоту небосвода,
Поднялась из глубин за волною волна, и обрёл демон тотчас свободу.


"Легенда о Мече"

Небо затянуто тучами мглистыми, сумрачный лес освещает едва,
Тихо крадясь меж ветвями пушистыми, странница неба – ночная луна.
Лучик её, что пробился меж тучами, робко внимая ночной тишине,
Неудержимый ветвями могучими, тихо лежит на гранитном столе.
Стол на холме приютился безропотно, стражею денной и ночной храним,
Коя ветвями своими высокими из века в век наблюдает за ним.
А на столе, словно в царственном ложе, сталью узорной во мраке блестя,
Древней работы меч кем-то положен, коим в ночи любовалась луна.

Меч тот – великое чудо-творенье долгой работы больших мастеров,
В пламени кузни руд редких плавленья, мощных ударов семи кузнецов.
Меч тот двуручный волхвам передали, таинств хранителям древних эпох,
Чтобы обряды над ним совершали, чтобы он мог сокрушить всех врагов,
Чтобы не знал поражений он в сечах, ловок чтоб был и броню прорубал,
Чтоб не тупился, был прочен и вечен, в чьих бы руках тот клинок ни бывал.
Это оружие свято хранили. Если вдруг где-то начнётся война,
С ним на врагов без боязни ходили и добивались победы всегда.

И нарекли тот меч древний по праву, дав ему имя «Крушащий врагов».
Каждый герой добывал себе славу древним клинком от семи кузнецов.
Годы, тем временем, вдаль уплывали, где опосля собирались в века.
Те же, что меч чудодейный создали, отбыли в вечность уже навсегда.
Время всё шло, и уже забывали мудрых отцов благородный завет
Те сыновья, что мечом обладали, быстро хмелея от лёгких побед.
И полилась кровь рекою багровой, в войнах ужасных лихих королей,
Кто наплевал на морали законы, мощью владея в деснице своей.

Долго же власть пребывала у деспота, что больше всех лютовать полюбил,
И не сдержалось терпение, треснуло – вольный народ ему бунт объявил.
Всею ордой на обидчика, недруга дружно напали и, меч отобрав,
Что им далось лишь немалыми жертвами, казни подвергнули, смерти предав.
Меч же, подвергший людей искушению, кровью невинных себя осквернив,
Спрятан в лесу по волхвов повелению, тайны свои от иных схоронив.
И если где-то вновь беды случаются, ужаса хваткой сжимая сердца,
Вновь за мечом в дальний путь отправляются, чтобы покончить со злом навсегда.


"Легенда о Повелителе штормов"

*1*
В далёкой стране, меж скалистых хребтов над водным простором могучий остов –
Из камня вздымался большой бастион, Приютом ветров с давних пор звался он.
Вокруг него ширилась водная гладь, но «гладью» её было трудно назвать:
Шумели от века в краях тех ветра, от коих неслась за волною волна,
Сулившая гибель любым кораблям, но только не быстрым пиратским судам.
*2*
Над крепостью шквал, колыша длинный стяг, пытался сорвать гордо реющий флаг –
Разбойничий символ: два алых ножа на фоне чернее, чем скряги душа.
Сей символ свободы от пут короля ценился дороже, чем сон и еда.
Во славу геральдики ветхой парчи на море нередко звенели мечи,
Тонули суда, и с начала времён легенда жила про податливый шторм.
*3*
Когда-то морская нечистая власть из бездны подводной на свет поднялась,
Желая штормами всю землю накрыть и сушу под толщей морскою сокрыть.
В ту пору немало погибло людей, кто с Демоном бури с поддержкой мечей
Решил потягаться, но бит был и пал, и труп во власть беса навек попадал.
И так росла армия зла целый год, под толщей морской ратный ладя поход.
*4*
Но вот настал день, и пробил чёрный час, когда поднялась вся усопшая грязь
Из мглистой пучины, шагая вперёд, круша всё живое повсюду; и вот
Дошла до имений того короля, к владениям чьим примыкает земля,
Где мёртвых орда, выйдя с моря на брег губила не хуже, чем весь чумной век.
И страшная весть разнеслась, словно мор – не ведал правитель покоя с тех пор.
*5*
Покоя лишённый, велел он позвать всех тех, кто в округе умел волхвовать.
Но мудрые старцы - седые волхвы - помочь королю с той бедой не могли.
Но всё же нашёлся позднее колдун, имевший во власти своей силу рун.
Сказал королю он: идти надо в бой не с саблею вострой иль меткой стрелой,
А знамя неся пред собою вперёд, и только тогда зло покой обретёт.
*6*
Семь дней он готовил парчи полотно – заклятьем пропитано было оно,
Что властью владело над Демоном бурь, и силу его всю сводило на нуль.
Под знаменем тем королевства войска смели полки мёртвых за полных три дня,
И даже сам тёмный владыка штормов, сокрылся в пучине, сколь б не был суров.
И праздновал люд избавленье тогда, и славил народ своего короля.
*7*
От власти над духом стихии воды безумные мысли правителю шли,
Но тот, кто создал чудодейную ткань, строжайше претил перешагивать грань.
И хитрый правитель того колдуна, кто зло одолел колдовством полотна,
В колодки и цепи велел заковать, чтоб он против трона не смог колдовать.
Наутро пылал тот колдун на костре, во прах обращаясь на чёрной земле.
*8*
Но в ночь королю вдруг привиделся сон: рокочущим пламенем был окружён,
И голос пророческий громко сказал: «Меня ты убив сам себя наказал,
Ты проклял навеки корону и трон». Правитель, издавший последний свой стон,
Скончался в кровати средь тёмной ночи. В борьбе за корону звенели мечи,
Лились реки крови – порядок ушёл, и герцоги грызлись за этот престол.
*9*
Желали высокие чином владеть волшебной парчой, но не вредно хотеть:
Никто, в ком текла благородная кровь, не смог овладеть этой силою вновь.
А после погибели ткани творца, над градом портовым ветра без конца
Носились и выли, пророча беду, волной унося корабли в глубину.
И был тогда издан советом указ, собрать мастеров самых лучших тотчас.
*10*
Торговые власти, собрав мастеров, им дали заданье на сотню судов,
Которым бы не были страшны ветра и коих сгубить не смогла бы волна.
И так год за годом, и в холод, и в зной трудились на верфях, забыв про покой.
Творили из лучших пород корпуса, шли ткани крепчайшие на паруса,
И были суда изготовлены в срок, что дали б владельцу невиданный прок!



Часть II. Зачин



"Парад героев"

Тарганас (1)

Я взращён был средь черни как в стае волков,
Где был варварский нрав, где закон был суров,
Где с младенчества нужно хвататься за нож,
А иначе – в канаве сгниёшь.

Псом безродным шатался меж нищенских троп,
Где любой поворот предрекал тебе гроб,
Где забвенью подверглась сама доброта –
Чёрной злобой сменилась она.

Смастерил себе саблю, сковал пьедестал,
И средь черни народной правителем стал.
Кто не ведал до ныне простых добрых слов –
Честной жизни сломали остов!

Пронеслась словно ветер о вольности весть –
Пополняли отряд кому не на что есть,
Кто обижен от века злодейкой-судьбой,
Кто не терпит властей над собой.

Грянул гром, и восстал обезумевший люд,
Скинув цепи раба, до расправы был лют.
Опьянила свобода лихих горожан –
Вспыхнул яро восстанья пожар!

Король (2)

Рок простёр свою длань, и погиб мой отец,
Мне в наследство оставив лишь меч и венец,
Чтобы правил я мудро своею страной,
Навсегда позабыв про покой.

Но несчастий продолжилась злая чреда –
Из низов поднялась за волною волна
Смутных мыслей, восстания яростный жар –
Нанесён был нежданно удар!

Помутился рассудок от тягостных дум,
А в народе ходил над правительством глум:
Мол, не может обратно ту вольность загнать
И цепями стальными сковать.

И тогда позабыл я отцовский завет,
Взял в десницу заклад для готовых побед,
Чёрным вихрем летел, всё сметая кругом
И палил свои земли огнём.

Дал закону отбой я на день и на ночь,
Чтобы вольности люда всей сгинуть помочь.
И когда поднялась из щелей вся их грязь,
Сжёг я в пламени всю эту мразь!

Громул (3)

Я был послан с отрядом гвардейцев-солдат,
Чтобы кончилась смута, познав свой закат.
Нужно было вождя бунтарей изловить,
Не хотел кто по совести жить.

На его след навёл нас предатель-смутьян,
Кто труслив был весьма и до денег был рьян,
Кто заслуженно был королём награждён –
Головы был на утро лишён.

Изловить удалось мне вождя бунтарей,
Перебив всех врагов – его верных людей.
День спустя он в остроге цепями звенел –
Ждал печальный смутьяна удел.

Но не кончилось горе над бедной страной –
Был ужаснее смуты безумный король,
Ведь пленила как хмель его сильная страсть –
Безграничная, полная власть!

Я пытался бороться с безумием сим,
Добивался приема предстать перед ним.
Но в слова мои вовсе вникать он не стал
И в оковы меня заковал.

Мирабелла (4)

Четверть жизни в чертоге своём провела,
Словно в клети из злата была заперта,
То не умысел вражий, не злобный задел –
Так король и отец мой хотел.

Брат мой старший, могучий и сильный герой,
Был мне чужд и совсем не видался со мной,
Он готовился новым правителем стать –
Об ином и не думал мечтать.

Вот и умер правитель – погиб мой отец,
И скорбело немало разбитых сердец,
Но на смену ему скверный вышел король –
Сеял всюду он ужас и боль!

Образумить хотел капитан короля,
Но потратил он время своё только зря –
Брат мой выдвинуть злой приговор поспешил,
И Громула в острог посадил.

Сквозь свой страх я помочь тому воину смогла:
Опоила я стражу, ключи забрала,
И послала средь ночи слугу в караул,
Чтоб острожник ключи умыкнул.


"Сказание о Роковых дарах"

Толпа:

Слышали новость? Скончался король!
Колокол скорби по миру звенит,
Всяк об утрате бесценной скорбит –
Добрый правитель и славный герой!

Долгие годы народ спины гнул,
Злобных тиранов у власти терпя,
Но оборвалась несчастий стезя –
Только на верность ему присягнул.

Вот и почил он в гробнице своей,
Мир сей оставив наследникам в дар,
Но разразился по миру пожар –
Вольность и злоба пленила людей.

Разбойники:

Йо-хо! Чернь городская,
Те, кто не ведал по жизни своей
Доброго слова от рода богатых,
С нами в отряд становись поскорей!

Йо-хо! Плети нам сёстры,
С ними сроднились под посвист бичей.
Пусть же теперь поднимали кто розги
Ярость отведают наших мечей!

Йо-хо! Бей всех имущих,
Тех, кто не ведал, что есть честный труд!
Голод и хвори – для них пустяк сущий,
Пусть же от нищенской сабли умрут!

Толпа:

Слышали новость? Взошёл на престол
Новый правитель – наследник короны.
Власть получив, отменил все законы,
Какие злодеям сулили топор.

Как понимать эту вольность правителя,
Что он хотел этим действом сказать?
Как безрассудно страну отдавать
В руки жестокого люда губителя!

Злобными криками улицы полнятся,
Нет нам спасенья от хитрых воров,
Чёрствых убийц, и – о, фатум суров! –
Бед апогей – королевская конница!

Разбойники:

Ха-ха! Кто б мог подумать:
Только на трон сел – и грабит народ!
Запросто так на законы все плюнуть,
Чтобы к верхам поднялся черни сброд!

Ха-ха! Верно, корону
Носит теперь бессердечный злодей,
Коли он глух к раздающимся стонам
Всюду стенающих тяжбой людей!

Ха-ха! То нам во благо!
Пусть же теперь убедится народ:
Быть в услужении – радости мало,
Скоро анархия к власти придёт!

Толпа:

Слышали новость? Разбойников тьма
Спешно покинула все свои норы,
Чтобы собрать драгоценностей горы,
Коих скопить не сумела сама.

Быстро разжившись рабочего люда
Долгих усердий плодами труда,
Праздновать стала победу тогда,
Новый дав повод для жора и блуда.

И по трактирам скопилось немало
Пьяных и сонных губителей люда,
Рядом с награбленных ценностей грудой,
Вспыхнувших ярым и дымным пожаром.

Разбойники:

Вот черт! Что за напасти?
Заперты двери и окна кругом.
Как незаметно подкралось несчастье:
Вспыхнули стены ревущим огнём!

Вот черт! Чей это хохот?
Кто, как безумный, смеётся извне?!
Слышится рухнувших чаяний грохот,
Прахом и пеплом летящих во мгле.

Вот черт! Проклят будь, демон!
Ты погубил нас, свободой купив!
Знают ли те, кто корону надели,
На что и себя и страну обрекли?..

"СПОР БОГОВ"

В стране, где трели соловья смешны пред гласом нимф,
Над тучами стоял, шутя, блистательный Олимп.
Богов обитель смех объял и сотрясал всё близ,
Ведь на пиру том был глава вина бог – Дионис.
И пили все на том пиру (рекою тёк нектар)
За Зевса и его жену из драгоценных чар.
Но вот богов вдруг спор занял, и в шутку, без затей,
Один другим всё объяснял главней кто для людей.
Гермес сказал: «Я всех куплю! Пред звоном золотых
Теряют волю все свою, и злато – бог для них.
И для людей я главный бог, и выгода – закон;
Ведь тот, кто врать почище мог – богатством тот силён».
Сказал Арес: «Слова – пустяк, а злато лишь металл;
Своим мечом любой бедняк сумеет править бал.
И для торговцев, богачей не зримо слово «честь»;
Им верных не купить мечей – советую учесть!»
Но тут, с улыбкою в глазах, Гефест, смеясь, сказал:
«А кто мечи куёт для вас? И злато ведь металл!
Рабочих то черёд настал, и кто же вы без нас?
Руками нашими металл куётся ведь для вас!»
Тут молвил Зевс: «А как же я, бог грома и небес?
Царём богов зовут меня…» Но слово взял Гефест:
«Могуч в грозу ты, царь богов – ты молнии метал,
Но вспомни: ведь кузнец-циклоп их в кузнице ковал!»
Сказала Гера: «Боги! Вы могучи и сильны,
Но не забудьте то, как мы все были рождены.
Великий Крон детей своих в пелёнках пожирал;
И не спасли их ни циклоп, ни слово, ни металл.
И Рея, что была мудра, от Крона тайну скрыв,
На дальний остров Крит ушла, царя богов родив».
И тут, прекрасна как заря, сказала Афродита:
«Любви богиня вечной я, людьми я не забыта!
Любовью к сыну не остыв, дитя сокрыла Рея,
В любви царя богов взрастив. Душою пламенея,
Поднялся Зевс и сверг отца - ужасного злодея,
Любви не знавшего, в сердцах от злобы каменея.
Ту силу Эрос Зевсу дал, любви горячей пламень,
Что на борьбу богов поднял, разбив тирана камень».
И боги, те, что спор вели, признали пораженье
От Афродиты, от любви, к победе что сраженье
За правду добрую, за честь, всегда людей приводит.
И что советую учесть всем тем, кто в злобе ходит!
_____________________________________________

"ТАЙНА БЕССМЕРТИЯ"

Два гения-мужа, учёных два брата,
Умевших работать с зари до заката,
Решили науке себя посвятить –
Все таинства мира для взора открыть.
Но век их не долог, и многого людям
За жизнь не успеть – это было и будет
Главнейшим вопросом: как жизнь удлинить,
Ушедшие годы назад возвратить?
И начали братья усердно трудиться:
Различным настоям давали вариться,
Сложнейший состав приготовить желая;
И часто за книгами день провожая,
Искали рецепты средь ветхих томов,
Исписанных мудростью древних веков.

Но вот, средь особенно тягостной ночки,
Средь жёлтых страниц рукописные строчки
Двум братьям попались – то было ученье,
Мудрейших умов вековое мученье
По части алхимии. В нём говорится,
Что тайна бессмертия может открыться
Лишь только тому, кто сумеет достать,
Из всех элементов природы собрать,
Материю мудрости прежних веков –
Субстанцию жизни великих миров.
Алхимиков труд перед взором имея,
У братьев в умах поселилась идея
Путями любыми тот камень добыть,
Чтоб жизнью нетленной себя наградить.

Брат первый в науку нырял с головой,
Над книгой корпя, позабыл про покой,
Но хитрых составов заумная вязь
Надежд не вселяла, над мужем смеясь.
Но всё-таки гаснущий разум творца
Сумел тот рецепт разгадать до конца:
Чтоб жизнь для кого-то навек удлинить,
Придётся другого её же лишить.
И ночью свершилось великое зло -
Бессмертную долю сулило оно.
Победой своею не стал он делиться -
Вдруг кто-то на славу его покусится?
И так в одиночестве тысячи лет
Провёл проклинаемый всеми скелет.

Второй брат решился от книг отойти,
Ища средь народа от смерти пути.
Врачебным искусствам отрылся творец:
Немало он склеил разбитых сердец,
Почти с того света людей доставал,
Попутно к загадке ключи подбирал.
В итоге он спас сотни жизней людей -
И старых, и малых, и жён, и мужей.
Однако не смог он секрет разгадать
Субстанции жизни - пора помирать
Пришла ему в старости. Но и печаль
Об этом не стала ему докучать -
Он в памяти доброй остался навек,
Как жизнь отдававший другим человек.
_____________________________________

"ОТКРОВЕНИЕ АТЕИСТА"

Был от века опутан я цепью златой,
В ноги шею клонило распятье.
Но теперь я свободен, обрел я покой,
Вам теперь все могу рассказать я.

Среди братьев-сестер мой божественный сан
Вызывал отвращенье - еще бы!
Облачал в грубость робы прелесный свой стан
И читал я молитвы над гробом.

Смерть везде и всегда окружала меня,
Скорбь и горечь других - вместе с нею.
Я уверился в том, что прожить всех любя -
Нет глупее на свете затеи.

Будешь жить ты от силы всего только век,
Рассказать, ожидает что после?
В рай на небе не верь, это в сущности бред,
Время тленом разъест твои кости.

За деянья благие что дарит нам бог?
Ничего! Хоть и требует строго.
Не нашелся еще в благих действиях прок,
Разошлась моя с ними дорога.

Что не в силах узреть - того вовсе и нет,
Сказки то, что не можешь потрогать.
И святые каноны - источник всех бед,
Их нутро словно сажа и копоть.

Быть подвластным кому-то, кто плоти лишен -
Уж не это ли верх безобразья?
Я порвал цепь раба, сам заняв бога трон,
Он - никто во всех трех ипостасьях.

И отныне я сам волен силой ума
Управляться своею судьбою.
Коли бог не согласен, пусть спустится сам
И открыто поспорит со мною!

"НЕПРАВИЛЬНОЕ СЧАСТЬЕ"

Мальчик и девочка по побережью
В сумерках вечера вышли гулять.
Но черт оказал им услугу медвежью,
И им повезло кувшин с джинном поднять.

Треснула глина, и вот из кувшина
Явился злой джинн в горько-сладком дыму.
Исполнит заранее любое желанье,
Дареное счастье тебе одному!

Тебе-е-е-е, лишь тебе одному.

Мальчик у джинна потребовал смело
Силы, чтоб в этом отца перегнать.
Девочка в жизни иного хотела:
Любить, но как мама любви не искать.

Зло усмехнувшись, золой обернувшись
Джинн все исполнил, покинув тюрьму.
Скорбно выл ветер, не поняли дети,
Что сами себя заточили в плену.

В плену-у-у-у, у желаний в плену.

Время минуло, выросли дети
И все исполнилось кто как хотел.
Нету теперь их несчастней на свете
Жалок и мерзок их взрослый удел.

Бандит и блудница, чего вам не спится?
За что вы клянете злодейку-судьбу?
Что выбрали сами теперь перед вами.
Вы выбрали счастье себе по уму.

Себе-е-е-е, себе по уму.
__________________________________

"ДЕВОЧКА САША"

Летящей походкой по улице тихой
Шла девочка Саша, и ветви ей в след
Качали неспешно листвы малахитом,
Здороваясь с ней иль прощаясь навек.

Но вот на дороге, навстречу шагая,
Явился пред Сашей иной персонаж:
Высок был и статен, по ветру играя
Лохматились локоны – яркий типаж.

Как будто нечаянно с нею он взглядом
Столкнулся, и взора не мог оторвать
Ни он, ни она. И в молчании рядом
Под песенку ветра остались стоять.

Собрались вдруг тучи на небе сердитом,
Закрыв собой солнце, и грянул вдруг гром,
Свирепствовал ветер в листве малахита,
И небо обрушилось мокрым дождём.

И он, и она вмиг промокли до нитки,
Шагая вперёд под дождём проливным.
Как солнца лучи их сияли улыбки,
И радостно было одним им двоим.

***

Раз вечером Саша по парку гуляла,
Счастливее не было девушки той.
Но то, что случайно она увидала
Пронзило ей сердце тупою иглой.

Тот парень, с которым она повстречалась
Однажды на улице – был он с другой,
Её обнимал, и они целовались,
Смеясь над наивною Сашей такой.

Та роза любви, что цвела так прекрасно
У девушки брошенной где-то внутри,
Увяла, и стиснула болью ужасной
Шипами своими разбитой любви

Невинное сердце, и, душу покинув,
Растаяло счастье как дым на ветру,
И, пасмурным взором ту пару окинув,
Утратила Саша всю веру свою.

Но жизнь оборвалась её очень скоро
В аварии жуткой двух быстрых машин.
Погибла она, и последнее слово
Слетевшее с губ её было «Вадим».
_________________________________

"АРИЯ ПАДШЕГО АНГЕЛА"

Я помню тот миг, когда всё начиналось,
Как мир создавался, как начат был век.
Как чудо творцом в одночасье свершалось,
Как первый был создан живой человек.

Друг другу в ту пору мы были как братья,
Земной и небесный – сошлись под луной,
Но рухнул порядок – явилось проклятье,
Что дух покорило божественный мой.

Вторым человеком создатель представил
Красу всю природы, всю мудрость веков.
Какой же искус он для нас предоставил
В едином творенье – всех смысл миров.

Меня обуял хмель пьянящего яда
С тобою быть рядом, отдать всё что есть
За лучик улыбки и ласковость взгляда.
Как тяжко же было сие бремя несть!

Но ты создана и душою и телом
Для тленного мужа, а вовсе не мне.
Как больно страданье огнём пламенело,
Как плавились мысли в том яром огне!

Не гас перед взором божественный образ,
Покой я утратил, тобой лишь томим.
Не смел я открыться цветущей той розе,
В шипы зарываясь, никем не любим.

Утратил я разум в штормующих чувствах –
С тобою быть рядом иль сгинуть вотще,
Затмив свою душу тоскою и грустью,
Не ведая образ твой больше вообще!

***

…Я помню, болезненно было паденье:
Низвергнут на землю, объятый огнём,
Спалившим мне нимб и моё оперенье,
Оставшись навеки позорным клеймом.

Теперь я утратил создателя милость,
Я больше не вестник, я – серая тень,
Которая в пламени ярком спустилась
Лишь беглой искрой в угасающий день.

И снова и снова тревожит сознанье
Биение сердца чужого в груди.
Но нашим сердцам не найти пониманья –
Для падших обратно закрыты пути.

Года пролетают стремительно мимо,
Наносит мне память удары бичом:
Суровые очи того серафима,
Кто выгнал из рая во длани с мечом;

Печальные очи имевшихся братьев,
И горе изгнавшего Бога-отца…
И образ, который желаю прогнать я,
Уняв боль любви, что не знает конца.

«РАДУШИЕ» ПОДГОРНОГО КНЯЖЕСТВА

Лаура, Артур и Владислав пробыли в темноте относительно недолго. По подземелью разнеслись многочисленные трески, вслед за которыми рыжеватое пламя разогнало мрак, заставив его отступить, спрятавшись в длинных колеблющихся тенях.
Пред взором Лауры и двух её спутников предстал огромный, выточенный прямо из скальных пород, коридор, вдоль которого высились, изукрашенные красивыми узорами и символами, искусно сработанные колонны. На высоте человеческого роста в них были вделаны металлические блюда, на которых потрескивал огонь. В пространстве между колоннами на низких постаментах замерли каменные изваяния, чем-то отдалённо напоминающие былой облик Артура, но при этом у каждой из статуй было по четыре руки с шестью скрюченными когтистыми пальцами; лицо застывших чудовищ было перекошено от ненависти; круглые, несоразмерно большие глаза, взирали горделиво и уничижительно.
В конце длинного коридора, стояла пустая арка, к которой вела мощёная самоцветами широкая дорога.
- И что теперь? – спросила девушка у Артура.
- Теперь нам надо пересечь этот Путевой коридор, - он махнул рукой в сторону каменной арки, - после чего нам должен открыться проход в зал Совета.
- Что ж, - Лаура облегчённо вздохнула, - хорошо хоть, что все опасности уже позади. Как думаешь, если мы попросим у Чёрной колдуньи оживить Владислава, она нам не откажет?
Не успел Артур что-либо ей ответить, как второй юноша, лежащий на самоцветной дороге и прислонённый спиной к запертым золотым воротам, подал голос:
- Это за кого это вы тут собрались просить у Неблагого двора, а? – Сказав это, Владислав, как ни в чём ни бывало, поднялся на ноги и пощупал свою голову.
- Ну и удар у тебя… - молвил он, обращаясь к Артуру.
И Артур и Лаура с нескрываемым изумлением вытаращились на своего спутника, не веря своим глазам. На минуту-другую воцарилась тишина, лишь потрескивание огня озвучивало эту безмолвную картину.
- Это невозможно… - наконец сорвалось с губ Кольценосца.
- Вы меня что, уже в мертвяки записать вздумали? – Юноша переводил взгляд от одного Кольценосца к другому. – По меньшей мере глупо было так считать, раз я до сих пор тут стою. Разве вы не знаете, что в Волшебной стране нет места смерти? Если кто-то вдруг оказывается на грани погибели, то его тут же переносят в долину Вечности, над которой не властно время, и уже там решают его дальнейшую судьбу.
- Так значит, Борислав не умер? – со слезами на глазах спросила девушка.
- Разумеется, нет. Его восстановит живительная сила из источника Вечной юности, что протекает в долине Вечности…
- Но как тебе удалось избежать попадания в эту долину? – во все глаза рассматривая стража, поинтересовался Артур.
- Ну, тут должен сказать, что мне просто повезло с моей спутницей. – Владислав подмигнул ничего не понимающей Лауре. – Помнишь, ты дала мне выпить содержимое из фляги, которую подарил тебе Хранитель Границ?
- Вода из реки Вечности, точно! – воскликнула Лаура, которая тут же всё поняла. – Именно она продлевала ему жизнь и не давала умереть. А когда ты захотел помочь ему обрести покой, он сказал: «Меня нельзя убить. Поверь мне, я пытался, и не раз…». Так вот что он тогда имел в виду!
- Именно, - согласился Владислав. – Так что теперь уж о ком, о ком, а обо мне надо беспокоиться в последнюю очередь. Значит, мы всё-таки проникли в Закатные башни? – спросил он, оглядываясь вокруг.
- Ага, осталось только пересечь этот Путевой коридор.
Лаура уже собиралась направиться к арке, но юноши почти одновременно остановили её.
- Это было бы слишком просто и не в духе Неблагого двора – не оставить напоследок какую-нибудь ловушку, - пояснил Владислав.
- Да, верно подмечено, - подхватил Артур. – Нам ещё предстоит миновать Тернии Бытия.
- Что миновать? – вырвалось у девушки.
- Тернии Бытия. Это последнее испытание Кольценосца и его Компании Бытия на пути к залу Совета. Когда я миновал ворота Рассветных башен, мне пришлось с ними столкнуться – десятки огненных птиц мешали мне пройти, обжигая меня своим оперением. Но я не думаю, что в Закатных башнях нас будут поджидать именно они – насколько я знаю, недра Скалистых гор на редкость богаты разного рода чудовищами и пострашнее и поопаснее.
- Поджидать «нас»? О чём это ты? – Владислав посмотрел в глаза Артуру. – Ты же свой в этих подземных владениях, тебе-то чего опасаться? И кстати, с каких это пор ты стал помогать нам…
- С тех самых, когда Кольценосец Благого двора одолела меня в битве у городских ворот! – не дав договорить стражу, выкрикнул воин. – Отныне мне в Тёмном краю рады не больше, чем вам, так что, я думаю, нам надо держаться вместе.
- Это после того, как ты вбил меня своим клинком в землю и отправил Борислава в долину Вечности?!
- Всё, хватит!!!
Двое юношей удивлённо посмотрели на Лауру, вставшую между ними, не давая им сойтись в драке.
- Ещё не хватало нам тут поубивать друг друга, когда мы уже проделали такой путь, миновали столько опасностей…
- …К которым он имеет непосредственное отношение, - тихо пробормотал Владислав, но девушка его услышала и удостоила юношу укоряющим взглядом своих ясных глаз.
- Пора бы уже научиться прощать!
С этими словами она направилась вперёд по широкой, мощёной самоцветами дороге, что шла под наклоном, уводя путника вглубь Скалистых гор. Воин и страж обменялись быстрыми, полными неприязни, взглядами и поспешили за ней. Оба юношей держали ухо востро, ибо, в случае внезапного нападения, им просто не чем было бы отбиваться – их орудия остались за золотыми воротами. Лишь Посох Хранителя по-прежнему оставался со своей хозяйкой.
Шаги трёх человек гулко разносились по пустынному коридору - в зловещем безмолвии подземелий скрывалось что-то пугающее. Даже тени, таящиеся по тёмным углам, казались живыми – они колыхались в такт трепыханию пламени, исподтишка наблюдая за путниками. Раз или два девушке мерещилось, будто каменные изваяния поворачивают ей вслед свои уродливые головы, корча при этом злобные гримасы. Не желая поддаваться страху, Лаура гнала от себя эти мысли, списывая всё на игру света и тени.
А коридор, что показался девушке изначально не таким уж и длинным, всё не желал кончаться. Спутники шли по нему уже несколько минут, но арка, одиноко стоящая на другом его конце даже и не думала приближаться.
- Так… это я чего-то не понимаю, или мы действительно стоим на месте? – молвил Владислав, нарушая затянувшееся молчание.
- Похоже на то. – Лаура и оба юношей остановились.
- И что же нам теперь делать?
- О, думаю, на это нам сможет ответить наш спутник, некогда так мастерски размахивавший своим золотым мечом, - саркастически отозвался страж.
- Слушай, тебе не надоело, а? – Артур в изнеможении присел на край каменного пьедестала.
- Надо было об этом подумать раньше, когда вбивал меня в землю и строил всяческие козни против нашей Компании Бытия.
- Владислав!
- Что? – с невинным видом поинтересовался юноша.
- Замолчи!
Страж от неожиданности словно язык проглотил, и лишь округлёнными от удивления глазами посмотрел на хранителя Рассветных башен.
- Ты знаешь, как нам попасть в зал Совета? – тихим голосом обратилась девушка к воину Закатных башен.
- Хм… насколько я могу судить, лишь после того, как мы пройдём последнее испытание, мы сможем попасть к намеченной цели.
- Ну и где эти твои «Тернии»? – подал голос Владислав, но не успел он договорить последних своих слов, как статуя за спиной Артура ожила, медленно занося тяжёлые кулаки для удара.
Страж сработал чисто инстинктивно – метнулся вперёд и повалил воина на дорогу, а секундой позже глухой звук удара камня о камень разнёсся по всему коридору. Юноши и девушка хотели отступить к золотым воротам, но приличная толпа изваяний уже отрезала им пути отступления. Тогда они со всей доступной им скоростью устремились вперёд, раз за разом минуя колонны и приходящих в движение каменных чудовищ, злобно таращащих на незваных гостей свои круглые глаза. Когда же Лауре показалось, что до злосчастной арки осталось совсем немного, им преградили путь с десяток Терний Бытия, медленно наступавших и размахивающих руками.
Девушка попыталась задействовать свой посох, но безуспешно – серебряные искры не причиняли противникам никакого вреда. Артур и Владислав попытались вступить с ними в схватку, но были почти сразу схвачены и обездвижены в крепких объятьях Терний.
Когда же Лаура осталась одна против трёх десятков оживших изваяний, последние расступились, явив перед взором девушки человека в длинной фиолетовой мантии, в костлявых руках у которого был посох с золотым набалдашником.
- Попутного тебе дня, дочь Рассветных башен, - произнёс он скрипучим голосом, направив своё орудие на руки Лауры. Из его посоха вылетела розовая вспышка, выбив из рук хранителя её посох, отлетевший на приличное расстояние и приземлившийся где-то за спинами каменных чудовищ. – Тебе это больше не понадобиться. Добро пожаловать в подгорное княжество, - проскрежетал незнакомец, и его сухие губы растянулись в язвительной усмешке.

НЕЖДАННАЯ ПОМОЩЬ

Незнакомец был высоким и костлявым; его голова напоминала череп, обтянутый высохшей желтоватой кожей, похожей на пергамент. На всём его невыразительном лице живыми были только глаза – два чёрных уголька, слегка алевших сатанинским пламенем. Но что больше всего поразило Лауру в этом человеке – это золотое кольцо, висевшее у него на шее на толстой стальной цепи. Именно такие кольца были у Артура, бывшего Кольценосца Неблагого двора.
- Ей, ты! – воскликнул Артур, тщетно пытаясь высвободиться из каменных объятий. – Немедленно освободи нас, слышишь? Я тебе приказываю!
- Ты больше не имеешь власти в Тёмном краю, - старик даже не удостоил его взглядом. – С того момента, как твой меч был сломлен – ты вне закона.
Хранитель Закатных башен несколько секунд наслаждался безысходностью Лауры и её друзей, после чего уже хотел отдать приказ своим слугам, но в этот момент подземный коридор огласил громоподобный звук, подобно волне прокатившийся по подземелью, сотрясая его громким эхом. Он повторился второй, третий раз – по лицу старика было заметно, что он явно не ожидал ничего подобного. На седьмой раз двери Закатных башен растворились, и в подземелье ворвался ослепительный белый свет наступившего дня – чья-то огромная тень приближалась к Лауре и её спутникам. Громкий цокот копыт и лошадиное ржание доносилось до них. Тернии Бытия, стоявшие ближе других ко входу, попытались остановить надвигающегося незваного гостя, но почти мгновенно рассыпались под мощными ударами серебряных копыт.
И вот перед лицами недоумевающих людей предстал он – огромный белоснежный крылатый конь, на спине которого восседал могучий старец в голубом плаще и широкополой шляпе. Он проворно соскочил со своего скакуна, который тут же обратился белёсой дымкой, растаявшей в воздухе, и быстро обвёл взглядом своих серебристых глаз всех присутствующих.
- Приветствую вас… ваше величество… - пробормотал плешивый хранитель, сгибаясь в низком поклоне. – Какими судьбами?..
- Вадим Хитроватый, вижу я, что ты на должности своей вовсе последний ум потерял? – под суровым взглядом могучего старца тот совсем поник. – Надеюсь, что ты не собирался спровадить моего посла и его спутников на шахты гмуров?
- Я? Нет… как можно… - пряча глаза, прокаркал Хитроватый, нехотя отдавая приказ освободить пленников.
- Так вы и есть Белый волшебник? – Лаура во все глаза смотрела на правителя Светлого края, в то время как Владислав, а за ним и Артур преклонили перед ним колено.
- Да, я – Белый волшебник и должен отметить, что ты приняла правильное решение, как я и предполагал, - ответил он девушке, после чего вновь обратился к Вадиму, который медленно пробирался к арке, надеясь исчезнуть незамеченным. – Насколько я понимаю, последнее испытание прошло на условиях не совсем честных, не так ли?
- Э-э… о чём это вы? – слова господина Благого двора застали плешивого хранителя на полпути до намеченной цели.
- Тебе явно польстили, доверив чин Хранителя Времени. Если бы ты соизволил спуститься с небес на землю, думаю, стало бы очевидно, что Компания Бытия не вооружена должным образом.
Вадим в ответ пробурчал что-то неразборчивое.
- Безусловно, она заслуживает второй попытки, - продолжил Белый волшебник, доставая из складок своей лазурной мантии обёрнутый в белый бархат свёрток, – не так ли?
Хранитель Закатных башен неохотно кивнул.
- Вот и прекрасно! Будь так добр, распорядись.
Вадим Хитроватый гневно сверкнул очами, но не проронил ни слова. Повинуясь его властному жесту, каменные статуи разошлись по своим местам, вновь замерев на пьедесталах. После этого, он покинул Путевой коридор, скрывшись в одном из замаскированных в скале проходов.
- Ваши орудия, господа. – Правитель Светлого края вручил Владиславу его лук и полный стрел колчан, а Артуру – серебряный меч, ранее принадлежавший Бориславу. – И уж постарайтесь их больше не терять, сделайте такое одолжение.
После этого Компания Бытия в своём новом составе вернулась к золотым воротам.
- Так, запомните хорошенько – нам нужно действовать вместе! – напомнила Лаура юношам, которые демонстративно пожали друг другу руки. – Вот и хорошо. Раз, два, три – вперёд!
Хранитель, воин и страж помчались вперёд, вдоль длинного ряда колонн и каменных изваяний. Тернии Бытия как и прежде попытались их остановить, но на сей раз их длинные шестипалые руки обращали в каменную крошку стремительный клинок Артура, меткие стрелы Владислава и яркие молнии из посоха Лауры.
- Замечательно, - молвил Белый волшебник, когда Компания Бытия обратила в груду обломков последних из каменных чудовищ, преодолев Путевой коридор. – Теперь нам открыт проход в зал Совета.
- Вы пойдёте с нами? – спросила у него Лаура.
- Разумеется, - он подмигнул девушке. – Мне тоже интересно, что же на этот раз придумает правительница Тёмного края. Но мне не хочется раньше времени оповещать её о моём визите, так что… - могучий старец за мгновение обратился в точную копию Артура, - тебе, юноша, придётся на время исчезнуть с глаз долой, - закончил он, повернувшись к бывшему Кольценосцу.
Владислав вытащил из своей наплечной, чудом уцелевшей, сумки подарок гмуров – красный гоблинский колпак. По совету своей копии, Артур, прежде чем надеть головной убор, вывернул его наизнанку, после чего растворился в воздухе. Спустя мгновение удивлённый присвист юноши раздался из пустоты.
- Итак, теперь – пора!
Ненастоящий видимый Артур поднял с земли обломок Тернии Бытия и швырнул им в проём арки. К удивлению девушки, камень не ударился о стену пещеры, а разбил, подобно стеклу, пространство внутри – теперь, вместо скалистой стены там зиял проход на лестничную площадку, освещённую факелами.
Лаура и трое её спутников, пройдя сквозь арку, начали спуск по многочисленным ступенькам, уводившим куда-то глубоко под землю, в самые недра Скалистых гор. Спустя несколько минут, а может, и не один час – время под землёй было трудно определить – Компании Бытия и Белый волшебник уже стояли перед большой деревянной дверью, которую охранял безобразный великан, одетый в звериные шкуры и держащий в руках тяжёлую, окованную железом дубинку.
- Кто такие? – рявкнул он, едва заметил приближение людей.
- Я – посол от Рассветных башен, а это, - Лаура указала на своих двух юношей, - мои спутники, входящие в Компанию Бытия.
- Что вам надо? – продолжал допытываться великан.
- Мы прибыли с ответным визитом в Закатные башни, и хотим, чтобы нас пропустили в зал Совета. Это дверь ведет именно туда, правда ведь?
- Неважно, куда ведёт эта дверь, - прозвучал пронзительный голос откуда-то из-за спины великана. – Чем вы сможете доказать правоту своих слов?
Некоторое время люди в замешательстве молчали, пытаясь понять, откуда раздавался голос, пока поддельный Артур не указал на замок в двери, выполненный как человеческое лицо. Это самое лицо недоверчиво косилось на них, скривив металлическую рожицу.
- А какое доказательство вам нужно? – удивлённо спросила у него Лаура, опустившись на колени, чтобы быть на одном уровне с собеседником.
- Никакого, - взвизгнуло металлическое лицо и показало девушке язык.
- Тогда пропустите нас, - сказал Владислав, обращаясь и к замку и к великану.
- А зачем? – в один голос выкрикнули они.
- Потому что нам нужно попасть в зал Совета! – бросил в ответ юноша.
- Не велено никого пускать! – снова одновременно выкрикнули великан и замок.
- Ну, тогда сходите и доложите, что прибыл посол от Рассветных башен, - молвила Лаура. – Я уверена, что нас ожидают.
- Кого это «нас»? – проскрипело металлическое лицо.
- Да они издеваются! – воскликнул страж, гневно взирая на дверной замок и великана, чьи лица, секунду назад насмешливые, мгновенно приобрели равнодушное и скучающее выражение.
И тут вдруг Лауру осенила идея.
- А давайте так: если мы загадаем загадку, и вы не сможете ответить, то тогда вы нас пропускаете. А если же вы загадаете загадку, и мы не ответим…
- То тогда я вас съем! – обрадовано прорычал великан.
- Мы согласны, - ответила девушка, поймав на себе недоумевающий взгляд Владислава Меткого и одобрительный – Белого волшебника.
- Мы загадываем первыми, - проскрипел замок и выдал:

Стремится ввысь под облака,
Нетленна, прочна и тверда –
Её не срубишь топором,
Для славных гмуров – отчий дом.

Загадка была незамысловата, так что, услышь её где-нибудь в другом месте – Лаура всё равно догадалась бы, не говоря уж о том, что последние несколько часов она провела в её недрах.
- Гора, - ответила девушка к большому разочарованию великана. – Теперь наш черёд:

Две ноги на трёх ногах,
А безногая – в зубах.
Вдруг четыре прибежали
И с безногой убежали.

Пока дверной замок и великан довольно продолжительное время между собой шёпотом перебирали все возможные варианты чудовищ с двумя, тремя, четырьмя ногами и без них, Лаура и компания стояли и молча наблюдали за ними, не в силах скрыть своих улыбок.
В конце концов великан, негласно признав своё пораженье, посторонился, и дверь, заскрипев петлями, распахнулась. За ней, находилась небольшая комнатка, в которой одиноко стояло старое и пыльное зеркало. Подойдя к нему, ненастоящий Артур сдул с него пыль и произнёс: «зал Совета!» Тут же зеркальная гладь пропала, явив вместо себя проход в другое помещение, на вид – во много раз больше комнаты, в которой находилась пустая зеркальная рама.
Лаура первая прошла сквозь неё и очутилась в зале, точь-в-точь напоминающий зал Совета в Рассветных башнях. Разве что на низких стульчиках теперь восседали не похожие на детей альвы, а хмурые чернобородые гмуры. На высоком хрустальном троне, что находился у дальней стены, покоилась женская фигура, облачённая в чёрные шелка и бархат, лицо у которой закрывала кроваво-красная маска с узкими щёлочками для глаз, обрамлённая длинными угольными волосами, подобно тёмным ручейкам, ниспадавшим на хрустальные плиты пола. Это была госпожа Неблагого двора – Чёрная колдунья.

СОВЕТ ЗАКАТНЫХ БАШЕН

Посол от Рассветных башен заняла своё место на хрустальном троне, её спутники, как видимые, так и нет, встали по правую и левую руку. Едва лишь Лаура вошла в зал, как на неё устремились внимательные взгляды черных глаз советников, от чего бубенцы на их шляпах неприветливо загремели. На некоторое время воцарилось молчание, пока девушка не вспомнила о том, что честь сказать первое слово принадлежит ей. Под пристальными взглядами двадцати гмуров она представилась сама и представила своих видимых спутников, с некоторым трепетом поглядывая в сторону правительницы Тёмного края, которая всё это время сидела неподвижно, ни словом, ни жестом не давая понять – слышала ли она слова посла. Но всё же у Лауры было ощущение, что сквозь узкие щели маски за ней очень внимательно наблюдает пара глаз.
Но вот из-под складок пышного платья показалась рука в чёрной шёлковой перчатке с длинными золотыми ногтями, которая указала на одного из ближайших к трону гмуров. Тот мгновенно поднялся со своего места и, сорвав со своей головы широкополую шляпу, поклонился Чёрной колдунье, после чего обратился к Лауре.
- Итак, мы собрались на этом совете в славном граде Закатных башен для того, чтобы обсудить с представителем господина Благого двора условия, на которых Светлый край обязуется добровольно перейти во владение нашей госпожи…
- Что?! – воскликнул Владислав, из-за чего был удостоен многочисленных неприязненных взглядов из-под широкополых шляп.
- …нашей госпожи отныне и во веки веков, - закончил советник и уселся на своё место, после чего его плешь вновь скрылась под широкополой шляпой.
- Вы и правда самонадеянно полагаете, что Благой двор вот так вот запросто перейдёт в ваши руки? – поинтересовался видимый Артур, прищурив свои серебристые глаза, чей взгляд, казалось, способен был просвечивать насквозь.
- Разумеется, - отозвался со своего места второй гмур. – У вас просто нет иного исхода из сложившейся ситуации – разве посол Закатных башен не оповестил вас об этом?
Лаура и Владислав переглянулись – создавалось такое впечатление, будто бы Закатные Странники не узнают облик Артура Ярого, бывшего Кольценосца Неблагого двора, стоящего перед ними. Белый волшебник, казалось, не предал этому никакого значения.
- Его слова не убедили нас в безысходности, - молвила Лаура.
- Этот ничтожный мальчишка был недостоин носить гордый титул Кольценосца. Нет ничего удивительного в том, что вы не уяснили положение вещей с первого раза, - разнёсся по залу ледяной голос, разом заполнивший собой всю залу. Эти слова были произнесены из-под кроваво-красной маски.
Девушке на мгновение послышался скрип плотно сжатых зубов.
- Вы не правы, - тихо, но твердо произнесла посол Рассветных башен. – Он достойно служил своему Двору, и не его вина в том, что я и моя Компания Бытия успели войти в Закатные башни до наступления дня.
- Тот, кто нарушил ход Времени, уже давно схвачен Сумеречными Витязями и заточён в Темницу Тёмных, - явно не без удовольствия вставил третий гмур, сидящий ближе других к трону посла. – Это был ни кто иной, как Богдан Мудрый, бывший Хранитель Времени Светлого края.
- Как видишь, любые ваши попытки жульничать в борьбе между Дворами мгновенно пресекаются, - вновь по залу, подобно дыханию студёного ветра, разнёсся голос Чёрной колдуньи. – Кроме того, в скором времени Неблагой двор обретёт такую мощь и силу, какой ещё не знала Волшебная страна. Вы сможете убедиться в этом, как только покинете пределы подземного княжества. Грядёт Битва Противоречий – финальная битва в долгом противостоянии двух Дворов, и на сей раз удача на нашей стороне.
- Мне так не кажется, - вдруг сказала копия Артура, заставив обратить на себя удивлённые взгляды. – Благой двор потерял лишь двух Кольценосцев из четырёх и при этом сохранил Компанию Бытия, когда у Неблагого двора – остался лишь один Кольценосец.
- Это не имеет никакого значения, - воскликнул первый гмур, подскочив со своего места. – На стороне Неблагого двора – великаны Скалистых гор!
- И ведьмы Смрадных болот! – продолжил второй гмур.
- И оборотни Тёмного леса! – добавил третий.
- И огромное количество нежити, - закончил четвёртый, также подскочив со своего стульчика.
- Бывшие жители Светлого края, которые были обращены при помощи Болотной гнили в упырей и вурдалаков – не ахти какая армия, - заметил Владислав. – Из них воины не лучше, чем из придорожных камней – хлеб.
- Это легко исправить, - молвила Чёрная колдунья, чей тихий голос мгновенно заставил умолкнуть всех, кто находился в зале Совета. – Благодаря Блуждающим Теням из этой нежити получатся прекрасные солдаты, которые и составят Проклятый легион – величайшую из всех существующих армию безликих призраков.
- А кто это – Блуждающие Тени? – поинтересовалась девушка. Судя по ужасу, выступившему на лицах всех присутствующих, в том числе и гмуров, это были воистину жуткие создания.
- Это альвы и гмуры, которые потеряли своих подопечных. Их скорбь была столь сильна, что обратила этих созданий в существ без лица и смысла – просто тени, обречённые вечно блуждать при свете дня и вечно таиться во мраке ночи.
- Как же они могут помочь вам? – недоумевала Лаура.
- Посох Забвения… - едва слышно произнёс Белый волшебник, но эти два слова всё-таки разнёслись по залу, сотрясая повисшую мёртвую тишину.
- Да, именно Посох Забвения способен подчинить себе Блуждающие Тени – существ, чьё вечное отчаяние невозможно одолеть никаким способом, - сказала Чёрная колдунья.
- Но ведь есть ещё и Посох Надежды, - спустя несколько безмолвных секунд молвила копия Артура. – Согласно преданию, он может освободить Блуждающие Тени от их вечного проклятья.
- Это так, - согласилась правительница Тёмного края, – но создатель этого посоха и тот, кому он принадлежал, заключены в Темнице Тёмных под недремлющим оком Сумеречных Судий.
- Нам пора уходить, - шепнул Лауре на ухо Белый волшебник.
- Итак, Светлый край не согласен добровольно сдаться и стать собственностью Неблагого двора – дальнейшие разговоры на эту тему не убедят нас в обратном, - произнесла Лаура. - Так что, думаю, нам пора уходить.
- Ну что ж, прощай, дочь Рассветных башен, - сказала в ответ Чёрная колдунья, резко взмахнув своей рукой в перчатке, и один из гмуров, обнажив свою лысину, подошёл к своей госпоже. – Думаю, ты понимаешь, что Неблагой двор не намерен выпускать вас из Тёмного края – во всяком случае, живыми.
У девушки по спине пробежал холодок, но, встретив ободряющий взгляд серебристых глаз, она справилась с собою и молча кивнула женщине в кроваво-красной маске.
- Отдайте приказ всем верным о подготовке к Битве Противоречий, - молвила Чёрная колдунья, обращаясь к стоящему рядом Закатному Страннику. – И ещё, известите Олега и Ольгу, чтобы они собрали всех Золотых Воителей – помощь людей в решающей битве будет не лишней.
После этих слов гмур с поклоном удалился.
Лаура и компания покинули зал совета через ту же самую раму, через которую пришли – дверь в комнату была всё так же открыта, но вот великана с дубинкой около неё уже не было. Замок в форме металлического лица попытался защемить в дверном проёме Владислава, выходившего последним, но в этом не преуспел. Пока они поднимались по длинной винтовой лестнице на поверхность, девушка забрасывала Белого волшебника разными вопросами, успевшими скопиться в её голове за последнее время.
- Давным-давно, когда Волшебная страна только зарождалась, ещё до того, как её поделила на два края Незримая Грань, весь этот мир принадлежал трём расам, изначально живущим в нём. Первые – это небожители, дети света, они жили и правили на небе. Вторые - это люди, дети земли, живущие и царящие на её поверхности. Третьи – это джинны, дети огня, обитавшие и властвующие под землёй (их облик был запечатлён в Терниях Бытия благодарными гмурами, за то, что они научили этот подгорный народец кузнечному искусству).
Если первые две расы жили в мире и согласии, то третьи – джинны, владыки подземелий и пламени недр, считали себя выше других. Они не признавали ни людей, ни небожителей как друзей и союзников, не смотря на то, что те неоднократно предлагали им мир. Но владыки джиннов, Лорды Рокового Пламени – как они себя называли, отвергали всяческие попытки других рас подружиться, считая это проявлением страха перед их властью и могуществом.
И вот пробил тот час, когда раса гордецов решила выбраться из своих подземелий и захватить власть над землёю и небом. Выбравшись на поверхность из глубочайших расщелин их пылающие легионы, под командованием могущественного властелина джиннов Кель-де-Хель Керрена Бессердечного, начали крушить всё, что попадалась им на пути – люди не могли противостоять ревущему пламени и гибли в попытках защитить свои владения.
Тогда царь людской с мольбой обратился к небесам, ища помощи у небожителей. Те с готовностью согласились помочь своим союзникам, с ужасом взирая на чудовищную расправу, учинённую Лордами Рокового Пламени. Тогда-то и появились Сумеречные Витязи – самые искусные и могущественные из небожителей, кто посвятил свою вечную жизнь борьбе со злом. Как штормовой ветер налетели они на нестройные орды бесчинствующих джиннов, и завязалась между ними продолжительная и жестокая битва. Сильны были подземные владыки, но дружные ряды небожителей всё же сумели одержать над ними победу. Долгие годы ещё не могла придти в себя земля, выжженная и окровавленная, но всё-таки люди сумели привести её в порядок и снова зажили тихой своею жизнью.
Но небожители, впервые в жизни познавшие вкус жестоких боёв и вражеской крови, больше не могли жить прежней жизнью – они неистово боролись со всяческим проявлением зла, что граничило с безумием. Тогда и появился Великий Суд, и во главе него встали Сумеречные Судьи – самые мудрые из небожителей, ослепившие себя, чтобы не видеть лжи и коварства, слушая лишь голос своего сердца. Именно они и урезонили Сумеречных Витязей, поставив их на страже Темницы Тёмных – того самого места, куда изгонялись все те, кто нарушал Закон нового мира, Закон – составленный ими и мудрецами расы людской.
Но, к сожалению, окончательно победить расу гордецов не удалось. Чтобы не допустить повторения прошлых кровопролитий, Великий Суд решил создать Благой и Неблагой дворы, чтобы они в мирном противостоянии боролись за власть над Волшебной страной: джинны против небожителей. Люди тоже участвовали в Битвах Противоречий – именно им выпала честь следить за честностью этих битв. Шесть раз сходились два Двора в бескровных сражениях, и каждый раз удача сопутствовала то одной стороне, то другой. Когда же Благой двор вновь сравнял счёт, Лорды Рокового Пламени потребовали у Великого Суда изменить правила состязаний, и Сумеречные Судьи согласились.
Великим Мастером, именовавшим себя Повелителем Драконов, были выкованы двадцать четыре волшебных кольца из серебра – для Благого двора, и ровно столько же из золота – для двора Неблагого. Сумеречные Судьи забросили эти кольца в другой мир, рассеяв их среди людей. Лишь тот человек, кто соберёт у себя семь колец – станет избранным для очередной Битвы Противоречий. Кольценосцами могли стать лишь сильные духом, ловкие умом и мудрые сердцем. Дворы приставляли к каждому человеку своего хранителя – альва и гмура, которые должны были помогать людям отыскивать золотые или серебряные кольца.
Как только человек завладевал семью кольцами, с ним связывался один из советников Двора, приглашая избранного Кольценосца в Волшебную страну. Он должен был взять с собой лишь только пять колец из семи, чтобы, по возвращении домой, он мог сделать выбор – вернуться и служить своему Двору, ожидая, пока не соберутся вновь все сорок восемь колец для финальной битвы, или передать оставшиеся у себя кольца своему приемнику. Когда кто-либо из них возвращался в Волшебную страну, у него оставалось последнее кольцо – оно заковывалось в стальную цепь, ожидая своего часа, чтобы вновь воссоединиться у господ Благого и Неблагого дворов.
Первыми Кольценосцами были Богдан Мудрый и Вадим Хитроватый – и победу одержал Благой двор. Следом за ними в Волшебной стране появились Борислав Могучий и Роберт Тёмный – выиграл двор Неблагой. После них чин Кольценосца получили Владислав Меткий и Алиса Безжалостная – и вновь победа принадлежала Благому двору. И вот, наконец, появилась ты, Лаура, и Артур Ярый – последние Кольценосцы, которым суждено поучаствовать в судьбе этого мира.
- Так вот значит, что имела в виду правительница Тёмного края, говоря: «на сей раз удача на нашей стороне», - произнесла Лаура, живо переваривая полученную информацию.
- Совершенно верно, - ответил Белый Волшебник. – Только на совете Закатных башен не присутствовала госпожа Неблагого двора.

Часть II. Глава седьмая
"ДОЧЬ РАССВЕТНЫХ БАШЕН" (отрывок)

Казалось, что ночи никогда не будет конца, как не будет конца огромной долине, по которой держали свой путь друзья, остановившиеся передохнуть и подкрепить силы возле старой засохшей осины. Всё в округе просто утопало в тишине, и даже дремучий лес, что высился неподалёку, казалось, смолк, сонно покачивая верхушками заснеженных деревьев.
- Как ты думаешь, нам ещё далеко до Закатных башен? – спросила Лаура у Владислава. Её голос одиноко блуждал по долине, нарушая тишину.
- Не знаю, - отозвался юноша. – Но прежде чем направиться в город, нам ещё нужно отыскать третьего спутника Компании Бытия.
- Правда сказала, что он сам нас найдёт, - припомнила девушка, оглядывая безжизненную ледяную пустыню, окружающую путников.
- Будем надеяться, - сказал страж, зевая.
Лаура сидела на земле, прислонившись к дереву спиной, и смотрела на звёзды. Голубой плащ защищал её от зимнего холода, согревая теплом лучей весеннего солнца. Ветерок, гонявший по равнине снежные хлопья, каждый раз обсыпал ими девушку, когда забава водить хороводы снежинок в ночи ему становилась скучной. Но Лаура не обращала внимания на шалости ветра – она любовалась звёздами, такими далёкими и красивыми, подобными рассыпанному на чёрном бархате жемчугу.
Но внезапно бисер далёких звёзд на мгновение затмила чья-то тень, пронёсшаяся по небу и скрывшаяся в ночи. Поначалу, девушка не придала этому значения – возможно, это была просто ночная птица, бесшумно рыщущая по долине в поисках пропитания. Но вот незримая тень вновь пронеслась над головами путников и слегка задела их.
- Здесь кто-то есть! – громким шёпотом обратилась она к юноше, который спал, привалившись к дереву за её спиной.

Тень, пролетев ещё немного по воздуху, опустилась в снег недалеко от Лауры.
- Владислав! – уже громче позвала девушка, вглядываясь во мрак ночи, но ответом ей была лишь тишина.
Когда Луара оглянулась назад, то увидела спящего юношу, развалившегося на снегу и неестественно громко храпящего.
- Да проснись ты! – она стала тормошить спящего стража, что, впрочем, не дало никакого результата.
- Не трать понапрасну сил, человек, - донеслось до девушки из-за спины: сказавший это незнакомец обдал её холодным, как порыв зимнего ветра, дыханием. – Он не проснётся.
Резко развернувшись, Лаура не увидела никого. Даже на том месте, куда опустилась ночная тень, теперь было пусто.
- Кто ты? Где ты? Что ты сделал с ним?! – ответом на её крики был ледяной смех, от которого мурашки бежали по коже.

Я – боль, я – смерть, я – лютый холод,
Я – демон ночи, вечный голод…

Тень мелькнула в трёх шагах справа, но тут же исчезла.

Крадусь во тьме чужой тропою;
Я – зверь, не знающий покоя…

Тень мелькнула в двух шагах слева. При этом девушку парализовала внезапная волна страха.

Я – там, где ночь сменяет день;
Я – призрак ночи, чья-то тень.

Голос вновь раздавался из-за спины. Чьё-то холодное дыхание касалось волос Лауры, от чего они покрывались инеем. Не в силах обернуться, девушка стояла на месте и дрожала от страха. Пальцы не слушались её – сами по себе разогнулись, и посох с серебряным набалдашником упал в снег.
- Ты моя, - произнёс голос таинственным шёпотом. – И теперь ты умрёшь.
- Что я вам сделала? – молвила девушка, борясь со страхом.
- Ты – живая, - шептал ей на ухо незнакомец, - и ты должна умереть, чтобы жил я. – Рука с длинными ногтями обхватила её голову и наклонила на бок, открывая шею.
- Вы… вы… - у девушки пересохло во рту, и слова больше не вылетали изо рта.
- Да, я – вампир. Если захочешь, то можешь стать такой же, как и я – бессмертной хозяйкой ночи. Одно лишь твоё слово, - холодные губы прижались к шее, и девушка почувствовала, как медленно вытягиваются острые клыки.
- НЕТ!!!
Яркая серебряная вспышка на миг развеяла мрак ночи, и невидимые путы, страхом сковывающие Лауру, исчезли.
- С тобой всё в порядке? – крикнул Владислав, накладывая на тетиву вторую серебряную стрелу.
- Вроде… - девушка подняла с земли свой посох и подбежала к стражу. – Почему ты так крепко спал?! Меня чуть не обескровили!
- Сам не пойму, - пожал плечами юноша. – Вроде, спать не собирался, а тут вдруг такая дрёма навалила, прямо сил нет. Потом очнулся, гляжу – тебя рядом нет, и этот… это… кто это был?
- Вампир. Он собирался выпить мою кровь и обратить меня в себе подобную. Ты его убил?
- Не думаю. Попасть я в него попал, но он почти мгновенно исчез, как будто растворился в ночи.
И тут вновь раздался голос вампира, что подобно острому ножу разрывал ночную тишь:
- Вы, смертные! Даю вам последний шанс: добровольно перейдите на сторону Чёрной колдуньи, или будите уничтожены!
- Только покажись, и я тебе устрою! – Владислав натянул тетиву и реагировал на малейшее дуновение ветра.
- Глупец! Твоё оружие бессильно против меня.
- А ты попробуй, скажи мне это в лицо!
Внезапно подул сильный ветер, поднимая в воздух снежные хлопья, которые в бешеном танце начали кружиться вокруг людей, залепляя им глаза. Вой нарастающего ветра заглушал все звуки, кроме ледяного смеха, набатом звучавшего в ушах путников.
И вот перед глазами друзей возник их противник: высокий мужчина с бледно-серым худым лицом, обрамлённым чёрными, как смоль, длинными волосами, развевавшимися на ветру. Его глаза, холодные и пустые, глумливо взирали на людей, стоящих перед ним.
Владислав выпустил в него стрелу, но противник за мгновение до этого распался на десятки летучих мышей, разлетевшихся в разные стороны и затерявшихся в ночи.
Едва ощутив за своей спиной холодное дыхание, Лаура резко развернулась с поднятым для удара посохом, но неприятель тут же распался на сотню серых мышей, затерявшихся в сугробах под ногами.
- Так нам его не одолеть! – попытался перекричать вой ветра юноша, без особого успеха пуская стрелу за стрелой во врага.
- Что же нам теперь делать? – в свою очередь спросила Лаура, но её крик потонул в рёве бури.
И тут на обоих путников навалилась непомерная усталость, клонившая их к земле; орудия в их руках стало тяжелеть раз от раза, глаза слипались. Положение ухудшалось с каждой минутой.
- Постой-ка, я, кажется, всё понял! – воскликнул страж, опуская свой лук.

ЧЁРНЫЙ ВЕК(1)

Блаженный край цветущих роз
Сковал цепями злой мороз,
И гаснул мир счастливых грёз,
Чернее став угля.
И тот, кому мешал закон,
Воспрянул духом, стал силён,
И выла ветру в унисон
Горевшая земля.

Сдружился с чёрным льдом огонь,
Круша друг друга, множа вонь,
И нёсся вдаль по полю конь,
Неся вперёд жнеца.
И кто был жив – сходил с ума,
Едва завидев седока –
Держала страх и боль рука,
Убившая отца.

Вознёс на трон людских сердец
Разврат и похоть тот творец,
Кто смог перековать венец,
Несущий всем добро.
И цепью чёрной он сковал
Рабов, и запер в свой подвал,
И кто отныне не страдал –
Тот нес по миру зло.

ЭПОХА ПЕРЕМЕН(2)

Но из глубин почивших дней
Воспрянул тот, кто был сильней
Гнетущей ночи, злых людей
И нёс с собою власть.
Власть надо льдом и над огнём,
Над тёмной ночью, светлым днём,
Что приобрел он не мечом,
Не знав к гордыне страсть.

Вступился он за тех людей,
Кто сломлен был и был слабей
Владыки мрачного теней,
Кто миром правил всласть.
И был разбит порядок тот,
Что обращал теченье вод,
Сокрыв от взора небосвод –
Порвали зверю пасть.

Бежал от битвы роковой
Владыка мрака той порой,
Отгородив себя стеной
Багрового огня.
Но Мастер смог рассеять мглу.
Из света запустил стрелу,
В сердцах людей пронзившей тьму.
Очистилась земля.

ПРОКЛЯТЫЙ ПОЛК(3)

Враг не убит, не кончен бой –
То обернётся всем бедой,
Как предвещал монах седой,
На склоне своих лет.
Вернётся к власти тёмный сын,
Владыка Нави, Властелин
Всех чёрных слов и горьких вин,
Источник вечных бед.

Копя в груди на благо злость,
Рукой поглаживает кость –
Папашин череп удалось
Заклясть своим клеймом.
Отныне каждый человек,
На поле брани кончив век,
Восстанет вновь – продолжит бег,
Для жизни став врагом.

И был полк мёртвых пробужден.
Восстал, забыв про вечный сон.
Гремел набатом жуткий звон
Ночных колоколов.
И пали воины от руки
Своих отцов, своей семьи,
Вздымаясь прахом от земли
В ряды своих врагов.

ЦЕНА ПОБЕДЫ(4)

Магистр древних тайных сил,
Не раз иль два ту нежить бил,
Но всё же он не победил –
Разверзлась тут земля.
И в тёмном пламени восстал
Владыка нечестивых скал.
Он в битву вновь полки поднял
Заклятия шепча.

Великий Мастер принял бой –
Вступил в сражение с судьбой,
Не раз иль два он с головой
В пучину уходил.
Хрустели кости под ногой,
Но новых мертвецов прибой
Всецело восполнял тот строй,
И ужас силы пил.

Слились в одно огонь и лёд –
Стихия словно зверь ревёт.
Упав с незыблемых высот
Погиб проклятый полк.
Магистр нежить одолел,
Но, истощившись, поседел,
И час от часа холодел –
Вернув свой силе долг.

ВОЗВЫШЕНИЕ ЗЛА(5)

Победу омрачил пустяк –
Магистр тайных сил иссяк.
На кости павших он обмяк,
Могущества лишён.
А чёрный бог, оскалив пасть,
Глумился над ослабшим всласть,
Вернув величие и власть –
Как прежде стал силён.

Владыка верных псов призвал,
И их безумных воплей шквал
Его над всеми возвышал –
Затмился мраком свет.
А старый Мастер, пав без сил,
В паучьи сети угодил,
Закован, связан, скручен был
Хозяином всех бед.

И вновь пошёл по всей земле
Безумства жар; пылал в огне
Непокорившийся судьбе –
Тот, кто был мыслью здрав.
Багровым пламенем объят,
Вслед за солдатом шёл солдат,
Ведя безумия парад,
Частицей бездны став.

ВОСКРЕШЕНИЕ ЛЕГИОНА(6)

Проигран Мастером был бой,
Во тьме, наедине с собой,
В тиши зловещей, гробовой
Был брошен умирать.
Хоть локон стал седее зим,
Не мог позволить он другим
Поганить землю. Став иным,
Нашёл он силы встать.

На нет сошли со льдистых рук
Оковы князя вечных мук.
Спадавшего железа звук
Вновь силы пробудил.
Кто был Магистром сокрушён,
Едва заслышав этот звон,
Издали муки скорбный стон –
Им шанс дарован был.

Им шанс был дан восстать из бед,
Врагу достойный дав ответ,
На что и дали все обет
Магистру тот же час.
И новых воинов легион,
Несущих в хаос свой закон,
Шли уничтожить чёрный трон
Втоптать врагов их в грязь.


ВЕЛИКАЯ БИТВА(7)

Сошлись две армии двух сил –
Морозил лёд, огонь палил,
И всё крушил их ярый пыл,
И чёрный шторм гремел.
Леса пылали на холмах,
Кипели реки в берегах,
Всяк сущий обращён был в прах –
Печален их удел.

Вопрос победы не был прост:
Был создан двусторонний мост,
И все, попал кто на погост,
Вернулся снова в строй.
Сражались армии в ночи,
Звенели сталью их мечи;
Хозяев ярости бичи
Подогревали бой.

И вот на поле брани том
Сошлись владыки, грянул гром;
Ночное небо как ножом
Блеск мощи их вскрывал.
И трясся в страхе небосклон,
Земли предсмертный слыша стон.
Магистр, ставя всё на кон,
Победу одержал.

ПОСЛЕСЛОВИЕ…

Был сокрушён чернейший бог,
Рассеян вечной ночи смог,
Но мир спасённый был жесток
С носителями тьмы.
Любой, запятнан кто клеймом
Великой Ночи – был тот злом,
И люд их выжигал огнём,
За зло считая их.

Прошло с тех пор немало лет,
Не знавших горестей и бед.
Немало доблестных побед
Люд смертный одержал,
Над тем, кто не жалея сил
С владыкой мрака в бой вступил,
И в битве той он победил,
Ему заменой стал.

Кровавый с той поры рассвет
Последним был на сотни лет
Для тех, ушёл кто прочь от бед
Со смертью на челе.
Но лишь угаснет солнца луч,
И месяц выйдет из-за туч –
Вновь воспарит над сонмом круч
Магистр на коне.

*1*

Гора чадила над землёй, и светлый день сменился тьмой –
Затмило чёрною стеной диск солнца в чёрный год.
И Минас Моргул вновь восстал над чёрною грядою скал –
Их злобный, яростный оскал вгрызался в небосвод.

Перста лишённый Чёрный князь Багровым Оком видит вязь
Темнейших слов, несущих грязь ушедших вдаль эпох,
Как до падения Моргот, великий князь Порока вод
И осквернённых всех пород, изгнанник всех миров.

И Саурон всю мощь собрал: Умбар он и Харад призвал,
И властным словом начинал войну - затмился свет.
Войну за земли всех людей, всех эльфов, гномов, королей,
Кто кольца спрятал поскорей, страшась ужасных бед.

*2*

Ангмарский Чародей-король вперёд вёл войско, сея боль,
И горьких слёз пролитых соль разъела нить надежд.
Осгилиат был бит и пал – там был убит и стар и мал,
Кто после в ворохе лежал окровененных одежд.

Два дня ужасной сечи той лежали трупами горой,
И к Андуину той порой стекались ручейки,
Что обагрили воды те, жизнь павших унося в себе;
Валялись всюду на земле бесхозные клинки.

*3*

Из Чёрных вражеских ворот презренных орков тьма идёт,
Круша в округе всё, и вот тень скрыла Пеленнор.
Неся с собою ярость гроз Враг захватил Каир-Андрос,
В Анориэн свой сунув нос ордой из Чёрных гор.

Отрезан Рохану был путь, и начал Пеленнор тонуть
В стенаниях, несущих жуть по всей округе той.
Войска Врага в едину ночь сумели реку превозмочь;
Отвага улетала прочь за белою стеной.

*4*

Град Минас Тирит осаждён – охвачен жарким он огнём,
И первый ярус в граде том людьми оставлен был.
Но, не смотря на мощь Врага, осада длилась до утра,
Хотя и дрогнула рука, сжимая палантир.

Наместник Гондора узрел то, что Чернейший князь хотел –
Тогда рассудком ослабел, отчаянием сражён.
Имрахиль с Гендальфом тогда, сместив наместника с поста,
Взвалили бремя на себя – Град устоять должён!

Но подошёл уже к вратам несущий жуть большой таран,
Который словом заклинал ангмарский чародей.
Ударил раз, ударил два – крошилась, словно лёд, стена –
И рухнули тогда врата в обители людей.

*5*

Укрыта наступившей тьмой рать рохирримов той порой
Как вихрь под сломанной стеной явилась взору вдруг.
Подобно буре дикий шквал врагов топтал, врагов кромсал –
Раммас Эхор освобождал, под ярой стали звук.

Пробит был в Минас Тирит вход, но, перестроившись, идёт
Великий Рохана народ громить Мордорский сброд.
И под копытами коня тряслась спаленная земля;
Вперёд, доспехами звеня, вёл Теоден народ.

*6*

Бежала Мордорская мразь, втоптав своих же павших в грязь,
Но не был прост так Чёрный князь, казалось как сперва.
Пустил он в ход южан-солдат – альфантов шёл за рядом ряд;
Зловещей конницей Харад противников сминал.

Свистели стрелы над землёй, крушил Харад за строем строй,
И отправлялись в мир иной Врагу кто не был брат.
Но не для красного словца был щедр на славного бойца
Могучий Рохан. Спав с лица, был сокрушён Харад.

*7*

Бежала с битвы рать южан, её с позором Рохан гнал –
В той сече явно побеждал владыки злого враг.
Но тьма нависла над конём, касаясь кожистым крылом,
Когда ангмарским королём дурной был послан знак.

И лошадь, сбросив седока, была стрелой поражена,
И наземь рухнула она – был Теоден сражён,
Лежал под верным скакуном. Назгул же, как средь неба гром,
Чей лик в ночи пылал костром, во гневе был страшён.

*8*

Оскалил в злобе ящер лик, чтоб умер наконец старик,
Но лишь издал предсмертный крик – он замертво упал.
И пред ангмарским королём предстал Дернхельм, кто был силён
И не был страхом поражён – бесстрашно он стоял.

Но возвышался над бойцом назгул с пылающим лицом,
Владел могущества кольцом и был бессмертен он.
Ударил - больше нет щита, Дернхельма сломана рука,
Но сталь от древнего клинка родила боли стон.

Вонзил врагу Мериадок умертвий яростный клинок,
Который время выиграть смог для Эовин с мечом.
Личину Дернхельма сменив, она, мечом врага сразив –
Владыку Назгулов убив – слегла на поле том.

*9*

На помощь Эомер поспел: скача вперёд под градом стрел
Картину жуткую узрел – пал Рохана король.
Настал правителю конец, и Теоден отдал венец –
На этом свете не жилец, свою сыграл он роль.

И в яром гневе за сестру вмешался Эомер в войну –
Погнал полков своих волну противников сметать.
Вперёд скакал, снося мечом главы врагов на поле том,
Мстя за страну, людей и трон – был рад их в грязь втоптать.

Мумаков грозные ряды, которых войны не смели,
Угрозу воинству несли, топча лихих коней.
Как сгинул Назгул-генерал, Готмог себе сей чин забрал –
Власть над армадою сжимал во длани он своей.

И подлых орков злая рать вновь начала в войну вступать –
Со флангов стала наступать, отрезав к граду путь.
Секлись с жестокостью враги, потери страшные несли;
Те, кто на поле полегли, живым внушали жуть.

*10*

Гремела диким звоном сталь, как в башне храма пономарь –
Враг покусился на алтарь отчаянных сердец.
Юг весь чернел от вражьих сил, и помощь слал чрез Андуин
Восток; Амон Амарт чадил, вещал добру конец.

На битву гондорцев ведя, Имрахиль не щадил себя.
Враги же, злобно хохоча, бросали взгляд на брег.
Отчаянье в сердца вселил Умбара флот, что с юга плыл –
Толпа лихих пиратских сил – злой рок ускорил бег.

Напор врагов почти сломил военный дух могучих сил,
Но Рохан с Гондором решил пощады не просить.
Смеясь погибели в лицо, молясь за Фродо и Кольцо,
Готов был каждый из бойцов втройне врагов побить.

И доблесть воинов поощрил Единый Эру - чашу сил
На сторону добра склонил, и реял гордо стяг.
И всё могущество Врага, которое река несла,
Сменило сторону тогда – над ним был света флаг.

Приплыл на битву Арагорн, гремел победой славы горн,
И буйство орков, словно сон, пропало в ходе дня.
Весь осаждённый Пеларгир отбит ордою мёртвых был,
И перевес у тёмных сил растаял как туман.

Ударил воинам мрака в тыл лихих солдатов ярый пыл,
Что силы Мордора сломил – как зол был Чёрный князь!
К исходу дня был кончен бой – убит мечом, копьём, стелой;
В багровом свете той порой смешалась с кровью грязь...

Глава I. ДАВНЫМ-ДАВНО

Раннее утро. Западный удел Пяти городов пребывал в состоянии полудремы, где-то межу сном и пробуждением. Солнце еще не показалось из-за далеких Восточных гор, обозначая начало нового дня лишь багряным маревом, вспыхнувшим над скалистыми пиками.
В это время улицы Вестэля еще пустовали; окутанный золотистой дымкой, город приветствовал рассвет редкими птичьими трелями. По главной его улице шагал высокий человек в пестрых одеждах, сшитых из многочисленных кусочков ткани.
Человек имел столь небывалый для здешних краев вид, что будь улицы сейчас полны праздных зевак, все их внимание полностью принадлежало бы этому иноземцу. Его смуглая кожа цвета кремния не уступала последнему в прочности, что было отчетливо заметно, когда босые ступни с треском дробили попавшиеся под них мелкие камушки в пыль. Он был совершенно лишен волос, а его оскалу мог позавидовать даже матерых хищник: два ряда безупречно белых зубов, треугольных и острых как бритвы внушали положенную оторопь.
В Пяти городах и их окраинах подобных людей именовали амбингами, что означало «зубоскалы», а как темнокожие иноземцы называли себя сами – этого из жителей Ларгонны не знал никто. А кто знал, тот помалкивал, не желая выставлять себя глупцом, наивно верящим в древние как мир бабушкины сказки.
Амбинг остановился возле одного из зданий, и некоторое время изучал табличку с нарисованной на ней кружкой, полной пенного напитка. Краска на ней облупилась, и вместо янтарного цвета дорогостоящего эля проглядывала зеленоватая плесень. Ниже шли буквы, которые темнокожий человек не без труда сложил в слова «Хват Борзой».
Лениво звякнул дверной колокольчик, и амбинг вошел в трактир.
Буквально на мгновение позже перед ним предстал хозяин заведения, полноватый и плешивый, вытирающий мозолистые руки об засаленный фартук.
- Хват, к вашим услугам! - представился он. - Чего изволите?
Внешний вид иноземца-южанина его нисколько не смутил. Мало ли кто удостаивает трактир своим кратковременным визитом? Деньги национального и расового признака не имеют.
- Я ищу господина по имени Кронт. Мне сказали, что он проводит здесь много времени. Вы знаете такого? - спросил посетитель с небольшим южным акцентом.
- Право слово, даже не знаю, чем вам помочь, - развел руками Хват. - Тут много кто обретается, на всех памяти не хватит.
Амбинг вынул из-за пазухи кожаный мешочек и многозначительно позвенел его содержимым прямо перед носом у трактирщика.
- Впрочем, кажется, я начинаю догадываться, кого вы имеете в виду.
Несколько металлических дисков перекочевали из рук в руки.
- Вон он сидит, - указал Хват в дальний угол залы, пустой, если не брать в расчет разлегшегося на столе костлявого человека с коротко подстриженными мышиными волосами. - И если вы пришли выбивать из этого несчастного долги, то убедительно прошу вас не ломать мебель и не выбивать стекла.
Взяв у плешивого трактирщика две кружки с элем, амбинг направился за единственный занятый в такой ранний час столик.
- М-м-м… - почуяв запах выпивки, некто по имени Кронт зашевелился, начав шарить руками по поверхности стола, надеясь нашарить меж пустой и грязной посуды сосуд с живительной для него влагой.
- Приветствую вас, господин Кронт.
С противным хлюпаньем отлепив от стола свое опухшее лицо, тот попытался сфокусировать взгляд на человеке, сидящем перед ним. Безрезультатно.
- Думаю, вам станет лучше, когда вы сделаете пару глотков, - посоветовал сидящий рядом, двигая вперед большую кружку, до краев наполненную горьковатой пеной.
В несколько крупных глотков осушив предоставленную емкость, Кронт начал понемногу приходить в себя. Теперь он более-менее четко различал зубоскала, сидящего напротив. Его сосед широко улыбался, открыто демонстрируя свой арсенал жутких иглообразных зубов.
- Я вас всеми богами заклинаю, только не сегодня! - возопил Кронт, падая перед амбингом на колени, и полевая заплеванный пол обильною слезою. - Я все отдам, клянусь здоровьем своей усопшей бабушки!
- Успокойтесь, господин Кронт. - Южанин брезгливо отстранился. - Я к вам не по поводу долгов. У меня к вам есть дело.
Услышав ключевую фразу, ползающий по полу человек мгновенно вскочил, одним махом опрокинул нетронутую кружку своего соседа и изрек:
- В таком случае я не желаю иметь с вами никаких дел. У меня и так хлопот полные карманы. Всего хорошего.
Он уже собирался нетвердой походкой покинуть трактир, но последние слова амбинга заставили его остановиться.
- А эль тут и верно – отрава отравой.
- Что вы сказали?
- Я говорю, что подобное варево без вкуса и запаха просто не может быть настоящим элем. Кто бы знал, из чего варит эту дрянь местный пивовар? Так ведь и помереть недолго… - протянул амбинг задумчиво.
Кронт с расширенными от ужаса глазами потрогал свой живот и сразу же вернулся на место. Его начала трясти мелкая дрожь, на лбу обильно выступил пот.
- Кто вы и что вам от меня нужно?!
- О, так я полагаю, что вы готовы выслушать меня, господин Кронт?
- Да-да-да!
Южанин победоносно улыбнулся, доставая откуда-то из складок своего одеяния небольшую фляжку с бурой жидкостью, какой он медленно наполнил до половины пустую кружку.
- Что ж, тогда давайте сразу перейдем к делу. Волей случая вы являетесь счастливым обладателем одной вещицы, которая…
- Счастливым?! - не сдержался Кронт, выпучивая свои маленькие глазки. - Ты сказал, счастливым, амбинг?! Я, некогда богатый и влиятельный ростовщик из Вестэля, обреченный таскаться по дешевым кабакам и трактирам до конца своих дней! Мое семейное дело прогорело, я разорен и в долгах по самые уши – это ты называешь счастьем? Отвечай!
- Нет, - бесстрастно продолжил южанин. - Твое счастье заключено не в этом. Просто ты имеешь нечто такое, что имеет вес для меня и еще кое-кого. Кого-то очень могущественного и богатого, готового заплатить любые деньги за эту сущую, по сути своей, безделицу, обладателем которой ты являешься на данный момент. Я понятно излагаю?
- А что конкретно от меня желает получить этот… некто?
Амбинг медленно поднял руку и указательным пальцем почти ткнул Кронта в его немощную грудь.
- О, боги! Неужели… - прогоревший ростовщик вспотел так сильно, что его грязная замусоленная рубаха прилипла к телу. - Неужели твой хозяин есть не кто иной, как один из демонов преисподней?
В ответ ему был громоподобный хохот, от которого зазвенели оконные стекла и пустые бутылки, сгрудившиеся под столом.
- Это было бы очень забавно, но нет.
- Значит, это некий колдун решил завладеть моей бессмертной душой?
- Я имел в виду осколок черного камня, что ты носишь на своей шее как амулет, - отсмеявшись вволю, ответил амбинг.
Кронт снял с себя кожаный шнурок и внимательно осмотрел свой амулет: камень был матово-черным, с ломаными гранями и по форме напоминал коготь хищника. Особой ценности он не представлял, но Кронт, долгие годы проработавший ростовщиком, просто не мог не воспользоваться таким удачным стечением обстоятельств.
Он уже хотел было начать торговаться, выбивая за эту безделушку баснословно большие деньги, но тут его взгляд упал на кружку с бурой жидкостью, какую медленно вертел в руках его собеседник. Страх подобно молнии пронзил все тело Кронта, оглушив на некоторое время, как запоздалый гром.
- А-а-а… - начал заваливаться в сторону Кронт, ловя широко открытым ртом спертый воздух и протягивая руки к спасительному противоядию.
- Что с тобой? - склонив голову набок, поинтересовался амбинг.
- Ты отравил меня, - прохрипел из-под стола Кронт. - Дай кружку!
- Я отравил? Ничуть не бывало. Это тебя воротит от здешнего пойла, будь оно неладно. - Южанин встал из-за стола, одним глотком осушил свою кружку и, схватив ростовщика за шкирку, потащил его на выход.
Выпихнув паникующего Кронта на улицу, амбинг с головой окунул его в бочку с дождевой водой. После того, как «умирающий» несчастливец вволю напускал пузырей, его голова снова оказалась на поверхности. Но сделав судорожный вздох, она снова скрылась под водой, увлекаемая на дно крепкими руками южанина.
После трех-четырех «буль-буль» Кронт пришел в себя, осознав, что он не отравлен и снова волен делать все, что ему заблагорассудится. Вот только долго ли продлится его радость? В скором времени к нему явятся за долгами, а где взять денег, чтобы с ними рассчитаться? Смирившись с тем, что ему все-таки придется еще некоторое время находиться рядом с зубоскалом, он согласился на сомнительную сделку.
- Замечательно, - улыбнулся в ответ амбинг, и лучи восходящего солнца яркой вспышкой отразились от идеально белых зубов, подобных наконечникам маленьких копий. - В таком случае, нам предстоит неблизкий путь. Да, и еще: впредь зови меня Гарум. Не люблю, когда меня обзывают амбингом, пускай и на вполне заслуженном основании.
Это условие было принято без обсуждения.

* * *

Прошло двое суток. День еще только клонился к вечеру, но небо над головой до самого горизонта было затянуто густой пеленой. Где-то вдалеке поблескивали молнии, и раскатисто грохотал гром. Близилась буря.
Едва договорившись о сделке, Гарум и Кронт отправились в вестэльские конюшни, где их уже поджидала пара отменных скакунов, заранее купленных южанином. Седельные сумки уже были полны необходимых припасов, так что путники тронулись в дорогу незамедлительно. Их путь пролегал сквозь ущелье Чернильных гор, чья темная гряда разделяла восточный удел Вестэль и Лоссонские пустоши.
Чем дальше они продвигались на юг, к Прибрежным землям, тем темнее становилось небо. На исходе второго дня начал моросить противный дождик, а ночью небо испещрили ломкие плети молний, принялся завывать ветер и хлынул ливень. По южную сторону гор земля мгновенно превратилась в хлюпающую грязь, сделав невозможным дальнейшее продвижение.
Путники остановились переждать ненастье в одной из пещер. Как оказалось, там их ждал готовый бивак, денно и нощно хранимый стражем – гигантским псом с крайне недружелюбной мордой.
- Можешь не волноваться за коней, Кусака умный пес, он не станет кушать наши средства передвижения, - проинформировал своего спутника Гарум, стреноживая скакунов в дальнем углу пещеры. - Но лучше его не провоцировать, а то он два дня уже на одном подножном корму, а это для его породы крайне вредно.
- Где только ты нашел это чудовище? - тихо спросил Кронт, когда южанин отпустил своего пса на охоту, и тот, довольно виляя хвостом и роняя с оскаленной пасти слюну, направился в ущелье искать себе пропитание.
- Подобные создания не редкость в алиньонских дебрях, - просто ответил Гарум, разводя костер из заранее заготовленных поленьев. - В свое время я провел там несколько лет, приручая этих зверей. Впрочем, это неважно.
- Говорят, что Алиньон – это святая обитель для всякого рода чудовищ и людоедов всех мастей, - поежился Кронт. - Значит, молва не врет?
- Ну, про людоедов – это сказки, - усмехнулся в ответ Гарум, очередной раз продемонстрировав свою улыбку, имеющую некоторое сходство с двумя полотнами крупнозубчатой пилы по дереву.
Некоторое время путники подкрепляли силы провизией из седельных сумок, жуя вяленое мясо и запивая его кислым вином с пряностями. Кронт отвернулся к стене, не имея ни малейшего желания видеть, как южанин разделывается со своей порцией – от этого в голове начинали всплывать рассказы о людоедах, а это совсем не способствовало здоровому аппетиту. Тем не менее, он пристально следил за тенями на стене, готовый в любой момент дать деру, если его спутник вдруг не удовлетвориться одной лишь бараниной.
- Послушай, Гарум, а для чего вообще кому-то понадобился мой амулет? - решил, наконец, прямо спросить Кронт, когда с трапезой было покончено. - Нет, то есть, это, безусловно, это очень дорогая и полезная вещь, - быстро поправился он, - но все-таки, кто готов выложить кругленькую сумму за этот кусочек… э-э… за камень цвета воронова крыла?
- Когда-то давным-давно, - начал рассказывать Гарум, помешивая прутиком догоравшие угольки, - жила на этом свете одна девушка. Она была прекрасна и умна настолько, что люди, жившие в Долине, почитали ее как богиню в земном воплощении. Ходили легенды, что она – великая чародейка и колдунья, рожденная самой природой, чтобы нести в мир благодать и свет. Одни говорили, что она была рождена в сердце гор, другие утверждали, что она вышла из глубин океана, третьи были уверены, что ее создал первородный огонь, а некоторые считали, что это благостное дитя снизошло прямо с неба.
Как бы там ни было, а прослышав о такой завидной невесте, правители со всех концов света приезжали к ней просить ее руки. Но отказывала им девушка, ибо видела она, что нет в их сердце любви к ней, лишь стремление заполучить себе в жены богатство и процветание. Очарованные божественной красотой лорды и герцоги все равно не отступались от своей желанной цели. Они начали враждовать друг с другом, желая извести всех своих соперников, чтобы никто не смог помешать им достичь своей цели.
Началась эпоха междоусобных войн. Могучие правители вели свои войска в бесконечные битвы, и многим в ту пору пришлось захлебнуться в реках собственной крови. В итоге остались лишь три владыки, чьи силы были равны. И поняли тогда они, что нет смысла им подводить своих людей под меч своего соседа, не должны народы страдать из-за прихоти своих правителей. В тот же день условились они о перемирии, решив все окончить полюбовно.
Трое правителей великих держав отправились к той самой девушке, чтобы она сама выбрала лучшего среди равных, кто ей приглянется – тот и станет ее мужем. Оставшиеся двое должны были сдержать уговор и отказаться от дальнейшего сражения за руку и сердце прекрасной красавицы, вернувшись в свои земли ни с чем.
Но ждало их разочарование, всех троих: была обручена уже девушка с четвертым иноземцем, чей флот был прибит во время шторма к берегам того самого края. Не ведал ничего славный муж про божественный ореол, с ранних лет окружавший красавицу, и влюбился он в нее как в простую земную деву. Она ответила ему взаимностью, и родился у них младенец.
- Красивая легенда, - признал Кронт, кутаясь в свой походный плащ. - И что же случилось дальше? Все жили долго и счастливо?
- И умерли в один день… - задумчиво пробормотал Гарум, глядя на алые угольки. Похоже, эта древняя легенда заставила вспомнить его какие-то значимые моменты из прошлого, потому что южанин вдруг сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев. На какой-то краткий миг Кронту показалось, что по левой щеке южанина пробежала одинокая слеза.
Молчание длилось довольно долго.
- Несколько лет спустя один из трех отвергнутых владык вернулся в Долину, - продолжил рассказ Гарум. - Он тайком проник в дом к той девушке, жившей теперь на Лазурных берегах, вместе со своим мужем и ребенком. Он обнажил свой меч и расправился с тем, кто сумел обойти его. Потом он вырезал девичье сердце, чтобы оно принадлежало только ему. Только правдивы оказались народные слухи, что приписывали красавице из Долины колдовскую силу. Прежде чем умереть, прокляла она свое сердце и всех тех, кто захочет им обладать. И тут же обратилось горячее сердце в холодный камень, почернело оно от предсмертных слов колдуньи, неся в себе страшные чары.
В тот же день поднялся девятый вал и сокрыл Лазурные берега вместе со всеми их жителями в темной пучине вод. Узнали о том злодействе те двое, что давали клятву не перечить выбору возлюбленной ими девушки, собрали армии и решили отомстить. Но, не смотря на страшное проклятье, Черный Тар обладал огромным могуществом и колдовской силой, против которой были бесполезны мечи и стрелы. Вражеские войска были разбиты и рассеяны по миру, а на троне единого королевства воцарился новый порядок и новый правитель с черным, как вороново крыло, сердцем.
Кронт только сейчас заметил, что его спутник сунул свою смуглую руку в догоравший костер и сжимал в ладони алый уголек, по форме напоминающий сердечко.
- Так-так… кажется, я начинаю догадываться, что к чему. А каким образом этот Тар раскололся на несколько частей?

Figle-Migle (15:44:54 14/08/2012)

Послушай, девушка! Какой тебе резон,
со мной тягаться, истинным гигантом.
К тому ж не обделенному талантом,
пускай и не пою я как Кобзон.
Раз хочешь ты, допустим это так,
сойтись со мной в лирической дуэли -
прошу к барьеру, девушка из прерий.
Я докажу, что ваши вирши - брак!

Галя (16:06:08 14/08/2012)

С тобой дуэль?! Ну право же - смешно!
И хоть тебе не отказать в таланте,
Но если уж ты начал о гиганте...
То я боюсь, тебе предрешено...
Фиаско. Жаль, но это всё же пусть
тебе послужит истинным уроком,
не омрачив, однако ненароком
твой творческий, пока недолгий путь))

Figle-Migle (16:11:37 14/08/2012)

О, вам смешно? Ну что же, поглядим,
кто хохотать последним будет в паре!
Не брызжить слюнкою в безудержном угаре,
а гоготать, когда он победит.
Уверен я, что ты не новичок.
Рад за тебя, мне правдо это лестно...
однако нам двоим тут малость тесно -
тебе сейчас я преподам урок!

Галя (16:31:05 14/08/2012)

Урок теории? Боюсь, что мне уже
Теория порядком надоела!
Не стоит ли уж перейти бы к делу ?
И показать всю прелесть Фаберже)))
Мой милый мальчик, это я к тому,
что ты порой перегибаешь палку.
Поверь: мне слов давно уже не жалко,
я просто поражений не приму.
Ну не могу без боя отступать.
Зато тебе, отчасти, благодарна:
Ты гордость пробудил во мне не даром:
Я - гений рифмы! Эх, ядрена мать!

Figle-Migle (16:42:55 14/08/2012)

К чему слова! Сумеет передать
Мое желание какой еще эпитет?
Кричать не думай после "помогите!"
Коль не могешь мальчишкам уступать.
Пора обрушиться дамоклову мечу:
В угоду нашего лиричного спектакля
Попробуй срифмовать мне слово "пакля"!
Подобное тебе не по плечу!

Галя (17:02:50 14/08/2012)

Ты испугать решил меня? Уймись)
Не в том ведь мастерство, чтоб слово "пакля"
зарифмовать, к примеру, хоть с "пентаклем",
А в том, чтоб донести высокий смысл
В сердца людей... И здесь мне по плечу
любой размер и ритм, и даже рифма!
Я обойду любой из этих рифов!
Я Леди-Слово! Да, я так хочу!

Figle-Migle (17:31:29 14/08/2012)

Дела-дела... признаться, поражен.
Уверен был - тебя это остудит.
И как смотреть в глаза смогу я людям,
Твоим напором будучи сражен?!
Но одолеть меня - ха-ха! - не просто так.
Высокий смысл нужен? Чтоб до сердца
Достала строчка, словно водка с перцем?
Не для тебя одной это пустяк!
Пускай лишь тот, кто сможет объяснить
Натуры женской суть и обаянье
Мне скажет строго, как бы в назиданье:
"Тебе, увы, ее не победить".

Галя (00:35:33 15/08/2012)

Каких еще ты объяснений ждёшь?
И от кого так жаждешь назиданий?
Быть может от мужчины, раз уж знаний
Натуры женской требуешь... Ну что ж...

Тогда на свой вопрос ты дал ответ,
Что если сам понять не в состояньи
"Натуры женской суть и обаянье",
То, знать, в тебе уже погиб поэт))

А жаль... Ведь мог бы восхищать талантом свет,
Ковать из слов волшебную оправу
И называться гением по праву,
Но лишь признав, что МНЕ здесь равных нет!

Глава 1.
Ник из Нео

Высоко на чернильном небе светила своим призрачным светом луна, а вокруг нее зажигались звезды. Они спиралью раскручивались по всему небосводу, и это было так красиво и необычно, что человек в плаще и ботинках, подняв голову вверх, так и не смог оторвать своего взгляда от этого ночного хоровода. Он стоял на пороге обветшалого дома, придерживая рукой ветхую дверь, едва державшуюся на проржавевших петлях.
В это время мимо проходил другой человек. Он был одет в походный плащ и опирался на тяжелый железный посох. Кроме всего прочего странник был еще лысым и без бровей.
Он исподлобья посмотрел на человека в ботинках, одиноко стоящего и смотрящего ввысь посреди давно покинутого города.
- Приветствую тебя, человече! - сказал странник.
- Здравствуй, добрый человек! - ответили ему. - Как необычно красиво сегодня ночное небо, правда?
- А что же в нем такого необычного? - удивился странник.
- Ну как же, - начал объяснять человек в ботинках. - Луна такая большая и круглая, как будто тарелка сметаны, а светится-то светом своим голубым почти как треть солнца. А звезды - точно снежинки - пляшут вокруг ночного светила, словно хороводы водят.
- Это ночное светило, которое ты называешь «луна», зовется у нас Око ночи, - поправил странник, - и оно, как и звезды вокруг, было таким всегда в наших краях. А ты, наверное, мил человек, не местный?
- Верно, не тутошний я, - согласился человек в ботинках.
- А как звать-то тебя?
- Ник меня зовут. Я из города Нео, что под землей располагается, в стране вечной зимы Холодрыг. У нас на поверхности завывают метели, много-много льда и снега, а неба и не видно за ворохом белых хлопьев, бесконечно падающих на землю из низких свинцовых туч.
- И как же вы живете-то в таком месте? - удивился странник.
- А в наших подземных городах печи есть большие пребольшие, которые топятся углем круглосуточно. А уголь мы добываем в глубоких шахтах, к которым ведут длинные темные коридоры.
- А сюда-то ты как попал? - продолжал допытываться он.
- Однажды мой светильник поломался, и я забрел не туда, куда следовало, отыскал на ощупь дверь, открыл ее и оказался на пороге этого дома. Пытался обратно вернуться, но не тут-то было: не было за порогом пути в подземные коридоры.
Ник почесал в затылке и призадумался.
- Помоги хоть ты мне, добрый человек! - попросил он.
- Ну что ж, раз такое дело, то грех не помочь, - ответил странник. - Мое имя Знавий, и я странствую по всем краям этого маленького мира под названием Звон. Сам я вряд ли смогу что-то сделать, но в Восточном краю у подножий Снежных гор высятся Рассветные башни - город, в котором живет Белый волшебник. Он мудрый правитель этого края, и наверняка сможет помочь тебе в твоей беде.
- Ну, коли так, то проводи меня туда! - попросил Ник.
- Хорошо, - согласился Знавий. - Но в путь мы тронемся с утра, а пока что давай переночуем в этом доме. Здесь давно уже никто не живет, так что спрашивать разрешения не у кого, да и опасаться нечего. А утро вечера мудренее!
И, стряхнув пыль с пустующих кроватей, они улеглись спать.

Глава 2.
Долина Холмов

Ник проснулся с утра от непривычного шума. Словно кто-то с размаху долбил молотом по наковальне: дзинь! дзинь! дзинь! От этого звона с непривычки звенело в ушах, и Ник решил выйти на улицу и умыться дождевой водой из бочки.
Но едва он переступил порог дома, аккуратно отодвинув в сторону отвалившуюся дверь, как его ждало новое удивительное явление нового мира. Солнце неестественно быстро карабкалось по светлеющему небосводу, в то время как луна или Око ночи с той же скоростью падало за горизонт, быстренько подбирая полы своей черной звездной мантии.
К тому моменту, когда ночное светило скрылось за холмами, солнце, добравшись до середины небосвода и оставшись на этом месте, гордо расправило свои лучи и принялось изливать на землю тепло и свет. А непривычный звон прекратился так же внезапно, как и возник. В мире Звон начался новый день.
- Доброго дня! - сказал Нику странник, выходя из дома. - Любовался рассветом? - поинтересовался он, умывая лицо водой из бочки.
- Просто удивительно! В этом мире полдень наступает так быстро, что даже заметно, как солнце бежит по небу!
- В нашем мире его называют Око дня, - пояснил Знавий, указывая пальцем вверх. - И оно с начала времен занимает свое почетное место на небесном своде, когда приходит его час. Вместе со вторым Оком они следят за всеми обитателями Звона, так что ни днем, ни ночью никто и ничто не может укрыться от глаз вездесущего Бога.
- Так значит это глаза Бога, которыми он смотрит на нас с неба? - уточнил Ник. Знавий кивнул в ответ. - Красивая легенда.
- Хорошо было бы, будь оно именно так, - загадочно пробубнил себе под нос Знавий, но его спутник не расслышал этого.
Умывшись и оправившись после сна Знавий и Ник отправились в путь. Дорога их петляла между холмами, на которых стояли бесхозные мельницы с отваливающимися крыльями. Резвый ветер, какой не унимался здесь ни на минуту, заставлял уныло поскрипывать их старый механизм, от чего создавалось впечатление, что долина Холмов - так называлось место, по которому шли путники - наполнена роем стенающих привидений.
Нику стало грустно от этих мыслей, и он поинтересовался у своего спутника, что же все-таки здесь произошло, от чего люди покинули дома и бросили свои мельницы.
- Где-то около тридцати пяти лет назад на Восточный край совершил дерзкое нападение правитель Южного края, владыка Мраморных покоев халиф Ратай. По его приказу тысяча воинов с кривыми саблями и длинными копьями обрушились на эту долину, захватывая женщин и детей и уводя их в рабство к себе в пустыню. Но как только Белый волшебник узнал об этом вторжении, он тут же не на шутку разгневался и обрушил на захватчиков свои громы и молнии. Войско южан было разбито, но многих успели они увести за собой в свое жаркое государство. С тех самых пор слишком много нехороших воспоминаний хранит это место, да и к границе с Южным краем оно близко. Люди ушли отсюда дальше на восток и там устроили себе новые поселения.
- Какой мерзавец этот халиф Ратай, - вознегодовал Ник. - Столько людей погубил, столько семей порушил! Неужели все-таки это сошло ему с рук?
- К сожалению, - ответил Знавий. - Власть Белого волшебника не распространяется на Южный край.
- Вот взять бы этого халифа и самого отдать в рабство! - горячился Ник. - И кормить негодяя одной холодной манной кашей с комочками, чтоб он больше людям жизнь не портил. Зачем только он решился на такое злодейство?
- Из зависти, - ответил Знавий, постукивая своим дорожным посохом по земле. - Он родился и вырос в стране, где не было ничего кроме песка и палящего солнца. Даже вода из колодцев там на вкус кислая, а из растений растут лишь колючки. Вот и решил молодой и озлобившийся на несправедливый мир халиф Ратай захватить то, что ему не принадлежало.
- Хорошо, что у него ничего не получилось. Вот пусть теперь сидит в своих песках и жарится на солнышке, - сказал в ответ Ник, погрозив кулаком куда-то вдаль. - На чужой каравай рта не разевай!

Глава 3.
Старик-лесовик

Неясно, сколько времени прошло с тех пор, как Знавий и Ник тронулись в путь. Солнце все так же продолжало стоять в зените, поблескивая своими лучами на идеальной лысине странника, ни одна тень даже не подумала начать клониться в сторону.
Между тем желудок Ника голодным ворчанием начал намекать своему хозяину, что неплохо бы подкрепиться. Обнадеживая свой живот круговыми движениями ладони и дружеским похлопыванием, Ник поинтересовался у своего спутника, скоро ли будет ближайшее поселение, и накормят ли их там чем-нибудь. До него начало доходить, что напрасно он вчера воротил нос от зачерствевшей корочки хлеба, найденной им на столе.
- Видишь, впереди холм, на котором ветер раскачивает одинокую ель? - указал направление Знавий. - Сразу за ним начинается Чудесная дубрава, а уже возле нее и стоит город Березань. Там-то мы и сами подкрепимся, и запасы пополним.
Эта новость обнадежила Ника, и он зашагал вперед с удвоенной энергией. А когда путники миновали этот холм, их взору открылась восхитительная картина.
По левую сторону от них тянулась бескрайнее возделанное поле, на котором колосились хлеба. Целое море колосьев, по которому неугомонный ветер гонял переливающиеся золотом волны. По правую сторону высился исполинских размеров лес. Толстенные дубы-колдуны стояли плотной стеной и переплетались своими корнями и ветками, а в просветы между ними лиловым туманом просачивались таинственность и волшебство.
Ник так залюбовался этим зрелищем, что даже не заметил, как присел на поросший мхом пень, который тут же ойкнул и отпрыгнул в сторону. Ник от неожиданности повалился на землю, а когда встал, пня уже не было. На его месте стоял крошечный дедушка с зеленой бородой до самой земли. В его волосах проглядывали дубовые листочки, а глаза были большие, как у совы.
- Смотреть надо, куда седалище свое кладете! - заругался он.
- Прощения просим, уважаемый лесовик, - тут же извинился за своего спутника Знавий. - Не местные мы, никогда еще такого красивого леса не видывали. Да и ваше мастерство превращения - выше всяких похвал!
Старику-лесовику похвала понравилась, и он тут же забыл о том, что его чуть не раздавили.
- А кто это такой? - шепотом спросил у странника Ник.
- Это лесовик, - ответил Знавий, - хранитель Чудесной дубравы и хозяин всех зверей и птиц, живущих в ней.
При этих словах лесовик пригорюнился.
- Беда у меня случилась, ой беда! - запричитал он. - У нас, лесовиков, с людьми уговор был: мы им грибы-ягоды каждый год собирать в нашем лесу разрешаем, а они за это деревья наши старые не трогают, веток не ломают и кору не дерут. А вот недавно нарушен был уговор, завизжали зубастые пилы по стволам вековых дубов, затрещали корни и ветви от топоров лесорубных. А мне перед деревьями так стыдно, что никак не могу остановить это безобразие. Помогли бы вы нам, люди добрые! Ну а уж мы, старики-лесовики в долгу не останемся.
Пожалели путники лесовика и согласились ему помочь.

Глава 4.
Беда с древесиной

К тому времени, когда Знавий и Ник добрались до Березани, животы настойчиво урчали уже у обоих. Ноги сами уже несли их по протоптанной и наезженной дороге, навстречу сытному обеду, а если повезет - то и ужину. Но то, что путники увидели на подходе к городу, заставило их сбавить обороты.
Город стоял в руинах. Вместо просторных и красивых домиков с дымящейся печной трубой на крыше повсюду виднелись лишь почерневшие от огня бревна и кучи золы - это все, что осталось от славного города Березань. В воздухе веял запах гари, и ветер разносил по окрестностям серый пепел вместе с дорожной пылью.
А недалеко от места пожарища раскинулось множество палаток и навесов из ткани и кожи, возле которых чумазые дети весело катались на поросятах, а взрослые пилили огромные стволы на доски, подготавливая материал для строительства новых домов. Пару недавно возведенных строений местные жители отвели под хлев и курятник, и теперь пытались согнать всю свою птицу и скот внутрь до наступления темноты.
- А что случилось тут, расскажите, пожалуйста! - стали спрашивать путники городских жителей.
- Да вот Красный петух к нам пять дней назад наведался, - рассказывали им местные. - И принялся нам безобразия творить: то телегу разломает, то стог сена поест, то скотину в лес загонит. Собрались тогда мужички и изловили его, заперев в пустом сарае. Время было позднее, и решили разобраться с супостатом на следующий день. А на утро оказалось, что зря медлили: Красный петух зажег свое оперение и спалил тот сарай. Всю ночь бегал негодяй по улицам и раскидывал свои красные перышки, поджигая дома. Так вот и спалил целый город!
Почесали в затылке путники и призадумались. Выходит, что если перестанут горожане рубить Чудесную дубраву, то негде будет им жить, а если не перестанут - то лесовики на людей вконец разобидятся. Но тут Ника и Знавия пригласил к себе перекусить с дороги сам Боровик - управленец Березани, и на время вкусного обеда они отложили эти думы.
После трапезы, когда путники наелись до отвала и наполнили подаренные им дорожные мешки провизией и флягами с водой, первым о деле заговорил Боровик.
- Нам известно, что обитатели Чудесной дубравы недовольны тем, что мы вырубаем их деревья. Раньше мы всегда возили древесину из заречной рощицы - там наши предки давным-давно посадили особые быстрорастущие деревья. Отломишь у них живую веточку, посадишь в землю, и на следующий день уже высится новое молодое деревцо.
Вот и теперь мы отправили туда за бревнами лесорубов, но так и не дождались их до сих пор. Если бы вы сходили бы да разведали - куда там подевались наши мужички, - мы бы были вам очень благодарны! - попросил путников Боровик.
Ник и Знавий почесали в затылках, переглянулись, пожали плечами и пообещали сделать все, что будет в их силах.

Глава 5.
Есть такая профессия

Покинув спаленный дотла город дровосеков, Ник и Знавий продолжили свой неблизкий путь. Слева от них все так же колосились поля, справа высился заповедный лес, а над головой сияло Око дня. Все чаще по дороге им встречались местные жители, возвращающиеся домой с работы в полях. Все они были как на подбор - крепко сложенные, загорелые и русые. Утирая трудовой пот, они махали путникам руками, садились в запряженные телеги и неспешно катились прочь, попыхивая глиняными трубками.
Путники не стали останавливаться в Березани, а решили как можно быстрее добраться до ближайшего поселения, располагавшегося за Ленивой рекой. Течение в ней было настолько неторопливым, что по берегам своим она заросла тростником и затянулась ряской.
Возделанные поля сменились цветущими лугами; Чудесная дубрава, долгое время шествующая рядом с наезженной дорогой, отступила и спряталась за холмами. Путникам уже была видна голубая лента реки, когда громоподобный звон прокатился по Восточному краю. Око дня резко сорвалось с места и покатилось за горизонт, а на его место с противоположного края начало карабкаться вверх Око ночи.
- Придется нам расположиться на ночлег прямо под открытым небом, - сказал Знавий. - Можно было бы поднапрячь силы и одолеть оставшийся путь, но мы не знаем, что ждет нас по ту сторону реки.
- Думаешь, там что-то опасное? - забеспокоился Ник, вглядываясь в ночные силуэты далеких берегов.
- Это может быть все что угодно. Например, разбойнички на переправе решили побуянить, или мост по какой-то причине поломался. Ведь не просто же так дюжина лесорубов пропала без вести?
Некоторое время они лежали на траве и смотрели на звезды. Спать обоим не хотелось, и путники решили немного поболтать и узнать друг о друге чуть больше.
- Я был в Нео землекопом, - начал первым рассказывать Ник. - Работа моя заключалась в том, чтобы рыть при помощи специальных машин на паровой тяге подземные коридоры. Землекопы искали подземные озера с пресной водой и месторождения угля. В один из таких рабочих дней у меня сломалась машина, и я отправился обратно по вырытому туннелю за помощью, но заблудился и оказался в этом мире.
- Ну а я работал волшебником, - не то в шутку, не то всерьез ответил Знавий. - Есть такая профессия в нашем мире. Так же как и чародеи, колдуны и пророки трудятся на благо общества.
- Чудеса творят? - заинтересовался Ник.
- Почти. Делают для людей сказку былью. Колдуны изучают и улучшают животных: делают коней быстрыми как ветер, выращивают овечек с золотой шерстью… Превращают слабых в сильных, маленьких в больших, ну и так далее. Чародеи днем и ночью сидят у своих котлов и нагревают, варят, плавят. Изобретают гибкое как ива железо, твердое как сталь дерево, делают крошки хлеба сытными, как целая буханка - в общем, всегда в делах. Волшебники, в число которых и я входил когда-то, изучают пространство и время, всевозможные способы перемещения и превращения как внутри них, так и за их пределами. Ну а пророки просто предсказывают будущее на следующий день, год или столетие.
- Гадают по звездам? - предположил Ник.
- Скорее по людям, - туманно ответил Знавий.
Спустя полчаса оба путника уже спали, а Око ночи пристально наблюдало за ними, освещая землю своим бледным светом.

Глава 6
Ужасное «Ж-ж-ж»

Лишь только дневное светило под громогласное звонкое эхо вновь воцарилось на небосводе, Ник и Знавий, позавтракав дарованными им в Березани припасами, тронулись в путь.
Перед ними расстилалась широкая лента реки, берущая свое начало где-то у подножий Белых гор на севере, и пронизывающая весь Восточный край до самых его границ с югом. Ее воды, неспешные и глубокие, петляли и ветвились по окружавшим ее плодородным землям, а вдоль них один за другим стояли города местных жителей, и так было до самого горизонта в любую из сторон света.
Добравшись наконец до добротного бревенчатого моста, перекинутого через Ленивую реку, Ник и Знавий остановились. На протяжении всего пути им так и не встретились ни следы пропавших без вести лесорубов, ни какие другие намеки на причины их внезапного исчезновения. Следовательно, можно было предполагать, что сила, заставившая сгинуть двенадцать жителей Березани, кроется как раз по ту сторону реки.
Мост не показался путникам хоть сколько-нибудь ненадежным, и они смело перебрались по нему на другую сторону, и продолжили идти по накатанной дороге к следующему поселению. Как знать, может быть, как раз там им помогут разрешить эту загадку?
- Ох, не стоило мне кушать столько медовых сот, - печалился Ник, уже в который раз прикладываясь к своей порядком опустевшей фляге. - От них постоянно хочется пить!
- Что верно, то верно, - поддакнул Знавий, думающий о чем-то своем.
- Но они такие вкусные, а у меня дома таких сладостей и не было никогда!
Живот Ника одобрительно заурчал.
- А ты видел где-нибудь в Березани пасеку? – вдруг спросил Знавий у своего спутника, на которого внезапно набросилась икота.
- Да вроде нет… Ик! Не было там пасеки… Ик! А что такое?
- Я вот тут прикинул, а откуда у них могут быть медовые соты, да еще такие свежие? - начал рассуждать он, задумчиво поглаживая себя по подбородку. - Не думаю, что лесовики позволили бы отбирать мед у пчелок из Чудесной дубравы, уж больно они любят всех его обитателей.
- А… Ик! Ну да, вроде так. Ик! Ну и что из этого? Ик! Может им его из соседних городов привозят, а? Ох… - Ник набрал полные легкие воздуха, пытаясь пересилить свою икоту.
- Да, я тоже об этом подумал, - согласно кивнул Знавий. - Но ты заметил, какой был размер у этих сот? Маленькие пчелки за всю свою жизнь столько меда не насобирают. А какие же тогда у них по размеру ульи?
Ник с надутыми щеками промычал что-то нечленораздельное. Ему не очень было понятно, к чему клонит его спутник. К тому же у него уже начало звенеть в ушах, но он стоически боролся со своим недугом.
- Говорят, для того, чтобы избавить человека от заикания или икоты, его надо сильно напугать, - произнес Знавий, резким движением руки указывая куда-то вдаль. - Вот сейчас это и проверим, гляди!
Проследив взглядом за жестом, Ник мгновенно выдохнул, и вместе с воздухом из его рта вылетел испуганный крик и пара очень нехороших слов. Но ему можно простить эту небольшую оплошность, потому что прямо на путников затмевающей небо грозно гудящей тучей летел огромный черно-красный полосатый рой.

Глава 7
Геройская доблесть

Огромные черно-красные осы поднимали невообразимый гул. Десятки этих жутких насекомых приближались к путникам, и те ничего хорошего от этой встречи не ждали. Ник хотел было броситься наутек, но в этот ответственный момент ноги подвели и как будто налились свинцом, приковав его к одному месту. Знавий в это время поднял свой посох и нацелил один из его концов на приближающийся рой.
- Ты хочешь перестрелять всех этих тварей из своей палки?! - пытаясь перекричать шум крыльев, завопил Ник.
- Раз в год и палка стреляет, - бесстрастно ответил волшебник и смахнул выступивший на лбу пот, продолжая целиться, словно выжидая удобный момент для пальбы.
- Ты сошел с ума! - крикнул Ник, обеими руками заставляя свои одеревеневшие ноги сойти с места. Поняв, что это безрезультатно, он метнул свою дорожную сумку в насекомых над своей головой и зажмурился.
Все последующее потонуло в оглушительном грохоте и клубах черного дыма. Ник почувствовал нестерпимую волну жара и сильный запах серы, а по зажмуренным глазам хлестнула огненная волна ярко-рыжего света. Где-то за вонючей дымовой завесой стал слышен отвратительный писк множества голосов, как будто кто-то скрежетал вилкой по стеклу.
Прошло полминуты, минута, но ни одна из черно-красных ос так и не напала на путников, и Ник, кашляя и отплевываясь, открыл глаза.
- Во имя всего святого, что это было? - молвил он, оглядывая пространство перед собой. На земле лежали по меньшей мере две дюжины опаленных насекомых, а чумазый Знавий, с ног до головы покрытый сажей, перебегал от одного к другому и с размаху давил их своим железным посохом.
- Что стоишь? Помогай скорее, а не то они сейчас очухаются и тогда плохо нам будет! - крикнул в ответ Знавий. - Сгинем безвестно, как те лесорубы из Березани.
Ник отломил от ближайшего сухого деревца сук поувесистее и принялся добивать едва шевелившихся монстров. Когда же с ними всеми было покончено, путники развалились на траве неподалеку перевести дух.
- Вот так-так, - покачал головой Знавий. - Не думал я, что в Восточном краю могу встретить подобное. Даже опытные колдуны Небесных островов никогда не позволяли себе таких опасных экспериментов! Нам еще повезло, что у меня при себе имелся самопальный посох. Увы, я истратил на этих чудовищ его единственный заряд, но благодаря этому мы до сих пор живы…
- И по самые уши в грязи! - усмехнулся Ник. - Но даже это намного лучше, чем быть съеденными гигантскими осами. Спасибо тебе, что не запаниковал и спас нас обоих от неминуемой гибели!
- Честно говоря, у меня в последнюю секунду заел механизм, - сообщил Знавий, от чего у его спутника перекосилось все лицо. - Но ты держался молодцом, не оставил глупого волшебника на произвол судьбы! Как ловко ты придумал метнуть этим тварям сумку с медовыми сотами! Пока они накинулись на это лакомство, я успел исправить поломку и накрыл врагов серным дождем с головой.
Поблагодарив друг друга за спасение и на радостях обнявшись (от чего они оба еще больше перепачкались) Ник и Знавий направились обратно к Ленивой реке – отмываться и стирать свою почерневшую и пропахшую серой одежду.

Глава 8
Опасное ремесло

Не смотря на все усилия со стороны Ника и Знавия, их одежда так и не избавилась до конца от въедливого запаха дыма. Тем не менее, несколько раз окунувшись в прохладные воды Ленивой реки, путники почувствовали себя намного лучше. Наспех перекусив запасами провизии из неповрежденной сумки волшебника, они быстрыми шагами направились к следующему поселению.
Проходя мимо недавнего побоища, Знавий прихватил с собой наиболее сохранившееся жало гигантской осы. На недоуменный взгляд Ника он пояснил:
- Мы ведь лишились такого грозного оружия как самопальный посох, а значит неплохо бы чем-нибудь его заменить. В ученой среде колдунов бытовала теория, что яд подобных видоизмененных существ очень токсичен и даже способен прожигать железо. В дальнейшем нам может пригодиться такая штучка.
Прошло еще немного времени, и путники дошли до города пчеловодов под названием Медовик. Рядом с городом простирались цветочные луга, от которых так и веяло неземным ароматом нектара. Тысячи и тысячи цветов всех оттенков и любой формы благоухали под солнечными лучами, а над ними трудились пестрые бабочки, желтые пчелки и лохматые шмели.
В городе, где почти на каждом дворе была своя пасека, путников встретили достаточно радушно. Все без исключения жители были удивлены, что хоть кто-то сумел добраться до них сквозь живой заслон из плотоядных ос.
- Несколько дней назад по ночной дороге здесь телеги с дровосеками проезжали, - рассказывал местный глава Малинник. - В рощу скорорастущих деревьев за древесиной отправились. До самого утра стучали там топоры. Ну а как светать стало, груженые телеги обратно тронулись, да только настигли их в дороге жуткие стрекосы.
- О тех гигантских чудовищах, каких вы называете стрекосы, мы с моим другом позаботились, - сказал Знавий. - Теперь дорога избавлена от опасности.
- Это, конечно, хорошо, да только надолго ли? - подал голос один из местных. - Пока царица стрекос продолжает откладывать яйца в своем гнезде, что располагается в овраге недалеко от Скорорастущей рощи, не будет добрым людям свободной езды мимо нашего Медовика, да и к нам путь будет заказан. Мы сами-то едва отбились от этих тварей, затравив их смоляным дымом.
- А почему бы вам сейчас не пойти всем вместе, да и не избавить мир от этого чудища? - спросил у жителей Ник. - Ее армия разбита, а новых солдат она наплодит еще не скоро – удобный ведь случай!
- К сожалению, мы не можем, - ответил Малинник. - Уж больно сильна и страшна для нас царица стрекос. Пока она сидит в своем овраге, мы еще можем кое-как дать отпор ее деткам, но встречаться с ней лицом к лицу – чистое безумие!
- Так уж вышло, - начал свой рассказ местный глава, - что один из наших горожан-пасечников решил начать производить мед особого сорта, и на этом разбогатеть. Он долго странствовал по свету, выискивая способы и средства для осуществления своего плана, и вот однажды ему посчастливилось встретить на своем пути колдуна. Уж не знаю, какую цену ему пришлось заплатить, но домой он вернулся уже вот с этим.
Тут Малинник достал из кармана завернутый в платочек шестигранный стержень из прозрачного вещества, похожего на лед или стекло. Диковинный предмет испускал слабенькое голубоватое свечение и слегка искрился.
- Далее дела у предприимчивого горожанина пошли на ура: чудодейственная сила этого кристалла неким образом увеличила в размерах его домашних пчелок, а так же сделала их еще трудолюбивей, чем раньше, - продолжал свой рассказ Малинник. - Но разбогатевший делец не смог вовремя остановиться. Он принялся заколдовывать все больше и больше пчел, пока однажды по ошибке не увеличил на свою беду матку шершня. Полученный монстр погубил и его, и еще многих здешних жителей, пока мы не выгнали царицу стрекос из своего города.
- Значит, вот как было дело! - вскрикнул Ник от возмущения. - Мало того, что сами наплодили этих тварей, так еще и не хотите от них избавляться, да?! Да как вы после этого в глаза людям глядеть станете, а?
Глава Медовика вместе с жителями потупили взгляды, но решения своего все-таки не переменили.
- Ну что ж, в таком случае нам придется обо всем рассказать Белому волшебнику, - поразмыслив, сказал Знавий. - Мы как раз направляемся к нему и непременно попросим владыку Восточного края помочь в этом горе.
- Ой, только, пожалуйста, не рассказывайте ему про то, что кто-то из нас применял Тайные знания! - стали умолять путников местные жители. - Он рассердится и обязательно что-нибудь с нами сделает! Вот, заберите этот кристалл, он нам совсем не нужен! Только не говорите, что один из нас колдовал!
Путников так долго упрашивали, что те волей-неволей пообещали, что ничего не расскажут. На том и сошлись. А на следующее утро Ник и Знавий тронулись в путь-дорогу, и провожать их вышло не много ни мало все население города.

Часть II. Глава шестая.
"ЛЕДЯНОЕ СЕРДЦЕ"

- Скорее, Лаура!
Друзья бежали вперёд сквозь снежную бурю, не разбирая дороги. За их спинами слышались чьи-то крики и волчий вой. Над головами людей бесшумно проносились жёлтоглазые совы, и их дружное уханье было похоже на крики «Ту-у-т! Ту-у-т!»
- Откуда они появились? – на бегу спросила девушка.
- Из Тёмного леса, - выкрикнул на бегу юноша.
Ледяной ветер поднял в воздух сугробы снега, засыпая путников и залепляя им глаза, мешая продвигаться вперёд, сбивая с пути. Тем временем многочисленные крики грубого содержания настигали беглецов, то справа, то слева доносясь до них сквозь метель.
- Как они смогли нас найти? – Лаура увязала по пояс в сугробах, но продолжала продвигаться дальше.
- Понятия не имею… - Владислав, шедший впереди, вновь с головой провалился в яму, невидимую под обилием снега.
Словно в насмешку над ними, над головами беглецов кружили совы, громко ухая, обнаруживая, таким образом, их местоположение.
В морозном воздухе свистели выпущенные из пращей камни, каждый раз проносясь мимо на небольшом расстоянии от людей. Но вот глухой стук впереди Лауры возвестил о том, что снаряд достиг своей цели, и Владислав, споткнувшись, вновь упал. В шаге от девушки свистнула брошенная верёвка с петлёй на конце, ухватившая юношу за ногу и не дающая ему подняться, утаскивая его в руки невидимого противника.
Всё, что последовало за этим, произошло так быстро, что Лаура ничего не успела сделать: её и юношу с быстротой молнии повалила на снег какая-то неведомая сила и потащила куда-то вниз. Сразу же в воздухе распространился неприятный табачный запах, от которого кружилась голова и в глазах темнело. Лаура, прежде чем потерять сознание, почувствовала, что упала на что-то мягкое, и рядом с ней свалился Владислав.
Когда девушка очнулась и открыла глаза, она увидела, что находится в какой-то комнате без окон, с многочисленными ходами, ведущими, скорее всего, в другие комнаты. Каменные стены были все либо исписаны цифрами и какими-то символами, либо увешаны разнообразными курительными трубками. Освещали же помещение без окон светящиеся призрачным зеленоватым светом шарики, в большом количестве развешенные под низким потолком.
Лаура встала с широкого мягкого диванчика, заменившего ей кровать, и огляделась. Комната, в которой она находилась, была немного тесной из-за наставленных и разбросанных повсюду разнообразных шестерёнок, рычагов и металлических приборов, причудливых форм и размеров – для чего они могли использоваться, можно было только гадать.
- Эй, Мурбин, ты глянь-ка, она уже очухалась! – раздался голос из-за спины девушки.
От неожиданности Лаура даже подпрыгнула. Обернувшись, она увидела маленького человечка с густой огненно-рыжей бородой и маленькими чёрными, словно уголь, глазками. У него были несоразмерно большие руки и ноги. На последних, кстати, были одеты огромные башмаки-скороходы на толстой подмётке.
- Кто вы и что вам надо?! – выкрикнула девушка, разглядывая её похитителя. – И где Владислав! – добавила она, заметив, что его нет в комнате.
- Да тихо ты, ишь расшумелась, - проворчал второй (видимо, Мурбин), входя в комнату. У него, в отличие от первого, была борода цвета золота. – Жив и здоров твой спутник.
- Вместо того чтобы сразу крик поднимать, - молвил первый, снимая башмаки и надевая домашние меховые тапочки, - неплохо было бы нас поблагодарить за своё спасение!
- Вы нас спасли? – удивилась Лаура. – От кого?
- От гоблинов, - произнёс юноша, входя в комнату. Он шёл по коридору нагнувшись, чтобы не задевать головой низкий потолок. – За нами гнались гоблины из Тёмного леса верхом на волках.
- И непременно схватили бы, если кое-кто не догадался бы вмешаться, - проворчал старичок с рыжей бородой, усаживаясь на диван.
- Ой, да будет тебе брюзжать, Кербрих! – улыбнулся Мурбин, видя, как юноша и девушка обнялись. – Одно дело делаем.
- Эти ребята из рода Златобородых и Рыжебородых гмуров, - пояснил Лауре Владислав. – Они тоже недолюбливают Тёмную колдунью и поэтому помогают нам.
- И есть из-за чего недолюбливать! – обронил Кербрих.
- «Недолюбливают» - это слабо сказано! – подхватил второй, усаживаясь рядом на диван.
- Они – очень любят курить свои трубки, - начал объяснять юноша. «Очень любим!» - вставили гмуры, набивая снятые со стены трубки табаком. – А из-за вечной зимы, которая царит в их крае, табак они выращивать не могут, а запасы у них на исходе.
- Очень быстро кончаются! – добавил Мурбин.
- Прямо-таки несчастие! – воскликнул Кербрих.
- А разве не по вине Белого волшебника в Тёмном краю вечная зима? – спросила Лаура.
- Ерунда! – заявил Кербрих, раскуривая трубку.
- Всё из-за госпожи Неблагого двора! – подтвердил Мурбин.
- Как это? – Девушка ничего не могла понять.
- Все наши проблемы из-за Ледяного Сердца правительницы Тёмного края, - начал рассказывать златобородый гмур, выпуская дымные колечки. – Когда-то давно Благой и Неблагой дворы были в союзе, альвы и гмуры дружили меж собой, и не было Незримой Грани между ними. Но однажды сердце госпожи Неблагого двора сковал лёд, и она сама стала другой, начав долгие войны за земли Волшебной страны. В наказание за пролитую кровь господин Благого двора сокрыл некогда цветущие её владения под снегом, и установилась вечная зима. Чары спадут лишь тогда, когда «Ледяное Сердце растает, и юности жар в нём опять запылает» - таковы были слова древнего заклинания.
- И вы поможете им осуществиться! – закончил Кербрих, весь окутанный мутными клубами табачного дыма.
- А почему именно мы? – поинтересовалась у гмуров Лаура.
- Ты Кольценосец, в конце концов, или нет? – Рыжебородый помахал своей трубкой, и клубы дыма превратились в серых птичек, которые стали кружиться по комнате.
- Да, но…
- И ты направляешься в город Закатных башен?
- Да, но…
- И тебя послал правитель Светлого края?
- Белый волшебник, да, но я…
- И никаких «но»! Всё сходится одно к одному.
- С ними бесполезно спорить, - сказал Владислав.
- Хорошо, я попробую вам помочь, - сдалась Лаура.
- Вот и прекрасно!
Гмуры вскочили с дивана и куда-то умчались. Даже без своих башмаков перемещались они на редкость быстро. Через пару минут они вернулись. Мурбин нес в руках красный колпак.
- Метель кончилась, - сообщил он, протягивая юноше головной убор. – Это нам удалось стащить у гоблинов. Они благодаря этому колпаку умудряются исчезать с глаз долой, но как – этого нам выяснить не удалось. Тем не менее, мы думаем, что вам он может пригодиться.
- Теперь мы проведём вас безопасной подземной тропой и выведем на поверхность. – Кербрих указал на один из коридоров. - Гоблины давно уже сбились с вашего следа, едва только нюхнули нашего табачку, и больше за вами не погонятся.
Друзья поблагодарили гмуров за их помощь, но те только отмахнулись. «Одно дело делаем» - молвили в ответ они, и вывели людей на поверхность.

Пришел, значится, с цельнометаллического концерта, и что я имею вам сказать... на разугреве была группа "Червоный Обеликс". Парни отменно драли глотки, пытались порвать струны на гитарах и продырявить барабан, и свою долю аплодисментов заслужили с лихвой. Скромняжка вокалист Дима Борисенков был как всегда мил и приветлив. Далее вышла на авансцену группа, ради которой большая часть народу и собралась в одном из злачных мест столицы с одноименным названием - "Катараксис"! Ну, они славятся своим сумасбродством, что и говорить, все предвкушения зрителей оправдались на все сто. Для начала любители пофорсить вышли ко зрителю с ног до головы в мишуре на манер панковских цепей и лисьих хвостов, аксельбантов и шарфиков, в новогодних красных колпачках с белыми помпонами. Смотрелась это на здоровенных металюгах глупо, но было в тему. Особенно хорошо вписалась клавишница в минимизированном по самые "неболуйся" костюмчике снегурочки, что было тоже приятно.

Немного поиграв с толпой на манер "а где же ваши ручки?", группа махнула штрафную стопку, запила пивасом, догналась шампанским, складировала врученные желтые тюльпаны в стопку за сценой и принялась петь. Пели они, надо сказать, менее надрывно, нежели чем их предшественники, но не менее проникновенно. Спев первую партию, певцы и музыканты начали шалить, загадывая похабные загадки по типу "бабушкины лохматушки" и разыгрывая редкие образчики своего творчества на дисковых носителях. Далее следовали рендомно все песни подряд, начиная от текстов "Ноги вниз" до саундтрека из "Приключения Буратино" 75 года выпуска... впрочем, выбранные произведения все равно шли на ура, ибо зал, рано как и исполнители уже успели накатить и оттягивались как могли. Правда, иногда солист забывал слова, бегая за помощью к снегурочке-клавишнице или просто швыряя микрофон в зал, а потому это нисколько не подпортило общей картины.

Но больше всех чудил гитарист "Катараксиса" - он то ловил на свою гитару поклонников, по посыпал их блестками, то качался на волнах их рук... правда, зрители не сразу сообразили, что музыкант имеет желание поплавать в зрительном зале на руках, а потому в первый раз, когда тот падал спиной в зал, учтиво расступились. К счастью, все обошлось - хромота отпустила, и артист продолжил выступление, и еще немного покачался на импровизированных волнах. Потом вокалист решил сделать "БУМ!" из резко подпрыгнувших зрителей, устремляющими под потолок козы, в то время как сам тыкал в небесные своды лишь указательным пальцем... потом началась авиационная война, и сотни бумажных истребителей поднялись со своих аэродромов в зале и устремились к сцене. Пару вражеских самолетов солист успел развернуть обратно, но наиболее виртуозный пилот все-таки пробил его оборону, торпедировав щеку певца.

В итоге, концерт завершился на своей второй трети, когда вторая из трех групп окончила свое выступление. Толпы ломанулись к выходу, и ваш покорный слуга в их числе, а потому я не видел лица музыкантов последней группы, вышедшей к опустевшему залу.

Молчи, пока не в состоянии сказать что-то такое, что было бы полезнее твоего молчания!