источник: http://vk.com/al_feed.php?z=photo-41332022_343002657%2Fwall-64391711_1400
пурпур

“Запад есть Запад, Восток есть Восток, и вместе им не сойтись”. Но архитекторы Запада часто фантазировали на тему Востока, Дальнего и Ближнего. В нашей подборке  – знаменитые “экзотические” интерьеры Европы.

Шёнбрунн, Вена
“Комната лакированных панелей” во дворце Шёнбрунн – образец “китайского” рококо и мемориал любви. Декоратор Изидоро Марчелло Каневале создал ее для императрицы Марии Терезии в 1770 году в память о любимом муже, Франце Стефане Лотарингском. В золоченые резные рамы из ореха вставле­ны черные лаковые панели, привезенные из Пекина. На одной стене – портрет вдовы, на другой – покойного.


Китайский дворец, Ораниенбаум
Китайский дворец возвел для Екатерины II Антонио Ринальди – тут была ее “собственная дача”. На фото – Большой кабинет с тематическими росписями и панно наборного дерева, инкрустированное моржовой костью. Строить начали в 1762‑м – в тот год у Екатерины родился сын от графа Алексея Орлова. А еще она овдовела и стала императрицей.


“Эрмитаж”, Байройт
“Старый дворец” в парке “Эрмитаж” в Байройте возведен в 1715 году. В 1735-м маркграфиня Вильгельмина расширила дворец и сделала здесь Японскую комнату. Она обшита расписным деревом и копиями японских гравюр. Многие “восточные” интерьеры того времени – обычные западные комнаты, где китайские и японские артефакты просто висят на стенах, как картины. В Байройте получилось чуть больше похоже на японский храм.


Сансуси, Потсдам
В 1744 году Фридрих II Прусский повелел построить ему дворец и парк, где он мог бы жить “без забот” (по-французски sans soucis). Хороший парк не обходится без китайского павильона – в Сансуси он называется Чайная.

Построена Чайная в 1756 году. Ее интерьер украшает живопись на китайские темы, а на террасе вокруг внешней стены сидят стилизованные бронзовые “китайцы”, похожие на персонажей “Принцессы Турандот”.



Королевский павильон, Брайтон
Павильон короля Георга IV создали в 1823-м архитектор Джон Нэш и декоратор Фредерик Крейс. Внутри здания, которое Нэш украсил куполами и минаретами, Крейс смешал декор в стиле Великих Моголов и китайцев. Музыкальный зал страдал дважды, от пожара в 1975-м и от урагана в 1987-м: ветер свалил один минарет, и он пробил потолок. Реставраторы все исправили.


Лейтон-Хаус, Лондон
Особняк художника-прерафаэлита Фредерика Лейтона построил в 1866 году его друг, архитектор Джордж Айтчисон. Дом в Холланд-Парке – яркий памятник викторианства. Комнаты оформлены в разных стилях – ренессансном, готическом, арабском. Всюду живопись Лейтона и его коллег, Уоттса и Берн-Джонса. Декор насыщенный, даже чересчур: в Арабском зале полосатые своды, золотой фриз, голубая керамика и колонны из коричневого мрамора. Современники, правда, считали вкус Лейтона безупречным. Он был президентом Академии художеств и рыцарем Британской империи. В 1896-м, 24 января, королева даровала Лейтону титул лорда. Два­дцать пятого января он умер от ангины. Детей у Лейтона не было, и его пэрство поставило рекорд краткости, просуществовав один день.


Турецкий киоск, Линдерхоф
Турецкий киоск построен в 1867 году. ­Несмотря на красно-золотой интерьер с фонтаном, троном-павлином, цветными витражами и опахалами, был он, как ни странно, павильоном Пруссии на Всемирной выставке в Париже. В 1870-м киоск купил железнодорожный магнат Бетель Генри Струсберг. В 1876 году он разорился, и киоск перекупил король Людвиг II Баварский – в его любимом парке Линдерхоф как раз не хватало турецкого павильона.


Шато-де-Груссе, Франция
Шато-де-Груссе, скучное поместье в английском стиле, построли для герцогини де Шаро в 1825 году. В 1938 году его купил коллекционер Шарль де Бестеги.

Вместе с друзьями (Эмилио Терри и Жаном Кокто) Бестеги заполнил дом странными артефактами, а парк – тематическими павильонами. Де Бестеги умер в 1970-м, в 1993-м шато признали памятником культуры.

В 1999 году содержимое дома и некоторые парковые павильоны продали в ходе уникальных пятидневных торгов Sotheby’s. Китайскую палатку купили за £66 800, делфтские вазы из Турецкой палатки – за £45 250. То, что осталось, новый хозяин реставрирует.


Аранхуэс, Испания
В 1770-м испанский король Карлос III попросил архитектора Джузеппе Гриччи оформить для него во дворце Фарфоровую комнату – салон, стены и потолок которого были бы покрыты фарфором с росписями на китайские темы. Фарфоровая комната в Аранхуэсе знаменита не меньше, чем Янтарная в Царском Селе – вот только ее, к счастью, никто не похищал.


Пфауэнинзел, Германия
Крошечный замок на Пфауэнинзеле, “Острове павлинов”, построили в 1794-м для возлюбленной прусского короля Фридриха Вильгельма II Вильгельмины Энке. Она была дамой оригинального вкуса, и поэтому “восточный кабинет” у нее необычный: не китайский или арабский, а таитянский – роспись-обманка изображает интерьер хижины из бамбука, а в “окна” видны острова южных морей.


Отвиль-Хаус, Гернси
Особняк Отвиль-Хаус на британском острове Гернси – дом-музей Виктора Гюго. Он перебрался сюда в 1856 году, покинув Францию из-за конфликта с властями Второй империи. Гюго был страстным любителем старых вещей и объездил остров в поисках шкафов, консолей, ковров, зеркал и посуды. Смешав найденное с мебелью и декоративными деталями собственного изобретения, Гюго создал богемное жилище. В оформлении Китай­ской столовой великий романтик принимал непосред­ственное участие: сам выжигал узор на стенах. Весь дом, по словам его сына Шарля Гюго, был “настоящим трехэтажным автографом”.

источник
пурпур

Франко Дзеффирелли и его собаки Бамбина и Джинджер. Работа Андреа Фаччини

На каминной полке в столовой — статуэтка эпохи ар деко и фотографии друзей: Пласидо Доминго и Майкла Джексона



Оказалось, что виллу в Риме он купил в 1967-м – готовились съемки “Ромео и Джульетты”, и он искал жилье поблизости от студии “Чинечитта”. Приобретение недвижимости стало важным моментом в жизни Франко Дзеффирелли, иначе говоря, Джанфранко Корси: в сорок пять лет внебрачный сын дизайнера моды Алаиды Гарози и торговца тканями Отторино Корси наконец-то решил пустить корни. Дзеффирелли получил свое имя благодаря ошибке чиновника-регистратора. Во Флоренции было принято называть незаконных детей обязательно на букву Z, и мать хотела дать ему фамилию zeffiretti – “ветерок”, упомянутый в “Так поступают все”, опере Моцарта, которую Алаида очень любила. Мать рано умерла, отец не жаждал заниматься отпрыском, и маленький Джанфранко оказался на попечении английской гувернантки и ее подруг. Дальнейшее знает каждый, кто смотрел “Чай с Муссолини”: война, партизанский отряд, британские войска, первые театральные опыты – и встреча с Лукино Висконти, который взял юношу на работу и привез в Рим.

Дзеффирелли поселился в квартире на Via Due Macelli, неподалеку от площади Испании. Его театральная карьера развивалась очень успешно, а вот в кино он долго находился словно бы в тени любимого учителя. Покупка виллы, одновременно со съемками сенсационной “Ромео и Джульетты”, ознаменовала начало отдельной от Висконти кинематографической жизни. Больше Дзеффирелли уже ни на кого не оглядывался. В его жизни было все невозможное: он подружился с Ватиканом, избрался в сенат от “правых”, заставил людей смотреть оперу на большом экране, защищал итальянских гомосексуалистов и объявил Мела Гибсона гениальным Гамлетом. А еще ему был посвящен специальный номер французского Vogue.

Вся эта блистательная карьера задумывалась и направлялась с его римской виллы – уединенного, изолированного дома в тихом месте, вдали от центра с надоедливыми туристами и машинами. Дом состоит из двух трехэтажных корпусов и окружен большим садом, где вольготно себя чувствуют собаки, без которых Дзеффирелли жизни не представляет. В целом места достаточно для самого хозяина, его близких, его библиотеки и архивов – и для многочисленных гостей. Список их внушителен – это все знаменитости, с которыми Дзеффирелли встречался и работал в течение жизни. Мария Каллас, Лоренс Оливье, Пласидо Доминго, Элизабет Тейлор, Ричард Бартон, Джоан Сазерленд, Лучано Паваротти, Леонард Бернстайн и даже Майкл Джексон – их фотографии расставлены по всему дому. В разное время все они здесь побывали. Ночевали в комнате для гостей на антикварной кровати с Сицилии.

Гостевая спальня. Антикварная стальная кровать привезена с Сицилии. На стене — гравюры с изображением женских оперных костюмов XIX века

Рассматривали гуаши Энгра, обнаруженные Дзеффирелли в антикварном магазинчике в Париже – было время, когда он не вылезал с блошиных рынков. Сидели в серой гостиной на диванах, обтянутых тканями Etro – Дзеффирелли давно дружит со знаменитой фирмой и использует ее ткани во всех фильмах.

Серая гостиная. Все стены в этой комнате украшены гуашами Доминика Энгра. В свое время Дзеффирелли случайно наткнулся на них в парижской антикварной лавочке

Пили кофе в желтой гостиной: ее большие окна выходят в сад и напоминают оранжерею из “Травиаты”.

Желтая гостиная. На стенах — оригинальные гравюры Джузеппе Зоччи с видами Флоренции XVIII века. Консоль XVIII века с накладным золотым декором Дзеффирелли купил в Неаполе.

В желтой гостиной — терракотовая статуя героев “Энеиды” Ниса и Эвриала. Китайская лошадка эпохи Мин.

Антикварный книжный шкаф в желтой гостиной


Большие стеклянные двери ведут из желтой гостиной в сад. На столе — предметы из коллекции венецианского стекла


Коридор, объединяющий две самые любимые комнаты Дзеффирелли — серую и желтую гостиные

Сад, кстати, уставлен точно такими же, как в фильме, статуями хитрых младенцев-амуров.

Сад

“Каждый раз, как мои друзья оказываются в Риме, я жду их к себе”, – пишет Дзеффирелли. И продолжает: “Если я не за границей на съемках, я провожу максимум своего времени здесь. С утра завтракаю, читаю газеты, встречаюсь с коллегами и сотрудниками. Рисую. Вечером обедаю с друзьями. Все самые важные проекты и начинания моей жизни были задуманы и исполнены на этой вилле”.
источник
пурпур

Кот­тедж с рож­де­ния был цар­ской да­чей, но при­над­ле­жал не ца­рям, а ца­ри­цам. В 1825-м Ни­ко­лай I пре­под­нес по­да­рок сво­ей же­не, Алек­сан­д­ре Фе­до­ров­не, при­ка­зав по­ст­ро­ить по­даль­ше от Боль­шо­го Пе­тер­гоф­ско­го двор­ца “сель­ский до­мик, так на­зы­ва­е­мый ко­тич”.

Пе­тер­гоф­ская двор­цо­вая да­ча Кот­тедж в настоящее время

Ар­хи­тек­тор Адам Ме­не­лас, ста­рик-шот­лан­дец при рус­ском дво­ре, при­ду­мал дом-иг­руш­ку в по­лу­го­ти­че­с­ком ду­хе с ос­т­ры­ми кров­ля­ми и стрель­ча­ты­ми ар­ка­ми. Но не по­теш­ный дво­рец, а нор­маль­ный че­ло­ве­че­с­кий особ­няк в три эта­жа, в двад­цать семь ком­нат, спи­ной к Санкт-Пе­тер­бург­ско­му шос­се, ли­цом – к Фин­ско­му за­ли­ву. Три го­да шли ра­бо­ты, и на­ко­нец Ни­ко­лай встре­тил Алек­сан­д­ру Фе­до­ровну хле­бом-со­лью на по­ро­ге вновь по­ст­роенно­го до­ма. Так по­яви­лась “соб­ст­вен­ная Ее Ве­ли­че­ст­ва да­ча Алек­сан­д­рия”, в ко­то­рой ус­пе­ли по­го­с­тить все рус­ские ца­ри.


Кот­те­д­жу по­вез­ло с хра­ни­те­ля­ми. В 1918 году его не раз­гра­би­ли, в 1941-м ве­щи ус­пе­ли эва­ку­и­ро­вать, а в 1970-х от­ре­с­та­в­ри­ро­ван­ный дом не от­да­ли об­ко­му КПСС. Он до сих пор со­дер­жит­ся в иде­аль­ном со­сто­я­нии — ак­ку­рат­ность ком­нат на­по­ми­на­ет о том, что его хо­зяй­ка­ми бы­ли при­ез­жие цари­цы — две нем­ки и од­на дат­чан­ка. Рус­ские ца­ри бы­ли здесь в гос­тях, как Петр I в Ле­фор­то­во у немцев.

За про­шед­шие с тех пор 175 лет по­гиб­ло все во­круг – Петер­гоф­ские двор­цы и пар­ки, власть са­мо­держ­цев и власть со­ве­тов, СССР и ве­ли­кая Рос­сия. Труд­но по­ве­рить, но в Кот­те­д­же поч­ти ни­че­го не из­ме­ни­лось. Его по­ща­ди­ли не толь­ко боль­ше­ви­ки и нем­цы, но да­же пи­о­не­ры из ла­ге­ря, обос­но­вав­ше­го­ся здесь по­сле вой­ны. После то­го как в 1970-х хра­ни­те­ли Пе­тер­го­фа от­би­ли ата­ку об­ко­ма пар­тии, раз­бе­жав­ше­го­ся ус­т­ро­ить в Кот­те­д­же дом при­емов, это луч­ший, ес­ли не един­ст­вен­ный у нас му­зей сча­ст­ли­во­го ХIХ ве­ка. И са­мый спо­кой­ный – не каж­дый ту­рист до­б­ре­дет сю­да по­сле фон­та­нов.

По­след­ней вла­де­ли­цей Кот­те­д­жа бы­ла вдов­ст­ву­ю­щая им­пе­ра­т­ри­ца Ма­рия Фе­до­ров­на. Августейшие гос­ти при­хо­ди­ли на­ве­щать “ба­буш­ку.

С мо­мен­та стро­и­тель­ст­ва Кот­те­д­жа во­ро­та Алек­сан­д­рии бы­ли за­кры­ты для по­сто­рон­них. Лишь раз в го­ду, в ию­ле, по слу­чаю дня рож­де­ния им­пе­ра­т­ри­цы до­ступ в сад цар­ской да­чи был от­крыт для всех со­сло­вий – тог­даш­няя ФСБ бы­ла ли­бе­раль­на к по­се­ти­те­лям. Од­ним из не­мно­гих до­пу­щен­ных сю­да пуб­лич­ных ви­зи­те­ров ока­зал­ся пи­са­тель и пу­те­ше­ст­вен­ник мар­киз де Кю­с­тин, ав­тор на­шу­мев­шей кни­ги “Рос­сия в 1839 го­ду”, ко­то­ро­го об­ха­жи­ва­ли в тог­даш­нем Пе­тер­бур­ге с не мень­шим усер­ди­ем, чем 100 лет спу­с­тя – Ли­о­на Фейхтван­ге­ра в Моск­ве.


Стро­и­тель Кот­те­д­жа Адам Ме­не­лас вме­с­то де­ко­ра­тив­ных рас­те­ний по­са­дил у Кот­те­д­жа ду­бы.  Они и сей­час ук­ра­ша­ют вид с нижней дороги.

При­гла­шен­ный в Пе­тер­гоф мар­киз по­лу­чил в про­во­жа­тые ве­ли­ко­го кня­зя и да­же по­бе­седо­вал с им­пе­ра­т­ри­цей, ко­­торая пре­рвала про­гул­ку, что­­бы оча­ро­вать ино­ст­ран­но­го коррес­пон­ден­та. Кю­с­ти­ну по­нра­вил­ся Кот­тедж, ко­то­рый он на­шел по­хо­жим на дом “бо­га­то­го и эле­гант­но­го ан­г­ли­ча­ни­на”. Он по­пе­нял оби­та­те­лям Александрии на не­лю­бовь к ис­кус­ст­ву (не на­зо­вешь же ис­кус­ст­вом Кипрен­ско­го с Ай­ва­зов­ским), но тут же из­ви­нил их тем, что “обу­с­т­рой­ст­во и об­щий за­мысел жи­ли­ща ос­но­вы­ва­ет­ся на се­мей­ных привыч­ках и при­ст­ра­с­ти­ях”. Алек­сан­д­ра Фе­доров­на, ес­ли ве­рить фран­цу­зу, пу­с­ти­лась в откро­вен­ность. “Пе­тер­гоф­ская жизнь для ме­ня не­вы­но­си­ма, и я по­про­си­ла го­су­да­ря вы­ст­ро­ить какую-ни­будь хи­жи­ну, где гла­за мог­ли бы от­ды­хать от всей этой мас­сив­ной по­зо­ло­ты”, – ска­за­ла маркизу де Кюстину им­пе­ра­т­ри­ца и удо­с­то­и­лась жи­вей­ших по­хвал за то, что про­ме­ня­ла ми­шу­ру дво­ра на ис­тин­ность про­сто­го су­ще­ст­во­ва­ния.

С по­лу­круг­ло­го бал­ко­на оби­та­те­ли Кот­те­д­жа при­ни­ма­ли па­рад юнке­ров, на­прав­ляв­ших­ся из сосед­ней Стрель­ны в Пе­тер­гоф.

По­хвал в рав­ной сте­пе­ни за­слу­жи­вал и Ни­ко­лай I. Хо­тя им­пе­ра­тор и под­шу­чи­вал над супру­гой, на­зы­вая ее “пе­тер­гоф­ской по­ме­щицей”, уе­ди­нен­ная жизнь не мог­ла бы на­чать­ся здесь без его поз­во­ле­ния и уча­с­тия. Пусть Кот­тедж счи­тал­ся жен­ским до­мом, и Ни­ко­лай был здесь яко­бы гос­тем на вто­ром эта­же, но жизнь ря­дом с же­ной и де­ть­ми и вда­ли от кан­це­ля­рий и ми­ни­с­терств его ра­до­ва­ла.

Кру­тая чу­гун­ная ле­ст­ни­ца, рас­пи­сан­ная гри­зай­лью и ос­ве­щен­ная гир­лян­дой из трех го­ти­че­с­ких фо­на­рей, ве­дет на тре­тий этаж, к морскому кабинету Николая I.
ДАЛЕЕ

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.


11.


12.

источник
пурпур

Один из самых традиционных новогодних и рождественских декоров — это декор в клетку тартан.
Орнамент из пересекающихся вертикальных и горизонтальных полос разного цвета, который вы все и не раз видели на пледах, — это не просто клетка. Он имеет специальное название — тартан.
Этот орнамент в России называют «шотландкой», и он, как и сам плед, родом из Шотландии.
В клетку тартан может быть все от лент в рождественском венке до празднечного наряда хозяйки дома... Давайте посмотрим, как это тепло и уютно выходит.
Достаточно несколько деталий в красную клетку, и дело сделано!


1.


2.


3.


4.

СМОТРИМ ДАЛЕЕ

В преддверии новогодних праздников хочу поделиться с вами подборкой фотографий к Рождеству и Новому году.

Почему именно к Рождеству? Потому что я живу в Греции, и данный праздник в Европу приходит первым, а затем празднуется Новый год, но не так грандиозно, как это происходит в России. В Греции более важный праздник — это Рождество Христово!

Конечно, новогодние праздники — это одни из самых любимых, и подготовка к ним всегда улучшает настроение. И самое главное, что очень многое в украшении нашего дома можно сделать своими руками. Мне очень нравятся новогодние гирлянды — это простор для фантазии! Чем только их не украшают! И мишурой, и шишками, и разноцветными шарами, лентами, игрушками, огоньками, рождественскими цветами — пуансеттией и так далее! И украсить такой гирляндой можно очень много. Их кладут на новогодний стол, украшают ими камины, двери, подвешивают к люстрам, на стены. Давайте посмотрим, как можно украсить наши дома к Новому году, проявив немного фантазии и сделав такие гирлянды своими руками! А также вы найдете немало идей для создания новогоднего декора!


1.


2.


3.


4.


5.


6.

СМОТРИМ ДАЛЬШЕ

Австралийский стилист и декоратор Маркус Хей купил эту крошечную нью-йоркскую квартиру, когда перебрался в американскую столицу моды и дизайна, чтобы начать работу в журнале Real Simple.

Ее более чем скромные размеры не смутили Маркуса – он решил доказать, что и такое небольшое пространство можно приспособить для комфортной жизни, не поступаясь декоративностью.

В квартире изначально было три встроенных шкафа, что помогло разместить вещи. Чтобы сэкономить место, Маркус использовал многофункциональные предметы: например, обеденный стол превращается в письменный, а небольшая барная стойка на колесиках легко передвигается и может использоваться и как рабочая поверхность, и как консоль.

Маркус – большой поклонник стилистики 1950-х: в его квартире много дизайнерской классики, например, знаменитый стол Эро Сааринена, стулья Алвара Аалто и Чарлза и Рэй Имз.

Кроме этого, Маркус, как и многие нью-йоркские декораторы, обожает блошиные рынки и комиссионки – отсюда в квартире такое количество ярких деталей.

Он уверен: чтобы сделать интересным интерьер маленькой квартиры, нужно не бояться комбинировать предметы и никогда не забывать о мелочах.

источник
пурпур

Знаменитого английского декоратора Энн Бойд часто называют “королевой белого”. Для нас она рассказала о своих приемах и методах.

Декоратор Энн Бойд

Краткая справка:
В ин­те­рь­ер­ный ди­зайн Энн Бойд при­шла из ми­ра мо­ды.
В 70-х рабо­та­ла ре­дак­то­ром от­де­ла мо­ды в жур­на­ле Observer, в 80-х бы­ла кре­а­тив­ным ди­рек­то­ром Ralph Lauren в Евро­пе и от­ве­ча­ла за за­пуск Ralph Lauren Home Collection.
Сей­час у Энн своя ком­па­ния – Ann Boyd Design.
Сре­ди ее знаменитых ра­бот – лон­дон­ский бу­тик Nicole Farhi, отель The Bear в Ок­с­форд­шире и Vogue café в Москве.

СИММЕТРИЯ
Внизу на фотографии спальня в лондонской квартире дизайнера Джаспера Конрана, моего давнего друга. Он купил старинный викторианский дом. Кровать и два книжных шкафа образуют симметричную композицию, центром которой является английская картина XVI века. Это один из моих любимых приемов. Хороший интерьер, на мой взгляд, немыслим без симметрии. Она так успокаивает нервы! Той же цели служит и мягкий ковер на полу. Люблю ковры – они вносят теплоту в интерьер. Цвет этого ковра Джаспер называет “вальморана” – по имени своей собаки (у нее шерсть такого же оттенка).


ПАРАДОКСЫ
В квартире Джаспера Конрана я хотела создать гибрид кухни и гостиной, поэтому разместила кухню в бывшем бальном зале (смотрите фото ниже). Плиту и посудомоечную машину я спрятала под огромной хромированной столешницей кухни Boffi. А на стену повесила старинный портрет из коллекции Джаспера. Его парадоксальное сочетание с холодильником мне очень нравится. Столь же неожиданно в кухне выглядят люстра с хрустальными подвесками и старинная лепнина. Прием, основанный на соединении несоединимого, оказался очень удачным. Это подтверждается каждый раз, когда в кухню набиваются гости, а Джаспер виртуозно управляется за плитой. Кулинарный талант он унаследовал от отца – знаменитого дизайнера и ресторатора сэра Теренса Конрана.


СТЕНЫ
Стены спальни в моем собственном доме в Сассексе покрыты краской. Я не люблю обои. Стены должны быть либо покрашены, либо обшиты панелями. Многим кажется, что без цветочков или полосочек на стенах их дом будет выглядеть уныло. Это совсем не так. “Чистые” стены визуально расширяют и осветляют пространство. Они способны превратить маленькую комнату с низкими потолками в подобие лофта.


СВЕТ
Не признаю занавесок – только ставни и жалюзи. Комната должна быть наполнена светом, а занавески – препятствие на его пути. Люблю, когда благодаря оконным переплетам лучи света образуют на полу геометрический узор. В этом случае свет превращается в деталь интерьера. Я не поклонница излишеств. Использую в интерьере три-четыре цвета и три-четыре материала, как в гостиной моего дома (фото ниже). Большое количество аксессуаров ни к чему. Интерьер должен быть спокойным, а значит, простым. Кстати, для меня символ простоты – обычная белая футболка. В моем гардеробе их больше ста пятидесяти.


ЦВЕТ
Терпеть не могу ярких, кричащих цветов. Мой выбор – белый, жемчужно-серый и приглушенные цвета земли и камня. Не думайте, что нейтральный серый скучен. Он меньше других цветов искажает солнечный свет. В холле моего дома использована нейтральная цветовая палитра.


МАТЕРИАЛЫ
Текстиль должен обязательно присутствовать в интерьере в виде покрывал, пледов и обивок. Он вносит мягкость. Я выбираю материалы с богатыми, но легкими фактурами – лен, бархат, сизаль, хлопок с “вафельным” переплетением. Люблю состаренные материалы – чем больше потертостей у кирпича, камня и дерева, тем лучше. Они создают обжитую атмосферу – как и антиквариат.

источник
пурпур

“Мне нужна была квартира, где можно жить как в гостинице: вышел – и сразу Кремль”, – говорит Светлана Таккори. Представительница нескольких итальянских брендов в России и хозяйка марки Tak.Ori базируется в Милане, а в Москве бывает наездами. Так что небольшая квартира в дореволюционном доме на Большой Никитской действительно заменила ей отель. Светлана вместе с архитектором Марией Матросовой избавили интерьер от последствий евроремонта. Теперь квартира представляет собой фантазию на тему русской усадебной жизни.

ЗОНА ГОСТИНОЙ
Решив зрительно увеличить пространство, Светлана скомбинировала два приема из разных эпох: росписи-обманки из классической архитектуры и фотообои, памятные ей по советским временам. Фотография, занимающая одну из стен комнаты, сделана в Кусково. Архитектор Мария Матросова рассчитала точку съемки так, чтобы картинка как бы продолжала перспективу реального помещения. По словам Светланы, сделанные на заказ фотообои – самый дешевый элемент интерьера. Он же – самый главный. Именно от этой фотографии “плясали” хозяйка с архитектором, когда подбирали мебель и цветовую гамму интерьера.


2.

СПАЛЬНАЯ ЗОНА

После того как посредине комнаты возник встроенный шкаф, в дальней части комнаты образовалась ниша – как раз под размер сделанного на заказ дивана. Он же служит хозяйке постелью – для этого надо лишь убрать подушки и достать белье из выдвижных ящиков. Сам же диван сделан на заказ из карельской березы на одной из российских фабрик. “Я хотела, чтобы у меня была русская квартира, хотя друзья всё равно говорят, что получилось очень по-итальянски”, – говорит Светлана. Столик из латун­ных труб сделан на заказ по эскизам хозяйки. Поначалу Светлана планировала повесить в комнате подходящий к нему по стилю светильник 1940-х годов, но он загромождал пространство и “спорил” с хрустальными люстрами на фотообоях. Так что решено было ограничиться скромным плафоном на потолке, а основной свет в квартире – боковой. Светлана использует лампы с диммером, чтобы менять яркость освещения, а вместе с ним – и настроение.


3.

ДАЛЕЕ

Эту небольшую квартиру (50 кв.м) дизайнер Бальдассар Ла-Рицца купил пятна­дцать лет назад, но с тех пор не устает понемногу переделывать ее интерьер.


1.

“Для меня главное – не площадь комнат или высота потолков, а особенные, значимые для меня вещи, которые мне повезло найти в антикварных лавках или во время путешествий”, – заявляет он.


2.

В его квартире таких вещей немало: это и стул-трон бельгийской художницы Дельфин Боэль, и шелковая ширма времен Людовика XV, которую декоратор использовал для ­дверки шкафа в гостиной и изголовья кровати, и современные фотографии.


3.

“Если у вас небольшая квартира, это вовсе не значит, что нужно отказывать себе в роскошных тканях или классической антикварной мебели, – говорит Бальдассар. – Даже дворцовые интерьеры могут многому научить. Например, во многих парадных классических столовых вход на кухню закрывала ширма. Я использовал эту идею и отделил кухню от гостиной ширмой XVII века – это не только удобно, но и украшает комнату”.


4.

Чтобы квартира не казалась перегруженной деталями, декоратор использовал мягкие светлые цвета: молочно-белый для стен, кремовый и пепельно-серый для обивки мебели. А обилие подушек и винтажных аксессуаров придает инте­рьеру уют и богемный шарм.


5.

ДАЛЕЕ

Цветные стены – русская традиция: средство борьбы с депрессией во время длинной черно-белой зимы и наследие нашего яркого азиат­ского прошлого.

Западные архитекторы трактовали цветную стену как гладкий фон для картин и мебели (фото 2). Лучшим способом создания цветного декора считалась обивка стен узорчатыми тканями (фото 1). В русских же интерьерах допетровской эпохи царила орнаментальная роспись (фото 3, 4): сказывалось влияние азиатского искусства, в частности традиции завешивать стены коврами, заимствованной у татар. Гладкие стены, выкрашенные в локальный цвет, появились в русских интерьерах вместе с западными архитекторами, строившими дворцы в Петербурге.

1. “Красный зал” во флорентийском палаццо Питти обит красным шелком, XVIII век.


1.

2. Интерьер замка Вальтицы в Чехии, XVIII век.


2.

3. Изразцовая печь и узорчатая роспись в Теремном дворце Московского Кремля, 1636.


3.

4. Крестовая палата в Теремном дворце, 1636.


4.

5. Спальня Петра I в Летнем дворце в Петербурге, архитектор Доменико Трезини, 1713.


5.

6. Дворец в Ораниенбауме, архитектор Антонио Ринальди, 1762. Стены отделаны венецианской штукатуркой.


6.

7. Интерьер павиль­она “Катальная горка” в Ораниенбауме, архитектор Антонио Ринальди, 1774.


7.

8. Зеленая столовая Екатерининского дворца в Царском Селе, архитектор Чарлз Камерон, 1779. На зеленом фоне – лепной орнамент в духе римских вилл.


8.

9. Опочивальня Екатерининского дворца в Царском Селе, архитектор Чарлз Камерон. ­Интерьер делался в 1780-х годах для супруги великого князя Павла Марии Федоровны.


9.

10. Зеленая гостиная Юсуповского дворца в Петербурге. Интерьер сделал в 1830-х художник Андрей Михайлов.


10.

11. Красная гостиная Юсуповского дворца в Петербурге. Художник Андрей Михайлов.


11.

источник
пурпур

Настенные тарелки могут стать прекрасной заменой картин и панно — это новый шаг в дизайне вашего интерьера, хотя известен он уже давно, еще со времен Петра Великого.


1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.

Такие тарелочки станут прекрасным дополнением интерьера. С уверенностью можно сказать, что никто не оставит без внимания такую тарелочную композицию, так как она уникальна и необычна.
Надеюсь, данная подборка послужит для вас вдохновением!
ДАЛЕЕ

Интерьеры усадьбы Мураново – абсолютно жилые. В вазах – цветы, на столах – скатерти, посуда и раскрытые книги, стулья повернуты так, будто с них только что встали. Приходится напоминать себе, что вы в музее и что наследники последних владельцев, Тютчевых, с Октябрьской революции живут не в доме, а в усадебном флигеле. Это первое впечатление не обманчиво. В Мураново действительно живут – но не реальные люди, а привидения двух великих русских поэтов, Евгения Баратынского и Федора Тютчева.


1.

Дом в Му­ра­но­во постро­ен в 1842 го­ду поэтом Ев­ге­ни­ем Баратынским.

Надо заметить, что привидения эти поселились в Мураново не потому, что его объявили музеем. Они жили здесь всегда: наследники поэтов еще в XIX веке поставили себе целью сделать усадьбу настоящим мемориалом их памяти. Характер Мураново, его интерьеры и обстановку определила романтическая мистика.


2.

Боль­шая гос­ти­ная обстав­ле­на в ос­нов­ном ме­бе­лью из крас­но­го де­ре­ва 1830-х–1840-х го­дов. По сте­нам разве­ша­ны се­мей­ные пор­т­ре­ты.

Для начала, этот дом был построен поэтом-романтиком без “посторонней” помощи архитектора. Евгений Баратынский получил усадьбу в приданое за своей женой. Дом на живописном участке к северу от Москвы он строил по собственному рисунку. Будучи поэтом, он первым делом захотел иметь башню – такую же, как у его английского коллеги Вальтера Скотта. В Мураново башня, правда, небольшая – всего два этажа, но, в отличие от других русских усадеб, жилая, а не игрушечная. Баратынский регулярно в ней уединялся и писал стихи. Кроме башни в особняке есть еще две “составные части”: большой квадратный дом и протяженный корпус с коридором, который соединяет его с башней. В планировке квадратной части Баратынский не был оригинален – возможно даже, что он использовал один из множества “типовых” проектов, которых в XIX веке было не меньше, чем сейчас. Так или иначе, это традиционная для русских усадебных домов французская ампирная схема: в центре – парадный зал, из которого множество дверей ведут в дополнительные комнаты – гостиные.


3.

Сто­ло­вая. Ам­пир­ная лю­с­т­ра, ме­бе­ль крас­но­го де­ре­ва, зер­кала и фар­фо­р — все кон­ца XVIII — начала XIX ве­ка.

Гостиных в Мураново заметно больше, чем в обыкновенных русских усадьбах. Во-первых, хозяева всегда принимали множество гостей. К Баратынскому, а потом и к Тютчевым (к которым Мураново перешло потому, что сын поэта женился на родственнице жены Баратынского) ездили их многочисленные литературные знакомые. Во-вторых, после посещения усадьбы кем-то из знаменитых гостей, к примеру, Гоголем, Аксаковым или Одоевским, хозяева устраивали в доме очередную “тематическую” комнату. И приводили в нее уже следующих литературных посетителей. В результате мурановские гостиные еще в XIX веке поделились на нормальные, жилые, и особые, “памятные”. И именно поэтому переход к музейной деятельности произошел в свое время совершенно безболезненно и как будто даже не нарушил привычного уклада жизни в Мураново.


4.

Ком­на­та вто­ро­го этажа. Мяг­кая ме­бель кон­ца XIX сто­ле­тия, сти­ли­зо­ван­ная под роко­ко. Сто­лик, сту­лья и под­став­ка для прогулочной тро­с­ти, Thonet.

А уклад этот был для русской усадьбы достаточно типичным. Сердце дома билось в парадной гостиной. Большие размеры этой “главной” комнаты позволяли при желании устраивать здесь балы или литературные вечера. В обычное же время она была поделена на разные зоны – диваны, кресла и кушетки группировались вокруг столиков для рукоделия, рабочих конторок и музыкальных инструментов. Это позволяло нескольким группам гостей одновременно заниматься своими делами, не мешая друг другу.


5.

“Гоголевская комната”.
Читать далее...