«Перед боем»


Пик Воронье Гнездо - высочайшая точка в Волчьих горах. Возможно, его использовали для наблюдений за врагом военные отряды индейцев-кроу (ворон), что и дало горе имя. Сюда ещё задолго до рассвета 25 июня поднялись скауты лейтенанта Варнума. Отсюда они и увидели на горизонте в 18 милях к западу край враждебного лагеря. Зоркие глаза индейцев рассмотрели там даже пасущийся табун. Тотчас послали за Кастером. Между тем на окрестной равнине показались два индейских всадника, потом ещё одна группа. Перехватить их скауты не успели. Однако Митч Боуйер после этого уверенно произнёс: «Можете меня повесить, если мы не найдём в этой долине больше индейцев, чем вы все вместе взятые видели до сих пор». Около 10 утра Кастер поднялся на вершину Вороньего Гнезда. От своего брата Тома он уже знал о том, что в районе стоянки полка были замечены две группы индейцев. Теперь кроу, указывая вдаль, говорили, что там он найдёт больше враждебных, чем у его полка патронов.

Когда Кастер спустился обратно, ему сообщили неприятную весть: при ночном переходе потеряли несколько ящиков с сухарями, а когда поутру отправились их искать, то встретили индейцев, вскрывавших один из ящиков своими тесаками. Это были два молодых хункпапа, Деяния и Бурая Спина, выехавшие поутру на поиски отбившихся лошадей. Солдаты обстреляли их и Деяния был убит. Но его товарищ сумел скрыться. Дожидаться следующего утра стало опасно. Эффект внезапности грозил исчезнуть. Кастер приказал немедленно выступать.


Карта боя
<="" a="" align="left">
Вся колонна была им тогда же разделена на три батальона. Сам он возглавил роты «C», «E», «F», «I», «L»; под командование капитана Бентина были отданы роты «D», «H», «K»; майор Рино получил роты «A», «G», «M»; рота «В» капитана Макдугала была оставлена при обозе и усилена прикомандированными солдатами других рот. Любопытно, что установить численность батальонов представляется делом довольно затруднительным, несмотря на то, что число погибших в бою удалось установить совершенно точно. Среди самих американских авторов единого мнения на сей счёт нет. Более того, Питер Панцери, например, вообще даёт различную численность 7-го Кавалерийского полка на разных страницах своей работы. На с.50 он сообщает, что под началом Бентина находилось 120 человек, у Рино - 175, у Кастера - 221, у Макдугала - 175, итого 691 человек (Panzeri, p.50). Но по данным таблицы, помещённой им чуть ранее, на с. 46, численность полка оказывается равна 664 человек, при численности рот от 41 до 57 солдат, не считая офицеров. Однако ранее, на с. 29, им же справедливо указывалось, что роты были неукомплектованы и численность солдат в них варьировалась от 38 до 44 человек. Дэвид У. Николас говорит, что при разделении сил Рино получил три роты в 141 человек, Бентин - 115 человек, Макдугал - 142, а сам Кастер оставил себе «около 213 солдат, скаутов и гражданских». Другой новейший исследователь, Джон Робинсон, осторожно сообщает, что батальон Кастера составлял «около 225 человек», под командованием Рино находилось «около 112 человек», а Бентин располагал силами «приблизительно в 125 человек» (Robinson, p.175). Всего же полк Кастера насчитывал «почти 700» кавалеристов. В других работа встречаются также цифры 647 человек или 670 (586 солдат, 31 офицер, 33 скаута, около 20 гражданских). Ричард Ф. Бёрк говорит о том, что Кастер «имел в своём распоряжении почти 650 солдат, индейских скаутов, переводчиков и гражданских», а при разделении сил оставил при себе 224 человека. Ричард Федерици вообще называет число «около 600», причём, по его мнению, рота «В», сопровождавшая обоз, даже после пополнения прикомандированными из 11 прочих рот (по 6 человек из каждой), насчитывала всего 116 человек. Начало этой приблизительности в подсчётах положил, кстати, ещё сам майор Рино в своём первом рапорте о сражении. Сообщая о присоединении к своим силам людей Бентина и Макдугала, он официально заявил, что теперь его отряд достигал численности «около 380 человек». К сожалению, отыскать более точные цифры автору пока не удалось и остаётся считать, что 7-й Кавалерийский на момент сражения насчитывал в своих рядах несколько менее 700 человек, из которы 263 расстались с жизнью (210 в отряде Кастера, 53 в подразделениях под началом Рино).

Согласно приказам Кастера, батальон Бентина должен был принять влево и обследовать открывающуюся перед ним пересечённую местность. В случае обнаружения враждебных индейцев ему следовало немедленно их атаковать, а если и там не имелось, то он должен был двигаться на соединение с главными силами. Майору Рино следовало пересечь Литтл-Бигхорн и двигаться далее по левому берегу реки. Сам же Кастер намеревался наступать по её правому берегу, параллельно движению Рино. Вечный полковой оппозиционер, Бентин, не удержался, чтобы не поинтересоваться: «Не лучше ли будет держать полк вместе, генерал? Если это такой большой лагерь, как о том говорят, то мы будем нуждаться в каждом из наших людей». Но Кастер просто отмахнулся от этого мнения. Несколько позже то же самое ему пришлось услышать и от скаута-кроу по имени Наполовину Жёлтое Лицо. «Не разделяй свои людей, - сказал ему индеец, - там слишком много врагов для нас, даже если мы останемся вместе». «Занимайся разведкой, а я уж позабочусь о сражении», - резко отвечал на это Кастер. В 12.12 дня отряды тронулись, расходясь в разные стороны. Наполовину Жёлтое Лицо сбросил с себя синий мундир, нанёс на тело боевую раскраску. «Сегодня мы уйдём по тропе, незнакомой нам обоим», - торжественно заявил он Сыну Утренней Звезды. В сражении скаут получит тяжёлую рану, но выживет. А командира 7-го Кавалерийского действительно ожидала «тропа, ему незнакомая».


Карта боя
<="" a="" align="left">
Вскоре Кастера отвлекло необычное просшествие. Индейские скауты наткнулись на одиноко стоящее типи, в котором обнаружилось тело воина, умершего от ран после битвы при Роузбад. Здесь скауты и остановились, хотя Кастер лично призывал их ехать вперёд вместе с солдатами и даже угрожал отнять у них оружие и «сделать их женщинами». Индейцы лишь рассмеялись, ответив через Фреда Жирара: «Скажи ему, что ему понадобиться очень много времени, чтобы сделать то же со всеми его солдатами, которые не храбрее нас». Раздосадованный Кастер приказал сжечь зловещее типи. Чуть позднее его окликнул Жирар. Размахивая шляпой, он указывал на клубящуюся впереди пыль: «Вот ваши индейцы, генерал, скачут, как дьяволы!» Близ точки слияния ручья с Литтл-Бигхорн действительно мчалась группа шайеннов, спешивших к основному стойбищу. Встревоженный Кастер тотчас послал Кука к майору Рино чтобы сообщить: индейское селение всего в двух с половиной милях отсюда и явно уже готовится к бегству (на самом деле до селения оставалось ещё пять миль). Следует поспешить с атакой, чтобы не дать индейцам уйти и рассеяться по бескрайней холмистой прерии.

Рино, перейдя Литтл-Бигхорн, развернулся для атаки, поместив приданных ему скаутов-арикара на левый фланг. Впереди перед ним виднелись индейские типи - это было крайнее из становищ огромного стойбища, лагерь хункпапа-сиу, племени Сидящего Быка. Всадники тронулись рысью, затем понеслись вскачь, но в 700 ярдах от края стойбища Рино приказал остановиться, спешиться и открыть огонь. Было около трёх часов дня. Битва при Литтл-Бигхорн началась.


«Атака Рино»


В селении появление солдат вызвало всеобщее смятение. Женщины были захвачены врасплох посереди их обычных хлопот. Хорошенькая Белая Бизониха, жена воина-хункпапа Пятнисторогого Быка, готовила бизонье мясо для своего брата. Ей и мысли не приходило о возможности сражения в тот день. А 13-летний оглала Чёрный Лось вместе с другими мальчишками играл и купался в водах реки Жирных Трав, когда до слуха его донеслись голоса, выкрикивавшие новости. Даже воины, обычно столь бдительные, были захвачены врасплох. Орлиный Лось, 25-летний племянник великого оглала Неистового Коня, всю ночь плясал. Наконец он отправился домой и по пути услышал отдалённые выстрелы. Лакота-минниконжу Белый Бык, в свои 26 лет уже знаменитый воин, купал своих лошадей к северу от деревни. Плотно позавтракав, он предвкушал долгий ленивый день, когда услышал вдруг сигнал тревоги. Он вскочил на самую быструю свою лошадь, гнедую кобылу, и погнал пони обратно к лагерю. Дождь В Лицо, 40-летний хункпапа, чуть не подавился куском, заслышав тревожный крик. «Мы услышали боевой клич когда я ел своё мясо», - вспоминал он об этом. Он бросил мясо и ринулся в бой. Почти то же самое мог рассказать любой человек в лагере, раскинувшемся на западной стороне реки. Шайенн Деревянная Нога спал под тополем на берегу. Один Бык сидел в своём типи, расчёсывая свои волосы. Низкий Пёс ещё спал в своей палатке также как Черепашье Ребро и Красное Перо. Даже оправившись от шока, Низкий Пёс полагал, что это может быть ложная тревога. «Я не думал, что это может произойти, - заявлял он, - чтобы белые напали бы на нас, столь мы были сильны».

Шайеннского вождя Хромого Белого Человека нападение застало в бане-потельне. Они поспешно выбрались из неё и бросились к своим семьям: сажать их на лошадей и отправлять подальше от сражения. У Хромого Белого Человека уже не оставалось времени на облачение в военную одежду. Он только успел обернуть себя одеялом, схватить мокасины, пояс и ружье. Проводив женщин немного в сторону холмов, он вернулся назад и помчался за остальными воинами.

Вопреки некоторым позднейшим утверждениям, здесь не было никакой заранее подготовленной ловушки. Даже атакуя средь бела дня, Кастер сумел застать индейцев врасплох в их селении. То, что солдаты Рино вызвали смятение в верхнем селении (южный конец индейского лагеря), очевидно из того затруднительного и неприятного положения, в каком очутился сам великий вождь и знахарь хункпапов Сидящий Бык. Он не знал, идти ли ему сражаться, пытаться ли сплотить воинов, скакать со своей матерью в безопасное место или попробовать договориться о перемирии. Сидящий Бык схватил свой обтянутый кожей щит и pogamoggan - каменную боевую дубинку, - которые передал в руки своего племянника Одного Быка.

«Займи моё место и ступай навстречу солдатам,- приказал он - Попытайся договориться с ними». Тем временем жена сидящего Быка, Четыре Платья, была так напугана, что схватила одного из своих детей-двойняшек и бежала прочь. Когда она укрылась в холмах, то поняла, что забыла забрать второго ребёнка, который с тех пор получил прозвище Оставленный. Такого не могло приключиться с вождём, задумавшим ловушку для своих врагов. Вскоре после того, как Один Бык был послан с порученной ему миссией, серый конь Сидящего Быка был сражён двумя пулями. «Мой лучший конь теперь застрелен, - вскричал он, - Это всё равно, что если бы застрелили меня. Атакуйте их!»

Воины не нуждались в дальнейших ободрениях. Они уже охватили фланги солдат, которые остановились и спешились в долине, южнее лагеря хункпапа. Хункпапа Движущееся Платье прибежала к своей палатке только для того, чтобы узнать о гибели своего младшего брата Деяния. «Месть!» - закричала она. Она быстро заплела себе косы, раскрасила лицо и вскочила на коня. «Я в трауре, - заявила она - Я женщина, но я не боюсь». Один Бык, между тем, обнаружил, что его миссия провалилась не начавшись. Когда он поднял свой щит в знак мира, солдаты расценили его лишь как удобную мишень. Один Бык взмолился: «Вакантанка, помоги мне не согрешить и сражаться в битве». Наступило время пуль, а не речей. Общим кличем воинов был старинный боевый призыв сиу: «Сегодня хороший день, чтобы умереть!»

Позже Рино не раз критиковали за то, что он не продолжил конного натиска на селение и остановил свой батальон. Этим он поставил солдат из положения нападающей стороны в позицию обороняющихся, отдал инициативу индейцам. «Продолжай Рино свою доблестную атаку, он мог бы прорвать индейский фронт, хотя те и превосходили его численно в десять раз. Но Рино был новичок в сражениях с индейцами, - заявляет Стенли Вестал, - Он не понимал, что они побегут перед ними, если он атакует их жилища. Кроме того, Кастер обещал поддержать его атаку «всеми своими силами». Но теперь Кастер исчез за обрывами по ту сторону реки. Предоставленный самому себе, Рино прибегнул к тактике Гражданской войны, где и заслужил свой чин … он остановил свою команду и приказал спешиться».

Однако следует учесть, что лошади кавалеристов, измученные ночным маршем и стремительной скачкой, становились просто неуправляемыми, даже унося своих седоков в индейский лагерь навстречу смерти, как это случилось с рядовым Джеймсом Тёрли. Лошадь умчала его прямо в лагерь хункпапов и тела солдата так никогда и не нашли. По мнению одного из участников атаки, лейтенанта Чарльза Де Рудио, если бы команда Рино проскакала на 500 ярдов дальше, её бы вырезали всю поголовно. Кроме того, Рино практически сразу натолкнулся на встречную атаку защитников селения и, видя это, автоматически мог начать действовать строго по уставу. А устав предписывал в подобном случае спешиваться, разворачивать стрелковую цепь и вести огневой бой на расстоянии.

Когда пыль осела, солдаты увидели, что индейцы огибают их с фланга, заходят в тыл. Взглянув за реку, лейтенант Варнум увидел серых лошадей роты «Е» и самого Кастера. они двигались, чтобы атаковать селение с другого его конца. Варнум не мог сказать, сколь велико это селение, однако за всю свою жизнь он ещё не видел столько индейцев в одном месте. Некоторые из них уже пересекали реку и заходили солдатам в тыл с другой стороны. На правом фланге сиу смяли и отогнали прочь скаутов-ри, которые пытались угнать табун. Люди Рино вели беспрерывную стрельбу, но патроны стремительно иссякали. Рота лейтенанта Френча, спасаясь от стрел и пуль противника, вынуждена была залечь, пытаясь укрыться за холмиками нор прерийных собачек, как за бруствером. Лейтенант Ходжсон, адъютант майора Рино, смело расхаживал вдоль линии стрелков, ободряя солдат. Лейтенант Уоллес попытался убедить отправиться к Кастеру за подмогой скаута Уильяма Джексона (он был на четверть черноногий и среди них был известен под именем Сиксикакван - Черноногий Человек). Несмотря на свою молодость, Джексон был опытен и рассудителен. «Ни один человек не сможет пройти там и остаться живым», - отвечал он, посмотрев на кишевших вокруг индейцев, натиск которых всё более усиливался.

Сдержать натиск индейцев, стекавшихся сюда со всего огромного стойбища, было нелегко. В стрелковой цепи Рино стояло не более сотни солдат - каждый четвёртый должен был в это время заниматься лошадьми. То и дело кто-нибудь отбегал к ним, чтобы взятьиз седельных сумок новый запас патронов. Сержант Фердинанд А. Калбертсон позднее говорил, что останься они на этой позиции ещё три минуты и никто не ушёл бы оттуда живым. «Ну, Том, что ты думаешь обо всём этом?» - спросил Рино у капитана Френча. «Думаю, нам лучше убраться отсюда», - отвечал тот. Майор отдал команду перейти на несколько сот ярдов в сторону рощи у реки, надеясь закрепиться там, на новой, более пригодной для обороны, позиции. «Синие мундиры» стали подаваться назад, занимая позицию в зарослях у реки. Прекратив огонь, они бросились к лошадям, которых держали коноводы позади стрелковй цепи. Индейцы при этом получили прекраную возможность палить беглым огнём по сгрудившимся врагам. Рядовой Уильям Слейпер увидел, как пуля в живот сбила с коня рядового Генри Кольтцбюхера. Рядовой Френсис Ниш бросился на помощь товарищу, но не смог поднять его. Подоспевший Слейпер увидел, что рана Кольтцбюхера смертельна. Вдвоём они оттащили тело умирающего в кусты (когда его нашли там после сражения, оказалось, что оно не обезображено - видимо, индейцы так и не нашли этого солдата). Часть солдатских лошадей, напуганная шумом боя, вырвалась из рук коноводов и разбежалась. Их седоки оказались спешенными. Среди них был и скаут Джон Херендин, который добрался до зарослей одним из последних и тут неожиданно для себя отыскал своего коня.

Индейцы тоже несли потери. Три Медвеля и Человек-Ястреб пали около типи хункпапов. Минниконжу Пернатая Серьга, получивший своё имя от светлого, достигающего колен оперения, носимого им на общественных собраниях, рано вступил в бой, но его брат Рогатый Пёс был убит перед фронтом людей Рино. Пернатая Серьга покинул сражение, чтобы отыскать укромное место для тела своего брата. Скакавший позади Одного Быка Мальчик Добрый Медведь получил тяжёлую рану. Один Бык обвязал его арканом и выволок его в безопасное место. В то время, когда он попытался привязать Мальчика Доброго Медведя к своему коню, пони был застрелен. Один Бык отошёл вместе с раненым в тыл. Он был весь покрыт кровью своего пони и Мальчика Доброго Медведя. Он скривился, услышав, с каким скрипом трутся друг о друга кости его раненого друга. В роще Рино занял новую оборонительную позицию, но индейцы отдельными группами уже просачивались в заросли, обходя солдат с флангов и тыла. Майор, потерявший при отступлении шляпу и повязавший голову красным шейным платком, отстреливался от наседавшего противника рядом с известным скаутом-арикара Кровавым Ножом. Вдруг грянул залп, ближайший солдат с криком скатился с седла наземь, а в лицо Рино брызнули мозги из раздробленного черепа Кровавого Ножа. Сержант Джон Райан закричал, что сзади сквозь заросли движутся всадники. Капитан Френч обрадованно воскликнул, что это идёт подмога от Кастера. Но тут вновь засвистели пули и одна из них поразила в шею рядового Джорджа Лоренца, вылетев у него изо рта. Теперь стрельба гремела со всех сторон. Рино приказал спешиться и солдаты залегли, ведя плотный огонь по врагу. Деревья в роще росли редко и давали плохое укрытие для обороняющихся, зато вполне прикрывали действующих по одиночке индейских воинов.

На краткое время ситуация приобрела патовый характер. Требовался лидер, способный организовать натиск на укрывшихся в зарослях солдат. С севера прибыла новая партия воинов. Подростки Чёрный Лось и Железный Ястреб пробираясь через заросли, слышали приближение воинов. До них донеслись пронзительные звуки свистков из орлиной кости. «Тут раздался радостный клич, - вспоминает Чёрный Лось, - Неистовый Конь идёт! Неистовый Конь!» Все кричали «Хокахей!», - и клич этот звучал подобно раскатам грома, словно рёв сильного ветра». Под этот общий клич Неистовый Конь возглавил атаку. Но прежде, чем индейцы смогли овладеть ситуацией, солдаты уже стали покидать рощу, пришпоривая своих коней и уходя вверх по долине.

Напор индейцев становился всё мощнее, когда сержант Райан обратился к капитану Френчу со словами: «Лучшее, что мы можем сделать, сэр, так это пробиться сквозь них». Перекрикиваясь между собой, офицеры быстро обсудили эту идею и согласились с ней. Рино вновь отдал команду - на этот раз вновь садиться на коней. Проехав вдоль рядов солдат, он крикнул: «Кто хочет выбраться отсюда - за мной!» Продержаться в зарослях Рино удалось не более 20 минут.

Отступление началось согласованно и без паники. Но индейцы, почуяв слабину, нажимали всё сильнее, порядок расстроился и батальон распался на мелкие группы. Отступление обернулось бегством. Индейцы бросились следом, расстреливая бегущих. Шайенн Деревянная Нога, который под оказался на пути отступающих и уже повернул было коня, чтобы бежать, вдруг вскоре понял, что солдаты, скачущие позади него, перепуганы насмерть. То был великий миг. Сражение обернулось преследованием бизонов. Деревянная Нога слышал, как лакота кричат этим wasichu (белым людям): «Вы всего лишь дети. Вам не следовало сражаться. Вы должны привести с собой побольше кроу или шошонов для этого сражения». Деревянная Нога погнался за бегущим солдатом и ударил его по голове рукояткой своей плети, сделанной из лосиного рога, а потом захватил карабин этого человека. Наконец-то он получил хорошее ружьё! Один Бык также ринулся в эту гонку после того, как оттащил в сторону Мальчика Доброго Медведя. Он сумел убить двух солдат, скакавших вверх по долине.

Капитан Мойлан и лейтенант Варнум пытались остановить паническое бегство, но безуспешно. «Я прошёл сквозь строй … и остался невредим, как и мой конь, - писал своему отцу лейтенант Лютер Хейр, - убить под человеком коня, значило убить и его самого. С одной строны в двух ярдах от меня был убит мой первый сержант, а с другой стороны в футе от меня был убит один из моих солдат». Рядовой Руттен проскакал мимо чернокожего переводчика Исайи Дормана, который стоял на одном колене, отстреливаясь из своего спортивного ружья от наседавших индейцев. «Прощай, Руттен», - успел услышать солдат последние слова негра. Лакота из группы два котла по имени Враги Бегут видел, как чёрный человек свалился со своего коня когда солдаты выбегали из леса. Проезжавший мимо Орлиный Лось видел, как индеанка, чьё имя, как он полагал, было Её Орлиное Платье, стояла над чернокожим, который умолял её о пощаде. Он слышал, как она кричала: «Если ты не хотел погибнуть, то почему не остался дома, где тебе принадлежало всё, почему явился сюда, чтобы напасть на нас?» Когда индеанка оставила в покое обезображенный труп чёрного человека, у него были прострелены колени, содрана кожа, кровь хлестала из многочисленных ран, а яички его были пробиты железным штырём.

Миновав обречённого Дормана, Руттен наткнулся на лейтенанта Макинтоша, который в одиночку пытался пробиться сквозь кольцо из 20-30 индейцев. Под лейтенантом была убита лошадь, но один из солдат отдел ему свою. Однако, это не спасло командира роты «G». Руттен был последним, кто видел его живым. Макинтош, сам индеец-крик по матери, был убит почти на его глазах. Солдат же, отдавший командиру коня, уцелел, укрывшись в прибрежных зарослях.

На берегу реки беглецов ожидал 6-футовый спуск к воде. Но преследование продолжалось и солдаты прыгали в реку, ища укрытия на восточном берегу. Здесь, при переправе, команда понесла наиболее тяжёлые потери - убито было 29 человек. Чёрный Лось навсегда запомнил, как «бившиеся лакота и солдаты поднимали тучи брызг, бисером рассыпавшихся вокруг». Лишившиеся коней солдаты цеплялись за хвосты лошадей своих товарищей. Лейтенант Ходжсон был сбит с коня и ранен у самой береговой кромки. Уцепившись за стремя горниста Генри Фишера, он пересёк реку, но, когда начал карабкаться вверх по склону восточного берега, стрела ударила его в спину. Под скаутом «Одиноким Чарли» Рейнольдсом убили лошадь, а затем его буквально стоптал в реку отряд индейцев. Погиб при переправе и доктор Де Вулф, застреленный уже на восточном берегу. Некоторые из беглецов отчаянно отстреливались, давая возможность спастись другим. Лейтенант Хейр палил по индейцам, издавая пронзительный клич мятежников-южан и вопя: «Если мы помрём, так помрём мужчинами! Я драчливый сукин сын из Техаса!» Многие «синие мундиры» были убиты, но пострадали и индейцы. Молодые Чёрная Луна и Преследуемый Совами были мертвы, как и Проворный Медведь и Белый Бизон, младшие браться предводителя хункпапов Вороньего Короля.

Остатки команды Рино по обрывистому откосу взобрались на холм, откуда было видно поле боя, усеянное мёртвыми телами. Позади них в зарослях осталось несколько человек, отбившихся от основного отряда и теперь отрезанных от своих. Среди них были лейтенант Чарльз Де Рудио, сержант О’Нейл, скауты Фред Жирар и Уильям Джексон. Они укрылись в зарослях и в русле персохшего ручья среди кустов. Им предстояло провести там два дня, наполненных смертельным риском.

На смену воинам к роще спешили женщины, подростки и старики. Они расправлялись с ранеными, добивали их, увечили тела. На опушке зарослей Чёрный Лось остановился у тела белого солдата. Старший воин подъехал и крикнул: «Мальчик, оскальпируй его». Взволнованный Чёрный Лось спрыгнул с конской спины. Он никогда не делал этого прежде. Он обнажил свой нож, опустился на колены и принялся срезать кожу. И тут этот wasichu застонал и заскрипел зубами. Он был ещё жив! Чёрный Лось нажал сильнее, закончил надрез и рывком сдёрнул волосы с головы. Он воздел скальп над собой, но не знал, торжествовать ли ему или печалиться от того, что загубил чужую жизнь. Он поскакал назад к своей матери, чтобы показать ей добычу.

Люди Рино между тем занимали оборону на вершине холма. С начала боя они потеряли убитыми 46 человек. Судьба ещё нескольких десятков была неясна. Теперь они рыли окопчики, занимали удобные позиции, откуда простреливались все подступы к холму. Издалека до них доносились звуки выстрелов. Индейцы же постепенно покидали поле боя, уходя в сторону, откуда эти звуки доносились. С начала сражения прошло около 45 минут. Первая фаза битвы пришла к концу.

***

Когда солдаты бежали за реку и взобрались на обрывы, некоторые из индейцев погнались за ними, а некоторые остались в долине обирать трупы. Близ берега реки Один Бык повстречал своего дядю Сидящего Быка. Тот увидел кровь, которой был покрыт Один Бык, и сказал: «Племянник, ты ранен. Ступай к женщинам, они займутся твоими ранами». Один Бык засмеялся и заявил, что это кровь Мальчика Доброго Медведя и его пони. Он отправился назад, но вначале поднялся на вершину холма, чтобы посмотреть, действительно ли солдаты разгромлены. Но на обрывах Одного Быка ждал неприятный сюрприз. Он увидел, как ещё больше солдат, ведя вьючный обоз, движутся с юга. Но куда хуже было то, что солдаты оказались и на севере, между воинами и нижним селением. То были пять рот Кастера.

Другие индейцы на обрывах тоже заметили опасность. «Это выглядело, словно их там тысячи, - рассказывает Враги Бегут. - Я подумал, что мы ещё можем оказаться побитыми». Оглала Короткий Бык торжествовал победу на вершине обрывов, когда к нему подскакал Неистовый Конь. «Слишком поздно! Ты пропустил сражение!» - воскликнул Короткий Бык. «Жаль было пропустить это сражение, - со смехом произнёс Неистовый Конь, - но вон ещё одна добрая битва идёт к нам через холмы». Он указал на север и Короткий Бык впервые увидел новую угрозу. «Я подумал, что их там миллион», - вспоминал он позже. Все индейцы повернули своих пони, оставив группу солдат на холме, позднее названном Рино-Хилл, и двинулись в сторону второго армейского отряда. Кастер сумел захватить индейцев врасплох дважды подряд.


Движение Кастера


Отделившись от Рино, Кастер продолжал двигаться по правой стороне ручья Дэвис-Крик вплоть до точки его впадения в реку, а затем повернул на север вниз по течению Литтл-Бигхорн. Перед ним лежала холмистая, изрезанная лощинами местность. Рино всё ещё вёл бой, когда сержант Дэниел Канипе из роты «С» заметил индейцев на вершине того самого холма, куда вскоре придётся отступить остаткам разбитого батальона. Кастер тотчас свернул туда, но воины исчезли прежде, чем он успел туда добраться. Зато с вершины будущего Рино-Хилл оказались видны сотни палаток нижнего края индейского становища. Кастер некоторое время смотрел на них, на мечущихся женщин, детей, собак и пони. Воинов видно не было. Все они стекались к месту сражения с Рино. Этого Кастер не знал, как не знал он и того, что видит лишь малую часть огромного стойбища. Наконец, он взмахнул шляпой и крикнул, обернувшись к строю кавалеристов: «Ура, парни, мы нашли их! Теперь покончим с ними и по домам!»

Колонна тронулась, набирая ход, а Том Кастер в это время велел сержанту Канипе поспешить к обозу и передать капитану Макдугалу, чтобы он вёл его прямиком через холмы, не останавливаясь, и поскорее доставил боеприпасы. После этого сержанту следовало скакать к батальону Бентина и передать приказ срочно идти на соединение с Кастером. Пока Канипе получа приказы, четверо скаутов-кроу и Митч Боуйер продолжали внимательно изучать селение враждебных индейцев с вершины Рино-Хилл. Один из кроу отметил, что тут видно немного воинов. «Верно, они где-то дерутся», - ответил Митч. Некоторое время спустя они вновь остановились на ещё более высоком месте (позже оно получит имя Вейр-Пойнт). Отсюда как на ладони были видны передвижения воинов и бегущие за реку люди Рино. Оценив обстановку, Боуйер велел кроу возвращаться назад и присоединиться к обозу. Сам же поскакал догонять Кастера.

Между тем колонна достигла лощины Медисин-Тейл. Отсюда вни шёл спуск к броду через Литтл-Бигхорн. Подозвав горниста Джона Мартина, Кастер велел ему передать приказ Бентину: «Скачи так быстро, как только сможешь и скажи ему, чтобы поспешил. Скажи ему, что тут большое селение и я хочу, чтобы он прибыл поскорее и доставил боеприпасы». Горнисты несли ответственность за поддержание связи, исполняя обязанности современних радистов. Но Мартин довольно плохо изъяснялся по-английски - прошло не более трёх лет, как он эмигрировал из Италии и сменил имя Джованни Мартини на более англизированный вариант. Поэтому, прежде чем он отправился в путь, адъютант Кастера, лейтенант Кук, вручил ему наспех набросанную на листке бумаги записку: «Бентин. Приходи. Большое селение. Быстрее. Доставь тюки. У. У. Кук. P. S. Доставь тюки». Мартин был последним, кто видел Кука и Кастера живыми.

Едва Мартин тронулся в путь, как за его спиной послышалась стрельба. «Я услышал выстрелы позади себя и, осмотревшись, увидел индейцев, одни из которых размахивали бизоньми плащами, а другие стреляли. Они находились в засаде», - вспоминал позднее горнист. Тогда Кастер вновь разделил свои силы. Правое крыло под командованием капитана Майлса Кеога (Keogh) составили роты «С», «I» «L», а сам Кастер со своим штабом присоединился к левому крылу капитана Джорджа Йетса, который руководил ротами «Е» и «F». Правое крыло двинулось по гребню Най-Картридж, а левое стало спускаться к броду, втягиваясь в лощину Медисин-Тейл. Было примерно без четверти четыре пополудни. Чтобы рассеять появившихся из ложбин индейцев, вперёд была направлена рота «Е». Её первый взвод во главе с лейтенантом Элджерноном Смитом направился против группы примерно из 60 воинов, а второй, под командованием лейтенанта Стёрджиса, принял левее, ближе к лощине, преследуя более пятерых сиу. Гонясь за ними, 18 кавалеристов 2-го взвода всё более приближались к броду через Литтл-Бигхорн.