Михаил Лермонтов – один из потомков крымских ханов Гиреев



Великий русский поэт Михаил Лермонтов, как оказалось, имеет по материнской линии крымскотатарские корни. И не простые. Крымские литературоведы и историки литературы Владимир Казарин и Марина Новикова доказали родство поэта с родом крымских ханов Гиреев.
https://www.youtube.com/watch?v=Akhz1LUPAL4
МИХАИЛ ЛЕРМОНТОВ - ПОТОМОК КРЫМСКО-ТАТАРСКИХ ХАНОВ

В 2014 году, в год 200-летия Тараса Шевченко и Михаила Лермонтова, крымские литературоведы и историки литературы Владимир Казарин и Марина Новикова открыли крымскотатарскую генеалогию Лермонтова.


Как оказалось, главная фигура русского литературного романтизма, автор первого в русской литературе философского романа, воспеватель Бородинской битвы и вроде бы таки автор интернет-мема: «Прощай, немытая Россия» — прямой наследник (по материнской линии) Гиреев, Крымско-татарской ветви Чингизидов.

Странный и непонятный пробел многие десятилетия сохраняется в изучении жизни и творчества Михаила Лермонтова.

Разбираясь с этим вопросом, начнем издалека.

Летом 1825 года мальчик Лермонтов находился на лечении «водами» в Пятигорске. Там юный поэт наблюдает главный мусульманский праздник – Большой Байрам или Ураза-байрам, праздник разговения, который отмечается по окончании Рамазана, священного месяца поста.

Это переходящий трехдневный праздник, в 1825 году он начался 12 июля. Этот же праздник в тех же местах, но только с 30 июня видел в 1820 году Пушкин, отразивший его в поэме «Кавказский пленник».

7-8 сентября уже в Крыму в Бахчисарае Пушкин был свидетелем того, как татары отмечали второй по значимости религиозный праздник – четырехдневный Малый Байрам или Курбан-байрам, праздник жертвоприношения, он начался в 1820 году 6 сентября, передав эти свои впечатления в поэме «Бахчисарайский фонтан».

Вернемся, однако, к Лермонтову. В 5 километрах от Пятигорска располагался в те годы аул Аджи.

15 июля все отдыхающие традиционно съехались туда на ежегодную светскую кульминацию праздника Ураза-байрам, напомним: это уже четвертый день по окончании поста, состоящую из разного рода состязаний, представлений и угощений.

Память у 11-летнего мальчика была поразительная. Он запомнил всё:

что в этот день не творили молитвы

что праздник открыли конные состязания со стрельбой, сопровождаемые «весельем, ликованьем» молодёжи

что кульминацией представления было пение в конце дня народного певца-ашика, аккомпанировавшего себе на трёхструнном сазе.

Кто-то, вероятно, пересказал пытливому мальчику и содержание песни, которую он в 1832 году, 18-летним, включит в кавказскую поэму «Измаил-Бей» вместе с описанием праздника.

Похоже, что Пушкин с Раевскими 3 июля 1820 года тоже были на этом традиционном празднике, организуемом мусульманами для гостей курорта на следующий день после окончания трехдневного Ураза-байрама в ауле Аджи. Элементы описания «Байрана» – так это слово пишут в своих поэмах Пушкин и Лермонтов – обнаруживают очень большое сходство.

Многие из этих сведений советский читатель мог и в 1980-е годы найти в «Лермонтовской энциклопедии». Хотя далеко не все. Сегодня, конечно, нас удивляет, что в энциклопедии список научной литературы о поэме содержит всего две фамилии «лиц кавказской национальности»: З. Шерипов (1929) и Р.У. Туганов (1972).

Но куда удивительней другое: до сих пор в лермонтоведении не прокомментировано имя знаменитого горского певца, который выступал на празднике в Аджи 15 июля 1825 года, а оно красноречиво – Султан Керим-Гирей.

Мало того, до сих пор не прокомментирована связь семьи Лермонтовых с царской династией Хаджи Гиреев, и шире – с тюркским миром. Без этих комментариев многое в жизни и творчестве поэта остаётся «непрочитанным» как для крымско-татарских и украинских учёных, так и для крымских читателей, – даже тех, кто осведомлён об истории рода Гераев-Гиреев.

В новую русскую литературу Гиреев «ввел» Пушкин, сделав героем поэмы «Бахчисарайский фонтан» царя Крым (Кырым) I Гирея (1758-1764, 1768-1769 годы правления).

Этим выбором поэт сознательно нарушал историческую достоверность, в бытность царем Крым Гирей не совершал набегов на Польшу, о чем свидетельствует появление в черновиках имени совершавшего набеги на Москву Девлет I Гиреея (1550-1577 годы правления), но именно с Крым Гиреем молва связывала легенду о пленнице-христианке.

Своей поэмой Пушкин, между прочим, через сто с лишним лет сначала, в период борьбы с «царистским прошлым» – спасет от сноса Царский дворец, а потом, в период борьбы с так называемым «крымско-татарским коллаборационизмом» – защитит от переименования сам город.



После депортации крымских татар (1944) с карты Крыма «исчезли» около 2 500 городов и сёл. Они получили другие названия. Было подготовлено постановление и о переименовании столицы Крымского царства Бахчисарая в город Пушкиноград.

Но именно потому, что приближалось 150-летие со дня рождения Пушкина, стереть с карты полуострова топоним «Бахчисарай» оказалось невозможно.

Благодаря более чем вековой всеевропейской славе пушкинской поэмы, имя города стало «неприкасаемым». Никакие постановления и указы ни местных, ни центральных властей, как тайные, так и явные, противостоять этому всемогуществу «памяти культуры» (М.М. Бахтин) уже не могли.

Согласно официальной родословной, Гиреи–Чингизиды и происходят из Тугатимуридов, предков царя Тохтамыша. Род этот ногайский. Ногаи, скотоводы-степняки, занимали когда-то огромную территорию – от Прикаспия на востоке до Румелийской степи (часть нынешних Болгарии и Румынии) и Буджака (часть нынешней Молдовы) на западе, через Северный Кавказ, Приазовье и Причерноморье.

Представители династии Гиреев не только почти 350 лет правили Крымским царством, но также в разные годы занимали престолы Казанского, Астраханского и Касимовского царств, управляли землями материковой Таврии, Кубани, Поволжья, Джемболука, Едисана и Буджака.

Широко разбросала судьба по свету членов этого рода. Выразительно говорит об этом даже современная топонимика – от района Новогиреево в Москве до поселка Гирей в Краснодарском крае.

Именно Ногаи, воспринимавшие Крым Гирея не столько как Бахчисарайского царя, сколько как «своего» племенного вождя, помогли ему сесть на престол. Именно их «степная демократия» и патриархальная независимость питала в «гордой душе» Гирея-Герая мечту о полной независимости Крыма.

Именно к ногаям, своим ближайшим сородичам, поехал царь перед смертью за поддержкой, оказавшись между молотом и наковальней – двумя противоборствующими империями, российской и османской, при молчаливом невмешательстве Западной Европы.

Поехал – и «скоропостижно» скончался во цвете лет. Наездник, воин, – он умер якобы от острого плеврита. Ныне учёные полагают, что царь был отравлен. Вот какой исторический персонаж вошел в историю Крыма и Украины и поразил воображение молодого Пушкина. Но фамильная ветвь Хаджи Гиреев примечательна ещё одним.

Сегодня «хаджи» означает человека, совершившего паломничество - хадж, в Мекку. Изначально же значение «хаджи» было шире: это человек благочестивый, авторитетный в вопросах веры, «богоданный» своему народу. Таковым выступает в поэме «Измаил-Бей» Лермонтова не царь, а народный певец. Но будем помнить, что реальный прообраз певца носил имя Султан Керим-Гирей.

То есть певец, которого слушал 15 июля 1825 года в Аджи юный Лермонтов, происходил из этой знаменитой династии. Ашик – не просто стихослагатель, это «боговдохновенный» певец, певец-пророк, подобный «боянам» из «Слова о полку Игореве» и киевских былин.

Стоит вспомнить в связи с этим, что династия Гиреев была ещё и династией поэтов. Поэтическая антология «Грезы розового сада», представляющая творчество восьми из тридцати Гиреев, писавших стихи, издана в Крыму еще в 1999 году.

В 1783 году последний крымский царь – Шахин Гирей (1777-1782, 1782-1783 годы правления) – отрекается от престола, получает покровительство императрицы и право на жительство в России, перебираясь туда вместе с большой свитой, родней и гаремом (по разным сведениям его сопровождали от 2 000 до 3 000 человек).

Шагин Гирей - последний крымско-татарский хан

Местом его жительства сначала был определен Воронеж, потом – подальше от Крыма и ногайских степей – Калуга. В молодости Шахин Гирей учился в Италии, он писал стихи, увлекался театром, знал арабский, греческий, итальянский и русский языки. Жизнь в русской глубинке, вдали от родного тюркского мира, его тяготит. Да и атмосфера вокруг бывшего правителя сгущается. Переписку его перехватывают, близких людей арестовывают, охрану и свиту все время сокращают.

Про данное когда-то Шахин Гирею обещание сделать его властителем Персии никто уже не вспоминает. Преданность, которую сохраняют к нему ногаи, раздражает и пугает российские власти. Через три года Шахин Гирей начинает добиваться разрешения на выезд в Османскую империю.

Получив это право, в 1787 году он покинет Россию, совершенно отчетливо понимая, что его ждет. Но речь шла уже не о нем, Шахин Гирею нужно было защитить от преследований свой многочисленный род. В пределы Турции царь въедет со всеми почестями, положенными Чингизиду.

Однако уже летом того же года он будет казнен по приказу султана Абдул-Хамида I: удушен с помощью шелкового шнурка. По понятиям тюркского мира это была благородная смерть – бескровная. Казнили царя там же, где подвергали казни других высокородных осужденных, – на острове Родос.

Династия Гиреев за 350 лет оставила в России большое и до сих пор не изученное, как следует, потомство. По линии матери в родстве с этой фамилией состоял и Лермонтов. Прямым потомком одной из линий Гиреев являлся троюродный брат поэта Аким, на тюркском языке «аким» означает старший, начальствующий, Павлович Шан-Гирей. Традиционное для татарского языка стяжение: Шахин-Шаин-Шан.



Вероятным основателем русского рода Шан-Гиреев, предков не только Лермонтова, но и Григория Сковороды, является козацкий полковник времен Богдана Хмельницкого – Шагин Иван Гирей (Шан-Гирей), родившийся до 1648 года. Его отцом был царь Саадет II Гирей.

Кстати, это не единственная в роду Лермонтовых тюркская ветвь. Бабушка А.П. Шан-Гирея Екатерина и бабушка М.Ю. Лермонтова Елизавета обе происходили из рода Аслан-мурзы Челебея, который в 1389 году вместе со своей дружиной перешел из Золотой Орды на службу к великому князю Димитрию Донскому.

Челебей женился на девушке из боярского рода Марии Житовой, их старший сын Арсений (в основе тюркское имя Арсен) стал основателем рода российских дворян Арсеньевых, к которому принадлежал дед поэта по материнской линии М.В. Арсеньев.

Таким образом, по линии матери Лермонтов принадлежал к самым знатным и влиятельным татарским родам. Знал ли об этом он сам? Конечно, знал, как и всякий дворянин, знакомый со своими фамильными гербами (у Арсеньевых в гербе два скрещенных ятагана, стрела, подкова и полумесяц, свидетельствующие о восточном происхождении их предка) и родословной.

И Лермонтова интересовала татарская линия его семьи, о чем говорит хотя бы тот факт, что на Кавказе он будет изучать тюркский язык, по одной из версий, в азербайджанском варианте. Сам поэт в 1837 году собирался ехать на Восток, в частности, в Персию, но этот замысел не осуществился. Позднее он отправит в Персию героя своего романа Печорина.

В свете всех этих обстоятельств совсем по-иному начинают восприниматься многие известные произведения Лермонтова. Например, эти проникнутые личным отношением стихи из «Валерика»:

«И вижу я неподалеку
У речки, следуя Пророку,
Мирной татарин свой намаз
Творит, не подымая глаз;
А вот кружком сидят другие.
Люблю я цвет их желтых лиц,
Подобный цвету ноговиц,
Их шапки, рукава худые,
Их темный и лукавый взор
И их гортанный разговор».

Отливающие желтизной лица татар из лермонтовского стихотворения однозначно говорят о том, что это гиреевские ногаи. Также по-новому в свете этих обстоятельств начинает звучать давняя тема якобы имевшего место стремления Лермонтова посетить наследную вотчину Гиреев – Крым.

Предание упорно говорит, что поэт нанял однажды парусную лодку и на несколько дней приплывал с Кавказа на полуостров. По крайней мере, в «Герое нашего времени» он признается, что на Тамани любовался «из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня».

Как подробно и точно (вплоть до упоминания белой башни Еникальского маяка возле самого пролива) описывает Лермонтов такой близкий и одновременно далекий Крым! Как манит его к себе родная земля!

Ясно, что сегодня в переосмыслении нуждается вся история отношений поэта с Кавказом, с тюркским миром и исламом, понимание Лермонтовым истории России и населявших империю народов. Есть также основания полагать, что жизненная судьба Шахин Гирея отразилась в сюжете поэмы «Измаил-Бей»: герой, верно служивший России, возвращается в родные края и принимает смерть от рук своего соплеменника.

Это предположение тем более вероятно, что в реальности Измаил-бей был убит не единоверцем, а врагами.

Кстати, аул Аджи, как установили краеведы Пятигорска, был построен отцом реального Измаил-бея и разрушен войсками после того, как воспетый Лермонтовым в поэме герой возглавил восставшие кавказские племена.

Наступило время заново изучить историко-генеалогические и историко-контактные связи с Крымом не только лично Лермонтова, но и всего его рода.Отрадно, что подобные связи по отцовской линии все шире выводят исследователей на два древних (и оба знаменитых) британских рода: Гордонов (включая поэта Дж. Гордона Байрона) и Лермонтов (включая поэта-провидца XIII века Томаса Лермонта).

Однако давно пора, изучая родословную Лермонтова, обратить внимание не только на Запад, но и на Восток.

Владимир КАЗАРИН, Марина НОВИКОВА
http://poistine.org/mihail-lermontov-potomok-krymsko-tatarskih-hanov