"Коммерсантъ" сообщает о выставке фотографий из личного архива Солженицына.
Меня заинтересовали снимки путешествия писателя по Крыму. Увы, даты не указаны, в его биографии также не нашёл определённого ответа, но вроде бы 1966 год.
Личный автомобиль Солженицын купил на гонорар за "Один день Ивана Денисовича". Хотел "Волгу", но деньжонок немного не хватило, пришлось довольствоваться "Москвичом".
Вот Александр Исаевич в майке под капотом:




А вот он сидит у "Ласточкиного гнезда", напротив скалы Парус:


А здесь подпись к фотографии меня просто порвала:


Александр Исаевич Солженицын родился 11 декабря 1918 года в Кисловодске. Главные города его жизни — это, пожалуй, Ростов-на-Дону, Рязань, Кавендиш (штат Вермонт, США), Москва, но и Крым был для писателя отнюдь не чужим.

Причем Солженицын не только писал о нашем полуострове, но и как минимум несколько раз бывал здесь. Именно в Крыму Александр Исаевич прятал от КГБ свои рукописи, и именно у нас в Симферополе он в 1966 году сжег рукопись одного из своих самых знаменитых романов «В круге первом».

Пребывание писателя в Крыму связано с именами его лагерных друзей — Николая Ивановича и Елены Александровны Зубовых. С «любимыми старичками», как называл Солженицын Зубовых, он познакомился в 1953 году на поселении в Казахстане.

Причем Зубовы были не только друзьями Солженицына, но и персонажами его книг. Кажется, впервые он вспоминает о них на страницах «Архипелага ГУЛАГ». «За укрытие старухою в их доме приблудного дезертира, потом на них донесшего, супруги Зубовы получили оба по десятке по 58-й статье, — писал Солженицын. — Суд увидел их вину не столько в укрытии дезертира, сколько в бескорыстии этого укрытия: он не был их родственником, и значит, здесь имел место антисоветский умысел!

По сталинской амнистии дезертир освободился, не отсидев и трех лет, он уже и забыл об этом маленьком эпизоде своей жизни. Но не то досталось Зубовым! По полных десять они отбыли в лагерях (из них по четыре — в Особых), еще по четыре — без всякого приговора — в ссылке; освобождены были лишь тем, что вообще распущена была самая ссылка, но судимость не была снята с них тогда, ни через шестнадцать, ни даже через девятнадцать лет после события, она не пустила их вернуться в свой дом под Москву, мешала им тихо дожить жизнь!»

Не имея возможности вернуться домой в Подмосковье Зубовы решили поселиться в Крыму. Вот как описывал это Солженицын в книге «Бодался теленок с дубом»:

«Тогда в Крым? — порывалась Елена Александровна: в Симферополе протекла ее счастливая юность, и весь Крым был заповедным воспоминанием. При советских порядках и всякому человеку стронуться с места — гири мешают, а каково бывшему зэку — да не реабилитированному?.. Долгая переписка, запросы, — наконец согласились дать доктору Зубову место в Ак-Мечети (теперь Черноморском) — захолустном поселке в северо-западном голом Крыму. В 1958 году стронулись и со всеми тяготами поехали».

Зубовы поселились в Черноморском поздней осенью 1958 года, а уже в следующем году Солженицын приехал навестить их. Писатель спрятал у стариков копии своих пьес, лагерной поэмы и романа «В круге первом». Специально для этого Николай Иванович Зубов устроил двойные донья в своей кухонной мебели.

Еще раз Солженицын побывал в Черноморском три года спустя, весной 1962-го. Окончив новую перепечатку «Круга», писатель отвез один экземпляр на хранение в Крым. «Там при знакомой мне обстановке, за похожим круглым столом, как бывало когда-то, я рассказывал моим любимым старичкам о невероятных новомирских событиях. Елена Александровна при этом щипала зарезанного петуха для парадного обеда, с перьями в руке останавливалась в изумлении — и именно потому, что так знакомо повторялись наши кок-терекские уютные сидения втроем, только теперь с электричеством, — мне самому во всей остроте, кажется впервые, явилось это чудо: ведь никогда ничего мы не надеялись увидеть напечатанным при нашей жизни! Да еще и — будет ли?..» — писал Солженицын.

А вскоре после этого поселок стал одной из баз Черноморского флота и оказался... закрытым для Солженицына — чтобы попасть в Черноморское ему, как бывшему политзаключенному, надо было бы брать специальный пропуск из областного управления МВД.

В октябре 1964 года, узнав о свержении Хрущева, Зубовы, опасаясь обысков, сожгли все солженицынские рукописи и сообщили об этом писателю условной фразой в письме. Таков и был уговор: если, по их мнению, возникает серьезная опасность — они вольны были все сжечь. Как уже говорилось, с некоторых пор Черноморское стало закрытым для Солженицына, поэтому в 1966 году писатель встретился с Николаем Ивановичем Зубовым в Симферополе. «Я спрашивал, все ли сожгли, действительно ли все? Он отвечал уверенно. Единственное, что случайно сохранилось, — ранний вариант „Круга“, и теперь мы сожгли его вдвоем, в Симферополе, в печи», — писал Солженицын в книге «Бодался теленок с дубом».

Дружба писателя с Зубовыми продолжалась до самой его высылки из СССР. Увы, Елена Александровна и Николай Иванович умерли, не дождавшись возвращения Солженицына из изгнания. Уже через много лет после их смерти, 27 июля 2003 года в поселке Черноморское, на доме, где жили Зубовы, по инициативе Ассоциации музеев и заповедников Крыма и Республиканского комитета по охране культурного наследия АРК была установлена мемориальная доска в память о пребывании в Крыму Александра Исаевича Солженицына. Текст на ней гласит: «В этом доме летом 1959 года и весной 1962 года в семье своих друзей Николая Ивановича и Елены Александровны Зубовых жил выдающийся писатель современности, лауреат Нобелевской премии Александр Исаевич Солженицын».

В 2003, а потом в 2004 году двумя изданиями увидела свет книга известного крымского краеведа Сергея Пушкарева «Отношения сердец». В эту книгу вошли найденные уже после смерти Зубовых в Черноморском письма, которые они посылали друг другу из лагерей, а также фрагменты произведений Солженицына, где он описывал Николая Ивановича и Елену Александровну, — главы из книг «Архипелаг ГУЛАГ», «Раковый корпус» и «Бодался теленок с дубом».

Кстати говоря, в 80-х годах в Черноморском, в дровяном складе, были найдены не только письма Зубовых друг другу, но и тот самый кухонный стол, в котором Николай Иванович Зубов соорудил двойное дно и прятал рукописи Солженицына, однако, увы, в отличие от писем, стол не сохранился. Что касается квартиры Зубовых, то там Пушкарев и его коллеги хотели устроить мемориальную квартиру, но дальше разговоров дело, к сожалению, не пошло. Эту квартиру поставили на учет в поссовете и быстренько отдали новым хозяевам.

Именно Сергей Николаевич Пушкарев занимается изучением крымских страниц творчества Александра Исаевича Солженицына.

— Лично с Солженицыным я никогда не встречался, — рассказал «КВ» Пушкарев. — Но мы дважды долго, в течение 45-50 минут, разговаривали по телефону. Александр Исаевич сам звонил мне после того, как получил рукопись моей книги о Зубовых, и мы уточняли некоторые детали. Я тогда был просто поражен, как точно он в своем возрасте (а писателю было уже 85 лет) помнит мельчайшие подробности тех событий, которые происходили в 50-60-е годы.

По словам краеведа, в Крыму Солженицын бывал не только в Черноморском и в Симферополе, но и в Гурзуфе, а также в Феодосии и в Керчи.

— Эти сведения приходится выуживать по крупинкам, анализируя сочинения Солженицына, — говорит Пушкарев, — и прежде всего книгу «Бодался теленок с дубом». Именно оттуда можно узнать о неоднократных посещениях писателем в Гурзуфе дома Ирины Николаевны Медведевой-Томашевской.

По просьбе Солженицына Ирина занималась литературоведческо-криминалистическим анализом романа Михаила Шолохова «Тихий Дон» на предмет выяснения подлинности авторства последнего (Солженицын никогда не верил в то, что «Тихий Дон» написал Шолохов). Результатом этой работы стала книга «Стремя «Тихого Дона», опубликованная за границей в 1974 году с предисловием Солженицына под псевдонимом, который был раскрыт только через 15 лет.

Там же, на страницах книги «Бодался теленок с дубом», можно обнаружить и рассказ о том, как Солженицын жег в Симферополе рукопись романа «В круге первом». «К сожалению, мы не знаем, где точно происходили эти события, — говорит Пушкарев. — Можно лишь предполагать, что это было на квартире у Лосевых (друзья Зубовых, у которых, по-видимому, Солженицын несколько раз останавливался во время приездов в Симферополь). А дом, в котором жили Лосевы, по-видимому, находился в том районе, где в 70-80-е годы прошлого века был построен лермонтовский жилой массив.

Сегодня мемориальная доска в Черноморском — это единственный памятный знак, посвященный великому русскому писателю в Крыму, а может быть, и на всей Украине. И это не удивительно. У нас в стране книги Солженицына вызывают откровенную, бешеную злобу оранжевых, а его самого называют «впавшим в маразм прокремлевским старцем». «Если ранее он критиковал коммунизм, то когда коммунизма не стало, он сделал свой выбор — предпочел имперские взгляды демократизации России, — уверен, к примеру, Левко Лукьяненко. — Он понял, что если углублять демократию, империя может развалиться, и стал на сторону империи. В своей последней статье на тему Украины „Поссорить родные народы“ он назвал желание восстановить правду о голодоморе провокаторским всплеском, а украинцев, которые говорят об этом, „затхлыми шовинистическими умами“. Он так и не смог понять, что у Украины, независимого государства, появился свой голос и свой вес на международной арене».

Тем не менее Сергей Пушкарев вынашивает идею установки еще одной мемориальной доски в память о пребывании Солженицына в Крыму — на этот раз в Гурзуфе, на доме известного литературоведа Бориса Томашевского и его жены Ирины Медведевой-Томашевской.

Александр Исаевич Солженицын не дожил до своего 90-летия всего несколько месяцев. Великий писатель умер в Москве 3 августа 2008 года. Однако, как ни банально это звучит, его книги, его слова живы и будут жить еще очень долго.
Александр Мащенко, «Крымское Время»
https://crimeanblog.blogspot.ru/2008/12/solzhenicyn-v-krymu.html