Из жизни дворян Мальцевых, основателей курорта в Симеизе, на Южном берегу. «Как удалось спасти детей?» «Их выкупили через два года у большевиков..."
Сегодня о Мальцевых мало кто знает, а в XIX - начале XX века о Мальцевых и их заводах знали не только в России.

Мальцов, Иван Сергеевич. 1847 - 1920, Крым. Во время Гражданской войны служил в Вооружённых силах Юга России и в Русской армии. В декабре 1920 года расстрелян большевиками в Багреевке, вместе с сыном Сергеем (1876—1920) и его женой Ириной Владимировной, урожденной Барятинской (1880—1920)


1.

Дворец И.С. Мальцова в Симеизе (арх. М.И. Котинков). На крыше видна астрономическая башня (не сохранилась), в которой размещался телескоп. Фото 1910-х гг. Собрание Елизаветы Руссель-Стефанович (Париж). Публикуется впервые
В молодости автору этих строк довелось служить старшей медицинской сестрой в детском санатории «Пионер». Он и поныне располагается в бывшей усадьбе Мальцовых, около до сих пор действующего мощного источника «Ай-Панда», и занимает два некогда нарядных, а теперь донельзя обветшавших владельческих особняка. Окна наших с
завмедом кабинетов смотрели на поднимающийся в гору вечнозеленый парк, над которым в синеве неба парила живописная вилла «Мечта», одна из тех, что были построены в Новом Симеизе при участии друга Мальцова генерал-лейтенанта Я.П. Семенова.

В редкие минуты отдыха, созерцая дивный пейзаж за окном, мы иногда позволяли себе задуматься о судьбе тех, кто создавал всю эту красоту. Зная, что их расстреляли в преклонном возрасте, никак не могли поверить, что единственной причиной тому было неподобающее социальное происхождение. Тогда в Симеизе от стариков можно было услышать, «как им хорошо жилось при Мальцовых, какие это были образованные, культурные и воспитанные люди».




2.
Иван Сергеевич Мальцов (расстрелян в декабре 1920 г. в Багреевке) и князь Владимир Анатольевич Барятинский. Фото 1900-х годов. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден (Брюссель)

Ученые на горе Кошка — те и вовсе не скрывали, что их астрономическая обсерватория своим происхождением целиком и полностью обязана владельцам Симеиза. И в качестве доказательства предъявляли патент на открытую у них еще в 1913 году малую планету с названием «Мальцовия».

В другой раз, уже в конце 1960-х, по Симеизу пронесся слух, что приезжала одна из дочерей расстрелянных владельцев. И только в середине 1970-х мы с содроганием узнали из самиздатовской книги Сергея Маковского «На Парнасе Серебряного века», что у двоих детей Мальцовых (на самом деле их было трое и последней едва исполнилось пять лет!) одновременно расстреляли мать, отца, бабушку и дедушку... Теперь, по прошествии многих лет, на собственном опыте понимаешь, что эта непозволительная «мягкотелость по отношению к классовому врагу», иными словами, неистребимая в человеке потребность сопереживать и сострадать чужому горю, в конце концов, подточила железобетонную идеологию богоборческой власти.


3.

Южный фасад дворца И.С. Мальцова в Симеизе. Фото 1910-х годов

Пути Господни неисповедимы... Один из них привел автора этих строк на работу в музей, где, среди прочих художественных ценностей, пришлось увидеть остатки некогда большой библиотеки Мальцовых. Другой — к их прямому наследнику, Сергею Николаевичу Мальцову.

Дом, в котором он теперь живет, находится в Париже, на улице Дарю, прямо во дворе русского собора Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Набравшись смелости, я спросила Сергея Николаевича: «Как удалось спасти детей?». И в ответ услышала: «Их выкупили через два года у большевиков за большие деньги оставшиеся в живых дети бабушки Барятинской, а до тех пор скрывала и спасала от голода няня — простая русская женщина Мария Григорьевна Шуйская, которую все почему-то звали Финн. Весной 1922 года она вывезла девочек из Симеиза в Болгарию на фелюге турков-контрабандистов. Через два месяца к ним присоединился Николай. Теперь няня покоится в семейном захоронении князей Щербатовых в Брюсселе».


4.

Дача Мальцовых «Ай-Панда». Открытка 1910-х годов

В силу своих научных интересов, я часто открываю альбомы с уникальными репродукциями старинных семейных фотографий русского дворянства. Их издал в Париже и подарил музею-заповеднику в Алупке добрейший месье Ферран. От одной из них не хочется отводить глаз. Примерно в 1909 году неизвестный фотограф запечатлел счастливые лица бабушки и дедушки Барятинских в окружении множества маленьких внуков. Здесь их семь. Остальные еще не родились или остались за кадром. Рассказать обо всех потомках этой теперь многочисленной семьи невозможно. За страдания мучеников Господь вознаградил ее раскидистой кроной фамильного древа, в котором воедино сплелись ветви многих древнейших аристократических родов России и Европы.


5.
Ирина Владимировна и Сергей Иванович Мальцовы (расстреляны в декабре 1920 г. в Багреевке). Фото 1902 г. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден Ирина Владимировна и Сергей Иванович Мальцовы (расстреляны в декабре 1920 г. в Багреевке). Фото 1902 г. Собрание баронессы Надежды Сергеевны Тер-Линден

На чудом сохранившейся фотографии — в младенческом возрасте запечатлены лишь некоторые из них. На коленях княгини Надежды Александровны Барятинской, которая будет расстреляна большевиками через одиннадцать неполных лет, сидит самый младший — Коля Мальцов. Ему не больше двух лет. Он родился в Ялте в имении бабушки «Сельбилар» и даже крестился в городском соборе Святого Благоверного Великого князя Александра Невского. Пройдет время, и в 1930 году Николай Сергеевич Мальцов обвенчается с Прасковьей Аполлинарьевной Бутеневой, внучкой ректора Московского университета, знаменитого князя-философа Сергея Николаевича Трубецкого. Она подарит ему двух близнецов — Сергея и Екатерину. Екатерина выйдет замуж за итальянского аристократа Винченцо Социани, а ее дочь Мария — кто бы мог думать в прежние времена — станет женой Иосифа Бродского, известного поэта-диссидента, лауреата Нобелевской премии.

Еще один поворот судьбы: рядом с Колей стоит его старшая сестра Маричка — Мария Сергеевна Мальцова, в замужестве Всеволожская. Это она, всегда тосковавшая по Симеизу, первая навестит его в советское время и даже разыщет своих сверстниц (недавно у потомков семьи Лифляндцевых я увидела ее трогательное письмо, адресованное в 1975 году Елизавете Петровне Лифляндцевой).


6.

Генерал от инфантерии князь В.А. Барятинский (1843—1914), его жена Н.А. Барятинская (урожд. Стенбок-Фермор, 1846—1920, расстреляна в Багреевке) со своими внуками. Воронежская губерния, имение «Анна», около 1909 г. Собрание Анны Павловны Набоковой (Брюссель)

На коленях у дедушки, генерала от инфантерии Владимира Анатольевича Барятинского, сидит трехлетняя Елена — будущий художник-дизайнер и жена бельгийца Мишеля Виттука. И она не побоялась в 1965 году приехать в Киев, а через несколько лет — в Ялту, где, после заказанной в соборе панихиды по бабушке Барятинской и за всех убиенных, всё-таки имела неприятную беседу с сотрудниками КГБ.


7.


Самая старшая и самая неординарная из всех детей Щербатовых Надежда (на снимке стоит, прислонившись к деду справа) дожила до 99 лет. С первым своим мужем Иваном Стенбок-Фермором ей случилось обручиться в Ялте и иметь от него двух сыновей — Ивана и Андрея. Женщиной она была красивой, вполне самостоятельной и очень энергичной. В 1930-м работала манекенщицей и одно время заведовала филиалом фирмы «Шанель» в Биаррице. В 1935 году от второго мужа, графа Луи де Бранта, Надежда родила девочку, названную в честь матери и бабушки Наденькой. В годы войны бесстрашная мать Наденьки, вместе с ее старшими братьями, помогала французскому Сопротивлению, была арестована гестапо и только чудом избежала расстрела.


8.

Письмо М.С. Всеволожской (урожд. Мальцовой) к Е.П. Лифляндцевой из Экс-ан-Прованса в Симеиз. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Воспроизводится впервые

На снимке нет еще трех внуков Щербатовых: Анны (р. 1909), Алексея (р. 1910), Ксении (р. 1919). Из них — Анна навсегда останется жить в Бельгии и обвенчается там с Сергеем Набоковым, бывшим обитателем Исара. Алексей после долгого странствия по Европе и после участия в войне в составе вооруженных сил США — окончательно обоснуется в Америке. Он будет профессором и станет преподавать курс современной истории в университете Фарлей-Диккенсон. С его чрезвычайно важными для нас воспоминаниями читателю еще предстоит познакомиться.

Глубоко ошибается тот, кто думает — красный террор коснулся в основном людей непролетарского происхождения. Ничего подобного. Революционная гильотина в равной степени задела все сословия. Одним из самых красноречивых примеров является история последнего потомка некогда многочисленной в Крыму крестьянской семьи Лифляндцевых. Ее вывез из Латвии в середине 1820-х второй директор Никитского ботанического сада Николай Андреевич Гартвис, не без основания считая, что трудолюбие и навыки к садоводству, воспитанные в нескольких поколениях этого рода, окажутся полезными для Крыма.


9.

Федор Ефимович Лифляндцев. Житомир, 22 августа 1916 г. Расстрелян в декабре 1920 г. в Багреевке. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Публикуется впервые

Действительно, на протяжении более чем ста лет после переселения, все они служили в лучших поместьях Южного берега. Дед, отец, мать, сестры и многие другие родственники Федора Ефимовича Лифляндцева с 1830-х годов жили в Симеизе и работали у его владельцев Мальцевых. Когда началась Первая мировая война, Федор достиг призывного возраста и тут же был мобилизован. Воевал и был в плену у немцев. В 1919-м приехал домой, а через некоторое время его мобилизовали в армию Врангеля. С нею он эвакуировался в Константинополь.

Племянник Лифляндцева, Николай Николаевич Кириенко, незадолго до смерти рассказал нам, что «Федор вернулся оттуда на корабле вместе с теми, кто не мог перенести разлуки с родными. Их арестовали прямо на причале. Его сестры почти месяц носили брату передачи. Пока однажды у гостиницы «Ореанда» их не остановил какой-то молоденький красноармеец и, озираясь по сторонам, сообщил, что брата вот уже месяц как нет в живых. Узнав об этом, мать слегла и больше не поднималась с постели, а сестры продолжали долгие годы блуждать вокруг предполагаемого места расстрела».


10.

Сестры Лифляндцевы с отцом — Ефимом Ивановичем. Симеиз, 1920-е годы. Собрание семьи Кириенко (Симеиз). Публикуется впервые

Симеиз и Мальцовы

Сегодня о Мальцевых мало кто знает, а в XIX - начале XX века о Мальцевых и их заводах знали не только в России. Начало промышленному предпринимательству Мальцевых было положено в XVIII веке.

В 1724 году Василий Иванович, родоначальник фамильного дела, выйдя в отставку с военной службы и получив от отца в наследство небольшое имение в 50 душ, организовал небольшой бутылочный заводик. Для организации производства капитал нужен был небольшой, а сбыт получился отличный. К этому заводу Василий Иванович присоединил завод оконных стекол, затем дело пошло дальше.
В 60-е годы его сыновья, Аким и Фома, были владельцами стекольных и парусино - полотняных предприятий.
В 1775 году Екатерина II пожаловала русским купцам Мальцевым дворянское звание.
Иван Акимович продолжил семейное дело. Он приобрел у купца П. Демидова металлургический завод в селе Людиново, недалеко от Брянска, и организовал стекольное предприятие. Со временем он стал владельцем заводов в Брянской, Орловской, Калужской, Смоленской губерний с лесными и земельными поместьями.

Огромное богатство приносило и большие доходы. Иван Акимович покупал земли не только для расширения дела, но и для отдыха. Еще в начале XIX века он приобрел первые 30 десятин земли у Ф. Ревелиоти в Симеизе.

Наследником симеизского имения и всего дела отца стал младший сын Ивана Акимовича, Сергей. У первого владельца имения в Симеизе было трое детей. Старший сын, Василий, умер рано, в 25 лет. Дочь Мария, имея солидное приданое, удачно вышла замуж за генерала Игнатьева (их сын, генерал и дипломат, автор известной книги "50 лет в строю", сохранил для России в 1917 году 225 миллионов золотом в банках Франции).

Сергей Иванович, младший сын, получил прекрасное домашнее воспитание. Он изучал механику, физику, владел иностранными языками. Юношей был определен по существовавшей в то время в дворянских семьях традиции на воинскую службу.
Несколько лет состоял он в свите принца Петра Ольденбургского, одного из членов царской семьи. Эта служба оставляла ему много времени, и он использовал его для поездок за границу, расширяя свои познания в технике и производстве.

В 1836 году Сергей Иванович венчался с 16-летней княжной Анастасией Николаевной Урусовой. Все сулило молодому кавалергарду блестящую военную карьеру, но в 39 лет он неожиданно для многих вышел в отставку в чине генерал-майора и отправился в родовое имение Дятьково Брянской губернии, на заводы отца, чтобы посвятить себя предпринимательству.

Начал он свою деятельность с осуществления своей давней мечты - постройки в Крыму, в Симеизе, хрустального дворца. В его калужских лесах из отборной древесины был срублен дом, который на лошадях привезли в Крым и установили в Симеизе.
На высоком холме вырос дворец, напоминающий фантастический фонарь. Большое квадратное, с плоской крышей, с выдающимися вверх посередине и по углам минаретами, двухэтажное здание со стеклянными стенами - таким был хрустальный дворец Мальцева. Жить в таком дворце, стоящем на солнцепеке, было тяжело. Разное говорили по этому поводу в Симеизе: одни говорили, что генерал Мальцов воздвиг этот дворец как эмблему своих знаменитых брянских стеклянных заводов, другие - будто в одно время некуда было сбыть стекольный брак, которого накопилось слишком много, вот он и утилизировал его в эту храмину. В 1887 году оригинальный этот дом сгорел от случайно оброненной спички. Позже на этом месте был построен добротный каменный пансион Мальцевых.

Но к этому времени промышленной империи Мальцевых уже не было.
Сколько энергии и знаний вложил Сергей Иванович в свой промышленный район, чтобы он превратился в центр российского машиностроения!
На крупном машиностроительном комплексе Мальцева были построены первые в России паровозы и пароходы, первые рельсы для Николаевской железной дороги, первая паровая машина для петербургского арсенала, первая газовая печь мартеновской системы. Получен был и первый свекловичный сахар. Всего, что впервые появилось в России стараниями Сергея Ивановича, не перечислишь.

Крым всегда был в поле зрения Сергея Ивановича Мальцева. Накануне Крымской войны Мальцов предложил казне строить для Черного моря военные пароходы и быстроходные клиперы. "Это для нашей лужи-то?", - отвечал ему известный острослов, морской министр и будущий главнокомандующий в Крыму князь Меншиков. Удивительно, но и адмирал Нахимов отнесся к паровым судам с предубеждением. "На что нам эти самоварчики?" - говорил он С.И. Мальцеву. Но позднее вынужден был признать: "А самоварчики бы нас выручили".

Не были приняты, к сожалению, и многие другие дельные предложения замечательного предпринимателя. Одним из самых больших бедствий в период Крымской войны, в частности обороны Севастополя, были плохие дороги. А ведь Мальцов предлагал выстроить конную железную дорогу от Екатеринослава до Перекопа, а в самом Крыму проложить шоссе. Но и этот проект не был принят. "Зачем, - задавал ему вопрос Меншиков, - что там не видел неприятель? Если даже и явится, недостаточно ли будет напоить его крымским вином - тут же и передохнет".

В этот период Мальцов пытался помочь Севастополю, он поставил туда пушечные лафеты по цене, почти в два раза меньшей, чем они обходились казне прежде.

В годы своего расцвета "мальцовская империя" занимала территорию в 100 тыс. кв. км, на ней было сосредоточено 25 крупных заводов и до 130 мелких обслуживающих предприятий. Около заводов кормились почти 100 тысяч человек, считая не только коренное население, но и окрестное крестьянство, нанимавшееся на подсобные работы - для подвозки угля, руды, топлива.
Управляя делом, желая развить его и дать заработать населению, Сергей Иванович Мальцов забывал часто свои интересы.
Рабочий день его работников составлял 10-12 часов, в то время как на других предприятиях он длился 14-16 часов.
Для занятых на самых трудных работах был установлен 8-часовой рабочий день. В жаркое время рабочим выдавалась сельтерская вода, пиво собственного производства, позволялись более частые отлучки для купания. К каждому празднику рабочим выдавали чай, сахар. В случае нужды выделяли скот по льготным ценам, выдавали деньги на свадьбу, похороны и другие надобности.

Для детей, стариков, сирот, больных была выстроена целая система общественного призрения: пенсии, больничные кассы, богадельни. Семьи рабочих жили в добротных каменных домах, которые строились в рассрочку, а затем, как правило, списывались в виде награды рабочему.

В промышленных селах Сергей Иванович открывал больницы Школы. В Людинове им было основано техническое училище, Прозванное местным университетом.
На территории мальцовского промышленного района была своя жизнь, совсем непохожая на жизнь других уголков России.
Сергей Иванович не любил тунеядцев и пьяниц. Немирович-Данченко в те годы журналист, посетивший "мальцовскую империю", писал, что в поселке Дятьково он не встретил ни одного нищего или пьяного. Нерадивых работников увольняли с заводов и фабрик, а окраины поселков, где они селились, называли "вышвырками".
Сам Мальцов не пил, не курил и жил очень скромно. Как и служащие, ходил в сером казакине, а зимой - в простом полушубке. В доме его была простая самодельная мебель.
Но на храмы денег Сергей Иванович не жалел. Восьмым чудом света называли современники убранство церквей в Дятькове и Людинове, лучших в епархии.
Из хрусталя были выполнены иконостас, престол, подсвечники.
У Мальцева был даже собственный телеграф, кстати, первый частный действующий телеграф в России. А через несколько лет к телеграфной линии прибавилась телефонная.

В 1883 году с Сергеем Ивановичем произошел несчастный случай. Возвращаясь из Людинова в Дятьково, он перевернулся с экипажем. Пролежав несколько месяцев, он по совету врачей уехал для лечения за границу.
За полгода его отсутствия оставшиеся члены правления неумелым хозяйствованием расстроили дело (был не оплачен государственный заказ на изготовление паровозов).
Закат промышленной империи Мальцева начался с многомиллионного государственного заказа. Железнодорожное ведомство заказало построить большую партию отечественных магистральных паровозов. Были приняты все необходимые решения и составлены документы. Началась подготовка производства, были приглашены лучшие специалисты. Всю мощь своих предприятий Мальцов переориентировал на выпуск российских паровозов, и дело было сделано - пробная демонстрационная партия построенных по последнему слову техники машин вышла на магистрали.
По оценке специалистов, это были прекрасные машины, способные составить конкуренцию тем, что производили в Германии. Но в железнодорожном ведомстве сменилось руководство, и новый министр решил отказаться от мальцовских паровозов.
Новому начальству оказалось выгоднее закупать паровозы за границей. Многопрофильность мальцовского дела позволила выдержать этот страшный удар. Но за ним вскоре последовал другой - наводнение.
Как говорят документы, вода поднялась выше крыш заводских зданий. Баржи, когда вода спала, оказались на крышах. Урон был весьма ощутимый.

Положение еще можно было поправить, но начались интриги родственников. Жена Мальцева, близкая подруга супруги императора Александра II, не захотела жить в глуши и давно ушла от него вместе с детьми.

Неодобрительно относившиеся к затеям мужа и отца, все они опасались новой женитьбы Мальцова, грозившей потерей наследства, поэтому хлопотали о передаче заводов под опеку и, в конце концов, добились высочайшего повеления.
Между тем в конце 80-х годов XIX века англичане предлагали за мальцовские заводы 30 млн. рублей.
С.И. Мальцов отказался от борьбы с родными и уехал в Симеиз. Друзья сочувствовали ему, пытались помочь. В апреле 1888 года акционерное общество "Мальцовское фабрично-торговое товарищество" было признано несостоятельным должником.

Последние годы жизни Сергей Иванович Мальцов жил в Крыму, в Симеизе, где развивал производство русского шампанского. Умер он в Симеизе в 1893 году, тело его было перевезено в Дятьково.

Похоронен генерал-промышленник в мальцовском фамильном склепе на кладбище при Дятьковском Преображенском храме. Склеп и кладбище, к сожалению, сравняли с землей.
Среди памятных мест Рождественки и прилегающих к ней улиц в Москве в Варсонофьевском (Вознесенском) переулке сохранился дом № 8.
Долгое время он принадлежал купеческой семье Плетеневых. В 1820 году часть дома приобрел у Плетенева Иван Акимович Мальцов, потом владел им его сын, Сергей Иванович. Строения использовались под хозяйственные склады. Здесь можно было приобрести изделия мальцовских фабрик: земледельческие орудия, чугунные камины и печи, эмалированную кухонную фарфоровую и хрустальную посуду, даже крымское шампанское целыми ящиками.

В 1892 году новый владелец князь А. Г. Гагарин перестроил дом по проекту архитектора Н.Г. Фалеева.
Соседний двухэтажный дом № 7, построенный в 1742 году князем М.В. Голицыным, с 1814 года принадлежал Ивану Акимовичу Мальцеву и его жене Капитолине Михайловне, бывшей жене поэта Василия Львовича Пушкина. У Ивана Акимовича жил в 1820- 1830 годах племянник Сергей Сергеевич Мальцов, магистр философии Дерптского университета. У него бывал А.С. Пушкин и беседовал с ним о произведениях римского поэта Марциала.
Сергей Иванович Мальцов стал хозяином двух отцовских владений в этом переулке, частично используя их под торговые конторы своей фирмы.
В середине 1860 года он как благотворитель предоставил эти старинные палаты с окружающим их садом Арнольдовскому училищу для глухонемых, которое ютилось в небольшом доме на Малой Бронной.
В 1876 году дом приобрел Н.С. Камышин, он надстроил двухэтажное здание еще двумя этажами.
Люди уходят, дома остаются. Как много "видели", "слышали" стены старинных домов, наполненных тенями наших далеких предков!
Сохранились в Симеизе дома сыновей Сергея Ивановича Мальцева, Николая и Ивана, основателей нового курорта в Крыму.
Иван Сергеевич, генерал от инфантерии, поселился в западной части имения, а Николай Сергеевич, шталмейстер Двора Его Величества, - в восточной, в старинном симеизском парке.
Дом Николая Сергеевича был просторным, комфортабельным, построенным из тяжелого камня. Апартаменты хозяина были на первом этаже, там же были столовая, буфетная и библиотека. Она насчитывала более 2000 превосходно переплетенных книг, большое количество периодических журналов и газет, сотни научных томов, главным образом по астрономии. Все это аккуратно использовалось и заботливо хранилось.

В 1900 году Николай Сергеевич Мальцов построил небольшую обсерваторию вблизи шоссе Ялта-Севастополь, выписал из Германии - у знаменитой фирмы "Цейс" - астрономические инструменты и коротал свободные часы, наблюдая за звездами, - благо, малая облачность, сухость и прозрачность воздуха в Симеизе давали такую возможность.
Симеизская обсерватория, основанная Николаем Сергеевичем Мальцевым, существует и поныне. Много полезных открытий было сделано ею в последующие годы, которые принесли ее ученым мировое признание. О таких открытиях первый владелец обсерватории и не мечтал, наблюдая за звездами в свой небольшой примитивный телескоп.
Но в те годы за создание и техническое оснащение обсерватории Н.С. Мальцов был избран почетным членом Российской академии наук.
Большая часть имения Мальцевых была с самого основания ничем не занята и не приносила дохода, так как представляла собой каменистую, безводную местность. В 1900 году у братьев появилась идея - использовать свои земли в коммерческих целях и создать на них дачный поселок, который, по их мнению, должен давать хорошие доходы.
Для этой цели они пригласили опытного военного инженера Якова Петровича Семенова. Он согласился составить план благоустройства Нового Симеиза, включая дороги и водопровод, а также выполнил раздел земель на дачные участки.
В Симеизе появилось общество дачевладельцев, которое стало руководить работами по благоустройству и застройке курорта. Идея братьев Мальцовых стала осуществляться.

В течение девяти лет имение находилось в общем пользовании братьев, а затем они разделили его. Западная часть с курортом "Новый Симеиз" отошла Ивану Сергеевичу, а восточная - Николаю Сергеевичу. Именно Иван Сергеевич Мальцов вложил всю свою энергию в развитие нового курорта.
На дачных участках возводились особняки и пансионы по проектам архитекторов Краснова, Щекетова, Субботина, Семенова. Строились купальни, банные заведения, ресторан. Все постройки нового курорта были выполнены по индивидуальным проектам. Красивые, нарядные здания и сегодня смотрятся превосходно, радуя жителей и гостей курорта.

В этом отношении Симеиз не похож ни на один курортный поселок Южного берега Крыма. Двух-трехэтажные виллы получили необычные названия: "Миро-маре", "Ксения", "Хайал", "Эльвира" и другие.
Все здания поражали приезжих разнообразием архитектурных стилей, многообразием форм.

Строили дачи из камня, карьер которого находился рядом, выше поселка. Вскоре появилась аптека, начало действовать постоянно почтово-телеграфное отделение, народный дом.
Четыре раза в неделю на рейде останавливались пароходы Российского общества пароходства и торговли. В Приморском парке устроены были площадки для лаун-тенниса и крокета, на летней площадке выступали любители и приезжие артисты.
Самые дорогие и нарядные виллы находились в центре поселка, так как земли на берегу моря стоили дороже остальных участков. Одна из самых красивых дач принадлежала чайному купцу из Сибири - Свиягину. Оригинальное здание с фигурой богини ночи принадлежало инженеру-путейцу В. Кузьменко, автору книги "Новый Симеиз". Обращает на себя внимание дача "Селям", построенная в восточном стиле для Белокопытина, красива дача книготорговца Сабашникова. В большом парке Мальцева было множество недорогих дач, в том числе небольшие домики, построенные из материала вагонов железной дороги, так называемые "вагончики". В них комнаты сдавались очень дешево, по 26 руб. в месяц. Менее состоятельные приезжие селились в деревне Симеиз, которая находилась выше, располагаясь между имениями Мальцевых.

Развитие курорта продолжалось до 1918 года. В этот год в Симеизе было особенно многолюдно. Казалось, что революция где-то далеко, а в Крыму все по-прежнему благополучно, а может быть, просто всем хотелось, чтобы так и было. Продолжались визиты, концерты, а между тем волна революции постепенно все-таки докатывалась и до Крыма.

Весной 1918 года отряды моряков захватили в Симеизе телефонную станцию, телеграф. На дачах начались обыски. В доме Николая Сергеевича Мальцева во время обыска забрали коллекцию золотых медалей, орденов, монет, а также большую часть гардероба хозяина. Затем имение было объявлено национализированным.

Владелец другой части Симеиза, Иван Сергеевич, был вынужден оказывать гостеприимство в свое доме комиссару, который был поставлен контролировать положение в поселке.

Многие представители аристократии были тогда арестованы. В Ялте в это время почти каждый вечер расстреливали людей на ялтинском молу. Об этом позже писал в своих мемуарах князь Ф. Юсупов, об этом можно прочитать и у В. Набокова. "На Ялтинском молу, где Дама с собачкой потеряла лорнет, большевистские матросы привязывали тяжести к ногам арестованных жителей и, поставив спиной к морю, расстреливали их: год спустя водолаз докладывал, что на дне очутился в густой толпе стоящих навытяжку мертвецов".

После капитуляции Германии в Крыму высадились части Белой армии. В этот период представители дворянства были здесь в безопасности, но всех беспокоила нехватка продуктов. Единственное, чего было вдоволь, - это вина: виноградники были У всех.
С приходом на полуостров Красной армии весной 1919 года Мальцовы и многие другие аристократические семьи были эвакуированы англичанами на Мальту. Летом того же года Крым вновь перешел под власть Белой армии во главе с генералом -Н. Врангелем. Многие эмигранты поспешили вернуться, в том числе и Мальцевы.
Весной 1920 года Красная армия прорвала линию фронта и проникла в Крым. Вторая оккупация Крыма красными была намного более лютой, чем первая. Кровавым заключительным аккордом Гражданской войны прозвучали крымские события конца 1920-1921 года, когда уничтожение людей было особенно массовым, счет шел на десятки тысяч человек.

Печальной оказалась судьба основателя курорта в Симеизе Ивана Сергеевича Мальцева. Его сын, Сергей, был женат на дочери Надежды Александровны Барятинской - Ирине, которая к тому времени была беременна третьим ребенком. Уставшая за последнее время от всех перемещений, она проявила упрямство и не захотела никуда уезжать. Ее муж уступил ей, а вместе с ними остались в Крыму и их родители Иван Сергеевич и Надежда Александровна. Участь их была ужасной.

Сохранились архивные дела тех далеких лет, которые дают представление о событиях в Крыму, начиная с 1918 года. В одной из папок - документы о судьбе 204 человек, которые в конце 1920 года имели несчастье оказаться в Ялте и попасть в поле зрения чрезвычайной тройки крымской ударной группы Управления Особого Отдела и его председателя некоего Э. Удриса. Все люди, 204 человека, были расстреляны, хотя в "деле" не было ни малейших оснований для каких бы то ни было обвинений в их адрес. После эвакуации армии генерала Врангеля в Крыму остались тысячи людей, которые не успели уехать или не хотели покидать родину. Это были прежде всего представители дворянства, над ними в первую очередь новая власть устраивала кровавую расправу.
Для того чтобы попасть под чекистскую пулю, было достаточно просто принадлежать к "бывшим" или не понравиться кому-нибудь из чекистов. Не было недостатка и в тех, кто спешил воспользоваться моментом и выместить на невинных людях свою ненависть.
Так случилось и с Мальцевыми.

В Особый Отдел поступило заявление.
"Согласно моего заявления были арестованы княгиня Н.А. Барятинская, генерал в отставке Мальцов и его сын капитан гвардии Мальцов. Зная, что эти люди цензовики, собиравшиеся выехать за границу, но почему-то не успевшие, являются, безусловно, контрреволюционерами, уверен, что имеют связи и знают много другой себе подобной сволочи, предложил бы для пользы дела путем различных предложений и нажимов добиться от них, каких они знают членов Национальных обществ и прочих контрреволюционных организаций, и арестовать их родных и знакомых, как безусловную сволочь, и уверен, что они могут кое-что дать. 17 декабря с. г. Александр Григоров".
На анкете Ирины Владимировны Мальцовой, урожденной Барятинской, резолюция-приговор: расстрелять. Одним росчерком пера человек, наделенный властью, лишал жизни другого человека.
204 человека из одной только "расстрельной папки", а сколько их, таких папок, было в те годы? Сколько их было расстреляно и брошено в яму во дворе бывшего дворца Эмира Бухарского в Ялте, превращенного большевиками в страшный застенок.
Расстреляны были парализованная княгиня Барятинская, Иван Сергеевич Мальцов, оба приблизительно 80-ти лет, их Дети, Сергей и Ирина. Спасти удалось только малолетних детей, Коленьку и Настю. В 1922 году их бывшей няне Марии Григорьевне Шуйской удалось тайком вывезти их во Францию.

К счастью, выбрался из Крыма Николай Сергеевич Мальцов и мирно почил в Ментоне недалеко от Монте-Карло в возрасте 90 лет.
Потомков он не оставил. Другие потомки Мальцевых - по линии Ивана Сергеевича - живут ныне во Франции, Англии, Америке. Периодически они приезжают на родину, в том числе и Симеиз.
В Париже живут Сергей Николаевич Мальцов, его супруга Ольга Николаевна, дочь Софья, сын Михаил. Они приезжали в Крым, брали священную для них землю с собой во Францию. Они предлагали помощь в восстановлении дворца Ивана Сергеевича Мальцова.
Всем им дорога память предков.
По окончании Гражданской войны был создан Алупкинский Совет, деятельность которого распространялась и на Симеиз. Одним из мероприятий Совета было обложение "капиталистов" Кикенеиза, Лимен, Кучук-Коя, Симеиза и других поселков единовременным налогом - наличными деньгами в сумме 5 000 000 руб.

Новый Симеиз был национализирован и превращен в государственный курорт. На многие годы имя Мальцевых, основателей нового курорта, было забыто. Сегодня трудно говорить о роскоши и красоте курорта, основанного братьями. Многие дачи давно уже требуют капитального ремонта. Сиротливо стоят они с облупившейся краской, выбитыми стеклами, заросшими сорняком ступенями. Стоят некогда нарядные и обихоженные своими владельцами дачи среди дивной крымской природы и ждут настоящих хозяев. В лучших традициях русского купечества промышленники Мальцевы всех поколений были щедрыми благотворителями.
На их средства были построены великолепные храмы в разных городах страны. На благотворительные цели - строительство и содержание больниц, пенсий, пособий пожилым - тратили Мальцевы немалые деньги. Делать хорошие дела было, видимо, у них в крови.
В начале XIX века династия промышленников Мальцевых поделилась на две главные ветви, каждая из которых оставила заметный след в истории России.
Иван Сергеевич Мальцов, двоюродный брат Сергея Ивановича, был владельцем Гусевского стеклозавода. Это он в самом начале своей карьеры был секретарем посольства в Тегеране, которое возглавлял А. С. Грибоедов.
Когда 11 февраля 1829 года религиозные фанатики штурмовали российское посольство, погибли все, в живых остались только два курьера и Мальцов. Потом многие обвиняли И.С. Мальцова в том, что он остался жив, среди них и Ю. Тынянов, написавший "Смерть Вазир-Мухтара", где показал молодого секретаря жалким ничтожеством. Но вины Мальцова, конечно, не было, так как он был гражданским, невооруженным человеком, в обязанность которого не входило умереть при своем начальнике.
На служебной карьере И.С. Мальцова персидский эпизод не отразился, скорее наоборот. Позднее он стал членом Совета Министерства иностранных дел, его трижды назначали временно управляющим этим министерством.
Но самый большой интерес в жизни он испытывал, занимаясь предпринимательской деятельностью.
Прожив 73 года, он оставил о себе память как о "просвещенном заводчике, некоронованном короле русского хрусталя", "одном из замечательных, умных, даровитых русских людей".
Он умер бездетным и оставил огромное состояние своему племяннику Юрию Степановичу Нечаеву. Сенат узаконил это завещание при условии, что наследник примет фамилию Нечаев-Мальцов.
Он окончил юридический факультет и был определен на дипломатическую службу. Во время путешествий по странам Европы зародилась и окрепла у Нечаева-Мальцова любовь к искусству, которая и определила впоследствии его судьбу, связанную с Московским музеем изящных искусств, ныне Музеем изобразительных искусств им. А.С. Пушкина.
Профессор Иван Владимирович Цветаев, отец великой поэтессы и будущий директор музея, обратился к властям и ко всем россиянам с просьбой внести пожертвования на создание музея. Откликнулись многие, казна выделила 200 тыс. руб., но этих денег не хватало. И тогда Цветаев обратился за помощью к Нечаеву-Мальцеву. Встретились они в Москве в ресторане "Славянский базар". Поговорили. Результат встречи превзошел самые радужные ожидания. Цветаев записал в своем Дневнике: "Он (Н-М) оглушил всех даром в 500 тыс. руб. Один такой даритель стоит мне целого десятка московских купцов и бар".
14 лет шла работа по музею, и все эти годы представитель замечательной российской династии Нечаев-Мальцов прини мал в ней самое активное участие. При его решающем участии был создан центральный зал музея, прекрасная главная лестница, облицовка фасада здания музея, комплектование экспонатов. В своих воспоминаниях Марина Цветаева писала: "Нечаев-Мальцов стал главным, широко говоря, единственным жертвователем музея, таким же его физическим создателем, как отец - духовным".
За беспримерные заслуги в создании музея изящных искусств Юрий Степанович Нечаев-Мальцов был удостоен высокого придворного звания обер-гофмейстера, награжден орденом Александра Невского с бриллиантом. Об участии Нечаева-Мальцова в создании музея напоминает мемориальная доска на здании Музея изобразительных искусств. еще о Мальцовых
http://www.krimoved-library.ru/books/pod-senyu-ai-petri6.html
http://www.krim.biz.ua/simeiz_history_malctov.html