Крымчанин принимал участие в клонировании мамонта

На днях научный мир взбудоражила новость — австралийский миллиардер Клайв Палмер — тот самый, который взялся за сооружение точной копии «Титаника» — впечатлился еще одним голливудским фильмом и начал сотрудничать с учеными-специалистами по клонированию, приступившими по его просьбе (за ваши деньги — любой каприз) к опытам по возрождению … динозавров!

Человек-книга

Но мало кто знает, что фантастическая идея толстосума не нова. Подобные опыты проводились в Советском Союзе. Причем один из участников этих некогда секретных экспериментов живет в Крыму.


Если вы книгочей и иногда заглядываете на Симферопольский книжный рынок, вы могли видеть этого не молодого, но бодрого человека с сигареткой и задорным мальчишеским взглядом из-под очков.
Зовут нашего героя Игорь Калюжный. Он продает старые книги на деревянных вертикальных стеллажах.

И если правду говорят, что каждый человек сам как книга, то Игорь Валентинович — многотомник. К слову, и сам он не чужд писательского труда — его многочисленные статьи публиковались в различных научных изданиях. А однажды он даже написал книгу «Морские промысловые рыбы Индийского океана». Рукопись Калюжный передал своему начальнику, а тот — своему московскому другу (последний был близок к печатному миру столицы). И книга действительно вышла. Под фамилией московского доброхота, разумеется
Впрочем, Игорь Калюжный не расстраивается: жизнь ему дала нечто гораздо большее, чем писательская слава.
Родился Игорь в пресловутом тридцать седьмом, в Севастополе, в семье гидрографа Черноморского флота. Окончил Крымпединститут (отделение биологии и химии). Проработал год в школе и понял — педагогика не его стезя. Прошел курсы усовершенствования по теме «Систематика морских тропических рыб» — редчайшая специализация в Союзе.

Тема курса звучала как название экзотического романа. Но изучать тропических рыб, даже в морском Крыму, было непросто. Хотелось в океаны. И, видимо, бог морей Посейдон услышал мольбы молодого шкраба*

В Антарктику на разведку

Еще студентом Игорь оказался в Керченском рыбинституте — и три недели бороздил Черное море:
— Я был в восторге от новых ощущений и твердо решил как следует походить по морям, — вспоминает он. — Поэтому, после годовой работы в школе, я поступил в научно-исследовательский институт. После одной из экспедиций мне в Севастопольском управлении океанического рыболовства предложили заниматься промразведкой рыбы — то есть, разрабатывать прогнозы рационального ведения промысла. Я с радостью согласился.

— Если кто помнит, одно время в семидесятых, полки магазинов в Советском Союзе были завалены консервами из диковиной рыбы нототении, — продолжает Калюжный. — Так это мы нашли ее скопление в у берегов Антарктиды! Небывалое количество рыбы собралось в гигантской ложбине глубиной четыреста метров, шириной десять километров и длиной восемьдесят километров. Тогда на рыбном месте словно вырос город — около семидесяти советских судов одновременно занимались ловлей! Однако вся нототения оказалось зараженной глистами, поэтому врачи разрешили допустить экзотику на стол советского потребителя только в виде консервов.

Чуть позже команда Калюжного обнаружила гигантские поля криля:
— Вначале сами ели, а месяцев через пять, после специального указания, начали ловить промышленно и делать так называемую «Пасту криль», — говорит Игорь Валентинович. — Потом ее назвали «Паста «Океан», а сейчас похожий продукт появляется в продаже под названием «мясо креветки», хотя криль и креветка — не одно и то же.

Белая вода

Тринадцать лет и восемь месяцев ходил Игорь Калюжный по морям и океанам — исследовал Средиземное море, Атлантику, обшарил Индийский океан и все острова на рубежах Тихого, несколько раз обошел вокруг Антарктиды. Немало интересного встречалось на пути ученого, но дважды ему приходилось сталкиваться с явлением, суть которого с научной точки зрения Игорь Валентинович не может объяснить до сих пор. Старые моряки называют это «белая вода».

— Как-то шли мы ночью в океане — рассказывает Калюжный. — На небе — ни звездочки. Обычно из-под форштевня (носа) судна выбиваются брызги воды как искорки, но на тот раз — ни одной. Полная темнота… Внезапно на глубине примерно семьдесят метров появились светящиеся круги диаметром метров пятьдесят. Десятка два таких кругов… На палубе воцарилась гнетущая тишина — согласно морским легендам, встреча с такой «иллюминацией» предвещает беду.

— Но на этот раз Бог миловал? — не удержался я от вопросом.
— Не совсем так…,— задумчиво ответил рассказчик. — Внезапно у нашего электромеханика открылась язва желудка, его немедленно отправили в ближайший порт Аден, там ему сделали переливание крови, но бедняга все равно умер по дороге домой.

Второй случай был совсем «классический»:

— Мы шли южнее Мадагаскара, была также непроглядная ночь, — вспоминает Игорь Валентинович. — Я у себя в каюте печатал фотографии и вдруг обратил внимание — снимки засвечиваются. Вышел на палубу — а вода сияет на десятки километров! Я попросил капитана остановить корабль и сделать пробу — думал, что это светится планктон — но проба с глубины ста метров пришла пустой. На корабле — гнетущая обстановка. Все чувствовали — быть ЧП. Бывалые предрекали — к покойнику. Но ничего не произошло — «белая вода» не сработала. К тому же нам повезло — натолкнулись на скопление лангустов! А утром пришел танкер из Севастополя, мы заправились, получили письма, посылки. В радостной суете не заметили, что второй штурман не выходит на вахту. Его нашли повесившимся в своей каюте. Вокруг валялись обрывки письма от жены…

Встреча с Димой

В конце концов, после долгих лет скитаний наш герой решил «бросить якорь». Игорь Валентинович женился и устроился на работу на Дальнем Востоке — на рыборазводном заводе в Хабаровском крае. Богатый морской и научный опыт позволил ему разработать и внедрить на производстве установку, благодаря которой в десятки раз сокращается гибель икринок. За изобретение, позволяющее экономить миллионы государственных денег, Калюжный получил поощрение — десять рублей(!)

Изобретением «хабаровского крымчанина» заинтересовались в Москве и попросили выслать в Главрыбвод чертежи установки. Рукопись в столице приняли как печатную работу, а вскоре из Белокаменной прибыла комиссия, и, как бы между прочим, Калюжному сообщили, что его печатный труд «усилили» именами нескольких московских «авторов».
— Ну, тебя тоже внесли в их число, — обрадовали изобретателя.

Тем не менее, в СССР каждый, как бы сказали сейчас, «креативно мыслящий» ученый был на особом счету. И однажды в 1979 году в дальневосточной деревушке у притока Амура, где находился рыбозавод, приземлился военный вертолет МИ-8

— Люди в штатском предложили мне научную командировку, и когда я согласился — отправили на Сахалин в закрытый биологический институт, — продолжает Игорь Калюжный свой рассказ. — Там уже работала группа из семи человек. Я был восьмым. Трудился, в основном, по своей разработке на созданной по моим чертежам рабочей модели управляемого развития зародыша рыбы. Ну, а мои коллеги занимались клонированием мамонтенка Димы (в 1977 году магаданский бульдозерист Дмитрий Логачев обнаружил тело полностью сохранившегося мамонта).

— Специально для опытов из Индии прислали замороженную яйцеклетку индийского слона, — поясняет Калюжный. — В яйцеклетку вводили ядро мышечной клетки мамонтенка (она выполняла роль сперматозоида) — ядро двигалось к центру клетки в зародышевый диск. Если бы ядро подошло к зародышевому диску клетки и всосалась в него — произошло бы оплодотворение. Но в наших опытах ядро проходило две трети пути и рассыпалось… Каких-то четырех часов нам не хватало, чтобы сделать клон мамонта!

Года полтора назад японцы попросили у России Диму. Кажется, им отказали. Будут ли российские ученые продолжать опыты? Кто знает… Сейчас вопрос о клонировании решается юристами, а не биологами.
По семейным обстоятельствам Игорю Калюжному пришлось вернуться в Крым. Но здесь, уже в пространстве незалежной Украины, знания кандидата биологических наук и его бесценный опыт оказались не востребованными.

— Не нужны специалисты Украине, — с горечью подводит итог собеседник. — К тому же, я был уже не молод, а ныне в чести двадцатилетние «ученые», которые читают по слогам и складывают на пальцах… Но я особо не страдаю. Я и так благодарен судьбе за всё. Получаю пенсию, вожусь на даче, собираю грибы… Ну, и конечно, вот, книги — и читаю, и продаю. Не сидеть же у проклятого ящика?

*«Шкраб» — сокращенно «школьный работник» (из терминологии учителей)

Источник Алексей Алексеевич Васильев."Крымское время", август 2012
http://www.proza.ru/2013/01/23/1798