Яков Александрович Слащёв. 1918 год

В двадцатые годы не было, пожалуй, на командирских курсах «Выстрел» — главной на то время «военной академии» в СССР — более колоритной фигуры, чем «профессор Яша». Судите сами: бывший гвардеец, выпускник Николаевской академии Генерального штаба, прошедший всю Первую мировую в окопах. В Гражданскую был начальником штаба у генерала Шкуро, в Добровольческой армии Деникина и Вооруженных силах Юга России у Врангеля командовал бригадой, дивизией и корпусом, носил генерал-лейтенантские погоны.

А теперь учит уму-разуму красных командиров, которых совсем недавно с успехом бил на полях сражений. Учит, с сарказмом разбирая по косточкам все промашки и просчеты авторитетных командармов и начдивов армии рабочих и крестьян.

На одном из таких занятий Семен Буденный, ставший легендой еще при жизни, не выдержав язвительных комментариев по поводу действий своей 1-й Конной армии, разрядил в сторону бывшего белого генерала револьверный барабан. А тот лишь поплевал на пальцы, запачканные мелом, и спокойно бросил в сторону притихшей аудитории: «Вот как вы стреляете, так и воюете».
Звали этого незаурядного человека Яков Александрович Слащев.

Слащёву «повезло» при жизни. У себя, в белом стане, а тем более, в красном, он удостоился сразу несколько разных званий: «Слащёв - Крымский», «Слащёв - вешатель», позже, в эмиграции «Генерал - предатель крымский»

Но солдаты Белой Гвардии, любя его, звали просто, даже фамильярно: «Генерал-Яша». Званием этим Слащев гордился. Да, о нём говорили с содроганием. Но что интересно: он подписал более сотни приговоров к повешению! Более половины из них были вовсе не его враги-противники (подпольщики-большевики, комсомольцы), а свои же белые, допустившие вандализм, мародерство, грабёж, воровство, дезертирство, трусость и прочее.
*Кстати, полоски на левом рукаве черкески Слащева, означают, сколько раз он был ранен на Великой войне, причем, пару раз очень тяжело, плюс контузия.

С уголовщиной в Крыму, и в частности, в белой армии, Слащёв боролся неистово

Так, в игорном доме Симферополя (на углу Пушкинской и Екатерининской улиц) Слащёв лично арестовал трёх офицеров, ограбивших еврея-ювелира, и велел их тут же повесить. Казнил солдата даже за гуся, украденного у крестьянина. Не посчитался даже с полковничьими погонами и вздёрнул полковника, приговаривая, «Погоны позорить нельзя», которому покровительствовал сам генерал-лейтенант Врангель.
Прославился Яков Слащёв и своей блестящей операцией против крымских анархистов. В Симферополе, в Собачьей (ныне Петровской) балке в марте 1920 года корпусная контрразведка генерала Слащёва сумела изловить «неуловимых международных террористов Витольда Бжостека и его знаменитую «полевую жену», известную просто как «Маруська».

В Симферополь эта, далеко не «сладкая парочка», прибыла с единственной целью: казнить от имени партии анархистов «Свободной России» именно генерала Слащёва. «Казнили»! Оба повисли на столбах у Литовских казарм Симферополя 19 марта 1919 г.. Слащев ненавидел красных (много ли он о них знал!), не терпел либералов («Развалили армию!»), цинично отзывался о белой «верхушке», плевался при виде «тыловых шкур», хорошо зная им цену.

Но, как это ни покажется странным, имя Слащева в Крыму произносилось больше с уважением, чем со страхом.
«Невзирая на казни, — писал в своих мемуарах генерал П. И. Аверьянов, — Яков Александрович пользовался популярностью среди всех классов населения полуострова, не исключая рабочих. И разве могло быть иначе, если генерал везде был лично: сам входил без охраны в толпу митингующих, сам разбирал жалобы профсоюзов и промышленников, сам поднимал цепи в атаку. Да, его боялись, но при этом еще и надеялись, точно зная: Слащев не выдаст и не продаст. Он обладал удивительной и для многих непонятной способностью внушать доверие и преданную любовь войскам».

Популярность Слащева среди солдат и офицеров-окопников действительно была запредельной. И те и другие за глаза называли его «наш Яша», чем Яков Александрович очень гордился. Что же касается местного населения, то многие крымчане всерьез считали, что Слащев на самом деле есть не кто иной, как великий князь Михаил Александрович, брат убитого императора и наследник российского престола!

Но генерал был действительно отчаянно храбр, презирал смерть, склонен к рисковому авантюризму. Храбрость Слащева была притчей на всех устах. Он был ранен не менее семи раз. Атаки не раз возглавлялись им лично.

Дисциплина в слащёвском корпусе, не в пример другим белым корпусам, была железной. Посему именно его корпус в Белой Гвардии считался надежнейшим. Генерал был талантливым тактиком и стратегом. Не случайно, ещё в Гражданскую войну операции Слащёва против Красной армии тщательно изучались в штабах красных на самом высоком уровне.

"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова

Генерал с принципами

Ещё летом 1919 года перед Слащёвым трепетали, заискивали. Ведь никто иной, как именно он, отстоял Крым в конце 1919 года при первом натиске красных. Крым стал подарком генералу Врангелю от Слащёва.

Генерал Врангель лично провозгласил здравицу в честь «Слащёва-Крымского» за летнюю блестящую крымскую компанию в районе Коктебеля. Десант Слащёва в 5 тысяч штыков, тогда он оттеснил красных, вызвал панику в тылу Крымской Советской республики.

Но его постоянные скандалы с «тыловыми крысами» в генеральских мундирах, открытое третирование органов местного, демократически настроенного, самоуправления в лице кадетов, эсеров, меньшевиков сильно подмочили имидж генерала. Мало радости от «генерала Яши» было лидерам местной демократии, протестовавших против террора.

А уж любителям «весёлой жизни» Слащёв спуску не давал

Чего стоит его приказы, расклеиваемые по всему Крыму, с характерной для него экзотической риторикой: «...опечатать винные склады и магазины. Буду беспощадно карать… На всей территории Крыма запрещаю повсеместно азартную карточную игру. Содержателей всех притонов покараю не штрафами, а как прямых пособников большевизма… Пока берегитесь, а не послушаетесь – не упрекайте за преждевременную смерть… Генерал Слащёв»

"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова

И с фронта генерал рассылал настенные бюллетени со своей спецификой и с той же риторикой: «…Безобразие! Посмели дать себя атаковать, не атаковали сами… Приказываю: ни шагу назад, а в атаку вперёд! Где потребует обстановка, выеду сам… Подтверждаю: из Крыма не уйду! Из двух армий противника одну разгромил, берусь за вторую Доволен молодецкой работой добровольцев и казаков… Население спокойно, но инертно. Нужна изюминка… Генерал Слащёв».

Необходимо отметить, что в самый драматический момент сражений, когда красные напирали, генерал Слащёв под Чонгарской Гатью отдал приказ своим верным юнкерам построиться в колонну, музыкантам играть марш и под ураганным артиллерийским огнём красных под развёрнутым российским знаменем пошёл на Гать в атаку. Было красиво и страшно…

«Опасен. Явно сумасшедший…»

Постепенно противостояние между Ставкой деникинцев и непокорным генералом переросло в откровенную борьбу. Обеспокоенный генерал Деникин присылает в Севастополь к всесильному в Крыму Слащёву своего представителя полковника Нога – в помощь генералу.

Вся помощь Ноги, однако, заключалась в том, что он без стеснения следил за всеми шагами Слащёва и докладывал о них в Ставку лично генералу Деникину.

Штаб Слащева в Крыму. На фото Генерал-лейтенант Слащёв (третий справа), справа от него начальник штаба - генерал-майор Дубяго (друг Слащева) и начальник оперативного отдела - полковник Орлов. Слева от Слащева - его жена - ординарец Нечволодова (была дважды ранена в боях и лично спасла Слащева от гибели). Крым, Севастополь, 1920 г.

Деникин сходит со сцены, точнее, его «ушла» Антанта. Генералы Врангель и Слащёв, как петухи, нахохлились друг перед другом. Не случайно. Слащёв не искал «престола». Но умный тактик, он решительно выступил под Каховкой, предложив свой план рагрома красных против плана Врангеля.

В чём же была суть конфликта?

Врангель по рукам и ногам был связан Антантой, составившей ему, генералу Врангелю, протекцию. Слащев считал себя обязанным не Антанте, а собственному полководческому таланту! «Генерал-Яша» русским языком говорит: поляки наступают на красных с Запада, нам надо ударить с юга им навстречу. Но Врангель получает прямые указания из Парижа: ударить всеми силами на Донбасс. Именно там до революции французам принадлежало немало шахт и заводов, а интересы сохранения и приумножения своих капиталов для них были важнее напрасно проливаемой русской крови.

Врангель был далеко не дурак. Он был просто реалистом и отлично понимал: Слащёв прав! Но ссориться с Францией было нельзя. Из Франции в Крым шёл поток оружия, обмундирования. Именно Франция, а не Англия (в свое время отказавшая в убежище Николаю Второму и его семье) в случае чего, обещала приютить белых у себя.

Трения между двумя генералами начались раньше, ещё перед выборами главнокомандующего белыми войсками на юге после отставки генерала Деникина. Союзники поставили последнюю точку: « Деникин сделал свое дело – Деникин должен уйти!». Со Слащёвым иметь дело, – решили в Лондоне и Париже, – нам, демократам, не с руки. От него, мол, пахнет русским монархизмом, от которого нужен совсем небольшой мосток, дабы русский колосс возродился.

Следует торжественная церемония возвращения генерала Врангеля из Константинополя в Севастополь

Почётный караул. Прочувственные речи. Бравурные марши. Памятные, последние торжества белой России на последнем клочке белой русской земли. Семьдесят генералов собираются во дворце Командующего флотом в Севастополе на совет и в духе демократии голосуют за генерала Врангеля на пост Главнокомандующего.
Генерал Слащев в Крыму

Лишь один генерал Слащёв сплюнул на пол и, прогрохотав в своих сапогах к выходу, убыл к себе в Джанкой. В Джанкое генерал опомнился. Шлёт Врангелю поздравление с избранием его на столь высокий пост и даже приезжает командовать парадом войск по данному случаю. Врангель на всякий случай делает реверанс и …присваивает Слащёву звание генерал-лейтенанта со своей приговоркой для узкого круга: «Популярен, скотина, среди солдат!»
.
Врангель, насколько было в его силах, старается выглядеть демократично. Им много было сделано, чтобы последний русский клочок земли выглядел презентабельно, в лучшем европейском духе. Нигде в белом стане хоть какой-то демократией и не пахло, только в Крыму! Даже внешний европейский цивилизованный лоск генерала Юденича поблёк перед Врангелем. Но Слащёв открыто хохочет над усилиями Врангеля «демократизировать клочок российской земли в Крыму».

Терпение Врангеля кончается. Он потребовал собрать на Слащёва компромат. На стол Главнокомандующего ложится такая характеристика на «генерала-Яшу»: «Опасен, явно сумасшедший. Способен на всё: взорвать Крым, перейти на сторону Махно и даже большевиков...».

"Бег". Владислав Дворжецкий в роли Хлудова

Генерал Слащев в Константинополе

После поражения в Крыму вместе с остатками белой армии генерал-лейтенант Яков Слащёв с верной ему женой двадцатилетней Ниной Нечволодовой оказывается на окраине Константинополя, в хибаре, сколоченной из досок, фанеры и жести

Генерал стал жить собственным трудом: выращивает овощи и торгует ими на рынках города. В редкие часы отдыха читает прессу. Его помнят. О нём пишут. Его проклинают и красные, и белые, сторонятся «союзники». Верным ему остались лишь несколько офицеров. А тут ещё его сторонники приносят генералу текст тайного соглашения Врангеля с Антантой.




Оказывается, тот столько пообещал Парижу и Лондону, что от «великой, неделимой России», в случае победы белых, остались бы только рожки да ножки. И, вот, Слашёв открыто высказывает своё мнение:

«Красные – мои враги, но они сделали главное – моё дело: возродили великую Россию!» И тут же отрезал в своем духе: «…а как они её назвали – мне на это плевать!»

Высказывание Слащёва тут же становится известным в Москве. Дзержинский делает шокирующий большевистский Центр ход. На заседании Политбюро он ставит на повестку дня вопрос «о приглашении бывшего генерала Слащёва (правда, уже разжалованного Врангелем в рядовые) на службу… в Красную Армию».

Мнение в Политбюро разделились. Против: Зиновьев, Бухарин, Рыков и некоторые другие. За: Каменев, Сталин, Ворошилов. Воздержался – Ленин. И всё же Дзержинский настаивает на своём предложении.
В ноябре 1921 года на итальянском пароходе «Жан» Слащёв, генерал-майор Мильковский, генерал-майор Секретов, бывший начальник дивизии генерал Гравицкий, полковники Гильбих, Мезернецкий, жена Слащёва Нина Нечволодова (уже с ребёнком), её двоюродный брат, князь Трубецкой прибывают в Севастополь.

Слащёв увидел истерзанную Россию, развал которой положила ещё февральская революция. Не случайно ещё будучи в Крыму он усиленно перечитывал Библию, подаренную ему архиепископом Симферопольским и Карасубазарским. Рукой Слащева в Евангелии от Луки (гл.11, ст. 17-18) выделено: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет, и дом, развалившийся сам в себе, падет…». Увы, когда плохо читают Библию, история повторяется…

Родина высоко оценила патриотический поступок генерала. Она восприняла его не солдатом, а именно генералом. Чуть позже к группе Слащева присоединились бывшие белые генералы И. Клочков, Е. Зеленин, полковники Д. Житкевич, В. Оржаневский, Н. Климович, М. Лялин и др. Все они получили в РККА высокие командно-преподавательские должности, свободно выступали в дискуссиях по истории Гражданской войны. В общем, примирение красных с белыми, прекратившими сопротивление, в определенной степени, состоялось еще в 20-е годы.

*В 1918 году Слащев познакомился с симпатичным юнкером Нечволодовым, который был у него в ординарцах. Неожиданно выяснилось, что под этим именем скрывается 18-летняя Нина Нечволодова, по иронии судьбы родная племянница начальника артиллерии РККА. Но любовь сильнее родственных чувств. Три года Гражданской войны Ниночка не покидала своего полковника (а потом генерала), была несколько раз ранена, и только в 1920 году они официально оформили свои отношения. Именно Нина в дальнейшем и сыграла определенную роль в судьбе мужа…
Вносила свою лепту в просвещение краскомов и супруга Якова Александровича Нина Нечволодова.

Она организовала при курсах «Выстрел» любительский театр, где поставила несколько классических пьес с участием жен и детей слушателей. В 1925 году кинокомпания «Пролетарское кино» сняла художественный фильм о бароне Врангеле и взятии Крыма. В этой картине в роли генерала Слащева снимался… сам Слащев, а в роли «юнкера Н.» — его жена!

Конечно, положение Слащева было далеко от идеального. Он периодически подавал рапорта с просьбой о переводе на командную должность в войска, в чем ему, естественно, отказывали. Его лекции все чаще стали освистываться «политически сознательными» слушателями. Вокруг Якова Александровича начали крутиться непонятные и малоприятные ему личности. И «профессор Яша» всерьез засобирался в Европу, намереваясь провести остаток дней как частное лицо…

В 1922 году Слащев своей рукой пишет обращение к офицерам и генералам бывшей белой гвардии, находившимся в эмиграции – последовать его примеру и вернуться из белой эмиграции на Родину. К исходу 1922 году в Россию вернулось 223 тысячи бывших эмигрантов. За границей в белой ставке в среде «непримиримых» генерала Слащева приговаривают заочно к смертной казни. Шаг, в общем-то, для белой стороны понятный.

11 января 1929 года бывший генерал, ставший красным командиром Яков Александрович Слащев был в упор застрелен троцкистом, уверявшим на суде, что он мстил за своего брата, повешенного генералом Слащевым. Доказать факт мести он не смог, но, тем не менее, вскоре был выпущен на свободу…

Генерал-лейтенант Белой Гвардии, «красный профессор» РККА, блестящий тактик и стратег русской военной мысли Яков Слащев вошел в историю, как патриот России, сражавшийся за ее величие, единство и славу!

Одна из самых «закрученных» судеб начала ХХ века закончилась трагически. Она заинтересовала и такого мастера пера, как Михаил Булгаков. Именно со Слащева он списал генерала Романа Хлудова в пьесе «Бег»…

*С июня 1922 года — преподаватель тактики школы комсостава «Выстрел».
Преподавал Слащёв блестяще, на лекциях народу полно, и напряжение в аудитории было порой как в бою. Многие командиры—слушатели сами сражались с врангелевцами, в том числе и на подступах к Крыму, а бывший белогвардейский генерал не жалел ни язвительности, ни насмешки, разбирая ту или иную операцию наших войск.

***
Стал прообразом генерала Романа Хлудова в пьесе М. А. Булгакова «Бег».
Один из главных героев третьей и четвёртой книги тетралогии И. Болгарина, Г. Северского и В. Смирнова «Адъютант Его Превосходительства»
Центральный персонаж ряда глав книги «Врангель в Крыму»
Один из второстепенных героев романа Валентинова Андрея «Флегетон», повествующем о Белом движении в Крыму.
О деятельности Слащёва на Северном Кавказе и в Крыму повествуют несколько эпизодов из романа Светланы Шешуновой «Пасха птицелова»
Игорь Воеводин был удостоен Знака Тернового Венца за книгу «Непрощённый» о генерале Слащёве.
Образ Слащёва воплощён в художественном кинофильме «Большая-малая война» (Молдова-фильм, 1980) Сергеем Десницким.

А. Самарин. ww.ruscrimea.ru/rm/62/page_5.htm
http://poxe.ru/interesting/1166348133-general-yasha.html
http://www.bratishka.ru/archiv/2011/12/2011_12_13.php
См. также ИСТОРИИ ОТ ОЛЕСЯ БУЗИНЫ. БИТВА ЗА КРЫМ ГЕНЕРАЛА СЛАЩЕВА http://www.liveinternet.ru/users/4768613/post366734177/