Пошли нафиг такие хорошие дни; этот однозначно был одним из самых худших. По-другому сказать было просто невозможно. Гарри бросил злой взгляд в направлении Гермионы, а несколько других гриффиндорских девчонок затряслись от смеха. Да, «других», потому что Гарри Поттер, отрава слизеринцев в общем, а также Малфоя, Снейпа и Риддла в частности, в настоящее время был девушкой. В созданном на время наряде, причем в комплекте с плашкой с именем, чтобы Гарри обязательно правильно опознали (читайте: до смерти унизили).
И. Это. Все. Была. Ошибка. Гермионы!
Его сердитый взгляд мог бы сделать честь и Снейпу, а позади себя Гарри чувствовал скрытое ликование преподавателя. Проклятый Снейп и проклятая Гермиона! У них есть полное право гнить на седьмом кругу ада. Ведь должно же быть место для людей, которые заставляют своих друзей окунуться в такое дерьмо. И это всё – лишь ради задания по истории магии! Чертова Грейнджер предала Гарри и превратила его в проклятую девчонку!
Гермиона заплатит. В гаррином списке «тем-кому-надо-отомстить» она стояла теперь рядом с Волдемортом и Дурслями. Грейнджер не могла сделать все как все, не правда ли? Неееееет! Свой доклад по основателям ей надо было провести устно, с наглядной демонстрацией, ведь так? И разве она не могла заманить на роль Хельги Хаффлпафф девочку? Нет, конечно же, нет! Зачем, когда Гарри настолько, черт возьми, соответствовал нарисованному в книгах образу. Оба были невысокими, тощими, темноволосыми и зеленоглазыми. Как будто под такое описание не подходит аж половина Англии… ну, ладно, четверть… что ж, в любом случае больше, чем один-единственный Гарри.
И не его вина, что он настолько маленький! У любого, кого половину жизни запирали в чулане, были бы проблемы с ростом. И его глаза – да, зеленые – ну и что? Почему люди никак не могут свыкнуться с этой мыслью? Глаза у Гарри не светились от мощи и не мерцали, как у Дамблдора (кто также был в Списке, потому что позволил Гермионе такие действия). Они отнюдь не являлись свидетельством того, что их обладатель когда-нибудь станет равным основателям; и почему, черт возьми, проклятые основатели вообще не оставили хоть каких-то своих портретов? Картины бы точно послужили намного лучшим наглядным пособием, чем Гарри в этом проклятом платье. Как минимум, это бы несомненно доказало, что Гарри ничуть НЕ похож на чертову Хельгу Хаффлпафф.
Нет уж. С его-то удачей Гарри оказался бы точной копией Слизерина, и вся эта ерунда с наследником началась бы снова. Гарри тоскливо вздохнул и попробовал хоть чуть-чуть ослабить корсет. Проклятая штука превращала его внутренности в абсолютное месиво.
В этот момент Гарри случайно заметил, как над ним хихикает Рон, что добавило соли на рану. Ох, не забыл ли он внести и Рона в Список? Потому что Уизли заслуживал в нем места, причем высокого. Что же делать… какое наказание придумать для мальчишки, чья подруга превратила его лучшего друга в девочку, и кто засмеялся, когда данная подруга повернула дело так, чтобы только она одна могла снять заклинание? Гарри навязали это дурацкое шоу по рассказу о жизни Хаффлпафф. Вдобавок самой малоинтересной из основателей! Иначе Гермиона не повернулась бы к нему спиной!
Гррррррррр!
Если боги ненавидят его хоть вполовину силы, с которой терпеть не может Снейп, они там сейчас умирают со смеху! Снейп-то уж точно смеялся до упаду. Спрятавшись в темном углу у двери, профессор развлекался по максимуму этим спектаклем. Гарри ненавидел его.
Гарри ненавидел и Гермиону. Черт, да он ненавидел весь этот проклятый мир. Жаль, что никто не мог избавить его от таких ужасных мучений.
– О ранних годах жизни Хельги Хаффлпафф известно не слишком много. Первое письменное упоминание о ней датируется 998 г. н.э., когда та впервые познакомилась с тремя другими основателями, и они вместе начали работать над созданием Хогвартса, – привычным лекторским голосом отбарабанивала Гермиона свою речь, но ни один из их друзей на этот раз не зевал. Не уж, Гарри в платье на все сто гарантировал, что никто не заснет на ее представлении. Не удивительно, что девушка наплевала практически на все традиции дома и выбрала своей темой отнюдь не Гриффиндора.
– Также, как широко известны антипатия Салазара Слизерина к маглам и личные черты характера, которыми восхищались все основатели, общеизвестно, что во времена основания Хогвартса Слизерин был вдовцом с младенцем, Гриффиндор преклонялся перед магловским искусством выковки холодного оружия и имел опасную привычку чересчур очаровываться его результатом, Равенкло любила загадки, а Хаффлпафф была одной из первых женщин, стремящихся к равноправию мужчин и женщин, в том числе и в квиддиче. Однако о частной жизни основателей практически нет сведений. Проблема гораздо шире факта, что ни у одного из четверых нет портретов. После смерти ни у кого из них не нашли никаких частных записей. То, что сейчас известно, собрано историками из вторичных источников. Меч Гриффиндора и генеральный план Хогвартса – свидетельство выведенных мною заключений о Годрике и Ровене…
Гермиона мудро избегала проблемы Слизерина… словом, проблемы. Жаль, что девушка была недостаточно умна, чтобы не провоцировать Гарри Поттера. Грейнджер заплатит. Неужели она ничего не изучила после всех столкновений Гарри с Малфоем, Снейпом, Волдемортом, когда те пробовали с ним разделаться? Он всегда побеждал. Глаза парня начали было прищуриваться, но проклятый корсет отвлекал – мешал бросать убийственные взгляды.
– Тот факт, что Джинни – замена для Гарри в нашей команде, показывает влияние Хельги. И это только доказывает, что чтобы узнать больше о жизни таинственной женщины, нужно найти ключи к разгадке. Очевидно, она была прогрессивной дамой и сделала очень многое, чтобы с помощью закона гарантировать абсолютное равенство между мужчиной и женщиной. Ещё один факт о Хаффлпафф: Хельга была не замужем в те времена, когда женщины вступали в брак в чрезвычайно юном возрасте. Если посмотреть на традиционные союзы домов, можно высказать предположение, что они были близки с Годриком, в то время как Салазар был партнером Ровены. Носили ли отношения в этих парах ещё и личный характер помимо профессионального? Вероятно, мы никогда не узнаем, однако если принять во внимание их специализацию – Годрик зачаровывал неодушевленные объекты, а Хельга устанавливала защиту и разрушала заклинания, – можно заметить, что их соединяло вместе отнюдь не волшебное сродство. Итак, я разыскала заклинание, которое продемонстрирует нам настоящую внешность Хельги. Его называют заклинанием родственного облика из-за того, что во время свадьбы своего создателя оно придало ему облик его бабушки.
Что?! Гарри никогда о нем раньше не слышал. Даже Снейп был удивлен. Значит, Гермиона не получала одобрения профессоров на такие действия.
– Оно работает только с имеющимися у человека чертами, и чем ближе первоначальное лицо к оригиналу, тем более точным будет воспроизведение. Поэтому мне и ассистирует Гарри. Согласно наиболее надежным найденным мною в библиотеке описаниям, Гарри – самый близкий по облику человек, не учитывая, конечно, незначительных деталей.
На последней реплике она улыбнулась, и если бы Поттер уже не ощущал, как будто вот-вот утонет, в этот момент уж точно бы стоило. Поэтому Гарри практически не слышал смеха одноклассников, когда осознал, что Гермиона собирается наложить на него неизвестное заклинание – огромная разница по сравнению с проклятьем по смене пола. Его-то было бы легко сломать, если бы Грейнджер не заблокировала эту чертову штуку. Гарри отшатнулся от девушки, а Снейп подобрался поближе, в зону прямой видимости. Даже профессор выглядел неуверенным, сомневаясь, стоит ли ещё бОльшая пытка Поттера последствий в случае того, если вдруг заклятье пойдет не так, как надо. Должно быть, паника Гарри решила дело, потому что мерзкий садист без единого слова снова скользнул обратно.
В отчаянии Гарри взглянул на Биннса, но призрак не пошевелил и пальцем. Казалось, тот оставил столы на их попечение и решил продремать все представление. Призраки вообще спят? Как такого разбудить? Почему, черт побери, Биннс не следил за классом?
Гермиона вытащила свою палочку и хроноворот, и нежелание Гарри только укрепилось. Он не мог больше этого выносить. К несчастью, мальчик запутался в костюме, а Снейп был слишком занят разглядыванием гриффиндорца, чтобы заметить действия Грейнджер.
Гарри отчаянно пытался выпутаться из юбок. Разве никто не помнит, что заклинания с его участием никогда не работают так, как надо? Никогда! Если бы кто-то просмотрел и проверил его жизнь, то обнаружилось бы, что либо он уворачивался от заклятий, либо реагировал на них очень странно. Как ещё он остался бы жив после третьей задачи в прошлом году? Проклятье или даже сглаз – ну, он был настолько же уязвим, как и любой другой, но вот заклинание? Стоило лишь задуматься о словах «Авада Кедавра» и «Гарри Поттер» в одном предложении, чтобы осознать – это плохая идея. Гермиона была слишком уж тупой для такой умной ведьмы.
– Используя данный хроноворот, мы как бы перенесемся в прошлое и на час наложим на Гарри облик Хельги – на то время, на которое обычно бы мы перенеслись назад во времени. Рон? У нас готова камера Колина? Нужно задокументировать это должным образом.
Гарри открыл было рот для возражений… Рон кивнул, а потом стало слишком поздно спорить.
– Хельга Хаффлпафф, ресем-рекал-рекреа! – Гермиона прикоснулась палочкой к хроновороту, а потом направила её на Гарри. Он не смог уклониться; платье слишком сильно тормозило движения, и белый луч ударил в парня.
Вселенная сжалась.
Когда Гарри восстановил сознание, прошло по крайне мере уже несколько часов. Он знал это, потому что некогда пустой мочевой пузырь был теперь полон; парень даже не открывал ещё глаза. Гарри и не желал бы, но уже имел представление, где находится. Мальчик в очередной раз оказался заключен в больницу, и все благодаря ошибке Гермионы! По крайней мере, мадам Помфри, возможно, заставит её снять заклинание по смене пола.
Он застонал и к своей тревоге услышал, что голос все ещё женский. Издал ещё один стон и выругался вслух:
– Я убью её, черт возьми!
– Кого? – голос был прекрасным – мягким, глубоким и удивительно интеллигентным. Гарри не думал, что хоть один знакомый ему человек с подобным голосом будет сидеть у его больничной койки.
Подстегнутый любопытством, мальчик приоткрыл веки и с трудом мигнул. Зрение немного прояснилось, но Гарри все равно не видел ничего, кроме темного силуэта, освещенного единственным источником света. Он выпутался из постельного и вслепую попытался нащупать место, обычно занятое прикроватным столиком.
– Что ты ищешь? – заботливо спросил его тот же замечательный голос.
– Мои очки.
– Очки?
– Ага, очки для глаз, окуляры – ну, знаешь, такие стекла?
– О! Боюсь, что они сломались, когда ты… упала.
Гарри беспомощно мигнул.
– А разве мадам Помфри или Гермиона не наложили на них репаро?
– Нет. Так их можно будет починить, да? Минуточку.
Раздался шелест, а потом прозвучали слова чар. Ужас, который Гарри почувствовал, когда Гермиона объявила о намерении наложить заклинание, снова нахлынул на парня. Его очки… такая мелкая оплошность, но та, что прямо вопияла – что-то здесь очень неправильно.
Крупные руки всунули ему очки, а потом мягко помогли их надеть, когда выяснилось, что гаррины конечности слишком дрожат.
В центре внимания появилось лицо с загорелой кожей, довольно большим носом и умными, но теплыми черными глазами, и все это обрамляли шелковистые длинные темные волосы. Гарри отшатнулся, и мужчина нахмурился.
– Не волнуйся, дитя, я не пристаю к симпатичным юным девам, которых нахожу в своем саду в бессознательном состоянии. На самом деле, я не пристаю к девочкам вообще, – он самоиронично улыбнулся и задорно добавил: – Мне нравятся симпатичные мальчики…
Стремясь заверить доброго человека, что такая мысль даже не приходила ему в голову, Гарри ответил первое, что пришло на ум:
– И мне! – Гарри не мог поверить, что он это сказал! – Я имел ввиду, что мне нравятся мужчины… О! – он сам делал из себя дурака. Незнакомца это, по крайней мере, кажется, развлекало – ещё одна общая черта с другим знакомым Гарри. Гарри пришел в ужас оттого, что покраснел – но это ведь не потому, что как только удастся, он снимет чертово проклятье Гермионы, чтобы снова стать мужчиной, и, следовательно, привлекательным для этого человека. – Нет! – мальчик определенно не желал о таком думать! – Я имею в виду, вы так похожи на моего преподавателя по зельям. – На самом деле, если бы Снейп когда-нибудь оставил бы свои подземелья и успел загореть, отрастил бы волосы ещё примерно на фут и, может, вымыл бы их, тогда они смогли сойти бы за близнецов. Фактически, их можно было бы принять за очень похожих братьев.
Мужчина мигнул.
– Ах, тогда тебе повезло, что тебя учит такой красивый парень.
Гарри никогда не задумывался об этом прежде с такой точки зрения, однако, кажется, ему придется осознать заново парочку истин. Хотя Снейп все равно – чертов мерзавец.
– Так или иначе, как уже было сказано, вчера утром я обнаружил тебя в своем саду с ещё ощутимыми следами временного портала. Боюсь, что ты очень далеко от дома, дитя. О, прости – меня зовут Салазар, Салазар Слизерин.
Гарри чувствовал, что имеет полное право на шок. Он перенесся на тысячу лет в прошлое к человеку, кто конкурировал с Волдемортом за звание самого великого темного мага в истории. Поттер не ожидал такой доброты. Ну, как её, так и свидетельства того, что Волдеморт не был единственным наследником Слизерина. Рассеянно размышляя, а знает ли об этом Снейп, Гарри автоматически ответил:
– А я Гх…
– Хельга Хаффлпафф, – перебил его Слизерин, показывая на плашку с фамилией, которую Гарри вынудили нацепить в начале всей этой кутерьмы.
Ошеломленный таким новым поворотом дел, Гарри спешно соображал, что застрял здесь в качестве девочки, потом – что перенесся в прошлое, а следом подумал и об ошибочном имени. Потом парень поработал головой ещё немного и понадеялся, что окажется неправ.
Салазар Слизерин пристально за ним наблюдал.
Гарри намеревался убить Гермиону.
***
Представьте себе сына вашего мучителя в детские годы и отраву вашей жизни в настоящее время. Маленького роста, худого и невыносимо растрепанного. Мальчик слишком серьезен и праведен, и у него имеется привычка влипать в своих приключениях в смертельно опасные ситуации. Он тратит впустую немногие присущие ему ум и талант, и ещё вопрос, закончит ли тот школу или прежде его все-таки убьют.
Теперь вообразите того же негодника, превращенного в девочку. Ему бы очень подошел такой облик, если бы только не было угрюмого выражения на лице и птичьего гнезда из волос, с которым не смирилась бы ни одна дочь Евы. Затем представьте его в довольно элегантном платье, которое постоянно путается в слишком неуклюжих ногах. Наконец, нарисуйте себе всю картину полностью, вместе с платьем, и как он вынужден предстать перед одноклассниками, поневоле слушая их насмешки, в то время как один из его же прихлебателей разливается соловьем о том, как же Гарри похож на женщину. Зрелище получилось великолепное. Северус Снейп чуть не забился на полу в истерике от восторга.
И ведь сработало с этими негодяями; оно того стоило. Вид притушил пожар оскорбительных воспоминаний детства. Более того, последние десять лет внезапно показались ему сносными. К сожалению, Альбус оторвет ему за это голову.
Северус наслаждался. Жаль, что он не среагировал быстрее на сюрпризец Грейнджер, чтобы продлить миг счастья. Жаль, потому что когда он проигнорировал свои предчувствия, то позволил ей совершить глупейший засвидетельствованный им поступок в жизни Гермионы, а она являлась членом шайки Гарри Поттера. В свое оправдание профессор мог сказать, что, по мнению его коллег-профессоров, Грейнджер – обычно надежная ученица, достойная доверия касательно того, чтобы не совершить такую вопиющую глупость. К тому же она превратила Гарри Поттера в девочку, а после – организовала сегодняшний фарс, и за это Северус готов был многое ей позволить.
Да, готов… вообще-то, уже позволил, потому что в день Валентина без ведома Поттера поймал двух приспешничков несчастного щенка в скандальном дезабилье. Грейнждер, определенно показав черты слизеринки, заключила с ним сделку: полное и абсолютное унижение отравы его существования в обмен на то, что Снейп посмотрит сквозь пальцы на её незначительный проступок. Временное отстранение от учебы, или, ещё лучше, исключение Грейнджер и Уизли, или унижение Поттера. Трудно было принять решение, но он об этом не жалел.
До сих пор.
Первые несколько секунд после того, как заклинание вступило в действие, класс застыл от потрясения. Если на то пошло, и сам Северус отказался поверить увиденному собственными глазами. Через несколько секунд лицо Грейнджер побледнело от паники, тем самым привлекая внимание маленьких монстров. Потом безмозглая толпа, кажется, осознала, что Поттер не должен был исчезать. И только взгляд Северуса удержал их от бунта. Профессор сделал шаг вперед, намереваясь отпустить их, когда, точно через двадцать одну секунду после своего исчезновения, Гарри Поттер появился вновь.
Совсем другой Гарри Поттер, но, несмотря на все изменения, все равно бесспорно Гарри Поттер. На пару дюймов повыше, с шевелюрой на несколько футов длиннее и с намного лучшим мастерством контроля – эта версия Поттера очень сильно отличалась от пятнадцатилетнего подростка, который только что исчез. К ним возвратился зрелый, слегка андрогенного вида мужчина, и Снейп обнаружил, что ему нравятся перемены.
Или понравятся, когда он об этом подумает. Пока Северус ненадолго отвлекся, Поттер внимательно оглядел класс и остановил взгляд на Грейнджер. Очевидно, теперь в его зеленые глаза взглянуть было сложнее, потому что Грейнджер отвела взгляд тут же, буквально через мгновение. И Поттер улыбался - той улыбкой, что всегда настораживала Северуса, а ведь это было ещё до того, как ситуация дошла… до такого.
– Гермиона? Я вернулся в девяностые?
И если это не наводящий вопрос, тогда Северус был готов съесть свой котел.
Грейнджер моргнула. Видимо, она тоже поняла суть вопроса. И, очевидно, пропустила все сигналы опасности, которые распознал Северус, потому что посмотрела на него и произнесла:
– Ой, Гарри, прости, пожалуйста. Я не знаю, что… ах!
Идиотка. Только быстрые рефлексы позволили Снейпу поймать Поттера, прежде чем мальчик… мужчина закончил удар. Они немного померялись силами, пока класс смотрел на них с разинутыми ртами. К счастью, несмотря на то, что Поттер повзрослел и подрос – а он изменился в лучшую сторону, как заметил Северус, удерживая мужчину – сам Снейп был все ещё выше и, в физическом плане, сильнее. Поттер, похоже, и сам это понял, потому что, проявляя неслыханное здравомыслие, сдался и остановил сопротивление Северусу.
Новый, улучшенный вариант Поттера, за которым жадно наблюдали одноклассники, откинулся на грудь Снейпа и очень спокойно для человека, которого держит страшный профессор зельеварения, обратился к Гермионе. Если бы Северус четко не знал, то никогда бы и не сказал, что человек хоть как-то возражал против такого ограничения.
Продолжая беседу, Поттер обратился к девочке:
– Гермиона, ты заплатишь за все – у меня был двадцать один год, чтобы хорошенько обдумать месть.
– Д… двадцать один?! – раздались в классе потрясенные вскрики.
Северус насмешливо ухмыльнулся поверх головы Поттера. Имбецилы. Как только Поттер появился вновь, стало очевидно, что негодник больше не был ребенком. Что же с ним произошло, по их мнению? Он исчез в никуда и появился из ниоткуда, а перемены в облике – просто совпадение? Чушь! Очевидно, Поттер поумнел и вырос, хоть и недостаточно для того, чтобы Северуса не соблазняло положить подбородок на голову щенка во время этого шоу. Если бы только остальные кретины последовали его примеру…
Как и следовало ожидать, им, кажется, интереснее было смотреть, а не думать. А вот Поттер уж точно неистово над чем-то размышлял, и что бы ни творилось в его голове, чем дальше, тем больше оно, похоже, раздувало его ярость. Северус ощутил, как мужчина замер, и сжал свою хватку на случай, если у Поттера снова появятся мысли об убийстве. Профессор обвел взглядом других учеников.
– Все, свободны. Направляйтесь на следующий урок, и ни слова об этом, или я заставлю вас пробовать зелья Лонгботтама весь оставшийся учебный год. – Угроза заставила их шевелиться, но надолго её не хватит. Уизли с Грейнджер остались, и, как только за Финниганом закрылась дверь, Поттер взорвался снова.
– Да, Гермиона! Двадцать один год, Гермиона! В прошлом, Гермиона! – Слова буквально хлестали, и под такой атакой Грейнджер, казалось, отпрянула назад, спрятав лицо за волосами.
За эти годы Поттер научился использовать голос в качестве оружия, и Северусу было интересно как слушать такие модуляции, так и выяснить, что случилось с негодником.
– Ты, черт возьми, послала меня в прошлое, Гермиона! Тебе было недостаточно превратить меня в девочку? Очевидно, нет! Насильно одеть меня в платье? О, нет! Выставить меня в таком виде перед классом? Конечно же, нет! Тебе. Захотелось. Наложить. На. Меня. Заклинание!
По тому, как выплевывалось каждое слово, Северус внезапно понял, почему ему стало так беспокойно, когда было упомянуто заклинание. Поттер и заклинания с вероятной угрозой для жизни… была причина, почему Северус никогда не смешивал два этих предмета за пять лет обучения Поттера. И не потому, что не хотелось.
– Ну, попробуй-ка догадаться, Гермиона! Ты послала меня в прошлое! Твое замечательное ЗАКЛИНАНИЕ послало меня на тысячу лет назад! В темные века! КАК ДЕВОЧКУ!
Северус не смог сдержаться и фыркнул, на что Поттер гневно прошипел:
– Заткнись, Снейп! – что все же заставило профессора унять смех, пытавшийся вырваться наружу. Но кто же не посмеялся бы, зная Поттера с его способностью выбраться из любой заварушки практически без потерь. Эта же и вправду испытала его удачу на прочность. Но вот же он, стоит здесь, целый и, очевидно, извлекший из ситуации самое лучшее. – Как девочку, Гермиона! – повторил он. – Я был девчонкой и застрял в том теле, пока не смог сломать твою проклятую блокировку!
Грейнджер заблокировала изменение облика? И Поттер сломал блок? Северус поразмышлял, стоит ли поражаться и кем именно. Поставить блок на заклинание было практически невозможно; чем сложнее заклинание, тем тяжелее его было блокировать. Сломать же правильно поставленный блок было не то что невозможно – просто неслыханно.
– Я был без сознания больше суток, когда добрался туда! Девочка, темные века, беззащитная – неужели у тебя не возникает никаких тревожных ассоциаций? Потому что меня прямо-таки привело в ужас, когда я понял, что один из моих лучших друзей послал меня в то время и место, где женщина была лишь собственностью, и меня могли изнасиловать и убить. Какая жизнерадостная мысль, не правда ли?
Грейнджер была уже готова упасть в обморок, и даже до Уизли начало кое-что доходить. Поттер же, счастливый, что ему все-таки удалось довести свою мысль до сознания остальных, чуть притормозил и немного успокоился.
– Тем не менее, мне повезло. Я очутился в саду у волшебника, который не воспользовался преимуществом, пока я был без сознания.
Любопытная оговорка. Северусу стало интересно, знал ли о ней Поттер, и если знал, то не оговорился ли намеренно.
– Хотя от Салазара Слизерина я ожидал совсем иного. Где были темницы? Где – кипящие котлы со злом? Он, конечно, действительно был мерзавцем, когда сам того хотел, – в этом отношении он был очень похож на Снейпа.
Неожиданно. И очень интересно. Северус гадал, какие знания из первоисточника, Слизерина, покажутся на свет первыми, когда все выплывет наружу.
– На самом деле, история ошибается в большей части вопросов касательно основателей. Слизерин не ненавидел маглов. Он ненавидел христианство, что, если вдуматься, огромная разница. С одной стороны, иррациональный фанатизм, а с другой – довольно логическое опасение о предрассудках фанатиков. К сожалению для всех заинтересованных лиц, поколения чистокровных представителей элиты, сортированной в Слизерин, не осознают различий.
Северус не думал, что такое вообще возможно. Он был согласен с Поттером. Наступал Рагнарек.
– О, и, Гермиона? Между Салазаром и Ровеной не было ничего. По ней сох Годрик. Черт, да именно потому это место так похоже на лабиринт; мы все знаем, что она могла сбросить его с хвоста за пять минут, а то и меньше. Он был похотливым козлом.
Северус ухмыльнулся.
– Но, в общем, и Ровена вела себя не намного лучше. Если бы она не была такой щепетильной… – его слова сочились презрением, – Леди, то могла бы чертовски хорошо поставить дело и оказать всем нам огромную помощь с грязной работой.
Северус моргнул при этих словах Поттера. Да нет…
– Если бы она так не суетилась о своем хрупком здоровье, тогда, вероятно, Годрик не чувствовал бы нужды взять в руки что-нибудь острое из своей коллекции каждый раз, когда кто-нибудь косо на нее посмотрит. Кстати, Гермиона? На то, что хоть что-нибудь сложится у них с Салазаром, не было ни единого шанса. Она бы ожидала цветов и стихов, а Салазар предпочитал, чтобы у его партнеров по кровати было чуть больше здравого смысла и чуть меньше мелодраматичности.
– Значит, он был с Хаффлпафф? – глупо перебил его Уизли.
Северус поклялся бы, что почувствовал, как Поттер задрожал от развлечения. Что ещё больше интриговало его в новом Потере, так то, что профессор заметил: ни одно из чувств не отражалось на лице мужчины. Выглядело все так, как будто тот воспринимал слова мальчишки Уизли всерьез. Поттер серьезно покачал головой, и Северус понял, что тот играет с двумя подростками. Иначе голос мужчины не был бы настолько вкрадчивым, когда тот проинформировал их:
– Слизерину нравились мальчики.
Гриффиндорцы ахнули от потрясения, а Северус презрительно скривил губы. Невинные идиоты-гриффиндорцы. По крайней мере, двое из них – тот, что в его руках, больше не принадлежал к этому дому. Снейпа заинтересовало, как именно Поттер обнаружил эту информацию, не говоря уже о том, что бывший львенок к тому же не ответил на вопрос. Любопытно. Северус разложил факты по полочкам и вывел чрезвычайно… интригующее заключение.
– Так как же Хельга, Поттер, – какую сплетню вы расскажете нам о четвертом основателе?
Поттер просто безучастно на него смотрел, что крайне раздражало Северуса. Он всегда любил действовать мальчишке на нервы, и не собирался бросать одно из немногих развлечений в своей жизни теперь, когда данный мальчишка, очевидно, немного подрос. Просто издеваться над Поттером нужно было теперь более тонко. Северус обнаружил, что необыкновенно возбужден.
– Итак, Поттер? Никаких порочащих её репутацию слухов, как у всех остальных? Даже ваш дорогой Гриффиндор не вышел сухим из воды, так зачем же исключать Хаффлпафф? Может быть, здесь прячется нечто большее, о чем вы нам не рассказываете?
Свирепый зеленый взгляд производил впечатление, но благодаря молчанию мужчины Северус знал теперь: эту тайну Поттер не желал открывать, а Снейп был слишком уж слизеринцем, чтобы пройти мимо такой возможности. Он рассеянно подумал, а не выяснил ли и сам Салазар, как весело изводить Поттера, и заметил – да, вероятно, так и случилось. Даже если репутация основателя хоть частично была правдивой, тогда Гарри мог рассказать много интересного о союзе со Слизерином.
– Тогда давайте я предположу, Поттер… ужасно откровенная, любила квиддич… я бы не удивился, если ей нравились девочки. В те времена для женщины это было не слишком хорошо.
Поттер уставился на него с каменным выражением, а потом парню что-то пришло в голову. Гарри усмехнулся той самой опасной улыбкой, и Северусу оставалось лишь ухмыльнуться ещё шире. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как ему удавалось померяться силами на равных настолько… искренне, так сказать. Остальные преподаватели были так уныло прямолинейны. Ухмылка профессора чуть дернулась, когда второй мужчина остановился напротив.
– Ты веришь в карму, Снейп? – не дав Северусу времени для ответа, он бросился в атаку. – Я – да, и знаешь что? А надо бы. Я знаю о твоей сссслабости, – длинное шипение подчеркнуло свистящий звук.
Нет! Северус оказался даже и думать, что мальчишка говорил правду.
Поднявшись на цыпочки, тот наклонился ещё ближе и его рот почти коснулся уха профессора. А потом этот дьявол зашипел на серпентарго.
Откуда тот знал об этом…?
Шипение не останавливалось и, несмотря на весь свой здравый смысл, Северус слушал.
Откуда тот знал об этом?
Северус чувствовал, как стекленеют его глаза, но парень все равно продолжал свой змеиный монолог.
Откуда тот знал об этом?
Гарри замолчал, и Северус отступил на шаг. Его щеки горели. Профессор чувствовал это, но был бессилен хоть что-то сделать. Пошатываясь, он ошеломленно вывалился из класса и, выйдя из поля зрения оставшейся в классе тройки, прислонился к стене. Как только сосредотачиваться больше не требовалось, обнаружилось, что к нему снова вернулась речь.
Позади был слышен разговор этой тройки. Он напряг слух и бесстыдно прислушался.
– Гарри, что ты ему сказал? – кажется, Уизли был ошеломлен. Что ж, ему и следовало, а ведь он не понял, что говорил Гарри.
Северус чувствовал развлечение Гарри и на этот раз не злился. Чертов мальчишка смягчал его.
– Кое-что, что не могу повторить твоим невинным ушам, Рон, – лукаво заметил Гарри.
Чертовски верно. Если бы он и попытался, Северус удостоверился бы, чтобы Поттер никогда не смог снова ходить. Взрослый или нет, Гарри не так уж и крупен, чтобы Северус не смог его выпороть.
– Гарри! – возмущенно воскликнула Гермиона. Лицемерка. Уж не ей говорить после того, как Северус поймал их с Уизли на день Валентина. – Он же профессор!
– Как и я, Гермиона, был – и, если повезет, вскоре стану вновь. Если я правильно помню, мы только что лишились преподавателя защиты. Дамблдор, скорее всего, будет просто счастлив спихнуть мне работу.
Как подозревал Северус, Альбус так или иначе держал место незанятым именно для Гарри – старый дурак будет в восторге.
– Что? – голос Грейнджер звучал даже пронзительнее, чем обычно.
Гарри начал терять терпение.
– Неужели мне нужно разложить тебе все по полочкам? Ты послала меня назад в прошлое. Меня нашли без сознания, с плашкой с именем!
Северус почти увидел, как после объяснения Гарри до них, наконец, дошло.
– Прошло пять лет, Гермиона, прежде чем мне удалось сломать заклинание. И первые два я провел под защитой Салазара Слизерина! Его внимание определенно привлекло мое владение серпентарго, что и позволило мне закончить учебу. Я прослыл трудолюбивым, потому что получил звание мастера ещё до того, как мне исполнилось двадцать. Меня считали лояльным, потому что я не желал предавать и оставался верным Слизерину, несмотря на его репутацию. Даже тогда она была ужасной. Впрочем, он наслаждался ею и очень был похож в этом на Снейпа…
Казалось, Гарри весьма увлечен и Северусом, и Салазаром – такая мысль ошеломила Снейпа почти настолько же, насколько и шепот на серпентарго.
– Вы что, ещё не поняли? Знакомая Салазару Слизерину женщина, известная своей лояльностью и этикой – кем я был?
– Ой…
– Да, «ой». Кстати о птичках, Гермиона… - внезапно комнату озарила вспышка, следом раздались два испуганных вскрика, а Гарри заговорил снова, намного жизнерадостнее. – Скажите спасибо, что у моего есть определенный срок и что оно не блокировано. Пойду-ка я встречусь с Дамблдором. Желаю удачно взглянуть на жизнь с другой стороны.
Он вышел из двери, из-за которой раздавались приглушенные вопли Грейнджер с Уизли, закрыл и запер её. Потом глубокомысленно осмотрел Северуса.
– Знаешь, никто ведь не поверит, – наконец произнес он.
К своему удивлению, Северус рассмеялся. Когда к нему вернулось самообладание, профессор ухмыльнулся мужчине.
– Кое-кто поверит, – вредно пообещал он, – если мне придет в голову его убедить. В конце концов, мы говорим о Гарри Потере, и более чем очевидно, что с тобой что-то произошло, – профессор насмешливым жестом обвел повзрослевшего парня.
Гарри улыбнулся ему в ответ, принимая вызов.
– Желаешь рискнуть, ссссСеверус? – почти прошипел он, умышленно напоминая Снейпу, на что был способен просто потому, что владел серпентарго. – Я знал, что ты точно это поймешь, и слишком уж много в тебе от Салазара, чтобы язык змей не сводил тебя с ума.
Подоплека такого заявления привела Северуса в бешенство, однако и возбудила тоже. Значит…
– Если я захочу, то возьму тебя за яйца!
Застыв, Снейп прищуренными глазами впился в мальчишку.
– А с Салазаром ты так играл?
На лице Гарри появилось удрученное выражение:
– Немного. Было забавно, и он не слишком жестоко мне мстил.
Северус насмешливо ухмыльнулся:
– А когда узнал, что ты – не хрупкая женщина, а дерзкий мальчишка?
Теперь наступила очередь Гарри сражаться с румянцем на щеках и смущением, однако мужчина не стал возмущаться. Более того, негодник, кажется, вполне удобно себя чувствовал даже при таких заключениях.
– Да, но то было давно и неправда, а это – сейчас.
– Ты понимаешь, что это означает войну?
Вызывающая улыбка Гарри превратилась в торжествующую усмешку, слишком напоминающую о его гриффиндорских корнях, но глаза горели изумрудным огнем от предвкушения. – Я и не ожидал бы ничего иного, ссссСеверус, - прошипел он на серпентарго.
Назло себе Северус глубоко вздохнул, успокаиваясь.
– Что ж, да начнется игра.
Гарри засмеялся и неспешно пошел прочь.
– Что ж, увидимся, ссссСеверус.
Снейп наблюдал экс-гриффиндорца и его неспешную поступь, пока мужчина не завернул за угол. Слава Богу, что негодник больше не был здесь учеником. Иначе вряд ли Северус бы это вынес. Мужчина удовлетворенно улыбнулся и чопорно заскользил в подземелья. О, да – да начнется игра.
