Художник Гариф Басыров (1944-2004)
Воспоминания друзей: Юрий Норштейн
Черным по белому
Гариф Басыров. Его имя внутри слова "Графика". Судьба ткнула пальцем? Возможно. Судьба еще ему приготовила горький стол. Родился в АЛЖИРе (Акмолинские лагеря жен изменников родины).Наверное, чтобы не было недостатка в жизненных впечатлениях. Не надо никуда ехать. Что было - все с ним. Поэтому, впервые увидев его работы, был поражен сходством впечатлений. Наш двор в Марьиной Роще был маленьким бесконечным миром. В небе над нами стрекотали самолеты, высоко в воздухе, лениво шевеля мочальными хвостами, плавали бумажные змеи. И тонкие крики детей тонули в золотом воздухе. При нестандартности судьбы Гарика в его работах тогда, давно, на выставке в залах на улице Вавилова я услышал запах травы, даже запах клея, которым мы скрепляли планеры или самолеты с пропеллером на резиновом ходу. Вот чем пахнуло от его работ. Даже были слышны голоса друзей.
Сегодня много слов о свободе, но кто способен сузить свободу, ограничив себя хотя бы выбором изобразительного и технологического материала? Ведь только сужение свободы усиливает творческую энергию.
Если не ошибаюсь, Довлатов где-то написал, что взял за правило в одном предложении не употреблять слова с повторяемой первой буквой. По-моему, так. А теперь посмотрим. Вот лист бумаги, карандаш - средства, далекие от всеядности. Врубель, рисуя раковину, фактурой карандаша хотел добиться цвета. Та самая несвобода. Карандаш и бумага элементарны в сравнении с живописью. Почти подсобный материал. Без нажима карандаш Басырова исследует штрихом бумагу, обращая ее в свет. Тонированная или штриховая география создает перекличку. Но этого мало. Содержание твоей жизни является участником графических событий. Рассказ необходим - абстрактный или реальный. Главное - последовательность содержания. В этом смысле мастерство художника ничем не отличается от неумелости ребенка. Содержание одинаково напряженно, метафоры разные. Драма разная. Пережитая жизнь оседает на легких, как цементная пыль, как пороховой дым, меняя химический состав. Герои Басырова - это грандиозное шествие, в котором каждый занят своим, абсолютно необходимым делом: читает газету, лежит, смотрит в небо, даже лети спящим над ночным городом . Человек толпы способен жить, озвучивая, одушевляя себя официозом. Он черпает свою личность из газет, из репродуктора, из международного положения. Он сам часть газетной статьи. Герой Басырова успокоен на тысячелетие соцстраховской путевкой, поэтому сейчас, вот здесь, лежит в траве, читает, смотрит в море.
Художник облучен временем. Графика Басырова хороша культурным контекстом. Отрываясь от бытовых подробностей и пребывая в них, его герои обретают массивность скульптурных изваяний. Их неподвижность в чем-то сродни степным "скифским бабам" (не случайно Гарик последние годы занимался скульптурой). В них есть отголоски Генри Мура. Мне кажется, что Гарик собирал вдоль берега моря свой "факультет" нужных ему вещей, составляя мотивы графических серий. Воображаю его графику, отлитую в белые скульптуры. Огромные, они лежат среди травы белыми объемами, и бродят среди них живые первоисточники в добротных пальто, в каракулевых шапках. Произведение искусства со временем делается документом эпохи, и художник выражает эпоху с большей достоверностью, чем исторические свидетельства. Образ способен превзойти физическое время. Поэтому только художник, находясь внутри времени, может взглянуть на него со стороны и высказать свое суждение.
