Полонина Ирина

Шла Женщина, которую не ждут,

По липовой аллее… дальше… дальше…

– Ах, если бы случилось всё пораньше!

– Погода изменилась бы, маршрут...

– И где чёрт носит правильных мужчин? –

Два ангела шептались меж собою.

– Весну б сейчас… и встречу Ей подстроить…

– И что это Господь опять молчит?

В карманах удлиненного пальто

Та женщина, меж тем, ладони грея,

Всё шла и шла по липовой аллее

С печальной мыслью: «Кажется, ничто

Не в силах изменить мою судьбу!»

Потом она к щекам прижала руки

И, то ли по привычке, то ль от скуки,

Направо повернула на тропу.

Был месяц март, суббота, пятый час.

Совсем недалеко по переулку

Брёл к парку на вечернюю прогулку

Мужчина – внеурочно в этот раз.

С ним рядом вислоухий спаниель

Кругами бегал с радостью собачьей,

А воздух становился всё прозрачней,

Казалось, даже слышится капель.

Проталины минуя на снегу,

Пёс замер неожиданно пред лужей -

Участок парка был совсем запружен!

Всевышний улыбнулся и вздохнул…

Два ангела молились, не дыша,

В волнении шептали: «Ну, смелее!»

Мужчина развернулся на аллее

И… вправо на тропинку сделал шаг…

Мужчина был серьёзен, молчалив,

Прищурившись от солнечного света,

Он ждал весну по крохотным приметам:

По пухлым почкам и осанкам ив,

Сырым ботинкам, мокнущим следам,

По небу, что ему казалось выше,

По танцам голубей на скате крыши,

И блеску глаз спешащих мимо дам.

По мягкости оттаявшей тропы,

Какому-то особенному чувству,

Что заставляло веровать в безумства

И броско выделяться из толпы.

Предчувствие внезапных перемен

Тревожило. Надев на пса ошейник,

И с грустной мыслью – скоро понедельник –

Он вырвался из плена старых стен.

А вот и парк – безлюден, гол и пуст.

Залаял пёс, рванул тропинкой вправо

За одиноко шедшей стройной дамой.

– Сударыня, не бойтесь! Он же трус…

– Да, я и не боюсь, а пёс Ваш мил.

Люблю ушастых рыжих спаниелей!

Весна идёт… Вы любите апрели?

И старый парк дыханье затаил…

Был месяц март, один из первых дней,

Когда, весны почувствовав дыханье,

Всё замерло в тревожном ожиданье

В голубизне и сумраке теней.

Забытый всеми нами старый парк,

Как нищенка в тряпье – обносках снега –

Не восхищал пушистой боле негой,

А лишь грустил – не защищён и наг.

Когда в него легко вошла она,

То ветер раскачал деревьев ветви,

Как старые несмазанные петли...

Вспорхнувшая пугливо тишина

Под каблучками хрустнула ледком

И эхом разнеслась по закоулкам:

– Весна! Весна! – меж лип светло и гулко

Звенела тишина…

Судьбой влеком

/что, впрочем, он пока ещё не знал/,

С собакой вслед за ней вошёл мужчина,

И ожил парк, казалось, беспричинно.

Луч солнца, отражаясь от зеркал

Ещё замерших луж, скользнул правей,

Учуяв что-то «Рыжий» сделал стойку,

Восторженно повизгивая, бойко

Рванул вослед вдоль парковых аллей,

Чем вызвал чуть испуганное: «Ах!»

У женщины с глазами цвета неба…

Пусть кто-то скажет: байки, дескать, небыль,

Но хочется же сказок! Хоть в стихах.

А если не мечтатель ты – не верь!

Но долго по оттаявшей дорожке,

Где шаг прервали дамские сапожки,

Кругами бегал рыжий спаниель...