Осень
Капли отчаянно бились в мутное стекло. «Осень всегда была такой… - жизнь полная одиночества…Вечного одиночества, моего одиночества… - она никогда не закончится» Мари задернула шторы, как занавес театра, мокрой сценой которого был серый город, а актерами - стена дождя.
Вечное бегство от своего собственного «я», депрессия, утонченное ощущение боли, красивой боли, душевной боли. Все расходилось паутиной по серой комнатке, сплетаясь в кокон эмоций, мрачной, готической девушки, жившей в архитектурном городе, в комнате с высокими потолками и с окнами полными трагедий, о которых рассказывал дождь.
Этот дом уже на протяжении многих лет грозятся снести. Говорят, он вызывает не доброжелательную ухмылку на лицах жителей окружающих зданий – любителей стиля модерн. Забавно, но та же улыбка, только с оттенком иронии, появлялась на лице у Мари при виде их модных иллюзий.
Упасть на диван, сжать пальцами подушку, закрыть глаза, забыться и казалось бы улететь… Но…но всегда возвращаешься обратно. «Сейчас бы абсенту»… Улыбка… гнусная…довольная, словно живущая отдельно… разрезающая щеки – «у меня ведь нет абсента…». Пальцы потянулись сами за бутылкой красного вина красноречиво стоящей около ножки дивана. Но еще не поднося ее к губам остановились. Зачем?
Дождь усилился. Безумный стук. Прекрасный стук. Звук, соперничающий с совершенством. Она встала и почти с восторгом обнаружила, что за окном град. «Вот она – осень. Эх…быть бы как та капля!…».
Под стон колоколов. Под звук дальнего пианино. Под дьявольски ироничную скрипку. Упасть и разбиться.
Звонок.
- Мари! Чертова ведьма! Открывай! – Это не был ангел хранитель, не был демон. Это был просто человек. Не больше и на удивление – не меньше.
В открывшуюся дверь ворвалась соседка Ольга, грозно сжимающая трубку телефона.
- Мари! Сколько, ну сколько можно тебя предупреждать! Прекрати давать мой номер своим не нормальным друзьям, таким же не нормальным как и ты! Нужен телефон? Так купи его!
- Прощу прощенья. Просто мои не нормальные друзья привыкли находить выход, там где его нет и не может быть. Примите мои соболезнования. Это инстинкт выживания.
- Ты похожа на маньяка из фильмов ужасов, который вечно готов напасть на следующую жертву – слова Ольги звучали поучительно и как комплемент
- Все мы только жертвы – парировала Мари закрывая дверь.
И снова одна. Наедине с телефонной трубкой. «Алло…»
Этот разговор продолжался не больше пяти минут, за которые можно хорошо усвоить, что жить больше не зачем. Повесив трубку она грустно подняла взгляд на распятие, накинула черный плащ и забыв о придуманном смысле жизни, покинула свой дом.
***********
Ливень продолжался. Люди заперлись в домах и, закрывши окна на все замки молились, чтоб выглянуло солнце. Надеялись о возврате уже было погасшего лета. Тучи сгущались все сильнее как брови рыдающего Бога.
Одна маленькая, хрупкая фигурка шла навстречу ветру, который безжалостно трепал черный волос. Сражаясь со стихией, с природой, с ветром, с самой собой. Капли били в лицо и щекотали кончики губ.
И на лице Мари вновь появилась почти с мазохистским наслаждением, все та же, грустная улыбка.
Ворвавшись в подъезд репетиционной базы, уставшая от неравных сражения с бурей, слабая от собственного бессилия перед жизнью. Прислонившаяся спиной к стене. Тяжело дыша. Закрывши глаза. «Может сейчас? Нет. Но когда? Сколько можно ждать. Я хочу жить. Хочу любить. Но…но пора идти…» Ступая тяжелыми бутсами, тонкие ножки машинально понесли вверх по ступеням. Второй… Третий... На четвертом, в одной из казалось бы нежилых квартир раздался плач ребенка…Пятый.
Бешенный гитарный рев. Безумный стук барабанов. Надрывно пытающиеся выжить во всем агрессивном хаосе лирические клавиши. Вот он – пятый.
Эта музыка была бальзамам для изрезанной разочарованиями души каждого участника. Мари все еще стояла на лестнице. Она слушала. По ее холодным щекам хотели катиться слезы. Хотели – но не могли. Она нажала на звонок. Скрипнул засов и казалось бы еще дореволюционную дверь открыл дедушка, по видимому того же времени.
- Сегодня они начали без тебя.
- Я слышу. – Мари хотелось слиться с этой музыкой. Стать ее частью. Бесконечным целым одного недоразумения – их группы.
Пройдя по длинному как туннель комы коридору. Единственному коридору у которого в конце был свет. Оставивши уже столь знакомого дедушку на его посту - где-то там, в дали. По ту сторону реальности. Мари остановилась перед дверью, не решаясь прервать мелодию. Наслаждаясь каждой нотой. Но звуки сами стихли, послышался чей-то смех. Она толкнула ручку… Никого. Пустая комната и накрытая пылью полу разобранная барабанная установка. Ее группа уже как три года не существовала…
************
Темная фигура, закутанная в плащ сидела на полу и созерцала давно вышедший из како-го либо разумного использования инструмент. Дождь все еще шел. «Жаль…Все могло быть намного красивее…»
Ей не хотелось никуда идти. Призирать суету и жить в могильном спокойствие, которое прерывает лишь желание бороться. За себя, за тех кого любишь. За право кого-то любить и за надежду на право.
Вопрос: «Насколько я безнадежна?..» И ответ лишь один: «настолько бесполезна…»
Капля за каплей стучались в окно. «Они наверное кричат. Пытаются что-то сказать. Эти капли. Они как люди. Рождаются на небе и падают притягиваемые землей. Все мы в нее уйдем…»
- Хочу чтоб меня кремировали… – с все той же нахальной улыбкой Мари поднялась облокотившись рукой на подоконник. Боль. Стекло подло таившиеся на нем, жадно впилось ей в кожу. Она отдернула руку. И с скорбной обидой прижала к губам. Таившиеся в глубине чувства, нахлынули на обезоруженное болью сердце. С невыразимой злостью Мари швырнула ненавистный осколок в стенку. Но она уже не могла найти щит от своих чувств. Необъяснимо одинокая тень упала на колени и зарыдала.
Уже не в силах бороться с болью в сердце. Той, что, была намного глубже любых ран и порезов. Она свалилась на грязный пол цепляясь за него, как за надежду. Как за шанс остаться живой.
*************
Что-то умиротворяющее и доброе стучалось глубоко внутри.
- это все осень…
Мари открыла глаза. Дождь прошел. В окне раздавались редкие и тяжелые стуки воды подающей с крыши. Она была все еще на заброшенном пятом этаже бывшей репетиционной базы. Когда-то они здесь играли. Но это было уже давно. Это было в прошлом. Она опять вернулась…
Пройдя, по до сих пор, излучающему в своем конце, свет, коридору, легко толкнув тяжелую дверь чудом держащуюся на старых засовах. Мари нырнула на черную и непроглядную лестницу.
Парадная дверь подъезда открылась и на улице появилась мрачная фигура – «Интересно, когда и тебя снесут? У вас нет Бога, Вы не верите в себя и вам никто не нужен…» прошептав упрек, она скромно пошла по темной улице, сначала к театру, потом к парку, вдыхая холодный воздух, отворачиваясь от казалось бы легкого но пронзающего ветерка. Она чувствовала как он считает ее кости и прошитая на сквозь злой и крепкой ниткой холода, Мари ускорила шаг в поисках приюта тепла, в поисках …:
- Убежище…- Громадная церковь нависла над несчетным телом. Мрачная в своей чистоте и угнетающая в своей власти. Кто такая была Мари, пред этой властью? Но лишь человеческая воля смогла ее создать. И лишь человеческая боль могла ее накормить…
Это возможно было единственным местом, где Бог еще мог говорить с Мари. Но она не слушала и не хотела слышать этот голос. В нем было только приближение давно наступившего безумия. Безумия этого мира. Но это было раньше. Теперь она его звала. Она молила о нисхождении…
Стоя перед иконой, склонив голову и скрестив руки на груди она ждала… Вечерние молитвы собрали много желающих очиститься. Некоторые бросали косой взгляд на поникшую девушку в траурной одежде и неестественно-тяжелой армейской обуви.
-Где же ты?
Дверь церкви распахнулась и ветер гонящий мокрые листья ворвался в казалось бы неприступное убежище ищущих покаяния…
Народ поспешил закрыть врата, а старушка стоящая рядом с Мари перекрестилась злостно задев ее и отправилась к выходу.
- А я то тут причем? – вздохнула девушка
- Они считают что это шутки Дьявола - произнес хриплый голос сзади девушки.
Обернувшись она увидела мрачного и бледного человека с черным длинным волосом, с редкими прядями не естественно седыми на фоне молодого хоть и коварного лица.
- Кто ты? Ангел?
- Почему не демон? Или Дух?
- Мы в церкви.
- И что это должно значить?
Мари молча смотрела на незнакомца. Даже такой казалось бы безнадежный человек как она, хотел бы верить в то что не все бесполезно. В то что спасение есть….
-Конечно есть – ответил дух претендующий на роль демона – и спасение и прощение – он наклонился к уху пленницы собственных идей – они так же относительны как и вера окружающих тебя жертв… найди их…в себе.
Ветер опять ворвался в церковь затушив несколько свечей, Мари содрогнулась, ее мрачный советчик пропал.
«Осень всегда была такой» - она вышла из церкви закутавшись в свой плащ, нагло улыбнулась не менее наглому ветру и исчезла средь десятка лиц прохожих, сотни скорбящих сердец, тысячи осенних листьев и миллиона по настоящему безнадежных душ…
- это предназначенно миру.
- людям.
.
