Если вы не отождествляете себя с телом и умом, увидите, что всякий человек(гомо сапиенс) и есть само отождествление себя в осознавании себя и мира.

Сознание человека – это производная его тонкого тела, поскольку порождено способностью мозга к самопрограммированию, к кодированию по тем или иным критериям, которые диктует ему общество, учителя и сама жизнь.

Человек сразу же после зарождения, уже в утробе подвергается воздействию внешней среды, которая на протяжении всей его жизни формирует и переформировывает, то есть, перепрограммирует его сознание, ум. Для этого используются нейроны, нервные клетки головного мозга, которые выполняют эту работу.

Мозг человека – это электроколлоидный информационный процессор – живая сеть из нейронов (нервных клеток), которых около 10-20 миллиардов. Помимо этого имеются нейроглиальные и сателлитные клетки. Их примерно в 10 раз больше. Оценочно это около десять в 2733000 степени связей, что превышает общее число атомов в нашей вселенной. В этом изящном миниатюрном биокомпьютере каждую минуту программируется более 100 миллионов операций. Собственно, запрограммированное состояние нейронов, то есть их связей, и есть ваше сознание, ум, человек, по-другому.

Нейроны имеют очень разветвленные связи. Отдельный нейрон с дивергентной структурой может посылать сигнал тысяче и даже большему числу других нейронов, используя так называемые синаптические связи. С помощью синаптической передачи, клетка, посылающая сигнал, выделяет определенное вещество на рецепторную поверхность воспринимающего нейрона.

Сам же нейрон содержит в себе генетическую информацию в виде кода химической структуры гена. В соответствии с этой информацией полностью сформированная клетка синтезирует специфические вещества, которые определяют форму, химизм и ее функции.

Нейроны сильно различаются по своей форме, по связям, которые они образуют, и способам функционирования. Они генетически запрограммированы на синтез специфических молекул, с помощью которых организуются перестраиваемые в процессе жизни человека связи между нейронами.

Нейроны являются носителями и генераторами информации, которую мы привыкли называть мыслью. Мысль, ум – это код, где зашифрована вся информация о себе и мире.

Если вы не отождествляете себя с телом и умом, вы обнаружите, что ум, с точки зрения физиологии – это нейроны, которые генетически запрограммированы на изменения. Благодаря изменениям, как в самих нейронах, так и в их связях между собой, мозг человека имеет способность программироваться и перепрограммироваться в связи с изменяющимися обстоятельствами среды его обитания.

Содержимое ума, то есть запрограммированность в нем нейронов и есть человек. Поскольку состояние нейронов может изменяться, значит, разные их состояния и связи между собой могут использоваться и используются, как код, с помощью которого мозг запоминает все, что человек видит, слышит, чувствует, ощущает.

Память, то есть информация в ней есть отражение видимого физически и представляемого человеком мира, которая служит для вас моделью мира, которую вы используете в интересах выживания ума и тела.

Человек видит и осознает благодаря тому, что нейроны имеют способность запоминать, знать, хотя самого знания, как объекта, не существует. Все это существует только в уме, как условность, как виртуальность, код. Когда, например, два нейрона связаны между собой, это один код, а три – это другой код, четыре – третий и так далее.

Связи есть, нейроны есть, а кода нет, потому что код – это условность. Оформленная связь нейронов есть код, но сам код, слово, символ, образ – это условность. Ум, то есть человек, отождествленный с содержимым ума, есть символ, код, условность. Условность, которая сама по себе является ничем, пустотой, отсутствием, ничто.

В то же время «ничто» есть символ Истины. Таким образом, мертвый ум, то есть осознаваемость в человеке человеком стала великолепной научной метафорой Жизни, но не самой Жизнью. То есть, сознание человека – это указание вам на реальность посредством отбрасывания ума до полного вас в ней исчезновения, то есть указание на уНИЧТОжение вас человека.

Другими словами, вам не следует и далее продолжать подменять реальность себя виртуальностью собой, умом, нет, вам нужно прожить собственную реальность, свое тело, свой ум до конца, что, значит, в осознанности себя. За телом, за умом – ваша истинная сущность и эта сущность – осознанность, не-знание, священная Пустота, Дух Святой.

Если вы не отождествляете себя с телом и умом, вы увидите, что наука ныне намекает человеку на то, что мистику стало известно тысячелетия назад. Что все дело не в том, на что ты смотришь, а в том, кто смотрит?

Все дело в наблюдателе или, по-другому, в осознающем.

Результат наблюдения всегда зависел от наблюдателя. А поскольку у человека нет глаз, наука подтверждала это всегда тем, что нуждалась в эксперименте, в котором повторяемость имеет решающее значение, поскольку человек не видит напрямую, то есть непосредственно то, что есть!? Иначе, зачем нужна была бы повторяемость!?

Наука требует от исследователя повторений в своих экспериментах, не учитывая в инерционных системах ошибку, которую вносит экспериментатор своим наблюдением.

Но это стало невозможно не учитывать в процессах, где время их протекания близко к скорости света. То есть там, где формируется сама осознанность, где материя и свет становятся неразличимыми. Осознание (наблюдение) становится определяющим фактором.

Как только вы обнаружите себя вне знания, вне памяти, вне всего этого кино, вы тут же увидите, что вы его зритель, чистое видение, что находится за всем этим, – осознанность.

Если вы не отождествляете себя с телом и умом, если вы просто свидетель, тогда вы способны заметить, что возникающее и происходящее случается лишь во временном, то есть в появляющемся и исчезающем, в мертвом, поскольку все рожденное обязательно умирает.

Если вы не отождествляете себя с телом и умом, – это, значит, единым взмахом отсечь всякое отождествление, вступив в отсутствие пространства и времени, как функции мертвого ума, то есть человека, где нет ума, нет человека, нет прошлого, настоящего и будущего. В осознанности все это отпадает само собой.

Если вы не отождествляете себя с телом и умом, – это, значит, осознать, что ни одна официальная религия, ни наука не смогли открыть, что существует лишь один путь преображения, один путь освобождения, который не представляет собой ни дисциплину, ни пост, ни законы, ни методы, ни технологии.

И этот путь – исчезновение самого человека в вас, ума.

Потому что, так или иначе, человек исчезает либо в теле, что называется просветлением, либо вместе с телом, что называется перерождением.

Исчезновение человека в вас – это единственный способ перейти от смерти к бессмертию, из тюрьмы своего отождествления к свободе бескрайнего Неба Сознания в осознание.

Ключом к этому секрету становится осознанность.

Существование все бессознательно живет.

Человек – функция ума, осознает.

Но где?

В образах и представлениях, в уме.

Все, что он видит, слышит, чувствует, распознает, дает ему ощущение, что он знает, кто он, не зная, что он собственное о себе представление, с которым он просто отождествлен, что он есть только в уме, больше нет человека нигде.

Когда ум от человека освобождается, ничем не обусловленная осознанность вами, не человеком случается.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Фильм «Опасный метод» участвовал в конкурсной программе Венецианского кинофестиваля. Его снял известный северо-американский режиссер Дэвид Кроненберг. Главные роли в нем сыграли очень известные актеры: Кира Найтли, Вигго Мортенсен и Майкл Фассбендер, получивший на том же фестивале приз за лучшую мужскую роль, (в другом фильме).

Главные действующие лица в фильме – один из создателей психоанализа Карл Густав Юнг, основатель психоанализа Зигмунг Фрейд и их пациентка, потом – ученица и сподвижница, Сабина Шпильрейн.

Призов фильм не получил. Мало того, он получил и очень мало… прессы. Вокруг фильма такого масштаба на такую интригующую тему почти нет разговоров, не говоря уже о скандалах. Его как будто не заметили - ни венецианские кинокритики, ни другие: оставлен без внимания. После просмотра фильма становится понятно, почему: Кроненберг замахнулся на святое.

Фильм поставлен по пьесе Кристофа Хэмптона. Но Кроненберг изменил название. Пьеса называется нейтрально: «Лечение разговором» . Фильм – очень отчетливо: «Опасный метод». Взаимоотношения трех психоаналитиков, стоящих у истоков школы мысли, которая до сих пор рулит в западном мире, взаимоотношения этих людей могли бы стать предметом драмы, мелодрамы, трагедии или сатиры. У Кроненберга эти люди и их взаимоотношения стали инструментами для анализа созданного ими метода лечения и системы представлений о внутреннем мире человека.

Ведь именно этим, а не чем-нибудь иным, является психоанализ вообще. А в Америке психоанализ – одна из главных составляющих действующей парадигмы, то есть системы взглядов на мир и человека.

Дэвид Кроненберг и его фильм не развенчивает и не осмеивает психоанализ. Он даже не скандализирует его, как можно было ожидать, имея в виду события, о которых идет речь: молодой амбициозный ученик Фрейда, доктор Юнг, увлеченный своим методом, вступает в связь с наиболее проблемной и интересной, с точки зрения развития метода, пациенткой. Ах, какой скандал!

А тут молодая жена, яхта с алыми парусами, дети, один за другим – и тайная квартира, розги, запретные ласки, ах, так вот вы какой, оказывается, доктор Юнг! Но Кроненберг не пошел по пути скандала. Чему трудно удивляться, будучи знакомым с методом режиссера Кроненберга. Это такой удивительный режиссер, чьим девизом как будто являются совершенно не подходящие для этого занятия слова: «Не надо драматизировать ситуацию!»

Не то, чтобы в его фильмах, ("Оправданная жестокость", "Муха"), ничего не происходило – нет, событий и перепитий предостаточно. Но он как будто снимает их не из центра, а отойдя на безопасное расстояние. Ну да, этот метод называется – остраненным. Со стороны. Получается холоднее, сдержаннее, чем можно было предполагать из такого развития событий. Иногда даже – скучновато. Пресновато.

Но вот с «Опасным методом» эта остраненность как нельзя более кстати. Потому что влезать с головой в невротические и извращенные метания действующих лиц совершенно не хотелось бы – будучи зрителем. Не хотелось и режиссеру Кроненбергу. И, теперь становится понятным про него – ему вообще никогда не хочется. Влезать.

Даже когда он рассказывает о внутренних переживаниях своих героев, он рассказывает о них не от лица переживающего, а от лица, пусть даже очень близкого, но – свидетеля. Вот и нас Кроненберг делает свидетелями жизни, деятельности, медицинской и научной, этих людей.

Чаще всего, когда речь идет о подробностях, особенно – об интимных подробностях, жизни великих людей, то – лучше бы мы их не знали. К деяниям великих эти подробности, чаще всего, имеют мало отношения, идут параллельной жизнью.

Пороки, недостатки, слабости великих не украшают их, как не украшают никого, бросают тень и на их великие творения, а невеликим зрителям-свидетелям еще и дают индульгенцию: вот, он, такой великий-развеликий, мог вести себя так беспутно, и мне можно. (Хотя эта логика хромает, но не будем углубляться). Так что лучше оставить великих в покое, в окружении светлого мифа, который они сложили о самих себе - или сложили о них благодарные потомки.

Но случай Фрейда и фрейдизма – другой: этот человек придумал метод исцеления и систему взглядов на человека, которые должны делать человека счастливым. Он занимался человеческим счастьем и здоровьем, не в частности, а в целом, разбирая человека как устройство, изучая механизм возникновения – и болезней, и эмоций, и желаний. Объектом изучения были, конечно, пациенты.

Но главный учебный экспонат, который всегда под рукой, всегда готов быть подвержен анализу, выворачиванию наизнанку, самому подробному и детальному изучению, каждым извивом и уголком – это сам автор метода. Фрейд. И Юнг – тоже, да еще и в двойном размере: Юнг и сам изучал себя, и являлся объектом изучения Фрейда. А их экзальтированная ученица Шпильрейн – ну, понятно, образец и учебное пособие сразу для трех ученых: Фрейда, Юнга и себя.

Так что придумали психоанализ - либидо в основе всего, Эдипов комплекс, все проблемы от подавления сексуальных желаний - все это они придумали, изучая, главны образом, себя. А потом распространяя полученные в процессе изучения себя знания и представления на всех остальных людей. Если я - такой, то и все - такие.

В сердце Европы, в Вене и в Швейцарии, ухоженных и тщательно приспособленных для жизни, живописных и прекрасных, где все расчерчено на клумбы и пешеходные дорожки, речушки обустроены набережными и пристанями, домики похожи на пряничные – живут подтянутые и рекпектабельные господа, Фрейд и Юнг. И внутреннее пространство человека пытаются так же расчертить и облагородить клумбами и фонтанами.

Но объектами их пристального изучения внутри человека – и самих себя, они же постоянно изучают сны и свои, и друг друга, и пациентов – становятся деструктивные и отвратительные проявления, мысли, воспоминания. Может быть, это есть в каждом человеке. Но, когда лупу подносишь к, скажем, муравью, он разрастается до страшного чудовища и заслоняет небосвод.

В орбиту внимания Юнга попадает сумасшедшая девушка, являясь тем более привлекательной, чем более она ненормальна: интересно и поучительно! И он, маститый уже психоаналитик, попадает в психологическую зависимость от нее, и никакой метод не помогает ему сохранить дистанцию, гармонию и спокойствие.

Они постоянно говорят о свободе, которую несет миру психоанализ. Но сами демонстрируют – без драматизма, но очень внятно – насколько, являясь вестниками свободы, они не владеют ключами от нее, от той сексуальной свободы, которой они собираются осчастливить человечество.

Вот с чем сталкиваются по ходу действия фильма "Опасный метод" его герои: да, дверь открыть можно, но вот закрыть по своему желанию – нет, и никакой тебе твой психоанализ не поможет! При этом сам доктор Фрейд ни от себя, ни от других не скрывает и собственного нездоровья.

Мало того, метод как раз предполагает, то есть – в программу входит, точно так же, как вовлечение доктора в отношения с пациенткой, входит и некоторое недомогание невротическое самого доктора: ведь заниматься психоанализом, как профессией, начинают те, кто изначально нуждается в психоанализе, как в лечении! Вот нам как раз показан такой случай. И этим людям с не вполне здоровой психикой мир позволил стать главными учителями в области здоровья и счастья!

Оговоримся: западный мир. Воистину, слепые ведут слепых! Кроненберг в фильме никого не обличает, не срывает масок и не кричит, (устами кого-либо из своих героев), «Доколе!» Он просто показывает, как выглядит душевная болезнь – на примере Сабины. Которая, после тесного общения с доктором Юнга, достигла, кажется, полного исцеления. Но передала свой привет ему.

А доктор Фрейд, приближаясь на трансатлантическом лайнере к американскому берегу, задумчиво произносит: «Знает ли Америка, что мы везем чуму?» Это он так тихо и задумчиво говорит, попыхивая неизменной сигарой.

Еще в фильме много фрейдистских диалогов, то есть собственно научных толкований того и сего, цитаты из диссертаций и научных работ, отголоски реальных научных дискуссий, в которые были вовлечены герои фильма. И отголоски вражды, возникшей между отцами-основателями по мере становления метода – и взросления, становления на собственные рельсы Юнга. Научная ревность и борьба за первенство, обвинения в предательстве и в косности ума, разрыв отношений. Кроненберг, опять же, никаких выводов из этих споров и взаимных претензий не делает, но мы – можем.

Очень спокойный, безо всяких взрывов, внешних скандалов и членовредительств, фильм производит, однако, впечатление пугающее – не тем, что там происходит, а тем, что происходит вне его. Визуальным эпиграфом этого ощущения может быть вот такая безобидная сцена: Юнг вместе с молодой женой приехал в гости к Фрейду. Они говорят о своем, о связи, скажем, стыда, насилия и сексуального возбуждения – и за разговором проходят в гостиную.

Садятся к столу, слуги подносят Юнгу большое блюдо с горячим, и он начинает накладывать себе, и накладывает чуть ли не половину того, что было на блюде, при этом не прерывая разговора о, скажем, порке, наказаниях и образе отца… «Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь!» - подбадривает его Фрейд, - «и не обращайте внимания на остальных, у меня дома уже все привыкли к подобным темам за столом!» - камера отъезжает, и мы видим, что за столом, рядом с Фрейдом и Юнгом, расположились еще человек 10 домочадцев, главным образом - женщины и дети. Вроде бы проходная и малозначительная сцена. Вот из таких и состоит фильм. Так что Кроненберг пошел гораздо дальше безобидных ироничных анекдотов про Фрейда, типа «иногда банан – это просто банан». Очень интересный фильм. Как метод.

P.S. А Фассбендер на Венецианском фестивале получил приз за лучшую мужскую роль в фильме "Стыд" - там он играл современного американского сексоголика, чья жизнь разрушена этой зависимостью.