1.


2.

1.


2.


3.

Сама придумала и связала. Все остатки - в дело.

1.


2.


3.

https://kru4ok.ru/podushka-luna-kryuchkom-master-klass/

1.


2.


3.


4.


5.


6.


7.


8.


9.


10.

40. «Есть мистика. Есть вера. Есть Господь…»
Опубликовано 06/09/2016
Belle

Четыре эпохи… четыре поэта…схожие вопросы… Схожие ли?
Вопросы веры или безверия? Поиск Смысла или растерянность перед бессмысленностью бытия… О чем это? Ведь не случайно, эти темы так часто встречаются в поэзии…


Иоахим дю Беллэ (1522 — 1560)

Из книги «Сожаление»

XXXIX

Хочу я верить, а кругом неверье.
Свободу я люблю, но я служу.
Слова чужие нехотя твержу,
Который год ряжусь в чужие перья.

Льстецы трусливо шепчутся за дверью,
Вельможа лжет вельможе, паж — пажу.
Не слышу правды, правды не скажу,
Хожу, твержу уроки лицемерья.

Ищу покоя, а покоя нет.
Я из одной страны спешу в другую
И тотчас о покинутой тоскую.

Стихи люблю, а мне звучит в ответ
Все та же речь фальшивая, пустая —
Святоши ложь, признанья краснобая.

Перевод И.Эренбурга
Ф.И. Тютчев (1803 — 1873)

Наш век

Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует…
Он к свету рвется из ночной тени
И, свет обретши, ропщет и бунтует.

Безверием палим и иссушен,
Невыносимое он днесь выносит…
И сознает свою погибель он,
И жаждет веры… но о ней не просит…

Не скажет ввек, с молитвой и слезой,
Как ни скорбит перед замкнутой дверью:
«Впусти меня!- Я верю, боже мой!
Приди на помощь моему неверью!..»
И.Г. Эренбург (1891 — 1967)

***

Ветер летит и стенает.
Только ветер. Слышишь — пора.
Отрекаюсь, трижды отрекаюсь
От всего, чем я жил вчера.
От того, кто мнился в земной пустыне,
В легких сквозил облаках,
От того, чье одно только имя
Врачевало сны и века.
Это не трепет воскрылий архангела,
Не господь Саваоф гремит —
Это плачет земля многопамятная
Над своими лихими детьми.
Сон отснился. Взыграло жестокое утро,
Души пустыри оголя.
О, как небо чуждо и пусто,
Как черна родная земля!
Вот мы сами паства и пастырь,
Только земля нам осталась —
На ней ведь любить, рожать, умирать.
Трудным плугом, а после могильным заступом
Ее черную грудь взрезать.
Золотые взломаны двери,
С тайны снята печать,
Принимаю твой крест, безверье,
Чтобы снова и снова алкать.
Припадаю, лобзаю черную землю.
О, как кратки часы бытия!
Мать моя, светлая, бренная!
Ты моя, ты моя, ты моя!



И.А. Бродский (1940 – 1996)

***

Есть мистика. Есть вера. Есть Господь.
Есть разница меж них. И есть единство.
Одним вредит, других спасает плоть.
Неверье — слепота, а чаще — свинство.

Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.
Однако, интерес у всех различен.
Бог органичен. Да. А человек?
А человек, должно быть, ограничен.

У человека есть свой потолок,
держащийся вообще не слишком твердо.
Но в сердце льстец отыщет уголок,
и жизнь уже видна не дальше чёрта.

***

ARISTOS spirit

Резная Свирель
14 сен в 10:09
Моя девочка, мой малыш, мой Лисенок, пушистый хвост. Бей баклуши, меняй углы, доберись, наконец, до звёзд. Лучший маленький человек, неизученный, как латынь. Солнце прячется в рукаве спелым яблоком золотым. Что покорно тебе — да всё. Позади подростковый бунт. Начинающий режиссёр, срежиссируй себе судьбу, где не нужно смотреть в окно, если только не на рассвет. Если плакать — то от кино, если радоваться — листве, песням, котикам, облакам. Так и пишется волшебство. Ты не веришь ещё пока — жизнь действительно ничего, вон, бравирует сентябрем, чертит планы дорог и схем.
Мы действительно не умрём, или в шутку, не насовсем. Избегай истеричных драм, будь отзывчивей к тем, кто слаб. Ветер носится по дворам, вырывая зонты из лап. А на небе цветет бадьян для плетения ночных венков. Мы из умненьких обезьян и из самых смешных богов.
Ты — планета, я — исполин, что когда-то ее держал. Заряжай телефон (ну блин). Бойся в спину ножей и жал, даже если для красоты — будет трудно прямой стоять.
У меня навсегда есть ты. У тебя навсегда есть я.
Моя девочка, командир, эхолов или эхолот. Карты можно стереть до дыр, дом — где правильно и тепло. Моя тонкая как вьюнок, моя слабая — всех сильней. Кровососов везде полно, но хороших людей полней. Ты хорошая, например.
Или бабушка. Я не в счёт. За туманной кулисой сфер дед корзинки, смеясь, плетёт, льётся счастье за воротник.
И у деда весь лес в грибах. Кстати, бабушке позвони, беспокоится (это ж ба), что прогноз обещал дожди, мало кушаешь, как же так. Я учила тебя ходить, ты учила меня летать, летним сказкам среди зимы, они радостны и просты.
У тебя навсегда есть мы. А у нас навсегда есть ты.
Мой Лисёнок, пушистый хвост, дочка, крылышки журавлей.
Я храню тебя. Не вопрос.
Я люблю тебя. Не болей.

#svirel_poetry

1.

Резная Свирель
8 окт в 18:41
Такая бабка злющая была. Гроза детей и городских окраин, где каждый встречный — сам себе хозяин, и проще раскалиться добела, чем за зубами придержать язык. Чем громче крики — тем быстрей заметят. Есть люди, не боящиеся смерти и люди, не входящие в пазы. Была старуха именно такой. Чего уж, если смерть ее страшилась.
Солились грузди, не мешало шило. Грозила бабка дворникам клюкой, орала матом, отрицала власть. На Рождество не досчиталась ложек. Не собиралась выглядеть моложе, как будто сразу бабкой родилась
Друзья врагов передавали "SOS", пока она врагов запоминала. Ещё она летала над каналом на роботе, который пылесос.

Такая вышла странная игра, на этом бы закончилась, наверно, но бабка где-то встретила виверну. Внезапно оказалась к ней добра. Укрыла нечисть бархатной поло́й. Возможно, бабке надоело злиться, а может, вопреки отдельным лицам, она была и не такой уж злой. Взяла виверну бабка на постой, и началась у них любовь до гроба. Сперва совсем немного злился робот. Ну извините, робот не святой. Конечно, в сказку приоткрылась дверь, запели петли, лязгнула задвижка. Сосед, наследный алкоголик Мишка издалека здоровался теперь. Крошила бабка голубям багет. Вздыхал Степаныч — по подъезду главный:
— вот ладно бы, Горыныч православный, а то виверна. Точно инагент.

Такая получилась ерунда. Ни логики, ни замысла, ни смысла. Старуху память мучила и грызла, должно быть, тоже очень злая, да. На пенсии сидели, на мели виверна с бабкой, обе персонажи. Такие вот "не вашим и не нашим".
Потом привет. Потом они пришли: вся нечисть, до хромого лешака. Полуденницы, вурдалаки, мавки. Обняли́. Не потребовали справки:
— бери виверну и давай, Яга.
Пора, — сказали, — не сходи с ума, у курьих лап давно болят колени. Дом обветшал. Гуляет мертвый Ленин, с бревном, в немодной кепке и с Арманд. Давай, Яга, хоть ты нас пожалей. Мы столько километров намотали. Вон кот Баюн, усатый словно Сталин. Вон Ырка — критик "Вестника полей".

За рубежами земляных валов, чуть дальше, если глубоко порыться, виверна пьёт из козьего копытца. Отращивает парочку голов. Ее ругает бабка, не в упрек: уймись, дитя Содома и Гоморры. Живут, в духовке сушат мухоморы.Предотвращают полный Рагнарёк, Армаггедон. Мир радостен и юн. Отличный мир, а вы куда глядели.
Опять же, робот-пылесос при деле. На нем по дубу ездит кот Баюн.

#svirel_poetry

1.

Резная Свирель
22 окт в 16:59
У меня друг Серёга, мы очень давно знакомы.
У него была бабка, держалась важней наркома.
Ох и жгучая же, ох и вредная была бабка.
Всё таскала цветастый халат и смешные тапки,
ну такие, с помпонами, в стиле "тепло-уютно".
Ох и трудно же было с мегерой Серёге, трудно.
Он таскался за ней — Дон Кихот и несчастный Санчо.
Мы гулять, а он нет,
мы на речку, а он — на дачу.
Или хуже того — оставайся и пялься в телик.

Мы потом разминулись, разъехались, разлетелись.
А недавно вдруг встретились в баре, в полуподвале.
Посмеялись, попели и будто не расставались.
Притаившись, сидели под рёбрами друг у друга.
В баре было тепло. А на улице выла вьюга.
Мы упали в сугроб, беззаботные умпа-лумпы.
И тогда я спросила его, усмехаясь глупо.

— Как там бабушка, шустрик?
(он с детства довольно шустрый)

— Померла, говорит, да давно уже, не тушуйся.
Разве смерть ожидаема, разве кому по силам.
А ведь бабка была — даже дом бы остановила,
про коня уж молчу.
Помню, гроб и священник в рясе.
Я вернулся с поминок и как-то подрастерялся.
Думал, думал — куда мне девать её чашки, плошки.

А потом моя бабушка стала пушистой кошкой.
Я ночами-то раньше подскакивал, как убогий.
А теперь она мягко идёт и ложится в ноги,
начинает мурчать колыбельно, утробно, дрёмно.
И я, знаешь, по-прежнему "внучек" и "несмышлёный".
Я не верю ни в карму, ни в духов, ни в божью милость.
Вроде ж не было кошки — а нате вам, появилась.
Ты не хочешь спросить, почему я решил — что бабка?
С виду кошка — воинственный хвост, коготки на лапках.
Иногда только смотрит в упор желтоглазо, веско —
натоптали, шумят, поселили тут человека —

совпадение или? не много ли совпадений?
Она гладит меня, провожает, даёт мне денег.
Вот вчера прикатила откуда-то две монетки,
ерунда, мелочёвка, а знаешь, цены-то нет им.
Словно снова подросток, краснеющий и неловкий,
а бабуля дала на мороженку с газировкой.
Я не выкинул ни занавески, ни поварёшки,
а то вдруг ненароком обидится бабка-кошка.

Не смотри на меня, я не псих, не дурак, не шизик,
но считаю — у бабок должно быть по девять жизней.
Всё, давай, позвоню, подъезжает твоя карета.
Да, и кстати, забыл — не зови больше бабку вредной.

#svirel_poetry

1.