Телефонный звонок нарушил профессиональный уклад офисной жизни и казался совершенно лишним в своей назойливости и неуместным… 
Она посмотрела на светящийся экран трезвонившего телефона, звонил друг, и первым делом отключила звук.
- Извините! – Обратилась она окружающим и, отойдя в сторонку, ответила на звонок: 
- Да! Я в банке, мне неудобно говорить, обстановка не позволяет, говори ты, я тебя слушаю.
Прослушала, что друг говорил в трубке и добавила:
- Конечно, конечно! Сегодня будешь? Обязательно позвони! Я рада была тебя услышать. Пока, целую.
Через доли секунды, она вернулась в состояние серьезности, процесс общения возобновился.
Банковские клерки долго и нудно между собой выясняли, кому же подписывать очередной документ. Нашелся смельчак и наконец, документ, надлежащим образом, был подписан. 
Спрашивается, в присутствии клиентов, работники банка позволяют себе вольности и выясняют отношения. Насторожило.

На улице ветер с набережной колко и хлестко ударил в лицо. День клонился к ночи.
Зима ни за что еще не хотела уступать свои позиции, хотя уже давно пора. На дворе конец марта.
Снежно – ледяное безобразие на тротуарах и дорогах все еще не закончилось. Пройти каких-то пять – десять метров, без спотыков невозможно. Пешие люди давно уже переобулись, кто, во что горазд и ловко перемещаются по пересеченной местности.
Что-то хрустнуло под ногами. Она, в неуверенном реверансе сгруппировавшись и, решительно сопротивляясь, хотела не упасть. Не помогло. Под левой ногой не оказалось опоры, она мягко проваливалась. Тело повело в горизонтально-косом положении. Она падала. Рука зацепила стоящую рядом чужую машину. Взвыла сигнализация. Решение было найдено.
Сломав несколько ногтей, она крепко уцепилась и держалась за выступающую деталь автомобиля. Сигнализация не утихала, возобновляясь от ее попыток подтянуть свое тело. 

Спасение подошло очень быстро.
Молодой мужчина протянул ей свою руку и одним рывком помог подтянуть ей тело и вытащить ногу.
- Вы целы? Ничего не болит? Врача вызвать? – вопросы так и сыпались на нее.
- Спасибо вам больше! Извините, - показывая на приоторванную деталь автомобиля, - кажется я в порядке, только вот голень и бок побаливают от ушиба. 
- Не извиняйтесь, главное вы не пострадали. Деталь, ерунда. – Он одним сильным толчком вставил край детали на место. Оглянулся на яму, смачно выругался:
- Люк не закрыт с осени, так под наледью и не видно было. – Он еще что-то бурчал себе под нос, вставляя в яму, лежащий тут же, по всей видимости, тоже с осени кусок водопроводной трубы, или бамбуковой старой удочки, не нонять и навязывая на неё красный лоскут.
– Вам еще моя помощь нужна?
- Спасибо! Пожалуй, я справлюсь сама, благодарю еще раз.
- До свидания! Берегите себя.

Домой вернулась около десяти вечера. Она внимательно осмотрела свои ушибы. Царапины больше похожие на раны, и по всей видимости, позже будут синяки. Боль постепенно стихала, но не прекращалась. К врачу решила не обращаться.
- Что же мне никто не звонит? Да и друг обещал позвонить. Наверное, занят, еще не освободился. – Неизвестно кому она это говорила… Скорее себе.
Позже пришли сыновья со своими друзьями и в общении остаток времени прошел быстро. Она с юмором рассказала им тут же придуманный, хотя и «с бородой» анекдот в своей интерпретации…
По ночному городу гуляет пара влюбленных. Она ему:
- Вань, а Вань, а ты меня сильно любишь?
- Да, дорогая, сильно!
Вздох, молчание и опять:
- Вань, а Вань, а ты меня сильно, сильно любишь?
- Да, дорогая, сильно, сильно!
Вздох, молчание и опять:
- Вань, а Вань, если ты меня сильно, сильно любишь, ты женишься на мне?
Долго она ждала ответа... В этот вечер остался открытым канализационный люк. – Все дружно и весело посмеялись. Она попрощалась с молодежью и ушла в кабинет.
- Друг так и не позвонил, - думала она, - так лучше, куда мне с моими ушибами сейчас только гостей принимать. Часов до двух ночи она сидела за компьютером. Подготовила четыре публикации. Разыскала у своих знакомых архивные документы для публикаций. Сочинила стихотворение. Сон сломил ее потихоньку.

Прошло несколько дней. Боль постепенно ушла. Синяки, как их по-научному называют, гематомы, оказались обширными. В аптеке продали какую-то мазь, пообещали, что скоро пройдут.
- Друг так и не позвонил. Да бог с ним. Занят был и не смог позвонить. В жизни всякое бывает.
Вечером она села к компьютеру. Неожиданно очень резкий и хлесткий звук пришедшего сообщения резануло по ее ушам...
- Как ты тогда напугалась. Даже на звонки не отвечала. Я всё понял, и звонить больше не буду, - говорилось в сообщении. 
Щеки покрылись пунцовым румянцем:
- Какая дерзость!… И даже не извинился! – Куда запропастился мой телефон?- Думала она и одновременно копалась в своей дамской сумочке.
Она перерыла свою сумку. Нашла телефон и внимательно изучила входящие звонки.
Пропущенных звонков не оказалось. Был один звонок от друга, но он значился принятым. 
Негодование бушевало в ней. Надо перетерпеть. Утро вечера мудренее или, как говорят итальянцы, «ночь принесет решение».
В суете мирской и бытовой пролетели еще пару дней. Раны утихли совсем. Следы еще оставались.

Она решила написать ему письмо, в надежде, что друг, ее о чем-то спросит, или хотя бы порадуются, что ничего особенного с ней не случилось. Она решила, что выдуманный ею анекдот, самый подходящий и нейтральный сюжет, для начала беседы, и смело написала письмо.
«Здравствуй … , рассказываю тебе анекдот:

По ночному городу гуляет пара влюбленных. Она ему:
- Вань, а Вань, а ты меня сильно любишь?
- Да, дорогая, сильно!
Вздох, молчание и опять:
- Вань, а Вань, а ты меня сильно, сильно любишь?
- Да, дорогая, сильно, сильно!
Вздох, молчание и опять:
- Вань, а Вань, если ты меня сильно, сильно любишь, ты женишься на мне?
Долго она ждала ответа... В этот вечер остался открытым канализационный люк.»

- И к чему это? - пришел тут же ответ. - К тому, что ты испугалась в прошлый раз приглашать меня к себе?
- Ты не хочешь даже спросить, жива ли я?
- Ну, раз пишешь, значит - жива. А то, что я тебе тогда названивал, и ты не хотела отвечать мне обидно стало. Могла бы ответить и сказать честно.
- Я надеялась, что ты меня о чем-нибудь спросишь... Ладно! Думаю, ты не способен кого-либо понимать, кроме себя...
- Ну почему же? Я тебя прекрасно понял и не обиделся. Ведь одно дело тут общаться и другое дело встретиться. Хочешь сказать, что я не прав?
- Я надеялась, что ты меня о чем-нибудь спросишь... Ладно! Думаю, ты не способен кого-либо понимать кроме себя... – назойливо повторила она еще раз.
- Ну и почему ты не отвечала на звонки?
- Я очень надеялась, что первым твоим вопросом будут слова, достойные человека, выдающего себя за друга бескорыстного... Ладно! Думаю, ты не способен вообще что-либо понимать...
- А я очень надеялся, что ты объяснишь причину, а не укорять в том, чего нет. Просто с твоей стороны обнаружился обман, и мне стало обидно. Ты тоже только о себе думаешь. Ладно, успокойся, больше не буду звонить, и напрашиваться в гости. А причину мне бы хотелось знать, но раз ты не считаешь нужным объяснить, значит, ты меня считаешь посторонним человеком недостойным твоего внимания.
- У тебя даже не хватает такта, чтобы подумать, перед тем как, что-либо писАть... Мне очень жаль... вот таким я меньше всего тебя хотела знать...
- У меня отец при смерти, рак лёгкого. Мне сейчас не до чего.
- Я искренне тебе сочувствую.
- Кстати ты тоже себя показала с той стороны, с которой не ожидал... Диалог оборвался.
Вот так, неожиданно, закончилась маленькая история, длинною в несколько лет.
Смятение и тревога захлестнули людей. 



 Зита Тарасова