Home История История Латвии
Первое национальное «пробуждение»
======================
Первое национальное «пробуждение»
Младолатыши (латышск. jaunlatvieši) – понятие, чаще всего использующееся для обозначения интеллектуалов первого национального «пробуждения» – движения, активного с 1850-х по 1880-е годы. Слово «jaunlatvieši» иногда также переводят как «новолатыши», но правильнее называть их младолатышами, потому что это понятие было образовано по образцу движения Молодая Германия (нем. Junges Deutschland), руководимого Генрихом Гейне. Изначально противники этой националистической интеллигенции употребляли это понятие в уничижительном смысле, а первым обозначение «Младолатвия» (нем. ein junges Lettland) использовал пастор латвийского городка Ница Густав Вильгельм Зигмунд Браше в своем отзыве на книгу Юриса Алунанса «Dziesmiņas latviešu valodai pārtulkotas» («Песенки, переведенные для латышского языка»), опубликованном в газете «Das Inland» в 1856 году. Спрашивая, кто был способен оценить подобную литературу на латышском (книга Алунанса была первым крупным переводом классической зарубежной поэзии на латышский язык), Браше предупреждал, что тех, кто осмеливались мечтать о «Младолатвии», ждала трагическая участь лодочника из стихотворения «Лорелея» Генриха Гейне, перевод которого был включен в антологию Алунанса. Младолатышей также иногда называли «леттофилы».

Хотя младолатышей можно считать частью преимущественно культурно-литературного движения, их деятельность имела значительные политические последствия в связи с социально-экономическими условиями, преобладавшими тогда в Латвии (хотя она и была частью Российской Империи, всё-таки в ней преобладала балтийско-немецкая знать). Обычно 1856 год приводится в качестве начала движения в связи с публикацией книги Алунанса и основанием газеты «Mājas Viesis» («Домашний гость»), выступавшей противовесом про-немецкой «Latviešu Avīzes» («Латышская газета»). В то же время произошло другое знаковое событие – Кришьянис Валдемарс, возглавлявший движение, публично объявил свою национальность. Будучи студентом Тартуского университета (тогда Дерптского университета) с 1854 по 1858 год, Валдемарс прикрепил на своей двери вывеску «C. Woldemar stud. cam. Latweetis». В те времена было практически неслыхано, чтобы образованный человек называл себя латышом; образование означало онемечивание, и поступок Валдемарса по степени его значимости для латвийского национализма сравнивали с вывешиванием Мартином Лютером 95 тезисов на двери виттенбергской Замковой церкви. Историк Арведс Швабе отметил, что Валдемарс не признавал радикализма своих сочинений. До 1860-х годов у младолатышей не было такой политической программы, которая угрожала бы балтийским немцам; по мнению Швабе, их политическое противостояние существующему порядку выкристаллизовалось под влиянием славянофилов в ходе реформ Александра II в России.

Валдемарса считают духовным отцом «пробуждения». Вместе с Алунансом он проводил студенческие собрания, пока был в Тарту, и призывал к изучению фольклора и учреждению морских академий, чтобы превратить латышей и эстонцев в морские народы. Кришьянис Баронс начал собирать дайны под непосредственным влиянием Валдемарса, а в 1862 году Валдемарс, Алунанс и Баронс вместе работали в Санкт-Петербурге над изданием «Pēterburgas Avīzes» («Петербургская газета»). Это была самая радикальная газета из когда-либо издававшихся на латышском языке до тех пор, и в 1865 власти ее закрыли. С 1867 по 1873 год Атис Кронвалдс (известный также как Кронвалду Атис) возобновил «латышские вечера», начатые Валдемарсом в Тарту. Его брошюру «Nationale Bestrebungen» (1872 год) можно рассматривать в качестве манифеста младолатышей. Двое из их старших коллег были Каспарс Биезбардис, первый латышский филолог, помогавший составлять ходатайства к царю о жестких условиях латвийского крестьянства (за что он был сослан в Калугу в 1863 году), и Андрейс Спрагис, первый писатель, обративший внимание Западной Европы на балтийскую проблему. Фрицис Бривземниекс (Трейландс) считается отцом латышской фольклористики; Баронс впоследствии сделал трудом своей жизни собирание дайн. Поэт Аусеклис (псевдоним Микелиса Крогземиса), по словам дипломата и ученого Арнольда Спекке, представлял «романтически-мистические поиски души нации». Младолатыш Андрейс Пумпурс позднее изложил национальный эпос «Лачплесис» («Разрывающий медведя»).

Впоследствии давая определение этому движению, Пумпурс в 1889 году писал: «В этой группе тех, кто двадцать пять лет боролся за свободу, называли младолатышами. Судьба их была почти всегда одна и та же. У них не было родины, у их народа – прав; без имущества и средств существования, часто без крова и куска хлеба, они были обречены на скитание. Перед ними были закрыты все двери, они не могли найти ни жилья, ни работы. Скрепя сердце они покидали любимую родину и уезжали на чужбину, в глубину России, в поисках средств существования и одновременно набираясь знаний».

На самом деле, чуть ли не половина латышей, получивших высшее образование, были вынуждены искать работу в России. Вот как это видел Швабе: «Своей эгоистичной и близорукой политикой немецкая аристократия и буржуазия подталкивают младолатышей к русофилии». Даже балтийско-немецкие интеллектуалы, увлекавшиеся изучением латышской культуры и языка, как Август Готфрид Биленштейн (редактор «Latviešu Avīzes»), противостояли младолатышам. Пастор Браше, писавший, что нет латвийской нации и что у латвийского народа нет прошлого, предложил заменить понятие «младолатыши» на «младокрестьяне» (нем. Jung-Bauernstand). Ведущее издание лютеранского толка объявило, что латыши были нацией в XIII веке, а с тех пор сократились до крестьянского класса; нужен ли каждому классу свой собственный язык? «Латышский должен умереть». Латышей, поддерживавших балтийских немцев, стали называть «старолатыши». Отчасти из-за того, что многие из противников младолатышей были связаны с лютеранской церковью, движение носило также и отчетливый антиклерикальный характер.

Одно из течений народного «пробуждения» сначала было сосредоточено в Тарту, позже переехало в Санкт-Петербург, а затем переместилось в Москву. А в конце 1860-х годов леттофилам наконец-то удалось обосноваться в Латвии, учредив фонд помощи жертвам голода в Эстонии и Финляндии в 1867 году и получив разрешение учредить Рижское латышское общество год спустя. Похожие общества появились и в других городах, а рижский прототип начали называть «мамуля» (латышск. māmuļa). Рижское латышское общество поставило первую латышскую пьесу, провело первую конференцию латышских учителей и организовало первый Латвийский праздник песни в 1873 году.

Валдемарс вступил в полемику с автором слов «sei ein Unding» («это нечто несуществующее»), изложив брошюру «Nationale Bestrebungen» на немецком в качестве ответа своим критикам. Будучи прагматиком и материалистом, Валдемарс – в изгнании и под наблюдением полиции в Москве – продвинулся дальше под влиянием славянофилов, работая на издателя Михаила Никифоровича Каткова. Для Валдемарса «кулак никак не мог быть опаснее чем кремневые когти немца». На деле, либерализм, в поисках которого некоторые из младолатышей смотрели на восток, при Александре III очень скоро сдал свои позиции, а латышскому языку было суждено пережить более серьезную опасность русификации чем онемечивания.

Насильственная русификация началась в Латгалии после январского восстания в 1863 году и распространилась по всей территории нынешней Латвии к 1880-м годам. Младолатышей в 1890-х годах по большей части затмило Новое течение.

Далее>> Новое течение и Революция 1905 года

© Текст: Петерис Цедриньш, 2009

© Институт Латвии
Разрешается бесплатное копирование данного справочного материала с домашней страницы Института Латвии, распространение и ссылки при условии, что в качестве источника указывается Институт Латвии. Институт Латвии содействует распространению знаний о Латвии за рубежом. Институт выпускает издания на различных языках по многим аспектам, имеющим отношение к Латвии.


[Назад]