Нефтяная копилка: что представляет собой Резервный фонд РФ
================================================================

Российский стабфонд создавался по образу и подобию успешнейшего нефтяного фонда Норвегии. Однако, сравнивая сегодня результаты, которых добились Россия и Норвегия, приходишь в недоумение. Как получилось, что практически полностью скопированный с успешного аналога Резервный фонд РФ фактически не имеет ничего общего с "большим братом"?
Кто виноват в стремительном таянии отечественной "кубышки", что пророчат чиновники и эксперты Резервному фонду и возможно ли вообще эффективно управлять средствами фонда во время перманентного финансового кризиса? На эти и многие другие вопросы мы постарались дать ответы в этой статье.
Хотели как лучше
Резервный фонд - вовсе не российское изобретение. Такие фонды часто учреждают сильно зависимые от цен на сырье государства, вынужденные создавать "подушку безопасности" на случай внезапного обвала цен: Венесуэла, Нигерия, Кувейт, Азербайджан, Оман и другие. Примечательно, что сегодня ни одно государство не хранит деньги такого фонда в родных валюте и активах. Причины очевидны. Во-первых, такой протекционизм может привести к тому, что в случае кризиса страна лишится всего и сразу. Во-вторых, каждый лишний рубль в экономике разогревает инфляцию. В-третьих, редкий актив в нестабильных экономиках приносит доход.
История насчитывает примеры как успешных резервных фондов, так и совершенно неэффективных. Ярким представителем второй группы являлся Венесуэльский инвестиционный фонд, ресурсы которого вкладывались в акции венесуэльских же госпредприятий, многие из которых были заведомо убыточными. В результате нестабильность внутреннего промсектора обанкротила фонд. В Нигерии в 90-х гг. сложилась аналогичная ситуация. Решив инвестировать доходы от продажи черного золота в нефтяное же производство, на деле правительство получило четырехкратное замедление темпов роста экономики и трехкратный рост инфляции.
Первопроходцем, звездой и выдающимся примером блестящего управления фондом нефтяных доходов является Норвегия. Именно ее впечатляющие успехи в свое время и вдохновили российских финансистов во главе с экс-министром финансов Алексеем Кудриным на создание отечественного аналога. Благодаря многим факторам Норвегии удалось за десять лет эффективного управления фондом превратиться из страны, где внешний долг составлял 30% от ВВП, в высокоразвитое государство с нулевой инфляцией и комитетом по этике при Пенсионном фонде.
Стратегия скандинавской страны была предельно простой: половина средств - в акции иностранных компаний с наивысшим кредитным рейтингом, вторая половина - в облигации развитых зарубежных государств. Благодаря относительной стабильности на фондовых рынках до 2008г. Норвегия последовательно увеличивала свой фонд на 4,5% в год, а доходы направляла на пенсионную программу и развитие альтернативных источников энергии, мудро помня о том, что нефть - исчерпаемый ресурс. И все это на фоне беспрецедентной информационной прозрачности: по сей день любой может зайти на сайт Центробанка Норвегии и справиться о том, во что вложена каждая крона.



Получилось как всегда
Как писал Гете, "теория сера везде, а древо жизни ярко зеленеет". Вот и следовать примеру Норвегии оказалось гораздо сложнее, чем ожидалось. Прежде всего потому, что в далеких 90-х гг. фондовый рынок был гораздо стабильнее, чем сейчас, и вкладывание больших средств в ценные бумаги никому тогда не казалось безнадежным занятием. Впрочем Норвегия успешно размещает средства в акциях и сегодня, и доход от такого инвестирования в прошлом году составил 9,6% против российского показателя в 1,5%.
Отечественный стабфонд был создан в 2004г, а в 2008г. разделен на Резервный фонд и Фонд национального благосостояния (ФНБ), тогда как Норвегия додумалась до создания "кубышки" гораздо раньше - в 1990г. У стабфонда была всего одна простая и понятная задача - планомерно сокращать объем внешнего долга РФ за счет нефтегазовых доходов. У новых структур есть и другие цели. У Резервного фонда их две: финансовое обеспечение нефтегазового трансферта и досрочное погашение государственного внешнего долга.
ФНБ (как и норвежский аналог) призван был стать частью устойчивого механизма пенсионного обеспечения: и в России, и в Норвегии быстро растет число пенсионеров, и всех их нужно достойно обеспечивать. К сожалению, "достойно" по-русски и по-норвежски сводится к разным цифрам. Средняя норвежская пенсия составила в прошлом году 65 тыс. руб., российская меньше в 9 раз - 7,1 тыс. руб. Хотя российские чиновники и кричат во весь голос об улучшении пенсионного обеспечения, приводя в пример широко разрекламированную "Программу государственного софинансирования пенсии", на деле за весь период ее существования ей воспользовались всего лишь 6,14% работающих россиян. Однако даже эти 5,7 млн чел. вряд ли сумели при помощи данной программы приблизить свою пенсию к норвежской.
Где деньги лежат
Выяснить же, где лежать деньги из российского Резервного фонда, оказалось совсем непросто, поскольку с января 2010г. Министерство финансов не публикует информацию о поступлении и использовании нефтегазовых доходов федерального бюджета. А норвежский Центробанк регулярно и очень подробно отчитывается о портфеле ценных бумаг, в которые вложены средства пенсионного фонда. Полная информационная прозрачность - важнейший принцип функционирования этого учреждения.
Средства Резервного фонда РФ сегодня размещены на валютных счетах Банка России и вложены в облигации США, Великобритании и некоторых стран Европы с наивысшим кредитным рейтингом. Средства норвежского фонда преимущественно вложены в акции. Причем, в отличие от наших управленцев, норвежцы не брезгуют и ценными бумагами российских компаний. По состоянию на 2010г. фонд вложил средства в 57 российских компаний, среди которых Газпром (0,65%) и ЛУКОЙЛ (1,07%).
В народе сложилось мнение, что на народные русские деньги куплен весь суверенный долг США. "В настоящее время средства Резервного фонда размещаются так же, как и золотовалютные резервы, - в самые надежные и ликвидные активы", - отмечает аналитик "ТКБ Капитал" Сергей Карыхалин. Разумеется, в их число входят и долговые бумаги Штатов. По состоянию на начало года Россия владела казначейскими облигациями США на 151 млрд долл., что в 7,7 раза меньше, чем объем treasuries, которые купил Китай (1,16 трлн долл.), в 5,8 раза меньше Японии и в 1,8 раза меньше Великобритании. По объему вложений в облигации США Россия занимала лишь восьмое место, где-то между Бразилией и Гонконгом.
О том, во что должны быть вложены нефтяные доходы, люди спорят почти столько же, сколько и о том, есть ли жизнь на Марсе. Самое распространенное предложение - вложить все в собственную экономику. Директор аналитического департамента ИГ "Норд-Капитал" Владимир Рожанковский шутит, что в России нет такого количества ценных бумаг, чтобы разместить все средства Резервного фонда. "Вернее, есть, но это вызовет тектонические сдвиги на торговых площадках, что крайне нежелательно. Если говорить о внутренних проектах, то можно было бы прислушаться, к примеру, к партии "Яблоко", которая агитирует за инвестиции во внутреннюю транспортную и энергетическую инфраструктуры России", - предполагает он, подчеркивая, что окупаемость таких инвестиций - дело не двух и даже не пяти лет.
Смелые прогнозы
Настоящим испытанием для Резервного фонда стал кризис 2008г. С одной стороны, средства "копилки" были направлены на финансирование бюджетного дефицита, благодаря чему Россия уже в текущем году может выйти на бездефицитный бюджет. Для сравнения: бюджетный дефицит Ирландии в 2010г. - 32,4%, Греции - 10,5%, Великобритании - 10,4%, США - 8,9%. С другой стороны, многие сетовали на то, что в тяжелые для экономики кризисные годы внутренний сектор так и не увидел желанной господдержки.
Несмотря на то что после кризиса 2008г. объем Резервного фонда стабильно снижается, правительство не теряет надежды на дорогую нефть и божью помощь. В апреле текущего года премьер-министр В.Путин вновь пообещал "удвоить", на этот раз - объем Резервного фонда. В связи с ростом цен на нефть в этом году на 16%, "удвоение" вполне вероятно, хотя пока позитивной динамики не наблюдается.
Другим способом увеличения объема Резервного фонда является эффективное инвестирование. Сегодня Россия предпочитает синицу в руках, вкладывая нефтяные деньги в облигации (долговые бумаги с фиксированным, но невысоким доходом), тогда как та же Норвегия после кризиса сделала стратегический выбор в пользу акций. Замглавы Счетной палаты Валерий Горегляд еще в середине октября упоминал, что сегодня доходность фонда довольно низкая, предложил расширять линейку активов, в которые вкладываются средства Резервного фонда, за счет более доходных и рискованных. Однако уже спустя несколько дней и. о. министра финансов Антон Силуанов успокоил население, заявив, что рисковые инструменты в условиях "мировой турбулентности" включать очень опасно и Минфин на такой риск не пойдет.
Комментируя высказывание В.Горегляда, директор по макроэкономическим исследованиям НИУ "Высшая школа экономики" Сергей Алексашенко отметил: "Я считаю, что Резервный фонд существует для того, чтобы гарантировать стабильность финансирования расходов бюджета, и если вкладывать средства Резервного фонда в рисковые активы, то их можно потерять".
С ним согласен и ведущий аналитик департамента аналитики и риск-менеджмента UFS Investment Company Алексей Козлов: "Вложение средств Резервного фонда в более рискованные активы не совсем оправдано". При этом он отмечает, что сейчас более эффективно страховаться от будущих кризисных проявлений, развивая реальный сектор, инвестировать деньги в собственное производство товаров.
Другое мнение у ведущего аналитика УК "АГАНА" Александра Алексеева. "На мой взгляд, принятие решения вкладывать накопленные резервы в рыночные инструменты было бы правильным. Неспокойное время на фондовых рынках - это лишь временное состояние, причем оно является естественной фазой развития фондового рынка. Более важным является то, что происходит на рынках в долгосрочной перспективе: если посмотреть на рынок более глобально, то станет ясно, что долгосрочный растущий тренд сохраняется", - резюмирует эксперт.

За последние 20 лет ничего хорошего в Латвии не случилось. Стране следовало бы брать пример с Китая или Белоруссии, - считает депутат Европарламента, председатель социалистической партии Латвии Албфред Рубикс. Он также заявил в интервью порталу TVNET, что его "политический корабль" готов к большим плаваниям.




Рубикс: если нас исключат из ЦС, мы плакать не будем
Рубикс: я не признавал и не буду признавать оккупацию
- Если говорить в целом, то все стало хуже. Однозначно! Возьмем, хотя бы, население. Когда Латвия выходила из СССР, здесь жило 2 млн 360 тыс. человек, сейчас же, насколько я знаю, осталось 1 млн 900 тысяч, да и то к ним приписаны те, кто уже давно живут и работают за границей. Если у нас рождаемость в два раза ниже, чем смертность, то это означает лишь одно – Латвия вымирает. Посмотрите, ведь появилось множество так называемых населенных пунктов, которые раньше имели статус поселка!

Во-вторых, экономика Латвии так и не может прийти в себя. И не нужно обманываться на этот счет, слушая бравурные заявления наших политиков. C 2006 по 2010 годы наша экономика «рухнула» на 20 %. Представьте, сколько лет нам понадобится, чтобы достичь уровня 2006 года, который, кстати, был намного ниже, чем на момент выхода из СССР.

...Вот говорят, в магазинах все есть, а раньше ничего не было. Ну, во-первых, было время, когда магазины тоже были наполнены всяческими товарами. Просто, в последние годы существования Советского Союза намеренно проводились экономические провокации и саботаж.

Я даже не знаю, что положительного я бы мог сказать...

Образование стало многим недоступно, да и уровень его очень низок. Когда я смотрю программу развития страны до 2020 года и вижу, что «надо добиться, чтобы не более 10 000 детей не кончали школу», для меня это звучит абсурдно. Кому нужны будут эти неучи?! В советское время все заканчивали школу.

-Какой путь развития, на Ваш взгляд, был бы для Латвии наиболее приемлемым?

- СССР специально разваливали, начиная с 1945 года, когда Аллен Даллес издал директиву о том, что, если не удалось победить Советский Союз в войне, то надо его развалить наркотиками, пьянством, развратом, - всем, чем угодно.

...Когда Латвия выходила из СССР, мы говорили, что страна должна быть нейтральной и не входить ни в какие объединения. Этого сделано не было. А что сотворили с промышленностью?! Все предприятия, которые были в союзном подчинении, все процветающие колхозы просто-напросто разграбили и растащили по кусочкам.

Руководить страной нужно было поставить тех, кто разбирается в экономике, народном хозяйстве,

а не тех, кто готов лишь разрушать, воровать, а не созидать. Наша Компартия тогда так и говорила: нужно взять все лучшее, что было в Советском Союзе и развивать применительно к новым условиям.

Нам следовало бы брать пример с Китая и Белоруссии, где ничего не разграбили. Если представитель Европейского Совета Херман Ван Румпей летит в Китай и просит там компартию этой страны обсудить вопрос о выкупе долгов стран ЕС, то это уже о многом говорит.

- Вы сказали, что Латвия должна быть нейтральной? То есть, страна не должна была вступать ни в НАТО, ни в ЕС?

- С моей точки зрения в НАТО не нужно было вступать. Можно было просто заключить договор о военном сотрудничестве, ведь на Латвию никто не покушается и никто ради нее воевать сегодня не будет. Это не та территория, которая хоть кого-нибудь привлекает. Если кто-то здесь боится России, то у нее пространства хватает, да и выходов в море достаточно. Момент, когда можно было наладить огромный транзит через латвийские порты, уже упущен.



Но нам нужно налаживать нормальные отношения с Россией и использовать богатства этой страны. Во-первых, природные ресурсы рядом! А та же Япония «тащит» их к себе со всего мира. Но мы же не умеем и, похоже, не хотим воспользоваться таким выгодным соседством. Во-вторых: какие неограниченные энергоресурсы нам может поставлять Россия! И то, что в моторы заливают, и то, что по проводам идет. И в третьих: неограниченный рынок России. Ведь когда Латвия повернулась спиной к России, ее рынок успешно заняли другие страны. И они не стесняются это делать, ведь там миллионы и миллионы жителей. Нам нужно было бы зарабатывать деньги в России, развивать новые технологии и идти с ними на Запад. Но ведь и эта возможность упущена. Россия сама создает новые технологии и успешно конкурирует с Западом.

А наша сельхозпродукция, которую так ценили во всем СССР!

Кому она сейчас нужна?

Когда я был в Китае, то узнал, что при министерстве иностранных дел создан специальный отдел, задача которого – искать рынки сбыта. У нас кто-то этим занимается?

... – Вернемся к вопросу о вступлении Латвии в Евросоюз...

- Наша партия голосовала против вступления и таких евроскептиков оказалось примерно 37%. Мы были против не потому, что Латвия такая маленькая, а потому, что страна просто не была к этому готова. Что потом жизнь и подтвердила. Подписали документы, из-за которых попали в зависимость.

А входили-то с надеждой разжалобить Европу тем, что ой, мы были оккупированы, ах, как нас тут обижали.

Вот, подсчитаем убытки и нас все будут жалеть. Да тут никто никого не жалеет. Все страны Европы ни один раз переживали разные войны и каждое государство в этом уникально.

Нам нужны простые вещи: труд и здравый смысл. Все остальное – это эмоции.

- Вы так рьяно осуждаете вступление Латвии в ЕС, однако являетесь депутатом Европарламента. В принципе, вступление Латвии в ЕС лично Вам пошло на пользу?

- Ну почему мне на пользу? Просто партия выставила мою кандидатуру, меня избрали. Теперь вижу, как выглядит Евросоюз изнутри и все еще считаю, что Латвия вступила в ЕС неподготовленной. В Европе очень развиты двойные стандарты. Если, скажем, в Англии или Греции демонстрантов разгоняют водометами и резиновыми пулями, то это нормально. Когда же Лукашенко разгоняет демонстрации дубинками, то все, - он диктатор.

Также чувствуется, возможно и не диктат, но влияние старых европейских стран. Это ведь сильные экономики, которые, пусть и не в прямом смысле, подчиняют себе остальные страны Евросоюза. Германия вложила 5 млрд евро в свой «Мерседес» и ничего. Ну пожурили и все.

А попробуй хоть что-то подобное сделать маленькая и новая страна ЕС!

Мигом накажут и призовут к порядку.

- Вы депутат Европарламента. Должность ответственная, но будем честны, весьма, простите, «непыльная». Можно ли так приторно-сахарно сказать, что корабль под названием «Альфред Рубикс» после долгих плаваний по бурным политическим морям, встал на якорь в уютной и спокойной гавани?

- Ой, никак нет. Я не согласен, что моя нынешняя работа «непыльная». Она еще как «пыльная». Очень много документов, совещаний, поездок, заседаний. К тому же, я много езжу и по Латвии.

Так что мой «корабль» совсем не в «тихой гавани».

- Будущее Латвии. Каким Вы его видите?

- В ближайшей перспективе никакого улучшения не произойдет.

Юрий Алексеев. Один раз – не Фортинбрас (163) Юрий Алексеев | IMHOClub.lv | 05 октября 2011, 09:27



Чем дольше наблюдаю эпопею вхождения Центра Согласия во власть, тем больше она мне нравится.
Нет, правда. Сначала она вызывала недоумение, потом – брезгливость. А вот теперь я думаю, что ребята – молодцы. Любую теорию для проверки ее истинности один раз надо довести до абсурда. Усердие, с каким Центр Согласия бьется за проход во власть, просто поражает. А их последовательный напор достоин войти в учебники по стратегии.

Три шага во власть

Шаг первый: объединение всех со всеми. Еле-еле проползя на пузе в Рижскую думу в 2005 году, политики нынешнего ЦС решили, что так дальше жить нельзя – иначе ж... Следствием решения было немедленное объединение партии Новый Центр и Партии Народного Согласия. Плюс еще Даугавпилсской городской партии Эйгимса. Так возникло объединение ЦС. Потом туда из Журавлевской «Родины» переманили до кучи Социалистическую партию пламенного ГКЧПиста Альфреда Петровича Рубикса.

Компот получился зачетный. Целый год политики и аналитики хихикали и подзуживали новое объединение. Предвещали ссоры и раздраи в таком разномастном коллективе. Но избирателю сей акт понравился. Через год на выборах в Сейм лоскутное одеяло ЦС получило аж 17 мандатов. Более того: никакого раздрая не случилось, объединение на радостях сплотилось и даже переманило к себе несколько депутатов у конкурентов – партии ЗаПЧЕЛ.

Шаг второй: убийство «пчел». Свирепость, с которой в 2009 году на муниципальных выборах ЦС принялся топтать своих конкурентов – партию ЗаПЧЕЛ — удивила даже прожженных латышских политиков. Это был бой на полное уничтожение, пленных не брали. В ход шли все разрешенные и неразрешенные приемы.

Казалось бы, зачем так-то? Ведь «пчелы» — социально близкие, тоже русские. «Пчелы» — крайний левый фланг. Не будет «пчел», латышские националисты выберут мишенью для своей ненависти Центр Согласия. И, тем не менее, «пчел» умертвили, в землю закопали и сплясали на могиле. На муниципальных выборах 2009 года ЗаПЧЕЛ в Рижскую думу не прошла, в 2010 году – со свистом пролетела мимо Сейма. А две недели назад на внеочередных выборах в Сейм за «пчел» проголосовали только сами кандидаты и их родственники. И то, похоже – не все.

Шаг третий: вернее, серия мелких, но очень целеустремленных шажков в сторону латышей. Выпилив из Сейма конкурентов, ЦС принялся методично оказывать разные приятные услуги правящей латышской камарильи. И всячески стараться сдавать экзамены на лояльность. Там, где их просили и там, где не просили.

Реверансов в сторону националистов было сделано много. Были среди них и рискованные – типа единогласного (кроме тех, кто неожиданно пошел в сортир) голосования ЦС за ужесточение языковых штрафов. Но – обошлось, избиратель простил. На последних прикольных выборах в Сейм ЦС по количеству депутатов вышел на первое место. Впервые в истории Латвии русская (как бы) партия стала первой.

Четыре варианта власти

И вот тут бы, кажется, по всей логике, ЦС-у надо было положить ноги на стол и зычно гаркнуть: «А ну-ка все выстроились по росту! И в порядке очередности шагом марш к нам на переговоры!» Ан, нет! ЦС сидит сейчас эдакой толстенной невестушкой на выданье и, расточает обольстительные улыбки. Ждет приглашения. От всех. Кто пригласит – тот и будет мужем. И пофиг – кто.

И даже не просто сидит, а время от времени подпрыгивает. Лидер ЦС Нил Ушаков вдруг лично признал «оккупацию» перед иностранными послами в тот момент, когда его никто за язык не тянул… Впрочем, про иностранных послов чуть позже.

И что интересно: в стане латышских националов (а они там все такие – и ПРЗ, и «Единство», и ВЛ-ТБ/ДННЛ) поведение Центра Согласия вызвало полную дезориентацию. Каждый день, проглядывая новости, я удивляюсь их метаниям. Вот список «идей» насчет формирования правящей коалиции (озвучиваются разными персонажами от разных партий раза по три на дню):

1) Первый вариант (классический): как и положено, как и было все 20 лет до этого: ПРЗ + Единство + Нац.блок. Привычное, понятное, милое латышскому сердцу объединение. И мозг включать не надо. Но тут… иностранные послы… О них позже.

2) Второй вариант (революционный): ПРЗ + Единство + ЦС. Казалось бы, самый логичный вариант. Но… стра-а-ашно! Русских взять, а «настоящих латышей» — нет? Проклянет на веки вечные главный латышский электорат – «тантыни» — инвалиды оккупации. Справка: для меня эти «тантыни» — образ собирательный. Среди них сейчас довольно много 20-летних юношей, чей мозг отморозила латышская школа и пропаганда.

3) Третий вариант (мобилизационный): ПРЗ + Единство + ЦС + Нац.блок. В такой компании можно найти только одно объединяющее дело: идти всем – мочить олигархов. Эдакая великая дружба народов против Лемберга. Огромная вселатвийская пушка для стрельбы по одному единственному воробью. В которого еще — хрен попадешь! Лемберг – он шустрый.

4) Вариант №4: всех до кучи — в «радужное» правительство. Все пять парламентских партий в едином порыве сливаются и танцуют. Возможно, я очень испорченный человек, но для меня символ «радужности» сейчас крепко ассоциируется с сексуальными меньшинствами (флаг у них такой — радуга). Это когда геи, лесбиянки, трансвеститы (не путать с транссексуалами), транссексуалы (не путать с трансвеститами), бисексуалы, трисексуалы, тетрасексуалы… и т.д. устраивают общий парад в центре Риги. Парад получится клевый, но дальше что? Ориентации-то у всех экзотические, как их поженить?

Кстати, в последнем варианте у меня, как у латвийского избирателя, будет жестокий облом. Какого черта вы меня в мой законный выходной день тащили на выборы, чтобы потом слиться в экстазе в единое целое? Сначала вынесли мозг чтением ваших программ и лозунгов, а в результате полегли в одну кроватку? Я так не согласен. Я хочу борьбы идей! Я ваших извращений не понимаю.

Скрещивание слона и слона

Британские ученые скрестили слона и слона. Никакой научной ценности сей эксперимент не имел – просто так, хотели позырить (анекдот).

Вот тут, пожалуй, пора поговорить и об иностранных послах. Всю предвыборную неделю плюс еще и послевыборную неделю наш новый президент (мой коллега – выпускник факультета Радиотехники и Связи РПИ) торчал в Америке на какой-то очередной сессии ООН. Человек он – умный (тупые на нашем факультете не учились), потому я уверен, что он знал, что делал.

А, приехавши из Америки, наш президент первым делом заявил, что НИКАКИХ ИНСТРУКЦИЙ ОТ ВАШИНГТОНСКОГО ОБКОМА ОН НЕ ПОЛУЧАЛ. Думайте сами, решайте, дескать, сами, а я пока подожду. Но если не договоритесь, я решу, кому поручить формировать правящую коалицию. Вполне возможно, что и Центру Согласия.

Вот тут-то и возникло в латышском партийном обществе самое настоящее брожение умов. Если до этого вариант №1 (ПРЗ + Единство + Нац.блок) был как бы уже делом решенным, то теперь стало понятно, что он не прокатит. Нет на него высшего благословения. Где-то там, в Небесной канцелярии был отдан приказ: без русских правительство не формировать. И один за другим стали обсуждаться варианты №2, №3 и №4. И стали меняться прежде непримиримые мнения латышских политиков.

Характерный пример: депутат Сейма от ПРЗ Валдис Лиепиньш до того грозил покинуть партию в случае ее сотрудничества с ЦС. Но в конце прошлой недели он вдруг ПИСЬМЕННО подтвердил, что не возражает против такой коалиции. А Валдис Лиепиньш – это вам не хухры-мухры. Он бывший суровый ДННЛ-овец, ястреб, русского языка не знает, по происхождению – американский латыш.

А тут еще стало известно, что посол США в Латвии Джудит Гарбер накануне выборов гостила у лидера ЦС Яниса Урбановича в его имении в Латгалии. И что именно после этого второй лидер ЦС — Нил Ушаков на встрече иностранных послов произнес долгожданную (всем латышским народом) фразу про «50 лет оккупации». А ведь послы стран, вроде США, так просто в гости не ездят…

Что меня не перестает удивлять: казалось бы, ну зачем великой заокеанской державе проявлять о нашей никчемной стране такую заботу? Скрещивать в нашем Сейме русских и латышей? Им что, больше делать нечего? Однако же, не бросают в беде, тычут по-отечески слепого котенка мордочкой в блюдце с молоком. Или в какашку – как хотите, так и понимайте.

В этой жизни надо попробовать все

Сейчас ядро будущей коалиции – ПРЗ + Единство, не в силах противостоять неизбежности, занимается тем, что испытывает Центр Согласия на покладистость. Последнее испытание – требование изгнать из объединения Социалистическую партию имени Альфреда Петровича Рубикса.

Казалось бы, вот тут ЦС, наконец, должен сказать свое суровое «нет». Ведь с политической точки зрения это полный беспредел – лезть во внутреннюю политику чужой партии и диктовать там свои условия. Как бы вас пригласили в гости, но поставили условие: сам приходи, а жену с собой не бери, разведись с ней, она нам не нравится. Пошли бы вы в такие гости? А ЦС спокойненько пообещал пожертвовать своим Рубиксом ради вхождения в коалицию.

Не знаю, как для вас, но теперь для меня позиция ЦС перешла уже из плоскости логической в плоскость эстетическую и начала нравиться. Теперь я их поддерживаю. Ударили по левой щеке – подставь правую. Ударили по правой щеке – подставь левую ягодицу. Пнули по левой ягодице – подставь правую… В конце концов, соперник выбьется из сил, отобьет себе руки и ноги и сдастся. Шесть лет Центр Согласия шел к этому моменту, вот она власть уже близка, остался один шаг. Так что же теперь? Жалеть какую-то правую ягодицу? Уважаю целеустремленность.

Мой приятель – продвинутый немец как-то за рюмкой шнапса меня спросил, «а не пробовал ли я с мужчиной». Нет, — сказал я, слегка покраснев. Обязательно попробуй, — посоветовал немец. В этой жизни надо все попробовать. А вдруг тебе понравится? А так проживешь всю жизнь и не узнаешь.

А ты пробовал? — спросил я. Да, — сказал немец, — но мне не понравилось, с женщинами лучше. Но как об этом узнаешь, не попробовав?

И он, наверное, прав. Хотя лично я еще не готов.

* Справка: Фортинбрас – персонаж трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет, принц датский», наследный принц Норвегии. Появляется в паре эпизодов во второй половине пьесы. Служит ярким примером того, как ради политических амбиций некоторые принцы готовы жертвовать своим войском. А вовсе не то, что вы подумали.

Фотографии Серго_Амир : 5

Приходится удивляться читая ужасы проживания и особенно ужасы связанные с работой на западе ! Лично я 4 года жил ( и прекрасно жил) и работал во Франции и 4 года жил и работал в Австралии. В Австралии ежедневно после восьмичасовой работы( заканчивалась работа в 15 часов.)я уезжал или в Олимпийский бассейн или же купаться на океан.
Работа у меня была официальная на фабрике. Если надо было ( просил менеджер), то работал по 12 часов за большие сверхурочные. Для примера - 12-ти часовая работа равнялась по сумме ОПЛАТЕ за трёхкомнатную квартиру в неделю 8-ми часовая работа равнялась питанию на неделю ( готовил я сам ). Потом я в свою трёхкомнатную квартиру пригласил жить ( и платить за квартиру ) троих ребят. Вообще было -- весело и минимальные затраты . Главное -- надо квартиру выбирать поблизости от работы. Я когда поменял первую работу ( в центре города я жил ) на вторую работу , то я снял трёхкомнатную квартиру в семи минутах ходьбы от работы. Работа начиналась в 7 часов. 45 МИНУТ - ланч. За 45 минут до окончания работы -- уборка рабочего места. В 15 часов 01 минута -- пробить свою карточку в штампчасах. И через 7 минут я уже дома. Принял душ. Перекусил и гулять пошёл. Когда я сам уволился то хозяин фабрики просил меня в любое время вернуться и работать у него.
В конце года на Крисмас 24 ДЕКАБРЯ хозяин лично всех благодарил и каждому вручал конверт с деньгами . В конверте было 1200 долларов. И ... СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НАДО БЫЛО ПРИХОДИТЬ НА РАБОТУ ТОЛЬКО 13 ЯНВАРЯ ! Это -- отпуск за счёт хозяина фабрики.
В год ты можешь болеть ( и тебе оплатят ) - 6 дней. Если ты не заболел за год и не использовал эти 6 дней то идёшь к врачу ( медицинская карточка - на бесплатное посещение терапевта тебе даётся бесплатно ) и говоришь , что болит спина и получаешь бюллетень на эти 6 дней и отдыхаешь.
Когда возвращаешься в Латвию то пишешь официальное письмо что в эту страну больше не возвращаешься и ТЕБЕ ПРИСЫЛАЮТ ЧЕК в Ригу == ЭТО ВОЗВРАТ ВСЕХ ТВОИХ НАЛОГОВ КОТОРЫЕ ТЫ ПЛАТИЛ В ТАМ .
В конце каждого финансового года ты сам или с помощью бухгалтера по ТАКСЕЙШЕНУ -- делаешь отчёт своих ежегодных расходов ( на спецодежду на мыло-шампунь ) и получаешь возврат

Феномен сна крайне мало изучен. Подцепить датчики это все на что способна современная наука. А информация, которую могут сообщать путешествующие вне тела? Где эти эксперименты? Гораздо убедительнее выглядит инфа о засекреченности многих исследований... А народу знать и не нужно...
Видимо во сне протекают различные процессы. Кто-то выходит из тела, кто-то перерабатывает дневную информацию, кто-то получает заслуженное воздаяние в виде ужасов, бессонницы или наоборот полетов. Очевидно, что бывают подключения к 'информационному полю'(базам данных эгрегоров разного уровня). Возможно, во сне происходит основной энергообмен с эгрегорами и спящие много - растрачивают свои потенциал-возможности попусту из-за лени. У Лазарева прочитал примерно следующее: основная зарядка энергией происходит рано утром(~ часов с 5-6) при бодрствовании. Причем 'совы' оказываются в проигрыше, вообще полагаю совизм вредной привычкой, вроде лени или обжорства. Деление на сов и жаворонков возможно очень похоже на деление на спящих нормально и много.
Возможно, во сне единое подсознание вселенной или колективное бессознательное использует ресурсы мозга для обеспечение своего функционирования, создавая своего рада вычислительную сеть.
(Админ)


Мир зазеркалья №23 2007г. :

Разновидностей сновидений множество, некоторые носят паронормальный характер. Наиболее распространены полёты во сне, отражающие мощное подсознательное стремление к ним. Мистики видят в этом феномене связь с внетелесным опытом.
Бывают управляемые сны, когда спящий понимает, что спит, и сознательно контролирует сновидения.
Порой мы воспринимаем сны как послание извне, что недалеко от истины. Некоторые блестящие идеи приходят к людям именно во сне. Английский писатель Роберт Луис Стивенсон неоднократно утверждал, что познакомился со своими литературными произведениями во сне, он словно смотрел продолжительный сериал и мог даже досматривать сон с того места, на котором остановился в предыдущую ночь. Снились ему и целые истории, которые он потом записывал и продавал. Так появился знаменитый рассказ «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».
Известный химик Фридрих Кекуле, на протяжении долгих недель пытавшийся выяснить структуру молекулы бензола, решил на время отложить решение проблемы. Однако его мозг, вероятно, ответ уже нашел и создал сон о змее, свернувшейся кольцами и поедающей собственный хвост. Проснувшись, Кекуле сразу понял, что это прекрасное графическое изображение математической симметрии.
К стати, многие и многие научные открытия происходили подобным образом.
Американский механик Элиас Хау(1819-1867) долгое время экспериментировал, создавая швейную машину. Но ему ничего не удавалось: нитки рвались вновь и вновь. Тогда Хау не подозревал, что, протаскивая нить вверх в ушко, как это делается обычной швейной иглой, он совершает ошибку. Однажды ночью ему приснилось, будто он взбирается на дерево в Африке. Вокруг пляшут аборигены с копьями, на кончике которых виднеются отверстия.
Хау проснулся окрылённым: ну конечно, отверстие для нити следует поделать в тупом конце иглы, А не на острие. В тот же день он изобрёл швейную машину с двойной строчкой.
Блестящий математик Алан Тьюринг создал первый в мире компьютер, увидев во сне его конструкцию.
А Джеймсу Уатту, Создателю первой поровой машины, принадлежит и ещё одно любопытное изобретение.
Во времена Уатта при производстве свинцовых пуль и дроби листы или проволоку резали на кусочки, а затем катали.
И вот Уатту в течение недели стало сниться одно и тоже: будто он идёт под проливным дождём, но вместо капель воды на него льются свинцовые шарики и катятся под ноги. Означало ли это, что расплавленный свинец, пролетая в воздухе, затвердевает в крошечные шарики?
Уатт провёл опыт вылив несколько фунтов расплавленного свинца с церковной колокольни. С тех самых пор свинцовую дробь стали делать именно таким способом.
И что самое удивительное: сном можно управлять! Одна из простейших методик заключается в том, чтобы перед сном попытаться оживить в памяти прошлые сновидения. Ещё лучше каждый вечер, перед тем как лечь в постель, представить будто всё вокруг является частью сновидения. Привыкнув воспринимать реальность подобным образом, вы научитесь анализировать события, находясь в состоянии сна. Это позволит вам управлять сновидениями, отличать сон от реальности.

У Заболоцкого описание сна:
...Однажды я покинул этот свет
Я очутился в местности безгласной.
Там человек едва существовал
Последними остатками привычек,
Но ничего уж больше не желал
И не носил ни прозвищ он, ни кличек.
Участник удивительной игры,
Не вглядываясь в скученные лица,
Я там ложился в дымные костры
И поднимался, чтобы вновь ложиться.
Я уплывал, я странствовал вдали,
Безмолвный, равнодушный, молчаливый,
И тонкий свет исчезнувшей земли
Отталкивал рукой неторопливой.
Какой-то отголосок бытия
Еще имел я для существованья,
Но уж стремилась вся душа моя_
Стать не душой, а частью мирозданья.
Там по пространству двигались ко мне
Сплетения каких-то матерьялов,
Мосты в необозримой вышине
Висели над ущельями провалов.
Я хорошо запомнил внешний вид
Всех этих тел, плывущих из пространства:
Сплетенье форм, и выпуклости плит,
И дикость первобытного убранства...

Наверное, и правда, только стихами можно передать ощущения этого
неверного мира сна. Расплывчатые странные образы. Меняющийся,
двойственный, ускользающий смысл. Тем труднее рассказать подопытному, что ему снилось. Когда приборы показывают, что он находится в стадии, когда видит сон, — его будят. В первые мгновения, пока помнит, он успевает сказать, что виделось ему во сне, а потом все забывается.Так что же обычно нам снится?
Падение с высоты — это случается переживать почти каждому. У многих сны связаны с сексом. Это понятно. Почти стольким же снится, что они опаздывают куда-то. Половина летает во сне, обычно невысоко. При пробуждении на какое-то время сохраняется даже память о некоем усилии, которое нужно сделать, чтобы взлететь.



«Депеша в подсознание»

«НЕЗРИМАЯ СИЛА» №2 за 2007г
… Но бывают случаи, когда души, во чтобы то ни стало хотят сообщить нам нечто важное. И тогда они прибегают к обходному манёвру. Когда человек спит, его энергетическая защита гораздо слабее, поскольку мозг «выключен» и его не надо оберегать. Этим и спешат воспользоваться болеющие за нас души близких. Они посылают «депешу» наше подсознание. А оно, в свою очередь, доводит до нас её содержание в виде сновидений.
При всей кажущейся фантастичности такой «почтовой связи» с тонким миром есть масса примеров, которые свидетельствуют, что она действительно существует.
Несколько примеров.
Однажды в пятницу, 30 июня – Нина на всю жизнь запомнила эту дату – она вернулась с работы очень поздно. Настроение было настолько отвратительное, что даже ужинать не стала. Только выпила два бокала вина и легла спать.
В ту ночь ей приснился удивительный сон, причём не беззвучный, как обычно, а со звуком. Будто она входит в свою квартиру и в прихожей слышит доносящуюся из комнаты модную до войны мелодию: «В парке Чаир распускаются розы…», которую очень любила покойная мама и часто заводила пластинку с ней на патефоне. Удивлённая, спешит в комнату и видит, что на тахте сидит мать и какой-то ещё не старый мужчина, но уже с гладкой, как биллиардный шар, головой. А между ними стоит старый патефон, на котором крутится пластинка, источающая сладкий чарующий голос. Нина не успела как следует разглядеть незнакомца, поскольку сновидение прервалось. В субботу Нина весь день занималась уборкой, а вечером, когда спала жара, вышла на балкон подышать свежим воздухом. И вдруг из раскрытой двери соседнего балкона и послышалось до боли знакомое: «В парке Чаир…». Нина была поражена.
Но ещё больше она изумилась, когда на балкон вышел тот самый мужчина, которого прошедшей ночью видела во сне вместе с мамой. Нина сама не знала почему, но сразу почувствовала к нему дружеское доверие. Когда мужчина, улыбнувшись, спросил: «Тоже скучаете?» она охотно поддержала разговор.
Спустя всего два месяца успешная бизнесвумен и её не менее успешный коллега вступили в законный брак.
Однажды в конце сентября Петру Петровичу Вершкову приснился странный сон будто у крутого поворота недалеко от деревни на мокром асфальте у правой обочины сидит покойный отец в красном клоунском наряде с серебренными звёздочками и горестно качает головой, держа в руках оторвавшуюся блёстку. Удивлённый сын резко затормозил, чтобы спросить, что случилось. Но отец в этот момент исчез. «Надо же , какая чепуха снится», - подумал проснувшийся Пётр Петрович, повернулся на другой бок и опять уснул. А утром забыл о нелепом сновидении.
Рано утром в субботу он поехал в деревню, чтобы закрыть дом на зиму. Дождь, который шел всю неделю, сделал перерыв, шоссе подсохло, встречных машин практически не было, так что всю дорогу скорость Пётр Петрович держал не меньше 80 километров. Впереди показался последний поворот неподалёку от деревни. И вдруг перед глазами водителя возник увиденный во сне отец, сидящий на шоссе. Хотя в действительности там ни кого не было, Пётр Петрович непроизвольно свернул к левой обочине и сбросил скорость. Это и спасло его. Сразу за поворотом он увидел глубокую промоину, на дно которой сполз целый кусок шоссе.
Впрочем даются советы и в обычных житейских ситуациях.
Садоводу Михаилу Кузьмичу Колесову покойный дедушка подсказал, как прогнать кротов, от которых тот никак не мог избавиться на дачном участке. Не помогали даже импортные химические средства, которые якобы гарантировали стопроцентную эффективность. Так что садовод совсем отчаялся. Однажды ему приснилось, что дед ходит по участку и затыкает все выходы из норок тряпками, смоченными керосином. Михаил Кузьмич удивился такому загробному совету, но попробовал последовать ему. И зловредных кротов с участка как ветром сдуло.



Журнал «ЗНАК ВОПРОСА»
Из статьи Станислава Славина «По следам Садко»


Спящие в воде.

Из книги Айвена Сандерсона «Там чудеса»
Дело было в начале 30-х годов ушедшего века в Южном Камеруне, в юго-западной части Африки Однажды сержант местной полиции доложил начальству об отказе жителей некоторых деревень платить налоги. Начальство поручило окружному чиновнику провести расследование.
Чиновник, вместе с сержантом полиции добрались до одной из деревень. Однако, к удивлению «контролёров», на улицах, да и в домах, никого не оказалось! Не было даже собак и вездесущих домашних обезьянок. Та же невероятная картина предстала» контролёрам ещё в двух селениях. Ситуация, скажем прямо, глубоко озадачила приехавших, поскольку все эти населённые пункты находились на острове. В конце концов сержант-туземец отыскал аборигенов. Под обрывом, на глубине примерно двух с половиной метров сидели» спящие» люди! Мужчины, женщины, дети прислонились к крутому берегу, опустив головы. Рядом, в лукошках, «спали» собаки и домашние обезьяны.
Страж закона приказал сержанту вытащить кого-нибудь на берег. Однако у того ни чего не вышло, поскольку люди под водой оказались крепко-накрепко привязаны лианами к корням деревьев.
Тогда чиновник оставил сержанта, а сам отправился с докладом к начальству. А когда вернулся на остров вместе с несколькими должностными лицами, оказалось, что к этому моменту все «спящие» вместе с собаками и обезьянами «проснулись», вылезли из воды и заплатили сержанту требуемые налоги.
На том всё расследование и закончилось. О выяснении причин феномена и был ли он на самом деле, никто не позаботился.

Из статьи «Прикид для деда»

«СТУПЕНИ ОРАКУЛА» 9 за 2007г
Раздел «Невероятно, но факт»
Мой дедушка умер неожиданно: присел на кровать, позвал бабушку, прилёг и умер.
Дедушка всегда был франтом. И дети, и внуки, и правнуки никогда не видели его ни в какой одежде, кроме красивого костюма, сорочки, в тон подобранного галстука, щегольских туфель. Поэтому было не так то просто приодеть его в последний путь. Я потратила уйму времени на покупку одежды, достойной дедушки.
Дедушку похоронили. Спустя некоторое время мне приснился сон. Вместе с сестрой мы решили сходить в цирк посмотреть новую программу. Зашли в кассу за билетами, но народу было столько, что нам стало ясно – в цирк мы не попадём. Мы уже развернулись, чтобы идти домой, как вдруг из толпы выходит дедушка и предлагает нам два билета. Мы, естественно, отказываемся под тем предлогом, что он сам очень любит цирк, а мы сходим в следующий раз. Однако дедушка сказал, что не может идти не в цирк , ни в театр, поскольку ему не в чем ходить – на ногах у него домашние тапочки.
Я проснулась и удивилась. Ведь я сама покупала ему дорогие модные туфли! Этот сон я рассказала бабушке, она как-то странно на меня посмотрела, но ни чего не сказала. А уже потом мама рассказала как собирали в последний путь дедушку. Его одели. Но, когда стали надевать туфли, бабушка их забрала, а вместо них предложила надеть тапочки со словами: «Нечего ему надевать туфли. Будет там без меня везде ходить. Пусть дома сидит».
Судя по всему так и оказалось. Бабушка умерла спустя 8 лет. По её просьбе в гроб к ней положили те самые мужские туфли.
Ольга Сакадынская
г. Болотное
Новосибирская обл.

Управляемый сон


Вячеслав: Можно ли использовать техники управления сном, влиять во время сна на других, обучаться во время сна?
Технику управления сном можно использовать лишь изредка. Дело в том, что в снах иногда показываются вразумляющие, предупреждающие, подготавливающие или корректирующие (корректирующие состояние души ради коррекции ситуации) ситуации. Кроме того, в режиме управления сном работает сознание, которое должно отдыхать.
Во время сна фиксируется полученный опыт, закрепляется навык, формируются необходимые для этого структуры и связи. Отвлечение на управление сном или обучение во сне мешает этому процессу. Небезопасно вмешиваться естественный порядок вещей, установившийся миллионами лет и потому очень сложный и пока непознанный.
Влияние во время сна на других представляет собой астральное путешествие души и действия во время этого путешествия. Это незаконный способ влияния, по сути, из разряда магических. На Земле все надо улаживать обычным для Земли образом.
Владимир Вестник.
www.relgros.su , www.relgros.narod.ru : О лечении, О НЛО, О гадании, Об адекватном ответе на зло, О снах, Мнение 12 кандидатов и докторов наук, О смерти, О Фен-шуй, Что такое Бог? Индиго, Избранная эзотерика.

ТАЙНЫЙ АРХИВ ПУШКИНА
=======================
Когда благому просвещенъю
Отдвинем, более границ,
Со временем (по расчисленью
Философических таблиц,
Лет чрез пятьсот) дороги, верно,
У нас изменятся безмерно.
(А.С.Пушкин, "Евгений Онегин")

Эти строки из романа "Евгений Онегин" Александра Сергеевича Пушкина, вероятно, у многих вызовут недоумение: что за расчеты, что за философические таблицы? Оказывается, это не просто игра слов. В 1998-году в Таганроге было завершено обнародование тайного Архива Пушкина (тех самых "философических таблиц"). Пушкин был не только поэт, но пророк, ученый, математик.
Весной 1829 года Пушкин направлялся на Кавказ. Однако поехал он не обычной дорогой (через Курск и Харьков), а заехал в Новочеркасск, где в то время жил наказной атаман Войска Донского Дмитрий Ефимович Кутейников. Об этом мы узнаем из письма племянника Д.Е.Кутейникова, Алексея, своему, брату Ивану (письмо хранится в родовых архивах этой семьи). Разговор длился всю ночь. Именно тогда, как предполагают, и был передан на хранение тайный Архив Пушкина. На обратном пути, уже осенью, Пушкин вновь заехал к Кутейникову и получил от него пять тысяч рублей золотом. За что он получил эти деньги - остается загадкой.
Род Кутейниковых держал рукописи Пушкина в секрете вплоть до 27 января 1979 года. Именно эту дату поэт назвал как начало оглашения Архива. Последний хранитель Архива, бывший преподаватель истории, потомок знатного казачьего рода Кутейниковых-Багратионовых-Морозовых, Иван Макарович Рыбкин в этот день открыл домашний музей научных работ Пушкина в Таганроге. Сначала планировали, что будет открыто последовательно 30 выставок по числу работ Пушкина, посвященных прошлому и будущему человечества, Космосу. Но удалось сделать только одну эскпозицию, потому что Архивы не были признаны официально, и после, смерти И.М.Рыбкина домашний музей закрылся.
А жаль, потому что независимо от того, были это подлинные документы или копии (предполагают, что точно такой же Архив Пушкин оставил на хранение в Сибири), он содержал ценнейшие научные открытия, к которым современные ученые только сейчас начинают приближаться.
Из поколения в поколение хранители Архива придерживались определенных традиций. Обязательно создавался Совет хранителей, избирающий ведущего, который имел два голоса. Все вопросы, касающиеся Архива, обсуждались только сообща, на заседаниях Совета.
Архив, переданный на хранение Кутейникову, представлял собой 30 отдельных свитков в кожаной папке, каждый из которых был помечен датой обнародования. Статьи были написаны на очень качественной бумаге, с водяными знаками владельца фабрики, что позволило им прекрасно сохраниться. Пушкин был полиглотом, поэтому материалы написаны на французском языке, но можно встретить слова на итальянском, немецкем, латинском, иврите, персидском языках. Информация была зашифрована, поэтому хранителям пришлось заниматься и переводом тайных знаний Пушкина.
Эта работа велась хранителями с 1829 года. Совет имел ключ к шифру, который представлял собой подстрочный перевод текста. Толковалось каждое слово. Но и сами хранители знали примерное содержание трудов, передавая эти сведения от отца к сыну, что помогало им правильно интерпретировать тайный труд Пушкина. Однако в истории рода Кутейниковых были и такие случаи, когда практически в одно время умирал отец и сын, а внук еще не был подготовлен к работе с Архивом. Поэтому неизбежно часть знаний утрачивалась.
Иногда Пушкин пропускал название тех или иных событий, явлений, потому что имя им должна была дать история. Уже хранители давали название СССР, советскому народу и т.д.
Сам Пушкин назвал свой Архив "Златая цепь" - по модели Мироздания, которая была им разработана. Его можно считать основоположником русской классической математики, которая до сих пор известна немногим. Но, тем не менее, она прекрасно описывает явления атомного мира, ядерные процессы, применима в биологических и исторических науках, чего не скажешь о европейской математике. Можно сказать, что Лобачевский был последователем Пушкина. Он создал новую геометрию - науку общественной культуры. Работы Лобачевского продолжили писатели (и математики) Н.Я.Данилевский и Л.Н.Толстой.
Иначе новую пушкинскую математику можно назвать волновой логикой, или логикой ритмов, изучением которой современные ученые только сейчас начинают заниматься. Согласно пушкинской космологии-социологии, развитие общества идет циклично, за взлетами следуют падения. Зная циклы развития общества, можно предсказать те или иные события в жизни человечества. Интересны предсказания Пушкина о развитии событий в России. Немного ошибся он (или его толкователи?) в дате Октябрьской революции - 1920 год. Точно предсказаны события в августе 1991 года и октябре 1993. Еще одна революция была предсказана 14 сентября 1998 года. Если считать августовский кризис 1998 года революцией (что, в общем-то, похоже на правду), то и здесь Пушкин ошибся всего на месяц.
По словам Ивана Макаровича Рыбкина, его дед, Иван Константинович Морозов, долгое время был главным хранителем Архива. Внимательно изучая труды Пушкина, он смог правильно вычислить будущего вождя революции. Рыбкин утверждает, что рядом с Лениным в период его эмиграции в Париже по заданию дедушки постоянно находилась младшая сестра Ивана Макаровича Зинаида Макаровна, которая посвятила будущего вождя в теорию циклов. Не потому ли Владимир Ильич так хорошо знал ритмы настроения народа? Ведь именно он придумал пятилетки. Если обратиться к пушкинской ритмологии, то усталость народа сменяется активностью каждые 4 года и 331 день, то есть практически каждые пять лет! Вот Ленин и предложил соотносить планы развития народного хозяйства именно с этими периодами. Есть даже одно письмо Ленина, в котором он не советует в период усталости народа затевать большие дела.
Не потому ли так успешно была завершена пятилетка 1925-1930 годов, которая была начата именно в период наибольшей активности народа? Следующая, вторая, пятилетка 1930-1934 годов прошла очень спокойно, без особых призывов к "подвигам", потому что это был период усталости. И вновь на взлете, в период третьей пятилетки, появляются стахановцы и новаторы производства.
Зато сейчас мы видим полное непонимание настроений народа. М.С.Горбачев начал перестройку на спаде активности, перед самой большой усталостью народа 1988-1993 годов. Кроме того, пик этой усталости приходился на 1990-1991, период, который, например, в средневековье соответствовал временам разгула инквизиции, или "временам Сатаны". Перестройка затянулась, потому что потребовала от народа слишком много усилий, когда он очень устал. Если бы преобразования начались на взлете, возможно, все прошло бы быстрее и легче.
Помимо рукописей Пушкина в Архив входила ценнейшая библиотека, собранная сестрами Кутейниковыми. Это были редкие книги и документы, его произведения и вообще все, что касалось Пушкина. Сейчас это около двухсот редких книг, рукописи, документы, фотографии, математические таблицы.
И.М.Рыбкин рассказывал, что в юности, он учился у цыганки (все хранители Архива Пушкина проходили специальное обучение в Совете, перед тем как вступить во владение Архивом). Корни цыган уходят в Индию, поэтому им знакомы древние знания этой страны. Опытная цыганка-гадалка может по внешнему виду, форме частей тела, по лицу и даже по количеству родинок определить тип человека. Если же она еще знает и его возраст, то предсказание будущих событий жизни этого человека будет очень точным, вплоть до нескольких дней. Это древняя наука, которая с математической точностью занимается предсказаниями. Рыбкин освоил ее для того, чтобы лучше понять пушкинские знания, ведь Александр Сергеевич тоже очень внимательно изучал науку древних, изложенную в книгах. Он оставил нам описание 64 типов людей, методов их определения и предсказания будущего.
Пушкин завещал так долго тайно хранить свой Архив, потому что он намного опередил современные ему знания. Девятнадцать лет (с 1979 по 1998 год) было отведено им на знакомство широкого круга людей со своими трудами. Но, к сожалению, до сих пор мало кто знает о существовании Архива. Пушкин и после смерти остается непознанным.
Голомолзины Евгений и Марина - "Грани нового мира"
www.relgros.su , www.new-znaniya.info , О лечении, О НЛО, О гадании, Об адекватном ответе на зло, О снах, Мнение 12 кандидатов и докторов наук, О смерти, О Фен-шуй, Что такое Бог? Индиго, Бигфуты, Избранная эзотерика, Предсказания, О кризисе. Новая Система Мировоззрения, Не фанатичному атеисту.

Духовное оскопление России
Различные народы нашей планеты имеют не только генетическое происхождение. Например, происхождение американцев — отнюдь не генетическое, а юридическое. Северную Америку колонизировала разноплеменная шваль из многих европейских государств, сектанты, беглые преступники, к ним добавлялись африканские невольники, китайцы, японцы, эмигрантское отребье всех мастей, а объединяющим началом становились американские законы, и полноценными американцами оказывались люди, получившие гражданство США.
Происхождение русского народа иное. Оно не генетическое, как у евреев, не юридическое, как у американцев, а духовное. Разумеется, у русских были и многочисленные генетические предки, как же без них? Но народ родился из многих составляющих в X в. в таинстве Крещения Руси. До того были поляне, кривичи, словене, вятичи, древляне, тиверцы и пр. — отнюдь не «племена», а разные славянские народы, отличавшиеся и по происхождению, и по обычаям, и по религиозным обрядам, нередко враждовавшие междусобой. Были и финские народы — меряне, мурома, нарова, ижора, чудь, весь, балтские — галинды, угорские — берендеи. Были варяги — прибалтийские славяне и скандинавы. В купель входили разными, а выходили русскими. Отныне их связывала не только принадлежность к одному государству, но и общая система ценностей, общее мировоззрение, Вера.
Долгое время именно Вера являлась главным индикатором, русский ты или нет. Допустим, Ростов вплоть до конца XI в. разделялся на Чудский конец с капищем мерянского божества и Русский с православным храмом. Между собой они уживались мирно, вместе вели хозяйство, меряне повиновались княжеским властям, исправно платили подати, но в вопросах религии уступать не желали и проповедников к себе не допускали. Если же мерянин крестился, он уже считался русским, должен был переселяться с Чудского конца к единоверцам.
Аналогичное положение сохранялось позже. В XIV — XV вв. на Русь во множестве перетекали из Орды татары. Они могли сохранять свои обычаи, исповедовать ислам, в этом случае они считались «служилыми татарами», большие их общины существовали в Касимове, Юрьеве, Тарусе, Москве. А принявшие крещение превращались в русских, сливались с русской служилой знатью. Таким же образом в XVI — XVII вв. становились русскими кабардинцы, адыги, немцы, шотландцы, англичане, французы, голландцы, поляки, принимавшие Православие. При освоении Сибири и Дальнего Востока обязательного крещения для автохтонного населения не требовалось. Но те, кто крестился добровольно, выбывали из разряда «ясачных» и тоже считались русскими.
Но и православные украинцы, белорусы, жившие в Речи Посполитой, называли себя не иначе как русскими. Само слово Украина понималось сугубо в прямом значении этого слова — окраина. Была «польская украина», «московская украина», «слободская украина», «крымская украина», Сибирь именовали «сибирской украиной». Ну а Львовщина в составе Польши носила название «Русское воеводство». Повстанческие предводители Тарас Трясило, Сулима, Павлюк, Остряница, Богдан Хмельницкий призывали под свои знамена именно «русских», «за веру русскую» — так именовали Православие, четко определяя его как национальную конфессию. Подавлявшие восстания поляки пользовались той же терминологией, и на сеймах принимали постановления о карательных экспедициях, чтобы «всех русских вырубить».
После присоединения Украины к России возникла потребность как то отличать ее жителей от населения остальной части страны (а это отличие было юридическим, Украине предоставили очень широкие права внутреннего самоуправления). Сперва употребляли слово «казаки», поскольку Богдан Хмельницкий скопом причислил к казакам всех крестьян и горожан, примкнувших к восстанию. Позже ввели обозначение Малороссия, малороссы. И вплоть до 1917 г. в Российской империи вообще не существовало учета по национальностям. Только по вероисповеданиям. В документах указывалось «православный» — подразумевалось «русский». К ним относились и украинцы, белорусы, обрусевшие немцы, крещеные буряты, якуты и т.д.
Но и само по себе Православие периодически испытывало разрушительные влияния, причем с разных сторон. Иногда они внедрялись целенаправленно врагами нашей страны — которые тоже разобрались, что народ и государство цементирует Вера. Значит, для сокрушения России требуется расшатать и подорвать ее. А иногда такие воздействия носили случайный характер. Задолго до крещения Руси на ее территорию проникали не только христианские проповедники. Ведь в христианских странах велась борьба с ересями, и их приверженцы разбегались кто куда, в том числе и на русские земли.
В 989 г. св. Владимир Креститель послал своего дядю Добрыню для крещения Новгорода. Ожесточенное сопротивление ему организовали вовсе не язычники — народ взбунтовал «волхв» Богомил. Прозвище указывает на его принадлежность к богумилам, болгарской манихейской секте. Она объявляла, что Бог создал «высший» мир, а земной мир и людей сотворил сатана и властвует в нем. Запрещала поклоняться кресту, поучала, что церкви населены демонами, и каждый человек — вместилище демона. А чистые одни лишь богумилы. Отрицались браки, но практиковались свальные оргии. Как раз в это время в Болгарии и Византии развернулись гонения на богумилов, и некоторые сочли за лучшее отправиться на север. Как видим, для еретиков было ничуть не зазорно объединяться с язычниками против Православия. В 1071 г. два «волхва» подняли восстание возле Ярославля, с толпой в 300 человек дошли до Белоозера, зверски убивая женщин. Мятеж подавил воевода Ян Вышатич, он допросил пойманных «волхвов» о их верованиях, и рассказ, зафиксированный в летописях, опять оказывается не языческим, он в точности соответствует той же богумильской ереси.
Лжеучения проникали и из других стран. «Окном» для них стал Новгород, тесно связанный торговлей с Западной Европой. В 1310 х гг. какую то ересь принялся проповедовать новгородский протопоп Вавила, критикуя церковные уставы и порядки. К нему пристали «мнозии от причта церковна и мирян». Вавилу поддержал и тверской епископ Андрей.
Митрополит Владимирский и Всея Руси св. Петр созвал Освященный Собор, его активно поддержал московский князь Иван Калита. В результате митрополит «помосчию и заступлением князя Ивана Даниловича преодоле и проклят того еретика» (Вавилу), «а сам иде по градам, поучая право верити, и укроти молву, а смущение диаволе прогна».
Потом в Новгороде обнаружилась так называемая ересь стригольников. Но и ее удалось быстро искоренить. А в 1470 г. новгородская верхушка решила отложиться от Руси, пригласила из Литвы князя Михаила Олельковича, и в его свите прибыл из Киева астролог и каббалист «жидовин именем Схария», обольстил нескольких священников, и возникла ересь жидовствующих. Она действовала строго конспиративно, маскировалась под православных, и одолеть ее не удавалось очень долго. Секта распространялась «по верхам» общества, старалась вовлечь иерархов церкви, высших государственных сановников. Еретики протащили на престол митрополита Всея Руси своего ставленника Зосиму, к ним примкнули богатейший боярский клан Патрикеевых, жена царевича Ивана Молодого Елена Волошанка, их сын Дмитрий.
Готовился государственный переворот. Для этого жидовствующие оклеветали жену государя Ивана III Софью Палеолог, царевича Василия, разгромили их окружение. Стараниями св. Иосифа Волоцкого и других верных защитников Православия сектантов одолели. Пришлось неоднократно собирать Освященный Собор, несколько человек были казнены, прочие отправлены в тюрьмы и ссылки. Но ересь выжила. Ее апологеты научились более тщательно скрываться, выступали под маркой «нестяжателей», «заволжских старцев». Жидовствующий Василий Патрикеев превратился в «старца» Вассиана Косого, вернулся из ссылки в Москву, при покровительстве единомышленников стал могущественным советником при великом князе Василии III. Оклеветал св. Иосифа Волоцкого, а с другими противниками вообще не церемонился. Когда священник Серапион из Заволжья доложил, что среди местных сторонников Вассиана гнездит ся ересь, «старец Васьян попа просил на пытку», и его запытали до смерти.
Только через 20 лет Вассиан попался на связях с боярской оппозицией, был осужден и закончил жизнь в заточении. Но секта опять уцелела, давала новые метастазы, каждый раз поддерживала заговоры, вовлекла в свою деятельность два монастыря.
В 1553 — 1554 гг целую серию Освященных Соборов провел молодой царь Иван Грозный. Однако главные осужденные Артемий Пустынник и Феодосий Косой вообще избежали наказания, благополучно бежали за границу. Это было совсем не удивительно, ведь их единомышленники и покровители оставались в верхушке государственных структур. К жидовствующим принадлежали ближайшие советники царя Сильвестр и Адашев, претендент на престол Владимир Старицкий со своими родственниками, князь Курбский и ряд других оппозиционных бояр, архиепископ Новгородский Пимен с несколькими церковными иерархами.
Лишь введением на Руси чрезвычайного режима, опричнины, и суровыми карательными мерами Иван Грозный сумел уничтожить эту заразу. Но, опять же, какие то корешки остались…
В народной толще жило и древнее язычество. Оно постепенно блекло, вырождалось. Люди забывали смысл языческих ритуалов, и сами эти ритуалы превращались в безобидные народные обряды, разнобразившие и украшавшие русскую жизнь — колядовали перед Рождеством, устраивали кулачные бои и катания на санях на Масленицу, жгли чучело зимы, по весне водили хороводы, играли в горелки, прыгали через костры на Купалу, праздновали «зажинки», «обжинки», «осенины» и т.д. Но кое где сохранялись и языческие учения, появлялись проповедники. В 1550 г. Стоглавый Собор отмечал: «По погостам и селам ходят ложные пророки, мужики и жонки, девки и старые бабы, наги и босы и волосы отрастив и распустя, трясутся и убиваются», утверждают, что им являются те или иные святые, и от их имени наставляют людей.
Существовала и литература, перенявшая христианскую символику, но по сути языческая. Например, уже в XIX в. исследователи обратили внимание на «Стих о Голубиной книге». Там излагается легенда о сотворении мира. Дескать, белый свет взялся от Бога, солнце — от Его лица, луна — от груди, зори — из очей, ветры — от Духа Святого, а мир создан от Адама, камни из его костей, земля из плоти. Из Адама сотворены и люди, причем цари из головы, а крестьяне из колена. Сюжет мифа в точности соответствует гимну «Пуру шасукта» из «Ригведы», где описывается сотворение мира и людей из различных частей тела первочеловека Пуруши (а языческая вера славян была близка к ведической религии древних индусов). С XV в. известны апокрифический «Апокалипсис Петра», всякие «Хождения по мукам», где явно прослеживаются орфические учения, сходные с античным язычеством. В других апокрифах однозначно сквозит учение гностиков.
До поры до времени антихристианские явления прятались отдельными очагами где нибудь в глубинке. Светские влас ти туда не добирались и не замечали их, а священников вплоть до конца XVII в. избирали сами прихожане, неугодных могли выпроводить. Изменила ситуацию трагедия церковного раскола. Но только не стоит путать раскольничество и старообрядчество. На разницу между ними впервые обратил внимание Петр I. В 1722 г. он побывал у гребенских казаков. До них на далекой окраине церковные реформы Никона попросту не дошли. Они великолепно несли службу, повиновались начальству, но наотрез отказывались креститься тремя перстами. Петр указал, что «расколу в них нету» и распорядился их не трогать. Этот прецедент распространился на остальные казачьи войска, и последующие цари подтверждали решение Петра. Так, Николай I в 1850 г. повелел именовать раскольниками только «вредные секты», а казаков, всего лишь сохранявших обычаи предков, называть староверами и не преследовать.
Надо сказать, что и в народе раскольничество поначалу не имело массовой опоры. В 1670 г. Стенька Разин повел на Москву голытьбу под лозунгом защиты патриарха Никона, якобы несправедливо низложенного и сосланного боярами. Раскол подпитывала лишь небольшая часть духовенства и оппозиционная знать — князь Хованский, боярыня Морозова, княгиня Урусова и др., отнюдь не простонародье. Но в 1676 г. скончался царь Алексей Михайлович, и на трон взошел Федор Алексеевич, слабый и болезненный. При нем власть захватили молодые фавориты, была доломана система «народной монархии», построенной еще Иваном Грозным.
Упразднилось местное выборное самоуправление. Был ликвидирован Тайный приказ, контролировавший деятельность всех государственных структур и должностных лиц. Исчезло «челобитное окно» во дворце, через которое любой человек мог подать жалобу непосредственно царю. Покатились хищничества и злоупотребления. Федор (а не Петр) при участии сестры Софьи повел реформы по «европеизации» России. Внедрялись польские моды, обычаи, роскошь, все это ударило по крестьянам, росли налоги, усилилась их эксплуатация помещиками. Царь по примеру Запада развернул борьбу с нищими, повелев их «определять в работы». Отменил указ своего отца о невыдаче беглых, записавшихся на военную службу. А в 1682 г. Федор умер, власть перехватила его сестра Софья Алексеевна, канцлером стал ее фаворит Голицын, слепо преклонявшийся перед Западом. Софья, чтобы завоевать популярность, раздавала приближенным огромные награды, измерявшиеся тысячами крестьянских дворов. Вчерашние свободные крестьяне вдруг оказывались крепостными. «Европейские» реформы правительница углубила. В России было разрешено католическое богослужение, дозволен въезд иезуитов. В угоду Западу начали совершенно ненужную в тот момент войну против Турции, в походах на Крым Голицын бездарно погубил две армии.
Вот тогда то, при Федоре и Софье, раскольничество приняло массовый характер. В скиты устремились преследуемые нищие, дезертиры, беглые крестьяне. Раскол был движением не только духовным, а в первую очередь политическим, антигосударственным. Призывалось «удалятися и бегати» — не платить податей, не признавать властей, вообще исключить себя из структуры государства. Но «беганием» не ограничивались. Например, расколоучитель Кузьма Косой, устроивший Усть Медведицкий скит на Дону, договаривался со степняками и скликал к себе всякий сброд, рассылая по стране «прелестные письма»: « За нас многие орды и калмыки, не покинет нас и Чаган Богатур, и Ногай мурза, как пойдем на Москву, замутим всеми…» Как видим, «неповрежденная вера» становилась лишь предлогом. Она отнюдь не препятствовала союзу с нехристями, главное — «замутить».
В 1708 г. некрасовцы вообще передались в подданство крымского хана и турок. Из них состояла личная гвардия хана и султана, в татарских набегах на Русь они шли в авангардах, показывали дороги, рубили и захватывали в рабство соплеменников. Внутри общины сохраняли «старую веру», а ради этого признавалось совсем не грешным служить врагам Отечества, резать русских. В 1807 г. на Дунае некрасовцы учинили даже массовую резню старообрядцев липован, которые жили в эмиграции, но в очередной русско турецкой войне доброжелательно встретили царские войска. Участвовали и в подавлении восстаний православных балканских народов…
Кроме бунтарских и изменнических, раскол породил другие гиблые течения вплоть до самосожженчества. Оно имело с «неповрежденной верой» еще меньше общего, чем предательство: ни одна христианская конфессия не приемлет самоубийство. По христианским канонам, это самый страшный грех, страшнее убийства ближнего. Самоубийца сам, своей волей отвергает душу, дарованную ему Богом. Причем жуткие «гари» вовсе не были спасением от гонителей, от карательных экспедиций. Дело обстояло с точностью до наоборот. Сперва начались самосожжения, и именно они заставили власти всерьез взяться за раскольников.
Это была особая теория, близкая манихейству. Людям внушали, что Церковь погибла, наступило «царство антихриста», он стал хозяином всего материального мира. Значит, надо высвободить душу из погибшего мира, в том числе из собственного тела. Задолго до раскола, в 1630-х некий «старец» Капитон проповедовал необходимость «самоуморения». Подобные учения получили дальнейшее развитие. А реформы Никона, призывы к потиводействию Аввакума, добавившиеся «западные» нововведения Федора Алексеевича и Софьи создали благодатную почву для их распространения. Люди были сбиты с толку, теряли духовные ориентиры, ударялись в «богоискательство» по собственному разумению, чем и пользовались изуверские учителя.
Был выработан сложный ритуал, к самосожжениям готовились задолго, в несколько этапов. Первая ступень предполагала бегство от мира. Учителя собирали большую общину желающих «спастись». Вторая ступень — крещение «в Ердане». Каждого, кто приходил в общину, обязательно перекрещивали. Иногда по мере прибытия, иногда коллективно, большими партиями. А третьей ступенью становилось «крещение огненное». Для этого совместными усилиями возводили строение, чтобы вместило всех. Иногда оно требовалось очень большое — так, в 1677 г. в Тобольском уезде сжигались 1700 человек, «добродетельные мужие, девы и отрочата». Строение обкладывали соломой и хворостом, участники обряда полностью раздевались, как для обычного крещения, и с молитвами и песнопениями предавали себя огню. Причем учителя подстрекатели нередко уклонялись от общей участи — ведь они «обязаны» были еще задержаться в «антихристовом» мире, чтобы помочь «спастись» другим.
Раскол единого духовного целого, разброд в умах, позволяли набирать последователей не только проповедникам самоубийства. В это же время, в конце XVII в., на Руси стали распространяться секты хлыстов. Их происхождение теряется в незапамятных глубинах прошлого, но раньше они ютились где то в глухомани, небольшими группами, незаметненько, потихонечку, а теперь получили подпитку. Хлысты использовали христианскую терминологию, однако все их «христианство» одной лишь терминологией и ограничивалось. Они сохранили остатки языческих учений и обрядов. В качестве «священной» литературы использовалась та же «Голубиная книга» и прочие подобные произведения. Бог отождествлялся с «красным солнышком». Богородица с «матерью сырой землей». Утверждалось, что Бог живет «на седьмом небе», «пиво варит», рисовалось подобие языческого рая — на небе стоят «грады, сады зелены». При покаяниях обращались о прощении грехов как к Господу, так и ко всей природе: «Прости, солнце и луна, небо и звезды, и матушка сыра земля, пески и реки, и звери и леса, и змеи и черви». У хлыстов запрещались воровство, блуд, пьянство, требовались дружба, гостеприимство. Но активисты сект богохульно именовались «христами» и «богородицами», утверждалось, что в них воплощается «святой дух». В секте чтили какого то одного земного «христа», при нем обреталось двенадцать «апостолов», на роль «богородицы» выбиралась «девица краснолична», могли добавляться и «пророки». «Богослужения» представляли собой радения: люди доводили себя до экстаза плясками, кружением, били себя прутьями, палками, цепями. В некоторых сектах радения исполнялись вполне по язычески, в чем мать родила.
Но и в целом главные ритуалы во многом повторяли древние мистерии «великих матерей» Востока, Малой Азии — например, темные магические таинства «матери богов» Кибелы, справлявшиеся когда то в ее святилище на горе Ида. В обрядах сохранились даже следы человеческих жертвоприношений, ритуального канибализма: в незапамятные времена так поступали с избранницей, олицетворявшей богиню, хотя у хлыстов жертва стала уже символической. Ночью, около праздника Троицы, они плясали при свечах вокруг большого чана с водой, бичевали себя до крови, взывали в песнях к «богородице — матери земле сырой». Она выходила снизу, из погреба, выносила блюдо с дарами: изюмом, слад кими ягодами. Угощала собравшихся, помазывала водой. Ее саму торжественно омывали, срезали сосок и, измельчив его на частички, кощунственно «причащались плотью и кровью». Это считалось высшей хлыстовской «святыней». А запрещение блуда ничуть не распространялось на общие оргии — после радений свечи гасились, и в темноте месились кто с кем. Забеременеть от неизвестного отца признавалось «от бога». Такая женщина объявлялась новой «богородицей», а зачатые в ритуалах дети должны были стать «христами» и «пророками». Сектантов обнаружили. Первое судебное дело прошло в 1716 — 1717 гг. Не помогло. В 1732 — 1733 гг. возникло новое большое дело, 3 человека было казнено, 116 бито кнутом и сослано. Но в 1745 г. секту вскрыли в Москве. К ответственности привлекли аж 416 человек, из них 62 учителя и «пророка». Среди подсудимых оказались все монахини Ивановского и Варсонофьевского монастырей. Развернулись поиски по стране. Хлыстов выявляли, пороли, целыми «кораблями», т.е. сектантскими общинами, ссылали в места не столь отдаленные, но тем самым разносили заразу на новые территории.
И в этот же период, в XVIII в., верхушка российского общества стала заражаться западным «просвещением». Часть дворян задрала носы, совершенно оторвалась от «сиволапого мужичья», околачивалась по столицам, заграницам, и не обращала внимания на своих крестьян. По деревням бродили не пойми какие «старцы» и «старицы», образовывались секты неведомых направлений. Другие дворяне, наоборот, понесли приобретенную «мудрость» простонародью. Например, уже позже, в XIX в., отец известного историка Костомарова, ярый атеист, принялся учить крепостных, что Бога нет. На этом поприще он сумел достичь заметных успехов — собственные дворовые убили его и ограбили. Рассудили: если Бога нет, и после смерти «ничего не будет», так зачем же себя ограничивать? Впрочем, в отличие от барина, они все же сохранили православную душу. Совесть их замучила, они вышли на церковную паперть перед односельчанами и покаялись, сдались с повинной.
Многие помещики ударились и в масонские учения. Делились полученными «откровениями» с приближенными крепостными, и вдруг выяснилось, что они четко сходятся с… хлыстовскими. Хотя ничего сверхъестественного в таком совпадении не было. Ведь масонские теории родились на базе древних гностических и каббалистических учений, черпали «тайную мудрость» из тех же языческих мистерий Востока, Египта, античного Средиземноморья. В общем-то смычка «просвещенных» дворян масонов и полуграмотных крестьянских сектантов вышла очень любопытной. Самые низкопробные масонские журнальчики и брошюрки мистического содержания, попадая в хлыстовскую среду, начинали играть роль «священных писаний». Бывало и так, что сам барин или барыня примыкали к секте, становились ее руководителями и «духовными» иерархами. Это получалось выгодно для обеих сторон. Для барина его крепостные оказывались теперь «духовными чадами» — значит, будут послушными, не убегут, воздержатся воровать и отлынивать от работы. А если еще секта была экзотической, со скаканием нагишом, с общими «священными» блудилищами, хозяин имел полный набор пикантных развлечений в собственном поместье. Ну а сектанты приобретали в лице масонствующих помещиков надежных покровителей. Да и сельский священник не посмеет идти против барина, посылать жалобы церковному начальству. В результате к началу XIX в. всевозможные секты расплодились самым невероятным и причудливым букетом: «христовцы», скопцы, богомилы, монтане, контовщики, молельщики, купидоны, ханжи, вертуны, прыгуны, телеши, ляды, дырники, фармазоны, наполеоновы дети, духоборцы, иконоборцы, жидовствующие и т.д.
И тут уж остается только подивиться, из каких стран и каких эпох все это понабралось в Россию! Скажем, монтане — раннехристианская ересь, осужденная еще во II в. Она проповедовала некий третий «завет святого духа», полное безбрачие, отрицала покаяние, а путь к «спасению» видела через самоистязание и добровольное мученичество, то бишь через садомазохизм. Иконоборцы — византийская ересь VIII — IX вв. О богомилах и жидовствующих уже говорилось. Телеши продолжали установки адамитов, чешской секты XV в., обходились на молениях без какой либо одежды. Прыгуны были близки гюпферам, голландской секте XVI в. Уральские дырники объединили христианство с митраизмом древних гуннов, тюрков, монголов, отождествляли Бога с митраистским культом неба Тенгри, молились под открытым небом или «дырой» — окном или отверстием в стене. Фарма зоны напрямую восприняли масонские «мудрости» в каче стве «божественных откровений».
Самой изуверской сектой были скопцы. Для мужчин они практиковали посвящение «за одной», «за двумя» и «за тремя печатями», что соответствовало частичному или полному лишению детородных органов. Для женщин одна или две «печати» означали удаление молочных желез. Еще более высокой ступенью «посвящения» и «святости» достигали те, кто принимал «печати огненные», выжигание груди раскаленным железом. Кстати, и эти обряды пришли из глубин веков, из языческих культов «великих матерей». Служителями той же малоазиатской Кибелы являлись скопцы, фанатики посвящали себя богине, жертвуя ей мужское достоинство. Другим богиням, олицетворявшим девственную природу, служили безгрудые жрицы, скреплявшие таким образом обет безбрачия. А в России, невзирая на омерзительные ритуалы, секта эта стала самой могущественной и многочисленной. Причина была чисто материальной. Скопцы подмяли под себя меняльный, то бишь ростовщический бизнес. Изощренный ум и жадность евнухов помогали наживать капиталы, а наследников заведомо не было, деньги всех «посвященных» оставались в секте, концентрировались в руках ее тузов. Богатства собирались колоссальные (так, при аресте скопца Плотицына было изъято наличными более 18 млн. рублей — тогдашних! В пересчете по нынешнему курсу он считался бы мультимиллиардером).
Именно это обстоятельство обеспечивало успехи скопцов. За согласие «посвятиться» они выкупали на волю крепостных, предлагали желающим деньги для открытия своего дела. Окручивали и вовлекали должников, угрожая по суду засадить их в тюрьму. У скопцов действовала собственная разведка. Выискивала разорившихся хозяев, промотавшихся игроков или людей, мечтающих о дорогом приобретении. Через подставных лиц им выделяли нужные суммы и, вроде бы, «забывали», пока не нарастут проценты. А потом человек или его наследники целиком оказывались в паутине сектантов. Сократить долг можно было по определенной таксе: за ту или иную цену «посвятиться» самому, уговорить родных, знакомых.
В политике сектанты традиционно поддерживали антигосударственные, разрушительные силы. В частности, хлысты провозгласили очередным «христом» Пугачева. Скопцы тоже признали за ним столь высокий ранг, хотя взаимопонимания не достигли. Емельян Иванович выслушал делегатов, но он был несколько иного мнения о плотских радостях, и всех попавшихся скопцов, начиная с самих делегатов, приказал вешать. Зато с законными властями сектанты умели находить общий язык. Деньги ростовщиков помогали подмазывать администрацию взятками, кого то из чиновников держали «на крючке» за долги, вынюхивали о них компрометирующие сведения. Честных служак могли дискредитировать, купив обвинителей и лжесвидетелей. Поддерживались и прочные контакты с уголовным миром. Воры как раз через менял сбывали краденое, им предоставляли убежище, а за это они опекали сектантов, которым все таки выпадало загреметь за решетку.
Особенно плодотворными стали связи скопцов с масонствующими аристократами. Как уже отмечалось, в учениях тех и других было много общего. Но не секрет, что сила масонов в разных странах заключалась вовсе не в учениях и не в совершенстве их организаций. Они стали «всемогущими», сомкнувшись с кругами крупных банкиров, в основном, иудейского происхождения — Ротшильдами, Варбургами, Мильнерами и пр. В России в конце XVIII — начале XIX в. таких банкиров еще не было. В нашей стране подобную публику заменили не кто иные как скопцы. Они взялись финансировать масонские издания, клубы. А при этом сами получали высокопоставленных титулованных покровителей. Имея столь мощную опору в «верхах», они раскинули свою деятельность очень широко. Их секты распространились по Тульской, Тамбовской, Орловской губерниям, угнездились в Костроме, Саратове, Самаре, Томске, Москве. Влезли и в Санкт Петербург. При Павле I в столице проживало несколько ростовщических тузов, сюда переместилась резиденция скопческого «христа» Селиванова. Они проникли даже ко двору, завербовали в секту царского лакея Кобелева. Но Павел, узнав о поползновениях скопцов, церемониться не стал, Селиванова и его присных отправил в тюрьму. «Вольных каменщиков» царь тоже не жаловал, издал указ о категорическом запрете их организаций. Хотя из масонов уже состояло ближайшее окружение Павла. Стоит ли удивляться, что это окружение вскоре убило его и возвело на престол Александра I…
Новый государь в угоду облепившим его приближенным во многом изменил политику. Объявлял амнистии, выпустил на свободу «политических», в том числе душевнобольного масона Радищева. Освободил и Селиванова — с 1802 г. он открыто жил и проповедовал в столице. Да и питерские финансовые воротилы Ненастьев, Костров, Солодовников ничуть не скрывали своей принадлежности к секте. Молва о «пророчествах» скопческого «христа» распространялась в «высшем свете». Сам Александр I при вступлении в антинаполеоновскую коалицию не побрезговал посетить его, получить предсказания о будущем, и Селиванов убеждал его не воевать с Бонапартом.
В тяжелом 1812 г. к нему потянулись, чтобы узнать о собственном будущем, о судьбах близких, получить советы. Тянулись в горе родственники погибших, надеясь обрести в откровениях Селиванова утешение и поддержку. Немудрено, что на послевоенные годы пришелся наивысший пик сектантских успехов. Они снова проникли в придворную сферу, в их ряды «посвятился» камергер двора Елянский. Обнаглели до того, что в 1814 г. через Елянского царю был представлен проект «церкви таинственной». Предлагалось учредить в России «божественную канцелярию» и установить «феократический образ правления», при котором скопцы станут секретными советниками всех отраслей управления.
Для этого их предстояло постригать в монахи и рукополагать в священство. Сектантов иеромонахов и «пророков» следовало приставлять ко всем начальникам, в каждый полк и каждый город. «Иеромонах, занимаясь из уст пророческих гласом небесным, должен будет секретно совет подать... во всех случаях, что господь возвестит о благополучии или о скорби; а командир оный должен иметь секретное повеление заниматься у иеромонаха полезным и благопристойным советом, не уповая на свой разум и знание». Селиванов должен был стать советником при самом императоре, руководить всей сетью скопческих иеромонахов и «пророков». Эти реформы требовалось хратить в глубочайшей тайне, чтобы «не пометать бисер», а в итоге Россия возвысится, «будет всех сильнейшею победительницею всего мира».
Но тут уж за головы схватились масоны! Ведь они исподтишка занимались тем же самым! Старались потихонечку заразить своими ставленниками церковь и структуры власти, а союзники, хоть и в «тайном» проекте, откровенно выложили их методы! Елянского быстренько объявили сумасшедшим и заключили в психушку. Впрочем, на деятельности сектантов это совершенно не отразилось. Она развивалась беспрепятственно, по нарастающей. В 1816 г. скопец миллионер Солодовников отгрохал для Селиванова настоящий дворец, «дом божий, горний Иерусалим», со всеми удобствами — там были и личные покои, и салоны для бесед, и разукрашенный зал для радений, и хорошо оборудованные помещения для ритуальных хирургических операций с новообращенными.
В те же самые годы, когда офицеры и аристократы, будущие декабристы, создавали тайные общества и готовили восстание, развернулась усиленная пропаганда скопцов среди столичного гарнизона. Офицеры заговорщики им не мешали. Особенно успешной была агитация в Лейб гвардии Егерском полку, там возникло гнездо сектантов. А возле «дома божия горнего Иерусалима» вереницами останавливались богато убранные кареты. Мающиеся от безделья знатные дамы, ничуть не таясь и не гнушаясь, собирались слушать проповеди и беседы Селиванова. Светское «общество» в это время как раз захлестнуло повальное увлечение мистикой. Дворяне самозабвенно шастали по спиритическим кружкам, утопали в астрологии, магии, зачитывались книжонками розенкрейцеров, «тайнами храма», «чашами Грааля» и прочей оккультятиной. Скопческие «истины» как нельзя лучше ложились в общую струю.
А вдобавок, нравы царили более чем вольные, не иметь любовников и любовниц было как будто и неприлично. Но знать пресытилась обычным развратом. Тянуло к чему-то более острому, опасному, болезненному. В секте оно существовало. Тут воочию соприкасались с людьми, прошедшими страшное и неведомое. Особо ценным гостям разрешали скрытно полюбоваться, как калечат соблазнившихся мужиков и девок. И многих гостей самих влекло в пропасть. Среди «посвященных» появились не только простолюдины, но и гвардейские офицеры. А уж экзальтированных поклонниц Селиванова сдерживала лишь тогдашняя мода со слишком глубокими декольте — «печатей» никак не спрячешь. Пожалуй, даже это не остановило бы, просто не решались стать первыми. Найдись первая рискнувшая, и, глядишь, покатилась бы новая светская мода…
Но в 1818 г. губернатором Санкт Петербурга был назначен герой пяти войн, генерал от инфантерии Михаил Александрович Милорадович. И вот он то взялся за скопцов по всей строгости закона. Ему мешали, тормозили, да еще как! Вмешивались высокие покровители, передавали еще более высокие «пожелания». Милорадовича это не останавливало, он не оглядывался ни на кого. Скопцы пробовали воздействовать на него прежними, многократно испытанными методами, но подкупить губернатора оказалось абсолютно не возможно. Пытались пустить в ход и клевету, сфабрикованные обвинения. Тоже не помогло. Репутация генерала была настолько чистой и безупречной, что никакая грязь к ней не прилипала. Опираясь на столичного обер полицмейстера Горголи, Милорадович собрал достаточные доказательства, и в ноябре 1819 г. начались аресты. К июлю 1820 г. разветвленная питерская организация была полностью ликвидирована, весь ее костяк пересажали, а Селиванова отправили в одиночное монастырское заключение в Суздаль.
Минуло несколько лет, и Милорадович так же прямо и смело выступил против декабристов, пал на Сенатской площади от пули Каховского. Между прочим, вспомнили, заговорили шепотом — вот она, «кара», за то что поднял руку на «священную» особу Селиванова. Но о какой либо прямой связи Каховского со скопцами никаких данных нет. А Милорадович представлял немалую опасность и для масонов: выехав на площадь и заговорив с обманутыми солдатами, он со своим колоссальным авторитетом запросто мог повернуть штыки воинов на самих заговорщиков.
После подавления восстания сектанты не успокоились, пытались действовать самостоятельно. Не жалели денег, скопческая пропаганда в 1826 — 1827 гг. достигла максимального размаха. Дошли и до самозванчества, очередного кандидата в «христы», Алексея Громова, провозгласили «цесаревичем Константином». Но Николай I, в отличие от старшего брата, либеральничать не любил, а выступление декабристов весьма красноречиво подтвердило — порядок надо наводить крепко и решительно. Скопцов наконец то признали «особо вредной сектой», и разгромили их структуры по всей стране. Селиванов из заключения так и не вышел, умер в 1832 г. Остальным сектам тоже досталось, да так, что только клочки полетели. Эти клочки разлетались кто куда — в Турцию, Персию, Среднюю Азию. Царь серьезно прищемил хвост и масонам. Именно за это его так окарикатурили и оплевали в российской и зарубежной либеральной истории.
А «гонимые» организации никуда не исчезли, уцелели. Масоны снова широко развернулись при Александре II, захватили ключевые посты в правительстве. Ожили и секты. Но прежние секты заняли в России уже довольно скромное место. Их оттеснили другие, широко внедрявшиеся из-за рубежа: баптисты, адвентисты, иеговисты, пятидесятники, теософы, антропософы и пр. Скопцы восстановили свой финансовый бизнес, снова покупали взятками закрытые глаза начальства, вербовали сторонников. Но и здесь они утратили приоритет. Его перехватили иные банкиры. Оказалось, что для них все таки выгоднее иметь потомков. Отпрысков связывали браками друг с другом, с зарубежными банкирскими домами, и создавались мощные транснациональные корпорации. Куда уж с ним было тягаться прежним менялам!
Да и соблазны для шатающейся человеческой веры нашлись более действенные: научные и псевдонаучные открытия, закордонные авторитетные мнения, опять же — денежные вливания, жажда новизны, попустительство властей, вынужденных считаться с мировой и своей «общественностью». Если при Анне Иоанновне за вероотступничество рубили головы, а в XIX в. любые полуязыческие и изуверские ереси, чтобы привлечь последователей, вынуждены были хотя бы маскироваться под «христианские», то в начале ХХ в. известный поэт Брюсов служил «черные мессы» на животах голых поклонниц. Окружающие об этом знали, но от поэта не отвернулись ни издатели, ни читатели, о каком либо уголовном или общественном осуждении даже речи не было. Другой поэт, Соллогуб, демонстративно, в стихах отрекался от Бога и взывал к нечистому. Третий, Блок, столь же откровенно декларировал свою принадлежность к ложе розенкрейцеров. Зато в деле Бейлиса, иудейского сектанта, арестованного в Киеве по обвинению в ритуальном убийстве русского мальчика, в защиту подсудимого дружным хором поднялась вся российская «общественность», пресса, интеллигенция.
Старообрядцы, вроде бы, как и раньше, отстаивали «неповрежденную веру», и Николай II даровал им свободу вероисповедания. Но и у них понятия о вере оказались совсем не однозначными. Уральские казаки старообрядцы революцию 1917 г. не приняли, сохраняли верность царю, даже уже убитому, и сражались без компромиссов, до последнего. А богатое старообрядческое купечество, промышленники, банкиры, отблагодарили государя предательством. Фабриканты наподобие Морозовых укрывали и финансировали безбожников революционеров. В 1915 г. Старообрядческий съезд поддержал масонский Прогрессивный блок Думы и его программу разрушения России. Хотя съезд, разумеется, представлял не уральских или гребенских казаков, а тех же фабрикантов и банкиров во главе с Гучковым, которые сами же вместе с «братьями», «вольными каменщиками», создавали Прогрессивный блок, а потом разыграли заговор Февральской революции. Что тут оставалось «неповрежденным», Вера или вражда к ней?
Запад не уставал замусоривать Россию сектантами даже в страшные годы Гражданской войны. По стране зверски убивали православных священников, нарком по военным и морским делам Троцкий распоряжался строить памятники Иуде Искариоту (По мнению большинства историков, памятники Иуде неболее чем миф. По крайней мере, никаких документальных свидетельств этому не найдено - авт. сайта), а одновременно американская «Христианская ассоциация молодежи» (сектантская) взяла на себя снабжение и обеспечение питанием 10 тыс. красноармейцев. А в 1920 х, в период засилья троцкистов, погромов и разграбления церквей, закрытия монастырей, репрессий православного духовенства, сектанты в Советской России вообще не подвергались преследованиям! Наоборот, им передавали отобранные у православных храмы. В стране вполне официально действовали представительства международных сектантских организаций. Под их эгидой даже возник «Бапсомол», баптистский союз молодежи, он вел работу открыто и весьма широко. В период нэпа было создано более 400 сектантских кооперативов, объединенных в «Братство взаимопомощи», в Москве открывались протестантские столовые, возникали многочисленные сельскохозяйственные сектантские «коммуны», и это не только не возбранялось властями, а всячески приветствовалось. А в результате численность сектантов за 1920 е годы возросла в 5 раз! Люди испытывали потребность молиться Богу, а православных храмов поблизости не стало, вот и тянулись, куда получится. Потом, правда, пришлось им пострадать заодно с православными. В конце 1920 х — начале 1930 х и оставшиеся цер кви закрывали, и сектантские организации разгоняли, и по тюрьмам и лагерям подгребали. Еще одна кампания гонений прошлась в 1960 х, потихоньку продолжалось в 1970 х, 80 х. Тем не менее, сектам было легче сохраниться, чем православным общинам. Им не требовалось храмов, священнослужителей, им проще было уйти из под контроля. Наконец, что немаловажно, они получали помощь и поддержку из-за рубежа.
О постсоветской, «демократической» России, в общем-то и говорить не приходится. Тут уж постарались расплодить такую мерзость, что былые монтане со скопцами по сравнению с ней выглядят чуть ли не ангелочками. Наверное, даже во времена ветхозаветных пророков, возмущавшихся грязными культами Молохов, Ваалов и Астарт, не существовало религий, которые нынче были придуманы специально для русских. И в условиях духовного разброда люди все так же клюют, тянутся в пропасть. Заодно и раскольников добавили. Ужасаешься безобразиям, хочешь Веру сберечь? Без про блем! «Учителя» легко найдутся. Доходчиво наставят «удалятися и бегати», а скоро, глядишь, и самосжигаться позовут, уж на это закордонные и отечественные спонсоры не преминут раскошелиться, дровишки оплатят. Почему бы не уговорить спалиться тех, кто до сих пор еще задумывается о Вере? Без них будет спокойнее…
Ну а большинство людей в религиозной мешанине предпочитает просто отгораживаться от нее. Так легче. Не надо выбирать, страдать, переживать. Удобнее держаться от духовных вопросов подальше. Глубокомысленно повторять газетные рассуждения, что, наверное, все конфессии и секты в чем-то правы, а в чем-то не правы, но в чем именно — не наше дело. Вместо этого мудро есть и мудро спать, мудро ходить на работу. Мудро стараться заработать побольше, чтобы накупить побольше. Мудро погрязнуть в гипнозе телевизионной лабуды или влипнуть с головой в интернет. Или мудро спиваться… Хотя неверующих людей не существует, и такой образ жизни — тоже религия. Тоже сознательный выбор, вера.
Вера, что так и надо: есть, спать, зарабатывать, покупать, внимать потокам массовой информации, пользоваться доступными удовольствиями, кому в дорогом ночном клубе, а кому из горла под забором. Жить в кругу насущных забот, устраивать его с возможным комфортом, а остальное лишнее. Все остальное как нибудь образуется без тебя, само собой. Это и есть та самая религия, которую насаждает масонство «для большинства», для быдла. Религия духовного оскопления. Гонись, как евнух, за деньгами ради денег, слушай телевизионных евнухов «пророков», доводи себя до экстаза, дрыгаясь на каких нибудь радениях — рок концертфх, фут больных стадионах, корпоративных вечеринках, политичес ких выборах, какая разница?..
Правда, русский народ породила совсем другая религия. Православная. И не столь уж много времени прошло с тех пор, когда слово «русский» автоматически означало — православный. Но отсюда следует и однозначная обратная зависимость: не православный — значит, не русский.

АНОРЕКСИЯ: НЕПРАВИЛЬНО ОРИЕНТИРОВАННЫЙ ПОИСК



Нервная анорексия - упорный и длительный отказ от приема пищи- одно
из самых коварных и в то же время загадочных психических расстройств. Если
бы нужно было подыскать метафору для этого заболевания, я предложил бы
Дракона из одноименной сказочной пьесы Е. Шварца. Дракону горожане
приносили в жертву молоденьких девушек, и он их съедал. Жертвами анорексии
тоже оказываются как правило молодые девушки, но, в отличии от девушек из
пьесы, они играют активную роль в своем жертвоприношении и в некотором
смысле сами себя съедают.
Заболевание начинается так. В один день, который никак не назовешь
прекрасным, девушка решает, что ей необходимо похудеть, что на талии или
бедрах завелись жировые отложения и что она не может это дольше терпеть.
Соответствует ли этот вывод реальному положению дел, значения не имеет.
Дракон анорексии в этом отношении не разборчив и не принципиален:
худенькие девушки оказываются его жертвой ничуть не реже, чем полные,
просто первые быстрее доходят до катастрофической потери веса, а у вторых
на это уходит больше времени.
Придя к выводу, что необходимо сбрасывать вес, девушка, страдающая
анорексией, ведет себя решительно и целеустремленно. Она создает себе
очень жесткую диету, никакими медицинскими показаниями не предусмотренную,
вплоть до полного голодания. Поскольку естественная биологическая
потребность в пище сохраняется, и поскольку близкие, а потом и врачи,
оказывают на девушку сильнейшее давление, постоянно принуждая ее есть, то
иногда она идет им навстречу и съедает чуть больше, чем обычно. И тогда
после еды она нередко устраивает себе искусственную рвоту. Кстати, чем
сильнее давление ближайшего окружения, тем более героически сопротивляется
девушка попыткам принудить ее поесть нормально. Некоторые пациентки
изнуряют себя интенсивными физическими упражнениями. Если установку на
голодание не удается изменить, и своевременно не принимаются экстренные
меры в виде искусственного кормления, потеря веса может достичь
критического уровня, происходит необратимое изменение обмена и наступает
гибель от истощения.
Существует много теорий причины анорексии, некоторые из них имеют
определенные основания, но ни одна не является исчерпывающей. Согласно
психодинамическим представлениям, отказ от пищи в подростковом возрасте
часто отражает неосознанный протест против недостаточного внимания со
стороны родителей, прежде всего матери, против того, что все внимание к
ребенку исчерпывается заботой о формальном удовлетворении его физических
потребностей. Ребенок должен быть, по мнению такой матери, тепло одет и
хорошо накормлен, а все прочее менее важно. Интерес к духовным
потребностям ребенка, к его внутреннему миру отсутствует, а потому и нет
эмоционального контакта. Когда интерес матери к дочери исчерпывается
заботой о том, чтобы она была сыта (нередко в этих случаях такая забота
даже преувеличена) то не следует удивляться, если в конце концов у дочери
сформируется отвращение к пище, маскирующее собой отвращение к матери.
Этот механизм может играть роль в развитии анорексии, но присутствует
далеко не всегда и основным не является.
Наряду с психодинамическим подходом, при анорексии изучается
восприятие реальности, и прежде всего восприятие собственного тела.
Обнаружено, что в ряде случаев девушки несколько переоценивают массу
своего тела, толщину жировой складки и в результате этой переоценки
формируется отрицательный образ собственного тела. Оценка объема и массы
других предметов не искажена. Некоторые исследователи полагают, что из-за
искаженного восприятия своего тела девушки недооценивают степень своего
похудания в процессе голодания.
Однако недавние тщательные исследования показали, что переоценка
массы тела характерна отнюдь не для всех больных. Некоторые больные
оценивают этот параметр достаточно адекватно, иногда бывают даже
недооценки. Но и в тех случаях, когда обнаруживается очевидная переоценка,
она бывает обычно весьма умеренной и сама по себе не может объяснить
выраженное анорексическое поведение. Например, если девушка на несколько
сантиметров переоценивает объем своих бедер или живота, это не может быть
причиной следующей впечатляющей картины: истощенная до безобразия девушка
стоит перед зеркалом, критически себя осматривает и сокрушенно заключает :
"Нет, все еще слишком толста". Для объяснения такого феномена нужно
искажение восприятия на уровне галлюцинаций. Складывается впечатление, что
у человека есть очень сильная потребность видеть себя в таком искаженном
виде, или что действуют какие-то мощные эмоциональные факторы, в полном
смысле слова затуманивающие зрение.
Действительно, во многих исследованиях анорексию связывают с
эмоциональными расстройствами. Главный кандидат на объяснение
аноректического поведения - депрессия. При анорексии есть целый ряд
признаков этого заболевания: снижение настроения, нарушения сна,
направленная на себя враждебность, снижение сексуальных потребюностей,
алекситемия. Признаки депрессии нередко предшествуют анорексии.
Но наряду с чертами сходства есть и очень серьезные различия. Прежде
всего, при депрессии аппетит снижен, а при анорексии сохранен.
Целенаправленное активное поведение, особенно связанное с потерей веса
(физические упражнения, изощренные способы уклонения от еды), в отличии от
депрессии, сохранено. Академическая успеваемость часто остается высокой,
тогда как при депрессии она снижается. Наконец, антидепрессанты (лекарства
от депрессии) при анорексии в ряде случаев дают не улучшение, а ухудшение
состояния.
Таким образом, нельзя объяснить анорексию депрессией, несмотря на ряд
общих черт. Естественно, возникла гипотеза, что в основе и анорексии, и
депрессии может лежать какой-то более общий механизм, не вполне одинаково
проявляющий себя при этих расстройствах. На такой общий механизм
претендует уже известная нам по предыдущим главам этой книги обученная
беспомощность.
Действительно, последние исследования показали, что у детей, у
которых впоследствии развивается анорексия, в детстве есть признаки
беспомощности и условия ее возникновения. Они часто воспринимают отношения
в семье как слишком сложные и неудовлетворяющие их потребностям в
эмоциональном контакте. Заботящиеся о них взрослые часто проявляют
гиперопеку одновременно с низкой способностью к решению реальных жизненных
проблем - сочетание, вполне достаточное для развития у ребенка чувства
беспомощности. Эти дети часто оценивают жизненные обстоятельства как
негативные. Несмотря на хорошие природные способности, они часто пасуют
перед значимыми для них проблемами, накапливая опыт поражений. Это очень
характерно для больных анорексией. Они очень нуждаются в похвале, но при
этом нередко чувствуют себя отвергнутыми именно теми, в чьей положительной
оценке так нуждаются. Их самооценка снижена, у них нет ощущения
способности справляться с трудностями.
То, что для больных анорексией характерен опыт поражений и
беспомощности при решении важных для них жизненных задач, сомнений не
вызывает. Но как это чувство беспомощности связано с отказом от пищи? В
своей борьбе с "лишним весом" девушки отнюдь не беспомощны, напротив, они
проявляют чудеса героизма, сопротивляясь и собственному аппетиту, и
усилиям всех окружающих заставить их есть. Поэтому анорексию можно
рассматривать как реакцию протеста на чувство беспомощности, и эта реакция
носит защитный характер. Сторонники таких представлений полагают, что в
основе чувства беспомощности лежит утрата контроля над жизненными
ситуациями. Чем меньше человек способен контролировать ситуацию, тем
беспомощнее он себя чувствует и тем выраженней потребность добиться
контроля хотя бы в какой-то одной сфере деятельности. Согласно взглядам
одного из ведущих специалистов, объясняющих анорексию в рамках концепции
беспомощности, контроль над приемом пищи и собственным весом и становится
той сферой деятельности, которая призвана скомпенсировать чувство
беспомощности перед лицом всей остальной жизни. Отказ от приема пищи
становится первой удачной попыткой контролировать хоть что-то в жизни
молодой особы, не способной к серьезным жизненным решениям и к нормальному
построению столь значимых для нее отношений с подругами и друзьями.
Поэтому возвращение к нормальному приему пищи под нажимом родных, врачей
или собственного аппетита вызывает ужас утраты контроля в этой последней
сфере собственного владычества, и именно поэтому так трудно заставить
пациентку начать есть. Согласно этой модели, ослабление контроля в любой
сфере деятельности должно приводить к более выраженному недовольству собой
в целом и своим телом в частности, побуждая девушку к еще более
решительному отказу от пищи.
Однако и в этой интересной теории есть внутренние противоречия. Во-
первых, отсутствие контроля над ситуацией отнюдь не решающее условие
возникновения беспомощности, а полный контроль не обязательно ее
устраняет. Как уже было сказано в предыдущих главах, если контроль
достигается без усилий, или если после достижения полного контроля
дальнейшие усилия, поисковое поведение становятся не нужны, такой контроль
не защищает от развития беспомощности как проявления отказа от поиска, и
может даже ускорить ее наступление. Подлинной противоположностью
беспомощности является именно поисковое поведение. Даже недостаточно
успешное, не обеспечивающее контроль, но продолжающееся поисковое
поведение предотвращает развитие обученной беспомощности. Следовательно,
стремление к достижению контроля (поисковая активность) важнее, чем сам
контроль.
С другой стороны, весьма сомнительно, можно ли говорить о настоящем
контроле над пищевым поведением применительно к анорексии. Настоящий
контроль предполагает обратную связь между поведением и его результатом,
поведение должно быть гибким - именно в этом смысл настоящего контроля.
Поведение же при анорексии чрезвычайно ригидно и от реальных достигнутых
результатов - снижения веса - не зависит. Есть гораздо больше оснований
считать, что все поведение этих девушек контролируется анорексией, чем
считать, что они контролируют свое пищевое поведение. Более того, есть
основания полагать, что они даже не стремятся облегчить себе достижение
контроля над приемом пищи. В настоящее время есть много средств снижающих
аппетит без излишних волевых усилий, но девушки как правило не прибегают к
этим средствам. Создается впечатление, что они получают удовольствие от
преодоления препятствий на пути к отказу от пищи.
Я думаю, что в этом феномене и состоит суть заболевания. Главным
побудительным мотивом к отказу от пищи является активная борьба с
препятствиями, с тем вызовом, который бросает девушкам их собственный
аппетит и все кто хочет заставить их нормально есть. В этой борьбе
проявляется поисковая активность, и процесс при этом, как обычно, важнее
результата. Беспомощность - это отказ от поиска, капитуляция, и
капитуляция перед вызовом, который во всех важных для них сферах бросает
им жизнь, делает для них особенно значимой ту сферу, в которой они не
капитулируют и остаются активными. Анорексия - это процесс повседневного
преодоления, борьбы, своеобразного поискового поведения, и именно этим
ценна больным. Эта продолжающаяся отчаянная борьба способствует
восстановлению самооценки, сниженной предшествующими капитуляциями. Страх
вернуться к нормальному приему пищи - это не страх утраты контроля, это
страх утраты вызова, делающего жизнь полноценной. Каждый несъеденный кусок
пищи это победа, и она тем ценне, чем в более напряженной борьбе одержана.
Один недавно поставленный эксперимент подтверждает мой вывод.
Исследователи изучали действие реального и воображаемого контроля над
ситуацией на восприятие образа собственного тела больных анорексией.
Испытуемым предлагали интеллектуальные задачи разной степени трудности.
Успех решения задач, как потом оказалось, зависел только от их объективной
сложности. В то же время пациенты были склонны преувеличивать массу своего
тела когда они решали объективно легкую задачу, которую экспериментаторы
перед началом решения пытались выдать за трудную. Когда объективно легкая
задача подается как трудная, у человека должно быть ощущение высокого
контроля над ситуацией в процессе решения и большой своей успешности,
поскольку он легко справляется с "трудной" задачей. (Напомним, что сама
успешность решения зависела только от объективной трудности задачи, а не
от того, как задача оценивалась исследователем). Однако это ощущение
полного контроля над ситуацией сопровождалось ухудшением "образа тела",
что является условием усиления аноректического поведения. Пациенты
преувеличивали массу своего тела, поскольку в соответствии с предложенной
мной концепцией вызов, брошенный им этой ситуацией, был меньше ожидаемого
и требовал меньших усилий для успеха. В то же время, если трудную задачу
экспериментаторы объективно подавали как трудную, "образ тела" не
ухудшался и следовательно анорексия не усиливалась, поскольку реальный
вызов соответствовал ожидаемому и требовал мобилизации усилий.
Из всего сказанного вытекает практический вывод. Для лечения и
профилактики анорексии необходимо искать в жизни пациента те сферы
деятельности и те зоны интересов, где он еще способен на поисковое
поведение. Это может стать подлинной альтернативой тех совершенно
неадекватных и саморазрушительных усилий, которые больные прикладывают для
продолжения голодания. Как и позитивные симптомы при шизофрении, анорексия
- это неправильно ориентированный поиск. В жизни человека есть множество
не замечаемых им дорог, достаточно трудных, чтобы выполнить функцию вызова
и стимулятора поискового поведения, и в то же время не настолько трудных,
чтобы продолжить опыт капитуляции (особенно если есть психологическая
поддержка). Надо помочь человеку встать на одну из этих дорог - и
потребность в анорексии исчезнет.


ДО И ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ (отношения с матерью)

Все мы родом из нашего детства, сказал когда-то Янош Корчак, и
проносим через всю жизнь следы этой родовой принадлежности. В свое время
З. Фрейд проявил незаурядную интуицию, когда обратился к подробному
рассмотрению впечатлений и переживаний самого раннего, послеродового
периода и пришел к выводу, что первый год жизни накладывает отпечаток на
все последующее развитие. Но в действительности начинать надо с еще более
раннего периода - внутриутробного. Разумеется, мы очень мало знаем сегодня
о том, как состояние матери в период беременности влияет на развитие
плода, и еще меньше - как это сказывается на дальнейшей жизни ребенка и
взрослого человека. Тем не менее не зря опытные педагоги, и особенно
детские врачи и психологи, подробно расспрашивают мать о протекании
беременности, об отношении к будущему ребенку - был ли он ожидаемым и
желанным, или к нему относились как к случайной помехе в жизни, которой не
удалось избежать; каково было настроение матери в период беременности (а
это, как очевидно, тесно связано с предыдущим вопросом, а также с
динамикой отношений супругов после беременности): были ли серьезные
переживания и конфликты в период беременности.
С позиции современных знаний, влияние состояния матери на развитие
ребенка и даже на формирование его будущего характера и поведения уже не
выглядит мистическим: хорошо известно, что любые переживания меняют
биохимический и гормональный фон материнского организма и тем самым
непосредственно воздействуют на среду, в которой формируется зародыш.
Гормоны стресса, чья экскреция увеличивается при эмоциональном напряжении
и конфликтах, влияют на развитие центральной нервной системы ребенка и во
многом определяют его дальнейшую психическую устойчивость и тип поведения.
Поэтому отнюдь не лишены смысла такие "народные" рекомендации матери, как
по возможности более частое общение с красотой - красотой природы, с
искусством, с приятными, притягательными людьми. Может быть, это и не
приведет обязательно к рождению красивого ребенка (как утверждает народное
поверье), но может способствовать его душевному здоровью, что значительно
важнее.
В период беременности родители должны постоянно помнить, что если
рожденного ребенка можно хотя бы на время удалить из зоны конфликта и
выяснить какие-то отношения в его отсутствие, то плод во чреве матери
незримо и неизбежно присутствует при всех выяснениях отношений и ничем не
может защититься от сопутствующих им отрицательных переживаний.
Факт рождения не приводит к немедленному разрыву физиологических
связей с матерью. Эти связи сохраняются в период кормления, и любые
переживания матери сказываются на состоянии ребенка, получающего молоко с
соответствующей "стрессовой" приправой. В ряде случаев при тяжелых
переживаниях молоко вообще может исчезнуть.
Но после родов прямая физиологическая связь с матерью не единственная
и, возможно, даже не самая существенная. Между младенцем и матерью
устанавливается связь психологическая, и она постепенно становится все
более определяющей. В первые месяцы жизни у ребенка формируется картина
мира, в которой матери принадлежит уникальная, решающая роль. Во всех
своих потребностях ребенок ориентирован на мать, полностью зависит от нее,
а следовательно, - и от ее эмоционального состояния, и очень быстро
научается это состояние отслеживать. Приветливая улыбка или гримаса
неудовольствия матери, ее неизменная готовность помочь ребенку с радостью
и энтузиазмом или постоянная усталость и раздражение от необходимости эту
помощь оказывать - все фиксируется ребенком и сказывается не только на его
сиюминутном настроении и поведении, но и на всем дальнейшем развитии.
Мимика и интонации матери имеют в этот период особое значение. Образное
мышление ребенка формируется, по-видимому, раньше, чем вербальное, и
формируется в немалой степени под влиянием невербального, эмоционального
контакта с родителями.
В предыдущих главах мы попытались доказать, что образное мышление
характеризуется прежде всего многозначностью, а эмоциональный контакт как
раз и является по природе своей многозначным. Сколько ни объясняй
рационально, почему ты любишь одного человека и испытываешь
противоположные чувства к другому, - это объяснение не будет выглядеть ни
достаточно убедительным, ни исчерпывающим, ибо это попытка перевести живое
и многозначное чувство на язык однозначных понятий. Эмоциональные
отношения многозначны, и существование в их сильном магнитном поле
обеспечивает развитие многозначного, образного мышления ребенка. Через
несколько лет (иногда - через много десятилетий) это развитое образное
мышление проявит себя в творчестве и в тонко организованной системе
психологической защиты. И напротив - отсутствие этого магнитного поля,
эмоциональная обедненность контактов между родителями и ребенком рано или
поздно скажутся на способности ребенка интегрироваться в этом мире, на его
собственных возможностях установления эмоциональных связей, на всей
системе его образного мышления и на его устойчивости к психическим и
психосоматическим заболеваниям.
Нам уже приходилось писать, что одна из наиболее общих предпосылок к
развитию психических и психосоматических расстройств - алекситимия, т.е.
невозможность определить и выразить собственные переживания, - связана с
дефектностью образного мышления, и последними исследованиями показано, что
алекситимия формируется у детей в семьях с бедным эмоциональным
контекстом. Люди, привыкшие не только контролировать, но и систематически
подавлять проявление собственных эмоций, переносят эту привычку на
отношения с собственными детьми и наносят непоправимый вред их здоровью и
развитию. Никакая формальная забота о физическом благополучии ребенка не в
состоянии заменить дефицит эмоциональных контактов, которые на раннем
этапе развития носят в основном невербальный характер. Не следует, однако,
игнорировать и вербальный контакт. Существует широко распространенная
точка зрения, что на ранних этапах развития интонация речи, особенно
родительской речи, имеет гораздо большее значение для ребенка, чем ее
содержание, которое остается непонятым. Возможно, это справедливо, но не
следует забывать, что в связи с отсутствием у новорожденного способности к
связной речи мы не в состоянии судить, в какой степени и с какого возраста
он воспринимает содержание нашей речи. Отдельные случайные наблюдения
свидетельствуют о том, что это может происходить достаточно рано и в
довольно широком объеме. Приведу один, но весьма выразительный пример. В
семье моих друзей родилась девочка, и в возрасте 4-6 месяцев ее родители
были обеспокоены строением ее ножек. Им казалось, что они кривые, и это
периодически обсуждалось во время ее переодевания. В 6 или 7 месяцев
девочку показали ортопеду, он заверил родителей, что никакой патологии
нет, и с этого времени обсуждение данной проблемы прекратилось. Прошло
более года. Девочка стала ходить и говорить, ей стали дарить куклы. И тут
стало происходить нечто неожиданное: с каждой новой куклой девочка
обращалась к родителям и очень настойчиво, со слезами, требовала:
"Выпрямите ножки! ". Родители делали вид, что они их выпрямлют, девочка на
некоторое время успокаивалась, но затем появлялась опять с этой же или
другой куклой все с тем же требованием: "Выпрямите ножки! " Удивленные
родители звонили по друзьям и знакомым, интересуясь, не предъявляли ли
такого требования другие дети в том же возрасте. Никто не мог этого
припомнить. И лишь однажды матери удалось вспомнить их собственные
сомнения и переживания по поводу якобы имевшей место "кривизны" дочкиных
ножек, и родители заподозрили, что есть связь между этими переживаниями и
их обсуждением и нынешним эмоциональным требованием дочки. Если это
объяснение верно (а никакое другое в голову не приходит), то не может не
вызвать удивления уровень осмысления информации 5-6 месячным ребенком и
прочность фиксации этой информации, ведь родители не говорили, что ножки
надо выпрямить, они говорили о их кажущейся кривизне - вывод насчет
выпрямления сделала сама дочка и пронесла его через весь период раннего
развития, наполненный избытком разнообразной информации.
Это значит, что все наши речи в присутствии детей полугодовалого
возраста (а может быть, и намного раньше), и особенно речи эмоционально
насыщенные и непосредственно к ним относящиеся, должны быть взвешены и
продуманы с точки зрения возможной психотравмы. Но кто же принимает это во
внимание! Взрослые, в том числе и родители, говорят при ребенке все, что
приходит в голову, предполагая полное отсутствие понимания смысла. А
спустя годы вдруг формируются неизвестно откуда взявшиеся комплексы и
страхи, от которых не удается избавиться. Фрейд не без основания
утверждал, что мы выносим из первого года жизни все основы для дальнейших
внутренних конфликтов. Ссора между родителями в присутствии ребенка, даже
если она происходит в очень сдержанной форме, может навсегда или надолго
подорвать в будущем ощущение надежности и незыблемости этого мира.
Необходимо также учитывать, что в раннем детстве ребенок не
располагает еще ни предыдущим опытом, показывающим всю относительность
угрожающей ситуации и несерьезность намечающегося конфликта, ни защитными
механизмами, позволяющими не воспринять неприятную информацию или снизить
ее личностную значимость. У него нет еще и возможности отреагировать на
угрозу активным поведением. Предпосылки к активному поведению складываются
как раз в этом возрасте, и для них также очень значим характер
взаимодействия с родителями.

ШИЗОФРЕНИЯ - ПСИХОБИОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА



Проблема шизофрении, ее механизмов и лечения относится к числу самых
мучительных в психиатрии. И хотя по распространенности шизофрения далеко
уступает другим психическим заболеваниям - депрессиям и неврозам,
сделавшимся в последние десятилетия массовыми, именно шизофрения
символизирует для общества психиатрию, и любой намек на успех в решении
именно этой загадки привлекает всеобщее внимание. Это легко объяснимо: для
человека, не имеющего отношения к медицине, основные проявления этого
заболевания выглядят пугающе и мистически. Больной внезапно уходит как бы
в иной мир, мир собственных ошибочных представлений и нелепых, с точки
зрения внешнего наблюдателя, умозаключений. В мир странных галлюцинаторных
переживаний, в истинности которых больной не сомневается. Он слышит
голоса, звучащие в его мозгу, упрекающие его в несовершенных проступках,
угрожающие немыслимыми карами и побуждающие к поведению, нередко опасному
для него самого и для окружающих. Критики к этим переживаниям у больного
нет, он ведет себя в соответствии с галлюцинациями и ошибочными, но очень
стойкими умозаключениями, и поведение его становится непредсказуемым.
Парадоксальным образом эти бредовые идеи и галлюцинации получили в
психиатрии название "позитивных" симптомов - не потому, разумеется, что в
них усматривают что-то положительное, а потому, что они являются как бы
дополнительными к нормальной психической жизни и легко выявляются в
качестве "приплюсованных" к психической активности во время осмотра
больного.
В последние десятилетия психиатрия обзавелась лекарствами,
позволяющими с этими "позитивными" симптомами справляться. Эти лекарства -
нейролептики, совершившие переворот в психиатрии. Я чуть было не написал
"успешно справляться", но вовремя остановился. Потому что устранение
галлюцинаций и бреда не является по существу лечением заболевания. Скорее
это лечение общества, а не больного - подавление бредовых идей и угашение
галлюцинаций делает больного шизофренией не опасным для общества, но
больной, как правило, не может вновь стать полноценным членом общества,
потому что у него сохраняются, а иногда и усиливаются, другие симптомы,
получившие название "негативных". В данном случае термин во всех
отношениях адекватен. С одной стороны, он точно отражает ту особенность
этих симптомов, что они характеризуют не то "лишнее", что имеет место у
больного и описывается "позитивными" симптомами, а то, чего ему не хватает
для полноценной жизни. А не хватает ему многого: той гармоничности
движений и вообще всего невербального поведения (улыбки, наклона головы к
собеседнику и т.п.), которые иногда делают грациозным даже излишне полного
и не очень ловкого человека; полноценного эмоционального контакта с
собеседником - эмпатической способности понять эмоции другого и выразить
свои собственные; способности воспринимать мир интегральным и целостным -
в восприятии больных мир дробится на множество мелких отдельных деталей, и
они нередко застревают на этих деталях, мало и плохо связанных друг с
другом. Точно так же у них отсутствует и то целостное, не до конца
осознаваемое восприятие себя самого ("образ Я"), которое играет такую
большую роль в организации интегрального поведения здоровых людей. А в
соответствии с этими двумя негативными качествами - отсутствием целостного
восприятия мира и целостного восприятия самого себя, - нет и ощущения
гармонической вписанности в этот мир, ощущения связи с этим миром всеми
органами чувств, всей кожей и всеми порами. Той связи, которая у здоровых
людей не нуждается в анализе, не замечается, как воздух, и постоянно
подпитывает человека жизненной энергией, как Земля - припавшего к ней
Антея. Отсутствие этой связи естественно приводит к отмеченному выше
неловкому и дисгармоничному поведению. Обедняется речь, обедняются и
уплощаются переживания, выхолащивается смысл существования. Отсутствие
внутренней цельности приводит к двойственности, амбивалентности в
отношении к себе самому и к миру. Постепенно все более замедляется,
затрудняется и становится разорванным мышление.
Как видно из всего перечисленного, ничего положительного в негативных
симптомах действительно нет. Более того, возвращаясь к термину "позитивные
симптомы", можно высказать парадоксальное суждение, что хотя в самих
галлюцинациях и бреде нет, разумеется, ничего хорошего и диктуемое ими
поведение, как правило, разрушительно с точки зрения социальных норм, но
для самого больного человека появление "позитивных" симптомов, по
сравнению с симптомами негативными, становится выходом на качественно иной
уровень жизни. Она как бы наполняется смыслом (разумеется, далеким от
реальности, но все же смыслом) и становится аффективно насыщенной.
Бредовая, параноидальная идея искусственно упорядочивает и упрощает мир
больного. Более того, специальные исследования показали, что при
доминировании "позитивных" симптомов отсутствуют или уменьшены
психосоматические расстройства.
Анализируя все эти данные, я пришел более пятнадцати лет назад к
несколько неожиданному выводу, что в "позитивных" симптомах и впрямь есть
нечто позитивное: они отражают извращенную по направленности, неадекватную
реальности, но интенсивную поисковую активность. Какие данные можно
привести в доказательство этой гипотезы?
Прежде всего, об этом свидетельствует психологический анализ самих
"позитивных" симптомов. Читатель, возможно, помнит, что поисковая
активность характеризуется как активность, направленная на изменение
ситуации (или собственного к ней отношения) при отсутствии определенного
прогноза результатов этой активности, но с постоянным учетом этих
результатов в процессе деятельности. Поведение, направляемое бредовыми
идеями, полностью описывается этой формулой.
Так, человек с бредом преследования активно ищет способы спастись или
уничтожить своих преследователей, он отнюдь не уверен в результатах своих
действий и, следовательно, об определенном прогнозе не может быть и речи.
В то же время новые обстоятельства, возникающие вследствие его (совершенно
безумного) поведения, попадают в его поле зрения и интерпретируются
(впрочем, совершенно ошибочно, но верность интерпретации не входит в
определение поискового поведения). Человек действует в мире, искаженном
его бредовыми представлениями, но действует активно и притом безо всяких
шансов на верное предсказание дальнейших событий, т.е. в условиях
неопределенности. То же самое касается любых других бредовых идей,
искаженного восприятия реальности, параноидального поведения.
Более сложно было до последнего времени объяснить "поисковую" природу
слуховых галлюцинаций, типичных для больных шизофренией. Казалось, что
прослушивание галлюцинаций - все-таки относительно пассивный процесс, хотя
я и пытался выйти из положения, подчеркивая активный характер внимания к
галлюцинациям и активность поведения, галлюцинациями спровоцированного.
Однако в самое последнее время появились прямые данные в пользу активного
характера самих галлюцинаций. Изучая метаболизм мозга в самый момент
переживания галлюцинаций, ученые обнаружили, что наиболее активны при этом
не те области мозга, которые связаны с восприятием речи, а те области,
которые связаны с активной продукцией речи. Следовательно, слуховые
галлюцинации - это активное речевое поведение. Получают объяснение и
многочисленные случаи "внутреннего диалога" в процессе "прослушивания"
галлюцинаций, и получает очередное подкрепление моя концепция.
Однако психологический анализ галлюцинаций и бреда не исчерпывает
аргументации в пользу их "поискового" происхождения. Довольно сильным
аргументом являются результаты исследования сна при шизофрении. Показано,
что при доминировании "позитивных" симптомов уменьшается потребность в
быстром сне, сопровождающемся сновидениями. Эта стадия сна уменьшается без
последующего "эффекта отдачи", т.е. без ее компенсаторного, избыточного
увеличения после устранения "позитивных" симптомов. Из этого можно сделать
однозначный вывод, что потребность в быстром сне на фоне галлюцинаций и
бреда снижена. Вместе с тем наши предыдущие исследования показали, что
быстрый сон увеличивается при отказе от поиска, при реакции капитуляции, и
уменьшается при выраженном поисковом поведении в предшествующем
бодрствовании. Собственно, задача быстрого сна состоит в восстановлении
поискового поведения, и когда эта задача отсутствует, потребность в
быстром сне снижается.
При доминировании "негативных" симптомов доля быстрого сна в ночном
сне выше. Она также увеличивается, если "позитивные" симптомы подавлены с
помощью нейролептиков.
Сам механизм действия нейролептиков является дополнительным
аргументом в пользу моей концепции. Предполагается, что нейролептики
блокируют рецепторы катехоламиновых систем в мозгу, снижая тем самым
активность этих систем, повышенную при шизофрении. (К катехоламинам
относятся нейромедиаторы допамин, адреналин, норадреналин и др.,
способствующие проведению нервных импульсов в центральной нервной
системе.) Однако согласно концепции поисковой активности, поисковое
поведение нуждается в высоком уровне мозговых катехоламинов для своего
существования и по механизму положительной обратной связи само этот
высокий уровень катехоламинов поддерживает.
Блокада мозгового обмена катехоламинов с помощью фармакологических
препаратов подавляет поисковое поведение. Именно это и происходит при
использовании нейролептиков: подавляется неправильно ориентированная
поисковая активность, порождающая "позитивные" симптомы, но вместе с этим
подавляется и любая другая поисковая активность. Неудивительно, что
систематическое использование нейролептиков нередко приводит к депрессии,
апатии и к углублению негативных симптомов.
В исследованиях на животных, проведенных совместно с проф. В. В.
Аршавским, мы показали, что нейролептики приводят к осложнениям со стороны
нервномышечной системы (скованность, дрожание, паркинсоноподобный синдром)
особенно быстро в тех случаях, когда с помощью прямого раздражения мозга
провоцируется отказ от поиска. Если же провоцируется поисковое поведение,
нейролептики не вызывают этих осложнений, хотя они и имеют тенденцию
блокировать катехоламиновые системы мозга в тех его зонах, которые
ответственны за мышечный тонус и моторное поведение. В естественных
условиях нейролептики оказывают двойное действие: они создают предпосылки
для любых форм соматической патологии, подавляя активность мозговых
катехоламиновых систем в целом, и определяют развитие на этом фоне
паркинсоноподобных осложнений, блокируя катехоламиновые системы в
соответствующих подкорковых зонах мозга.
Однако предположение об извращенном поиске как механизме "позитивных"
симптомов при шизофрении не объясняет причин возникновения этого
неправильно ориентированного поиска. Для обсуждения этого вопроса
необходимо обратиться к проблеме межполушарной асимметрии.
Вопрос об особенностях межполушарной асимметрии при шизофрении давно
и интенсивно обсуждается в научном сообществе. Предложены две
конкурирующие гипотезы. Одну из них выдвинул проф. Флор-Генри, и она имеет
многочисленных сторонников. Согласно этой гипотезе, шизофрения
характеризуется дисфункцией левого полушария головного мозга, и
экспериментальные исследования Р. Гур и других исследователей показали,
что при доминировании "позитивных" симптомов наблюдается
электрофизиологическая и функциональная гиперактивация левого полушария.
Это хорошо согласуется с доминирующей ролью левого полушария в
речепродукции, поскольку, как сказано выше, типичные для шизофрении
слуховые галлюцинации представляют собой как бы внутреннюю речь и отражают
активность тех механизмов левого полушария, которые ответственны за
речепродукцию.
Эта гипотеза может объяснить и образование бредовых идей, слабо
связанных c реальностью. В экспериментах, поставленных проф. В. М.
Деглиным и его сотрудниками, было показано, что временное выключение
правого полушария мозга с помощью электрошока приводит к доминированию
формальной логики при полном отрыве от реальности. Левое полушарие
способно в своих построениях оторваться от реальности и заботится только
об отсутствии формальных внутренних противоречий. По такому же принципу
построены и бредовые идеи - они обычно внутренне не противоречивы и порой
изощренно логичны в рамках заданной ими абсурдной системы.
Однако если избыточная активация левого полушария может объяснить
галлюцинации и бред, то обеднение речи и мышления, его разорванность и
нарушение вероятностного прогноза объяснить с этих позиций уже намного
сложнее. Установлено, что вероятностный прогноз - это функция левого
полушария, и поэтому более естественно предполагать, что он будет страдать
при подавлении активности левого полушария, а не при его избыточной
активности. Между тем И. М. Фейгенберг показал, что нарушение
вероятностного прогноза характерно для шизофрении (неумение использовать
прошлый опыт для адекватного прогнозирования). Результаты многих других
психологических исследований (например, недостаток так называемого
латентного торможения, когда предшествующая информация не определяет
последующей стратегии поведения) могут интерпретироваться так же и,
кстати, этот феномен чаще всего встречается как раз при преобладании
"позитивных" симптомов. Возникает логическое противоречие - симптомы
свидетельствуют одновременно и о повышении активности левого полушария, и
о его активном подавлении.
Наконец, гипотеза гиперактивированного левого полушария никак не
объясняет негативные симптомы при шизофрении. Остаются необъясненными
такие постоянные компоненты заболевания, как двигательная
дисгармоничность, ослабление эмоциальных реакций и контактов,
неспособность к схватыванию целостного образа, серьезный дефект "образа
Я", неспособность к адекватному восприятию пространственной и образной
информации и к выражению эмоций в поведении. Между тем все эти симптомы
можно объяснить дефектностью правого полушария, и такую концепцию
предложил проф. Каттинг. Однако она тоже страдает односторонностью,
поскольку не объясняет происхождение "позитивных" симптомов при этом
заболевании. Соблазнительно объединить обе концепции, но это нельзя делать
формально и механически: при таком объединении непонятно, каковы
внутренние соотношения и причинно-следственные отношения между подавлением
функции правого полушария и гиперактивностью левого. Останется при этом
нерешенным и вышеотмеченный парадокс, почему гиперактивированное левое
полушарие не выполняет своих функций по вероятностному прогнозированию.
Я попытался преодолеть эти противоречия и предложил следующую
гипотезу. Дефицит правополушарного мышления, неспособность к организации
многозначного контекста является базовым при шизофрении и объясняет все
указанные выше негативные симптомы. Центральным во всем этом конгломерате
является неспособность к формированию многостороннего, многозначного и
гармоничного в своей многозначности "образа Я". Эта несформированность
"образа Я" проявляется во всем поведении и прежде всего в неуклюжем,
дисгармоничном невербальном поведении, поскольку "образ Я" является
центральным регулятором поведения.
Несформированность "образа Я" и неполноценность образного мышления
отрицательно сказывается на механизмах психологической защиты. Правое
полушарие оказывается неспособным "схватить" и оценить информацию до ее
осознания и тем самым оградить сознание от неприемлемой информации. В
результате сознание "затопляется" информацией, с которой неспособно
справиться.
Что же является причиной дисфункции правопопушарного мышления? Думаю,
что первопричиной является недостаток эмоционального контакта с родителями
в раннем детстве. Эмоциональные отношения многозначны по своей природе и
поэтому способствуют развитию многозначного, образного мышления. Согласно
же Г. Аммону, М. Кляйн и другим видным представителям психоанализа, у
больных с психическими и психосоматическими заболеваниями выявляется
систематический дефицит полноценных эмоциональных контактов в раннем
детстве. Вся западная цивилизация и система образования также способствуют
развитию левого полушария в ущерб правому.
Если способность к формированию многозначного контекста не
развивается и тем самым утрачены все преимущества этого способа адаптации
к миру, естественной в нем интеграции - человек вынужден прибегать к
другим механизмам адаптации. Он пытается восполнить свой дефект за счет
все более выраженных усилий по упорядочиванию, структурализации
действительности, т.е. за счет активации левого полушария. Левое полушарие
и без того склонно к избыточной активации, как это было показано в
предыдущих главах. Его гиперкомпенсаторная активность - это всегда
физиологическая гиперактивация и связь с активирующими механизмами ствола
мозга у левого полушария теснее. А в дополнение ко всему и сам человек, и
все его окружение подталкивают левое полушарие к избыточной активности:
убедившись, что ребенку или подростку легче даются точные науки, чем все
то, что требует образного мышления, близкие вместо того, чтобы попытаться
восполнить дефицит, начинают варварски эксплуатировать именно те
способности и тенденции, которые и без того избыточны. И так до тех пор,
пока левое полушарие, не уравновешенное трезвостью и жизненностью правого,
не отрывается окончательно от реальности и не начинает парить в
безвоздушном пространстве бредовых идей и галлюцинаций. Когда все
поисковое поведение человека базируется только на возможностях
однозначного контекста, он становится самодовлеющим и сам себя
подстегивает.
Когда человек полностью погружается в искусственный мир своих
галлюцинаций и бредовых построений, у механизмов левого полушария,
ответственных за вероятностный прогноз, уже просто не остается потенциалов
и валентностей для адекватной оценки реальности, и поэтому вероятностный
прогноз и использование прошлого опыта страдают при "позитивных"
симптомах. При такой постановке вопроса снимается противоречие между
повышенной активностью левого полушария и его функциональной
недостаточностью: просто гиперактивность ориентирована на ирреальный мир,
а функциональная недостаточность относится к миру реальному, оба же мира
находятся в состоянии конкуренции.
Из всего вышесказанного вытекает актуальная задача лечения и
реабилитации при шизофрении. Недостаточно подавить лекарствами
"позитивные" симптомы (и вместе с ними - поисковую активность). Необходимо
создать условия для реорганизации поискового поведения, для его нормальной
направленности, а для этого прежде всего необходимо осуществить
функциональную "разгрузку" левого полушария. Этого возможно достичь, если
использовать все средства для активации правого полушария (поддерживающие
эмоциональные контакты, развитие творческих возможностей, приобщение к
искусству и т.п.). Недавно в Израиле, по примеру клиники Г. Аммона в
Германии, некоторое время действовал реабилитационный центр, основанный на
творческой самореализации пациентов, и уже первые месяцы работы этого
центра дали обнадеживающие результаты.

МЕХАНИЗМ ФОРМИРОВАНИЯ НЕВРОЗОВ: ПСИХОБИОЛОГИЧЕСКИЙ ПОДХОД



Концепция психоанализа, ставшая одним из самых примечательных событий
XX века и повлиявшая на медицину, психологию, философию и культурологию,
была изначально ориентирована на объяснение природы неврозов. Это была
первая систематическая научная попытка построить целостную систему
представлений о природе неврозов. Со временем этот подход претерпевал
развитие и менялся в деталях, порой весьма существенных, но основной
стержень концепции оставался неизменным.
В основе этой концепции лежит представление, что поведение человека
диктуется взаимодействием осознанных и неосознанных мотивов, вытекающих из
основополагающих потребностей. Осознаваемые мотивы тесно связаны с
требованиями социальной среды и определяются этими требованиями, которые
отражают интересы не отдельного индивида, а всего общества в целом и в
определенном смысле являются как бы внешними по отношению к глубинным
потребностям человека. Эти последние носят эгоистический характер, и их
бесконтрольное удовлетворение привело бы к нарушению социальных норм и
конфликту с другими членами общества, поставило бы под угрозу общественную
мораль и нравственность. Поэтому осознанное поведение человека
определяется в основном мотивами, навязанными ему обществом, а
неприемлемые для социума (и соответственно для индивидуального сознания)
мотивы подвергаются вытеснению из сознания. Что такое вытеснение?
Мы уже писали об этом первой главе, но, как говорил Шоу, то, что всем
известно, никогда не мешает повторить еще раз. Вытеснение - это удаление
мотивов из сознания. При этом вытесненные мотивы не могут быть реализованы
(удовлетворены) в целенаправленном осознанном поведении, но в то же время
они сохраняются в нашем бессознательном и нисколько не уменьшаются в своей
интенсивности. Они бурлят под крышкой сознания, как кипящая вода в
закрытом котле, постоянно угрожая взрывом, и становятся источником
различных невротических симптомов.
Так, классический психоанализ рассматривал истерические конверсионные
симптомы (такие, как истерический паралич конечностей, истерическую
слепоту и глухоту, истерическое нарушение глотания, истерические
расстройства чувствительности) как символические выражения вытесненных
мотивов и неосознанных конфликтов. А не имеющая ясной причины "свободно
плавающая" тревога понималась как отражение на уровне ощущений того
эмоционального напряжения, которое должно вызывать постоянное кипение
неудовлетворенных и неосознанных страстей. Поскольку мотивы неосознаны,
человеку непонятен источник его беспокойства, но беспокойство от этого
становится только сильнее.
Однако уже здесь проявились противоречия и недоговоренности
классического, фрейдовского психоанализа. Так, если истерические симптомы
это символическое выражение вытесненных мотивов, то что при этом
происходит с самими мотивами? Остаются ли они вытесненными? Если это так,
то истерическая симптоматика должна сочетаться со свободно плавающей
тревогой. Но клинические наблюдения этого не подтверждают: чем ярче
истерические симптомы, тем меньше свободная тревога. Повидимому, смутно
ощущая беспокойство от этого противоречия и будучи не в состоянии
отказаться от идеи о вытеснении как основе истерической конверсии, З.
Фрейд в последующих работах утверждал, что вытеснение это защита от
тревоги. Но как быть в таком случае с первым утверждением (неоднократно
подтвержденным клинически) что вытеснение тревогу вызывает? И откуда, если
не от вытеснения, вообще берется неопределенная тревога?
Последующее развитие психодинамическои концепции помогло эти
противоречия устранить. Несколько лет назад я предпринял попытку
объединить различные подходы в рамках внутренне непротиворечивого единого
представления. Вытеснение, как и все остальные нормальные механизмы
защиты, призвано защищать человека не от тревоги, а от распада целостного
поведения и интегрированного сознания. Без этих механизмов поведение
диктовалось бы одновременно противоположно направленными мотивами и
распалось бы. Защищается механизмами защиты прежде всего целостный Образ
"Я", интегрирующий поведение и сознание. Представление об образе Я
интенсивно разрабатывалось в психологии на протяжении последних
десятилетий профессорами Эриксоном, Когутом и другими представителями
"психологии личности". В соответствии с этими представлениями, социальные
нормы не являются как бы навязанными личности извне, а естественно входят
в структуру личности в качестве внутренних потребностей, участвуют в
формировании образа "Я", и более того, в этом качестве социальных мотивов
серьезно трансформируют характер и даже само функционирование первичных
биологических потребностей. Человеческая психика - это не слоеный пирог,
где над слоем первичных потребностей (инстинкта самосохранения и
размножения) надстраивается, не смешиваясь с ним, слой социальных
потребностей в признании, понимании, доминировании и любви, а еще выше
располагается слой идеальных потребностей в познании, творчестве и
гармонизации мира. Абсурдно представлять себе, что под тонким слоем
духовности творца комфортно располагаются агрессивность и всеядность
крокодила в их первозданной примитивности. Все компоненты психики взаимно
влияют друг на друга. После формирования потребностей более высокого ранга
и первичные потребности не остаются в их исходном состоянии. Инстинкт
самосохранения у человека с развитой потребностью в самоуважении не такой
же, как до формирования этой потребности, его уже нельзя рассматривать в
отрыве от образа "Я". Именно поэтому человек с развитым образом "Я" скорее
готов погибнуть, чем убить ребенка, и может голодать, но не пойдет красть.
Настоящие внутренние конфликты это не конфликты между эгоистическими,
первичными побуждениями и навязанными извне социальными нормами, а гораздо
более глубокие, в которых усвоенные с детства и присвоенные личностью в
результате долгого и мучительного становления социальные потребности
являются не менее "эгоистическими", не в меньшей степени определяющими
образ "Я", личность, чем любые другие эгоистические потребности. Потому и
конфликт носит глубокий и затяжной характер, и вытеснение, сохраняя
целостность поведения, действительно вызывает тревогу.
Что же касается истерических симптомов, то их следует понимать как
невербальное поведение, в котором вытесненные мотивы находят не
символическое выражение, а разрешение, реализацию точно так же, как
осознаваемые мотивы находят разрешение в целенаправленном поведении.
Основное условие при этом сохранено - человек по-прежнему ничего не знает
о своих неприемлемых мотивах, о причинах и механизмах своего истерического
поведения, поскольку это поведение невербальное, подчиненное правому
полушарию, бессознательное (отнюдь не случайно 9/10 всех истерических
параличей и нарушений чувствительности носят левосторонний характер, т.е.
захватывают левую половину тела, контролируемую правым полушарием). Но тем
не менее это своеобразный способ невербального решения конфликта в
поведении (например, при истерическом параличе больной не может делать то,
чего бессознательно делать не хочет, а при истерической слепоте он не
видит того, что ему неприятно и провоцирует чувство вины или стыда). И
пока есть симптом, пока конфликт решен (хотя, разумеется, не окончательно
и не лучшим способом), нет тревоги, ибо нет и вытеснения. Неосознание
конфликта осуществляется здесь не за счет вытеснения, а за счет отщепления
невербального поведения от всего остального поведения, регулируемого
сознанием.
Разумеется, если человека насильственно лишают истерического
симптома, вытеснение вступает в свои права и возникает тревога со всеми ее
признаками и следствиями. Это неоднократно подтверждено экспериментально.
Так, однажды В. П. Райков рассказал мне следующую историю. Муж привел к
нему свою жену, страдавшую от невозможности проглотить пищу. Она давилась
во время еды и кусок, что называется, не лез в горло. Райков быстро
убедился, что это истерическое нарушение глотания, и в глубоком гипнозе
сумел устранить этот симптом. Но через пару недель муж пришел к нему опять
с необычной просьбой. "Доктор, сказал он, нельзя ли сделать так, чтобы она
опять не глотала? Пока она не глотала, проблема была только с едой, а в
остальном все было спокойно. А теперь она ест, но целый день в очень
беспокойном состоянии, плачет, плохо спит, терзает всю семью и вообще
места себе не находит".
Свободно плавающая тревога действительно вызывает все эти симптомы и
субъективно очень тяжело переносится. Человеку трудно приспособиться к
тому, что его эмоциональное напряжение не имеет никакой видимой причины, и
соответственно совершенно непонятно, что делать для его устранения. В
такой неопределенной ситуации долго пребывать невозможно, и человек
неосознанно ищет, к чему можно было бы "привязать" эту "свободно
плавающую" тревогу. Вот здесь и приходят на выручку невротические
механизмы защиты и предоставляют человеку возможность псевдообъяснения его
состояния. Именно невротические механизмы защиты, а не вытеснение,
помогают устранить тревогу. Человек внезапно осозна?т, что в
действительности его беспокоит состояние его здоровья, неприятные ощущения
со стороны внутренних органов. Для этих неприятных ощущений есть даже
определенная база: тревога сама по себе вызывает колебания пульса и
давления, меняет перистальтику кишечника, учащает дыхание. Все это
выражено в умеренных пределах и носит функциональный, обратимый характер,
но этих изменении достаточно для возникновения первичных соматических
ощущений. Человек сосредотачивается на них, ему начинает казаться, что он
тяжело болен, что именно это причина его беспокойств и первооснова всех
его эмоциональных проблем. Появляется реальная цель деятельности, он ходит
от врача к врачу, проходит обследования, следит за своими ощущениями, ищет
лекарства, не удовлетворяется уверениями, что ничего серьезного нет.
Тревога сменяется ипохондрическим неврозом.
Другой вариант - возникновение необоснованных страхов (фобий).
Человек боится закрытых или открытых пространств (кому как повезет),
боится умереть во сне или заболеть от инфекции, переданной через
рукопожатие. Невозможно перечислить все возможные объекты такого страха,
важно, что в каждом случае предпринимаются героические усилия, чтобы
избежать ситуаций, которые эти страхи провоцируют. Появляется реальная
цель в жизни и ее смысл (извращенный, разумеется). Тревога исчезает,
развивается фобический невроз с вполне конкретными, хотя и нелепыми
страхами. И любое переубеждение бесполезно, ибо в основе страхов лежит
вызванная вытеснением невыносимая неопределенная тревога.
Как можно объяснить невроз с более широких психобиологических
позиций? Давайте применим и здесь концепцию поисковой активности. Что
такое вытеснение? Это отказ от попытки реализовать неприемлемый мотив в
поведении и одновременно отказ от попытки интегрировать этот мотив с
другими, приемлемыми для личности. В сущности, это чисто человеческая
форма отказа от поиска, вариант пассивно-оборонительного поведения. У
здоровых людей такая реакция тоже бывает сплошь и рядом, но на помощь тут
же приходят сновидения, в которых преодолевается отказ от поиска,
восстанавливается поисковая активность и ослабляется феномен вытеснения.
Это уже не только теория: блестящие эксперименты моего коллеги и друга,
профессора Рамона Гринберга и его сотрудников из Гарвардского
университета, подтвердили, что у лиц с высокой силой "Я", т.е. не склонных
к дезинтеграции поведения, лишение быстрого сна и сновидений усиливает
защиту по типу вытеснения. Они поставили очень красивый эксперимент с
использованием так называемого "феномена Зейгарник".
Б. В. Зейгарник, крупный ученый из Москвы, в юности училась у
выдающегося немецкого психолога Курта Левина и поставила там следующий
эксперимент. Испытуемым давалась серия задач, и некоторые из них им не
позволяли решить до конца. Когда спустя длительное время их просили
припомнить содержание всех предложенных задач, выяснилось, что лучше всего
запоминаются условия тех задач, которые не удалось решить до конца.
Вероятно, связанное с неудачей эмоциональное напряжение позволяет
здоровому человеку запомнить именно эти задачи. Думаю, это важный
механизм, позволяющий человеку извлекать урок из прошлого опыта неудач и
поражения. Но оказалось, что это возможно только тогда, когда хорошо
работают компенсаторные механизмы защиты и быстрый сон. Потому что при
лишении быстрого сна испытуемые Р. Гринберга забывали как раз нерешенные
задачи, т.е. усиливался механизм вытеснения.
У больных неврозом система быстрого сна и сновидений оказывается
неполноценной (мы уже писали об этом), реакция отказа от поиска
(вытеснение) не компенсируется, появляется свободно плавающая тревога и на
ее базе другие невротические расстройства. Развитие же ипохондрического,
фобического и других форм невроза можно рассматривать как проявление
неправильно ориентированного поиска. Эта идея находит подтверждение в
результатах наших исследований: мы обнаружили, что чем выраженней
ипохондрические расстройства, тем меньше объективные проявления
психосоматоза (например, тем меньше размер язвы двенадцатиперстной кишки).
Ипохондрия, характеризуясь поисковым поведением, как бы защищает человека
от катастрофического развития психосоматоза, разумеется, если он способен
на ипохондрическое поведение.
Концепция поисковой активности позволяет связать психодинамическую
концепцию неврозов с современными представлениями о биологии мозга. Еще З.
Фрейд настаивал, что неврозы уходят корнями в конфликты и психотравмы
раннего детства. Это наблюдение хорошо согласуется с тем, что в раннем
детстве есть исходная, физиологическая готовность к отказу от поиска в
ответ на любые угрожающие ситуации. Связано это с недостаточно зрелыми
механизмами поискового поведения, и постепенно в процессе правильного
развития и воспитания эта тенденция преодолевается. Однако если до ее
преодоления, на фоне доминирующего отказа от поиска, разворачиваются
тяжелые психотравмирующие переживания, связанные с конфликтами родителей
или неправильным воспитанием, отсутствием соразмерной поддержки со стороны
родителей, тогда тенденция к отказу от поиска закрепляется и впоследствии
легко может трансформироваться в реакцию вытеснения; механизмы защиты от
вытеснения (сновидения), связанные с развитием образного мышления,
страдают также из-за отсутствия эмоционального контакта с близкими людьми.
Таким образом, концепция поисковой активности выводит психодинамическую
концепцию из "психологической" изоляции и вводит ее в круг
естественнонаучных концепций о функции мозга и поведения.

СЛАБОСТЬ ОБРАЗНОГО МЫШЛЕНИЯ - ПРОЯВЛЕНИЯ И ПОСЛЕДСТВИЯ



Более тридцати лет назад в 1 Московском медицинском институте я
проводил исследования нарушений сна при неврозах и систематически будил
моих пациентов в фазе быстрого сна, расспрашивая их о переживаниях перед
пробуждениями. Здоровые испытуемые при пробуждении из быстрого сна обычно
(в 80% -90%случаев) отчитываются о ярких и подробных сновидениях,
насыщенных образами и высокой активностью "действующих лиц". Причем чем
эмоционально чувствительней человек, чем более он открыт для переживаний и
чем более уязвим в ситуациях конфликта, тем длиннее его отчеты о
сновидениях, тем они богаче образами. Поскольку больные неврозом
эмоционально более ранимы, чем даже самые чувствительные здоровые, я
предполагал обнаружить у них очень высокую сновиденческую активность.
А обнаружил нечто прямо противоположное: почти в половине случаев они
вообще не могли рассказать о сновидениях, утверждая, что они либо их не
видели, либо не сумели запомнить. В тех же случаях, когда отчеты о
сновидениях получить удавалось, они были, как правило, короткие,
отрывочные, с малым числом образов и действий.
Я недоумевал и сомневался в надежности моих результатов. Но тут в
журналах стали появляться сообщения из разных лабораторий мира, где такая
же бедность сновидений обнаруживалась у депрессивных больных, у больных с
приступами снохождения (лунатизма) и у больных с некоторыми
психосоматическими заболеваниями. И тогда я впервые задумался, не стоит ли
за этим феноменом, общим для таких разных заболеваний, какая-то важная
закономерность. А тем временем и в нашей лаборатории, и в других центрах
по исследованию сна постепенно накапливались факты, свидетельствующие о
важной роли быстрого сна и сновидений для психологической адаптации. И в
свете этой идеи я начал оценивать уменьшение сновидений у больных как
признак неполноценности этой защитной системы. И возникла дерзкая
гипотеза: а может быть, заболевания и возникают потому, что механизм этот
- быстрый сон и сновидения - по каким-то причинам оказывается
несостоятельным? Впрочем, у этой гипотезы были предшественники: некоторые
классики психиатрии полагали, что источники психических заболеваний надо
искать в нарушениях сна, а З. Фрейд утверждал, что закрытие "защитного
клапана" сновидений приведет к "взрыву котла" - к возникновению
психических расстройств. Когда была окончательно сформулирована концепция
поисковой активности, в которой сновидениям принадлежит ключевая роль -
компенсация, преодоление отказа от поиска и восстановление поискового
поведения в последующем бодрствовании, - гипотеза о неполноценности
быстрого сна и сновидений при заболеваниях нашла свое естественное место:
если функция быстрого сна нарушена и отказ от поиска преодолеть не
удается, то развиваются невротические и психосоматические заболевания.
Но почему же нарушается функция быстрого сна? Что является причиной
исчезновения сновидений? Сначала я отвечал на этот вопрос довольно просто:
сновидения не выдерживают той возложенной на них нагрузки, тех требований,
которые предъявляют им тяжелые стрессовые ситуации, реакция капитуляции.
Вместо того, чтобы быть замещенной в сновидениях активной позицией,
поиском, эта реакция капитуляции начинает проникать в сюжет сновидений,
продолжается в нем (как это бывает при депрессии), еще более углубляясь и
усиливаясь. Но почему у одних людей сновидения выдерживают очень высокую
нагрузку и они остаются здоровыми, а у других этот механизм ломается
относительно быстро?
Что за процессы происходят в самих сновидениях?
Сегодня этот вопрос начинает постепенно проясняться. Все больше
появляется работ, в которых показано, что сновидения зависят от силы
образного мышления и тесно связаны со способностью к созданию
многозначного контекста. Особенности образного мышления - вот ключ к
пониманию сновидений и их функциональной дефектности у больных.
Несколько лет назад в литературе о неврозах и психосоматических
заболеваниях приобрела популярность концепция алекситемии как наиболее
общего проявления разных форм патологии. Что означает этот термин?
Алекситемия - это невозможность выразить собственные переживания, эмоции и
ощущения, неспособность человека быть в контакте с собственным внутренним
миром. Человек как бы отделен от всего того в себе самом, что не поддается
строго логическому упорядоченному анализу. Все нюансы собственных душевных
движений остаются для него скрытыми. В связи с этим возникло
предположение, что причиной алекситемии является нарушение связей между
правым и левым полушарием. Однако такое нарушение связей должно было бы
дать картину, сходную с картиной рассечения мозолистого тела и разделения
двух полушарий. Поскольку этого не обнаружено, есть больше оснований
предполагать, что в основе алекситемии лежит функциональная
недостаточность правого полушария, образного мышления. При таком подходе
получает объяснение и типичное сочетание алекситемии с уменьшением числа
отчетов о сновидениях и с обеднением сновидений.
Неполноценность образного мышления, проявляющаяся и в бодрствовании,
и во сне, является на мой взгляд, наряду со снижением поисковой активности
краеугольным камнем самых разнообразных форм патологиио. Она проявляется в
недостаточной сформированности и дифференцированности такого
основополагающего для человеческого поведения феномена, как образ
собственного "Я". Как и любой правополушарный образ, образ "Я" обладает
всеми признаками многозначности и неисчерпаемости, ибо находится в
сложных, противоречивых и неисчислимых взаимосвязях с другими людьми и с
миром в целом.
Чтобы понять, как формируется образ "Я" и почему он делает человека
уникальным, вспомним интересный и несколько загадочный французский фильм
"Мой американский дядюшка". Фильм этот наполовину игровой, наполовину
документальный. На первый и поверхностный взгляд, режиссер поставил перед
собой задачу прокомментировать на языке кино концепции крупного
французского физиолога и фармаколога профессора Лабори. Знаменитый
профессор появляется в первых же кадрах и в дальнейшем эпизодически на
протяжении всего фильма и рассказывает о своих экспериментах, поставленных
на крысах. Попадая в тяжелую, стрессовую ситуацию конфликта, более сильная
и эмоционально устойчивая крыса занимает доминирующее положение, всячески
третируя и ущемляя партнера, оказавшегося слабее, ставя его в подчиненное
положение. И вскоре у подчиненного открывается язва кишечника, крыса
гибнет. Вслед за этим начинается игровое кино, актеры разыгрывают сцену, в
которой морально более слабый чиновник, оказавшись в конкурентных
отношениях с сильным и агрессивным коллегой, испытывает беспомощность,
подавленность, страх, униженность и кончает острым приступом язвы желудка.
Чтобы подтвердить полное соответствие поведения человека и крысы, актеры,
играющие конкурентов, в кульминационный момент конфликта вдруг надевают
крысиные маски, утрированно подчеркивая, что между людьми и животными
никакой разницы нет, и похоже, что это соответствует представлениям
уважаемого профессора. Весь фильм построен именно так: некоторые
биологические закономерности, выявленные на крысах, прямо переносятся на
людей и иллюстрируются игрой актеров. Но у внимательного зрителя в какой-
то момент возникает подозрение: а не является ли такая прямолинейная
иллюстрация скрытой издевкой режиссера, не полемизирует ли он с
профессором, утрируя его позицию и доводя ее до абсурда? И это подозрение,
похоже, подтверждается названием фильма. Ибо при чем тут американский
дядюшка? Об этом дядюшке есть всего одно мимолетное упоминание в фильме -
когда один из героев вспоминает, что в раннем детстве в семье существовала
легенда о дяде, давным-давно уехавшем в Америку, и о его необычной судьбе.
Легенда эта оказала существенное влияние на становление характера героя. И
вот этого короткого упоминания оказывается достаточно, чтобы дать всему
фильму название: "Мой американский дядюшка". И. если я правипьно понял
замысел режиссера, то это очень точный ход. Ибо эпизодический, казалось
бы, факт серьезного влияния на характер мальчика не реальных событий, а
семейной легенды полностью опровергает всю систему рассуждений Лабори о
прямых параллелях между человеком и животными. У животных отсутствует весь
этот символический мир, мир культуры, который, существуя на идеальном
уровне, способен оказывать на развитие человека более существенное
воздействие, чем самые серьезные реальные события. И поняв это, начинаешь
замечать, что аналогичные намеки рассыпаны по всему фильму: видишь, как
увлеченность литературными героинями определила становление еще одного
персонажа фильма, и т.д.
Это не значит, что человек свободен от власти биологических
закономерностей. Поисковая активность сохраняет физическое здоровье и у
человека, и у крысы, а реакция капитуляции приводит к соматическим
заболеваниям у тех и других. Но быть или не быть реакции капитуляции у
человека, определяется не только актуальной ситуацией и не только прошлым
опытом реальной жизни, а отнюдь не в меньшей степени опытом становления
жизни духовной, на который влияют такие "нематериальные" факторы, как
прочитанные книги, просмотренные фильмы, семейные легенды - весь культурый
багаж. Именно с этим идеальным миром культуры и связан множественными
связями образ "Я", регулирующий наше поведение. Именно под воздействием
этого мира он в большой степени и формируется, отражая и впитывая все
наработанные нами социальные установки, неразрывно связанные с сознанием.
Но сам образ "Я" остается при этом полноценным, полнокровным многозначным
образом, который невозможно исчерпать никаким самым тщательным анализом,
ибо связи его с прошлым, настоящим и предполагаемым будущим человека, а
также со всем образом мира - неисчислимы. Образ "Я" - как бы полномочный
представитель сознания в царстве образного мышления, и в этом своем
качестве он отвечает за механизмы психологической защиты: оставаясь не
полностью осознанным (в силу своей многозначности), образ "Я" первым
сталкивается с новой информацией (ибо правое полушарие воспринимает ее
быстрее левого) и определяет, что может и что не может быть доведено до
сознания. Но из этого следует, что дефектность образного мышления приводит
к нарушению формирования образа "Я" и как следствие - к нарушению
механизмов психологической защиты, к нарушению психологической адаптации,
к дезинтеграции поведения. И сновидения, в которых образное мышление
является определяющим, лишаются своих защитных свойств.
Что же приводит к неполноценности образного мышления? Ведь человек
рождается с высокими потенциальными предпосылками к такому мышлению. В
раннем детстве преимущество в развитии на стороне правого полушария, и
лишь постепенно и с большим трудом формируется доминантность логического
мышления. И это вполне объяснимо - прежде всего младенцу необходимо
воспринять мир целостно, объемно, непротиворечиво, и прежде всего он
должен научиться реагировать на неопределенные, многозначные сигналы этого
мира. Потому что эмоциональные реакции близких, любовь родителей - это
многозначный контекст. Мы уже писали, что никаким анализом нельзя
исчерпывающе определить, почему и как человек любит или не любит другого
человека.
Но правое полушарие не только предуготовано к восприятию
многозначности эмоциональной экспрессии - оно развивается и
совершенствуется в своих функциях под влиянием этой экспрессии близких
людей и под влиянием собственной эмоциональной экспрессии ребенка,
проявляющейся в его двигательном, невербальном поведении. И поэтому
дефицит эмоциональных контактов (когда родители лишают ребенка
эмоциональной поддержки) и ограниченность эмоционального самовыражения
(например, при тугом пеленании или при наказаниях за каждую попытку
эмоциональной реакции) приводят к недоразвитию образного мышления,
неспособности к созданию многозначного контекста, несформированности
образа "Я". А потом ребенок начинает развиваться в условиях все более
активного давления нашей левополушарно ориентированной цивилизации, и в
школе у него всеми способами активируют исключительно логическое мышление,
и компьютерные игры продолжают эту тенденцию. И если уже сложившиеся
эмоциональные контакты и художественные интересы и увлечения не
противодействуют этим тенденциям, то образное мышление все более
подавляется и возникают предпосылки для невротических и психосоматических
расстройств.

ДВЕ СТОРОНЫ МОЗГА И ПАРАПСИХОЛОГИЯ



Эта глава будет сильно отличаться от остальных глав этой книги. Если
многочисленные гипотезы и концепции, даже весьма спорные, выдвинутые в
других главах, я мог отстаивать ссылками на достоверные научные данные и
результаты экспериментов, то в этой статье сами основания для гипотез
остаются достаточно зыбкими. И неизбежные в любой науке прыжки через
бездны неизвестного и недоказанного, прыжки, призванные соединять немногие
устойчивые островки знаний в стройную систему концепции, здесь сливаются в
затяжное свободное парение. А ученые боятся свободных парений, считая их
уделом поэтов, и отворачиваются от проблем, в которых все основания так
зыбки. Но если не мы, то кто же, и если не сейчас, то когда?.. Поэтому
позволим себе все же вступить на тропу, способную увести от науки в
область поэзии и ненаучной фантастики.
Начну я, однако, с рассказа о двух исследованиях, почти одновременно
попавшихся мне на глаза в американских журналах конца семидесятых годов.
Первый эксперимент состоял в следующем. Испытуемому предъявляли, с
помощью специального прибора тахистоскопа, в правое поле зрения (т.е. в
левое полушарие) совершенно бессмысленную информацию (набор случайно
подобранных слогов, обломки геометрических фигур, словом, нечто, не
поддающееся ни анализу, ни упорядоченной организации). Одновременно в его
левую руку (управляемую правым полушарием) вкладывали карандаш и
предлагали ему рисовать все, что придет в голову, или, если он пожелает,
не рисовать вообще. А в это время в отдаленной звуконепроницаемой комнате
помещался индуктор - человек, который должен был передавать испытуемому
мысли на расстоянии. Он сосредоточенно чертил на бумаге некоторые простые
фигуры в определенной последовательности. По утверждению авторов статьи,
именно в этих условиях испытуемый начинал вычерчивать на собственном листе
бумаги фигурки, совпадавшие с внушенными, и это совпадение якобы достигало
уровня статистической достоверности.
Известно, что одна из самых больших проблем в парапсихологии это
отсутствие достоверных, воспроизводимых результатов. Поразительные
феномены вспыхивают, как ослепительные одиночные искры, и тут же гаснут,
не оставив следа. Каждый раз остается гадать, была ли и вправду искра, или
это всего лишь зрительные галлюцинации авторов, охотно принимающих
желаемое за действительное. И вдруг такое сообщение о принципиально
воспроизводимом эксперименте, с устойчивыми результатами. И все же я
скорее всего не обратил бы внимания на это сообщение, из осторожности
ожидая дальнейших подтверждений, если бы почти тотчас вслед за тем не
прочитал статью на сходную тему, но выполненную формально в рамках
совершенно иной методологии.
На этот раз речь шла об авторах, хорошо мне известных. Профессора
Ульмана я знал по литературе как известного специалиста по проблемам сна и
сновидений. Профессора С. Криппнера я знал и по литературе, и лично: мы
несколько раз встречались на симпозиумах, это признанный специалист в
области гипноза, тоже серьезно интересующийся проблемой сновидений. Два
эти автора опубликовали сначала статью, а потом и книгу с описанием
следующего эксперимента.
Испытуемый помещался в лабораторию по исследованию сна, и у него
регистрировались все физиологические показателя во время ночного сна
(электроэнцефалограмма, движения глаз, мышечный тонус, пульс и т.п.).
Когда, на основании этих показателей, экспериментаторы делали вывод, что
начинался быстрый сон (в норме сопровождающийся сновидениями), один из
экспериментаторов, как и в первом эксперименте, сосредотачивался на
передаче определенных мыслей на расстоянии и тут же записывал эти
(относительно простые) мысли, находясь в отдаленной комнате. После этого
испытуемого пробуждали и просили рассказать сновидения. По утверждению
авторов, в сновидениях регулярно присутствовала та информация, которая
таким образом передавалась.
Два обстоятельства привлекли мое внимание к этому исследованию. Во-
первых, его результаты совпадали с многочисленными сообщениями (не
научными, а бытовыми) о прогностических функциях сновидений, об их роли в
предугадывании событий. Некоторые из этих сообщений весьма убедительны и
не могут быть объяснены никакими рациональными причинами.
Один известный кинорежиссер рассказал мне, что в час трагической и
случайной гибели его жены он увидел во сне, что навстречу ему идет
женщина, и когда она приблизилась и прошла мимо, он с ужасом рассмотрел у
нее пустые глазницы вместо глаз. "Я разбудил отца (свидетель! ), сказал
кинорежиссер, и сказал ему, что видел во сне смерть. Мы посмотрели на
часы, и я вновь, хотя и с трудом, уснул". Впоследствии выяснилось, что час
гибели и час сновидения совпали.
Одна моя пациентка рассказала мне, что ее реактивная депрессия
началась после страшной истории. Однажды муж разбудил ее и рассказал, что
только что видел во сне, как его зарезал во дворе маньяк.
Она постаралась его успокоить, а когда утром он понес во двор мусор,
на него напал психически больной и убил ударом ножа.
У меня у самого было "пророческое" сновидение, хотя и не трагическое.
Мне приснилось, что я упал рядом с домом, мои очки свалились и разбились.
На следующее утро, в двух шагах от дома, я упал, поскользнувшись, и мне
показалось, что я вернулся в сновидение, ибо очки раскололись о лед.
В свое время, после одного интервью в газете, где я робко заметил,
что нельзя отрицать все факты пророческой роли снов, я получил десятки
писем читателей с описанием аналогичных случаев, и в нескольких письмах
фигурировали свидетели, которым люди рассказывали сны до их осуществления.
Поэтому парапсихопогическая роль сновидений, доказанная в эксперименте,
задержала мое внимание.
Второй причиной было неожиданное совпадение этого исследования с
ранее описанным по одному важному показателю. В первом эксперименте
парапсихопогические возможности реципиента проявлялись после того, как ему
как бы функционально блокировали левое полушарие, загружая его
бессмысленной информацией. Освобожденное от всякого сознательного и
критического контроля правое полушарие неожиданно обретало возможности
улавливать внушения на расстоянии. Но ведь нечто сходное происходит в
сновидениях, во время которых правое полушарие начинает доминировать, а
критико-аналитаческая роль левого сводится почти к нулю. Между двумя
исследованиями оказалась глубинная связь, они как бы заочно подкрепляли
друг друга, хотя авторы одного эксперимента не ссылались на другой и,
похоже, вообще ничего о нем не знали.
Такое совпадение заставляет по крайней мере задуматься.
Как можно использовать современные знания и теоретические
представления о функции полушарий мозга для хотя бы спекулятивного
объяснения этих и некоторых других результатов, не привлекая
сверхъестественные силы и стараясь оставаться в рамках естественных наук?
Прежде всего, необходимо ответить на более общий философский вопрос:
определяется ли будущее настоящим и прошлым. Существуют ли и работают ли
причинно-следственные связи? Вопрос этот сложен и ответ на него
неоднозначен. Согласно квантовой физике, будущее недетерминировано и
причинность трансформируется в случайность. Не забудем, однако, что А.
Эйнштейн и еще несколько выдающихся физиков так никогда и не смирились с
этой идеей. Рассматривая проблему не в ее физическом, а в философском и
психологическом аспекте, можно предположить, что строгие причинно-
следственные отношения в реальном мире, доступные анализу, действительно
отсутствуют: будущее есть результат взаимодействия такого неисчислимого
множества связей между предметами и явлениями, такого их сложного
переплетения, что спрогнозировать при этом однозначный конечный результат
представляется невозможным. Но ведь анализ, приводящий к однозначному
результату - это функция только левого полушария мозга. И только для него
ориентация в неисчерпаемом обилии связей является непосильной задачей,
неизбежно приводящей к выводу об отсутствии закономерностей и
доминировании случайностей. Сложная сеть реальных взаимосвязей,
определяющая будущее, не вмещается в жесткие координаты логического
мышления, выскальзывает из них и создает впечатление
недетерминированности. Но правополушарное образное мышление просто не
пользуется этой сеткой координат и для него реальные переплетения связей
не выглядят ни излишне сложными, ни внутренне противоречивыми. И потому
правое полушарие способно охватить эти связи во всем их объеме в такой
умопомрачительной полноте, что в результате возможно прогнозирование
будущего. Сильные и слабые связи уравниваются, а это значит, что даже
такие очень слабые влияния, которые характерны для психической активности
других, отдаленных от нас людей, не пропадают для нашего правого
полушария. Правое полушарие открыто для всех влияний мира: от явлений
биосферы и космоса до явлений ноосферы, по Вернадскому, т.е. того
вторичного мира культуры, который создается психической активностью
человечества. Для правого полушария не существует случайностей - ведь это
понятие всего лишь производное от понятия закономерности, которая
устанавливается с помощью левополушарного анализа. Принцип
дополнительности Бора не в меньшей степени применим к работе мозга, чем к
квантовой физике: левое и правое полушарие дополнительны друг к другу и
функция одного не может быть понята в парадигмах другого. Для полной
реализации своих потенциальных возможностей правое полушарие должно быть
свободно от левополушарного контроля.
Представления о функциях правого полушария, изложенные в предыдущих
главах, на мой взгляд, могут помочь устранить, казалось бы, безусловные
ограничения, "запрещающие" парапсихологические феномены. Одно из таких
ограничений носит физический характер. Предполагается, что улавливание
слабых сигналов, удаленных на очень значительное расстояние от реципиента,
требует столь энергетически мощного "приемника", что мозг просто не может
претендовать на эту роль. Может быть, новые данные, свидетельствующие о
том, что правое полушарие способно к восприятию и созданию многозначного
контекста без дополнительных психофизических "затрат" (т.е. работает в
режиме своеобразной "энтропии"), поможет снять это "энергетическое"
ограничение. Ведь если правое полушарие обладает особой тропностью к
многозначному контексту и не нуждается в дополнительной активации, то и
очень слабые сигналы могут улавливаться.
Другое известное ограничение носит философский характер.
Прогнозирование будущего, ясновидение, не должно быть возможно, ибо если
оно возможно, то можно повлиять на будущее, изменить его, и мы сразу
попадаем в замкнутый круг противоречий: измененное, подправленное будущее
это уже не то, что было предсказано, значит, само предсказание неверно.
Однако принцип дополнительности в работе мозга позволяет остроумно обойти
и это ограничение: ясновидение происходит на уровне образного мышления
(например, в сновидении), когда сознательное направленное воздействие на
реальность невозможно. Предсказывает мозг, который дополнителен к мозгу
действующему. Когда Кассандра говорила о предстоящем разрушении Трои, из
этого видения непосредственно не следовало, что нужно делать, чтобы этого
избежать.
Мы ничего не знаем о том, как закодирована информация, которую
считывает правое полушарие, и как происходит процесс считывания. Можно
только предполагать, что это происходит через образные ряды, а не на
уровне словесно-логических структур. Поэтому и при передаче мыслей легче
всего передаются образы.
В завершение я хочу повторить, что в этой области нет еще никаких
бесспорно установленных фактов. Задачей этой статьи, однако, было
показать, что нет принципиальных ограничений на введение парапсихологии в
русло "нормальных" наук. Конечно, от отсутствия ограничений до конкретного
решения проблем путь очень длинен, но по нему, по крайней мере, можно
идти.

ПАРАДОКСЫ ТВОРЧЕСТВА



Что легче - создавать новое или двигаться проторенными путями? Что
утомляет больше - рутина или творческая активность? Поскольку творчество
всегда встречалось неизмеримо реже и ценилось намного выше стереотипной,
рутинной работы, то подспудно формировалось представление, что это не
только более престижный, но и более сложный путь. Но сложный - для кого?
Уже почти 25 лет назад американская исследовательница-психолог
Мартиндейл провела эксперимент, остававшийся до самого последнего времени
недостаточно оцененным. Она выбрала две крайние группы студентов - с
выраженными творческими задатками и с полным отсутствием таковых. Наличие
или отсутствие творческих способностей оценивалось различными способами: и
по выполнению теста Гилберта, и по оценке компетентных экспертов
(преподавателей), оценивавших учеников по параметру оригинальности
мышления. Каждой группе студентов давали две серии задач. Задачи первой
серии ("креативные") требовали творческого подхода, их нельзя было решить,
просто опираясь на известные алгоритмы решений и прошлые знания: напротив,
задачи второго типа требовали хорошего знания правил и алгоритмов, они не
были простыми, но не требовали особой изобретательности. В процессе
решения задач у всех испытуемых регистрировалась электрическая активность
мозга (электроэнцефалограмма).
Здесь необходимо пояснить, что в психофизиологии давно была известна
концепция крупного ученого середины этого века профессора Линдсли. Он
предложил шкалу функциональных состояний мозга - от глубокого сна до
напряженного, сверхактивного бодрствования, и было обнаружено, что есть
определенная связь между уровнем бодрствования и электрической активностью
мозга. При очень спокойном, расслабленном бодрствовании, без всяких
признаков направленного, сфокусированного внимания, почти на грани с
дремотой на электроэнцефалограмме доминирует ритм покоя - так называемый
альфа-ритм, от 8 до 12 колебаний в секунду. Чем более расслаблен
испытуемый, тем больше выражен альфа-ритм, тем он синхроннее и тем выше
его амплитуда. Когда человек приступает к деятельности и
сосредотачивается, альфа-ритм уменьшается и при напряженных
интеллектуальных усилиях исчезает полностью. Происходит это потому, что из
глубоких отделов мозга в его высшие корковые отделы поступает
дополнительная физиологическая стимуляция, активирующая мозг и
подготавливающая его к работе в интенсивном режиме.
Схема Линдсли занимала доминирующее положение в психофизиологии на
протяжении десятилетий. Между тем постепенно накапливались факты, которые
ставили под сомнение ее универсальность. Например, было показано, что при
особых состояниях сознания (йога, медитация) альфа-ритм усиливается даже
по сравнению с расслабленным бодрствованием. Между тем, по психологическим
критериям, это отнюдь не дремота, а весьма активная, хотя и очень
своеобразная деятельность мозга, во время которой могут решаться серьезные
психологические проблемы личности и создаются условия для активного
управления внутренними органами и вообще всей внутренней средой организма
(могут учащаться или урежаться пульс и дыхание, меняется артериальное
давление и т.п.). Однако изучение особых состояний сознания всегда стояло
несколько в стороне от магистральной линии развития науки о мозге, и в
основном схема Линдсли оставалась неколебимой.
Исследования Мартиндейл и некоторых других ученых, подтвердивших ее
данные, нанесли по устоявшимся представлениям серьезный удар.
Обнаружилось, что у творческих студентов при решении творческих задач
альфа-ритм не только не уменьшается, но даже имеет тенденцию к увеличению,
особенно в правом полушарии. В то же время при решении рутинных задач у
этих студентов, как и у студентов противоположной группы, альфа-ритм
уменьшается, в полном согласии со схемой Линдсли. Уменьшается он и у
нетворческих студентов при попытках (безуспешных) решения творческих
задач. Таким образом, единственным, но очень важным исключением из общего
правила является поведение мозга при решении творческих задач и только в
том случае, если мозг способен к этой деятельности.
Но ведь не в дремоте же это происходит! Творческое решение - это
высокая мозговая активность, может быть, высшая, по критерию
результативности. Есть, значит, какая-то загадка и парадокс в этих
результатах.
Знакомясь с этими данными, я предположил, что есть принципиальная
разница в организации работы левого полушария, широко используемого при
решении стандартных задач с известным, однозначным алгоритмом, - и правого
полушария, продуцирующего многозначный контекст, столь существенный для
творчества. Для проверки этой гипотезы мы совместно с проф. В. В.
Аршавским провели многочисленные психофизиологические исследования работы
мозга в процессе решения задач, адресованных к правому и левому полушарию.
Мы проводили эти исследования на представителях разных культур, которые
характеризуются разной степенью развития правополушарного ("образного")
мышления. В частности, мы исследовали представителей народов крайнего
Северо-Востока России - чукчей, эвенков, которые в силу отдаленности от
западной цивилизации и максимальной приближенности к природе сохранили
преобладание правополушарного, целостного мышления и почти поголовно
характеризуются выдающимися способностями ориентации в пространстве и
высоким мастерством в рукодельном творчестве (резьба по кости и т.п.).
Исходная гипотеза была подтверждена: у этих людей задачи на образное
мышление решались без дополнительной стимуляции мозга и без подавления
альфа-ритма.
Значит, создание образного контекста у тех, кто не утратил этой
способности в процессе приспособления к нашей цивилизации, не требует
дополнительной стимуляции мозга! Значит, только однозначный контекст,
моделирование реальности требует такой стимуляции. Значит, наибольшие
мозговые усилия уходят на уменьшение потенциальных связей между предметами
и явлениями во имя однозначного контекста, однозначного взаимопонимания,
установления однозначных причинно-следственных отношений. И,
следовательно, правы творческие люди, когда говорят, что от рутинной
деятельности устают значительно больше, чем от решения творческих задач, -
именно рутинная деятельность требует от них максимальных затрат "мозговой
энергии".
Выходит, что все физиологи, оценивавшие уровень мозговой активности
по редукции альфа-ритма, уподоблялись наблюдателю, который судит о
скорости лошади по частоте ударов, которые ей наносит кучер. Конечно, в
определенных пределах такая связь возможна: чем чаще кучер бьет ленивую
лошадь, тем быстрее она бежит. А если лошадь попалась спорая или,
напротив, с норовом? И в первом случае бежит, не дождавшись удара, а во
втором - упирается и сколько ни бей - все без толку. Так и дополнительная
активация мозга - она подстегивает только левое полушарие в процессе его
специфической деятельности, а правое либо "бежит" само безо всяких
подстегиваний, либо не "бежит" вовсе, сколько ни стегай. И улучшать его
деятельность нужно не дополнительной физиологической стимуляцией, а
специальными видами тренинга.
Мы хотим обратить внимание на одно интересное совпадение. В одной из
предыдущих глав мы писали, что поисковая активность имеет тенденцию к
саморазвитию и поддержанию себя самой по закону положительной обратной
связи: при поисковой активности восстанавливаются те химические вещества в
мозгу, которые необходимы для продолжения этой активности. Между тем
творчество -это типичный образец поисковой активности, и мозг при этом
виде поисковой активности не требует дополнительной стимуляции. Он как бы
находится на самообеспечении. Отсюда могут вытекать очень интересные и
неожиданные выводы, касающиеся даже таких загадочных феноменов, как
передача мыслей на расстояние или предугадывание будущего.

ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА



Лет 15 назад я участвовал в одном заседании "круглого стола",
посвященном проблеме воспитания, обучения и здоровья. Прямо напротив меня
расположился пожилой мужчина, который выглядел "застегнутым на все
пуговицы". Он производил впечатление крупного чиновника и всем своим видом
тщательно "держал дистанцию" между собой и остальными участниками
совещания. Позже выяснилось, что это член Академии медицинских наук,
директор Института педиатрии. Речь зашла о воспитании и развитии
творческих способностей ребенка. Академик насторожился. "Я не вполне
понимаю, о чем идет речь, - сказал он, всем своим видом и тоном показывая,
что это не он не понимает нас, а мы не понимаем, о чем говорим, - какое
творчество? Человек должен выполнять свои обязанности в свое рабочее
время, при чем тут творчество?" Разговор, однако, продолжался, и кто-то из
собеседников неосторожно использовал словосочетание "творческий экстаз",
характеризуя высший подъем всех душевных сил во время творческого акта. И
тогда академик воскликнул: "Ну, это уже вообще за границей..." Он хотел
сказать "за границей понимания" или "за границей здравого смысла", но не
договорил. И я тут же спросил его, ласково и наивно: "Ну почему же только
за границей? У нас это тоже иногда встречается".
Инстинктивная ненависть чиновников к творчеству, чиновников не по
занимаемому положению, а по мировосприятию, естественна и понятна.
Творчество не удается регламентировать, им невозможно управлять (даже у
самих творцов это не очень получается, не говоря уже об администраторах),
его невозможно включить в производственные планы и назначить, как
совещание, на определенные часы рабочего времени. Но не поддаваясь
регулированию, творчество оказывает серьезное влияние на деятельность не
только самого творца, но и большого коллектива, а иногда и всего
международного профессионального сообщества и тем самым фактически ставит
под сомнение руководящую роль администратора. Чего же, кроме классовой
ненависти, можно ожидать в этой ситуации от чиновника?
Примерно в то же время я участвовал в обсуждении проблем творчества в
редакции журнала "Знание - сила". Заседание вел весьма влиятельный
человек, редактор журнала "Коммунист" академик И. Т. Фролов. И когда я
произнес панегирик творчеству как движущей силе прогресса и к тому же
гарантии индивидуального здоровья (ибо в творчестве в самом чистом виде
проявляется поисковая активность, о которой так много сказано в этой
книге), Иван Тимофеевич воскликнул: "Куда Вы нас зовете? Что будет делать
общество с таким количеством творцов? Кто будет добросовестно заниматься
обычной рутинной работой?" (Помните: "человек должен выполнять свои
обязанности в рабочие часы" - прямо какой-то заговор советских академиков
против творчества! ). И хотя я несколько опешил от такого нажима
могущественного философа "от ЦК" (и тут же сделал для себя вывод, что с
процессом выдавливания из себя по капле раба дело обстоит не так уж
блестяще), я все же попробовал протестовать и объяснить, что работающий
без творческой жилки человек в конце концов перестает уважать и себя, и
свой труд, а без такого уважения, без чувства собственного достоинства
никакую, даже самую примитивную работу нельзя выполнять успешно. Потому
что мы не роботы, и интеллект у нас не искусственный, и результаты нашей
деятельности зависят от нашего самовосприятия, на которое процесс
творчества влияет весьма благоприятно. Разумеется, мне не удалось
переубедить собеседника: там, где логика приходит в противоречие с личными
и клановыми интересами, она терпит крах.
Что же делает творчество таким особым видом деятельности? В
предыдущих главах статье мы писали, что правое полушарие создает
многозначный контекст за счет "схватывания" огромного числа связей и
взаимодействий между предметами и явлениями, связей, которые часто не
могут быть логически упорядочены, а иногда и просто отрицают друг друга в
тесных рамках формальной логики. Попробуйте-ка связно объяснить ваши
отношения со значимым для вас человеком, который одновременно вызывает у
вас и чувство восхищения, и чувство зависти, и протест против этих обоих
чувств, и притяжение, и отталкивание. Только рецепт приготовления
кислосладкого мяса можно изложить исчерпывающе и ясно, а природу
кислосладкого эмоционального отношения одного человека к другому
невозможно объяснить на словах без серьезных потерь (разве что в стихах
поэта масштаба Пастернака, но ведь это все равно не объяснение). И
происходит это потому, что в основе таких сложных эмоциональных отношений,
принципиально неоднозначных, лежат пересекающиеся и отрицающие друг друга
связи.
Правое полушарие чудесным образом все их интегрирует, создавая
уникальный сплав. И поскольку это касается не только межличностных
отношений, но и любых явлений действительности, то именно правое
полушарие, его способность к созданию многозначного контекста,
обеспечивает выявление новых связей между явлениями и их интеграцию с
прежним опытом, что и составляет сущность творческих озарений.
В этом контексте небезынтересны многочисленные наблюдения, что
творческая одаренность в разных видах деятельности коррелирует с чувством
юмора. В удачной шутке, парадоксе, анекдоте всегда есть совмещение двух,
иногда взаимоисключающих значений.
Эти теоретические рассуждения хорошо иллюстрируются анализом
психологических методов, нацеленных на выявление творческих способностей.
Самый из них известный тест Гилфорда. Тест этот состоит в следующем:
человеку дают список названий (или рисунки) целого ряда предметов обихода,
таких как утюг, плечики для одежды, сковородка и т.п., и его просят
указать все мыслимые способы использования этих предметов не только по их
прямому назначению. Чем больше вариантов предлагает испытуемый, чем больше
среди них нестандартных и необычных, тем выше оцениваются его творческие
способности. В жизни иногда спонтанно происходит выполнение теста
Гилфорда. Рассказывают, что один российский командировочный в Париже, не
имея возможности ходить в кафе и не имея денег даже на покупку сковородки,
ухитрялся жарить яичницу на электрическом утюге, разбивая яйца над этой
импровизированной сковородой, включенной в сеть.
Но что по существу выявляет этот тест? Он выявляет способность
человека освободиться от стереотипа, от однозначного контекста ("утюг
прибор для глажки белья", "сковорода нужна для поджаривания пищи"), от
единственности связи, соединяющей два предмета, и перейти к
множественности связей данного предмета со многими другими, т.е. к
созданию многозначного контекста. Однажды В. Л. Райков проводил
исследование теста Гилфорда у испытуемых, которым в состоянии гипноза
внушили, что они выдающиеся, ярко одаренные личности. До гипноза они
обычно выполняли этот тест на весьма среднем уровне, называя 2-3 способа
использования каждого предмета. В состоянии же гипноза не только
увеличивалось общее число предложений, но они менялись качественно:
испытуемый не включал в свои ответы те предложения по использованию
предметов, которые давал до гипноза. На вопрос экспериментатора, почему
ему не приходит в голову, например, такой простой способ, который был
назван первым до гипноза, испытуемый отвечал: "Но это же банальность!
Зачем я буду давать вам очевидные, банальные ответы?"
Эксперимент этот не только подтверждает, что в состоянии гипноза
расширяются возможности правополушарного стиля мышления, но и показывает,
что при внушении творческой личности у человека меняется самооценка,
самовосприятие. Восприятие себя как человека творческого является
важнейшим компонентом творческого акта. Это вовсе не означает отсутствия
критики к результатам собственной деятельности. Напротив, по-настоящему
творчески одаренные люди весьма критичны к результатам собственного
творчества. Но есть одно важное условие: эта критичность проявляется
только после "инсайта", после озарения, когда новое уже создано, а не в
процессе его зарождения. Критическое отношение - свойство левого полушария
мозга, достояние сознания. В момент же зарождения нового (идеи или образа)
правое полушарие должно быть свободно от безжалостного критиканства
приземленного и ограниченного сознания. Оно должно иметь право на полет,
на бесчисленные пересечения и столкновения образов в планетарном
пространстве правого полушария, ибо только из этих столкновений может быть
высечена искра озарения.
Такую свободу от критики сознания человек может приобрести либо а
особых состояних сознания (гипноз, медитация), либо благодаря
исключительному доверию к собственной интуиции, к творческому началу в
себе. Вера в собственную незаурядность - исходное условие творчества.
Поэтому лишены всякого смысла ханжеские разговоры о высокой моральной
ценности скромности. Идея эта рождена ничтожествами, стремящимися уравнять
с собой людей выдающихся. Скромный талант - это бенгальский огонь, он не
зажигает. Без ощущения в себе сил, превосходящих обычные, человек не
способен к тому упорному поиску, не считающемуся с потерями и поражениями,
без которого творчество немыслимо. Без ощущения творческого всемогущества
человек не рискнет провозгласить то, что еще не понято и не принято
современниками. Однако это чувство никак не связано со стремлением
продемонстрировать свое превосходство перед другими людьми, с тенденцией
их унижать и третировать. Совсем напротив, безвкусное противопоставление
себя другим и стремление утвердиться за счет других всегда является
следствием глубоко скрытого мучительного комплекса неполноценности,
который человек стремится преодолеть, унижая других. Тот, кто знает себе
цену и высоко себя ставит, не унизится до демонстрации превосходства - ему
вполне хватает его самоощущения. Более того, это самоощущение нередко
способствует доброжелательности и приветливости, которые так естественно
вытекают из внутренней гармонии.
Впрочем, это вовсе не значит, что человек творческий всегда доволен
плодами своих трудов. Он счастлив ощущением внутренней силы, а результаты
ее проявления в конкретном виде деятельности, напротив, нередко вызывают
разочарование. Оно бывает порой настолько сильным, что есть стремление
перечеркнуть депо собственных рук, и восторги других лишь в очень слабой
степени способны смягчить это разочарование. В чем же его причина?
Как бы замечателен ни был продукт творчества (научная идея,
воплощенная в статью, музыкальная композиция, картина или поэтический
шедевр), это всегда только бледная копия нет, не замысла, а того живого
образа идеального воплощения, который сформировался в пространстве
образного, правополушарного мышления. Перевести его без потерь на нотную
линейку, бумагу или холст не удается никому и никогда, уже потому хотя бы,
что этот образ соткан из слишком большого числа пересекающихся связей,
слишком многомерен и многозначен, чтобы быть зафиксированным и
"пришпиленным", как бабочка, к своему "материальному носителю". Чем-то
приходится жертвовать, и это всегда жертва качества. От этой жертвы в
выигрыше оказывается культура и человечество (иначе ни один образ так и не
превратился бы из "вещи в себе" в "вещь для нас"), но нередко в проигрыше
остается сам творец. Ведь пока образ недовоплощен, есть ложная надежда,
что он еще более приблизится к идеальному образцу, более полному и
гармоничному и имеющему лишь один недостаток он существует только для
самого творца, да и то в невыразимой форме. А когда уже произошло
отторжение образа от духовной жизни творца, он может убедиться, сколь
несовершенен этот слепок. И ничья похвала не перевешивает этого трагичного
внутреннего видения, хотя похвала и необходима для притупления боли от
несовпадения.
Но продукт подлинного творчества это бледный слепок с идеала только
для автора. Для других это озарение и прорыв в новое пространство. Я
предложил в свое время критерий, позволяющий отличить подлинное творческое
достижение (в науке и искусстве) от самой искусной его имитации. Критерий
этот - чувство удивленного узнавания. Когда человек сталкивается с чем-то
новым и непривычным, особенно в той сфере, в которой у него есть некоторый
собственный опыт (а у всех у нас есть определенный опыт общения с
искусством, у ученых же есть опыт в их области знаний), то первой реакцией
должно быть отвержение, протест. Новое либо не совпадает с уже имеющимися
представлениями, ставит их под сомнение (что и вызывает защитную реакцию),
либо вообще не воспринимается как новое. И если вдруг, неожиданно для
самого человека, возникает третий вариант - воспринятое воспринимается как
новое, но протеста не вызывает это означает только, что в глубине
подсознания (а точнее, на уровне образа) это знание или представление уже
сформировалось, хотя и не дошло до сознания. Лучше всего это
рефлексируется фразой: "Как это верно, как точно, как же я это раньше сам
не замечал (не понял и т.п.) ". Этот эффект я и назвал эффектом
удивленного узнавания. Лучше всего это иллюстрируется ссылками на
восприятие новых трактовок известных художественных произведений. Такие
трактовки (если это эссе, а не строгие научные исследования) становятся
событием, только если сами представляют собой самостоятельные
художественные произведения на материале первоисточника. Что здесь можно
сказать нового по сравнению с тем, что ты уже многократно читал и сам для
себя продумал? А если что-то новое сказано, то прежде всего оно должно
вызвать настороженность и придирчивую критику, как и любая ревизия всего
привычного. А вместо этого естественного чувства возникает чувство
противоестественное - удивленного узнавания, когда новая точка зрения
сразу принимается как собственная, хотя ты и осознаешь, что только что с
ней познакомился. И ты удивляешься точности этого нового и самому себе -
как же ты раньше до этого не додумался? Для меня эта реакция - сигнал
того, что в действительности додумался, но только ничего об этом не знал.
И еще это признак подлинности открытия.
Думаю, именно это чувство имеют в виду представители точных наук,
когда говорят о красоте новой идеи. Ее восприятие как гармоничной тесно
связано с чувством изумленного узнавания - именно гармония и узнается.
Никакая самая искусная имитация творчества ни в науке, ни в искусстве, это
чувство не вызовет - будет впечатление нового, удивительного, необычного,
но чужого.
Для чувства изумленного узнавания нужно совпадение образа
произведения с подспудно сформировавшимся образом в мозгу воспринимающего,
и величайшей заслугой творца является способность вывести этот образ на
свет из мрака бессознательного.

МОЗГ И ДВЕ СТРАТЕГИИ МЫШЛЕНИЯ: ПАРАДОКСЫ И ГИПОТЕЗЫ



Расщепление мозга, осуществленное Р. Сперри и его коллегами, выявило
существенные различия деятельности двух полушарий. Было очевидно, что
функции распределены между полушариями, но оставался нерешенным самый
важный вопрос: есть ли в этом распределении какая-то принципиальная
закономерность? Можно ли предложить концепцию, которая описывала бы
различие между полушариями не на уровне отдельных феноменов, а на уровне
теоретических обобщений?
Первые объяснения, казалось, напрашивались сами собой и вытекали из
экспериментальных наблюдений. Было предположено, что левое полушарие
ответственно за восприятие и продукцию речи, а также математических и
абстрактных символов. Правому полушарию приписывалась обработка любой
образной, невербальной информации. Однако быстро выяснилось, что такой
подход приводит к многочисленным противоречиям:
1. Правое полушарие действительно неспособно к речепродукции, однако
оно понимает обращенную к нему речь в довольно широких пределах. Оно плохо
справляется только с восприятием сложных грамматических конструкций.
2. Левое полушарие способно к адекватной оценке музыкального ритма, а
ведь музыка классический образец невербальной информации. Правда,
распознавание мелодий остается недоступным левому полушарию.
3. Повреждение правого полушария (в результате инсульта, травмы или
опухоли мозга) приводит к утрате творческого потенциала не только у
музыкантов и артистов, но и у поэтов (оперирующих только словами) и даже у
математиков. Поэты не теряют способности к версификации (т.е. к имитации
стихосложения), но дух поэзии из этих стихов уходит. Математики не теряют
способности к решению тривиальных задач с четким алгоритмом решения, но
утрачивают способность к решению задач нетривиальных, требующих создания
нового алгоритма решения.
4. Сновидения всегда считались типичным проявлением активности
образного мышления. В этой связи были все основания ожидать, что после
рассечения связей между правым и левым полушарием у пациентов исчезнут
отчеты о сновидениях. Ведь отчитываться способно только левое полушарие,
только оно владеет речью, а вся образная информация предположительно
развертывается в правом полушарии. .
Оказалось, однако, что лица с расщепленным мозгом могут отчитываться
о сновидениях, хотя и реже, чем здоровые испытуемые. Это означает, что по
меньшей мере часть сновидений развертывается в пространстве левого
полушария. Правда, сновидения в этих случаях несколько отличаются от
привычных. Образно говоря, отличие такое же, как отличие мультфильма типа
"Ну, погоди..." от фильмов Тарковского или Антониони, или от необычного
мультфильма "Сказка сказок" Ю. Норштейна. Все эти фильмы, в отличие от
типичных мультфильмов, не исчерпываются сюжетом и не сводятся к нему. Но
подробнее мы поговорим об этом чуть позже.
5. Язык глухонемых это язык не слов, а жестов. Известно, что правое
полушарие ответственно за координацию движений и вообще за все, что
получило название "языка тела". Поэтому было логично предположить, что и
язык глухонемых находится под контролем правого полушария. Выяснилось,
однако, что он страдает при повреждении не правого, а левого полушария.
6. Наконец, полной прерогативой правого полушария считается опознание
сложных образов, таких как изображение человеческого лица. И это
справедливо, за исключением, однако, тех случаев, когда изображение лица
содержит отдельные, чрезвычайно характерные и бросающиеся в глаза черты,
например, особая форма носа или асимметрия глазных щелей. В этих случаях
опознание легче осуществляется левым полушарием несмотря на то, что такое
изображение остается образом.
Итак, простое противопоставление слов и образов не объясняет
функциональной асимметрии полушарий. Требуется другой подход.
Было высказано очень продуктивное предположение, что дело не в
информации, которую обрабатывает мозг, а в способе обработки.
Первая гипотеза, выдвинутая в этом направлении, приписывала правому
полушарию способность к одновременному синтетическому "схватыванию" самой
различной информации ("симультанная обработка"), тогда как за левым
полушарием закреплялся последовательный переход от одного элемента
информации к другому, что способствует ее систематическому анализу. В
пользу этой гипотезы свидетельствует много фактов, но один эксперимент,
поставленный американским психологом Поличем, потребовал ее пересмотра и
уточнения. Полич показал, что когда все элементы информации достаточно
однородны или отличаются лишь по вполне определенному признаку и их можно
легко формализовать, то левое полушарие вполне способно обработать все эти
элементы одновременно, симультанно и даже быстрее, чем правое полушарие. А
вот если образ достаточно сложен и не содержит четких и легко
формализуемых отличительных признаков (как фотографии обычных человеческих
лиц, не искаженных слишком характерными и необычными чертами), то
преимущество в скорости и комплексности обработки действительно за правым
полушарием.
С учетом этого эксперимента я внес уточнение в концепцию, объясняющую
разную стратегию полушарий в обработке информации. Согласно моей
концепции, различие между полушариями сводится к различным способам
организации контекстуальной связи между предметами и явлениями.
И философы, и естествоиспытатели давно пришли к выводу, что ничто в
этом мире не существует само по себе, вне связи с другими предметами и
явлениями. Связи эти могут быть сильнее или слабее, более или менее
разнообразными, но они всегда существуют и определяют динамичность этого
мира: и физического мира, и мира человеческих отношений. В естественных
условиях эти связи достаточно богаты и нередко способны взаимно отрицать
друг друга, создавая предпосылки для амбивалентных отношений (притяжение и
отталкивание, любовь и ненависть и т.п.). Характер и особенности связей
нередко имеют определяющее значение для понимания смысла того или иного
предмета или явления. Один и тот же предмет - яблоко - имеет совершенно
различный смысл в зависимости от того, находится ли оно перед вами на
блюде, привлекательное и вызывающее аппетит, как на картине Сезанна; или
оно помещено на голову сына Вильгельма Телля и он должен сбить его
стрелой, не задев сына; или это яблоко, которое Ева протягивает Адаму; или
это яблоко, которое падает на голову Ньютона; или, наконец, это яблоко из
стихов Вознесенского: "Но любовь это райское яблочко с бритвами - сколько
раз я надкусывал, сколько давал". Различие определяется не свойствами
самого яблока, а особенностями его взаимосвязей, реальных или
потенциальных, включая воображаемые, с другими предметами и явлениями. Для
человека, существующего в контексте определенной культуры, роль таких
ассоциативных связей особенно велика, и они могут сосуществовать
одновременно, многократно пересекаясь и делая картину мира чрезвычайно
богатой и полиморфной. Вот почему в предложенной мной концепции основное
внимание уделяется именно взаимодействиям, связям между предметами и
явлениями.
Согласно этой концепции, левое полушарие из всего обилия реальных и
потенциальных связей выбирает немногие внутренне непротиворечивые, не
исключающие друг друга, и на основе этих немногих связей создает
однозначно понимаемый контекст. Прекрасным примером такого контекста
является текст хорошо написанного учебника по естественным наукам. В
основе этого контекста лежит установление однозначных причинно-
следственных отношений между предметами и явлениями. Благодаря
однозначному контексту достигается полное взаимопонимание между людьми в
процессе их деятельности, и потому формирование этого контекста так тесно
связано с речью. Однозначность обеспечивает также логический анализ
предметов и явлений, последовательность перехода от одного уровня
рассмотрения к другому. При этом все остальные связи, способные усложнить
и запутать картину, сделать ее менее определенной и, упаси боже, внутренне
противоречивой все эти связи безжалостно усекаются. Такая аккуратно
подстриженная под машинку логического мышления картина мира является уже
не картиной в полном смысле этого слова, а моделью, однако моделью удобной
в обращении. Все школьное образование в условиях западной цивилизации
направлено на скорейшее формирование у человека однозначного контекста, на
развитие левополушарного мышления,
Правое полушарие занято прямо противоположной задачей. Оно
"схватывает" реальность во всем богатстве, противоречивости и
неоднозначности связей и формирует многозначный контекст. Прекрасным
примером такого контекста являются сновидения здоровых людей . Я люблю
этот пример, потому что он адресуется к внутреннему опыту каждого
человека. Всем нам, наверное, знакомо ощущение беспомощности, когда
проснувшись после яркого и личностно значимого сновидения, мы пытаемся его
пересказать, чтобы передать свои от него ощущения. И с удивлением
обнаруживаем, что, хотя мы ясно помним его во всех деталях, при пересказе
ускользает что-то важное, причем не только от слушателей, но и от нас
самих. То, что мы способны выразить в словах, является лишь бледной тенью,
скелетом того, что мы действительно видели. И дело не в том, что нам не
хватает слов. А дело в том, что не удается передать в словах тот
многозначный контекст сновидений, который формируется обилием
пересекающихся связей между его отдельными образами. Речь, во всяком
случае, речь не поэтическая, принципиально не предназначена для передачи и
выражения такого контекста, поскольку строится по законам левополушарного
мышления. Именно поэтому "мысль изреченная есть ложь".
В не меньшей степени это относится и к описанию произведений
искусства. Попробуйте передать ваши впечатления от действительно
взволновавшей вас картины или кинокартины. Что бы вы ни сказали, это
всегда будет только слабым приближением к тому, что вы хотели бы сказать:
многозначный контекст искусства адекватно передается лишь через
многозначный контекст искусства же. Наконец, все то же самое относится к
попытке описания чувств и межличностных отношений, которые у нормальных,
психически здоровых людей всегда многозначны.
Оба полушария выполняют равно важные функции. Левое полушарие
упрощает мир, чтобы можно было его проанализировать и соответственно
повлиять на него. Правое полушарие схватывает мир таким, каков он есть, и
тем самым преодолевает ограничения, накладываемые левым. Без правого
полушария мы превратились бы в высокоразвитые компьютеры, в счетные
машины, тщетно пытающиеся приспособить многозначный и текучий мир к своим
ограниченным программам. Все попытки создания искусственного интеллекта
оказались недостаточно успешными именно потому, что авторы представляли
мозг только как одно левое полушарие и пытались моделировать только его.
Отчасти это было связано с избыточной левополушарностью самих специалистов
по искусственному интеллекту. И в связи с этим я хочу закончить эту статью
поучительной историей, приключившейся много лет назад в Тбилиси на первом
симпозиуме по искусственному интеллекту.
Организаторы симпозиума были увлечены идеей искусственного
воссоздания человеческого мозга, и им казалось, что они близки к
реализации своей мечты. Они пригласили на симпозиум одного из виднейших
физиологов того времени, специалиста по естественному мозгу академика И.
С. Бериташвили, и развернули перед ним захватывающую перспективу
моделирования мозга и вскрытия всех его тайн. Иван Соломонович слушал
молча и внимательно. В конце симпозиума энтузиасты-кибернетики спросили
его, что он думает о предложенных перспективах. И И. С. Бериташвили
ответил, на мой взгляд, гениально. "Я старый человек, сказал он, и моя
юность пришлась еще на дореволюционный период. В это время публиковалось
много порнографических романов. Их отличительной особенностью было то, что
писали их, в основном, старые девы, чья бурная фантазия не была ограничена
их личным опытом".

ПОВЕДЕНИЕ И РАСЩЕПЛЕННЫЙ МОЗГ



Не помню, кому принадлежит получившая известность шутка, что все
науки делятся на естественные и противоестественные. К первой категории
принадлежат, разумеется, такие уважаемые дисциплины, как физика и химия, и
на правах бедной, но принимаемой родственницы к ним примыкает биология.
Правда, после открытий в генетике, появления генной инженерии и
молекулярной биологии, статус биологии поднялся. Ко второй категории
принадлежат науки гуманитарные, а психология и психофизиология (наука о
функционирующем мозге) занимают неопределенное промежуточное положение -
будучи науками экспериментальными, они отделились от остальных
гуманитарных, но до уровня естественных наук так и не дотянули.
Действительно, можно ли назвать в науке о мозге открытие, сопоставимое по
значению с расщеплением атомного ядра в физике?..
Оказывается, можно. По странному совпадению, это тоже расщепление, но
не ядра, а мозга. Но расскажем все по порядку.
В середине 50-х годов нескольким американским исследователям и врачам
пришла в голову идея необычного лечения безнадежных случаев эпилепсии.
Речь шла о таких тяжелых эпилептических припадках с потерей сознания и
судорогами, которые часто следовали один за другим, не поддавались
лекарственному лечению и быстро приводили человека к полной инвалидности.
В основе таких распространенных судорог лежит принцип порочного круга:
патологическая (эпилептическая) электрическая активность, возникнув в
одном полушарии мозга, распространяется на другое полушарие по
многочисленным нервным связям, которые эти полушария соединяют. Теперь,
когда такой эпилептический "пожар" охватывает второе полушарие, он по тем
же связям поддерживает и усиливает исходный очаг в первом полушарии, и так
они друг друга индуцируют до тех пор, пока тяжелый эпилептический приступ
не истощит на какое-то время всю электрическую энергию мозга. А затем все
начинается сначала, причем каждый предыдущий приступ облегчает
возникновение последующего.
Американцам пришла в голову простая идея: разъединить правое и левое
полушария головного мозга, рассечь нервные связи между ними, чтобы
предотвратить систематическое распространение эпилептических разрядов на
весь мозг. Полушария соединены миллионами нервных волокон, которые
передают информацию из одного полушария в другое и образуют так называемое
мозолистое тело - белесоватую плотную массу, создающую как бы мост между
двумя полушариями. Такая операция была произведена на нескольких больных,
она действительно облегчила их страдания и одновременно привела к
крупнейшему открытию, удостоенному в 1980 г. Нобелевской премии.
Что же произошло после рассечения мозолистого тела с поведением и
психикой человека? На первый взгляд, ничего особенного, и это уже было
достаточно удивительно. Связи между двумя половинами мозга были разрушены,
а человек ел, совершал повседневные поступки, ходил и беседовал с другими
людьми без серьезных видимых отклонений в поведении. Правда, настораживали
несколько наблюдений, сделанных вскоре после операции; один пациент
пожаловался, что он странно ведет себя с женой и не в состоянии
контролировать свое поведение; в то время, как его правая рука обнимает
жену, его левая рука ее отталкивает. Другой пациент обратил внимание на
странное поведение своей левой руки перед посещением врача; в то время,
как с помощью правой руки он одевался и приводил себя в порядок, левая
рука пыталась расстегнуть и снять одежду. Возникала ситуация, описанная в
метафоре, когда левая рука не знает, что делает правая. Дело, однако, было
не в руках: это одна половина мозга не знала, что делает другая половина.
Правая рука управляется левым полушарием, а левая - правым. Однако на
первом этапе исследования этому наблюдению не придали должного значения.
Когда же простое наблюдение за поведением испытуемых сменилось
систематическим изучением их психических функций, исследователи были
просто поражены. Очень многое из того, что для человека с сохранным
мозолистым телом не составляет никакого труда, для пациентов с
рассеченными связями оказалось недоступным. Правая рука, на которую
большинство из нас привыкло полагаться во всех случаях жизни, подводила
при самых простых задачах: она не могла перерисовать элементарные
геометрические фигуры, она не могла сложить простые конструкции из
кубиков, она не могла найти на ощупь бытовые предметы. Левая рука
прекрасно справлялась со всеми этими задачами, но не могла написать, даже
очень коряво, ни одного слова. Впрочем, и без пересечения мозолистого тела
правши обычно не пишут левой рукой.
Таким образом, правое полушарие, управляющее левой рукой, во всех
действиях, за исключением письма, превосходило левое полушарие. Но зато
правому полушарию оказалась недоступна, кроме письма, также функция речи.
Правда, правое полушарие было способно к пониманию речи, если
грамматические конструкции не были очень сложными. Но продукция речи
оказалась ему недоступна. Впрочем, врачи давно знали, что при повреждении
левого полушария нарушается речь, даже если правое полушарие полностью
сохранно. Зато правое полушарие существенно превосходило левое в
способности ориентироваться в пространстве, в восприятии музыки, опознании
сложных образов, которые нельзя разложить на простые составные части, - в
частности, в опознании человеческих лиц и эмоциональных выражений на этих
лицах. С функциями правого полушария было связано понимание метафор и
восприятие юмора.
Очень интересный материал для размышлений дали эксперименты с
временным "выключением" поочередно левого и правого полушария, без
предварительного рассечения мозолистого тела. Такие выключения
осуществляют с помощью электрических шоков у больных с психическими
заболеваниями. Проф. В. Л. Деглин из Санкт-Петербурга предлагал своим
испытуемым во время такого лечения логические задачи типа: "Все обезьяны
могут лазить по деревьям. Крот- обезьяна. Может ли крот лазить по
деревьям?" Когда после электросудорожной терапии к больному возвращалась
возможность отвечать на вопросы (хотя одно из полушарий еще оставалось
намного более угнетенным, чем противоположное), те, у кого выключали левое
полушарие, отвечали на этот вопрос отрицательно, а те, у кого подавляли
правое полушарие - положительно. Это отнюдь не значит, что люди с
выключенным правым полушарием и сохранной функцией левого и впрямь могли
вообразить крота, карабкающегося по деревьям. На прямой вопрос,
представляют ли они себе это, они отвечали отрицательно. Но они строго и
слепо следовали формальному условию задачи, не задумываясь о степени
соответствия этих условий реальности: раз сказано, что крот - обезьяна, а
обезьяны лазят по деревьям, значит, и крот может это делать.
Из этого эксперимента с очевидностью следует, что левое полушарие
гораздо более ориентировано на логические конструкции, чем на живую
реальность. Но в связи с такой ориентированностью левое полушарие больше
правого приспособлено к определению однозначных закономерностей и причинно-
следственных связей, что необходимо при научном мышлении. Способность к
решению формальных силлогизмов, как и активность левого полушария в целом,
развивается в процессе школьного обучения. У маленьких детей, как и у
народов иных цивилизаций, не знающих нашей системы школьного обучения,
доминирует правое полушарие с его ориентацией на реальный мир, не
укладывающийся в прокрустово ложе логических законов.
Мозг устроен таким образом, что если зрительная информация
предъявляется слева (в левое поле зрения), то она поступает в правое
полушарие, а если она предъявляется справа (в правое поле зрения), то она
попадает в левое полушарие. Разумеется, при целом мозге информация, в
какое бы полушарие она ни поступила, немедленно, в доли секунды,
передается по мозолистому телу в противоположное полушарие. Но что
происходит, когда мозолистое тело рассечено? Если при этом информация
поступает в левое полушарие, она осознается и человек без труда выражает
свое к ней отношение и в поступках, и в словах. Если же она поступает в
правое полушарие, то поведенческая реакция человека может быть адекватной,
но он не может объяснить причины своего поведения, равно как и не может
ничего сказать о самой информации, т.е. не осознает ее. Так, одной
испытуемой показывали в левое поле зрения серию слайдов с пейзажами.
Внезапно на одном слайде показали очень фривольную, скабрезную сценку, и
женщина смущенно засмеялась. На вопрос экспериментатора о причине смеха
женщина сначала растерялась, а затем сказала: "У вас здесь какие-то
смешные машины".
Этот эксперимент хорошо отражает некоторые важнейшие закономерности
организации человеческой психики. Неосознаваемая человеком информация
может побудить его к поступкам, истинный смысл которых самому человеку
недоступен. Это хорошо известно в психологии со времен Фрейда. Но для
человека неприемлемы условия, при которых он не в состоянии объяснить
собственное поведение. Поэтому он всегда находит псевдообъяснение,
позволяющее ему оставаться в блаженной уверенности, что он сознательно и
произвольно управляет своим поведением. Этот механизм четко прослеживается
и в феномене психологической защиты, о котором мы писали в первой главе.
Сравнительно недавно американскими исследователями были проведены
более изощренные эксперименты, которые заставляют предполагать, что обмен
информацией между правым и левым полушарием происходит не одинаково и
правое обладает определенными преимуществами. Испытуемому с расщепленым
мозгом показывали два двузначных числа, одно в левое поле зрения, другое в
правое, и просили определить, составляют ли они в сумме четное или
нечетное число. Ответ давался не устно, а в виде нажима на одну из двух
клавиш. В большинстве случаев ответ был верным (т.е. поведение - нажатие
на клавиши - соответствовало условиям задачи), однако назвать испытуемый
мог только то число, которое предъявляли левому полушарию (в правом поле
зрения). Поскольку вс?, что предъявляется левому полушарию, может быть
названо словами, остается предположить, что левое полушарие информацией о
втором числе не располагало. Но ответ был верным и логично заключить, что
окончательное решение принималось правым полушарием. Но для этого правому
полушарию следовало располагать всем объемом информации. Остается
предположить, что если информация из правого полушария в левое передается
только по нервным путям, образующим мозолистое тело, то информация в
обратном направлении (слева направо) передается по каким-то дополнительным
путям. Чисто анатомически это возможно. Оба полушария как бы насажены на
ствол мозга - очень важное непарное образование, в котором находятся все
жизненно важные центры. Связь между полушариями может в принципе
осуществляться через ствол. Долгое время считалось, что вся содержательная
информация передается только через мозолистое тело, но вышеописанный
эксперимент заставляет предположить, что правое полушарие находится в
особом положении - оно получает содержательную информацию от левого еще и
по стволовым каналам. Эксперименты были повторены с использованием двух
слогов (надо было определить, дают ли они вместе слово или бессмысленное
буквенное сочетание); с двумя линиями (надо было определить, направлены ли
они параллельно друг другу или перпендикулярно). Во всех случаях
испытуемые решали задачи, хотя отчитаться могли только об информации,
предъявленной левому полушарию.
Идея о преимуществе правого полушария в процессе получения информации
не противоречит и некоторым другим очень интересным данным. Ученые
показали, что правое полушарие здоровых людей "схватывает" любую
информацию чуть-чуть быстрее, чем левое. В целом мозге именно правое
полушарие собирает информацию со всего пространства, и с левой, и с правой
его половины. Правое полушарие быстрее и успешнее левого опознает сложную,
неоднозначную информацию (такую, как выражение человеческого лица). И,
наконец, один аргумент, который не имеет пока силы научного
доказательства, поскольку не получен в строгом эксперименте. Когда человек
попадает в условия, требующие экстренного принятия решения и немедленных
действий с учетом всей сложной и многоплановой ситуации, он часто
совершает все необходимые поступки до их реального осмысления и анализа.
Более того, после окончания этих действий он часто не в состоянии их
перечислить и изложить их последовательность. Осуществляется неосознанное
поведение, но с учетом всех ключевых аспектов ситуации.
Нечто похожее происходит в гипнозе, о котором мы писали в предыдущей
главе. Когда человеку внушают, что он находится на лесной поляне, полной
спелой земляники, он ведет себя так, как будто собирает землянику, в
полном соответствии с заданной ситуацией. Он не осознает, что в
действительности находится в городской квартире, заставленной мебелью;
однако он успешно обходит столы и стулья, не натыкается на мебель и стены
и после возвращения в нормальное состояние сознания ничего не может
рассказать о своем поведении в гипнозе, которое, на взгляд постороннего
зрителя, было хотя и странным, но целостным, целенаправленным и хорошо
организованным, с учетом всех внешних препятствий. Есть основания
предполагать, что такая интеграция поведения без участия сознания и в
гипнозе, и в экстремальных ситуациях находится под контролем правого
полушария. Я подробно обосновал эту точку зрения в статье, написанной
совместно с В. Л. Райковым 25 лет назад, и за истекшее время появилось
много экспериментальных работ, в которых преобладающая роль правого
полушария в состоянии гипноза убедительно показана. Эта функция правого
полушария неотделима от его способности быстро схватывать всю информацию и
оценивать ее значимость до ее полного осознания.
Это свойство правого полушария помогает разрешить старый
психологический парадокс. В главе о психологических защитах мы писали о
том, что эти механизмы защищают сознание от неприемлемой для него
информации. Однако, защищая сознание, сами эти механизмы функционируют без
участия сознания. Откуда же берется знание о том, какую именно информацию
нельзя допускать до сознания, если сознание не вмешивается непосредственно
в работу механизмов психологической защиты и если оно вообще не ставится в
известность об этой работе? Я предположил, что именно в правом полушарии
формируется так называемый "Образ Я" - целостное образное представление
человека о самом себе, благодаря которому постоянно сохраняется
самоидентификация человека, его отождествление с самим собой. "Образ Я" не
может формироваться без участия сознания, отвечающего за все осознанные
поступки и установки человека, за его социальные мотивы. С другой стороны,
"Образ Я" - это полнокровный образ с бесчисленным количеством связей,
соединяющих человека с другими людьми и миром в целом. Такой образ, в силу
своей сложности, многогранности, многозначности и, нередко, внутренней
противоречивости, не может быть целиком осознан. Наше сознание,
базирующееся на логическом мышлении, привычно "выпрямляет" и упрощает
реальность и не способно охватить такое количество связей, которое
характеризует "Образ Я". Как бы подробно человек ни говорил о себе, он
всегда чувствует, что он не исчерпывается никаким анализом и объяснением,
что он невыразимо богаче собственного осознанного представления о себе.
Это ощущение основано на "Образе Я". Можно сказать, что "Образ Я" - это
полномочный представитель сознания в царстве бессознательного (правом
полушарии). И благодаря тому, что правое полушарие "схватывает" любую
информацию чуть быстрее левого, у "Образа Я" появляется возможность
оценить эту информацию до ее осознания и решить, можно ли допустить ее до
сознания. Как полномочный представитель сознания "Образ Я" располагает
правом такого решения и благодаря этому является основным регулятором
нашего поведения.
Но мы пока так и не ответили на вопрос, в чем же основное отличие
между полушариями, какова их задача в системе мышления, которая могла бы
объяснить в рамках единой системы все разрозненные факты. Вопрос этот
вызвал большую дискуссию в научном мире, и мы попытаемся ответить на него
в следующей главе.

ГИПНОЗ - МОСТ К НЕПОЗНАННОМУ



Наука о мозге, его функциях и механизмах, очень далеко продвинулась
за последние десятилетия. Если говорить только о наиболее важных
открытиях, то следует причислить к ним новое понимание сложной
биохимической "кухни" мозга, создание стройной теории восприятия и
обработки зрительной информации, возникновение науки о сне и о различной
функции больших полушарий мозга, возможность прямого наблюдения за
активностью разных мозговых структур в процессе деятельности благодаря
эмиссионной томографии. Все эти направления исследования успешно
развиваются. Однако, по мнению некоторых ученых, следующий качественный
скачок в изучении мозга невозможен без привлечения пристального внимания к
тем феноменам человеческой психики, которые пока считаются загадочными и
до сих пор не стали предметом серьезного и систематического научного
анализа. К этим феноменам принадлежат особые состояния сознания вроде йоги
и медитации, само существование которых сомнения не вызывает, и
парапсихопогические явления, такие, как передача мыслей на расстоянии,
"дальновидение" на сотни километров и предвидение будущего, вызывающие у
большинства серьезных ученых в лучшем случае скептические улыбки. И для
такой реакции есть основания. Основным условием научного исследования
является уверенность в существовании факта, который нуждается в
объяснении. Если само наличие факта вызывает сомнение, если предполагается
ошибка в наблюдении или, того хуже, умышленная фальсификация, любой
уважающий себя ученый немедленно теряет интерес к проблеме. Слишком уж
велик риск стать жертвой мистификации и потратить время, силы и средства
на изучении того, чего не существует в природе. К сожалению,
парапсихологические феномены дают основания для таких опасений: в этой
области подвизается великое множество людей, не имеющих солидной репутации
в науке, не проводивших никаких признанных систематических исследований,
склонных принимать желаемое за действительное, доверять собственным
впечатлениям и интуиции без строгих методов контроля, а то и просто
готовых во имя сенсации представлять на всеобщее обозрение заведомо
фальшивый материал. И ученые, дорожащие своим престижем, пугаются такой
возможности и обращаются к более надежным, проверенным, но... зачастую
менее интересным феноменам. В результате возникает порочный круг, при
котором загадочные явления человеческой психики все более отдаются на
откуп энтузиастам с сомнительной репутацией или откровенным шарлатанам и
фокусникам-фальсификаторам. Между тем подлинный прогресс в этой области
мог бы привести к перевороту в науке о мозге и о человеке, и участие в
исследованиях серьезных ученых представляется жизненно важным.
Как же быть? Я думаю, что на первом этапе необходимо более активное и
комплексное изучение по крайней мере таких феноменов, само существование
которых сомнений не вызывает, получивших уже определенный статус в
академической науке, но не сделавшихся от этого менее загадочными. Прежде
всего речь идет о гипнозе.
... Двадцать семь лет тому назад, в физиологической лаборатории 1-го
Московского медицинского института, расположенной на базе клиники нервных
болезней, мы принимали американского гостя - специалиста по изучению сна.
Он провел месяц в лаборатории, принимая участие в исследованиях и
обсуждениях научных проблем, и лишь незадолго до возвращения в США
признался мне в истинных целях своего визита. Интересовали его не наши
исследования сна, которые начались незадолго до этого и еще не привели ни
к каким серьезным открытиям, а контакты с советскими парапсихологами, не
признанными академической наукой. И, рассказав о нескольких своих
встречах, доктор Макс Тот внезапно спросил меня: "Хотите познакомиться с
очень сильным гипнотизером, Владимиром Райковым?" По молодости лет я не
очень беспокоился о своей научной репутации. (Впрочем, и в дальнейшем я не
очень за нее опасался, иначе никогда не решился бы опубликовать несколько
ныне международно признанных, а в тот период очень спекулятивных идей). Я
встретился с Райковым, послушал его и посмотрел некоторые его
эксперименты, о которых речь пойдет ниже, и уговорил заведующего нашей
лаборатории пригласить Райкова выступить у нас с докладом. Владимир
Леонидович пришел в сопровождении нескольких своих испытуемых и для начала
предложил провести их неврологическое обследование. Я и мои коллеги
убедились, что у испытуемых нет никаких признаков отклонения в работе
мозга. А затем произошло нечто в высшей степени необычное. Райков ввел
испытуемого в состояние глубокого гипноза и произнес "магическое
заклинание": "Тебе два дня". Произнесенное громовым голосом, напоминающим
рыканье льва, это заклинание произвело поразительное действие: у
испытуемого появились неврологические рефлексы новорожденного
(отсутствующие у взрослых людей), раздался плач, напоминающий плач
новорожденного и, что самое удивительное, появились плавающие,
некоординированные движения глаз. Когда мы приподняли испытуемому закрытые
веки, мы обнаружили, что один зрачок смотрел прямо на нас, тогда как
другой уплыл далеко вверх. Здоровый человек не в состоянии произвольно
распорядиться так своими глазами, и вообще законы неврологии не
предусматривают возможности такой дискоординации взора: это бывает в норме
только у младенцев, до формирования всего нервного аппарата регуляции
взора.
Я, после встречи с Райковым, был уже морально готов к такому удару по
моим неврологическим представлениям, но для моих коллег это было весьма
тяжелым переживанием. Некоторое время они сидели с совершенно обалделыми
выражениями лиц, а затем кто-то робко спросил Райкова, как он может
объяснить этот интересный эксперимент. И Владимир Леонидович, ничтоже
сумняшеся, принялся объяснять.
Разумеется, он ничего не мог объяснить, ибо и сейчас, спустя четверть
века, мы только с трудом приближаемся к самому общему пониманию этих
феноменов. Но Райков принялся уверенно и весьма поверхностно
манипулировать некоторыми достаточно примитивными представлениями о работе
мозга, которые в тот период предлагались студентам. Через пять минут стало
очевидно, что у него нет не только объяснений, но и сколько-нибудь
глубоких знаний неврологии и физиологии мозга.
И тогда мои коппеги вздохнули с облегчением: "А, так он же ничего
толком не знает... Стоит ли тратить время?" Разумеется, я не мог упустить
такого случая. "Коллеги, - сказал я, - ваша реакция напоминает мне старый
английский анекдот: ДДжим, я только что встретил твою лошадь. Она говорит,
что кончила Кембридж". - ДВрет, ничего она не кончала"". "Вам, коллеги, -
продолжал я, -как и герою анекдота, неважно и не удивительно, что эта
лошадь (жест в сторону Райкова) умеет говорить. Вам важно, что она
Кембриджа не кончала. Но говорить-то она умеет и, даже если сама не может
объяснить, как это у нее получается, с нас-то, претендующих на звание
ученых, эту обязанность никто не снял. Необходимо думать и изучать
феномен, коль скоро он существует". В тот период мой призыв остался гласом
вопиющего в пустыне, и это была типичная реакция научного сообщества на
новый ошарашивающий факт: а нельзя ли под тем или иным предлогом (на этот
раз - под предлогом недостаточной научной компетенции гипнотизера)
уклониться от вызова природы и сохранить сложившееся мировоззрение? Такой
поиск интеллектуального комфорта нередко очень мешает в науке.
Между тем кое-что существенное удалось подметить уже тогда. Попытка
применить в гипнозе прямую инструкцию по типу: "Подвигайте-ка глазами
одновременно в разные стороны" - успеха не имела. На эту инструкцию
испытуемый не реагировал. Весь комплекс "симптомов новорожденного"
возникал самостоятельно только тогда, когда испытуемому внушался целостный
образ - образ двухдневного ребенка. То же самое характеризовало и все
остальные эксперименты с гипнозом. Если испытуемому внушали образ
шестилетнего ребенка, его почерк становился таким же, каким был в шесть
лет. Но из "прямой инструкции": "Пиши так, как ты писал в шесть лет" -
ничего не получалось. Райков создал себе имя развитием творческих
способностей в гипнозе. Его испытуемые после нескольких сеансов гипноза
начинали значительно лучше и интереснее рисовать или играть на музыкальных
инструментах. Но и это удавалось только тогда, когда им внушался образ
хорошо им знакомого выдающегося деятеля искусства: "Ты - Репин" или "Ты -
Рахманинов", и дальше следовала очень открытая, ничем не скованная
инструкция: "Рисуй" или "Играй". Это отнюдь не означало, что испытуемые
начинали писать картины в стиле Репина или играть в манере Рахманинова. В
их творчестве проявлялись их собственные пристрастия и даже пристрастия
самого Владимира Леонидовича, который и сам писал картины. Но степень
отождествления себя с выдающимся художником как с личностью была, тем не
менее, впечатляющей. Когда одной испытуемой, которой внушили образ Репина
(пол в этих экспериментах значения не имел), предложили ответить на
вопросы психологического опросника, она откладывала в сторону как
непонятные вопросы, содержавшие реалии современного быта, отсутствовавшие
во времена Репина, такие, как телевизор. Когда студенту внушили, что он
англичанин, и Макс Тот бегло заговорил с ним по-английски (разумеется,
мальчик немного знал язык), то на неожиданный вопрос: "Do you like пиво?"
("Любишь ли ты пиво?") последовал еще более неожиданный ответ; "What's
mean пиво?" ("Что такое пиво?"), т.е. степень отождествления себя с
внушенным образом была так велика, что парень "забыл" значение русских
слов. Когда одному испытуемому внушили, что он Поль Морфи - гениальный
американский шахматист, - и предложили сыграть в шахматы, первой его
реакцией было требование огромного гонорара - миллиона долларов. Ему
вручили пачку чистой бумаги, объявив, что это и есть вожделенный миллион,
и в этот момент на энцефалографе был зарегистрирован мощный всплеск
электрической активности кожи, свидетельствующий о выраженной
эмоциональной реакции. Кстати, играл с этим испытуемым сам Михаил Таль, и
он же сыграл с ним партию в его обычном состоянии вне гипноза. На
фотографиях было видно, как уверенно держался во время игры испытуемый,
пока считал себя Полем Морфи, для которого имя Таля ничего не значит, - и
как робко вжался в стул тот же испытуемый вне гипноза, хорошо представляя
себе, с кем он играет. Между прочим, Таль признал, что хотя "в образе"
испытуемый играл, конечно же, не на уровне Морфи, но все же примерно на
два разряда выше, чем без гипноза. Спустя несколько месяцев на вопрос
журналиста, какая партия за последнее время запомнилась ему больше других,
Таль ответил; "Встреча с Морфи" - и объяснил ошеломленному репортеру, что
галлюцинаций у него еще нет.
Итак, именно внушение целостного образа позволяет выявить в гипнозе
уникальные возможности, о которых сам человек не догадывается. Разумеется,
эти возможности именно выявляются, а не привносятся состоянием гипноза.
То, что не содержится в опыте, приобретенном человеком на протяжении
жизни, то, что не опирается на потенциальные ресурсы мозга (которые
намного превосходят наши самые смелые мечты) - в гипнозе получить не
удается. В этом смысле весьма показателен рассказ Макса Тота. Он тоже
экспериментировал с внушением раннего возраста и однажды рискнул перейти
грань и внушить испытуемому, что он еще не родился. "Никогда больше я
этого не повторял, - сказал Тот, - потому что очень испугался: у клиента
остановилось дыхание, хотя сердце продолжало работать (как у плода до
рождения). Я почувствовал, что теряю контакт с испытуемым (возможно,
начиналось кислородное голодание мозга). И в этот момент, к счастью,
испытуемый сам вышел из состояния гипноза". В то же время из попытки
внушить человеку, что он уже умер, ничего не получалось: он просто ложился
навзничь и складывал руки на груди, как, в его представлении, происходит с
покойником. В отличие от опыта рождения, реального опыта смерти у
большинства из нас, по счастью, нет.
Переживание внушенного образа обладает огромной силой, по-видимому,
потому что включает все потенциальные возможности образного мышления,
которым в обычной жизни, кроме сновидений, мы в нашей культуре пользуемся
очень мало. Йоги и представители восточных цивилизаций используют его
гораздо шире. Но захватывающий рассказ о сущности образного мышления
станет темой следующей главы. А эту главу я хочу закончить смешным
эпизодом, который характеризует не образное мышление, а примитивное
мышление людей, управлявших в свое время советской империей.
Однако для полного понимания юмора этого эпизода необходимо сначала
рассказать еще одну смешную историю, связанную с В. Л. Райковым. Однажды
он явился ко мне в лабораторию, уселся, закинул ногу на ногу и
торжественно провозгласил: "Вчера мне предложили пост министра внутренних
дел, и я согласился". Это было задолго до перестройки, после которой все
стало возможным, и поэтому я осторожно поинтересовался, не пришел ли он
проконсультироваться со мной по поводу своего психического здоровья. Но
выяснилось, что ему и впрямь предложили роль министра внутренних дел в
фильме Элема Климова "Агония" - о Распутине, и он сыграл эту роль очень
неплохо.
А теперь о том эпизоде, который характеризует мышление крупных
чиновников СССР времен агонии империи. Незадолго до перестройки Райков
попросил меня сопровождать его в Ученый совет Министерства здравоохранения
для поддержки проекта создания лаборатории по изучению и развитию
творческих способностей. Я охотно согласился, поскольку гипноз, как и
другие особые состояния сознания, - прекрасный метод активации творческого
потенциала. Заместитель председателя Ученого совета ознакомился с проектом
и сказал: "Это очень интересно. Но, откровенно говоря, Владимир
Леонидович, под развитие творческих способностей писателей, художников,
музыкантов Вам не дадут ничего - это неактуально. А вот не могли бы Вы с
помощью Вашего метода повысить по всей стране производительность труда?" Я
взглянул на Райкова - глаза его округлились и челюсть отвисла. Я никогда
не видел Райкова таким растерянным - даже когда он свободно
импровизировал, объясняя неизвестные ему механизмы гипноза. Я понял, что
он собирается отказаться, и решительно вмешался: "Разумеется, он может.
Его метод - прекрасный способ повышения труда на фабриках и заводах". Зам.
председателя обрадовался: "Вот-вот, составьте такой проект, и мы поддержим
Вас любыми средствами".
Когда мы вышли из министерства, Райков на меня накинулся: "Что Вы
такое несли? Какая, к черту, производительность труда?" "Успокойтесь,
Володя, - ответил я. - Во-первых, Вы не знакомы с организацией науки в
стране. Когда Вам уже дадут лабораторию, Вы будете делать то, что умеете,
и никто и не вспомнит о первоначальных условиях. А во-вторых, как это Вам
не хватило чувства юмора?
Вы сыграли у Климова периферийную, второстепенную роль. А сейчас Вас
хотят повысить в роли - Вам предлагают роль Распутина, предлагают с
помощью гипноза спасти страну. Как же можно от этого отказываться?"
В следующей главе мы поговорим всерьез о проблеме образного мышления
и его роли в понимании загадок человеческой психики.