- Расскажи, Гамаюн, птица вещая,

о рожденьи Дажьбога прекрасного,

сына бога Пеpуна могучего

и прекрасной русалки Роси.

 

И о битве Дажьбога с отцом своим,

как они боролись-братались,

расскажи о победе дажьбожеей!

 

- Ничего не скрою, что ведаю... 

 

*****

 

По лесам дремучим и шелковым травам вдоль Днепра по крутому его бережку сам Пеpун Громовержец проезживал. На другом бережку его девы-русалки пели песни, пуская венки по волнам.

 

А одна красна девушка смелой была, она спела Пеpуну, пуская венок:

 

- Если б кто, добрый молодец, Днепр переплыл, поборол бы его многомощный поток - за того добра молодца вышла бы замуж, будь он стар, будь он молод, беден, или богат.

 

Поднял брови густые могучий Пеpун и заслушался песней русалки Роси. Загорелась тут в жилах перуновых кровь, удалая вскружилась его голова.

 

Он снимал с себя всю одеженьку и кидался-бросался в могучий Днепр. Он поплыл через Днепр сизым гоголем. Пepеплыл через первую струечку, и вторую струю без труда переплыл, третья струйка тут взволновалась, закрутила Пеpуна грозного - и отбросила вновь на крутой бережок.

 

Тут промолвил Пеpуну могучий Днепр:

 

- Громовержец Пеpун, многомощный бог! Ты не плавай, Пеpун, по моим волнам, мои волнушки все свирепые: струйка первая - холодным хладна, а вторая струя - как огонь сечет, третья струечка заворачивает.

 

Вновь Пеpун бросался в могучий Днепр. Днепр вновь Пеpуна отбрасывал, как отбрасывал - приговаривал:

 

- Не видать тебе моей дочери! Не гневи, Пеpун, Рода батюшку, Ладу матушку богородицу и жену свою - Диву грозную!

 

Тут запела Рось песнь печальную:

 

- Видно нам с тобою не встретиться. Видно мне, рябинушке тонкой, век качаться одной у речки далеко от высокого дуба!

 

Кpинул тут Роси мощный бог Пеpун - раскатился гром по подоблачью:

 

- Не могу переплыть я могучий Днепр, не могу я стать твоим мужем, Рось! Но прошу я тебя - стань у берега, стань у камешка у горючего, покажи лицо свое ясное!

 

Встала Рось у камня горючего, показала лицо свое ясное.

 

Тут снимал Пеpун лук тугой с плеча, натянул тетивочку шелковую - и пустил стрелу позлаченую. И сверкнула стрела, будто молния, раскатился тут в поднебесье гром. Рось тогда укрылась за камешком - и стрела ударила в камешек.

 

И возник в бел горючем камешке - образ огненный, человеческий.

 

И тогда закричал мощный бог Пеpун:

 

- Высечь сына тебе из камешка лишь Свaрог небесный поможет, призови Свaрога небесного!

 

Так сказал Пеpун и поехал прочь.

 

*****

 

Призвала Рось Свaрога небесного. Трое суток он камень обтесывал, бил по камню горючему молотом. Так родился Дажьбог Тарх Пеpунович - его ноженьки все серебряные, его рученьки - в красном золоте, во лбу Солнце, в затылке - Месяц, по косицам его звезды частые, за ушами его - зори ясные.

 

И сказал Дажьбогу великий Свaрог:

 

- Нужен конь тебе богатырский, чтобы бегал быстрее ветра, чтоб летал он быстрее птицы, чтоб ты мог на нем целый год скакать! Ты ступай, Дажьбог, ко высоким горам, ты ступай к пещере глубокой. За двенадцатью дверями железными, за двенадцатью запорами медными, в той пещере стоит богатырский конь, цепью тяжкой к столбу прикованный. Разломай эти двери железные - конь услышит тебя и сорвется с цепей, удержать тогда ты коня сумей!

 

И пошел Дажьбог ко высоким горам, и нашел пещеру глубокую, стал разламывать дверь железную. Тут услышал его богатырский конь и заржав сорвался с цепей своих, разломал все двери железные и хотел на волюшку вырваться. Тарх Дажьбог на коня того вскакивал и обуздывал его, и оседлывал.

 

И спросил Дажьбог:

 

- Кто меня сильней? Кто смелей меня? Кто хитрей меня? Есть быстрее ли конь - моего коня?

 

И сказала Дажьбогу матушка:

 

- Я бы рада была б уродить тебя смелостью в Пеpуна грозного, в Святогора могучего силою, ну а хитростью в Волха Змеевича, но не так было Макошью связано. Но и ты хорош, молодой Дажьбог, и тебе нельзя на судьбу пенять!

 

*****

 

Был Дажьбог великий на возрасте, словно сокол ясный на возлете. Научился узлы он завязывать, научился клубки он прочитывать, и играть на гуслях яровчатых, славить бога Свaрога небесного, и Семаргла, и Рода-Пращура. Научился он бою грозному, научился с крутой и с носка спускать.

 

На крутую он хаживал горочку, и кричал, и звал зычным голосом:

 

- Даст ли мне Свaрог поединщика, чтоб под стать был мне он по силушке?

 

И пошла про Дажьбога славушка - и великая слава, немалая, да по всем городам и украинам, доходила она до Рипейских гор, и до сада Ирия светлого, до Пеpуна - бога могучего.

 

Громовержец Пеpун собираться стал, обуздал коня - Буpю грозную, брал и стрелы свои золоченые, брал свою булатную палицу. Конь его бежит - Мать Земля дрожит, изо рта пламя пышет, из ушей дым валит. У коня Пеpуна жемчужный хвост, его гривушка золоченая, крупным жемчугом вся унизанная, а в очах у него камень маргарит, куда взглянет он - все огнем горит.

 

Сотворились тогда чудеса - растворились тогда небеса. И поехал Пеpун да на Буpе-коне, золотою главой потрясая, в небо молнии посылая. И спустился он в чисто полюшко, и поехал он чистым полюшком, грудь свою копьем ограждая и небесный закон утверждая. С гор на горы он перескакивал, он с холма на холм перемахивал, мелки реченьки промеж ног пускал.

 

Пepеехал он лесушки темные, переехал поля Сарачинские, до Днепра доехал могучего. Мать Земля под ним сотрясалась, во Днепре вода всколебалась, в поле травушки приклонились.

 

Услыхала Рось поступь грозную и сказала Пеpуну могучему:

 

- Уж ты здравствуй, Пеpун сын Cварожич, бог!

 

- Что ж - ты знаешь меня и по отчеству?

 

- Как Орла не узнать мне по вылету, не узнать как Пеpуна по выезду?

 

И еще ему Рось промолвила:

 

- Ой ты гой еси, грозный бог Пеpун! Ты не вспыльчив будь, а будь милостив: ты Дажьбога найдешь в чистом полюшке, не сруби у сыночка головушки. Мой сынок Дажьбог молодешенек, он на буйные речи заносчивый, и в делах своих неуступчивый.

 

Выезжал Пеpун в чисто полюшко, выезжал на холм на окатистый, на окатистый холм, на угористый - и увидел: с восточной сторонушки едет Тарх-Дажьбог на лихом коне.

 

Мечет он булатную палицу чуть пониже ходячего облака, а другою рукой прихватывает, как пером лебединым поигрывает:

 

- Ай ты, палица моя, ты булатная! Нет мне равного поединщика, на горе ли крутой, в чистом полюшке.

 

Говорил ему Громовержец:

 

- Уж те полно, царь, потехаться, похваляться пустыми словами! Уж мы съедемся в чистом полюшке, мы поборемся-побратаемся - да кому Род небесный поможет?

 

Ото сна будто Тарх пробудился, повернул коня он лихого, и съезжался с Пеpуном во полюшке. То не горушки в поле сталкивались, то столкнулись два бога могучих.

 

Тут поднял булатную палицу сын Сваога Пеpун-гомовежец, ударял той булатной палицей по щиту Дажьбога могучего - на три части распался дажьбожий щит, на три части сломилась палица. Вновь разъехались в чистом полюшке, сшиблись копьями долгомерными - и сверкнули они, будто молнии. Только копья те посгибались на три части они обломались. Ударялись и саблями острыми - на три части сломились сабельки.

 

Как они боролись-братались - содрогалася Мать Сыра Земля, расплескалось и море синее, приклонилися все дубравушки. Над Землей всколебался небесный свод, под Землей шевельнулся и Юша-Змей.

 

Тут сходили они со могучих коней, опускались на Матушку Землю. Стали биться они врукопашную. Они бились-дрались трое суточек и ослаб вдруг Пеpун Громовержец - подвернулась правая ноженька, ослабела левая ручушка. Пал Пеpун на Землю Сырую, а Дажьбог ему сел на белую грудь:

 

- Ты скажи, бог могучий, как имя твое, назови свое имяотчество, - так сказал Дажьбог поединщику.

 

- Я приехал из Ирия светлого, я Пеpун Громовержец Свaрога сын.

 

Тут вскочил Дажьбог с его белых грудей, брал Пеpуна за белые ручушки:

 

- Ты прости меня за такую вину, что сидел у тебя я на белых грудях! Встань, Пеpун, - ты родимый мой батюшка!

 

Помирились они, побраталися, и вскочили они на буланых коней, и к Роси поехали матушке.

 

Говорил тогда молодой Дажьбог:

 

- Ой ты, Рось - родимая матушка! Отпусти меня ко Рипейским горам, отпусти меня к Ирию светлому ко Свaрогу богу небесному.

 

Попрощался Дажьбог с Росью матушкой и поехал с Пеpуном к Ирию.