Рядом с именем Василия Шукшина всегда упоминают имя его последней жены, Лидии Федосеевой. Это с ней он прожил свои последние годы, они воспитывали дочерей, строили планы на будущее. Однако у известного писателя и актёра было ещё несколько женщин. Его первая супруга Мария Шумская так и не развелась с Шукшиным, бережно сохраняя память о своих первых чувствах. Что помешало им остаться вместе и пройти по жизни рука об руку?

Школьный роман

 

Василий Шукшин в юности. 

Ему было 15 лет, когда в Сростки переехала семья Шумских из Березовки. Их 14-летняя дочь Мария появилась в сельской школе и сразу завоевала симпатии противоположного пола: стройная, красивая, с волнистыми светлыми волосами и ямочками на румяных щеках. Благодаря дяде, присылавшему посылки семье с Дальнего востока, Мария всегда была очень хорошо одета. Но внимание ровесников привлекал, скорее, её характер. Девушка никогда не повышала голос, всегда была сдержана и вежлива.
 

 

Мария Шумская.  

Неудивительно, что Василий Шукшин оказался в числе её поклонников. А Мария неожиданно для всех именно на него обратила своё внимание. Испытывая взаимную симпатию, молодые люди, тем не менее, не решались открыться друг другу. Переглядывались на сельских посиделках, играли в карты в клубе, но дальше дело никак не шло.  Читать далее

Сергей Образцов с любимой куклой. 

Его «Необыкновенный концерт» был занесен в Книгу рекордов Гиннеса, как самый посещаемый. Его куклы на сцене были очень живыми, а сами выступления яркими, задорными, местами трогательными. А сам руководитель этого действа Сергей Образцов всю жизнь любил одну женщину, был женат на двух, а самый крепкий брак у него получился с кукольным театром.

Первая любовь

 

Сергей Образцов с куклой. 

Ему было всего 17 лет, когда он впервые влюбился. Он был студентом и только поступил на работу в детский дом учителем рисования. В этом же детском доме трудилась очень милая преподавательница Софья Семеновна. Почему-то у юного Сергея всегда замирало сердце, если она оказывалась вблизи.        Читать далее

Режиссер Сергей Ландо снимает на киностудии «Лендок» документальный фильм «Небесный тапёр» об одном из самых загадочных музыкантов нашего времени — Олеге Каравайчуке. Порталу «Культура.РФ» автор рассказал о том, почему Каравайчук играл в наволочке, как найти правду в мифах о нем и что поможет понять его музыку.

Олег Каравайчук. Фотография: cmmgroup.ru

ТРИ КАРАВАЙЧУКА

Олег Каравайчук для многих — спорная фигура. Кто-то считает, что он тапёр (аккомпаниатор. — Прим. ред.), а не композитор. Но есть и музыканты, которые его очень высоко ценят. Сам Шостакович, по ряду свидетельств, называл его гением и однажды подарил Каравайчуку свои ноты с автографом — в признание его дара.

Олег Николаевич прожил долгую жизнь, в течение которой менялся и проявлялся по-разному. Предопределяли эти перемены в том числе и драматические события, какие не могут пройти бесследно для человека: смерть отца, матери. Я в своем фильме разделил его жизнь на три периода. Первый — Каравайчук — гениальный ребенок, вундеркинд, игравший перед Сталиным. 

Второй — Каравайчук-композитор. Здесь он не сразу проявил свой оригинальный дар: его первые работы к фильмам «Алеша Птицын вырабатывает характер», «Два капитана», «Поднятая целина» талантливы, но мало чем выделяются на фоне произведений других советских кинокомпозиторов. Он развивался постепенно, искал свой стиль и состоялся уже к середине 60-х годов.

«Нас мало. Нас, может быть, трое» — написал Борис Пастернак о поэтах своего поколения. Двоих можно назвать сразу: это сам Борис Леонидович и Маяковский. Третий поэт — Сергей Есенин, может быть, Осип Мандельштам. Анна Ахматова не согласна была с цифрой три. Она писала: «Нас четверо», имея в виду себя, Пастернака, Маяковского и Мандельштама. Борис Леонидович дружил с Анной Ахматовой, но в своем списке великих ее не числил.

С Есениным в молодые годы Пастернак подрался; за Мандельштама не смог заступиться в разговоре со Сталиным. Это мучило его потом всю жизнь.
 

Маяковский застрелился, Есенин повесился, Мандельштам погиб в сталинском лагере. Пастернак получил Нобелевскую премию. Эта премия его убила. В газетах, на собраниях на поэта обрушился шквал критики с оскорблениями. Требовали, чтобы отказался от премии, сочинили за него письмо в газету. И, в конечном счете, исключили из Союза писателей.

2 июня 1960 года «Литературная газета» на последней странице, в нижнем уголке мелким шрифтом поместила сообщение:

«Правление Литературного фонда СССР извещает о смерти писателя, члена Литфонда, Пастернака Бориса Леонидовича...»

Назвали писателем. Но никто из писателей некролог не подписал. Поэта исключили из творческой организации, оставили членом Литфонда, хотя в организации, созданной для помощи писателям, никакой помощи он попросить уже не мог. Так уходил (мелкими буквами по широкому газетному полю) последний поэт большой четверки. Но уходил не сам, его еще нужно было проводить в последний путь. Объявления о панихиде в газете не было.
 

Листочки с объявлениями стали появляться у касс на Киевском вокзале утром в день похорон: «Гражданская панихида состоится сегодня в 15 часов на ст. Переделкино». Их срывали. Кто-то эти листочки (можно сказать, листовки) прикреплял снова.

Я учился в Литературном институте, сдавал весеннюю сессию. По недостатку образования не понимал — кто такой Пастернак. Ценил Маяковского, огромного, громыхающего рифмами. С увлечением разглядывал в книжках фотографии поэта во весь рост, с бантом, с морковкой в нагрудном кармане.

Во время службы в армии впервые прочитал Есенина. Он меня ошеломил нежной красотой простых слов. Мандельштама не читал. В 1959-60 гг. его еще не издавали. Или, лучше сказать, уже не издавали.

Про Пастернака мне было известно из газет: написал какой-то роман про доктора, издал без разрешения за границей. Прочесть я его не мог, роман был запрещен в Советском Союзе. Стихи Пастернака, конечно, читал, но не очень внимательно. Можно сказать, при первом чтении знакомство не состоялось. Отпугнула сложность метафор. Попробуйте сходу прочесть и понять, например, такие стихи:

Сестра моя — жизнь и сегодня в разливе
Расшиблась весенним дождем обо всех,
Но люди в брелоках высоко брюзгливы
И вежливо жалят, как змеи в овсе.

***

Мигая, моргая, но спят где-то сладко,
И фата-морганой любимая спит
Тем часом, как сердце, плеща
по площадкам,
Вагонными дверцами сыплет в степи.

Корней Чуковский привел эти строки в предисловии к однотомнику, вышедшему в издательстве «Художественная литература» в 1966 году, сопроводив комментарием: «Поэт хорошо знал, о чем у него идет речь, какие подлинные факты и чувства воспроизводит он в стихах. Но большинству читателей они казались «бессмысленными», «сумбурными», «косноязычными», «дикими». Отметим, автор предисловия пишет: так воспринимало стихи Пастернака «большинство читателей». Лукавый критик умел похвалить так, что и ругать не надо. Вероятно, и сам Корней Иванович воспринимал насыщенные метафорами «бессмысленные» стихи вместе с «большинством читателей».
 

Борис Пастернак с Корнеем Чуковским 24 октября 1958 г. Днем ранее стало известно о присуждении Пастернаку Нобелевской премии.

И, чтобы убедительнее было, сослался на авторитет Максима Горького, который тоже не понимал смысла «диких» метафор. В том же предисловии Чуковский привел несколько слов из письма классика пролетарской литературы, адресованных Пастернаку:
 

«Дорогой мой Борис Леонидович.

Не скрою от вас: до этой книги (поэма «1905 г.» — Э. П.) я всегда читал стихи ваши с некоторым напряжением, ибо — слишком, чрезмерна их насыщенность образностью и не всегда образы эти ясны для меня».

Ничего этого я тогда не знал, просто не понимал таких стихов.

Кстати сказать, жена поэта, Зинаида Николаевна, тоже считала стихи мужа непонятными. Сам Пастернак знал, что пишет гениально и потому многим стихи непонятны. В романе «Доктор Живаго» устами второстепенного персонажа он в этом признается.
 

«Поздней ночью почти перед уходом гостей явилась Шура Шлезингер:

— Ну, здравствуй! Молодец, молодец. Читала. Ничего не понимаю, но гениально».

Сам бы я, скорее всего, не поехал на похороны. В 11 часов утра я еще спал. В дверь моей комнаты настойчиво постучали. Это была литовская еврейка с красивым библейским именем Суламифь. Она училась на четвертом курсе на переводческом отделении. Я был первокурсником. Мы познакомились случайно в библиотеке. И она стала меня опекать. Пышногрудая энергичная девушка с толстыми, как у негритянки, губами, мне очень нравилась. И я послушно ходил с ней: на американскую выставку — любоваться экспонатами буржуазной культуры, в зал Чайковского — слушать Мориса Равеля, в музей имени А. Пушкина — смотреть импрессионистов.

— Ты еще спишь, — удивилась Суламифь. — Быстро собирайся.

— Я поздно лег. Работал, потом читал.

— Поедем в Переделкино.

— Зачем?

— Ты что? Сегодня похороны Бориса Леонидовича.

На Киевском вокзале, на перроне, много было знакомых лиц. Люди здоровались друг с другом. Московская интеллигенция ехала в Переделкино. Электричка отошла от перрона переполненной. Мы с Суламифью стояли в тамбуре, притиснутые друг к другу. И это было главным моим ощущением, а не то, что я ехал на похороны.

Отслужив вождю верой и правдой четверть века, создатель службы охраны первых лиц государства оказался за решёткой.

Николай Власик. © / Commons.wikimedia.org

В годы перестройки, когда практически на всех людей из сталинского окружения в передовой советской прессе сыпался вал всевозможных обвинений, самая незавидная доля выпала генералу Власику. Многолетний глава охраны Сталина представал в этих материалах настоящим лакеем, обожавшим хозяина, цепным псом, готовым по его команде броситься на любого, жадным, мстительным и корыстылюбивым.Среди тех, кто не жалел для Власика негативных эпитетов, была и дочь Сталина Светлана Аллилуева. А ведь телохранителю вождя в своё время пришлось стать практически главным воспитателем и для Светланы, и для Василия.

Александр и Людмила Демьяненко. / Фото: www.teatragency.ru

Его Шурика любила и знала вся страна. А вот Александра Сергеевича Демьяненко знала по-настоящему, наверное, только его вторая жена, Людмила, с которой он прожил почти четверть века. Это она смогла сделать его счастливым и подарить тот душевный покой и умиротворение, о которых мечтал актер.

Личная драма великого актера

Знаменитый Шурик. / Фото: www.ohdv.ru

Александр Сергеевич Демьяненко, сыграв роль Шурика, оказался заложником ситуации. Все видели в нем нелепого и нескладного студента-очкарика, который постоянно попадает в сложные ситуации, а потом героически их преодолевает. Он был так органичен в этой роли, что зритель полностью отождествил популярного героя Гайдая с актером, его сыгравшим. На самом деле Александр Демьяненко был полной противоположностью Шурика. Глубокий, вдумчивый, серьезный и очень ранимый актер очень не любил своего персонажа, по сути испортившего ему жизнь.

Он был необыкновенно замкнутым и очень сдержанным человеком. Если в кино и на сцене у его героев бурлили эмоции, то в жизни было очень сложно вывести его на какие-либо всплески.

«Я влюблен!»

Александр и Людмила Демьяненко. / Фото: www.teatragency.ru

Со своей первой супругой Мариной Скляровой Александр Сергеевич познакомился еще в школьные годы. Они занимались вместе в драматическом кружке и мечтали о большой сцене и всенародной славе. Общность интересов, совместные цели привели в итоге к браку. Но полноценной семьи у них не получилось. Нет. Они не ссорились. Просто он однажды позвонил и сказал, что домой больше не придет. Просто он в 37 лет встретил ту, которая его понимала.

Людмила Демьяненко. / Фото: www.kp.ru

Александр Сергеевич познакомился с Люсей, как называли друзья Людмилу Акимовну, на студии дубляжа. Им приходилось много времени проводить вместе за работой. Само собой, приходилось и общаться.

Виталий Соломин и Мария Леонидова: счастье и любовь ревнивого ловеласа.

Характерный актер Виталий Соломин уверенно завоевывал сердца зрителей своими ролями. Рассудительный доктор Ватсон соперничал по популярности с бесхарактерным ловеласом Вадимом из «Зимней Вишни». В какой-то момент он стал похож на своего нерешительного героя, обманывающего супругу. Только в реальной жизни его жена не захотела играть роль жертвы, ей хватило мудрости, терпения и любви, чтобы сохранить семью и вернуть едва потерянное счастье.

«Городской романс»

Виталий Соломин, 60-е годы. / Фото: www.kak-do-ma.ru

Первый брак обаятельного актера распался после того, как он уличил свою супругу Наталью Рудную в измене. Он ушел из дома с одним чемоданом и твердо решил не связывать себя узами брака ближайшие десять лет. Но как можно было сдержать данное самому себе слово, если на съемочной площадке «Городского романса» тебя встретила милая, наивная и очень светлая девушка? Виталий Соломин, конечно же, влюбился.
 

Мария Соломина. / Фото: www.kino-teatr.ru

Но юная Мария Леонидова понравилась не только ему, но еще и режиссеру фильма Тодоровскому. Соломина не утвердили на роль, на его место взяли Евгения Киндинова. Однако Соломин не собирался сдаваться. Несмотря на то, что Мария симпатизировала именитому режиссеру, Виталий продолжал ухаживать за необыкновенной девушкой. Он летел к ней в каждую свободную минуту между гастролями и съемками, он дарил цветы и пел серенады.

Летом 1970 года в Одессе, где проходили съемки фильма, началась эпидемия холеры. Из города никого не выпускали и в город тоже нельзя было приехать. Актер стал писать возлюбленной трогательные и очень нежные письма. 
 

Мария Леонидова в фильме "Городской романс". / Фото: www.kino-teatr.ru

А потом была скромная свадьба в Ленинграде, куда Соломин вырвался буквально на несколько дней. Правда, бракосочетанию Марии Леонидовой и Виталия Соломина предшествовал ультиматум, поставленный актером. Наученный горьким опытом первого брака, он запретил своей супруге сниматься, поставив ее перед выбором: или он или карьера актрисы. Девушка сомневалась совсем недолго. Тем более, что она и не помышляла о кино до своей случайной уличной встречи с ассистентом режиссера. Она училась в Мухинском училище, собиралась стать художником. Мария выбрала семью, и они расписались.

Никола́й Влади́мирович Оля́лин (22 мая 1941, дер. Опихалино, Вологодская область, СССР — 17 ноября 2009, Киев, Украина) — советский, украинский и российский киноактёр, кинорежиссёр и сценарист, лауреат премии комсомола УССР (1972), народный артист Украинской ССР (1979).

 

Николай Олялин родился 22 мая 1941 года в Вологодской области, в деревне Опихалино, в семье портного.
В детстве занимался в кружке самодеятельности в местном Доме офицеров. В 1959 году Николай Олялин приехал в Ленинград и сразу поступил в ЛГИТМиК, на курс Александра Яна. Успешно окончив институт, артист был направлен в Красноярский театр юного зрителя, на сцене которого за несколько лет переиграл множество разноплановых ролей. С 1968 года Николай Олялин начал работать на киностудии имени Довженко.

маэстро Паулс и его великолепная Лана

Раймонд Паулс и Светлана Епифанова.

Для людей талантливых состояние влюбленности является неизменным элементом творчества. Для гениев созидающая составляющая - любовь. Для маэстро Раймонда Паулса музой и ангелом-хранителем стала его супруга Светлана Епифанова. Эти два человека удивительно похожи в своей элегантной сдержанности и в своем полувековом счастье.

Мелодия любви

 

Раймонд Паулс за роялем.  

Когда Раймонд Паулс окончил Латвийскую консерваторию по классу фортепиано, он еще не догадывался, что этот музыкальный инструмент станет его судьбой. Будущий маэстро сделал свой выбор в пользу Рижского эстрадного оркестра. Начались бесконечные гастроли, новые города встречали талантливого молодого пианиста овациями. Именно в Одессе зазвучала для Раймонда вечная мелодия любви.  Читать далее

20 мая известный российский актер Алексей Гуськов отмечает день рождения, вспомним самые популярные роли Алексея...

Алексей Гуськов. Фото: www.russianlook.com

Алексей Гуськов на экране — эталон мужественности: военный, телохранитель, следователь. Даже отрицательные герои в его исполнении получаются молодцеватыми и брутальными, на радость прекрасной половине зрителей.Алексей Гуськов родился 20 мая 1958 года в польском городе Бжег, где служил его отец - военный лётчик. Вскоре семья переехала в Киев, куда отправили служить отца. Когда Алексею было 7 лет, его отец погиб при исполнении служебных обязанностей. "От меня скрывали, что он погиб, но я нашёл траурную телеграмму. Точно помню, что у меня буковки сквозь слёзки плясали, потому что там я прочитал: "тр.гически погиб". И вот эта буква "а" упала, и мне так было обидно!", - вспоминал актер. Имеет поморские корни. С мамой он часто ездил в Архангельск, где жили родители как отца, так и матери. Впоследствии через местный музей он восстановил свою родословную, составленную по церковным книгам. Как рассказывал Алексей, рос в театральной атмосфере - мама постоянно водила его в киевские театры, прежде всего в Театр русской драмы, но также и в другие. Особенно ему в детстве нравилась игра Богдана Ступки. Также в детстве активно занимался спортом. Сначала в футбольной школе, потом увлекался тяжелой атлетикой, академической греблей, баскетболом. Об актерстве впервые задумался, когда в девятом классе учительница математики ему сказала: "Алексей, у тебя хорошая фактура". Я даже затаился: "Что это такое - фактура?" А дальше она сказала: "Ты бы мог попробовать поступить в театральный ВУЗ". Ну и всё. Но это тоже куда-то запало". Одно время собирался продолжить дело отца, стать военным летчиком. Однако в итоге после школы поехал в Москву и поступил в Московское Высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана. Там он проучился с 1975-го по 1979-й год на машиностроительном факультете. Хотя название факультета было миролюбивым (советская секретность), в реальности там готовили спецов-конструкторов, занимающихся отделением ступеней ракеты. О годах учебы в Бауманке Гуськов вспоминал: "Были и пьянки до одури, и драки до первой крови, и сессия, когда всей компанией по ночам чертили курсовые". Однажды, когда сборная СССР по хоккею выиграла ответственный матч у канадцев, студенты во главе с Алексеем отправились к канадскому посольству и стащили флаг. В результате их забрали в милицию, но быстро отпустили - их спасло то, что они пели «Интернационал». Не доучившись в Бауманском, он забрал документы и поступил в Школу-студию МХАТ, которую окончил в 1983 году, курс Виктора Монюкова. "У меня были замечательные учителя: Олег Ефремов, Евгений Евстигнеев, Кира Головко, Софья Пилявская. Я считаю себя актёром "мхатовской школы". У Станиславского написано, что нужно идти от себя, от своих чувств, от своих обид, от своих радостей, от того, что ты пережил в жизни, что тебе знакомо, чтобы не соврать. Но вторая часть его слов звучит так: "От себя и как можно дальше". Я стараюсь дальше идти, чтобы создать, вылепить образ", - говорил он. После окончания театрального вуза, поступил в Московский драматический театр им. А.С. Пушкина. Первую роль он сыграл в спектакле «Я - женщина» по пьесе Виктора Мережко. Его герой был влюблён в главную героиню, которую играла Вера Алентова. В 1986 году Алексей Гуськов перешел в Театр на Малой Бронной. И в том же году написал пьесу «В лесу» по мотивам произведений Леонида Андреева, по которой был поставлен спектакль. Далее работал у Василия Ливанова в театре «Детектив» (1988-1991), затем - в Театре им. Н.В. Гоголя (1991-1994). А в 1994-м опять вернулся в Московский драматический театр им. А.С. Пушкина. Четыре года преподавал актёрское мастерство в Школе-студии МХАТ. В настоящее время служит в Государственном академическом театре имени Евг. Вахтангова. В кино дебютировал в 1985 году в картине Ильи Фрэза «Личное дело судьи Ивановой». А первая известность к нему пришла в 1990-м, когда вышла на экраны драма Натальи Киракозовой «Дикий пляж». В ней он сыграл отрицательного героя, который подбил компанию на групповое изнасилование. Следующая громкая работа в кино - роль бандита Шурика Волкова в криминально-психологической драме «Волкодав».

Алексей Гуськов в фильме "Волкодав"

После первых ролей у Гуськова начало складываться амплуа бандита. Ему предлагали только отрицательные роли. И он даже стал отказываться от съемок. "С 95-го по 98 год я вообще не снимался. Меня добил один польский режиссёр. Хороший режиссёр, не буду его называть, но я играл очередного какого-то бандита типового. После "Волкодава" я никак не мог выкрутиться из этого амплуа. Так вот, он меня просил: сделай "шэлюсть" пострашнее. Я говорю: "Не надо пострашнее". Ну, наверное, назрел у меня уже некий кризис жанра, тупик... А он говорит: "Ничего, не надо мучиться, у нас здесь боевик, а у тебя такая, такая, ну вот..." "Рожа, - подсказываю. - Ну да, я знаю, если я её сделаю страшной, дети пугаться будут". А он: "Ну вот, мне больше ничего и не надо!" "К сожалению, - отвечаю, - мне надо". А картина получилась ничего, боевичок - его часто показывают", - вспоминал актер о том периоде. А уже в 1998-м актер предстал на экране в ставшем популярном криминальном фильме Георгия Шенгелия «Классик».