Снизу донесся рык:

- Ада!!!!!

Упаси да сохрани меня Мерлиновы подштанники от рандеву с парочкой невменяемых в силу злости вояк. Под грохот двух пар тяжелых армейских ботинок я с помощью метателя взлетела на два этажа, приземлилась и помчалась к лифтам, не забывая дразнить Криса:

- Неужели большой и страшный солдат в меня выстрелит?

Легкой жизни захотела. Взять решено только живой. Фу, Крис.… Как некрасиво.… Хотя ругается он феерически: всего за три минуты я узнала пять новых слов. И демонически захохотала, улетая ещё выше.

- Какого хрена ты ржешь, сука? Стоять!

Твоё обещание дать мне пизды рассмешило, капитан. Честное слово, это ругательство всегда меня умиляло. Ладно, не будем отвлекаться и язвить, отвечая, что у меня своя имеется, где – то тут попал в ловушку Карлы Леон с напарницей, и моя задача – вытащить обоих.

- АДА!

Это уже Леон. Моя тяжелая серебристая торба сразу стала невесомой, стоило мне услышать его голос. Кеннеди перекрикивался с Крисом, обещая, что не даст ей, то есть мне, уйти. Ещё раз позвал меня, но я не ответила, на двадцатой скорости убегая к лифту. Только бы успеть…

Не успела. Пирс, вот уж ловкач, зашел с другой стороны, и сумел отрезать мне дорогу. Дал короткую очередь в пол, вынудив меня остановиться, и начал медленно приближаться. А слева на меня надвигался Крис.

Мне конец. И я буду считать себя везучей, если он просто швырнёт меня головой о стену или прикладом раскроит череп. Но, вероятнее всего, мне светит участь той девицы – снайпера, что забавы ради стреляла солдатам БСАА по ногам, вследствие чего те или умирали от кровотечения, или попадали в плен, где принимали смерть мучеников, потому что осатаневшие от наркотиков наёмники и Джаво часами издевались над беспомощными военными. Эта тварь с навороченной винтовкой развлекалась в Эдонии больше месяца, причём она не, только вела огонь по миротворческим войскам, но и лично принимала участие в пытках и казнях, которые снимала на свою видеокамеру. «Шампанское», «красный тюльпан», раскаленное железо, импровизированная дыба, сожжение заживо.… Короче, когда эта сучка с поличным попалась Балалайке (душевная женщина, хочу сказать), и её бойцам из отеля «Москва», снайперше повезло ещё меньше, чем погибшим от её рук солдатам. Поймали её на крыше дома, откуда она вела стрельбу по мирным гражданам. Балалайка дала ей шанс, предложив честный бой на ножах. Семи минут не прошло, как Владилена, брезгливо вытерев клинок, пинком отшвырнула эту тварь своим людям, приказав поступить с блядью по законам военного времени. Пулю на неё тратить никто не стал, но вот удары на ней отрабатывали долго и качественно. В течение ночи. Закончив на рассвете, бросили полутруп в подвале одного из разбитых бомбами домов, где снайперша умирала не меньше трёх дней. Вскрытие показало, что у неё не осталось ни одного целого ребра, а печень, почки, и другие органы брюшной полости лопнули от полученных в ходе «тренировки» травм. Можно было бы обвинить людей Балалайки в жестокости и трусости, ведь они били женщину, но… ЭТО уже не женщина, это мразь, убившая тем утром целую семью. Чтобы не скучать в ожидании вертолета.

Крис уже приблизился ко мне на расстояние удара, не сводя с меня ни пылающего ненавистью взгляда, ни дула автомата, когда ему помешал Леон, метким выстрелом выбивший из его рук оружие.

Я тогда невольно засмотрелась на их короткую схватку. Крис, несмотря на свою шкафоподобную комплекцию и тяжелую экипировку, двигался очень быстро, так что Леону пришлось нелегко. Рэдфилд дважды чуть не достал его: в первый раз кулаком, позже решил приложить спиной об пол. Обломался: Леон успел сгруппироваться и, стремительно перекатившись, вскочил, выхватывая пистолет. В этот момент он друга и узнал:

- Крис?!

- Леон?! – не менее ошарашено спросил Рэдфилд.

Услышав, что я, оказывается, ценная свидетельница, и нужна им, Крис заорал, будто во всех свалившихся на Тат – Цзы бедах я и виновата. Леон выпалил, что я тут ни при чём, преступник здесь Симмонс.

- Она убила моих солдат! – прорычал Крис, так и не опуская пистолет.

- А Симмонс – семьдесят тысяч человек, включая президента! – парировал Кеннеди.

- Она работает на «Нео - Амбреллу»! – обрушил на Леона свежие новости капитан.

Леон хмыкнул, что в курсе, и спокойно подтвердил своё намерение защищать меня и дальше. Я, стоя за его спиной, посмотрела Крису в глаза, не забывая держать в поле зрения Пирса. Сержант, похоже, лучше владеет собой, нежели его начальник, но тоже серьезно так на взводе. Далее мой взгляд падает на часы Криса, и я мысленно повторяю одно из его ругательств: можно же опоздать! Изображаю наиболее паскудную из моих улыбочек, и снимаю с пояса световую гранату.

- Капитан! – орёт Ниванс.

Извини. Ярчайшая белая вспышка даёт мне несколько секунд форы, и я убегаю, привычно использовав, метатель. Вслед мне несутся выстрелы на пару с виртуозным матом. Эх, записать нельзя… Пора бежать.

Добравшись до комнаты охраны, запираюсь изнутри, чтобы выслать Леону карту с относительно безопасным маршрутом. Ответ приходит через минуту:

«Сайлент Хилл? Анекдот». И «Ада, я люблю тебя».

Понимая, что и так уже не успею, нажимаю клавишу вызова:

- Верно, Леон, тот еще анекдот, но путь через парк наименее опасный. Там есть жилой дом, копия того, что была в экранизации. Найди комнату Далии, она на пятом этаже, на двери есть табличка, за комодом я сделала схрон с оружием. Код – дата нашей встречи в Испании.

Стоило мне сказать Леону, чтобы он и Хелена забирали оттуда всё, он тут же гневно вскинулся: а как же я? Что я буду делать без оружия?

- Я направлюсь в ангар с вертолетом, Леон. Кстати, в комнате у Далии есть и старый ноутбук. Отдай Крису, но не говори, что от меня. Увидимся.

Кеннеди успевает фыркнуть, что Крис обязательно узнает, кто ему помог.

- Ты второй раз от него можешь получить, - рассерженно сказала себе я, покидая завод.

Переодеваться в блузку и брюки я пока не стала, решив, что лучше пока остаться в образе Карлы. Перезарядила дробовик, прихватила три дополнительных магазина к автомату, и вышла на улицу.

В течение следующих тридцати минут встретила только парочку Джаво, которые почтительно склонили жуткие головы при виде меня, потом нарвалась на пост БСАА. Мысленно дала каждому из этих парней хороший подзатыльник: другого места найти не могли, что ли? Тут ползает одно из новых порождений Б.О.О в виде гигантской змеи, обладающей даром хамелеона! И жрёт эта тварь всё, что не приколочено. Убить существо сложно, шкура у монстра толстая, двигается он быстро. Шансов уцелеть мало. Особенно новобранцам.

Вот, кстати, и они. Двое. Стоят себе, не понимая, что их могут тут сожрать в любой момент. Решение я приняла мгновенно:

- Эй, милый! У тебя есть вьетнамский девушка? - выплыла из-за поворота, зазывно покачивая бёдрами.

Купились. Оба. Сразу. Как младенцы.

- На данную минуту — нет... - оторопел чернокожий, уставившись на мою грудь.

У его напарника — белобрысого амбала с неожиданно розовыми круглыми щёчками даже слов не нашлось, он лишь растерянно челюсть с пола подобрал, глядя на меня. После чего тоже устремил взгляд в моё декольте.

Я же их изо всех своих скромных сил заманивала в безопасное место:

- Милый, я так тебя хотеть! Моя любить тебя жарко! Моя сосать — сосать!

Хорошо, что ни Хелена, ни Леон этой идиотской клоунады не увидят. И слава Богу, что Крис, судя по сообщениям, усвистал в противоположную от меня сторону.

Бедные солдатики. Я об этих новичках. Мало того что повелись, как дети, так они ещё и охотно выпили со мной за знакомство. На всякий случай я их крепко связала, оставив перед их глазами сообщение о гигантской змеюке. И сунула в карман черного парня записку для Криса.

Больше я этих бедолаг — новобранцев не видела, но знала (спасибо военной частоте), что их нашли живыми и невредимыми. С Крисом и Пирсом я дважды столкнулась на ракетоносце, и в обоих случаях мне пришлось спасаться бегством. Каюсь: Криса я дразнила по — чёрному, один раз показав ему язык, во второй — победный прощальный «фак». Знаю, клише сие на редкость дебильное, но отказывать себе в маленьком удовольствии я не стала.

Как не стала медлить в подводном комплексе «Нео — Амбреллы», спасая Ниванса. Антидот, ударная доза анальгетика, санитарный вертолет, и мое сообщение на почту Клэр.

- Даже не думай, что я стану молчать о твоей роли в спасении Ниванса, - возмущался через несколько дней мой рыжий ангел — хранитель. - Я уже сказала Крису.

- Кстати, за тот мой «фак» извинись, хорошо? - попросила я.

Если тут кому и приносить извинения, так это шкафообразному умнику с темпераментом водородной бомбы, не способному отличить одну женщину от другой. Клэр, оказывается, уже успела здорово накрутить братцу хвост, заставив его вспомнить эпизоды со мной и Карлой.

- Так что здесь не тебе просить прощения, милая, - сказала она на прощание.

После нашей беседы я уехала назад в Толл Оакс, чтобы ликвидировать все следы кражи моей личности, попутно добыв для Криса и Леона весьма любопытные документы, дополнительно уличающие Симмонса. Там, в недрах катакомб, я увидела Анжелу Миллер, работавшую с агентами ФБР. От Леона я знала, что его печальная Кузина Катастрофия, как прозвала Ангелочка Шерри, в Бюро не взяли. Миллер считала, что из-за пятна на биографии, но сотрудник, отвечавший за личный состав, в приватном разговоре показал Леону результаты тестирований, и попросил не обижаться.

- У Анжелы чрезмерно высокие требования, как с себе, так и к другим людям, - объяснял мне любимый мужчина. - В самых мелких ошибках она видит злой умысел, и наказывает, как если бы человек совершил преступление.

Потому у неё карьера и не сложилась, застопорившись на звании старшего детектива. Ей бы дали серьезный руководящий пост, умей она контролировать себя в плане надзора за коллегами. Как мне рассказывал Леон, его приятельница с годами превратилась в жутковатую пародию на Миранду Пристли.

Пересекаться с группой Влада Цепеша, где работала и Анжела, я не стала, выбрала безопасный путь через уже исследованные мной коридоры. Тщательно обыскала ящики, забрав из лабораторий Симмонса все носители информации, и отправилась обратно. Мне хотелось вернуться к Леону, с которым мы расстались на башне Квад. Он тогда, как и пятнадцать лет назад в Раккун — Сити, без колебаний закрыл меня своим телом от костяных «стрел» бывшего советника по национальной безопасности. Защитил, не думая о том, что может пострадать сам. После короткой жёсткой схватки с Симмонсом я была вынуждена сбежать от Леона (в который уже раз), но себе самой я дала обещание прилететь к нему первым же рейсом. Просто для того, чтобы морально поддержать в период служебного расследования.

Внезапно в моем кармане запищал смартфон. Не «служебный», а тот, номер которого знали только Леон, Клэр, Шерри и моя сводная сестра Камико.

- Леон? - игриво спросила я.

Но ответил мне не Леон...

Привет, вьетнамский девушка... - мужчина еле сдерживал смех.

У меня по коже прошел мороз.

- Крис?

Этот низкий бархатный грудной тембр спутать невозможно.

- Так, отдай телефон! - сквозь смех потребовал Леон, и на заднем плане послышалась какая — то возня, сопровождаемая хихиканьем. - Ада, тебя на премию «Оскар» надо выдвинуть! «Цельнометаллическая оболочка» нервно курит в углу!

Что?!

- Что, что... - прорыдал в трубку Кеннеди, - посети Ютуб, ты там звезда.

Её убить мало, эту блондинистую стерву! Как она посмела?! Простившись с угоравшим над моим кретинизмом Леоном, я позвонила Владилене.

- За что? - невозмутимо откликнулась Балалайка, услышав мой разъярённый вопрос. - Не за что, а для чего, Ада.

Главе «Отеля «Москва» давно уже надоело смотреть на то, как бездарно растрачивается мой (и не только мой) профессиональный потенциал. Потому Балалайка, ставшая свидетелем моих похождений, и слила дебильный ролик в Интернет, спалив меня по полной.

- Ты сама — то не устала от этого психопата Рика? - холодно спросила меня Владилена. - Тебе не надоело, Ада? Если не о себе, так о тех, кому ты дорога, подумай.

Её слова резали меня не хуже раскаленного ножа, но я обязана была признать, что Балалайка здесь права. Вовсе не потому, что она старше и опытнее меня. Мой новый босс Рик — сумасшедший. Он настоящий маньяк, считающий убийство единственным способом войны с преступностью, и продажностью власть предержащих. Клайд Шелдон из драмы «Законопослушный гражданин» по сравнению с моим новым шефом — студент первого курса. Этот хоть на почве мести умом тронулся. Рик, на мой взгляд, изначально был «порченным». Кимура — сан отмечал его поистине патологическую жестокость, которая при жизни прежнего руководителя не так ещё бросалась в глаза, но после смерти старого самурая явила себя во всей своей жути. Рик убивал с такой дикой злобой, что я иногда задавала себе вопрос, чьей реинкарнацией был мой босс, чья душа живет в теле красивого кареглазого черноволосого мужчины — одного из серийных убийц прошлых эпох или средневекового палача, прячущего лицо под жутким красным куколем. Кстати о палачах: их ремесло Рик сделал своей официальной профессией. Для стороннего человека мое начальство — историк, пишущий о системе исполнения наказаний с древних времен до наших дней. Рик, если кому интересно, принимал самое деятельное участие в документальном цикле «Орудия смерти: средневековые оружия пыток», «Спецназ древних» и других проектов, связанных с казнями, смертями и пытками.

- Твоего нового босса на пару с теми, кого он набрал, уже называют карателями, - говорила мне Балалайка. - И этот титул не комплимент, Ада. Своей жестокостью и неразборчивостью в средствах Рик всех нас подставляет. Ты помнишь наш принцип, касающийся случайных жертв.

Их быть не должно. Никакого побочного урона. И никогда. Только цель. Одна цель, и больше никого.

Рику этот принцип был безразличен. Новый шеф убивал, даже если с рядом «объектом» находилась семья или кто — то из сотрудников.

- Твой напарник Савелий, если тебе интересно, на этой неделе «сдался» агентам ФБР, - добила меня Владилена. - И не медлил, когда делал выбор. Эрин с Даниэлем, кстати, тоже. У Цепеша сейчас работают. Все трое.

Ну, вот. Последний очаг сопротивления погас. Я осталась одна.

- Так что советую сделать правильные выводы, - захохотала на прощание Балалайка. - И видео посмотри.

Вот стерва... Ладно, глянем, что там наснимали.

Через пять минут я, успокоившись и вытерев слёзы (комментарии к ролику убили), набрала номер Леона:

- Эти двое, которых я соблазняла, сейчас где?

Тишина. Потом — взрыв хохота и всхлипывания Кеннеди.

- Лео — он, не молчи... - мне стало не по себе. - Леон!

Мать твою, да хватит ржать!

Ну — у... - задумчиво протянул капитан Рэдфилд, - рядовой Снежок и рядовой Куча ещё с недельку будут сидеть на мягких подушечках. ОЧЕНЬ мягких подушечках. Извини, вазелина я с собой не взял. Леон, перестань уже!

А если без дураков, оба новобранца отхватили от Криса адов нагоняй, получив по пять нарядов вне очереди каждый.

- Чтоб неповадно было цеплять проституток в рабочее время? - хихикнула я.

Нет, чтоб эти придурки головами думали, а не головками, и приглядывались к вежливым дамам более внимательно.

- Рядовой Снежок на пару с рядовым Кучей подробно описали недра твоего декольте с точностью до самой маленькой родинки, но не смогли запомнить лицо, - плакала в трубку Клэр.

Знаете, а ведь идея походных борделей, сопровождающих войска, была не так уж и плоха...

- Не прибил я этих умников только чудом, - сознался мне Крис. - Кстати, отыграла ты классно.

Мог бы и не издеваться.

- Я не издеваюсь, что ты, - возразил капитан. - Мои парни мгновенно на тебя повелись.

Потому, что маленькие они ещё да наивные. Капитан Рэдфилд на пару с агентом Кеннеди влёт меня раскусили бы.

- Кстати, Леон, почту проверь, - попросила я. - Посмотри прямо сейчас, у меня нет уверенности, что видеофайл загрузился корректно. Всё хорошо? Замечательно!

Следующий вопрос, касавшийся дня моего возвращения домой (у Джилл скоро день рождения, и Валентайн хочет видеть меня на празднике) застал врасплох. Чуть поколебавшись, я сказала, что если Леон хочет, он может приехать за мной туда, где я отдала ему кольцо Симмонсов.

- Тут сейчас ФБР в компании твоей приятельницы из Гарвардвилля работают, я могу присоединиться к ним, - я направилась к выходу из склепа, держась как можно дальше от рыцаря в рыжих от ржавчины латах.

Не скажу, что вторая моя встреча с Анжелой прошла лучше первой. Старший детектив Миллер взвилась до потолка, когда я, выйдя из-за поворота, вежливо сказала, что дальше, если у ФБР нет с собой огнеметов, идти слишком опасно. И надо опасаться вот этих вот старинных доспехов, там замаскированы мерзкие ловушки.

- Разновидность тех, что использовали когда — то вьетконговцы против американских солдат, - я решила хорошенько припугнуть.

- Кстати о Вьетконге, - съязвила Анжела. - Ты не кашляешь, значит, офицер из их разведки? А, вьетнамский девушка?

Детка, не умеешь качественно подъебнуть (привязались же ко мне выражения Криса!) другую бабу, лучше молчи. А то получится, как в «Падении Лондона» с русским президентом. Да, стоило мне сказать, что в катакомбы скоро прибудет Леон, как она тут прекратила извращаться в остроумии. И очень на Кеннеди обиделась, видя, что по прибытии в катакомбы всё его внимание отдано мне. На праздник не осталась, явно соврав про дежурство.

А день рождения Джилл мы отмечали там, где я нашла красный глаз и золотой зуб, до сих пор «украшавшие» металлический череп...

я погорячилась со своей гарридракой на ФБ в дайриках. У нас, конечно, демократия, но...
Такая похабщина на выхлопе!
Кстати, Поттеровский календарь унесла в качестве комментария в другой дневник.

1.


2.

1.


2.


3.

1.


2.


3.


4.


5.

пока прекратили. То ли дела появились, то ли выжидают.

моей гарридраки превзошла самые смелые ожидания. Ох-хо-хо... Вот уж правду говорят, что реальная жизнь круче любого вымысла. Достаточно взять парочку историй "Скорой помощи" - и на те вам похабщину. )))))

- Ада!

Шпионка вздрогнула, услышав голос Криса. Рэдфилд стремительно приближался к ней в компании Пирса Ниванса, Джилл Валентайн и красивой незнакомой мулатки лет тридцати на вид.

- Где Леон? – забеспокоилась азиатка. – И Клэр?

- У Леона пожар в курятнике, до конца месяца его не жди, а Клэр дома, - Крис взялся за ручку тележки, нагруженной тяжелыми чемоданами. – Поехали. Сначала к нам в офис, Шеве нужно показать тебе кое – что.

- Кое – кого, - улыбнулась Аде соратница Рэдфилда. – Я Шева Аломар, из Африканского отделения Альянса. Хочу показать вам видеозаписи, и.… Давайте я назову его просто существом.

- Поехали, на это чудо стоит посмотреть, - Крис принял у шпионки тяжелую дорожную сумку.
- Давайте, глянем, - коснулась его запястья шпионка.

Повесила на плечо дамскую торбочку, бережно прижала к себе кошку, и направилась к выходу из терминала.

На улице их ждали бронированные джипы в сопровождении трёх БТР. Крис сначала усадил женщин, потом запрыгнул на место водителя, и осторожно покинул территорию воздушной гавани.

- Давайте я пока введу вас в курс ситуации, - предложила Аде Шева, вынимая планшет.

Год назад в окрестностях Могадишо появились странные монстры, напоминавшие своим видом и поведением Эль Гиганте, описание которых привез из Испании Леон. Огромные, свирепые, сильные, быстрые, но безнадежно глупые и лишенные намёка на инстинкт самосохранения. Не видели они и разницы между своими и чужими, с одинаковым успехом нападая на всех, кто оказался поблизости. БСАА ликвидировало в ходе рейда восемь таких существ, двоих сумели захватить живыми. Оба сейчас находились здесь, в генеральном офисе неподалеку от Штаб Квартиры ФБР.

- Их специалисты долго хохотали, когда увидели тех монстров, - Аломар вывела на экран планшета фотографию.

- Кто – то явно фанатеет от «Смертельной битвы», - резюмировала Ада, рассматривая картинку.

Новая разновидность Эль Гиганте была очень похожа на принца Горо из экранизации популярной компьютерной игры: непропорционально маленькая голова на бычьей шее, крохотные глазки, мощная фигура с широкими покатыми плечами, из которых росло по две пары рук.

- Красавцы… - не удержалась шпионка.

- Хоть на конкурс «Мистер Вселенная», - прокомментировал её высказывание Крис. – Эта тварь на нас с двумя шестиствольными пулеметами вылетела, но умудрилась положить своих же. Тупые они, что твои пробки.

А был всего – то нарушен температурный режим, злорадно подумала Ада, листая остальные кадры. Вместо положенных по инструкциям минусов два дня термометр в лаборатории показывал пять – шесть градусов выше нуля. И вот вам результат: злобная, жуткая с виду, но совершенно бесполезная в бою громадина, в силу тупости палящая по своим людям.

- А командам они подчиняются? – на всякий случай уточнила Вонг.

Ха – ха три раза. Лупят по всему, что двигается, не видя разницы между врагами и союзниками.

В офисе БСАА Аде показали несколько видеозаписей, сделанных в Восточной Европе, Африке и окрестностях разрушенного три года назад Толл Оакса. Как и Раккун – Сити, этот город после биоатаки стал убежищем призраков.

- Мне необходимо проверить катакомбы под кладбищем, - сказал Крис, ведя Аду к месту содержания захваченных монстров. – Леон говорил, что ты хорошо знакома с ними.

- Верно, - согласилась шпионка. – Но там надо вести себя осмотрительно, и по одиночке не ходить. Когда планируешь ехать туда?

- Сразу, как Леон привезёт президента обратно в штаты, - Рэдфилд открыл тяжелую дверь, впуская Аду в просторное светлое помещение с бронированными стеклами. – Смотри. Красавцы, правда?

людям делать нехрен, они ко всем вяжутся.

исключили из МОК. Лично у меня возникла мысль:"а не пошли бы вы сами на хер?". Мы вам не нужны? Вы нам тем более до фонаря.

почти закончила. Мистика мистикой, но я давно хотела попробовать что - то с налетом ужаса.

Джулия Цепеш, жена специального агента ФБР Влада Цепеша, даже в отпуске просыпалась рано, чтобы каждое утро тепло провожать мужа на опасную службу. Крепко обняла, ответила на долгий поцелуй. Влад сказал, что сегодня не придет, дежурство суточное.

- Береги себя, любимая, - медленно высвободился из ее рук муж. – Вечерком позвоню.

- И ты береги себя, Влад, - провела рукой по его щеке женщина. – Я буду ждать.
Когда Влад ушел, она приняла душ, и занялась уборкой. Та дальняя родственница, что отписала ей свою библиотеку, была самозабвенным накопителем, так что книг набралось на пять грузовых контейнеров. Все издания, сложенные без намека на логику и порядок, горами лежали в комнатах первого этажа. Стеллажи и шкафы для них были уже готовы, осталось только рассортировать и убрать на место. Но для начала стоило проверить почту.

Джулия накинула пуховик, сапожки, шапку и выскочила на улицу. Рождественская погода совсем не радовала: мела противная поземка, колючий ветер проникал под одежду, рвал волосы и жалил лицо. В памяти всплыл точно такой же предпраздничный день два года назад, когда ее уволили из ФБР после того, как Анжела Миллер, оно же Бухенвальдская Сука, упоротая эсэсовка и чокнутая гестаповка, нашла в Сети дневник своей самой ненавистной сотрудницы. Уволили одним днем, не заплатили за целый месяц работы, да еще и продолжили травить уже после её ухода, не давая устроиться на новое место работы. Ничего, ничего, жизнь оказалась бумерангом, теперь сидят, утираются, скоты…

Прогнав неприятное воспоминание, она открыла почтовый ящик. Да, под Рождество улов богатый. Одних приглашений штук тридцать! И везде Владу придется ходить одному. Спасибо Бухенвальдской Суке, чтоб ей заживо в аду гореть.

Сложив почту в полотняную сумку, Джулия помчалась назад. Домой, домой, и более на этот холод ни шагу. Влетела в холл, положила письма на тумбу, сняла сапоги и пуховик.… Одно из писем, по размеру превосходящее все остальные, с тяжелым звуком «Бум!» упало на пол.

Разорвав упаковку, женщина радостно выдохнула: прибыла долгожданная фотокнига по игре. Джулия проверила и всю остальную почту. Результат не порадовал. Перебрав конверты, она раздраженно запихнула их обратно:

- Где ж вы раньше были…

Накормив кота и вычесав (за что её от души покусали, оседлав руку), она позавтракала и приступила к разбору книг. Издания по высшей математике она отложила мужу, чтобы тот унес их в офис. Столь любимые покойной двоюродной бабушкой дамские романы о неземной страсти (Бертрисс Смолл и иже с ней) упаковала в прозрачные пакеты, чтобы потом выставить их у мусорного бака. Криминалистику, периодику, исторические серии – все это надо было расставить так, чтобы потом легко найти.

Работа шла трудно и медленно: тот, кто укладывал книги, не заботился о порядке. Дюма тут мирно соседствовал с Кафкой (кстати, тоже в топку), Достоевский – с Дрюоном. Она потратила весь день только на то, чтобы разложить треть романов по сериям. Отметила, что Дрюон у них в двух экземплярах, тот, что выглядит новее, напечатан на французском. Второй вариант английский, богато украшенный иллюстрациями.

Прервалась она только в семь вечера, отвлеченная звонком мужа. Влад, с чуть виноватыми нотками в голосе, сказал, что его отправляют в командировку. Штат Миссури, убийство на религиозной почве.

- Извини, родная, наш завтрашний поход в гости обламывается, - покаялся Цепеш.- Будет желание, сходи без меня.

- Может быть, если планы не поменяются, - Джулия отлично знала, что никуда она не пойдет. – Удачи. И береги себя. Я люблю тебя, Влад.

Повесив трубку, она прошла в спальню, где на специальных плечиках уже висело, ожидая, когда его наденут, жемчужно – серое атласное платье в древнегреческом стиле. На столике рядом с ним шкатулка, под стулом стоят босоножки на шпильках.
Женщина мрачно оглядела праздничный наряд, и убрала в шкаф:

- Чтоб тебе заживо гореть в аду, Бухенвальдская сука. Будь ты проклята. Чтоб тебе в аду гореть.… Ненавижу…

Жена Влада слишком хорошо помнила тот банкет в честь преподавателей Оксфорда, чуть не стоивший ей жизни. Во время праздника Миллер кидала на неё полные бешеной ненависти взгляды, злобно шипела «Веди себя не как шлюха!», стоило им оказаться рядом, больно щипала, если ей мерещилось, что Джулия опять нарушает какие - то приличия. По окончании приема стрясся очередной скандал: Бухенвальдская Сука, топая ногами и потрясая кулаками, выла, вопила и орала, требуя «достойного» поведения, визжала на весь кабинет, ругая за какие – то недопустимости. Джулия решила тогда уйти, сказав, что слушать крик она больше не будет. Именно в тот вечер Миллер, услышав от «обнаглевшей тупицы» открытый протест, набросилась на нее, и чудом не задушила. Но пообещала убить, если ее подчиненная совершит еще, хоть одну, самую маленькую ошибку. Спрашивать у Бухенвальдской суки, что конкретно сделано неправильно, было бессмысленно: Анжела начинала обвинять в тупости и нежелании меняться.

- Ты осталась на своей волне!!! - в ушах зазвучал визгливый тон агента Миллер. – Ты никаких выводов не сделала!!! Делай выводы!!! Делай мне выводы!!!

Джулия вздрогнула, захлопнула шкаф, постояла, упираясь руками в дверцы, пытаясь успокоиться. Не помогло: паника нарастала, становилось трудно дышать. Быстро, пока не начался приступ удушья, женщина прошла на кухню, налила в стакан валерьянки, разбавила водой и залпом выпила:

- Будь ты проклята, сука. Гореть тебе в аду. Будь ты проклята. Ненавижу…

Смешно сказать, но именно ненависть тогда помогла ей выстоять. Ненависть и страстное желание отомстить. Как этой сволочи Миллер, так и всем, кто был с ней заодно. Эта же ненависть дала Джулии силы на суде. Впрочем, судом эту комедию она не назвала бы. Ничтожная пародия на правосудие. Защитники Анжелы Миллер требовали, чтобы их клиентку тоже рассматривали исключительно с позиций жертвы, однако судья не позволил ни Керку Крэнстону, ни дуре – адвокатессе делать идиота уже из него. Судья поддержал точку зрения Альбуса Дамблдора, главного патологоанатома ФБР в почетной отставке. Дамблдор на разбирательстве сказал, что да, Анжела Миллер принимала опасные психотропные препараты, не зная, чем именно снабжает ее муж матери. Вот тут она жертва, она была больна наркотической зависимостью. Плюс сеансы гипноза, во период которых отчим программировал её на агрессию в отношении конкретного человека. Но она, же замечала целый ряд пугающих симптомов в, то время, когда пила те таблетки. Таких, как бессонница по двое суток, проблемы с памятью, слишком резкие перепады настроения и совершенно неадекватную реакцию на внешние раздражители. Анжела могла обратиться за помощью, однако в течение всех полутора лет приписывала свои ощущения ошибкам и недочетам, обнаруженным у Джулии. Так что верно, она также жертва, но тут имеет место не столько чужой злой умысел, сколько глупость самой Анжелы, ее личная ненависть к Владу и его жене, нерешенные с детства психологические проблемы, которые и превратили Миллер в одержимого злобой деспота.

Девочка – адвокат пыталась переложить тогда вину с Анжелы на Джулию. Мол, прочитав о том, что тебе дали прозвище «Бухенвальдская сука», «недотраханная гестаповка» и «упоротая эсэсовка», любой человек взбесился бы, и принял адекватные меры. Девочке напомнили, что этот эпитет Джулия дала Миллер после года с лишним ежедневных оскорблений, швыряний вещами, рукоприкладства и каторжного труда по 14 – 16 часов в сутки без отпусков и выходных дней. И кстати об адекватности: покушение Анжелы на убийство кота Джулии, который не давал хозяйке сутками сидеть на работе и ездить в командировки, требовал к себе внимания, еды и лечения – это что, адекватная мера? Проникновение в чужую квартиру, похищение доверчивого домашнего животного, и попытка утопить его, бросив с моста прямо в переноске – это как понимать, скажите на милость? Ах да, ну да, ну да, госпожа Миллер тогда находилась под психотропными лекарствами, не отдавала себе отчет в том, что делает.… Зато когда она рассказывала свою трагическую сагу Леону (провалы в памяти, отсутствие сна и прочие пугающие симптомы), слова подбирала крайне аккуратно, стараясь не сболтнуть лишнего. Кеннеди повелся тогда, как ребенок, и ринулся ей помогать, замутив для гнилой бабенки чудесный Новый Год.

Словом, превратить Миллер в бедную овечку Крэнстону и еще парочке защитничков не удалось. Засадить эту суку в тюрьму, к сожалению, тоже. Дамблдор похлопотал, и Миллер уехала заведовать Шестым Архивом. Сидела там уже седьмой месяц, на расстоянии доставая Влада и вышестоящее начальство прошениями о возвращении в отдел. Она, видите ли, задыхается в Архиве от безделья. И ищет там шкуру не пойманного медведя, еженедельно посылая шефу пакеты со своими измышлениями.

- Интересно, хватит ли у нее наглости в Рождество нам написать… - спросила она у кота, сидевшего на подоконнике.

Кот, естественно, не ответил, но понял, что обращаются к нему. Спрыгнул и убежал в прихожую. Звук «Бах!» возвестил, что чего – то там уронили. Придя на место преступления, она увидела, что кот свалил конверты, и теперь самозабвенно дерет когтями самый большой.

- Ладно, все равно вас надо разгрести, - женщина присела на корточки, собирая бумаги.

Унесла в свой кабинет, совмещенный с супружеской спальней, и разрезала тот, что успел повредить ее любимец. Ну, конечно, Анжела Миллер на страже правосудия…

POV Джулии Цепеш.

Честное слово, мне уже смешно делается. Оно ищет и находит косяки в деле, завершенном пятьдесят лет назад. Без нее, Ангелочка нашего, без ее ума, прозорливости, интуиции и прочих регалий Влад пропадет – погибнет, убийцу не найдет. Милочка, архив потому и зовется архивом, что туда свозят уже давно закрытые дела. Исчезновения она нашла, надо же.… И теперь пишет Владу, что нужно проводить расследование. Вот лично ему и пиши, дрянь. Зачем было это дерьмо на мое имя присылать? Да затем, что Влад, не читая, выкидывает твои послания в мусор. Или возвращает назад, когда ему не лень тратить на тебя время. Возвращает с комментариями и ссылками на документы, где еще до Её Мудрейшества люди нашли нужную информацию, и проделали всю работу. А я бы попутно дала тебе совет не уподобляться скучающему коту, госпожа Миллер.

Так, а тут что? Боже мой, да тут мы просим прощения и выражаем надежду на примирение. Сейчас заплачу от умиления. Дорогуша, вот я надеюсь, что ты подохнешь в ближайшее время самой мерзкой смертью, и будешь гореть в аду. А пока, милочка, адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

О, дорогие мои бывшие сослуживцы.
Давно не виделись, как, по слухам, любит говорить Эйда Вонг. Сорри, Эйда Кеннеди. Вспомнили–таки обо мне. В канун Рождества, какая красота. Тут мне и Эрик, и Джиллиан, и Теннер. Блеск. И что вы мне хотите сказать? Рады за меня? Очень мило. Поздравляете меня? Круто. Знаете, я, может, и дура, но все, же не гусыня, я ваши намеки влет просекаю. Хотите вернуться в отдел к моему мужу? А я тут, каким боком, простите? Надеетесь, что я буду Влада за вас просить? Это после всех ваших докладных на меня? Ах, и вы просите прощения? Оно мне не нужно, ребята. Раньше надо было думать. Когда те доносы на меня писали, обвиняя в не выполнении обязанностей, далеко выходивших за рамки моей инструкции. И вымещали на мне злобу, что копилась в вас, пока на троне сидела Бухенвальдская Сука. Ей – то вы зассали говорить, что вам хочется домой, рабочий день кончился, вы устали. Вы знали, что к Бухенвальдской Суке с такими просьбами подходить опасно, вам взыскание за плохое отношение к работе светит. Зато на меня орать из-за того, что перевод текста не готов, ваша Светлость время теряют, вы могли. Трусливые гиены, вот вы кто. Ни просьбы простить ваши безобразные выпады по мою душу (вспомни тот чай, Эрик), ни ваши богато разукрашенные вензелями бумажки - пропуски на чужие для меня праздники мне более ни к чему. Если так хочется снова работать с Владом, сами с ним и говорите. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Оу, да тут мне пишет сам Крис Рэдфилд.
Живая легенда. Поздравления, извинения, приглашение на Новый год в офис БСАА, все дела. Ух, ты, мама дорогая. Мне даже какую – то награду выдать хотят. Поздно, уважаемый. Поздно. Если мне не изменяет память, в день увольнения вы были первым, кого я посмела просить о помощи. Урок тогда я получила очень жестокий, но нужный и уместный. Я поняла, что вы, капитан, живая легенда лишь для своих солдат. Я в ваших глазах просто мусор. Попользовались мной, язык подучили – и все, меня можно выкинуть на помойку. Кстати, все ваши благодарности были направлены, главным образом, в адрес Миллер. А занималась с вами я. Логика?

Какой же я была дурой, когда поверила тем восторженным рассказам о вас. И пришла тогда именно к вам. Вы были заняты на совещании, я стала ждать. Наконец, вы появились в коридоре. Я кинулась вам навстречу, поздоровалась, рискнув обратиться с просьбой дать мне работу, раз мы так давно и успешно сотрудничали. Но вы, не удостоив мою персону и беглого взгляда, отпихнули меня в сторону, буркнув, что у вас нет времени на разговор со мной. Почему – то у меня на вашу милость время находилось всегда. Не припоминаю ни единого случая, когда бы я ответила вам отказом. Вы же меня даже выслушать не пожелали, так торопились по своим важным делам. Что же, бегите дальше, капитан, попутного вам ветра. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Агент Леон Скотт Кеннеди, и вы меня почтили вниманием в канун Рождества. Надо же, какая честь… Я и вас рискнула попросить помочь мне с работой после грубых отказов в восьми учреждениях (благодарность бывшему шефу ФБР и Бухенвальдской Суке). Но, увы, и ваше время стоит слишком дорого, агент Кеннеди, чтобы вы тратили его на меня. На мой звонок вы раздраженно бросили, что и у вас нет ни минуты на пустяки, сказали, что перезвоните мне позже. Ну, дело ваше, оставим на вашей совести. Не стану говорить о том, как часто я отвечала на ваши звонки с просьбой перевести вам то текст, то звуковой файл. И когда. Для вас было в порядке вещей разбудить меня около полуночи, чтобы узнать, как звучит на сербском языке та или иная фраза. Оставить меня без выходного тоже было для вас чем – то естественным. Какой – такой отдых у меня, когда вам что – то надо? Я, дура наивная, помогала вам, искренне веря в вашу порядочность, и высокопарные слова о взаимовыручке, которые мой муж впоследствии процитировал вам на разбирательстве. С привязкой к тому вашему поступку. Ой, как вы тогда были смущены и пристыжены… Спасибо, что хоть оправданий себе искать не стали. И врать. Честно признались, что обошлись со мной так, словно я была скотиной. Вы тогда и, правда хотели позвонить мне, выяснить, чего это я вас дергаю, но замотались, забегались, да и забыли. Бывает. Почему же я ни разу за весь период нашей с вами «крепкой дружбы» не позволила себе такого гадского поведения? Может, потому, что я с людьми всегда обращалась по – человечески, умела понимать и входить в положение. Так что давайте без обид, мистер Леон Скотт Кеннеди, но адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Кстати, за то публичное признание в лжесвидетельстве, когда вы сказали, что придумали двойника Кертиса Миллера, дабы спасти свою напарницу Анжелу от увольнения, вам отдельное мое спасибо. Шоу вы спровоцировали отменное, обеспечив нам с Владом пару дополнительных выходных.

Мистер и миссис Миллер.

Какого черта вы – то тут отписываетесь?! Или я сама не знаю, что ваша дочь одержимое дерьмо? Здесь возникает закономерный вопрос, в кого ваша Анжела таким говном уродилась. Ваши опусы я и открывать не буду. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Ух, и ты мне пишешь, мама.

Давно я от тебя вестей не получала. С того дня, как меня из ФБР уволили. Каюсь, приехала тогда к тебе, думала попроситься в мою комнату. Не сидеть у тебя на шее, что ты, я хотела бежать искать работу и новую квартиру, а в твоем доме, вернее, нашем, доме, жить, помогая по хозяйству.

Я ждала на крыльце (ключи ты мне не доверяла с детства, чтобы иметь лишний повод наорать на меня в плохом настроении), когда вы с Эмили и моим отчимом приехали из гостей. Ты, судя по гневным фразам в мой адрес, уже знала о позорном увольнении своей старшей дочери. Ты, исключительно в воспитательных целях, захлопнула дверь перед моим носом, не забыв сказать, что бабушка, узнав, как я осрамила семью, слегла с высоким давлением. По – прежнему не глядя на меня, ты предложила мне искать себе другой приют. Дома для меня места уже нет, тебе дочь – позорница не нужна, комнату мою отдали хорошей девочке. Как хочешь, мама. Воля твоя. Я ушла, ночь провела в мотеле. Утром ты позвонила, чтобы наорать и спросить, почему это я не вошла домой вслед за вами. На мои слова о том, что ты сама меня не пустила, ты опять принялась кричать. Да, мама, я идиотка, так и не научившаяся читать твои мысли. Ты разрешила мне войти в дом, даже дверь незапертой оставила, а я, вот ведь дура, сама не догадалась створку толкнуть. Ну, извини, мама, что на твою долю выпал тяжкий труд запирать перед сном эту дверь на замок.

Нет, мама, я к вам на Рождество и Новый год не приеду. Извини, но этот день сурка меня давно достал. Я слишком хорошо знаю, по какому сценарию разовьется наш праздник. Ты, с подачи деда, каждый год собираешь всю родню, твою (эти люди мне не родственники, уж прости) и обоих твоих мужей. Бывший твой муж, мой, с позволения его так назвать, отец, и твой нынешний супруг Сэм. Они же друг друга терпеть не могут. Их семьи тоже. Пребывание в одном доме для всех них – пытка, но надо, же соблюдать приличия. В течение всех каникул тот розовый слон, что так уютно сидит посередине твоей гостиной вот уже тридцать с лишним лет, захочет размять ноги, а я не горю желанием оказаться рядом, когда он вскочит и начнет крушить все, что попадет ему под конечности. Другими словами, «плохая ты», «плохой отец», «плохая бабушка», «плохая Эмили» и прочие черные подлецы в моем лице на этот Новый год к вам не приедут. Ищите себе другого дурака, который захочет стать виноватым в ваших проблемах. Я отлично помню прежние «праздники», научившие меня люто ненавидеть само это понятие. Через пару часов после моего приезда я обязательно что – то «не то» сделаю, «не правильно» посмотрю на бабушку (дедушку, тетушку Люси), преподнесу «не тот» подарок. Что дальше? Ор и визг минут на тридцать, сердечный приступ у бабули, гипертонический криз у дедушки, истерика у тебя и вопли Эмили о том, что лучше бы меня отдали в детский дом, либо вовсе не рожали, ибо это я опять во всем и перед всеми вами виновата.

Хватит, мама. С меня довольно. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Папа, и ты удосужился мне написать.

Рада за тебя. Ты тоже сподобился поздравить и пригласить меня отметить Новый год в компании успешного писателя, то есть тебя. Спасибо, не хочу. Нет. Ни я к вам, ни ты потом ко мне. Довольно. Довольно жить по принципу «моя хата с краю», вспоминая обо мне, когда моя жизнь тиха и налажена. Мне было четырнадцать, когда ты уехал вроде как на заработки, чтобы прабабушку после инсульта поднять деньги были. Уехал ты на полгода, денег никаких не присылал. Потом явился, чтобы вручить маме свидетельство о разводе. Сюрприз? Сюрприз. Я слышала, как вы орали друг на друга в большой гостиной. Мое имя, произносимое тобой, звучало через слово в той перебранке. Я и замедленное кино, и хозяйка никакая, прибираюсь плохо, тебя, своего родного папу не встречаю с тапочками в зубах. Ты проорался и ушел, на прощание, сообщив, что давно уже живешь на два дома, у тебя есть Рейчел и твои с нею умненькие дети. Само собой, вина лежит на мне. Ах да, чуть не забыла: ты, талантливый писатель, долго не мог реализовать свой потенциал опять–таки по моей вине. Разумеется, ты прав, папа. Уход за лежачей прабабушкой Болдинской осени точно не способствует. Ты хочешь сидеть и творить, а тут сучка – дочь приходит и просит помочь бабушку поднять. А неподвижная старуха, вот же сволочь, ноет и ноет, требуя, чтобы именно ты, раз уж ты мужчина, выполнил тяжелую работу. Еще и задерживает тебя, такого занятого человека, болтовней.

Не буду утомлять тебя подробностями, папа, но твои появления у нас легко сосчитать по пальцам обеих рук. Похороны той самой прабабушки, которые я и спустя годы вспоминаю с содроганием (снова я виновата, папа, ты прав), дни рождения. Ну, и Новый год с Рождеством. Ты прилетишь на сутки, папа, надаришь всем коробки конфет с распродажи, и свалишь обратно. Извини, папа, конфеты я и сама куплю. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Так, а это послание от Клэр Рэдфилд.

О – о – о.… Тут и пригласительный билет на праздничный бал, и те же извинения, и щедрое предложение. Целых три вакансии на мой выбор. Если я все еще ищу работу, в понедельник мне можно занять одну из трех должностей. Блеск…

Клэр, дорогая, когда я пришла к тебе в твою «Террасейв» сразу после увольнения, мне нужна была одна должность. Всего одна. И ты меня уже знала больше года. Могла сама сделать выводы. Но предпочла задать вопросы Бухенвальдской суке. Ты поговорила с ней (вы же подруги) и отказала мне. Спасибо и на том, что не стала придумывать, честно ответила, руководствуясь словами агента Миллер. Она характеризовала меня с худшей стороны. Ты предпочла прислушаться к ней, вместо того, чтобы сделать собственные выводы на основании полутора лет общения. Ладно.

Помню, как ты потом давала показания на том разбирательстве. Как ошеломленно смотрела на свою подругу Анжелу, как оторопело переспрашивала и уточняла, отказываясь верить собственным ушам. И именно ты поинтересовалась, проверяли ли агента Миллер на вменяемость, когда тебе показали распечатки. Уходила ты, как и твой брат, стыдливо пряча от меня глаза. Спросила, какую сумму должна мне заплатить за работу «Террасейв». Я предложила тебе не волноваться по данному поводу. Денег не надо, просто оставь меня в покое, Клэр Рэдфилд. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Дорогой Янек, сводный братец Влада. И ты тут. Тоже с поздравлениями. О, просьбочку ввернуть, как я вижу, ты тоже не забыл. Ты задолбался сидеть на окраине Эдинбурга, и хочешь вернуться домой? Все вопросы к старшему Цепешу. Я его за тебя просить не буду. Да, я мщу, о, родич мой, и моя, мстя ужасна. Мотивы, сам знаешь, у меня серьезные. Когда Влад без вести пропал, ты со своей женой Розой зачастил ко мне. Без разрешения и приглашения. Взял моду оставлять на меня ребенка. Я же родня, обязана вам помогать. Был случай, когда я очень жестко поговорила с твоей женой, и Роза обиделась. Повод у меня был. Твоя жена нахамила мне, и я ее поставила на место, сказав, что в чужом доме командовать и орать не стоит. Ты чуть позже (когда меня уволили) припомнил мне тот инцидент. И как припомнил! Придя домой после очередного неудачного собеседования, я с удивлением обнаружила, что не могу попасть к себе в пентхаус: кто – то поменял входную дверь и коды лифта. Я оторопела, кинулась звонить. Сначала мужу, потом его родителям, позже тебе. Ни Влад, ни свекор со свекровью мне не ответили (не могли), зато со мной изволил говорить «сам ты». Ты сказал, что раз мой муж и свекор пропали без вести, а свекровь застряла где – то в Камеруне, то теперь на тебе лежит бремя заботы о состоянии семьи. И вход в пентхаус Влада ты заблокировал, чтобы я, меркантильная шлюха, не разбазаривала более деньги твоего отца, мачехи и брата. Сводного брата. Заставил просидеть в холле до вечера следующего дня, явился с недовольным видом, и сказал, что на сбор вещей у меня час. И время пошло. Ты отобрал все кредитки, разрешил взять только тот старый ноутбук, что я купила до замужества, ты даже кольца, обручальное и венчальное, заставил отдать тебе. Чтобы мне жизнь не казалась медом после обиды, нанесенной Розе. Ты переворошил кошачий корм, ища, не спрятала ли я там чего ценного. Забота о состоянии семьи, да.

Когда из Камеруна приехала моя свекровь, а Влад с отцом, перестреляв к чертям всю банду талибов, покинули пакистанскую тюрьму и вернулись в Штаты, твоя ухмылочка вывернулась наизнанку. Влад много раз звонил домой из госпиталя, хотел позвать меня. Когда я не ответила и на третьи сутки, мой муж испугался и, отпросившись у врача, примчался назад. Дома его встретила новая дверь, неприятно удивленный утренним звонком ты и мертвая тишина пентхауса. Моя короткая записка уже ждала в кармане одной из разгрузок Влада (там ты точно не догадаешься порыться)…

Только не подумай, дорогой мой Янек, что я в силу злобного гонора на тебя нажаловалась, когда Влад приехал за мной, вовсе нет. Я просто сообщила мужу, где меня можно будет найти. По какому номеру звонить.

Разборку в квартире вашего с Владом отца я вряд ли забуду. Слова «выблядок» и «трусливая паскуда» - наиболее мягкие из тех ругательств, что обрушил на твою голову генерал Цепеш. Ты там что – то блеял, в жалких потугах выставить меня меркантильной сукой, но, увы и ах, потерпел фиаско. Взбешенный отец, сказав, что ты как был уебком бляди, так им и остался, лишил тебя особняка, городской квартиры и всех счетов. С родительскими правами тебе тоже, кстати, пришлось распрощаться, ибо нефиг было оставлять трехлетнего ребенка у пьяного приятеля, пока ты чинишь произвол в моем доме. Твоя милашка Роза, пожив пару месяцев на прожиточный минимум, потребовала у тебя развода, и свалила заре навстречу, забив на малыша, которого рожала, чтобы ты, богатенький кретин, не соскочил с ее крючка. Как выяснил Влад, вышла замуж за восьмидесятилетнего мужичка с состоянием, близким к миллиарду. Так кто же из нас, Роза или я, меркантильная сволочь? Извини, Янек, адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Шерри Биркин.

Не понимаю, чего ты хочешь от меня, моя дорогая. Оправдать Леона, сказать мне, что он не собирался меня обижать? Что он тогда торопился по делам, потому и вел себя не очень корректно? Извини, дорогая, почему у меня всегда находилось время на твоего приемного отца? Кстати, это его « мне не до ерунды сейчас» лично я считаю оскорблением. Ты полагаешь, что я слишком болезненно реагирую? Да ради Бога. Мне на твое мнение фиолетово.

Ты еще просишь выслушать Криса, дать ему шанс попросить прощения. Не вижу смысла. Извинения – это слова. Простое сотрясение воздуха. Мне от этих «извини» ни холодно, ни жарко. Поздно, Шерри. Поздно. Раньше надо было думать. Когда он выплюнул свое «нет времени». Что, так сложно было уделить мне около пяти минут? Адресат выбыл, Шерри, письмо вернуть отправителю. Конверт, надписанный Мюллером, открывать не стану. Туда же.

Джессика, Джилл, Шева.

Ваше трио звучит красиво, но меня не трогает. Хватит уже словоблудия, дамы. И петиций в защиту Криса Рэдфилда. Когда что – то было нужно вам и ему, я всегда помогала. Попала в беду я – у вас на меня не оказалось времени. Понимаю, лезла, когда вы были заняты, отвлекала вас от важных дел. Вы тут мир спасаете, и вдруг я с глупостями. Всего хорошего, дамы. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Привет, Мойра.

И тебя с праздниками. Стараюсь, пока получается плохо. Ты лучше меня знаешь причины. Мне стоило взять пример с тебя, уйти сразу, как она начала давить, но я, же решила побороться за свои права. А что в итоге? Нет, прости, Мойра, с Клэр и другими мне встречаться тяжело. Слишком многое надо преодолеть. Привет отцу.

О, и Альбус Дамблдор туда же.

Поздравления с грядущим Рождеством и Новым годом. Надежда увидеть меня на приеме в Штаб Квартире ФБР. Уважаемый патологоанатом, мне они ни к чему, праздники ваши. Не те ассоциации и настроения, чтобы радоваться. Тратить мой вечер на объяснения, зачем вы помогли, той сволочи избежать наказания, тоже ни к чему. Я отлично знаю вашу фишку, профессор: искать в человеке, прежде всего, нечто хорошее. Давайте без меня, ладно? Я это хорошее уже нашла. В Леоне Кеннеди, Крисе Рэдфилде, его сестре Клэр и кое – ком еще. Хватит.

Не стану отрицать и ваши заслуги, господин патологоанатом. Это вы на суде, игнорируя все провокации Крэнстона и уловки адвокатессы (феерическая дура, доложу я вам) госпожи Миллер, раз за разом указывали, что стратегия обвинения жертвы и подмена понятий, когда агрессор переставляет местами причину и следствие, недопустимы. Что мои «оскорбления» в Интернет – дневнике были адекватной реакцией на систематические издевательства, унижения, а под конец и побои. Вы велели суду не забывать о том, что в понятие «физическое насилие» входит все: тычки, пинки, манера Миллер пихать и толкать меня с целью вынудить двигаться быстрее, хватание за волосы, тоже, уж простите, насилие. После полутора лет службы в подобных условиях прикосновения подавляющего большинства людей вызывают у меня отвращение.

Но именно благодаря вашему, господин Альбус Дамблдор, вмешательству в процесс Бухенвальдская Сука не только сохранила свободу, хотя Влад требовал для неё реальный срок, но даже осталась на работе в Бюро. Это же вы призывали дать ей последний шанс, а психиатры, признавшие ее больной женщиной, с готовностью вам подпевали, давя на гуманизм. Знаете, Альбус… Мне бы кто дал этот самый шанс и проявил в отношении меня человечность. Мне так возможности исправить ошибки никто не дал. Меня просто уволили. Зато с Бухенвальдской Сукой носились. Даже в больничку комфортную её устроили, нервишки, наркотой расшатанные, подлечить. И с вашей же подачи Миллер по окончании следствия перевели в Шестой Архив, и она там продолжает карьеру, пользуясь всеми привилегиями сотрудницы ФБР. Так что не обижайтесь, Альбус, но адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Боже мой, кузина Маргарита.

Неужели это письмо от тебя?! Обалдеть. Тоже хочешь повидаться со мной в праздники? А как же мой дурной глаз и умение наводить порчу? Не боишься? Правда? Знаешь, дорогая, я все – таки к тебе не поеду. А то в прошлый раз я как дунула, да как я плюнула, как своим глазом дурным да злобным на тебя глянула – и конец, ты разрешилась от бремени неизлечимо больным сыном. Конечно, дорогая, допинг, которым годами баловался твой муж, тут никаким боком. Извини, Марго, но адресат выбыл, письмо вернуть отправителю. Муженьку – слонопотаму, самому толстому человеку в стране, отдельный привет.

Гарри Поттер и Джинни Поттер (до замужества Уизли).

Редкий случай, когда я открываю письмо с радостным ожиданием. Упс. А я вам говорила, что вас накроют. Ваша тетя Белла круче Джеймса Бонда. Бедные вы, бедные… Рождественские торжества в анатомическом театре Беллатрисы Лестрейндж – то еще удовольствие. Шутить, как в том году, уже не будете? А, вы придумали нечто новое. Понятно.

Нет, не приду. И рада бы, но я до сих пор не могу видеть всех тех людей. Знаю, что они хотят наладить отношения, но пока еще я не готова. С Новым годом вас, ребята. Малфоям привет, если сумеете с ними связаться.

Рональд и Гермиона Уизли.
Обидно, что Новый Год вам обоим придется сидеть на Крайнем Севере, ожидая, когда кончится буран. Буду рада увидеть вас после праздников.

Да, Гермиона, мне тоже очень жаль, что к твоим словам не стали прислушиваться. Ты, оформляя ту характеристику, хоть и высоко оценила профессиональные качества госпожи Миллер, но прямо сказала, что Анжела – фанатик. Непримиримый фанатик. Для неё главное – добиться поставленной цели. Как – ей безразлично. Идя к вершине, Миллер выложит дорогу из трупов, но поставленную перед ней задачу выполнит. Ты, Гермиона, еще на стадии тестирований говорила, что Миллер нельзя доверять руководство людьми. Потому, что она давно страдает синдромом отличницы. Анжела – свирепая перфекционистка, которую может вывести из равновесия любой, самый незначительный прокол. Ошибки агент Миллер возводит в ранг преступлений, и карает за них, игнорируя все понятия и принципы гуманизма. Что ж, во время суда твои слова не раз были процитированы.

Ингрид Ханниган, ну, ты – то куда лезешь? Ах, да, Леона защищаешь, описывая мне, какой он умный, заботливый да хороший. Верю. Верю, что он хороший. Для вас. Со мной он обошелся не самым порядочным образом. Понимаю, что влезла с просьбой, когда он сильно торопился. Но, извините, госпожа Ханниган, почему я себе таких выходок, ни разу не позволила? И я когда – то торопилась, и я уставала, но всегда, когда бы ваш друг Леон ни обратился бы ко мне, я сразу делала переводы нужных ему текстов. Даже если мне нужно было сидеть за работой всю ночь, чтобы утром вручить твоему другу папку.

Здесь есть еще один аспект, Ингрид. После полутора лет травли у меня не прекращаются приступы удушья накануне любого, самого мелкого мероприятия. Я морально готовлюсь, успокаиваю себя, говорю себе, что бояться больше нечего, но все равно заканчиваю вечер в машине «Скорой помощи» с кислородной маской на лице. Врачи не знают, как им купировать эти подобия астматических статусов, руками разводят. Но они уже говорили Владу, что новый такой приступ может оказаться для меня последним, ибо в следующий раз я могу умереть, ведь лекарств от моей болезни у них нет. Психосоматика, так в реанимации сказали. Результат затяжного тяжелого стресса, усугубленного хронической усталостью, ведь Миллер позволяла мне спать не дольше четырех часов в сутки. А иногда и вовсе лишала меня сна, если надо было выполнять работу.

Ты тут мягко намекаешь на своего знакомого психолога. Хватит. Наступить второй раз на одни и те же грабли – это не мое. Больше никаких психологов, психиатров и аналитиков. Прошу прощения, Ингрид, но адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Хелена, дорогая, и ты туда же, за Леона и Криса заступаешься. Смешно. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Ниванс, я тебя умоляю.… Не весели ты мои диоптрии, ради Бога. И не зли меня, придумывая капитану оправдания. Срочный вызов. Понимаю. Но почему… Ладно, проехали. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

Фред и Джордж Уизли.

В толк не возьму, чем вы провинились. Что касается меня, так моя от души тем вечерком поржал, катаясь под столом. Ну да, естественно, Миллер потом орала на меня, считая, что это я подменила учебный фильм, снятый ею для профессоров, на трех стриптизерш со скрипками, но оно того стоило. Все оксфордские бегемотики вначале дружно выпали в осадок, но быстро прониклись, и даже забыли, для чего они в зале собрались. Сбацанную на смычках «Мурку» оценили в наши с вами месячные заработки.

Короче, не берите в головы, мальчики – снайперы. С Рождеством.

Бог ты мой, из Оксфорда и Кембриджа мне теперь пишут.

И даже приглашают у них отучиться. Господа, вы что, издеваетесь? Да я после той «плодотворной» работы даже смотреть в вашу сторону побрезгую. Вы за полтора года сильно расширили мой кругозор, попутно лишив иллюзий на ваш счет. Сидеть на лекции, вдыхая дивный аромат пива, козла и, пардон, вокзального клозета – извините, тоже не моя епархия. Да, довелось мне, благодаря агенту Анжеле Миллер, поработать с профессорами, которые не считали нужным принимать душ, бриться, чистить зубы и менять белье. Смрад от ученых нередко исходил такой, что я старалась не дышать, пока он или она стояли рядом. Я не знала, что хуже: эта пронзительная вонь вкупе с вашими королевскими претензиями вечером (синие салфетки не забыли еще?), или утренняя истерика Бухенвальдской Суки. После наших телемостов и личных встреч с вами она могла на меня орать по целому часу из-за того, что я кого – то там обидела, стоя к нему вполоборота. Это чтобы не задохнуться от омерзительного запаха. И не заблевать ваши костюмы.

Еще больше, что вонь, меня бесит ваша наглость. Вы на суде сказали, что оплата моей работы не заложена в бюджет заведения, верно? И раз Анжела Миллер с вами сотрудничала на волонтерских началах, значит, и я должна. Проверка из прокуратуры тоже кое – что должна. Отбить желание пользоваться дорогостоящими услугами на халяву. Адресат выбыл, письмо вернуть отправителю.

О, госпожа Беллатриса.
Снова учишь меня посылать на юг? Попробую. Но на прием не пойду. Смотреть противно. Да, и тебя с Рождеством.

Директора ФБР, прежний и нынешний.
Уважаемый бывший главный начальник. Идите ко всем чертям. Адресат выбыл, вернуть отправителю.

Теперешнему главе Бюро сердечный привет. Нет, спасибо. Место оставьте за Мун. Я не вернусь. Поздно. Адресат выбыл, вернуть отправителю.

Судья Мюркейк, вашего письма я давно жду. Не скажу, что меня устроил вынесенный вами вердикт, но я вам благодарна.

Конец POV.

Когда все письма были разобраны, только шесть или семь из них остались лежать в первом ящике рабочего стола. Все остальные послания Джулия следующим утром вернула тем, кто ей написал.

29 декабря.

POV Эйды Вонг.

Я нисколько не удивилась, когда отправленные Крисом, Леоном и Клэр письма пришли обратно с пометкой «Адресат выбыл, вернуть отправителю». Жена Влада, хоть и ознакомилась с содержанием высланных ей конвертов, отвечать на них не стала. Влад по телефону сказал, чтобы ни один из нас не портил его жене Рождество и Новый Год звонками или визитами.

- Поздно и бессмысленно, - закончил он вечерний разговор.

Увидим, бессмысленно ли, мрачно подумала я, глядя на слезы Клэр и унылые лица наших мужчин. Дождавшись отъезда Цепеша, купила в «Пандоре» браслет с шармами и пошла в гости.

Джулия встретила меня без особой радости: знала уже, кто я и кому прихожусь женой. Но в дом пустила. Тот самый кот, так мешавший ей, по мнению Анжелы, плодотворно работать, обнюхал меня, после чего с топотом унесся куда – то наверх.

- Мы с Клэр получили те письма, что недавно отсылали вам, - сказала я, когда мы сели в гостиной. – Я свое отправлять не стала, хочу поговорить с вами лично. Знаю, что и Леон, и Крис с Клэр – все они серьезно провинились. Особенно Клэр. Она не может простить себе доверчивость.

- Вы пришли, чтобы их оправдывать? – тут же разозлилась жена Цепеша.

- Я хочу, чтобы вы поняли, почему верили Миллер, а не вам, - я спрятала пальцы в складки кимоно. – Потому что сама прошла тот же самый путь, вычеркнув из своей жизни всех, кто в определенный момент встал ко мне спиной. Не раз потом жалела, но было уже поздно.

- Только не говорите, что вас сумели затравить в офисе, - фыркнула Джулия, явно знакомая с моим досье.

- Нет, конечно, у меня был не офис, - я спрятала пальцы в складки кимоно. – Мой бывший муж. Меня выдали за него в тринадцать лет.

Рассказывая ей о четырех годах своего замужества, которое жило в моей памяти как полторы тысячи дней в аду, я придерживалась только фактов.

Окончание следует.

POV Хелены Харпер.

25 мая 2015 года. Семь тридцать утра.

Утро добрым не бывает. Тем более, после суточного дежурства. Не успела я войти в офис, как в мои уши раскаленным прутом воткнулся дребезжащий дискант мистера Лингли (единственный сыночек сенатора Марты Лингли, если кто не знает), вопившего на все здание:

- ТЫ ЧТО ЭТО ДЕЛАЕШЬ?! ТЫ ЧТО СЕБЕ ПОЗВОЛЯЕШЬ, ДУБОЛОМ ОДНОКЛЕТОЧНЫЙ?!

И издевательски – невозмутимый низкий голос Криса Рэдфилда:

- Выполняю свои обязанности. Уносите, ребята. Маски не снимать, вам сегодня еще на других объектах чистки проводить! ПИРС, к тебе мои слова в первую очередь относятся!!!!!

В ответ – недовольное «бубубу» Ниванса, истошный визг сенаторского отпрыска: «ОТДАЙ!!!», смачный шлепок и словно выдернутая из анекдота угроза: «Я сейчас же матери звоню!!!».

- Да что ты меня мамочкой запугиваешь?! – тем же тоном спросил капитан Альянса. – Ты лучше сразу Президенту настучи на мое поведение. Или в ООН напиши.

- А ты надо мной не смей глумиться, тупой солдафон!!! – в диапазоне ультразвука заверещало сокровище дамы – конгрессмена. – Идиот!!! Ты хоть понимаешь, сколько стоят эти цветы?!

- Понятия не имею и не желаю выяснять, - Крис, чего за ним ранее не водилось, говорил спокойно. – Вместо того чтобы орать на весь этаж, прочитай симптомы отравления, умник.

- Какая связь между моими цветами и этой писаниной?! – возмутился младший Лингли.

- Самая прямая, - ответил капитан. – Все те цветы, что ты с упорством маньяка таскаешь в наш офис – ядовиты. Ты читай, читай… Придурок.… Это по твоей милости Дебора Харпер когда - то попала в реанимацию. Причиной был не торт, а подаренный тобой цветок, дубина.

Я, забыв о приветствиях и прочих мелочах, ворвалась в комнату:

- ЧТО?! Крис, ты хочешь мне сказать, что вся эта растительность может вызвать болезнь?!

- Уже вызвала, - Крис смел с подоконника в мусорный контейнер орхидею – переросток вырвиглазной расцветки.- Помнишь, за год до Толл - Оакса твоя сестра оказалась в нашей реанимации, съев на вечеринке кусок торта? Так вот, траванулась Деб вовсе не сладким.

- ЧТО?! – оторопела я.

- Этот идиот, сынок мадам сенатора, за неделю до того мероприятия преподнес твоей младшенькой шикарный цветок в горшке. Подарок оказался с «душком». Дебора эту красоту и трогала, и нюхала. Через несколько дней, когда концентрация яда в ее организме достигла критической дозы, твоей сестре стало плохо. Кстати, не ей одной, потому, что это убоище таскало свою хрень многим другим людям. И подобной же гадостью наш мистер Лингли торгует в своих салонах. Их я тоже проверю. ВСЕ.

- ДА Я ТЕБЯ НА ПУШЕЧНЫЙ ВЫСТРЕЛ К МОЕМУ БИЗНЕСУ НЕ ПОДПУЩУ, ЯСНО?! – личико мистера Лингли скукожилось от ярости.

- Еще как подпустишь, - ухмыльнулся Рэдфилд. – Твоей маме ведь не нужен громкий скандал с привлечением прессы, верно?

Так.… Интересно…

- Ты что, безмозглый баран, запугивать меня вздумал?! – младший Лингли побагровел от злобы. – Шантажировать?!

- Нет, я всего лишь пытаюсь, как у твоей мамы говорят, решить проблему, не выходя из кабинета, - Крис уже открыто издевался. – У меня два варианта, и какой из них я сейчас выберу, зависит только от тебя. Или я проверяю ВСЕ цветочные салоны города, в том числе и твои, в рамках проводимой нами операции, либо Долорес Амбридж придет инспектировать одного тебя.

Вот тут моя челюсть ударила по пальцам ног. Надо же, какой прогресс…

- Крис? – я пристально посмотрела ему в глаза.

- Если я на некоторое время прикрою, лишь его бизнес, по городу сразу начнут ползать ненужные сплетни, так ведь, Хелена? – Рэдфилда все происходящее явно забавляло. – А вот когда БСАА будет доставать всех, у кого есть заведения, торгующие цветами, ничья репутация не пострадает. Я у каждого найду, что конфисковать в связи с потенциальной опасностью растения.

- А как ты разрешение добыл? – я упала на стул.

- Наш новый специалист помог, - охотно пояснил, снимая маску, Ниванс.

Он явно хотел сообщить мне подробности, но выразительно «кхм» со стороны капитана и быстрый взгляд на дверь вынудили Пирса замолчать. Сержант снова «украсил» лицо намордником и по знаку Криса ушел в соседнее помещение. Рэдфилд же протопал в подсобку и вернулся оттуда со стремянкой, способной выдержать даже вес танка с экипажем и боекомплектом (почему такую вещь нам все же согласились выделить – расскажу, когда перестану ржать, как известная лошадь, вспоминая ТОТ инцидент).

- Ты что, все растения собрался ликвидировать? – обрадовалась Шева.

- Разумеется, - ответил Крис, безжалостно отрезая длинные стебли, украшенные яркими цветами. – Всем этим вонючкам тут не место. Извини, ты или не ты говорила о постоянной головной боли?

- Я, - Шева сексуально надула пухлые губки. – Но у Джилл тоже были приступы. Только у нее будто раскаленный штырь в виски втыкали, а у меня просто ноющая боль, пока я находилась в помещении с этими лианами или как они там называются.

- И виновата в ваших мучениях эта развесистая ху… висячая ерунда, - проглотил–таки матерное слово Рэдфилд. – Наш новый специалист объяснила.

- А эти цветы не используют для изготовления ядов? – спросила Джилл. – Нам майор Цепеш рассказывал, что есть в Перу и других местах растения, по сравнению с которыми «Зарин», наш «Душитель» и нацистский «Циклон Б» покажутся элитным парфюмом.

- Как раз на яды и идут, - Крис безо всякого почтения к дорогущему представителю флоры запихнул растение в мешок. – А мы эту дрянь тут нюхаем.

- В России говорят, удавить, Матрену мало, - Джилл распахнула окно. – Мы с этими «украшениями интерьера» живем уже почти три года. И не знаем ни черта.

- Слава Богу, Джилл, теперь у нас есть компетентный человек.

- Что, нарыл потомка Дейенерис Бурерожденной? – злобно спросил сын сенатора, явно не понимавший, кто дал Крису полномочия расчистить офис.

Не могла пока въехать в ситуацию и я. Сейчас мне было ясно одно: кто – то с серьезными полномочиями дал Крису возможность избавить нас от жизни в окружении удушающих запахов, издаваемых экзотическими цветами, каковые носил нам мистер Лингли.

- Борджиа, образованный ты наш, - фыркнул Крис. – Никого нового я не находил, ты ее уже ЗНАЕШЬ. Хотя для тебя ОНА сродни господарю Валахии. Его еще Колосажателем называли, - тут Рэдфилд послал парню страстный воздушный «чмок».

Я сидела, все еще не понимая ни слова из этого разговора. Борджиа, Долорес Амбридж, Дейенерис Бурерожденная, какая – то Матрена, которую мало удавить, Влад Цепеш опять же… Я что, попала в сумасшедший дом?

- Ты о каком Колосажателе сейчас говоришь? – спросила я, чтобы хоть немного разобраться. – О нашем друге – федерале?

- Нет, но в одном ты права: у психушки сегодня выходной, - улыбнулся мне Крис. – Так, а ну, убрал руки от мешка!!! – рыкнул он на младшего Лингли. - Пирс, выкини идиота на улицу, пока я его не придушил за вредительство!

- Лучше я нашего нового сотрудника позову из лаборатории в подвале, - Ниванс со слащавой улыбочкой потянулся к телефону. – Здорово она втыкать умеет. И очень любит это дело.

- Что и куда втыкать? – оторопело вклинилась я. Мозги упорно отказывались работать.

О - о.… Неужели ОНА?

- Если вежливо, посмотри вторую серию фильма «Огнем и мечом», Хелена, - тонко намекнула сидевшая в уголке Шерри Биркин. – Ну, помнишь там, самый конец?

- Это когда посланца – запорожца… - вспомнила я фильм.

Шерри вместе с Джейком дружно заржали.

- На кол посадили, - подтвердил Мюллер. – Она нашего придурка еще в прошлый раз, когда Лингли у нее чуть противоядия не угробил, пообещала лично отлюбить в попу черенком лопаты, если он и дальше будет создавать нам проблемы. Жаль, ты не видела реакции «профессора Снейпа» на все наши заросли. Она сказала, что с подобными «дизайнерскими изысками» нас без боевых ядов и Б.О.О скоро похоронят. Взбесилась еще больше, чем в тот день, когда этот кретин решил продемонстрировать ей свою крутизну в подвале.

- А мистер Лингли опять помчался ябедничать мамочке? И чем все закончилось? – мне стало весело.

Некоторые люди неисправимы.

- Мамочка, само собой, прискакала на разборку, но вместо ожидаемых извинений сама нехило так огребла, - злорадно сказала Джилл. – Наш новый специалист послала и ее.… Далековато.

- Никуда она ее не посылала, Джилл, - широко улыбнулся Крис. – Она посоветовала мадам Лингли решить известные проблемы при помощи вибратора, потому что у нее с президентом Никсоном одна беда на двоих.

- В смысле? – не поняла я.

- Это еще Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе» сказала, - просветил меня Крис. – Там вроде было… - он наморщил лоб.

- Никто не хотел с ним трахаться, поэтому он старался оттрахать каждого, - напомнил Мюллер. – Так мамочка там орала на весь подвал. Потом отправилась прямиком к президенту. А у того то ли день не задался, то ли Кончита Вурст приснилась, но он тоже нашу дамочку не порадовал. Сенатора, мол, заменить легко, вон, сколько пиявок плавает, и все хотят присосасться, а хорошего специалиста найти очень трудно. Я там чуть не сдох.

- Джейк, насчет пиявок, мистер Грехем, пожалуй, погорячился, не стоило бить в лоб, - Крис завязал крепкий узел еще на одном мешке. – Но он более чем доходчиво объяснил миссис Лингли, что воплями она мало чего добьется. А когда президент просмотрел пару моих отчетов и копии дневников «Снейпа», дал нам разрешение как проверять, так и уничтожать все, что может причинить вред. Так что в ближайшие недели работы у нас будет предостаточно.

- Мы с Шевой и Хеленой будем сидеть в офисе или нам идти с вами? – спросила Джилл, все еще стоявшая у окна. – Кстати, Хелена, мамочка с нашим новичком успела разругаться всего один раз. Женский бокс по поводу зеленых насаждений еще только предстоит.

- Я не хочу, Джилл, чтобы вы с Шевой собой рисковали, - честно сказал Рэдфилд. – Но кто вас удержит?

- Правильно, - Джилл взяла большие ножницы, скинула туфли и влезла на широкий подоконник.- Крис, лови!

Тяжелое растение, похожее на гибрид плюща с тропической лианой, влажно шлепнулось на пол, пачкая имитацию паркета маслянистыми пятнами.

- Вот ведь, черт возьми! – выругалась Валентайн. – Крис, ты только посмотри! И кто теперь эту порнографию отмывать будет? А шторы вообще загублены!

- Мама возместит вам весь ущерб, - на пороге вновь возник мистер Лингли. – Если вы докажете, что этот акт вандализма действительно был необходим.

- Опять ты здесь?! – «искренне удивился» Крис. – Тебя же Пирс вроде бы выпнул по моему приказу.

- А оно, как всегда по весне бывает, всплыло, - в комнату вернулся Ниванс. – Извини, Лингли, но жить с этими цветами невозможно.

- Я почему – то очень хорошо живу, - гордо признался фанат гламура. – И маме нравится. Она, смею вас «обрадовать», уже знает. Я обо всем ей рассказал.

Напугал пираний, голой попой… Ты вот это ПРОФЕССОРУ скажи…

- А нам, всем, кто тут работает, плохо, - Пирс широко раскрыл новый черный мешок. – Тебе известно, что аромат безобидных вроде лилий вызывает у многих людей сильную головную боль? Или ты забыл, что наш новый специалист говорила об индивидуальной непереносимости запахов, лекарств и прочих веществ? Ты понимаешь, что ее слова и к цветам относятся?

- Да в сраку, как выражались запорожцы, и вашего спеца с ее лекциями, и вас, - выкатил грудь сын сенатора.

Шерри задохнулась от возмущения, Джейк же с милой улыбкой предложил:

- Вот ЕЙ ты все и выскажи. Что, я звоню в лабораторию? Позвать ПРОФЕССОРА Снейпа?

(Пять копеек автора).

Сын сенатора мгновенно сник. Уж кого–кого, а нового специалиста, работающего с Крисом чуть больше месяца, младший Лингли заслуженно боялся. В первую очередь, ее острого язычка, не гнушавшегося выражений «пидорас», «мудак» и «маменькин козел». Ну, и повторение скандальчика, имевшего место на прошлой неделе, когда «профессор Снейп» надела ему на голову презерватив с пупырышками (а – ля детская панамка), и в таком виде выволокла на улицу, пред светлы очи бойцов спецназа, тоже не хотел. Причем «декан Слизерина» несла сенаторское дитя одной рукой (!!!). Держа его за красные кружевные труселя в виде слоника. Штаны она с «мальчика» содрала еще в подвале, когда мистер Лингли попытался разбить кейс, наполненный новыми антидотами.

- То – то же, - назидательно поднял средний палец младший Вескер. – Как за спиной, ты круче дроздовых яиц, а в лицо сказать, так сразу бздишь. Вали отсюда, чучело.

«Чучело», вновь пообещав наябедничать маменьке и серьезно осложнить жизнь «профессору Снейпу», полетело к дверям. И когда ОНО удирало, со всей дури врезалось в вернувшегося из командировки Леона. Кеннеди, естественно, благодарить мистера Лингли не стал:

- Аккуратнее можно?! – возмутился агент. – Мне же больно!

- Не барин, потерпишь!!! – взвизгнул Лингли. – Смотри, куда, прешь, чмо челкастое!!!

- Дамы, сделайте одолжение, - светским тоном изрек Леон. – Зажмите уши.

- Да ладно, - хихикнула Джилл. – Если ты хочешь послать это чудо до ясновельможного пана, не стесняйся.

Леон вначале недоуменно поднял брови, затем, когда до него дошел смысл шутки, улыбнулся. В других обстоятельствах он от души посмеялся бы, но после четырех бессонных ночей (пламенная «благодарность» напортачившей разведке) подряд у Кеннеди уже не осталось сил. Все, о чем он сейчас мечтал, это снять тяжелый жилет, искупаться и лечь. В теплую постель, на свежие простыни. И поспать хотя бы шесть часов кряду. Что до перебранок с мистером Лингли, их мой напарник считал ниже своего достоинства, и в большинстве случаев игнорировал придурка. Однако сегодня удар великовозрастного дебилушки пришелся как раз по свежей ране на левом плече (рукав куртки был разорван и пропитался засохшей кровью), и боль оказалась настолько сильной, что Кеннеди все же высказал недовольство. Прижав вновь открывшуюся рану здоровой ладонью, Леон отошел к окну и только тут сообразил, ЧЕМ заняты Крис и Пирс.

- Крис, у меня галлюцинации с недосыпа, или ты действительно избавляешь нас от всех растений, принесенные мистером Лингли из его магазина?

- Я не в одном нашем офисе порядок наведу, Леон, мне даны полномочия, проверить аналогичные заведения всего города и окрестностей на предмет запрещенных и опасных представителей экзотической флоры. Так что я в ближайшие дни много чего выкину на помойку.

Пока Леон разговаривал с другом, я силком усадила напарника на стул у окна и занялась его раной. Порез был довольно глубокий, но опасности он не представляет. Сейчас наложу свежий бинт, и все, можно смело посылать Леона в подвал, где его ждет сюрприз (эххх, не увижу его лицо в момент встречи с «профессором Снейпом»). Крис нас еще неделю назад предупредил, чтобы агенту Кеннеди никто не смел, даже намекать… («Если кто ему скажет до того, как он ее увидит сам, лично придушу»).

Конец POV.

- Профессор Снейп велел их сжигать, капитан, - поправил Мюллер. – В старом военном городке. На примере тех цветочков я лично покажу молодежи, как надо пользоваться напалмом.

- Щасссссс, - Пирс снял маску. – Пустили нас в старый военный городок. Джейк, ты что, опять проспал планерку?

- На кой ляд мне туда ползти, когда у нас есть Гермиона Грейнджер, в смысле ты. Ты – то на планерке был. Я все узнаю от тебя. Так что там Влад сказал?

- Что под военным городком образовались пустоты, и он в любой момент может провалиться под землю. При строительстве поселения были допущены серьезные нарушения и не учтен ряд особенностей места, выбранного для возведения всех построек. Поэтому нас и не пускают. У тебя есть соображения, Джейк, чем мы можем заменить полигон?

Хелена, наложив на рану Леона, свежую повязку, отошла к Джилл, чтобы помочь той снять лианы со второго окна. Кеннеди, так и сидевший на стуле в тяжеленном бронежилете, начал клевать носом. К разговору Леон особо не прислушивался.

- Старая инфекционная больница, - Джейк полез в карман за телефоном. – Ее надо уничтожить. Со всем содержимым. Но у властей руки дойдут до клиники в конце года, если очень повезет. А воров в коридорах ловят уже сейчас. Бесполезно говорить, что в больнице туберкулезники когда – то умирали, и бомжи с гангреной и сифилисом валялись. Я тишком спросил у городского начальства, что они скажут, если я приду, ксиву им под нос суну и велю отдать больничный комплекс нам для проведения учений. Результатом нашего мероприятия станет умышленный поджог с целью ликвидации серьезной угрозы для Вашингтона. Никто даже из вежливости радости скрывать не стал. А твой приятель, Хелена, просил тебе привет передать.

- Значит, там все и спалим, - подвел итог Крис. – Клиника мне даже больше нравится. Мы в ней сможем захват отработать, прежде чем сжигать. Леон, - обратился Рэдфилд к сидевшему у окна другу, - ты с нами?

- Само собой, - вынырнул из полудремы блондин. – Когда?

- Для инспекции всех цветочных магазинов мне потребуется неделя, - Крис опять влез на стремянку и снял со стеллажа нечто с лепестками в форме кукишей. – Все, внесенное в черный реестр, будет уничтожено вместе с больничным комплексом.

- Только там нужна дополнительная охрана, Крис, - Шерри приняла у Криса тяжелый горшок и осторожно поставила на пол. – Чтобы никакие пидора… гламурные представители меньшинств, не попытались саботировать твою работу, дядюшка Крис, - игривым тоном закончила она.

- Забудь о толерастии, Шерри, - Крис одним ударом боевого тесака срезал все фиолетовые «кукиши» и побросал в картонную коробку. – Называй его пидорасом, как профессор Снейп. Кстати, Леон: прежде, чем идти отсыпаться, сходи к «декану Слизерина» в подвал, получи антидот от Амбриджита.

Леон, совсем как Харпер четверть часа назад, уронил челюсть на пол:

- Антидот от чего?! – с Кеннеди даже сон слетел.

- АМБРИДЖИТА, - четко повторила Шерри и вынула из кучки бумаг на столе тощую папку. – Кхе-кхе, - характерно откашлялась блондинка. – Итак. Долорес Джейн Амбридж. Не стану утомлять тебя подробностями, Леон. Данная особа, а именно вышеназванная Долорес Амбридж относится к земноводным, ареал ее обитания Мезоамерика. Водится в районах с повышенной влажностью, питается насекомыми. Очень опасна для представителей гомо сапиенс по причине мощного нервно – паралитического яда, выделяемого ее кожей. Местные жители используют Амбридж в качестве оружия, смазывая этим ядом наконечники стрел и острия ножей. Вот, любуйся, - весело сказала Шерри, протягивая окончательно обалдевшему Леону бумаги.

Хелена, подыгрывая Крису, притворилась, будто ей тоже интересно. Она подошла к Кеннеди и заглянула в папку через плечо напарника.

- С ума сойти…

На фотографии, сделанной, очевидно, в естественной для «Амбридж» среде обитания, красовалась огромная кислотно-розовая… жаба. Да, самая настоящая, пугающих размеров квакуша, чью спинку украшали, вы мне не поверите, подобия черных бантиков.

- Господи, кто это? – вылетело у Леона при взгляде на снимок. Об усталости он окончательно забыл.

- Долорес Джейн Амбридж, - забавлялась Шерри. – Местное население ловит ее, чтобы добыть яд. Амбриджит тебя не убьет, он просто парализует жертву на несколько часов. Если, конечно, стрелок выбрал правильную дозу. Иногда амбриджитом убивали.

- Не с помощью оружия, Шерри, - уточнил Крис. – Диктатора Гранде убрали, подсунув пять или шесть жаб в его ванную комнату. Он не знал об их особенности, переловил, придурок, голыми лапами, затем полез купаться и утонул в джакузи, когда яд проник в кровь через раны на руках. Диктатор за три часа до гибели попал в дурацкое ДТП, сильно порезал ладони. Смерть списали на несчастный случай. Жаб в округе тьма, кто же виноват, что в ванну проникла именно Амбридж в количестве шести штук.

- Этих животных, между прочим, - сообщила Джилл, - и другим личностям присылали. Все панночки померли, но только месяц назад, когда у нас проявился профессор Снейп, инциденты, где фигурировала Амбридж, объединили в одно уголовное дело об умышленных убийствах. Твоя подруга Миллер, Леон, которая еще за полгода до отчета «Снейпа» втолковывала начальству, что все те смерти насильственные, вне себя от злости. Ох, как она орала в кабинете командующего дивизионом.… Как она орала.… А сейчас, совсем как Крис, проводит великий шмон с конфискацией всего, что может представлять угрозу.

- Розовых лягушек забирает у хозяев? – Леон прижал ладонь ко лбу.

- Если бы их одних, - захохотала Биркин. – Твоя милашка Анжела получила шанс оттянуться по полной программе. Ей после скандальчика дали исключительные полномочия. Да ты погляди на жабу внимательно, Леон.… Ну, она вылитая же Долорес Джейн Амбридж!

Леон взял-таки папку и начал читать текст:

- Шерри, это же…

- Почерк Эйды, - приемная дочь поцеловала его в щеку.

- А где оригинал записей? И у кого вы их получили? – Леон испугался за любимую женщину.

- Оригиналы, причем все, присвоила себе Миллер, когда они с Эйдой в Цитадели пересеклись, - Крис был страшно возмущен. - Ты с Анжелой поговорил бы о дневниках, которые вела твоя шпионка, Леон. По поводу выходок этого ее умника Керка тоже. Достал.

- А Эйда где? – побледнел Леон. – Что Анжела хотела с ней сделать?

- Задержать для выяснения личности, - начал успокаивать Крис. – Она не знала о приказе. Да не бойся ты, Леон, не бойся! Эйда от них сбежала. Вон Пирс тебе подтвердит, он все видел. Он же Эйде и удрать помог.

- Хотел узнать, правда ли Керк в сильном расстройстве срывается на визг и матерится даже в присутствии любимой женщины, то есть Анжелы, - энергично закивал Ниванс. – Но спасение Эйды, Леон, было для меня приоритетной задачей.

- Ну, и как?

- Шумоизмерительный прибор издох бы от воплей Керка, - улыбнулась Шерри. – Впрочем, Трепетный Ангелочек от него далеко не отстала. Когда Эйда от них смылась, благодаря Нивансу, Миллер взвилась так, что знаменитая ведьма банши повесилась бы от зависти. И жаль, что ты не видел их физиомордий, когда я им принесла ТОТ САМЫЙ ПРИКАЗ, подписанный президентом. Оба, Что Анжела, что Керк, позеленели от злости. Хотели получить по новой звездочке на погоны, а тут такой облом.

- Шерри, - укоризненно попросил Крис, - перестань ты дуться на нее, а?

- Достоевский она, от слова «доставать», - скорчила гримаску блондинка. – Мне по ее милости ни праздники, ни отпуска теперь не в радость. Уже боюсь, что она опять притащится к тебе, со своим, блин, «снова понырять». Черт подери, извини, Леон, ну, за каким хвостатым дементором ты тогда целовался с этой грудастой спецназовкой под водой, а? Эйды тебе мало, что ли?!

- Мы не целовались, Шерри, - Леон торопливо пошел к дверям, на ходу вынимая телефон.- Анжела не успела глотнуть воздух перед погружением. Я не дал ей утонуть. Только и всего.

- А она восприняла твой поступок как ухаживание. Потом ты вообще отколол «номер», когда сказал, что будешь рад, снова с этой мечтой клипмейкера поплавать.

- Мечтой клипмейкера? – Леон остановился.

- Они любые дырки в своих сюжетах затыкают при помощи арбузных сисек вроде тех, какими Господь наградил Анжелу. Леон, я же с ней себя вежливо веду. И всегда молчу, когда она срывает наши планы, портя нам, праздники своими «случайными» визитами*. Могу я хотя бы здесь, где все свои, говорить без притворства?

- Можешь, - грустно кивнул приемной дочери Леон. – Я благодарен тебе, что ты все еще терпишь ее, Шерри. Я совершил серьезную ошибку, и мне теперь с ней жить.** Спасибо, что помогаешь мне справляться.

Он крепко обнял молодую женщину, поцеловал в макушку, затем вышел на балкон и набрал знакомый номер. Но трубку сняла не Миллер, а этот вечно раздраженный громила Керк.

- Ты будь нам благодарен за то, что мы твоему корешу Крису дали копию с тех записей снять! – заорал Керк в ответ на вежливый вопрос Леона. – Кеннеди! И ты, и твоя контора долбанная.… Перестаньте уже жить по принципу: и рыбку съесть, и на хер сесть. Хватит с вас автора.

В ухо Леону полетели короткие гудки. Агент постоял секунду, после вызвал Анжелу по второму, «приватному» аппарату.

- Извини, Леон, я не могу сейчас разговаривать, - торопливо откликнулась Миллер. – Перезвони вечером в офис, у меня дежурство.

- Где Эйда, Анжела? – крикнул Леон. – Я знаю, что вы не видели тогда приказа, но…

- Она сбежала, оставив нам дневники и кейс с ампулами, - сердито ответила Анжела. – Прости, но у меня нет времени. Я должна тут кое- кого пристрелить.

- ДА ОТОРВИСЬ ТЫ ХОТЬ НА СЕКУНДУ ОТ СВОЕЙ РАБОТЫ! – рявкнул агент.

- Я сказала: не мешай! – отрезала Анжела. – У меня слишком много дел. Позже обсудим твою проблему.

- Проблемы, АГЕНТ МИЛЛЕР, - нарочито вежливо ответил Леон, - начнутся у вас, если вы откажетесь уделить мне пять минут.

- Ну, ладно, - зло откликнулась его бывшая напарница по приключениям в Харварвилле.- Я тебя слушаю.

Кеннеди, не теряя времени, потребовал объяснений по поводу инцидента в Цитадели. Анжела окатила мужчину ведром ледяной воды:

- Все вопросы, касающиеся очередного исчезновения Эйды Вонг, выясняй у Ниванса, - голос Миллер дрожал от гнева.

- Что ты хотела сделать с Эйдой? Зачем ты ее пыталась поймать? Я же рассказывал, кто она и чем на самом деле занималась у Вескера и ему подобных мерзавцев.

- Я должна была понять, кто передо мной: сотрудница частной антитеррористической организации Эйда Вонг или беглая преступница Карла Радамес, больше ничего. Не моя вина в том, что эта женщина снова исчезла и лишила меня шанса выяснить, кто она в действительности. Кстати, Леон, скажи своей дочери, что я всю жизнь работаю по принципу «закон суров, но это закон». Никто из моих людей не причинил бы вреда Эйде Вонг. Все, извини, но мне пора.

В течение следующих полутора минут, прежде чем Анжела сумела прервать связь, Кеннеди стал невольным слушателем дикого скандала, участники которого орали друг на друга, не скупясь на оскорбления. Потом раздался звон бьющегося стекла, истошный вопль: «Ах ты, сука, оно же полмиллиона стоило!!!», и рык Керка: «Заткнись, мразь!!!». Далее в трубку уже летели короткие губки.

- Ладно, разберемся, - пробормотал Леон, набирая еще один номер.

Она не отвечала. Леон вызвал ее раз, другой, третий.… И всегда слышал в ответ лишь размеренные гудки. Господи, Эйда, да где же ты?!

Попытки вновь связаться с Анжелой и Керком закончились провалом: все требования Леона были просто сброшены, а после третьего звонка, как Миллер, так и ее напарник отключили телефоны.

Леон постоял с минуту неподвижно, чувствуя, как им овладевает холодная ярость.

- Не хотите по – плохому, агент Миллер, - сказал он сам себе, - по закону будет хуже. Дементора вам в попутчики…

Поднявшееся из глубин души бешенство прогнало последние остатки утомления. Леон стремительно вышел из главного офиса и направился в «Оружейку», расположенную, согласно инструкциям, в десяти минутах ходьбы от основного здания. Ворвавшись внутрь, Кеннеди велел выдать ему новый боезапас и предоставить вертолет.

- Зачем? – удивился дежурный офицер. – У нас на сегодня не предусмотрено… Ладно, Леон, держи. Только успокойся, хорошо? – поднял руки собеседник, глядя агенту в глаза.

- С меня причитается, - поблагодарил Кеннеди.

- Прежде, чем выдвигаться, антидот от «Амбриджита» получи, - сообщил дежурный. – Без него тебя не допустят к вылету. Иди в лабораторию главного корпуса. Спец там, в подвале работает.

Делать нечего, пришлось возвращаться. Проходя по просторному двору, Леон приветливо кивал солдатам, отдыхавшим возле вертолетов. Идя мимо «Апача», Кеннеди услышал дружный смех и клятвенное заверение пулеметчика Дойла:

- Да чтоб мне провалиться, парни! Она его за трусы несла. Красные. А самый прикол, что у нее кофточка в тон его бельишку. Эй, Кеннеди! – позвал Дойл. – Иди сюда!

- Извини, не могу, - вздохнул Леон. – Возникло срочное дело. А вы уже или еще?

- Еще, - обрадовал пулеметчик. – Ждем Клэр. Она сейчас у профессора Снейпа.

- Антидот от амбриджита получает? – притормозил Леон.

- Бинго! – кивнул Дойл. – Потом Клэр доставит груз в Лос-Анджелес. Крис не очень доволен, но разве девчонку остановишь. Хочет антидот сама отвезти.

- Кто бы мог подумать, что яд, выделяемый огромной лягушкой, принесет столько проблем, - тяжело вздохнул пилот, выбираясь на солнце. – Наш новый спец сказала, что какая- то сволочь с недавних пор нарочно выращивает этих жаб в промышленных масштабах ради получения яда. Кто – то решил, что нас лучше не убивать, а брать в заложники и принуждать правительство платить за нас. Эти козлы, покупающие отраву, смазывают ею острия стрел и лезвия ножей. И теперь достаточно простой царапины, чтобы превратить бойца в беспомощного паралитика. Действует эта гадость почти двенадцать часов. И главная подстава в том, что яд совершенно новый. Для всех, кроме нас. Понимаешь, о чем я?

- Кажется, да, - до Леона стал доходить масштаб катастрофы. – Противоядие делают только у нас?

- У нас, - пилот поднял глаза к небу. – Рецептурой и образцом антидота владел до недавнего времени всего один человек.

- Тот, кого вы Снейпом называете? - Леон мог и не спрашивать.

- Профессором Снейпом, агент Кеннеди, - весело поправила его неслышно подошедшая Клэр Рэдфилд. – Леон… - женщина крепко обняла друга и расцеловала в обе щеки. – Давно не виделись.

- Очень, сестричка, - Леон осторожно ответил на ее объятие. – Привет, Дарк. Летишь вместе с Клэр?

- Разумеется, Леон, - улыбнулся бывший наемник. – А ты куда собрался?

- Туда же, - Кеннеди поправил на плече автомат. – Собираюсь с Анжелой встретиться.

- Ты не про эту сучку Миллер говоришь, Леон? – тут же вскинулся Дойл.

- Слушай, давай без бранной лексики, - Леон попробовал аккуратно одернуть пулеметчика. – Поверь, мне предстоящий разговор не доставляет ни малейшего удовольствия.

- Мало того, что ты с этой сукой до сих пор общаешься, так еще и едешь к ней?! – пошел вразнос Дойл. – Взял бы, да и вызвал гадину сюда. Или что, наша принцесса очень занята, и не в состоянии оторвать жопу от теплого креслица?

- Вполне в состоянии, Дойл, - Леон примирительно тронул его за руку. – Но мне тогда придется принимать ее у себя, а ты отлично знаешь, как «любит» Шерри ее визиты к нам. И я не хочу, чтобы ты опять сорвался.

- Эта поганая сука Миллер кореша моего бросила! – рыкнул пулеметчик. – Пока Кайл был сыном губернатора, она его любила, замуж за него пошла, а когда старика арестовали, сразу слилась, мразь подколодная. С тобой – то она тоже не церемонилась, Кеннеди. Забыл, как она кинула тебя три года назад? Ты можешь сколько угодно втирать, что тебе ее помощь на хрен не упала, но я знаю, почему сучка по – быстрому смоталась работать за границу. Не хотела портить репутацию, боялась, что упоминание твоего имени в связи с ней навредит ее карьере. Скажи, Миллер за все полгода тебе хоть раз позвонила, спросила, как ты? Или возобновила общение по окончании следствия, когда с тебя сняли все обвинения?

- Нет. Потому, что я сам попросил ее, - Леону уже надоело пинать себя за ту невольную подставу, превратившую его в вечного должника Анжелы. – Дойл, я… Хорошо, у меня в тот период жила женщина. Любимая. Понял? Я просто хотел остаться с ней наедине. Присутствие Анжелы тогда было неуместным.

Дойл раздраженно отмахнулся:

- Понял. Но Миллер все равно сука. Другого мнения у меня о ней нет, и не будет. Холодная, расчетливая, наглая и подлая сука, забившая на все, кроме своей сраной карьеры. Извини, Клэр, - он посмотрел на сестру Криса и скорчил покаянную мину.
Клэр, обычно заступавшаяся за Анжелу, сейчас не стала ни словом возражать на злые выпады Дойла. Она, как и ее любимый мужчина Дарк, вообще сделала вид, будто не слышит, о чем ведется речь:

- Леон, иди за антидотом. Мы тебя подождем.

- Я же в Лос-Анджелес лечу, - напомнил ей агент.

Дарк от души захохотал:

- И мы тоже, дружище. Ты когда спал в последний раз, а?

- Дня четыре назад, - Леон потер переносицу. – Совсем мозги отказывают. Но лететь надо.

- Зачем? – поинтересовалась Клэр. – Не проще позвонить? Ты от усталости едва на ногах стоишь.

- Звонил уже, - Леон снова начал злиться. – Но, ни Анжела, ни ее напарник не стали со мной разговаривать. Оба вели себя слишком грубо, чтобы я поверил их словам.

Он пристально посмотрел в серые глаза Клэр и понял, что она отлично знает о цели его поездки. Взяв названную сестру за руку, Леон отвел ее подальше и тихо спросил:

- Ты что – то слышала от Эйды с момента ее побега из Замка, где она опять нарвалась на Анжелу?

Клэр показала ему телефон:

- Только это сообщение получила через два дня. Мистер Хайд пишет, что моя посылка с Кубы выше всех похвал. Если мистер Хайд благодарит меня за сигары, значит, Эйда у Камико на Окинаве. Ее младшую сестру ты знаешь не хуже меня. Камико Эйду не выдаст даже на дыбе. А Эйда боится подставлять тебя. Она связалась со мной, просила передать, что в Замке ей не причинили вреда.

- Все равно я встречусь с Анжелой, - Леон вернул Клэр телефон. – Она вела себя очень подозрительно. С моей бывшей напарницы по Гарвардвиллю станется арестовать Эйду, чтобы отомстить за подбитый глаз.

- Ну, ладно, только без нас с Дарком, хорошо? Я не хочу общаться с ней без необходимости, – Клэр пошла обратно к вертолету. – И долго у профессора не задерживайся, - игриво попросила сотрудница «Террасейв». – Кстати о том роскошном фонаре под глазом: Миллер его заслужила, когда выстрелила в тебя.

Леон кивнул ей и бегом направился в главный корпус. По пути он еще раз набрал номер Анжелы, надеясь, что в его бывшей приятельнице все же проснется совесть, но бездушный женский голос снова сообщил о недоступности абонента. Удушающий страх за Эйду и злость на действия Миллер усиливались с каждой секундой. Леон давно уже пожалел, что десять лет назад ввел Анжелу в круг своих друзей, а также помог остаться на службе. Сейчас – то он уже не питал никаких иллюзий относительно душевных качеств женщины, ставшей в Гарвардвилле его верной напарницей. Да, чувствительная, любящая, преданная и ранимая, с гипертрофированными понятиями о долге и чести, готовая в любую минуту принести себя в жертву ради других людей, она была беспощадна как в оценках, так и в поступках. Она не принимала оправданий, не прощала оступившихся, и делила мир только на черное и белое, отказываясь признавать полутона. Когда отчим ее бывшего мужа Кайла был арестован по обвинению в убийстве двадцати молодых женщин, Анжела без тени сомнения согласилась на предложенное супругом расторжение брака и спешно переехала из Вашингтона в Лос-Анджелес. Леон понимал, что она не хочет повторять путь, пройденный ею после происшествия в Гарвардвилле, когда на нее указывали пальцами, шипели в спину, называя сестрой больного ублюдка, оскорбляли и в глаза, и по телефону, когда ее подверг остракизму весь город. Анжела выстояла, сумела не только сохранить работу (тут спасибо Кеннеди за заступничество), но и вернуть себе уважение горожан, пройдя долгую трудную дорогу от простого бойца спецназа до особого агента Федерального Бюро Расследований. Уж теперь – то никто ни в Гарвардвилле, ни в других местах, куда она приезжала по долгу службы, не смел, попрекнуть ее бойней в аэропорте и десятками смертей в офисе «Уиллфармы». Сейчас Анжелой Миллер гордились, приводили ее в пример, на нее старались равняться, мнение ее высоко ценилось в профессиональных кругах. Чем она очень сильно дорожила. Настолько сильно, что не испытала ни малейших угрызений совести, когда оставила Кайла. Леон старался не осуждать Анжелу, общался с ней, как раньше, принимал у себя дома, когда она приезжала в Вашингтон, но даже отличавшегося терпимостью Кеннеди очень сильно задело принятое давней подругой решение. Ее бывший муж был даже не сыном, а пасынком преступника, новый статус Кайла вряд ли мог ей навредить (при достигнутых ею высотах), и, тем не менее, она без раздумий порвала с ним все отношения.

- Не считай мое решение предательством, Леон, - объяснила она другу перед отъездом. – Мне было трудно уйти, но я должна. Не потому, что я крыса, сбегающая с тонущего судна. Мой муж много лет общался со своим отчимом, отлично знал этого страшного человека. И Кайл молчал. Да, Леон, я считаю своего мужа соучастником тех убийств. Он годами жил рядом с преступником, он видел странности в поведении отца, но он даже словом не обмолвился, никому не сказал о своих подозрениях.

Попытка Леона оправдать Кайла, действительно пребывавшего в полном неведении относительно патологических наклонностей отчима, провалилась. Анжела, будучи очень упрямой, отказалась принять аргументы друга.

- Леон, мой муж – сообщник, как бы ты ни пробовал его обелить. Жена Цепеша, эта красивая клиническая дурочка, и та насторожилась, проведя рядом с моим свекром совсем немного времени. Даже у совершенно бестолковой особы хватило мозгов распознать в губернаторе монстра. Человек, знающий о нашей работе благодаря бездарным фильмам и еще более глупым художественным книгам, понял, что оказался в обществе убийцы – маньяка. А мой муж, будучи специальным агентом, получившим серьезное образование, имеющий богатый профессиональный опыт, ничего не замечал в течение пятнадцати лет? В моих глазах этот человек – пособник убийцы. И я не имею права жить с ним.

Столь же категорична и непримирима она была, когда речь заходила об Эйде и подобных ей личностях с сомнительной репутацией и богатым криминальным досье. Однажды Анжела даже попыталась застрелить Эйду, застав ту во владениях Симмонса. И Миллер, в отличие от Криса, отказалась принять аргументы Леона. Напрасно Кеннеди, загораживая Эйду собой от целого отряда спецназа под командованием Анжелы, пробовал достучаться до бывшей подруги, объясняя, что Миллер ошиблась, и видит перед собой не преступницу. Анжела подняла на смех все его слова о клонировании человека и больных сексуальных фантазиях Симмонса, давно уже помешанного на Эйде. Той ночью Анжела грубо перебила своего напарника, сказав, что «этот бред» ей неинтересен. И велела Леону отойти в сторону.

- Не вынуждайте меня действовать силой, агент Кеннеди. Сдайте вправо и дайте мне арестовать Карлу Радамес. Я должна выяснить личность этой женщины. Для начала.

Леон с кривой ухмылкой предложил Анжеле эту самую силу применить, потому, что он не позволит ни ей, ни ее людям трогать ЭЙДУ ВОНГ. Он скорее даст им убить себя. Наивный лютик, он – то верил, что Анжела обладает моральными тормозами Криса Рэдфилда, и в друга стрелять не станет. И был о – о - очень удивлен, когда Миллер ему, в качестве ответа на все просьбы, увещевания и угрозы, навешала люлей, без колебаний нокаутировав Кеннеди выстрелом точно в центр бронежилета. Удар был настолько мощным, что Леон сразу потерял сознание. А когда агент пришел в себя, вокруг стояла мертвая тишина. На этаже никого не оказалось. В доме тоже. Ни Эйды, ни Анжелы, ни бойцов. Любимую женщину в ту ночь Леон больше не видел, а что касается Анжелы с ее командой, то их Кеннеди нашел на улице. Всех, включая Миллер, профессионально вырубили, заковали в их же собственные наручники, после чего аккуратненько так засунули в мусорный бак на заднем дворе. Бойцы, судя по богатырскому храпу, получили от Вонг хорошую дозу транквилизатора. Что до Анжелы, посмевшей выстрелить в Кеннеди, с ней Эйда обошлась намного жестче. Когда Леон снял с иконописного личика Миллер темные очки (конфискованные, кстати, у него), взору изумленного агента открылся роскошный переливчатый фингал под правым глазом бывшей напарницы. И Анжела, в отличие от своих людей, находилась в полном сознании.

- Вот теперь, агент Кеннеди, я эту мерзавку точно убью, когда поймаю, - плюнула напалмом Миллер. – Мало того, что эта дрянь применяет самые подлые методы в виде отравленных транквилизаторами сюрикенов и световых гранат, у нее хватает наглости угрожать МНЕ убийством. Знаешь, что она пообещала сотворить со мной и моими бойцами? «Еще раз тронешь Леона, сука, я тебе и солдатам твоим сделаю харакири». Ты слышишь, Леон?! ЧТО?! Тебе СМЕШНО?! ТЕБЕ СМЕШНО!!!

Короче говоря, он той ночью огреб от разобиженной Анжелы не только пулю в бронежилет, но и хорошего леща по небритой физиономии. А когда Миллер уходила, отобрав у него очки (надо же было «подремонтировать» попорченное лицо), обещала не только самолично поймать, но и примерно наказать «вконец обнаглевшую потаскушку в блядских тряпках», как она назвала Эйду. Так что ее пафосным речам на тему соблюдения прав человека и работы по принципу «закон суров, но это закон», Леон не верил. Слишком уж болезненным был тот удар по профессиональному самомнению агента ФБР Анжелы Миллер, чтобы она упустила шанс примерно наказать женщину, сумевшую нанести ей публичное оскорбление. Сейчас он спустится в подвал, получит у странной личности по прозвищу «профессор Снейп» антидот от, прости Господи, «Амбриджита» (кто – то очень любит Гарри Поттера), и полетит на встречу с Миллер. Отказаться от личного разговора она не сможет, хотя бы потому, что все еще надеется стать для него близким человеком. Анжела не понимала, что их отношения Леону с самого начала были в тягость. Миллер раздражала Кеннеди, как своей материнской заботой, так и манерой критиковать его образ жизни, попутно навязывая ему свои представления об успехе. Бывшая соратница не раз пробовала «подтолкнуть» его карьеру, делая из Кеннеди то консультанта, то напарника в ходе расследований, проводимых ФБР. Учитывая ее статус в Бюро, выдернуть Леона из отпуска или испортить другу выходные неожиданным приездом в гости для нее не составляло труда. Правда, последние полтора года она стала останавливаться в отелях, объясняя свое поведение чрезмерной занятостью. Прекратила третировать Леона, настойчивыми просьбами оказать помощь в очередном деле. И в праздники теперь ограничивалась телефонными звонками, избавив мужчину от необходимости принимать ее у себя дома. О природе таких перемен Кеннеди не задумывался. Просто радовался возможности отдохнуть от «мамочки».

- А теперь уже я вам, агент Миллер, испоганю конец недели своим визитом, - сказал сам себе Леон. – Можете распрощаться с мечтой о телеконференции. Я не позволю вам начать ее до тех пор, пока не получу ответы на все мои вопросы.

Он уже входил в подвал, когда ему кто – то позвонил. Леон выдернул аппарат из кармана и не сумел сдержать злорадной улыбки: с ним хотел поговорить Керк.

- Можешь не тратить время на объяснения, - «обрадовал» поклонника Анжелы правительственный агент. – Я лечу к вам. Хочу увидеться с твоей напарницей. Ты знаешь, о каком происшествии пойдет речь.

В трубку минуты полторы молчали, затем Керк, сбавив тон, спросил:

- А я твою проблему могу решить? Кеннеди, прекрати мучить Анжелу. Ты знаешь, насколько ей тяжело и муторно встречаться с тобой.

- И по этой причине твоя напарница уже в течение семи лет, с того дня, как она перешла в ФБР, постоянно вовлекает меня в свои расследования, даже когда можно обойтись любым другим агентом. В гости без приглашения она тоже является именно потому, что ей трудно находиться в моей компании.

- А ты, будучи воспитанным человеком, из вежливости терпишь ее общество и оказываешь поддержку, - Керк пока что сдерживался. – Ты понимаешь, какую боль она испытала, когда поняла, что ваши с ней отношения для тебя тяжелая неизбежная обуза? Что в те дни, когда она рядом, ты мысленно проклинаешь вечер знакомства? Или что ты в гробу видел всю ее помощь? Сукин ты сын, - Керк все же сорвался, - сукин ты сын, Кеннеди, вспомни, что ты сделал три года назад, она первая, кто примчался к тебе, она хотела быть с тобой, а ты просто выкинул ее, как ненужную вещь, да еще и выставил перед своими людьми последней дрянью, крысой, сбежавшей от проблем.

- Не моя вина, что Дойл и остальные бойцы восприняли ее поступок как новое предательство, - поморщился Леон. – Я действительно не хотел навредить Анжеле.

- Еще больше ты хотел трахаться свободно со своей сучкой Эйдой Вонг! – заорал напарник Анжелы. – Это же она была у тебя дома, когда Анжела приехала! И ради какой – то левой бабы ты обидел Анжелу, ублюдок!

- Да, обидел, - холодно подтвердил Леон. – Потому, что у меня тогда жила любимая женщина, и я не хотел никаких помех в виде посторонних личностей. И ты прав, у меня действительно тогда отдыхала Эйда.

Керк задохнулся от ярости, а Леон продолжил:

- Еще я не люблю, когда кто – то, прикрываясь давними отношениями, превращает меня в кретина.

- О чем ты? – отмер напарник Анжелы.

- О ком, - поправил Леон. – Крис через Джулию передал твоей напарнице досье. Из него Анжела должна была узнать нечто очень интересное. Все, хватит, Керк. Я лечу к вам, и кончено.

Керк снова начал что - то гневно кричать, но Леон нажал клавишу отбоя и выключил телефон. Уж последнего идиота из него делать не стоило. Проверяет Анжела, кто перед ней, как же.… Давно ведь в курсе, что Карла Радамес погибла на ракетоносце в Китае, видеозаписи, предоставленные Рэдфилдом, были отличного качества. Там зафиксирован и разговор самозванки с капитаном, «смерть» клона, встреча Карлы и Эйды, бой в коридорах корабля и отлет настоящей Эйды Вонг после гибели двойника. Была в том досье и копия пленки, найденной в лаборатории Симмонса, та самая, которую свихнувшийся Дерек назвал «С днем рождения, Эйда Вонг!». Плюс пакет документов, снимающих со шпионки все обвинения в пособничестве терроризму.

Спускаясь по широкой лестнице, Леон мысленно строил предстоящую встречу с Анжелой. Никаких любезностей, чаепитий с глазу на глаз, никаких приятных бесед и пеших прогулок до дома Миллер. Сегодня ее психологические приемчики потерпят фиаско, как не прокатит и застарелое чувство вины, заставлявшее Леона поддерживать давно уже умершие отношения. Впрочем, их и раньше с трудом можно было назвать живыми. Возле Анжелы Леон не мог быть самим собой, приходилось постоянно соответствовать неким высоким стандартам и служить примером для окружающих. Кроме того, что Кеннеди просто бесило, Миллер неосознанно проводила «этнические чистки», изгоняя из компании Леона раздражавших ее людей. Она умела, не произнеся ни одного грубого слова, ткнуть собеседника носом в его глупость, обнажить чужую некомпетентность или высмеять увлечение. Столь же искусно Анжела могла исключить любого человека из общего разговора на вечеринке, упомянув о неизвестных конкретной личности понятиях. Естественно, что после двух – трех подобных инцидентов Леон лишился нескольких приятелей. Никаких прямых стычек не было, люди, выбрав благовидные предлоги, перестали приходить к нему в гости, а также звать к себе. По этой же причине распалась дружба Анжелы с Клэр. Миллер не нравился Дарк, любимый мужчина Клэр, Анжела считала, что связь с наемником позорит ее подругу. Миллер доходчиво разъяснила свое мнение Клэр, Крису и Дарку. Все трое ее дружно и далеко послали. Сейчас отношения свелись исключительно к работе.

От названной сестры его мысли вернулись к любимой женщине. Где она? Что с ней делает сейчас Миллер? Хотя…. Миллер выполняет какую – то архиважную миссию, и сама мучить Эйду не может.

- Упаси тебя Господи, Анжела, причинить Эйде малейший вред, - сквозь зубы сказал Кеннеди. – И ты, и Керк твой…. Кланяться будете, если…

Стоп. Керк. Когда Леон нарвался на этого хама в первый раз, напарник Анжелы произнес странную фразу насчет скопированных Крисом записей. «Хватит с вас автора».

- Хватит с вас автора… - вслух повторил Леон. – Не может быть. Просто не может быть. Ты никогда.… Нет, я с ума схожу…

Память тут же ехидно преподнесла ему странное поведение Криса, Пирса, Хелены, Джилл, Шерри, Джейка и Шевы. Также ему показалось, будто Клэр чего - то не договаривает, когда Леон сказал, что он тоже собрался в Город Ангелов. Очень уж многозначительно она переглядывалась с Дарком, и это ее «давно не виделись»… Плюс Дойл с откровениями на тему красных кофточек и перемещения тяжестей. Эйда ведь тоже отличалась завидной физической силой, могла без труда удержать взрослого человека одной рукой. Нет, нет, не может быть,… Эйда слишком глубоко презирает правительство, чтобы…

- Кончай тупить, Кеннеди, - сам себе приказал Леон. – Иди, давай в лабораторию за антидотом. Ты и так уже Клэр задержал.


Он стремительно преодолел расстояние от подножия лестницы до тяжелой металлической двери, ведущей в лабораторию. Рванув на себя створку, он уже собрался войти, как прямо под ноги ему головой вперед прилетел младший Лингли (иногда оно и правда возвращается). От смертельного столкновения со стеной сенаторское дитя Леон уберег, вовремя поймав «сокровище» за воротник:

- Извини, но соскребать с двери твои мозги и отмывать пол от крови – удовольствие ниже среднего.

- Поцелуй меня в жопу!!! – истерично взвизгнул Лингли, точно пиявка, извиваясь в крепких руках Леона.

Кеннеди, демонстрируя пофигизм шаолиньского монаха, повел широкими плечами и разжал пальцы, позволив сынку мадам сенатора кульком свалиться на пол.

- Кеннеди, сука!!! – побагровел Лингли. – А ну, поставил меня на ноги, козел!!!

Ответить на оскорбление Леону помешал быстрый стук каблуков. Кто – то в вызывающе коротком белом халатике поверх красной кофточки и черных брючек поймал гламурного хама за шиворот и без малейших усилий поднял в воздух левой рукой:

- Если ты еще, хоть раз осмелишься повысить голос на Леона, я тебе действительно подарю незабываемую ночь. Причем ты сам выберешь, чем я тебя буду любить: стандартной дубинкой, или рукояткой от швабры, что стоит в углу.

- Учитывая его ориентацию, профессор Снейп, тут подойдет кол, - захохотал неслышно подошедший командир спецназа. – Куда его, мэм?

- На ваше усмотрение, майор, - «профессор» брезгливо отпихнула мистера Лингли и застегнула халатик. – Просто уберите это чудо подальше отсюда, пока я ему не сделала харакири. Давно не виделись, Леон.

Капец.



1.


2.


3.


4.

1.


2.


3.

перейду на месяц в мини - стадион.

1.


2.


3.

1.



Пишите в личку, скину вам на мейл.

люди не способный СРАЗУ воспринять вежливый отказ? Почему надо доводить меня до состояния Халка?

Я благополучно избежала кидалова, вовремя попав на сайт со 100% отрицательными отзывами на один интернет - магазин. Присылают не то, что ты купила. Моё пришло, но выкупать не буду. С этим наложенным платежом увидишь, что прислали только после оплаты. Да ну, нафиг.

Кстати, сайтик - то тю-тю!

стоило бы лучше учить историю, вместо того, чтобы так позориться. "Невинно убиенные!" Я уже устала охуевать.

Это дитятко надо свозить на экскурсию в тот же Освенцим, пусть посмотрит, какими "невинными" были солдаты Вермахта.

рада видеть! Чем вас привлекла?

Первый в стиле "Мистика". Приятного чтения.

Немолодой латинос в форме патрульного вставил ключ в замочную скважину, трижды повернул, и медленно потянул тяжелую створку на себя:
- Смотрите. Не вы первая. И не вы последняя… Они так и остались там, где умерли.
- Какого черта?! – не смогла сдержаться Ада.
В этой квартире явно никто не жил последние года два точно. Тишина, темнота, противный запах пыли. И неистребимый цветочный аромат. На дорогой мебели красовались полиэтиленовые чехлы, торшер, телевизор и люстра были закрыты пленкой. И ни души внутри…
- Я ничего не понимаю… - шпионка оглянулась на полицейского. – Я же слышала и ссору, и крики…
- Не вы первая, леди, - повторил латинос. – Вы спрашивали себя когда – нибудь, почему на вашем этаже почти все квартиры пустуют? Они жильцов отсюда выгнали. Кроме вашей пожилой соседки. Но она тоже скоро уезжает. Тут и свихнуться недолго. Давайте двинем к вам, мне здесь не по себе. Стоит вспомнить, как мы их нашли, всех троих… Мамаша, чтоб её, дура непроходимая.… Хоть бы о ребенке подумала, если на себя ей плевать. А ещё агент ФБР. Загубила девчонку, идиотка. Не хочешь, кстати, выяснить, когда именно они умерли? – и хитренько так посмотрел Аде в глаза.
Шпионка, чуявшая, что ответ ей не понравится, попросила назвать дату. И чуть не села мимо стула, узнав, что Анжелы Миллер нет в живых уже… полных три года. Убил её в припадке ярости супруг – шизофреник. Её и дочь. Дебору можно считать везучей, она умерла относительно быстро, а вот бывшая соратница Леона, судя по оставленным в доме следам, перед смертью мучилась несколько дней. Пола, её мужа, нашли на балконе. Он сидел среди орхидей, возле трупа лежал принадлежавший жене табельный пистолет. Шизофреник пустил себе пулю в рот.
- Почему она не вызвала помощь, если какое – то время оставалась жива? – Аду рассказ шокировал.
Супруг все телефоны разбил, прежде чем свести счеты с жизнью.
- Страшнее всего то, что они пролежали до самых сороковин, прежде чем мы вскрыли квартиру, и обнаружили их, - поёжился патрульный. – Не смотрите на меня с таким ужасом, леди! Этого Пола уволили, его жена взяла бессрочный неоплачиваемый отпуск, а девочка в детский сад не ходила, её воспитывали на дому. Потому никто и не поднял тревогу. Нас Влад Цепеш на уши поставил, когда из командировки приехал. Миллер, оказывается, связывалась с ним по поводу перевода из Гарвардвилля в Вашингтон. Почему именно Влад? Не та это была семейка, чтобы о них беспокоились. От заскоков Пола стонал весь университет, его женушка, хоть о мертвецах плохо говорить нельзя, на поверку тоже той ещё сукой оказалась, как мне федералы рассказывали. Докапывалась ко всему, что движется.
А что не двигается, она шевелила, и также докапывалась.
- И после смерти она, видимо, не смогла обрести покой, - вздохнул полицейский. – Началась после похорон бесовщина.
С тихими шагами в прихожей и цветами у порога Ада уже была знакома. По вечерам и ночью жильцов соседних квартир беспокоили звонки в дверь и настойчивый стук. Приходя домой с работы, хозяева замечали, что предметы в комнатах стоят иначе: у чашек в буфете все ручки повернуты в одну сторону, ноутбук протерт от пыли, а карандаши и маркеры разложены по цветам. Те, кто контактировал с мужем Анжелы, знали о болезненной страсти мужчины к порядку. Пол строго следил за тем, чтобы вещи были расставлены по ранжиру, рассортированы в соответствии с размером (цветом), и уложены каждая в своё углубление. Малейшее отступление от правил приводило преподавателя в неистовство, и сильно пугало тех, кто прибирал аудитории. Полу неоднократно делали внушения, прося вести себя более сдержанно, говорили учёному, что его реакции чрезмерны, за криво лежащий фломастер никого наказывать не будут. Когда мужа Анжелы уволили, весь университет так радовался, что не стал задавать вопросы по поводу внезапного исчезновения мистера Придиры, как его прозвали студенты.
- За чей счёт, кстати, было погребение? – Ада осторожно убрала из-под лапок Персика конфету в шуршащей обертке.
Похороны взяло на себя ФБР. В Гарварде сказали, что проблемы уволенного сотрудника их не касаются, родители Анжелы прислали отписку, будто лишены возможности покинуть Англию (в тот период оба работали за границей), а отец и мать Пола отказались выходить на связь.
- Она хоть и работала в Бюро, а зарыли её без почестей, - качал головой латинос. – Привезли на кладбище гробы, пару минут постояли рядом, в могилы опустили, закопали, и разбежались по своим делам. Не любили её, что делать, не любили.… У ФБР тут есть свой собственный погост, власти специально выделили место, но её туда не пустили. Могила возле самой ограды, и за ней никто не ухаживает.
Никаких памятных речей не говорили, скорбную церемонию коллеги Анжелы постарались провести как можно быстрее. Одна сослуживица, настаивала, правда, на прощальном салюте, но её осадили, сказав, что с Миллер хватит и обычных похорон. Потоптались возле свежих могил, и облегченно разошлись. Стыдно признаваться, но даже ради приличия не стали делать поминки.
- Только не говорите мне, что муж лежал рядом с ней… - Вонг отказывалась верить своим ушам.
А куда его ещё девать? Фамильный склеп давно опечатан, родители Пола не дали согласия на расконсервацию, в армии шизофреник не служил, территория, выделенная Гарварду, и вовсе была недоступна после позорного увольнения.
- Похоронили их рядом, - подтвердил патрульный. – Её, мужа и девочку. Может, потому они и злятся…
Латинос вернулся к «бесовщине». Недель шесть с момента похорон прошли тихо, потом соседи, жившие на двенадцатом этаже, стали слышать странные звуки, и получать от неизвестного дарителя орхидеи. По ночам кто – то вечно гулял в прихожих, стуча каблуками, и невозможно было избавиться от цветочного аромата. Некто бесцеремонно наводил порядок в вещах, аккуратно расставляя косметику, канцелярию, и прочую мелочевку.
Сначала люди пытались выследить того, кто позволял себе хозяйничать в их домах. Устанавливали камеры наблюдения, выходили по ночам в прихожие, чтобы поймать злоумышленника. Никого не нашли, а «шалости» продолжались.
Побежали соседи в другие дома после того, как малыши из нескольких семей рассказали родителям о своем общении с Анжелой. Агент Миллер в отсутствие отцов и матерей кормила младших школьников ужином, помогала делать уроки, просто сидела рядом, чтобы дети не боялись.
- Вы не удивлены, - спокойно констатировал коп. – Тоже с ней успели поговорить? Можете не отвечать, по глазам вижу, что угадал.
Двух таких «рандеву» детей с покойницей хватило, чтобы три из десяти семей оставили свое жилье, продав квартиры по самым низким ценам. Остальных соседей тоже надолго не хватило: они разъехались после первой годовщины смерти Анжелы, Деборы и Пола. Услышали ту последнюю ссору между супругами. Причем весь этаж.
- Ладно, мэм, простите, но мне пора, - патрульный встал. – Уезжайте отсюда, мой вам совет. Не дадут эти призраки никому жизни.
Проводив гостя, Ада вернулась к себе. В голове царила пустота. Ведь бред, натуральный же бред про всех этих призраков, бред! Умершие люди не могут оставить могилы, с того света не возвращаются!
Разум ехидно хмыкнул, предлагая вспомнить непринужденную беседу с покойницей, и вполне себе реальное чаепитие в её квартире. Не стоило забывать и о цветах, которые Ада каждый день находила у порога.
- Всё, в понедельник я еду к Леону… - вскочила со стула шпионка. – Хватит уже.
Глянула на часы: половина одиннадцатого. Пора бы в душ, и спать.
Купалась Ада под пристальным взглядом кошки, сидевшей на стиральной машине. Шпионка заметила, что её «подобрашка» старается находиться как можно ближе к хозяйке, словно ей страшно сидеть в комнате одной.
- Не бойся, малыш, - Вонг схватила полотенце. – Мы скоро уедем отсюда.
До полуночи в доме было спокойно. Ада успела заснуть, уткнувшись лбом в пушистый бок Персика, оттого и не сразу услышала звонок, сопровождаемый требовательным стуком в дверь.
- И кого это может нести так поздно? – недовольно пробормотала азиатка, вылезая из постели. – Персик, ты чего?
На кошку страшно было смотреть: оранжевые глаза выкатились из орбит, пасть оскалена, роскошная шубка животного встала дыбом. Питомица стояла, изогнув спину шикарной дугой, и злобно шипела, уставившись в темноту.
- Кто там? – спросила Ада, подойдя к двери.
- Это я, откройте.
Вонг помертвела от испуга. С ней разговаривала… Анжела. Та самая Анжела, что погибла от рук мужа несколько лет назад.
- Ада, впустите нас, прошу вас!
На всякий случай шпионка включила видеофон, искренне надеясь, что кто – то глупо шутит. Глянула на монитор – и ощутила, как по её спине течёт ледяной пот. В холле никого не было…
- Ада, пожалуйста, дайте нам войти! – в голосе Анжелы звучала паника.

Часть первая. Гарвардвилль.

Ада уже третий месяц работала в Гарварде под именем, данным ей при появлении на свет. Марико Токамура занимала место младшей лаборантки на юридическом факультете прославленного во всем мире учебного заведения, и целый день носилась с одного этажа на другой, выполняя за день сотни заданий. Так, по крайней мере, думало руководство, когда принимало её на самую незавидную из свободных должностей. Надолго тут сотрудники не задерживались, сбегали, едва на горизонте загоралось что – то более привлекательное и высокооплачиваемое. Приняли мисс Токамуру даже без предварительного собеседования, кадровичка протянула ей чистый лист бумаги для заявления о приеме на работу, потом проводила на кафедру, где замотанный немолодой мужчина проводил Аду Вонг к захламленному столу:
- Сложить в папки, унести в архив, - тускло распорядился коллега. – Архив в Десятом корпусе, найдёте сами. Меня зовут Джеймс Блэк, я ваш прямой начальник.
Он объяснил Аде, где надо обедать, и куда можно отлучаться в течение рабочего дня. Предупредил, что на глаза профессорам лишний раз попадаться не стоит. И да, уборщицы у них пока нет, так что мыть аудитории должна новая сотрудница.
- Я попробую кого – нибудь найти в течение этого месяца, - более приветливым тоном успокоил Вонг шеф. – Вот, кстати, вам ключи от служебного жилья. Там студия, но на первое время хватит. Из отеля вы обязаны выехать.
Ада не возражала: квартира, так квартира. Вселилась Вонг в предоставленное работодателем жильё тем же вечером, тихо порадовавшись тому, что элитная высотка находится всего в десяти минутах ходьбы от университета. Сама квартира располагалась на двенадцатом этаже, и радовала просторным балконом, который вполне мог сойти за еще одну комнату. Стены оклеены обоями оттенка золотого песка, из мебели – лишь самое необходимое, телевизора тут не было, но шпионка располагала отличным ноутбуком, так, что с получением новостей проблем не предвиделось. Насторожило её только одно обстоятельство: двенадцатый этаж выглядел нежилым. Восемь квартир, но, ни звуков, ни запахов, свидетельствующих о соседях. Лишь от двери под номером двадцать девять исходил слабый аромат ладана и церковных свечей.
Первая неделя на новом месте прошла в суете, беготне и сутолоке. Приехали какие – то гости из Испании, весь персонал сбивался с ног в попытках угодить иностранцам. Переводчики, кстати, были свои, из числа сотрудников, и работали они пока без оглядок на штатный распорядок. То есть торчали в офисе допоздна.
Ада оказалась в числе таких вот «счастливчиков», вынужденных покидать Гарвард в десятом часу вечера. Шпионка, между прочим, сама, разумеется, случайно, выдала себя, вежливо ответив одному из приезжих на его родном языке. С той же минуты Ада превратилась в ценный кадр, ведь ей за дополнительную работу не платили. Сверхурочные, ясное дело, тоже. Разве что увозили, потом домой на служебной машине.
В один их таких дней, вечером в пятнице, Ада сидела на балконе, просматривая электронную почту. Внезапно ей почудились звуки скрипки и ненавязчивый запах орхидей, а чуть позже Вонг смогла различить приглушенные голоса. Говорили мужчина и женщина. Он жестко требовал, она смиренно соглашалась, отвечая, что её муж, как всегда, прав.
- Да, верно, я всегда и во всём прав, Анжела, - высокомерно изрек супруг. – В плане моих орхидей тоже. Ты хорошо ухаживала за цветами?
- Разумеется, Пол, - женщина, стуча каблуками, вошла на балкон. – Вот только я хотела попросить… Может, ты разрешишь включать музыкальный центр, а то Дебора устает играть весь вечер…
- Чушь! – отрезал мужчина. – Чушь и проявление лени! Я много раз говорил, что мои орхидеи любят живое исполнение, а этот музыкальный центр им может навредить. Кроме того, от игры на скрипке устать нельзя. Всё, Анжела, тема закрыта. Я выразил свою волю. Я велел. Я отдал приказ. Я принял решение.
Ада отказалась верить собственным ушам. Цветы?! Любят живое исполнение?! Это что за бред вообще?
Внезапно ей почудилось, будто в прихожей кто – то ходит: раздался явный стук высоких каблуков. Вонг встала, вынула пистолет и вышла с балкона, чтобы прояснить обстановку. Никого. Только отражение самой Ады в большом, от пола до потолка, зеркале стенного шкафа.
- Так, хватит, - скомандовала сама себе шпионка. – Спать, спать, спать.
Легла она, засунув под подушку оружие и пристроив на тумбочке телефон. Мало ли что.
Неделя после того случая прошла спокойно, если не считать преследовавшего Аду аромата орхидей. Эти цветы, казалось, поселились в доме азиатки, хотя она не держала никакой растительности. Пробовала часто проветривать квартиру, однако запах оказался неистребим. И ключами от этой квартиры, как очень скоро начала подозревать шпионка, владел кто – то ещё: то предметы на рабочем столе поменяются местами, то забытый утром ноутбук окажется заботливо выключенным, то криво лежащий коврик в прихожей хозяйка обнаруживала, словно выстроенным по линейке параллельно входной двери. Были и другие, более пугающие странности, но на них Ада, живущая в духе холодного атеизма, предпочитала просто не обращать внимания. На всякий случай шпионка убрала в домашний сейф второй компьютер и все документы. В качестве шифра она использовала пин – код своей зарплатной карты.
В ту пятницу Вонг закончила на три часа позже установленного времени, и пришла назад совершенно разбитая. По пути заглянула в магазин, сделав покупки на неделю вперед, посетила салон красоты, чтобы покрасить волосы и придать нужную форму бровям, впервые за долгие месяцы, прислушиваясь к сплетням местных кумушек. Одной из них была мастерица, предложившая Аде выделить несколько прядей пурпурным цветом.
- Я рада бы, - улыбнулась шпионка, - но вынуждена отказаться. Работаю в Гарварде, там строгие правила.
- С шизофренией в преподавательских рядах, - хихикнула сотрудница. – Они там с этими уставами совсем скоро свихнутся, ничего уже бедным людям делать нельзя.
И она весело затрещала об идиотах, которым, по её мнению, место было разве что в психбольнице, а не среди нормальных людей.
- Они в этом своем Гарварде все долбанутые, с ними же работать невозможно, - сердилась парикмахерша, нанося на голову Ады черную краску. – То подоконники белыми перчатками проверяют, чисто ли, то орут, что кружки неправильно расставлены. Или из-за криво повешенного полотенца визг поднимают, непорядок им, видите ли, устроили. Один козёл мою сестру потребовал уволить, когда она отказалась терпеть его придирки.
При этих словах Ада встрепенулась. В её квартире некто постоянно эти самые полотенца рьяно поправлял! Но не будем паникерами, послушаем, что мастерица скажет дальше.
Девушка же от всей души костерила как профессоров Гарварда, так и некоторых сотрудников местного отделения ФБР. Ада слушала её откровения вполуха, пока не прозвучало имя давней приятельницы и напарницы Леона Анжелы Миллер. Если верить служащей салона красоты, то Анжела была одной из самых трудных клиенток: придирчивая, чрезмерно строгая, а уж как она с дочерью обращалась, как жестко муштровала и строила девочку, так это вообще страх. Непонятно, почему сумасшедших мамаш, подобных ей, не лишают родительских прав.
- Клевала и клевала бедного ребенка, - делилась впечатлениями мастерица. – То не нравится ей, как Дебора сидит, то девочка ноги неправильно ставит, должна быть исключительно третья позиция, потому что папа так велит.
- Долорес, ты же знаешь, чьей она была сестрой, - откликнулась со своего кресла другая клиентка. – В их семейке безумие, похоже, как простуда передавалась, по воздуху. Сначала брат с ума сошел, затем она свихнулась. Как вспомню те дни, когда мы вместе работали, жутко делается. То не нравится, здесь неверно, там не по правилам.… Я уже молчу об её выходке на том Рождественском приеме. Хотя Миллер по сравнению со своим мужем ещё ничего, можно терпеть. А вот её драгоценный Пол…
- Что можно о нём сказать… - тяжело вздохнула парикмахерша, работавшая с Адой.
Она открыла рот, чтобы продолжить фразу, но тут влетела массажистка, и шепотом объявила о приезде хозяйки. Вся болтовня мгновенно смолкла. А Ада только сейчас решила оглядеться. Посмотреть здесь, кстати, было на что. Огромная, почти до потолка, фотография супермодели Джулии Лестрандж в образе прекрасной и преступной принцессы Аманет из новой версии «Мумии», рядом Анжела Миллер. Она изображала Лору Палмер из культового сериала «Твин Пикс». Воплощений было два: девушка с ослепительной улыбкой и высокой прической для выпускного бала, и мрачная леди из Красной Комнаты. На первом фото Анжела сидела одна, на втором её партнером был, скорее всего, тот самый Пол. И он шпионке очень не понравился.
Этот человек нависал над сидевшей в кресле женщиной, доминируя над ней, и подавляя её. Аде вспомнился недавний разговор между супругами, откровенно идиотские требования мужчины, и какую – то обреченную покорность женщины. Угораздило же приятельницу Леона связаться с таким козлом.
- Ну, вот, готово, можно смывать, - мастерица развернула Аду головой к раковине. – Не горячо? – заботливо спросила девушка.

Заказала, называется, часы и в комплект к ним браслеты. Кидалово! Выслали в другой город, и как будто так и надо. Гррр...

Пришли мои учебники. Не устаю себя хвалить: 86 упражнений для позвоночника - наиболее удачное приобретение.

1.


2.


3.


4.


5.


6.

мне позвонила какая - то пьяная рвань, чтобы узнать, в каком СИЗО держат её дитятко. Ещё и посмела угрожать, говоря, что всё записывает. "Девушка, не кричите". А ничего, что ты, пьяная жопа, трындишь не по адресу, и я имею полное право послать тебя в самые дальние ебеня просто за потому, что ты встревожила меня и сдернула, отвлекая от моих занятий, более интересных, чем болтовня с тобой? Я на рекламщиц ору, угрожая им полицией, чего уж говорить об ужратой вусрачь дебилке, не понимающей, куда она попала.
Тратить свое драгоценное время, объясняя, что жопа не туда попала, я не буду. Глаза из задницы вынь, и протрезвей.

лучше заказать. Учебники по ЛФК расходятся быстро, так что я решила один раз потратиться, и жить потом спокойно.