Когда мировая экономика входит в кризис, международная валютная система зачастую оказывается в упадке. Это происходит либо потому, что должники не могут выполнять свои обязательства, либо потому, что кредиторы опасаются, что кредиты им не будут выплачены в «твёрдых» деньгах. Первое условие сейчас справедливо для еврозоны; второе, скорее всего, возникнет в китайско-американских отношениях.

Так как эти условия могут изменить систему? Большинство обсуждений касаются того, будет ли американский доллар заменён в качестве глобальной резервной валюты китайским юанем, или станет просто одной из резервных валют, вроде евро и йены.

Мировой резервной валютой является та, которая образует самую большую долю запасов центральных банков. В более широком смысле это и та валюта, которая охотнее всего принимается в торговле по всему миру.

По состоянию на 2010 год, около 60 процентов всех валютных резервов были деноминированы в долларах, что даёт американской валюте критическую массу. Инвесторы по-прежнему комфортно себя чувствуют, держа в ней свои накопления; несмотря на финансовые проблемы страны, в период кризиса доллар рассматривается в качестве убежища.

К 2020 году, если текущий тренд будет реализован, то Китай станет крупнейшей экономикой в ​​мире. Валютные резервы страны уже дают ему значительное влияние в качестве кредитора. Но даже если бы иностранцы хотели хранить юани вместо долларов, то для этого существовали бы ограничения. И снятие ограничений, возможно, привело бы к росту стоимости юаня, чего Китай старается избегать.

Так что кажется маловероятным, что в следующие 10 лет стандарт юаня заменит стандарт доллара. Но может быть условия нынешнего кризиса приведут к изменениям другого рода? Возможно, например, что страны определятся с введением нового механизма, сравнимого с Бреттон-Вудским соглашением 1944 года, в результате которого ведущие мировые промышленные государства согласились присоединиться к глобальному золотому стандарту для стабилизации мировых валют?

На данном этапе соглашение такого масштаба было бы очень трудным. Бреттон-Вудс стал возможным из-за ограниченного числа участников и актуальности войны. Бо́льшая часть Европы находилась под нацистской оккупацией и не смогла принять участие; Советский Союз имел мало интеллектуального вклада; а развивающиеся страны были проконсультированы на довольно беглой основе.

Современное соглашение должно быть одобрено со стороны США, Китая, Европейского союза, Индии, Бразилии, и так далее. Это будет сложно. Но, наверное, нет более формального соглашения, чем Бреттон-Вудс. В ноябре 2010-го глава Всемирного банка Роберт Зеллик написал концепт, в соответствии с которым страны должны договориться о структурных реформах для стимулирования роста, отказаться от валютных интервенций и создать «кооперативную денежно-кредитную систему», которая, как он продолжает, «также должна рассмотреть вопрос о применении золота как международного ориентира рыночных ожиданий относительно инфляции, дефляции и будущих валютных ценностей».

На какой-то момент китайцам с их триллионами долларов в резервах могут понадобиться перемены. Они уже стремятся к диверсификации путём приобретения природных ресурсов в развивающихся странах. Также они критикуют США за их экономическую политику, и призывают ограничить свой бюджетный дефицит.

Несмотря на силу этой риторики, китайцы не откажутся от доллара напрямую. Они уже владеют ими в виде долговых облигаций США в таком объёме, что любой намёк на то, что они собираются их продать, привёл бы к падению цен на облигации. Судьбы кредитора и должника связаны вместе. Таким образом, ответом могло бы стать нечто вроде управляемого договора, когда китайцы соглашаются позволять своей валюте укрепляться и ограничивать их текущие профициты, тогда как американцы согласились бы приступить к решению своего бюджетного дефицита.

Китайцы изменят тактику, если посчитают, что такой сдвиг будет соответствовать их интересам. Такое может произойти из-за того, что им начнут угрожать потери государственных запасов облигаций, или потому, что они захотят переключиться с ориентированной на экспорт модели на модель, ориентированную на внутреннее потребление.

В своей речи в октябре 2010 года управляющий Банка Англии Мервин Кинг призвал к «большой сделке» между основными игроками в мировой экономике. «Риск», сказал он, «в том, что, если соглашение по выработке общего пути не будет достигнуто, конфликтующие между собой политики приведут к нежелательно низкому уровню мирового производства, что будет только хуже для всех стран».

Основной проблемой является дисбаланс между сбережениями и расходами стран. В некотором смысле ситуация напоминает конец 1920-х, когда американцы и французы владели огромной долей мирового золота; на этот раз в той же позиции находятся азиатские страны и страны ОПЕК.

Как бы управляемая система обменного курса работала сегодня? Даже с Бреттон-Вудсом оказалось невозможным сохранить привязку обменного курса. Но система работала в течение четверти века.

Если золотой стандарт ввела Великобритания, а Бреттон-Вудс ввели США, то условия следующей финансовой системы, скорее всего, будут установлены самым большим мировым кредитором: Китаем. И эта система может сильно отличаться от той, при которой мы жили последние 30 лет.

http://mixednews.ru/archives/14068#rssowlmlink