Олег РОМАНЬКО

Фото из архива автора

ПОЧЕМУ ФАШИСТЫ УНИЧТОЖАЛИ В КРЫМУ УКРАИНСКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ

  Деятельности украинских националистов в период Второй мировой войны посвящено множество работ. В отношении интереса к их организациям, как со стороны историков, так и пропагандистов, им «повезло» гораздо больше, чем каким-либо еще национальным движениям. В советское время это происходило по одним причинам. В наше время этот интерес не только не угас, но еще больше усилился. И события последних месяцев – наилучшее тому подтверждение. Начиная с 1945 года? изучены почти все аспекты истории украинских националистических организаций. Однако все они касаются в основном их деятельности на территории собственно Украины. Ряд же фактов свидетельствует о том, что на протяжении всего периода немецкой оккупации они пытались распространить свое влияние и на Крым, уже тогда считая его сферой украинских интересов.   Украинские националисты всегда стремились овладеть Крымом. И стремление это не было случайным. Уже перед войной их лидеры вполне обоснованно считали, что «только тот, кто будет здесь господином и будет иметь свободный путь через Босфорские ворота к мировым путям, тот будет хозяином Черного моря и юга Восточной Европы». Кроме того, экспедиция на полуостров была любимым пропагандистским проектом всех украинских националистических организаций, реализовать который они попытались после нападения нацистской Германии на СССР.   Надо сказать, что украинский национализм на тот момент не представлял собой единого целого. С февраля 1940 года его главная структура – Организация украинских националистов (ОУН) – была расколота на два враждующих крыла: ОУН Степана Бандеры и ОУН Андрея Мельника. Осенью 1941 года появилась еще одна, довольно влиятельная группировка – «Полесская сечь» атамана Тараса Бульбы-Боровца. В 1942–1943 годах бандеровцы и бульбовцы сформировали свои вооруженные силы – Украинскую повстанческую и Украинскую народную революционную армии. Обе армии создавались и действовали в Западной Украине и ее центральной части, достигая в определенные периоды весьма внушительных размеров. На востоке этой советской республики, и тем более в Крыму, такого количества сторонников у националистов никогда не было. Поэтому свое влияние здесь они попытались установить иначе.   Внедрением «свидомых» идей должны были заниматься так называемые походные группы ОУН, укомплектованные выходцами из Галиции. Целью этих структур было проникновение в восточную и южную части Украины вплоть до Кубани, которую, к слову, националисты также считали своей территорией. По ходу следования их члены собирались пропагандировать украинскую национальную идею, а также проникать в создаваемые немцами органы местного самоуправления и полицию с целью их последующей украинизации. Походные группы держались обычно в тылу наступающих немецких войск и непосредственно на линию фронта старались не попадать.   Националисты действовали очень скрытно, часто под видом переводчиков при воинских частях или личного состава рабочих команд, а также сотрудников экономических штабов. Организацией таких групп занимались как мельниковцы, так и бандеровцы. И те и другие создали свои южные походные группы ОУН. Мельниковцы смогли дойти только до Николаева. А вот бандеровская южная группа под руководством Зиновия Матлы продвинулась намного дальше. Интересно отметить, что руководство ОУН придавало настолько важное значение южному направлению, что специально отозвало Матлу из Вены, где он был руководителем местной ячейки бандеровцев.   Примерно осенью 1941 года в составе его группы была создана походная подгруппа «Крым», перед которой поставили задачу проникнуть на полуостров, дойти до Симферополя и создать здесь подполье. В первых числах ноября это удалось сделать семерым бандеровцам под руководством уроженца Тернопольщины Степана Тесли. При этом трое из них остались в Джанкое, а остальные во главе со своим «провидныком» отправились в столицу Крыма. Здесь они планировали внедриться в создаваемую немцами администрацию и полицейские структуры, а в идеале – возглавить их. Правда, события приняли несколько иной оборот, чем ожидали бандеровцы.

 

  УКРАИНСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ ЗА РАБОТОЙ

  Осенью 1941 года немецко-румынские войска завершили оккупацию Крымского полуострова. Практически вся его территория, за исключением Севастополя, была включена в систему «нового порядка» как зона ответственности командующего войсками вермахта в Крыму. Началось создание органов оккупационной администрации, а также тех структур, которые должны были регулировать повседневную жизнь местного населения. Крым – это многонациональный регион. Поэтому и организация подобных структур носила здесь этнический характер. В случае с украинской общиной события развивались следующим образом.   1 июля 1942 года комендант Симферополя издал распоряжение, в котором указывалось: «Все украинцы, которые живут в городе, но которые почему-то зарегистрированы как русские, могут обратиться с прошением в комиссию при Главном управлении полиции Симферополя. Личности, украинская национальность которых будет доказана, получат новые паспорта с верно указанной национальностью». Вскоре была создана специальная комиссия, которая занялась исправлением пас­портов. По некоторым данным, за относительно недолгий период были внесены изменения в почти 4 тысячи документов. Далее. На том основании, что теперь они наконец «нерусские», представители местной украинской интеллигенции решили создать свою общественную организацию. С этой идеей они обратились к немецким властям. Немцы идею одобрили, и 27 сентября 1942 года в Симферополе появился отдельный Украинский национальный комитет. Здесь следует сказать, что ранее подобные организации появились у армян и крымских татар, а после украинцев в очереди стояли болгары.   Украинский комитет был небольшим по своей численности и состоял всего из пяти членов. Его председателем был назначен Николай Шапарь, который по совместительству являлся сотрудником городской управы Симферополя. Там же он получал и свою зарплату. Остальные четверо работали на общественных началах и отвечали за определенную сферу общественной «украинской жизни». Так, пропагандой, школами и библиотекой занимался Владимир Шарафан, торгово-производственным сектором, магазином «Консум» и мастерскими – Ерофей Колесниченко, санитарной частью заведовал врач Исаев, а материально-бытовой – Николай Цишкевич.   Эта организация старалась объединить вокруг себя «сознательных украинцев», однако столкнулась с вполне объяснимыми трудностями. Украинцев в Крыму было мало, а тех, кто поддерживал комитет, – еще меньше. Поэтому, чтобы дело «украинизации» шло успешнее, лидеры комитета открыли специальный «украинский магазин» и объявили, что только украинцам там будут выдавать муку и другие продукты. Интересно, что материальные блага сыграли в этом смысле гораздо большую роль, чем пропаганда национальной идеи.   «Из-за этого в украинцы записывались люди, которые сами и отцы которых никогда не видели земель Украины и которым при других обстоятельствах и в голову бы не пришло обратиться в украинцев», – вспоминал очевидец этих событий. То есть паспорта менялись по вполне объяснимым причинам.   Остальные достижения комитета были гораздо скромнее. В 1942 году в Симферополе некоторое время работала украинская начальная школа. Была попытка открыть автокефальную церковь, но из-за сопротивления верующих она провалилась. Как событие большого значения местная украинская общественность отмечала постановку оперы «Запорожец за Дунаем», которую 2 июня 1942 года поставил Украинский музыкально-драматический театр. К слову, просуществовал этот театр недолго и был закрыт немцами за связь некоторых его актеров с бандеровцами.

    Деятельность комитета носила исключительно культурный и экономический характер, а об участии в решении каких-либо политических вопросов не могло быть и речи. Поэтому к середине 1943 года эта организация влачила жалкое существование, а ее члены никого, кроме себя самих, не представляли.   И украинский комитет, и магазин, и театр были вполне легальными организациями, состояли из местных жителей и действовали с разрешения оккупантов.На фото: СТЕПАН БАНДЕРА… Фото из архива автора 

 Бандеровцы, которые проникли на полуостров, никакой ведущей и самостоятельной роли в них не играли. Правда, один из них – Григорий Вольчак – работал в упоминавшемся магазине. Что же касается бандеровского «провидныка» Степана Тесли, то он вообще не участвовал в деятельности комитета, держался от него в стороне и никак себя не проявлял. В феврале 1943 года Теслю арестовали немцы, и подгруппа «Крым» фактически распалась.   …

 

И ИСПОЛНИТЕЛИ ЕГО ВОЛИ

Фото из архива автора

 

  В целом все попытки националистов (как легальных, так и нелегальных) украинизировать полуостров были весьма и весьма скромными. Так, весной 1942 года один из бандеровских подпольщиков сообщал вышестоящему руководству, что «украинцы в Крыму представлены не лучшим образом… Они, в общем, перепуганы, без инициативы».   Равнодушие или испуг местного украинского населения играли, конечно, существенную роль. Но это был не единственный фактор, который помешал создать на территории Крыма реальное бандеровское подполье. Парадоксально, но факт – немцы очень негативно относились к деятельности неподконтрольных им националистических организаций. Всех, кто пытался проводить свою политику, даже с антибольшевистских позиций, они жестоко преследовали. Это – во первых.   Во-вторых, Крым был однозначно признан сферой интересов рейха, ни с кем другим делиться властью на полуострове нацисты не собирались. Наконец, в третьих, в своей национальной политике в Крыму они опирались совершенно на другие этносы: на крымских татар и немного (и недолго) на русских. В целом эти факторы и обусловили то, что те националисты, которые проникли на полуостров, были уничтожены самими немцами. Зимой 1942 года они, например, расстреляли всех бандеровцев, которые пытались закрепиться в Джанкое. В апреле 1944 года в симферопольской тюрьме убили «провидныка» Степана Теслю. Зато немцы вполне лояльно относились к тем националистам, которые полностью признавали их верховенство и не играли в политику. То есть тех, кто встал на путь коллаборационизма. Именно из таких лиц стали формироваться части для вермахта и немецкой полиции.

  

УКРАИНСКАЯ ВООРУЖЕННАЯ ОПОРА «НОВОГО ПОРЯДКА»  

Первые украинские коллаборационистские формирования появились на территории Крыма осенью 1941 – зимой 1942 года. Несколько таких небольших частей действовало в составе 11-й немецкой армии. Самой известной из них являлся Украинский добровольческий корпус (на самом деле не более батальона) под командованием сотника Тименко. В январе 1942 года эта часть участвовала в боях против советского десанта под Феодосией, где – как писала газета «Винницкие вести» – якобы «наголову разбила батальон Красной Армии».   17 ноября 1941 года главное командование 11-й армии издало «Указание по созданию вспомогательных команд». Этот документ дает весьма полное представление о немецкой политике, направленной на привлечение украинских добровольцев в силовые структуры вермахта. Во вспомогательные команды планировалось набирать «особо надежных» местных жителей, которые боролись с большевиками или были настроены явно антисоветски. Чтобы эти подразделения не стали со временем каким-то существенным силовым фактором, их численность, по возможности, должна была быть минимальной. Члены команд получали резиновые или деревянные дубинки. Огнестрельное оружие (пистолет или винтовка) выдавалось только наиболее надежным людям, на ограниченный срок и исключительно под ответственность немецких командиров. Эти подразделения предназначались для несения охранной службы в тыловых районах частей вермахта. Кроме того, в «Указании» был очень интересный пункт, касающийся обеспечения благонадежности их личного состава. Так, во вспомогательные команды не могли попасть коммунисты, уголовники или приверженцы бандеровского движения. Ответственность за такой контроль возлагалась на соответствующие органы СД. Наконец членам команд из разных регионов строго запрещалось общаться между собой. Вне всякого сомнения, немцы постарались оградить этих добровольцев от всяческого политического влияния. В то же время, создавая команды на таких принципах, они полностью исключили возможность возникновения на их основе полноценной военной силы.   К лету 1942 года нацистская карательная система на территории Крыма сложилась окончательно. Функции по ее полицейскому обеспечению были возложены на фюрера СС и полиции «Симферополь». Помимо немецкого персонала, в подчинении этого чиновника служило значительное количество местных добровольцев. Например, согласно немецким отчетам, в ноябре 1942 года в разных ветвях полиции числилось 7144 «украинца». При этом 676 из них служили в охранной полиции, которая отвечала за порядок в городах, а 6468 – в жандармерии, поддерживавшей «законность» в сельской местности.   Понятно, что при приеме в полицию все эти добровольцы проходили строгую проверку на принадлежность не только к органам советской власти, но и к ОУН. Поэтому в своей основной массе они вряд ли были «сознательными украинцами». Кроме того, следует подчеркнуть, что термин «украинская полиция» для крымской ситуации является больше условным, чем официальным. Дело в том, что немцы, за исключением специально оговоренных случаев, называли «украинскими» все полицейские формирования, созданные на территории рейхскомиссариата «Украина», в состав которого формально входил и Крым. Обычно в этих частях служили представители и других национальностей.   Еще одной категорией украинских формирований на территории полуострова являлись части, находившиеся в подчинении командующего войсками вермахта в Крыму. Однако в данном случае это были «пришлые» формирования, которые, в отличие от полиции, были укомплектованы не местными добровольцами, а эвакуированы в Крым с Таманского полуострова вместе с 17-й немецкой армией в октябре – декабре 1943 года. В своем роде это было уникальное объединение вермахта, так как 16 % (28 436 человек) его общей численности составляли «восточные» добровольцы. И почти 3 тысячи из них – украинцы. Эти подразделения являлись частью германских вооруженных сил. Поэтому пропаганда идей украинского национализма в них была строго запрещена и пресекалась самым жестоким образом.   В январе 1944 года командующий войсками вермахта в Крыму генерал-полковник Эрвин Йенеке приказал начать подготовку к созданию на полуострове «местного земельного правительства», которое должно было функционировать под надзором оккупационной администрации. По замыслу немецкого генерала в правительство следовало включить лучших представителей трех основных этнических групп, населяющих Крым, – крымских татар, русских и украинцев. В дальнейшем в компетенцию этого органа планировалось передать руководство гражданской властью, а также командование частями вспомогательной полиции, все вопросы, касающиеся религии и просвещения, благотворительность и судопроизводство.   На что в условиях полного окружения полуострова надеялся Йенеке, понять сложно. Скорее всего, пропаганды в этом приказе было больше, чем реального отражения сложившейся ситуации. Тем не менее к марту 1944 года вся местная администрация была в основном переформатирована согласно этому плану. Но «земельное правительство» так и не приступило к работе – в апреле – мае 1944 года Крым был полностью освобожден частями Красной Армии.   Известный нацистский идеолог Альфред Розенберг очень высоко оценивал антикоммунистический потенциал украинцев. Более того, в 1941 году он даже планировал сделать Крым частью Великой Украины. Такая позиция Розенберга, казалось, должна была колоссально облегчить деятельность бандеровцев. Но на практике сложилось по-другому. Из попыток этой организации проникнуть в Крым и распространить здесь свое влияние ничего не получилось. Вся «украинская жизнь» на оккупированном полуострове проходила под полным контролем немцев.   Почему же так произошло? Здесь сказалась и плохая организация крымской группы ОУН, и неподготовленность ее членов к работе среди крымчан. Доходило до того, что многие бандеровцы просто отказывались ехать на полуостров. Немецкий фактор также был весьма существенным. Спецслужбы рейха на полуострове уничтожили большую часть походной подгруппы еще до того, как ее члены приступили к своей деятельности. Многие бандеровцы жаловались на конкуренцию других коллаборационистских организаций, например, татарских и русских. Доходило даже до взаимных доносов в немецкие органы безопасности. И, наконец, самый существенный фактор – это элементарное равнодушие к идеям галицийского национализма и их носителям среди крымчан. Это равнодушие, или даже неприятие, красной нитью проходит через все донесения бандеровцев своим руководителям. И можно констатировать, что за последние семьдесят лет существенных изменений в данном случае не произошло.

http://q99.it/MJIKANo

http://www.sovsekretno.ru/articles/id/4284/

Смотрите оригинал материала на сайте "Совершенно секретно" :http://www.sovsekretno.ru/articles/id/4284/