22 января 2017 года.

Луна движется вокруг Земли, Земля вместе с планетами Солнечной системы вокруг Солнца. Солнце вокруг центра Млечного пути. Млечный путь вокруг... и так до бесконечности. И каждый объект с огромной скоростью, один намного быстрее другого. Мы, люди, по сравнению с этими скоростями, словно улитки. Или, вообще, замерли. Чуть ли не движемся в обратном направлении. Как есть, так есть продолжительностью в миг. Мы дети этого мира, мы к нему привыкли с детства и даже раньше. Мы, продолжение наших предков.

Другие люди влияют на нас, наша риторика меняется. С одной стороны. С другой - пытаешься, стремишься навязать своего, ради своих целей. Меньше любим познать другого, больше навязать своего. Кто-то сразу в атаку, кто-то попозже, неспеша. Зависит от характера, темперамента, восприятия. Нам тяжело уважать просто человека, но под сильным лебезим и прогибаемся легко, кое-кто даже охотно. Вбилось в голову рабство и идолопоклонничество. За лета человечества.

Без людей жить нельзя. Мы же коллективные животные (отряд приматов). Но чем меньше общаешься с людьми, тем чище и спокойнее душа. Люди раздражают и не потому что я такой проблемный. Люди исполняют вроде каждый на свой лад, но в сущности одинаково. Просто множество одинаковых приколов.

И я грешен. В основном тихий грешник. Пытаюсь быть лучше, есть такая потребность. Все мы родом из детства и тараканы в голове оттуда.

Про работу. Говорят, генеральный директор писал новогоднее письмо - обращение, где пообещал, что у фирмы финансовое положение нормализовалось и платить зарплату будут теперь без задержек. Как говорится, посмотрим. А вообще, новость, конечно, приятная.

С чем люблю возиться, скорее всего, то и люблю, то и нравится. Например, со цветами и книгами. Редки случаи, но нравится. Хочется перебирать книги, открывать, листать, читать... Расставлять по полкам в определенном порядке. Смотришь на книги, как на сокровища.

Цветы - это из детства. У матери на подоконниках было полно комнатных цветов. Целые джунгли. Особенно зимой радовали цветы. Пришло время, стал их поливать, срывать сухие листья и ветки. Вид цветов, их аромат, аромат земли, всё бодрило, веселило. Иногда помогало грустить!

Выходной. Мне бы с детьми на улицу, выгулять их и себя. Но нет. Хочу дома насидеться, чтобы аж затошнило. Завтра ведь снова на работу. Чувствую, я домосед, который всё никак не может насидеться дома.

Сегодня узнал, что живу в одной квартире с блогерами. Игорь рулит, а Егор учится. Оба набираются опыта. Насмотрелись всяких обзоров, теперь сами увлеклись. По мере сил помог. Подписался на каналы, лайкнул на сайтах. Игорь уже озвучил, что хотел бы подарок на день рождения - наушники с микрофоном для компа. Чтобы звук записи был лучше. Да и телефон у него слабоват.

Чтобы протянуть мостик к детям отчасти нужно принять их условия. Порой непонятные, неприемлемо - приемлемые. Ребёнок хоть и твой младший родственник, но он личность. Отдельная планета, которая пока ещё временно движется вокруг да около тебя, потому что зависит. Придёт время и тебе скажут: “Гуд бай!”.

“Единственный способ культурно провести время после обеда состоит в том, чтобы хоть в течении часа почитать книгу”.

“Бокал шампанского”, Рекс Стаут.

…складная и крепкая, именно такая, как надо, - таковы женщины во всяком возрасте, если они любимы.

· …прохладный, чистый поток сочной зелёной травы.

· В том-то и беда с вашим поколением… Вы готовы уничтожить всё, что есть на свете хорошего.
Только бы тратить поменьше времени, поменьше труда, вот чего вы добиваетесь… Вот поживете с моё, тогда поймёте, что мелкие радости куда важнее крупных. Рано утром по весне прогуляться пешком не в пример лучше, чем катить восемьдесят миль в самом роскошном автомобиле; а знаете почему? Потому что всё вокруг благоухает, всё растёт и цветёт. Когда идёшь пешком, есть время оглядеться вокруг, заметить самую малую красоту. Я понимаю, сейчас вам хочется охватить всё сразу, и это, наверно, естественно, это свойство молодости. Но газетчику надо уметь видеть и мелкий виноград, а не только огромные арбузы. Вам подавай целый скелет, а с меня довольно и следа пальцев; что ж, тоже понятно. Сейчас мелочи кажутся вам скучными, но, может, вы просто ещё не знаете им цены, не умеете находить в них вкус? Дай вам волю, вы бы издали об устранении всех мелких дел, всех мелочей. Но тогда вам нечего было бы делать в перерыве между большими делами и пришлось бы до исступления придумывать себе занятие, чтобы не сойти с ума. Так уж лучше поучились бы кое-чему у самой природы. Подстригать траву и выпалывать сорняки – тоже одна из радостей жизни, сынок.

· Куст сирени лучше орхидей. И одуванчики тоже, и чертополох. А почему? Да потому, что они хоть ненадолго отвлекают человека, уводят его от людей и города, заставляют попотеть и возвращают с небес на землю. И уж когда ты весь тут, и никто тебе не мешает, хоть ненадолго остаешься наедине с самим собой и начинаешь думать – один, без посторонней помощи. Когда копаешь в саду, самое время пофилософствовать. Никто об этом не догадывается, никто тебя не обвиняет, никто и не знает ничего, а ты становишься заправским философом – эдакий Платон среди пионов, Сократ, который сам себе выращивает цикуту.

...в сущности, на этой скромной улочке маленького городка в большом штате огромного континента на планете Земля, мчавшейся в пропасть вселенной, никуда или куда-нибудь, была уже ночь...

· Да, дрожит, ему не почудилось… Но отчего? Мама ведь больше, сильнее, умнее его? Неужели и она тоже чувствует эту неуловимую угрозу, то зловещее, что затаилось там, внизу, и сейчас выползет из темноты? Значит, можно вырасти и всё равно не стать сильным? Значит, стать взрослым вовсе не утешение? Значит, в жизни нет прибежища? Нет такой надежной цитадели, что устояла бы против надвигающихся ужасов ночи? Сомнения разрывали его.

· Так вот оно что! Значит, это участь всех людей: каждый человек для себя – один-единственный на свете. Один – единственный, сам по себе среди великого множества других людей, и всегда боится.

· Тьма поглотит в одно мгновенье; одно чудовищное, леденящее мгновенье – и всё кончено.

· И даже если они сейчас только в пятистах шагах от тебя, а уж наверно так оно и есть, тёмный прибой может захлестнуть за три секунды и отнять у тебя все твои десять лет, и…

· Жизнь – это одиночество.

· В эту минуту перед каждым стоит своя, только своя задача, и каждый должен сам ее решить. Ты совсем один, пойми это раз и навсегда.

· …разуму, семье, детям, счастью со всех сторон грозит чудище, имя которому – Смерть.

· Сверчки застрекотали. Темнота отступила, испуганная, ошарашенная, злобная. Отступила, потеряв аппетит, - ведь она совсем уже собралась поживиться, и вдруг ей так грубо помешали. И когда темнота отхлынула, точно волна во время отлива, из нее возникли, смеясь, трое мальчишек.- Мам! Том! Привет! И сразу вокруг запахло Дугласом. Ведь от него всегда пахнет потом, травой, деревьями, ветвями и ручьём. – Вам предстоит порка, молодой человек, - объявила мама. От ее страхов и следа не осталось. Том знал – она никогда в жизни никому про это не расскажет, никогда. Но страх этот навсегда останется у нее в душе, и в душе Тома тоже.



· Том улегся в постель рядом с братом; весь дрожа, он прислушивался к этому свисту и думал: далеко-далеко, там, где сейчас мчится поезд, жил их двоюродный брат – и умер от воспаления лёгких много лет назад, вот в такую же ночь… Дуглас лежал рядом, от него пахло потом. И это было как волшебство. Том перестал дрожать.

Как чудесно лежать в ночи папоротников, трав, в ночи негромких сонных голосов, все они шелестят и сплетаются, и из них соткана тьма. Взрослые давно о нем забыли - ведь он притаился, лежит тихий, как мышонок, слушает, как они строят планы для него и для себя тоже. И голоса их замирают, плывут с освещенным луной табачным дымком, а мотыльки, точно оживший поздний яблоневый цвет, тихонько стучатся в далёкие уличные фонари, и голоса уплывают и льются в грядущие годы...

...сразу видно, ему не терпится рассказать что-то новенькое, еще не слышанное, и, как ни странно, это и правда бывает что-нибудь новое.

Посмотришь, как Лео Ауфман катит на своём велосипеде по вечерней каменистой улице, круто сбегающей с холма, - и сразу понятно, что этому человеку всё вокруг по душе...

- Лина, что ты скажешь, если я попробую изобрести Машину счастья? - Что-нибудь случилось? - тотчас спросила жена.

Дуглас растянулся на сухих досках веранды, счастливый и умиротворённый, - голоса эти никогда не умолкнут, они будут вечно обволакивать говорливым потоком его тело, его сомкнутые веки, вливаться в сонные уши. Качалки потрескивают, как сверчки, сверчки стрекочут, как качалки, а поросшая мхом бочка для дождевой воды под окном столовой рождает всё новые поколения москитов и даёт тему для разговора еще на множество лет. Как хорошо летним вечером сидеть на веранде; как легко и спокойно; вот если бы этот вечер никогда не кончался! Это - вечные, надёжные обряды...

Опять меня прёт записывать интересные чужие мысли. Эта, иногда возникающая привычка, мне мешает читать книги, так как уходит много времени на фиксирование мыслей у себя в компьютере или на листах бумаги. Бывают такие книги, которые сильно нашпигованы стоящими мыслями. Хочется чуть ли не всю книгу продублировать себе. В таких книгах значимые мысли я подразделяю на средние, высшие и наивысшие. Но и, так называемые, средние мысли не хочется терять. Когда устаю от такого чтения, а привычка фиксировать мысли не затихает, то начинаю читать следующую книгу из разряда Дарьи Донцовой. Возможно, одним из моих призваний в этой жизни, является фиксация чужих значимых мыслей. Не зря же откуда - то свыше ко мне приходит это желание.