После операции во мне что-то просто оборвалось. Девченки в школе говорят, что я изменилась после больничного, похорошела, что мне идет новая стрижка. А я чувствую себя пустой, и эта внутренняя пустота и надлом уже даже перестали меня пугать. Я предупредила директриссу о том, что отказываюсь от классного руководства в следующем году, мне не хочется ничего делать с детьми, не хочется заниматься своим (пока еще) классом, не хочется даже просто видеть их. Я предупредила завуча, чтобы не ставили мне замены - у меня нет на это ни сил, ни желания. Я улыбаюсь, шучу, делаю вид, что всё в порядке. Но только делаю вид. Я словно просто жду... чего? Окончания учебного года, начала отпуска, того, что эта странная пустота во мне зарастёт-заживет, и я снова буду... прежней? Вот это вряд ли. Но хотя бы не такой пустой оболочкой меня прежней.

Всё таки этот вот год выдался особенно тяжелым: школа проходила аттестацию, была куча проверок по этому поводу, по околоэтому поводу, сами по себе - дабы жизнь малиной не казалась. Мой седьмой класс чудил так, что у меня добавилось седых волос, были утеряны остатки здоровья и окончательно окрепла уверенность в том, что их восьмой класс я уже не потяну чисто физически. Ведь если в прошлом году меня посещали мысли о том, чтобы уйти с классного руководства, но удержала мысль и настоящая любовь и привязанность к примерно трети класса, то в новом году от тех моих любимых и хороших ребят мало кто останется: кто-то уходит в лицей, кто-то - в гимназию, а кто-то просто так сильно изменился за этот год от дружбы с не самыми хорошими людьми, что в этом классе останутся в основном только те, к кому у меня совсем не лежит душа. А гробить крохи своего здоровья на них нет никакого желания. Ведь есть перед глазами пример Ани (царствие ей небесное) - довела свой девятый класс, и на следующий день после выпускного умерла (сердце не выдержало).

Жалко, конечно, тех несколько хороших ребят, которые еще останутся в классе. Очень жалко, но при этом себя еще жальче. И ладно бы еще поддержка от родителей была. Но нет, им некогда даже раз в пол года на родительское собрание прийти (из 28 человек в лучшем случае приходят 8-9, и то одни и те же, хороших ребят, тех самых, что уходят). О том, чтобы они еще и занимались воспитанием своего потомства - даже речи не ведется. Они сделали "главное" - родили. А уж воспитать и образовывать - задача учителей. Вот только наша задача - дать знания, мы не можем заниматься воспитанием, мы не можем заниматься привитием чистоплотности, если её нет дома, культуре поведения и общения - если этого нет дома, уважения к труду - если дома они даже в своей комнате не убирают. О чем можно говорить, если мама спокойно в курсе, что в час ночи среди рабочей недели её дочь сидит в контакте (и это в 13 лет), смотрит и постит на свою страницу мультики порнографического содержания, уходит с последних уроков (куда? зачем? а если что случится?) - и "прикрывает" её уход "по семейным обстоятельствам"...

Я люблю свою работу. Очень люблю. И детей люблю - они ведь, изначально, хорошие. Я не люблю тех уродов, которые под личиной "заботы о детях" их портят, развращают, а потом во всём обвиняют школу и учителей. Да, учителя тоже не идеальные. Но нам надо следить минимум за 25-30 человек в классе. В то время как родители не в состоянии присмотреть за своим одним (редко когда двумя или больше) ребенком.

Очень больно, когда предают,
очень больно, когда оскорбляют,
и при этом — не понимают
что в процессе в душу плюют.

Очень страшно — когда не поймут,
но страшнее — когда «понимают»,
и при этом не осознают,
что частичку тебя убивают.

Равнодушие — страшный укор,
«своя святость» - страшнее ада,
И при этом жалость — позор,
вашей жалости, нет, мне не надо.

Ты не понял? Что ж, мне не впервой.
Может именно так всё должно быть.
Равнодушием можно убить.
Но при этом — я буду всё той же.