Ходила вчера прогуляться на Волгу, так как люди говорили: лёд уже прошёл. С высокого берега, из парка, вся река, как на ладони. Она, действительно, почти полностью очистилась ото льда, только у кромки набережной бело-голубыми осколками зимы ещё жался к камням лёд, не желая отрываться от берега и пускаться в дальний путь вниз по реке.
Когда я вышла на набережную, то увидела, что посередине Волги ещё плывут небольшие одинокие льдинки, похожие на белые кораблики, выструганные детской неискусной рукой.
А вода была абсолютно спокойной, неподвижной, будто зеркальной. И такая тишина стояла кругом. Неяркое, но по-весеннему тёплое солнце словно согревало воду, одаривало её блёстками. А за Волгой такая была красота! Высокие пригорки, покрытые жухлой прошлогодней травой, казались жёлто-солнечными, нарядными, замершими в ожидании грядущего лета. И белые церкви смотрели в небо, красуясь золотыми куполами и колокольнями. А берёзовая роща отражалась в реке.
Я спустилась к самой воде, туда, где одиноко стояли мостки для будущих причалов. Хотела сфотографировать эту тихую Волгу, пока ещё без кораблей, но у меня разрядился телефон, и снимок не получился.
Я ещё полюбовалась на плывущие льдинки и подумала о том, что большинство современных горожан, и я в том числе, никогда не видело настоящего ледохода на Волге. Мама рассказывала, что в тридцатых годах прошлого века ледоход шёл долго, несколько дней. Льдины с грохотом наползали друг на друга, ломались, раскалывались, беспокойно плыли вниз по течению. Народ устремлялся к реке, грузил льдины на санки и вёз домой – в погреба и ледники, то есть ямы в огородах, служащие чем-то вроде холодильников. Там лёд не таял почти всё лето, и продукты на холоде не портились.
Теперь же каждый год в апреле по Волге проходит небольшой ледокол, и весь лёд очень быстро уплывает вниз по течению. Горожане не успевают на всё это посмотреть. Хотя, как ни странно, всегда находятся чудные рыбаки, которых обязательно уносит на льдине, и их снимают оттуда спасатели.