На зеркалах игра полутонов,
Там, в зазеркалье, мир немного лучше -
Любовь без боли и стихи без слов.
Здесь так нельзя, но ты меня научишь
В пересеченьи линий на руках
Читать: Родная... По тебе тоскую...
Словам цена давно невелика -
Дефолт любви, растраченной впустую.
И только тени тишины в цене –
Летучей мышью ляжет ночь на стены,
Там, в зеркалах, стихи на самом дне,
Написаны чернилами из вены.
По капельке на каждую строку –
В них всё что было, и что будет с нами…
Я каждый вздох оттуда сберегу,
Прижавшись к отражению губами.
Подастся грань холодного стекла,
И соловьи за окнами умолкнут,
Когда - ЛЮБЛЮ!!! - взорвутся зеркала.
Войду в твой мир, ступая по осколкам,
Найду тебя, прижму к своей груди,
Пойму, как мне для счастья мало надо:
Прочесть в твоих глазах: не уходи!
И слиться с ночью говорящих взглядов.
Н.Юрьева в соавторстве со Сказоч-Ником

Осень жжет прощальные костры,
Укрывают лес снегов седины...
Жизней параллельные миры
Не соединятся в мир единый.
Параллели... Правила просты:
Нам не пересечься в мире этом
Сколько бы ни верил в это ты,
Сколько б я ни медлила с ответом.
Осень все поймет и все простит...
Ты - простишь ли? Поздно сомневаться...
Мы - лишь параллельные пути -
Нам не суждено пересекаться.
Не грусти о том, что не сбылось
Я тебя ни в чем не упрекаю.
Вечно вместе, но при этом - врозь.
Что ж поделаешь... Судьба такая.
Н.Юрьева

Плюшевый мишка... Увядшая роза...
Мерное тиканье старых часов.
Память вплетает кристальные слезы
В тонкое кружево горечи слов...
Память - жестокая, злая подруга.
Гнать - не прогонишь, терпеть - нету сил.
Мысли сбиваются, мчатся по кругу -
ОН НИКОГДА НИКОГО НЕ ЛЮБИЛ...
Плавится воля, но мысль неизменна -
Нет. Не любил. Он был просто влюблен.
Боль осознания выстроит стену
Между тобой, и такими, как он.
Девочка, плачь! Это нужные слезы...
Все позабудется в этих слезах -
Плюшевый мишка, увядшая роза
И...капля детства во взрослых глазах...
Н.Юрьева

Мои часы солгут: двенадцать...
А на твоих - примерно два.
Конечно, я могла остаться.
Но... До свидания, Москва.
В словах сейчас так мало прока...
Сердцебиенье - не вздохнуть...
И взгляда твоего жестока
Аквамариновая муть...
- Не надо плакать... Что ты? Что ты?!..
Ты...не теряй меня. Звони.
Вечерний рейс Аэрофлота,
Разлуки взлетные огни...
Вода со льдом - назло простуде.
"Не отрекаются любя..."
И пражский воздух - полной грудью.
До хрипа в легких. Без тебя...
Н.Юрьева

Она любит кофе с кусочком льда,
И трепет дождя за окном.
Прохладой наполнен почти всегда
Ее опустевший дом.
Она любит джаз, и немного - фолк,
Не курит, не пьет вина...
И, в общем, она - одинокий волк,
Но спит в основном не одна.
В ней мало цинизма - ей мало лет.
Успеется. Не горит.
И, большей частью - редчайший бред,
Все то, что она говорит.
Она любит книги о нелюбви
И фильмы а-ля нуар...
И вряд ли случайный её vis-a-vis
В ней страсти зажжет пожар...
Она платит телом за тело - сполна -
Что толку платить душой?
И не вспоминает о том, что она
Когда-то была иной...
Н.Юрьева

Переменчивый мёд фраз,
Расстоянья и груз лет...
Кто-то скажет: любовь - фарс.
Кто-то крикнет: любовь- бред!
Разум бьется в огне смут,
Со слезами смешав смех.
Кто-то скажет: любовь - блуд.
Кто-то крикнет: она - грех!
Ну а кто-то, прочтя стих,
Вдруг поймет, в чем тут вся соль.
Будет голос его тих:
Он прошепчет: любовь - боль...
==================
Мы слова растеряли, практически все.
Что-то там о погоде... - Ты думаешь, жарко?..
Всё, что недосказали, осталось висеть
В тёплом воздухе старого, сонного парка.
Он, конечно, всё понял, но тоже смолчал,
Он укрыл нас листвой, улыбаясь смущённо,
И скользили ладони по сильным плечам
Под мелодию дня, у подножия клёна...
Всё забудется, сказкой покажется быль.
Я не знаю, когда. Лишь одно мне известно -
Нас запомнили клёны, дорожная пыль,
И пустая скамейка чужого подъезда...
=======================
Старая улица, призрачный свет,
Тусклый фонарь разбит...
Я понимаю, что выхода нет -
Сколько ни делай вид...
Сколько ни стискивай волю в кулак
Сквозь водопады слез -
Разум подскажет, что слезы - пустяк,
Сердце - что все всерьез.
Эхо шагов.. Просто надо идти!
Наперекор судьбе!
Разум прошепчет: закрыты пути,
Все - от меня к тебе...
Сердце не верит, срывается в бред,
И о любви кричит...

Н.Юрьева

Дождь разделяет этот миг,
На то, что «до», и что «потом».
И все, что было – черновик,
Памфлет, написанный дождем.
И дождь легко благодарить
Благодареньем чистоты.
Мне так легко собою быть,
Когда есть в мире этом ты...
И если «до» была гроза,
«Потом» развеет облака,
И чище станут небеса
От этих слез издалека.
Н.Юрьева

Снег бьётся в окна мотыльками декабря,
Летит на свет святой любви, презрев опасность.
Меня своей Вы звали всё-таки не зря.
По телу дрожью пробегала сопричастность
Тому, что свыше. И тому, что не для нас -
Своею страстью перед Богом обручённых.
Вновь померещится в стекле знакомый фас,
И Вы вздохнёте, глубоко и обречённо...
Я Вам почудилась, меня давно здесь нет,
Заснежит память, занесёт "любовь до гроба".
На перехлёстах улиц замерзает свет,
Фонарной кровью растекаясь по сугробам...
Н.Юрьева

По тротуарам, не просохшим от дождя,
По узким улочкам, по гулким мостовым
Весенним утром, ты смеялась, уходя
Так беззаботно и легко прощаясь с ним...
Была безжалостна - зачем его жалеть?
Ожоги каменному сердцу не страшны.
Ты знала, расставанье - маленькая смерть,
Но забрала с собой кусочек той весны...
Ни поцелуя на прощание... Молчишь.
Залечит раны время - опытный хирург...
Лишь в голове рефреном: "Ты меня простишь?
Я расстаюсь с тобой, любимый...Петербург"
Н.Юрьева

Осень играет на скрипке последний вальс -
Вальс опадающих листьев в дожде со снегом.
Тает последней надеждой под звездным небом
Твердое "нет" в огоньках бирюзовых глаз...

Осень твоя повстречалась с весной моей
Не на беду...но и радости тоже мало.
Нет ни желанья, ни сил начинать сначала
Грустную сказку. И делать себе больней.

Осень никчемным дождем разливает нас...
Лист золотистый упал на плечо эполетом.
Грустно и горько прощаться. Не будем об этом...
Сударь...прошу, подарите мне этот вальс...
Н.Юрьева

Сценарий написан давно. Только я не учу...
О будущем там ни одной вразумительной строчки.
Пометка моя на полях возле слова "хочу" -
У каждой актрисы по жизни - свои заморочки.
Молчит режиссёр, наблюдая мой вечный дебют,
Ему безразличны успехи мои и ошибки.
А шанса второго сыграть эту роль не дадут -
Она называется "жизнь". Надо с первой попытки.
Вернуться бы вновь за кулисы… Но выбора нет,
Тяну свою роль до антракта – мне хватит терпенья.
На скользких подмостках событий – знакомый сюжет:
Больные глаза, неуёмное сердцебиенье…
Уже отзвучали слова моего визави…
Сейчас, по сценарию, кажется, реплика дамы?..
По тексту – «люблю»… тут, пожалуй, весь текст о любви!
А я, как назло, с юных лет не люблю мелодрамы…
Да чем же ОН думал, когда эту роль мне давал?!
Неужто не знал – я чертовски плохая актриса!
Прикрыться бы маской… Увы, это не карнавал.
Не выручит Бог – режиссёр моего бенефиса…
Н.Юрьева

Дождь рассыпался бисером мелким по лужам,
И повышен на кухне процент никотина.
Забежать на минутку и повод не нужен -
Просто так. По привычке. По дружбе старинной.
Мокрый зонт по-хозяйски поставить сушиться,
Заварить себе чашку зелёного чая...
Ты, конечно же, сразу начнёшь суетиться:
- Где-то было варенье...
- Сиди уж, я знаю...
А ещё точно знаю, что чай не поможет
Не искать твои губы безумно и жадно,
И одежду, и туфли теряя в прихожей
На своё: "так нельзя" не услышать: "да ладно..."
Вечер спустится с синих небес звездопадом,
Вслед за грустным дождём, в это стылое лето.
И проснувшись, я вспомню забытую правду,
Что остаться здесь на ночь - дурная примета...
Что с тобой мы чужие и надо стараться
Не держать эту встречу ни в сердце, ни в мыслях.

...я шепну тебе тихо, что надо прощаться,
И мой зонтик в гостинной давно уже высох...
Н.Юрьева

Люблю темноту, когда вместе с одеждой
Слетают все маски прошедшего дня
И можно побыть бесшабашной и нежной -
Самою собой. Ничего не менять.
И можно не прятать улыбки в карманы,
Курить на балконе, смотреть на луну,
Губами дождинки ловить, будто манну,
Читать твои сказки и пить тишину.
Не быть ни стервозной, ни сдержанной - баста!
Могу я устать от привычных ролей?!
Я это себе позволяю нечасто,
Ведь искренность - роскошь у Вас, королей...
А ночью всё можно и всё допустимо:
Короны хрустальной не видно впотьмах...
Лишь томик Есенина, облачко дыма
И честная нежность в усталых глазах.
Н.Юрьева

Быть может, этот год отпустит
Двум чудакам, ему и ей,
Ещё глоток осенней грусти -
Седого неба и дождей,
Шуршащих листьев, луж, трамваев,
Немых, промозглых вечеров,
В палитру солнца добавляя
Пастель невысказанных слов?..
Быть может, время милосердно
Замрёт и повернётся вспять?..
Но нет - идёт всё так же мерно...
Лишь будут медленно мерцать
Две ярких точки маячками,
От двух зажжённых сигарет...
И, зябко поведя плечами,
Им осень вновь ответит "нет"...
Н.Юрьева

Лёгкий стук каблуков по промёрзшим ступеням,
Мягкий свет фонарей - цвета спелого манго
Два коротких звонка. Две нечёткие тени.
В полумраке прихожей безумное танго.
Нужный пульсовый ритм отыскался мгновенно,
Мы ведь оба с тобою "танцоры" со стажем -
Даже если мой голос впитается в стены,
Эхо стен никому ничего не расскажет,
И иллюзию счастья ничто не нарушит -
Ведь никто не поймёт, не узнает, в чём дело:
Темнота за окном убаюкает душу,
А знакомые руки - усталое тело.
...первый утренний луч пробежит по ресницам,
На осколки зимы наши сны разбивая.
Потянусь, прошепчу:
- Ты не будешь мне сниться.
Я тебя не люблю.Отзовёшься:- Я знаю...
Засмеётся метель над нелепостью фразы,
И сквозняк унесёт её в чёртовы дали -
А чего мы хотели - всё просто и сразу?
- Так бывает на свете?Ответишь:- Едва ли.
Мы прикинемся, будто бы каждый не понял -
Эти "муки любви" не нужны нам и даром -
Будем молча, обнявшись, курить на балконе,
Размышляя о том, что мы чУдная пара,
И что честность - совсем не дурное начало,
А не строить иллюзий о будущем - мудро...

И, касаясь улыбками тонких бокалов,
Целовать апельсиново-сладкое утро...
Неждана Юрьева

Мог бы жить – добродетелью и грехами,
Очаровывать ласками и стихами,
Уходить семимильными же шагами
Без прощания.

Мог бы жить, чтобы жизни казалось мало,
Чтобы где-то гитары струна звучала,
Чтобы ночью безлунною шли сигналы
Волн вещания.

Мог бы жить, непрерывно сдвигая вечность,
Ждать рассвета, пока догорают свечи,
Обнимать непокорные чьи-то плечи
Незабудками…

…А живу – от утра до утра бессоньем,
Свет держу на протянутых ввысь ладонях.
Знать бы цель… Скачет сердце, и будто стонет
Промежутками…
Павел Борознин

Посмотрела на мир через призму оттенков и света:
Изумрудный и солнечный, матовый и голубой,
И бездонный, где звёзды, срываясь счастливой приметой,
Дарят вспышку надежды, что не разлучат нас с тобой.
Кто писал мою жизнь? Мопассан ли, Шукшин или Драйзер?
Как насыщена, сколько страданий, потерь и любви.
И рябит от заполненных мелкими цифрами прайсов,
И завышены цены судьбой на желанья мои…
Л.Гроссу

Осень в бокале прохладой шампанского,
Вкус виноградной лучистой лозы.
Внутрь проникает неспешно и ласково,
Грудь наполняя озоном грозы.

Ветви усталой листвой перепончатой
Силятся что-то упрямо сказать.
Тихо о празднике летнем, оконченном,
Плачут небес потемневших глаза.

И в паутине мечтаний и чаяний
Бьётся заблудшая чья-то душа…
Как же пронзительно, терпко, отчаянно
Осень в плаще из дождя хороша!
Л.Гроссу

В колоде карт четыре короля,
А у меня их, несомненно, больше.
В Америке, Израиле и Польше,
И там, где начинается заря...

Один своею красотою броский,
А тот берёт изысканным умом,
А этот с ходу ослепляет лоском,
Талант недосягаемый в другом.
Вот пятый – фантазёр неимоверный,
Такое вытворяет по ночам!
Шестой, как пёс, доверчивый и верный…
Кому я предпочтение отдам?

В колоде карт четыре короля.
Недосягаемого выбираю,
Что обречённость это – понимаю.
Но лишь «червонного кохаю» я.
Л.Гроссу

Я пью ещё, ещё, ещё…
И вот уж всё в тумане пьяном.
А чем закусывать? Бурьяном?
Или полынью – всё равно.
Ведь жизнь моя ни чуть не слаще.
И всё бывает иногда
Запутано, как в дикой чаще,
Тогда хочу вина, вина,
Отравы горькой, чтоб забыться,
Уйти от всех в небытие…
Но вновь печально снег кружится.
Напоминая о тебе.
Как губ твоих хочу коснуться,
В глаза твои хочу взглянуть.
И отрезветь хочу, очнуться,
Тебя себе хочу вернуть.
Л.Гроссу

Вверяем жизнь сплетенью проводов,
Пучкам сигналов, вышкам красноглазым,
Стараясь суть вложить в наборы слов,
И став заложником инет-заразы.

Не замечаем, что давно проник
В нас вирус неоправданной надежды,
И вскрыл сокровище – души тайник,
И сбросил с нас защитные одежды.

И вот уж глючит «мышка», «клава», мозг.
Лунатиком в ночи у монитора.
И тенью застывает профиль-воск,
Перезагрузки требует, повтора.

И держат жизнь невидимые нити.
«Восстановление системы» есть. Нажмите.
Л.Гроссу

От тебя уезжаю на белом коне
И ни боли нет, ни сожаления.
Я, волчица, подвластна одной лишь Луне.
Просто лунное было затмение.
А теперь покровительница моих дней
Вновь чиста, серебриста, загадочна.
И зовёт на простор, в мир мечты и теней,
Где всё по неземному так сказочно.
И мой конь белым облаком вверх по лучу,
Суета дней подковой раздроблена.
Не жалея прощаюсь и в стаю лечу,
Где созвездью сама уподоблена.
Меня звёздной волчицей зовут на земле,
Хоть и серою шерстью укутана.
И в клубке Ариадны вся жизнь по весне
Серебром паутинным запутана.

От тебя уезжаю на белом коне
Исчезаю, прощаясь, в чужой вышине…
Л.Гроссу

Пойми, мои стихи не о тебе,
Ты просто ноль и символ в бесконечность.
Я не подвластна ссученной судьбе
Достала!
Пнула - пусть несётся в вечность.
Я буду жить, любить, хотеть, иметь,
Я буду так, как никогда по Богу…
Пусть окончания начнут неметь,
А глаз – не видеть белую дорогу…
Я стану чёрно-белой и седой,
В глазах бельмо проблем и нестыковок..
И станет серым алый парус мой,
Кругов не хватит, шлюпок и верёвок…
Я просто по теченью к воронью,
Пусть выклюют последнее без крови.
Не проклинаю долюшку свою.
Живу одной единственной любовью…
Л.Гроссу

Заблокирована душа.
На счету бесконечный ноль.
Тянет щупальца не спеша
Монотонная стерва- боль.
Перетягивает сосуд –
Перекрыт кровеносный ток.
И по телу предсмертный зуд,
И стянул ободок висок…
Я лечу в темноту небес,
И не чувствую воздух-стынь.
Только вижу могильный крест,
Только привкус во рту – полынь.
И любовь твоя – лишний хлам,
Так же, как и моя – ему.
И не смею ногою - в Храм,
Потому, что душа – во тьму…
Л.Гроссу

Я ещё живу, дышу, мечтаю.
Ты ещё приходишь в мои сны.
А душа на ниточке по краю
Бездны набегающей волны.
Захлестнет и в глубину без звука,
Зацепиться не за что уже.
Вечная, бездонная разлука
В горечью пропаханной меже.
И медузы жалящей тоскою
Оплетут безвольное IQ.
Почему я названа Любовью?
И живу тогда, когда люблю?
Странно всё и так необъяснимо.
В глубине бездонности покой.
Жизнь была? Была... Но как-то мимо
До случайной странности с тобой...
Л.Гроссу

Я тоску по тебе вплетаю
В светло-серые будни дней.
Паутинкой рваною тает
Небесов Есенинских звень.
И художник облачной ватой
Мне рисует дворцы, сады…
В тех садах я была когда-то,
Там на тропках мои следы.
Жадно слушала тихий голос,
Перебор серебристых струн.
Было стерео, а не моно,
Разум в песнях небес тонул…
Бессердечные стрелки «тиком»
Разорвали души струну,
И молчание болью-криком
Затянуло на глубину.
Каждодневно плету узоры,
Одиночества кружева:
Ложь – петлёй, а накид – позором,
Пульс – узлом. Я ещё жива…
Л.Гроссу

Разбила счастье на осколки,
Не удержала слабою рукой.
Босая по осколкам – колко.
Я неглиже пред чуждою толпой.
Но нет стыда, мне больно очень.
Осколков звон ещё в моих ушах.
Их блеск померкнет тёмной ночью
И прикоснётся к телу липкий страх.
Он овладеет, против воли,
Податливой и трепетной душой.
Напичкав оболочку болью,
Где в каждой бренной клеточке – любовь.
Л.Гроссу

Этот странный, таинственный мир, под названием «Память»…
Сколько прячет от нас он в туманной густой пелене.
Заметает разочарования боль годы - замять.
Проступает любовь алым цветом по ранней весне.
Ты живёшь, и уснувшая память тебя не тревожит.
И рубцуются раны на ауре тонкой души.
И уродуют душу, и ложные выводы множат.
Видишь, ультрамарин вновь суровою нитью зашит.
Понимаю, что воспоминанья – кислотною каплей.
Выжигают и ранят, удовлетворенья неся.
В этом случае я не услышу ни споров, ни распрей.
Просто так же ранима, распята, прощенья прося…
Л.Гроссу

Буду пить твою мудрость из кубка чуть тёплой надежды.
Ты на троне и смотришь не пОд ноги, в серую даль.
Шелухой отлетают от трона прислуги-невежды.
Одиночество рядом, безмолвие, мрак и печаль.
Не заметишь меня. Я – пушинкою лёгкой на плечи.
Ты велик, вижу шеи изгиб, очертания губ.
Ожиданье беспочвенно, тягостно и бесконечно.
Но со мною, пушинкою, ты осторожен, не груб.
Не стряхнёшь мягкой щёткой, взглянёшь, иногда, удивлённо.
Не мешаю, но всё же неловко – легла на плечо.
«Приставучая. Ладно, живи» - разрешишь утомлённо.
И моей невесомости станет тепло, горячо…

Буду рядом, почти незаметно, дыхание слушать.
Милосердный король пощадил одинокую душу…
Л.Гроссу

Ты лишил меня воздуха, сил, оптимизма.
Снова запер свой мир на амбарный замок.
И уродует жизнь минусовая линза,
Высыхает разрушенный болью исток.

Понимаю, твоей высоты не постигнуть,
Хоть стою на вершине, на самом краю.
Остаётся зажмуриться только и прыгнуть,
И на выдохе в ночь прокричать: «Я люблю!»

Бело-серые дни чередою неспешной.
Я не буду стучаться в закрытую дверь.
Боль искупит ошибки судьбы моей грешной.
Облегчённо шагну с высоты, мне поверь.
Л.Г