Быть чересчур доверчивым не надо.
Еще хватает в этом мире зла.
То лживости, то подлости засада,
то клеветы удар из-за угла.
Быть чересчур доверчивым рискованно.
Тебя зовут,- гляди, куда идешь.
Порой тебе такое уготовано,-
оступишься – костей не соберешь.
Ты не подвержен этому недугу.
Ты насторожен, как таежный зверь…
Как страшно жить, не доверяя другу.
Ну, хоть кому – нибудь на свете верь!

Вероника Тушнова

Смотать в клубочек синий горизонт,
закинуть в захламленную кладовку,
где мерзко-сладкий запахpoison
мгновенно губит моль.
И мышеловка
бесплатно предлагает сыр дор блю
голодной обезумевшей надежде -
озвучить жизнь отчаянным люблю
в глухонемом и надоевшем прежде.

...и затаиться в паутинном уголке
анабиозом тупикового бессилья,
зажав на всякий случай в кулаке
оторванные слюдяные крылья.

Эй, кто тут крайний? Я буду за вами.
Мне много не надо - чуть-чуть, что осталось -
Ириской в кармане сто граммов вниманья,
Глоток лимонада - задобрить усталость.
Эй, не толкайтесь, не спорьте, не злитесь -
Вам хватит веселья и счастья на память.
А мне бы - рука и улыбка в зените.
И томик весенний с простыми стихами.
Что вы, не лезьте, мне места не жалко.
Я всем улыбаюсь воздушно и мило.
Вам сбудутся песни, коньяк и рыбалка.
А мне бы тепла на минутку хватило.
Эй, что вам стоит, назначьте мне номер.
Не дёргайте бровью, меня это ранит.
Я в очередь с болью, фактически в коме,
Стою за любовью. Эй, вы, кто тут крайний?
Ольга Пинигина

Да, сердце часто ошибалось,
Но всё ж не поселилась в нём
Та осторожность,
Та усталость,
Что равнодушьем мы зовём.

Всё хочет знать,
Всё хочет видеть,
Всё остаётся молодым.
И я на сердце не в обиде,
Хоть нету мне покоя с ним.
Юлия Друнина

И не было встреч, а разлука
Как лезвие в сердце вошла.
Без зова вошла и без стука—
Умна, осторожна и зла.

Сказала я: «Сделай мне милость,
Исчезни! Так больно с тобой...»
«Нет, я навсегда поселилась,
Я стала твоею судьбой»
Юлия Друнина

Что любят единожды— бредни,
Внимательней в судьбы всмотрись.
От первой любви до последней
У каждого целая жизнь.

И, может быть, молодость— плата
За эту последнюю треть:
За алые краски заката,
Которым недолго гореть...
Юлия Друнина

Ждала до двух...
Кофейный дух
С табачным спутанный...
Щелчок в замке,
И - боль в виске,
Отсчёт - секундами...

Кухонный нож...
В коленках - дрожь...
Глаза - отчаянны...
Зачем пришёл?
Уткнулась в стол,
И чашка чайная

Разбилась вдрызг...
Я - твой каприз!

Я - степь безлунная.
Я - губы в кровь.
Я - вой волков.
Я - нервы струнами.

Я - ночь-беда.
Иди туда,
Где ждать - обязаны.
Зачем - ко мне?
Спиной - к стене,
И тушь размазана...

Остался шаг.
Звериный страх...
Нож звякнул, падая...
Ладонь - к губам...
Ловлю слова...
"Другой не надо мне!.."

Все сны смешав,
Ползёт, шурша,
На платье молния...
Да кто поймёт,
Что твой полёт -
Моя агония?

Так было, так будет
в любом испытанье:
кончаются силы,
в глазах потемнело,
уже исступленье,
смятенье,
метанье,
свинцовою тяжестью
смятое тело.
Уже задыхается сердце слепое,
колотится бешено и бестолково
и вырваться хочет
ценою любою, и нету опасней
мгновенья такого.
Бороться так трудно,
а сдаться так просто,
упасть и молчать,
без движения лёжа...
Они ж не бездонны-
запасы упорства...
Но дальше-то,
дальше-то,
дальше-то что же?
Как долго мои испытания длятся,
уже непосильно борение это...
Но если мне сдаться,
так с жизнью расстаться,
и рада бы выбрать,
да выбора нету!
Считаю не на километры- на метры,
считаю уже не на дни - на минуты....
И вдруг полегчало!
Сперва неприметно,
Но сразу в глазах посветлело
как будто!
Уже не похожее на трепыханье
упругое чувствую
сердцебиенье...
И, значит, спасенье-
второе дыханье.
Второе дыханье.
Второе рожденье!
В. Тушнова

В крик срываясь,
некрасивая.
Все припомнила грехи,
на прощанье "осчастливила":
"Ну давай,
к другой беги!"

Чуть прищурившись,
"ласкательно"
вслед сказала на ходу:
"Что ж иди, дорожка скатертью,
без тебя не пропаду.

И клялась,
божилась вечером:
"Коль вернётся, не приму!
Хватит быть прислугой вечною.
Места нет ему в домУ!"

Дверь захлопнула дубовую,
глубже вставила засов,
постелив постель пуховую,
спать легла в девять часов.

Ночь тянулась бесконечностью,
бить она пыталась пух.
"Дура,
дура бессердечная
оскорбляла себя вслух."

Обращаясь к Богородице,
повторяла
мысль одну:
"Пособи, пусть он воротится.
Всё прощу, не упрекну."
Нина Павлова

Мой ангел, обними меня крылом,
И просто посиди тихонько рядом…
Не осуждай – ни словом, и ни взглядом,
Да, я за всё отвечу, но- потом…
Мой ангел, эти несколько минут -
От моего рожденья до паденья –
Потом, наверно, жизнью назовут –
Но кто-то - светом, остальные – тенью…
Хранитель-ангел, на исходе дня
Не плачь напрасно, обо мне горюя,
И, если не сумел спасти меня,
Спаси хотя бы тех, кого люблю я.

Бывает друг, сказал Соломон,
Который больше, чем брат.
Но прежде, чем встретится в жизни он,
Ты ошибёшься стократ.
Девяносто девять в твоей душе
Узрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобой
Встанет - один против всех.

Не обольщением, ни мольбой
Друга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,
Покуда им по пути,
Пока им светит слава твоя,
Твоя удача влечёт.
И только сотый тебя спасти
Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда
Твой кошелёк и дом,
И можно ему сказать без труда,
О чём говорят с трудом.
Девяносто девять станут темнить,
Гадая о барыше,
И только сотый скажет, как есть,
Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой
Слепая верность нужна;
И друг встаёт за тебя горой,
Не спрашивая, чья вина.
Девяносто девять, заслыша гром,
В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдёт с тобой
На виселицу - и в ад!

Связка ключей на ладони… брелок,
Нет, ни звонить, ни стучаться не надо,
Просто возьми… вдруг найдется предлог –
Ливень на улице… пик снегопада?
Да, в коридоре всегда полумрак,
Светится лампочка здесь в полнакала…
В общем-то, можешь придти просто так
Если соскучилась или устала.
Женщина? Вряд ли… я буду один –
Книги, стихи или звезды с балкона,
А может, поймаю на “Ретро…”Teach In ”
И не услышу, что ты уже дома…
Нет, я не сплю, это часто вот так
Я закрываюсь глазами от мира,
Просто как вечер - в душе кавардак,
И тишина,… и пустая квартира…
Форточку? Жарко? Ах, да… накурил;
Ты извини меня, больше не буду…
Встретить кого-нибудь, чтоб полюбил?
... может и встречу,… если забуду.
Ты же замерзла! И пальцы как лед!
Вот я растяпа… горячего чаю?
С сушками хочешь? И липовый мед?
Ну, скажем так... я немного скучаю…
Слушай, да я растерялся почти –
Не предложил тебе даже раздеться!
Как ты вошла? Я оставил ключи?
И подошли? … а ведь были от сердца…

На часах четыре ноля,
На часах минуты без времени...
Мы играем в чьих- то ролях,
Чью- то жизнь проживая временно.

Чьим- то взглядом греем себя
И пытаемся в ком- то забыться,
А в душе четыре ноля...
Жизнь, готовая снова забиться.

Вьётся нитью по- венкам кровь,
Новой жизни поймав зарево...
Вот такая она,- любовь,
Ты попробуй, начни заново!

На часах четыре ноля,
На часах минуты без времени,
Пусть ты лучший в чьих- то ролях,
Это временно...это временно...

дождь смывает следы. беспощадно смывает следы
твоих губ, твоих рук, чтоб уже ничего не осталось.
отключу телефон, чтоб не знать, что никто не звонил.
до чего же болит голова, а на сердце... усталость.

из всего, чего можно хотеть, я хочу одного:
мне для счастья достаточно сжать посильней твою руку.
скоро август, и время проходит быстрей, чем должно.
мне бы жить научиться, и тогда я тебя позабуду.

недопитый мной кофе напомнит про цвет твоих глаз.
я устала дышать... лучше б сердце и вовсе не билось.
и как хочется, боже, заснуть и не думать о нас.
а, проснувшись, увидев тебя, засмеяться: «приснилось!»

История моей большой любви…

Как хочется прочесть ее однажды,

Одну, не повторяемую дважды

Хочу прочесть историю любви.

Чтоб страсть кипела и бурлили страсти,

Чтоб счастье выходило с берегов,

Чтобы мурашки от признанья слов…

Я так хочу сейчас такой вот страсти.

Чтоб только я и главный мой герой,

Чтобы добро опять убило зависть,

Чтоб только счастье на земле осталось

На той земле, где я и мой герой.

Забыв про все, читаю свой роман;

В конце страницы снова только точки

И не дописаны еще финала строчки,

Той книги, где написан мой роман.

Не дай, Господь, остаться одному.
Нельзя закрыть окно, пусть звуки долетают.
Я заведу часы, пусть ходят и считают.
Не надо тишины. Я говорю всему:

"Не надо тишины! В ней нам не взять разбега+"
И говорю деревьям: "Шелестите!"
Просил у ветра, у дождя, у снега:
" Скажите, говорите, не молчите!"

И всё-таки идет тоскливая зима.
И все-таки упорно тишина крадётся.
И в памяти цветная кутерьма
Окаменеет, успокоится, уснётся.

Зима нас выдержит отчетливо и точно+
Но потеплеет, растечётся. Что тогда?
Весной всё будет скользко, всё непрочно.
А если выскользнешь? А если навсегда?

Зима идет. Она не будет слаще.
Она застудит всё. Расстелется блестяще
Прозрачным, прочным ледяным стеклом.
И мы с тобой так до весны замрём.

Заледенеем, затвердеем, но дождёмся.
Пусть промолчим - но только не соврём.
Я так люблю тебя, что если соберемся
Растаять по весне и превратиться в воду,

Я прекращу дышать, я обману природу,
Я задержу весну, не дам ей убивать.
Не стану, как мороженая рыба,
Смотреть на всё и равнодушно ждать.

Мне всё же кажется, что неспроста
Так много слов и неназойливых внушений.
Останься. Я из тысяч отражений
Тебе отдам все лучшие места.

Не оборвём тончайших хрупких связок.
И даже если впустим тишину,
Давай не потеряем ярких красок.
Давай перешагнём через весну.

Милая, нежная -- этих старинных,
песенных слов не боюсь, и пою...
О, наклоняйся из сумерек длинных
в светлую бездну мою!

Я подарю тебе солнечной масти
рьяных коней, колесницу в цветах,
ибо сейчас я не пристальный мастер,
я -- изумленье и взмах.

Милая, нежная, я не ошибся,
часто мне женские снились черты.
Все они были из ломкого гипса,
золото легкое -- ты.

Это, пойми, не стихи, а дыханье,
мреющий венчик над страстью моей,
переходящий в одно колыханье
неизмеримых зыбей.
Набоков Владимир

Так полыхнуло- сплеча, сполна-
над ледяным прудом!..
(два человека- он и она-
Были виновны в том...)
В доме напротив полночный лифт
Взвился до чердака.
Свет был таким, что мельчайший шрифт
Читался наверняка...
Так полыхнуло, так занялось-
Весной ли, огнем- не понять!
И о потомстве подумал лось,
А заяц решил линять.
Землю пробили усики трав,
И просверлили лучи.
Тотчас, об этом чуде узнав,
Заспешили с юга грачи.
На лентах сейсмографов стала видна
Неровная полоса...
(Два человека- он и она-
Смотрели друг другу в глаза...)
Реки набухли. Народ бежал
И жмурился от тепла.
Кто-то кричал "Пожар!Пожар!"
А это любовь была.
Р.Рождественский

Ходит в золоте луна,
В серебре - вода.
Ходит в мягком тишина,
В зябком - холода.
Ходит в пышном торжество,
В пёстром - суета.
И совсем без ничего
Ходит доброта.
Ей бы серебро воды,
Золото луны, -
В мире не было б нужды,
Не было б войны.
Это не её вина,
А её печаль ...
Ходит в мягком тишина,
Голубеет даль.

Мне не спалось... покинув душный квартет уснувшего купе
Я пил туман под небом южным, на "узловой", не знаю где
С небес глядела сиротливо в прорехи облака Луна
И, затянувшись горьким дымом, я вдруг увидел у окна
В составе встречно-параллельном родной до боли силуэт
Пусть с ней мы были незнакомы, её искал я столько лет
В одно короткое мгновенье я погрузился в бездну глаз
На дне которых отраженьем: "Как много лет искала Вас..."
Но, лязгнув сцепками вагонов, вновь разминулись ты и я
И непреложностью канонов, покорной тенью бытия,
Металось эхом над перроном в безмолвном диалоге глаз:
- Я вас искал не в том вагоне...
- Совсем не в том ждала я вас...