Роберт С. Мендельсон: Исповедь еретика от медицины
From: ПОСТНИКОВ <post24post@gmail.com>
To: AЛEKCAHДР.БOЖЬEB
Today, 9:57 PM
Вместо пролога. Мое отречение от веры
Я не верю в Современную Медицину. Я медицинский еретик. Цель моей книги — сделать вас еретиками.
Я не всегда был таким. Когда-то я верил в Современную Медицину.
Когда я учился в медицинском институте, не стал глубоко вникать в проводившееся тогда исследование гормона DES (диэтилстилбестрол), потому что я верил. Кто мог тогда заподозрить, что через двадцать лет мы обнаружим рак влагалища и аномалии развития половых органов у детей, матери которых принимали DES во время беременности?
Я должен сознаться, что не проявил подозрительности и по отношению к кислородной терапии недоношенных детей. Хотя насторожиться было от чего — в оборудованных по последнему слову техники отделениях для недоношенных полная или частичная потеря зрения отмечалась почти у девяноста процентов новорожденных с низким весом. В то же время в нескольких милях от нас, в большой, но менее «продвинутой» больнице это заболевание — ретролентарная фиброплазия — встречалось менее чем у десяти процентов недоношенных. Я просил своих учителей объяснить этот феномен. И я верил им, когда они отвечали, что врачи в менее оснащенной больнице просто не могли поставить правильный диагноз. Через год или два было доказано, что причиной ретролентарной фиброплазии являлась высокая концентрация кислорода, подававшегося в инкубаторы. Материально обеспеченные медицинские центры чаще делали детей слепыми только потому, что у них было лучшее оборудование — самые дорогие и современные пластиковые инкубаторы, в которых весь подаваемый кислород обязательно поступал к ребенку. Однако в больницах победнее использовались старые модели — ванночки с неплотно прилегавшими металлическими крышками. Они давали такую утечку, что, сколько бы кислорода ни подавалось в инкубатор, этого было недостаточно, чтобы ослепить ребенка.
Я все еще верил в Современную Медицину, когда принимал участие в написании статьи об использовании антибиотика террамицина для лечения респираторных заболеваний у недоношенных. Мы объявили об отсутствии побочных эффектов. И действительно — их не было. Но наш эксперимент не был достаточно продолжительным, поэтому мы не узнали, что не только террамицин, но и другие антибиотики весьма эффективны для лечения этих заболеваний. Как не узнали также, что и террамицин, и другие антибиотики тетрациклинового ряда сделали зубы тысяч детей желто-зелеными и оставили отложения в костях.
Я также должен сознаться, что верил в лучевую терапию. Верил в ее эффективность при лечении увеличения миндалин, лимфатических узлов и вилочковой железы. И я верил своим учителям, когда они говорили, что радиация, безусловно, опасна, но используемые дозы настолько малы, что не могут причинить никакого вреда.
Много лет спустя мы обнаружили, что эти «абсолютно безвредные малые дозы», полученные пациентами десять-двадцать лет назад, дали богатый урожай в виде многочисленных случаев рака щитовидной железы. Я был поражен, когда некоторые из моих бывших пациентов вернулись ко мне с узлами в щитовидной железе: «Почему вы возвращаетесь ко мне? — думал я, — ко мне, кто был виной произошедшего с вами?».
Теперь я не верю в Современную Медицину.
Зато я верю, что, несмотря на все новейшие технологии, несмотря на то, что пациента снаряжают как астронавта, отправляющегося в полет на Луну, — самую большую опасность на вашем пути к здоровью представляет собой доктор Современной Медицины.
Я верю, что лечение методами Современной Медицины редко бывает эффективным, но зачастую опаснее болезни, против которой оно нацелено.
Я верю, что эта опасность усугубляется еще и тем, что вредные процедуры применяются там, где вообще не требуется медицинского вмешательства.
Я верю также, что если более девяноста процентов врачей, больниц, лекарств и медицинских приборов исчезнут с лица земли, это тут же положительно скажется на нашем здоровье.
Я уверен, что Современная Медицина зашла слишком далеко, применяя в повседневной практике методы, разработанные для экстремальных ситуаций.
Каждый день, каждую минуту Современная Медицина заходит слишком далеко и гордится этим. Например, недавно опубликованная статья «Кливлендская фабрика медицинских чудес», расхваливает «достижения Медицинского центра Кливленда: за последний год проведено 2 980 операций на открытом сердце, 1,3 млн. лабораторных исследований, снято 73 320 электрокардиограмм, проведено 7 770 полных рентгеновских обследований, 210 378 других радиологических исследований, 24 368 хирургических операций».
Но была ли доказана хоть какая-нибудь роль этих процедур в поддержании или восстановлении здоровья? Нет. И в статье, напечатанной в журнале Медицинского центра Кливленда, не приводится ни одного похвального примера того, какую пользу принесли людям все эти дорогостоящие причуды. А все потому, что эта фабрика не производит здоровья.
И стоит ли удивляться, что когда вы приходите к врачу, с вами обращаются не как с человеком, которому требуется помощь, а как с потенциальным потребителем продукции фабрики чудес.
Если вы беременны, идите к врачу, и он будет обращаться с вами как с больной. Беременность — это, оказывается, болезнь, которая нуждается в девятимесячном лечении, и вам будут проданы капельницы, оборудование для обследования плода, горы таблеток, абсолютно бесполезная эпизиотомия и — хит продаж! — кесарево сечение.
Если вы по собственному недомыслию обратитесь к врачу с обычной простудой или гриппом, то доктор, скорее всего, пропишет антибиотики, которые не только не помогут при простуде и гриппе, но заставят вернуться к врачу с еще более серьезными проблемами.
Если ваш ребенок настолько резв, что учителя не могут с ним совладать, врач готов зайти слишком далеко, сделав ребенка зависимым от лекарств.
Если малыш отказывался от груди в течение одного дня и из-за этого набрал меньше веса, чем предписано врачебными инструкциями, врач может поставить крест на грудном вскармливании при помощи лекарств, подавляющих лактацию. И желудок вашего малыша освободится для искусственного вскармливания. А это опасно.
Если вы безрассудны настолько, что проходите ежегодные профосмотры, можете быть уверены: грубость служащих в регистратуре, дым чьей-нибудь сигареты, да и само присутствие врача поднимут ваше давление. И не исключено, до такой отметки, что домой вы уйдете не с пустыми руками. И — ура! — еще одна жизнь спасена благодаря гипотензивным лекарствам. И еще одна интимная жизнь пойдет псу под хвост, так как импотенция в большинстве случаев вызывается побочным действием лекарств, а не психологическими проблемами.
Если вам «повезло» провести ваши последние дни в больнице, будьте уверены: врач сделает все возможное, чтобы у вашего смертного ложа стоимостью 500 долларов в сутки стояло новейшее электронное оборудование и торчал полный штат чужих людей, готовых выслушать ваши последние слова. Но сказать вам будет нечего, так как эти люди наняты для того, чтобы не дать вам видеться с семьей. Вашим последним звуком станет писк электрокардиографа. Да, ваши родные все же примут участие в вашей смерти — они оплатят счет.
Неудивительно, что дети боятся врачей. Они-то знают! Их чувство опасности невозможно обмануть. На самом деле все боятся. И взрослые тоже. Но мы не можем признаться в этом даже себе. И начинаем бояться чего-то другого. Не самого врача, а того, что приводит нас к нему: своего тела и происходящих в нем естественных процессов. Когда мы чего-то боимся, мы этого избегаем. Не обращаем внимания. Обходим стороной. Делаем вид, что этого не существует. Спихиваем ответственность за это на других людей. Так врач получает свою власть. Мы сами отдаемся ему, когда говорим: «Я не хочу возиться с этим, док. С этим телом и всеми его проблемами. Позаботься-ка об этом, док. Делай свою работу».
И врач делает свою работу.
Когда врачей обвиняют в том, что они не сообщают пациентам о побочных эффектах лекарств, врачи начинают оправдываться. Дескать, излишняя открытость перед пациентами будет во вред последним — помешает их взаимоотношениям с врачом. Это означает, что отношения между врачом и пациентом строятся не на знании, а на вере.
Мы не знаем, что наши врачи — хорошие. Мы говорим, что мы верим в них. Мы им доверяем.
Не думайте, что врачи не видят разницы. И ни на одну минуту не верьте, что они не играют изо всех сил. Потому что цена вопроса — вся их жизнь, все эти девяносто или больше процентов ненужной нам Современной Медицины, которая существует затем, чтобы убивать нас.
Современная Медицина не может выжить без нашей веры, потому что она не искусство и не наука. Современная Медицина — это религия.
Согласно одному из определений, религия — это попытка организованного взаимодействия с непонятным и загадочным. Церковь Современной Медицины имеет дело с самыми загадочными вещами: рождением, смертью, с теми загадками, которые задает нам наш организм (а мы — ему). В «Золотой ветви» религия определяется как попытка завоевать доверие «высших сил, которые, согласно представлениям о них, управляют природными процессами и человеческой жизнью».
Если бы люди не тратили миллиарды долларов на Церковь Современной Медицины, чтобы завоевать доверие высших сил, которые руководят человеком и направляют его, — на что бы они их тратили?


Вторник, 06 Января 2015 г. 00:28 + в цитатник
Молчание ягнят – ежегодно 225000 американцев умирают от рук врачей
В своей предыдущей статье я рассмотрел молчание ягнят (СМИ) о сговоре Монсанто и FDA.
В отношении американской медицины властвует такая же тишина.
По самым скромным подсчётам, опубликованным центральными медицинскими источниками, американская медицинская система каждый год убивает 225000 человек.
Это 2,25 миллиона смертей за десять лет.
Вы думаете, что этот ошеломляющий факт станет темой бесконечного ряда газетных передовиц, а также, получит статус главной новости в национальных вечерних новостях?
Нет. Там полное молчание.
Почему? Можно перечислить много обычных причин, но самая очевидная – это медицинские и фармацевтические доллары, потраченные на рекламу по телевидению и в прессе.
В действительности, из этих 225000 ежегодных смертей, 106000 напрямую зависят от употребления медицинских препаратов. FDA (Управление по контролю качества пищевых продуктов и лекарственных препаратов) – единственное правительственное учреждение, которому поручена сертификация всех лекарств на безопасность и эффективность, перед тем как их будут применять на людях. Любое опубликование статистики медицинских смертей автоматически предъявляет претензии FDA. Главные СМИ не будут связываться с FDA по этому поводу.

Общественность, конечно, обнаружила бы, что выдавая сертификаты медицинским препаратам в том, что они безопасны и эффективны, тем самым препаратам, которые регулярно убивают 106000 человек в год, FDA вступили в сговор с Большой Фармой и служат в её интересах.Хоть один из многих фактов когда-нибудь по-настоящему всплыл из-за нападок прессы на FDA? FDA тратит непомерное количество времени, энергии и денег на пищевую промышленность, которая практически не приносит таких смертей в год или десятилетие.
Невозможно, чтобы одобрение такого количества лекарств, которые приносят столько человеческих смертей, было бы вызвано простой некомпетентностью. Поклонники FDA должны думать таким образом, но они ужасно, ужасно ошибаются. Они свистят в потемках, доверяя «науке», как нашему проводнику.
Когда я начал писать об этих медицинских смертях – 12 лет назад – люди говорили мне: «Это невозможно. Если бы это было правдой, СМИ сообщили бы об этом».
Этот аргумент опровергнут. Статистические данные реальны и верны. На самом деле, это сильно заниженные оценки. Таким образом пресса делает вид, что хорошо следит за ситуацией.
Центральная пресса построена так, чтобы сохранять тишину по таким проблемам, как эта. Это часть их работы. Хотя многие репортёры и редакторы просто неосведомленны и невежественны, на высших уровнях СМИ можно увидеть очевидную манипуляцию. Мы видим в них преступного соучастника убийства.
Я не говорю об убийстве в буквальном смысле. Но это убийство, потому что, когда вы знаете факты, когда вы знаете, что огромное правительственное учреждение (FDA) делает с населением, и при этом, это учреждение само отлично знает о смертельной статистике, но ничего не исправляет, год за годом, десятилетие за десятилетием, то FDA – это убийца, а СМИ – соучастники убийства.
Это не просто убийство по неосторожности. Здесь не больше неосторожности, чем в том случае, если вы возьмёте полностью заряженное оружие, выйдете на улицу и откроете беспорядочную стрельбу по толпе людей.
Пресса молчит обо всём этом потому, что им не разрешено разрушать то, что называют «общественным доверием».
А что такое общественное доверие? Это ложная иллюзия, что все основные вещи находятся в полном порядке. Это самый простой способ сказать это. Всё в полном порядке.
И особенно, всё в порядке, когда дело доходит до медицины. Врачи – современные священники в белых халатах.
Но эти священники прописывают лекарства, которые убивают людей. Если бы стала известна их преступная роль, доверие испарилось бы за считанные секунды. И не только доверие к медицине. Доверие, и его недостаток, заразны. Они быстро распространяются вокруг.
«Так, если они лгут об этом и убивают людей, тогда кто ещё лжёт и убивает?»
«Мы знаем, что люди умирают во время войн. Но считается, что врачи спасают жизни. Считается, что они не дают людям препараты, которые убивают их – 106000 человек в год, каждый год».
Пресса и владельцы компаний СМИ знают, что они – хранители общественного доверия. Но это не имеет ничего общего с раскрытием правды. Пресса охраняет иллюзию правды. Так они определяют своё назначение.
Нигде это извращение не проявляется очевиднее, чем в области медицины.
Время от времени, я часто перепечатываю свой разговор с покойной доктором Барбарой Старфилд (Barbara Starfield), которая многие годы была уважаемым медиком в Школе Общественного Здоровья имени Джона Хопкинса. Она была тем учёным, открывшим правду о смертях по вине медицины в Америке.
Её доклад «Действительно ли здравоохранение США лучшее в мире?» был опубликован в Журнале Американской Медицинской Ассоциации 26 июля 2000 года.
В нём были отражены три важных факта. Каждый год американская медицинская система убивает 225000 людей. 106000 умирают от одобренных FDA медицинских препаратов. 119000 умирают от последствий лечения в больницах.
Сразу после того, как её доклад был опубликован, он получил некоторое внимание СМИ. Это не попало на первые полосы, но пресса сообщила об этом. А затем, подобно новостям об автомобильной аварии или шторме, откровения Старфилд исчезли, исчезли без следа.
В других статьях я упоминал, что журнальная статья Старфилд подтверждена другими источниками. Действительно, даже веб-сайт FDA признаёт, что 100000 человек ежегодно умирают от применения фармацевтических лекарств. Тем не менее, также как и любой преступник-психопат, FDA не признаёт свою вину.
Предлагаю выдержки из моего интервью с Барбарой Старфилд.
Каков был уровень и смысл откликов на результаты вашего исследования, начиная с 2000 года?
Американская общественность, видимо, была обманута в вере, что большее число вмешательств приведёт к лучшему здоровью, и большинство людей, с которыми я встречаюсь, совершенно не понимают, что в США не «лучшее в мире здравоохранение».
Обсуждались ли в медицинском научном сообществе Ваши данные по медицинской смертности, эти цифры были приняты, хотя бы с некоторой долей позора?
Данные были приняты теми, кто занимается их изучением. Был заметен только один хулитель, бывший декан медицинской школы, который стал известен своими заявлениями, что американская система здравоохранения лучшая в мире, и нам нужно продолжать двигаться в эту сторону. У него есть личная заинтересованность в медицинских школах и учебных клиниках (это круг его избирателей).
Консультировались ли с Вами учреждения здравоохранения федерального правительства относительно способов смягчения [разрушительных] последствий американской системы здравоохранения?
Нет.
Так как FDA одобряет все медицинские препараты, которые дают американскому народу, и сертифицирует их как безопасные и эффективные, как это учреждение может оставаться спокойным перед лицом того факта, что эти лекарства становятся причиной 106000 ежегодных смертей?
Даже при том, что всегда будут несчастные случаи, которые невозможно предвидеть, тот факт, что всё больше и больше опасных лекарств одобряются к применению, продолжает существовать. Многие люди связывают это с тем, что фармацевтическая промышленность (в течении около десяти последних лет) обязана платить FDA за исследования [новых лекарств] – это ставит FDA в непростое положение работника индустрии, которую оно контролирует. Существует большое количество литературы по этому вопросу.
Разве данные 2000 года - не серьёзное обвинение против FDA и стандартов его деятельности?
Это обвинение против индустрии американского здравоохранения – страховых компаний, специальной и лечебной медицинской академии, фармацевтической промышленности, индустрии производства приборов, всё это, в большой степени, влияет на предвыборные кампании. Проблема в том, что наше правительство не свободно от влияния корпоративных интересов. Увы [в этом] главная проблема нашего общества, в котором очевидно нарушено демократическое равновесие.
Вы можете высказать своё мнение, почему FDA может так смертельно ошибаться относительно такого количества препаратов?
Да, оно не может освободиться от корпоративного влияния. (Опять же, [существует] множество литературы об этом, в основном неизвестной людям потому, что СМИ, спонсируемые этой индустрией, не уделяют ей внимания).
Правильно ли будет сказать, что когда Ваше исследование было опубликовано в Журнале Американской Медицинской Ассоциации в 2000 году, оно вызвало временный ажиотаж, а затем было проигнорировано медицинским сообществом и фармацевтическими компаниями?
Вы уверены, что это был временный ажиотаж? Я всё ещё продолжаю получать, по крайней мере, одно электронное письмо в день с просьбой о повторной печати — десять лет спустя! Проблема в том, что моё сообщение оттеснено теми, кто не хочет изменений в системе здравоохранения США.
Известны ли Вам какие-нибудь системные шаги, после публикации Вашего доклада в Журнале Американской Медицинской Ассоциации в 2000 году, которые стремились бы исправить главные причины медицинской смертности в США?
Не было никаких системных шагов, однако, было много исследований. Большинство из них указывают на более высокие показатели смертности, чем те, что насчитала я.
Какова была Ваша личная реакция, когда Вы обнаружили, что медицинская система США занимает третье место среди причин смертности в США?
Ранее я уже проводила исследования в сравнении с международной ситуацией, и знала о серьёзных проблемах американской системы здравоохранения, и прежде всего, об отсутствии всеобщего охвата и очень бедной инфраструктуре первой помощи. Поэтому, я не удивилась.
Ваш доклад 2000 года в Журнале Американской Медицинской Ассоциации легко прошёл через коллегиальное рассмотрение, или было какое-то противодействие опубликованию его?
Он был отклонён первым журналом, в который я его послала, на том основании, что «это не будет интересно читателям»!
Эти 106000 смертей от употребления медицинских препаратов связаны только с лекарствами, прописанными пациентам в больницах, или сюда входят люди, которые не содержались в больницах?
В своих расчётах, я попыталась учесть всё. С тех пор, как был написан доклад, на рынке появилось намного больше опасных препаратов.

А.А. Божьев, А.А. Постников, С.Д. Теребов, С.Е. Хорошилов: О медицинской помощи в чрезвычайных ситуациях (стихийные бедствия, антропогенные катастрофы, террористические акты, военные действия)
http://tele.med.ru/press/bozh.pdf