Профессор Эстель задала нам написать сочинение о великом темном или светлом волшебнике и рассказать, о чем бы мы хотели у него спросить и чему - научиться.
Ну, я и...

Я сначала решил, что хочу рассказать о великом светлом волшебнике, перебрал пару дюжин вариантов и остановился на собственном отце. Потом я подумал, что вряд ли светлый волшебник будет литрами пить огневиски, ежедневно устраивать магические дуэли со своей женой и ставить сына в угол за совершенно незначительные проступки, и решил, что папа, наверное, темный волшебник. Потом я подумал, что если бы он был темным волшебником, его бы не взяли в мракоборцы, а значит, он, наверное, все-таки светлый волшебник, и вот тогда-то я запутался окночательно. Я у мамы спросил - а она ржет и говорит, что буро-зеленый в радостный красный горошек. Я вообще ничего не понял, ну да мама часто всякие глупости говорит.
В общем говоря, я о папе расскажу, а Вы уже сами решайте, темный он или светлый.
Моего папу зовут Сальвадор Альмейда, но мама обычно ласково называет его "эй ты, павлин общипанный". Я спросил как-то у мисс Фицрой, почему, а она вздохнула и сказала, что это любовь. Я не понял, но ладно, взрослые вообще часто говорят глупости, даже мама.
Так вот, и папа мой - бывший разведчик, только это большой секрет, но Вам можно, потому что наверняка мама Вам уже и так все растрепала.
Папа десять лет работал на британскую магразведку, а потом ему надоело. Из разведки, понятное дело, просто так не уходят, но папа очень умный и обаятельный (мама говорит - "скользкий тип и мерзкий проходимец"), и умудрился отделаться парочкой обливиэйтов и парочкой дюжин нерушимых обетов, но по-моему, принося их, он явно держал фигу в кармане, потому что о своей бурной молодости он рассказывает много и со вкусом.
Еще мой папа некромант в законе (о последнем мама часто жалеет - мол, был бы не в законе, поиграли бы в тома и гарри и джерри, а так - никакого адреналина в семейной жизни. Ну я не знаю, если это она называет "никакого адреналина", не хотел бы я увидеть семейную жизнь с адреналином) и иногда они с мамой вместе отправляются на кладбище "вспоминать молодость". Заключается это в том, что папа на скорость поднимает упырей, а мама укладывает обратно. Когда упыри кончаются, они долго спорят, кто победил. Я как-то поинтересовался, в чем смысл, они так и не смогли внятно ответить. Я спросил у мисс Фицрой, хоть она и не мракоборец, а обыкновенная необыкновенная домомучительница, а она вздохнула и сказала, что это любовь. Нет, я решительно не понимаю этих людей.
А еще мой папа мракоборец, что было бы, в общем, здорово, если бы он не брал работу на дом. Я, конечно, понимаю, что ему лень добираться до аврората - это же целых пять шагов от стола до камина! - но манеру допрашивать государственных преступников в собственном кабинете, по-моему, смело можно отнести к списку дурных манер.
Еще у папы есть множество "старых знакомых". Имя им - легион. За те десять лет, которые он проработал на разведку, он успел обзавестись таким количеством врагов, что если запустить их всех в пустую лондонскую подземку, сразу получится час пик. "Старые знакомые" имеют привычку "наведываться в гости", хотя папа, бормоча как мантру "я не параноик... я не параноик... я не параноик..." каждый вечер обновляет три дюжины защитных заклятий на доме. Иногда они не приходят сами, а присылают какую-нибудь нежить, причем фантазия у них не очень - как правило, это или инферналы, или живые трупы. Так что способы уничтожения нежити я знаю наизусть - хоть в три ночи меня разбуди (особенно мамины. Инсендио через плечо; инсендио с разворота; инсендио из положения лежа; инсендио через локоть, сопровождаемое неприличным жестом; инсендио невербальное; инсендио с двух палочек; инсендио в прыжке; сковородкой по роже и инсендио. Кажется, ничего не забыл).

О чем бы я хотел спросить у папы?..
Я бы хотел спросить у папы, как переводится "Hijo de puta" и "caramba", когда он уже перестанет ставить меня в угол - я не маленький! - и когда он, наконец, сводит меня в зоопарк, пять лет уже обещает, но я же отлично знаю, что если спрошу, он мне ответит что-нибудь вроде "папа обещал - папа сходил".

А научить меня папа мог бы очень многому, но, как правило, когда я его о чем-то спрашиваю, он краснеет, слегка смущается и заявляет, что я до этого еще не дорос. Впрочем, думаю, самому главному он меня уже научил: он рассказал мне, каким заклинанием отпирается кухонный шкаф с шоколадом, дал понять, что мракоборцу со стажем лучше не заявлять, что у тебя под кроватью бабайка, и научил волшебным словам "Мерлиновы причиндалы!", которые, если произнести их с правильной интонацией, помогают найти выход из любой ситуации.

Вообще я решил изучать ЗОТИ еще в 8 лет, когда к папе впервые пришли его, как он выразился, "старые знакомые". Я подумал, что это не очень здорово, когда всякие неприятные мужики кидаются в тебя заклинаниями, которых ты не знаешь, но, в общем, понятно, что ничего хорошего, и единственное, что ты можешь сделать - залезть под кровать и считать бекл, надеясь, что тебя не найдут, а папа не перепутает спросонья "старых знакомых" с любимой женой.
В тот раз, папа, слава Мерлину, ничего не перепутал, но я понял, что надо уметь постоять за себя, а не полежать за себя под кроватью в теплой дружеской компании бекл.
В свои шесть я был довольно опытным (сказывались несколько лет приютской жизни) и весьма начитанным (сказывались три года, проведенные с родителями) ребенком, но понятий о морали и этике не имел напрочь. Поэтому в последующие недели, штудируя папину личную библиотеку, я выискивал не столько эффективные, сколько эффектные заклинания. И когда папины "старые приятели" снова осчастливили нас своим визитом, я был готов. Все было как обычно - папа в сбившемся набок ночном колпаке и мама в пеньюаре, вышитом снитчами, спина к спине в гостиной, вокруг летают гости и предметы интерьера, в общем, эпичная картина, достойная кисти де Невиля.
Высунув нос из спальни, я вижу, что мама отбивается от двоих, а слева подкрадывается третий. Я прикидываю, что папа сейчас занят, а мама, конечно, и от пятерых бы отбилась, но мало ли, и решаю, что настал мой звездный час. А я же как раз вчера до буквы "F" дошел... В общем, я с энтузиазмом произношу сперва "Formido", а потом "Flagello" и любусь результатами ночных библиотечных бдений. Мама, заметив, что я принял непосредственное участие в боевых действиях и каким-то образом умудрившись услышать, _что_ я при этом применил, со зверским лицом награждает меня ступефаем (я обожаю эту женщину и ее воспитательные методы!), и остаток баталии я наблюдал, лежа на полу и меланхолично считая бекл.
Когда папа и мама с выдающей немалый опыт сноровкой спрятали трупы, настала моя очередь. меня подняли с пола, привели в чувство, прогнали бекл и до утра объясняли про мораль, этику и разницу между темными искусствами и защитой от темных искусств. На особо прочувстваванном мамином пассаже об игре в гляделки с бездной и всем, что из этого вытекает, я проникся. На папином рассказе о применяемых мерах, сроках их применения и интерьере азкабанских камер я очень проникся. Потом я был поставлен в угол с наказом подумать о своем поведении. Через три часа раздумий, проковыряв внушительную дырку в обоях и пересчитав, наконец, всех бекл, я решил, что хочу стать мракоборцем.